– Ты слышал о Владычице Танца?
– Так, с чужих слов, – ответил он. Он не сомневался, что она лжет, но все-таки женщина его заинтриговала. До Дзирта действительно доходили кое-какие слухи о богине Эйлистри и ее последователях – судя по всему, это были дроу, во многом похожие на него самого.
– Прости, что напала на тебя там, в пещере, – продолжала Донния, смущенно опуская глаза. – Пойми, мой напарник сильный и опытный воин и я жива до сих пор лишь благодаря тому, что он был ко мне расположен. Заподозри он меня в ненадежности, давно бы убил.
– И что же, за все это время ты не нашла способа избавиться от него?
Донния молчала.
– Или он не единственный дроу, с которым ты здесь встретилась?
– Нет, только с ним. Ну, то есть с Ад'ноном и его друзьями – орками и гигантами. Он здесь уже много лет, сам изгнанник, хотя и отличается от тебя. Он бродит по верхним туннелям Подземья и Хребта Мира и развлекается на полную катушку.
– Так почему же ты сама не ушла от него?
Донния спрятала лицо в ладонях.
– Тогда я осталась бы совсем одна, – прошептала она – Одна здесь, где все незнакомо. Я была слаба, Дзирт До'Урден. Разве ты не можешь этого понять?
– Могу, – согласился он.
Он убрал в ножны Ледяную Смерть, отвел Сверкающий Клинок от ее шеи и свободной рукой стал ее обыскивать. Обнаружив нож за поясом, он вынул его, забрал самострел и мешочек с отравленными дротиками. Один дротик он быстро и незаметно спрятал у себя за поясом, после чего продолжил обыск. За мягким голенищем сапога он нащупал едва заметную выпуклость, но сделал вид, что ничего не заметил, и стал ощупывать лодыжки. Как он и подозревал, она припрятала еще один нож.
– Все твое оружие сделано дроу, – сказал он, бросив самострел и кинжал на землю рядом с двумя другими клинками. – Если ты намереваешься остаться в подлунном мире, оно сослужит тебе плохую службу. И он спрятал в ножны Сверкающий Клинок. – Теперь пошли! – приказал он, намеренно проходя мимо ее оружия.
При этом, искоса глянув на Доннию и воспользовавшись тем, что она на него не смотрит, он незаметно подцепил носком самострел, подбросил его и быстро закрепил на ремне.
– Идем! – повторил он.
Он слышал, что Донния едва слышно вздохнула, сожалея о своем оружии. Дзирт понял, о чем она думает: решила, что он устроил ей проверку, а сам готов в любой миг выхватить меч.
Преодолев соблазн, она понадеялась, что прошла проверку, но не подозревала, что Дзирт схитрил.
– Гвенвивар, – позвал он, еще больше дразня Доннию, – ты уже долго пробыла здесь. Ступай домой!
Он незаметно посмотрел на женщину, наблюдавшую за пантерой. Животное начало ходить кругами, понемногу становясь прозрачным и превращаясь в серый туман, который вскоре рассеялся.
– Гвенвивар не может находиться здесь долго, – пояснил он. – Она быстро устает и должна возвращаться в астрал, чтобы набраться сил.
– Она прекрасный друг, – заметила жрица.
– Да, один из трех, – отозвался Дзирт. – Или пяти, если считать крылатых коней. А они того стоят, поверь.
– Так, значит, ты дружишь с наземными эльфами? – спросила Донния и, не дожидаясь ответа, добавила: – Это хорошо, они лучшие товарищи для таких, как мы, отказавшихся служить Паучьей Королеве.
– К тому же очень сильные. Девушка, которую вы парализовали, – жрица высокого ранга и служит богу эльфов Кореллону Ларетиану. Она обязательно побеседует с тобой, чтобы определить, правду ли ты говоришь.
Он заметил, что Донния едва заметно вздрогнула.
– Она знает особые заклинания, – продолжал он. – Но тебе нечего бояться, раз ты не лжешь. Как только она выяснит намерения Доннии Сольду…
Не договорив, он резко развернулся вправо, одновременно выхватив Ледяную Смерть. Он это предвидел – Донния, не совладав с собой, бросилась на него с ножом в руке.
Правой рукой дроу схватил ее за запястье и отвел лезвие, а левой полоснул по ребрам, оставив глубокий порез. Донния развернулась и попыталась вырваться, но Дзирт сильно ударил ее по правой руке, и ей пришлось бросить нож. Зажимая рану, женщина, спотыкаясь, попробовала бежать. Дзирт опередил ее.
– Значит, все ложь – хотя что еще можно ожидать от дроу?! – воскликнул он, преграждая женщине дорогу. – Теперь говори правду или лишишься головы! Что тебе нужно на поверхности? И сколько еще твоих сородичей с тобой?
– Сотни! – выкрикнула Донния, лихорадочно озираясь в поисках выхода. – Тысячи, Дзирт До'Урден! И всем им дан приказ доставить твою голову Паучьей Королеве!
Окружив стоящего на пути дроу черной сферой, она бросилась прямо в ее середину, верно рассчитав, что Дзирт сразу выскочит из мрака. Сама же она выбежала из тьмы на край высокого обрыва и не раздумывая прыгнула вниз. Пролетев футов двадцать, она начала медленно парить, используя свойственную всем эльфам способность к левитации.
– Как же ты меня огорчила! – раздался у нее над головой голос Дзирта, в котором слышалось искреннее сожаление, будто ему и впрямь хотелось доверить в ее историю.
Он действительно хотел, чтобы все сказанное оказалось правдой. Дзирт давно мечтал найти товарища-дроу, единомышленника среди своих по крови, который мог бы стать спутником его дорог и понять одиночество его сердца. Расставаться с мечтой было горько.
Донния тут же напустила на лицо фальшивую улыбку, но в это мгновение раздался щелчок самострела, и она почувствовала, как что-то впилось ей в плечо. Она зависла в воздухе, чувствуя, как яд распространяется по венам, парализуя движения и мысли.
Дзирт поглядел на нее сверху и бросил вниз самострел, который, пролетев двести футов, ударился о камни и разлетелся на куски. Потом дроу присел, решив, что должен увидеть все до конца. Вскоре действие левитации прекратилось, и Донния рухнула вниз, не в силах даже крикнуть. Дзирт в последнее мгновение отвел глаза, не желая видеть, как она разобьется. Когда он снова посмотрел вниз, женщина неподвижно лежала на камнях, истекая кровью.
Он тяжело вздохнул, хотя такой конец был закономерен. Но, несмотря на некоторое сожаление, в первую очередь Дзирт чувствовал гнев. Вспомнив, что Тарафиэль и Инновиндиль до сих пор лежат в пещере, совершенно беспомощные, он поднялся и бегом бросился к пещере.
Эльфы были целы и невредимы, к ним даже понемногу возвращалась способность двигаться.
Когда Дзирт вошел в пещеру, Инновиндиль пыталась дотянуться до своей одежды. Дроу бросил ей вещи, а сам вернулся к выходу – убрать то, что осталось от Ад'нона.
– Рад нашей новой встрече, Дзирт До'Урден! – окликнул его Тарафиэль. – По крайней мере для нас она оказалась счастливой.
– Что с женщиной? – спросила Инновиндиль.
– Мертва, – хмуро ответил Дзирт. – Упала с обрыва.
– Тебе было трудно убить их?
Он резко обернулся к ней, подозрительно прищурившись.
– Так трудно или нет? – настойчиво повторила Инновиндиль.
– Убивать всегда трудно, – ответил дроу, немного смягчившись.
– Ну, значит, твоя душа жива, – сказал Тарафиэль. – Страшно, когда убийство уже не вызывает никаких чувств.
Для Дзирта, который уже не понимал, где кончается он сам, а где начинается Охотник, это простое замечание прозвучало как откровение. Превращаясь в Охотника, он ощущал себя бездушным, в этом состоянии чужая смерть его не трогала. Обезглавив Ад'нона, он ощутил лишь упоение победой, однако гибель Доннии его задела. Дроу помнил, что прежде Охотник мог слышать голос своего сердца. Когда-то давно ему это удавалось. Оставалось надеяться, что это получится снова.
Дзирт обшарил карманы Ад'нона, надеясь, что вещи подскажут ему, кто этот дроу и что он здесь делает. Но улов оказался небогат: всего несколько монет неизвестного происхождения. Зато внимание Дзирта привлекло другое – под плащом у Ад'нона была легкая шелковая серая рубашка. Именно она служила защитой дроу, это было видно по следам на верхней одежде. Клинки Дзирта не проникли глубже тонкого шелка. Под рубашкой не было крови.
– Мощное волшебство! – сказала Инновиндиль. – Забери ее себе. Трофей победителя…
Дзирт стал стаскивать рубашку. Его собственная кольчуга, сделанная еще Бренором, уже давно нуждалась в починке: многие кольца сломались и нередко больно кололи и царапали тело.
– Мы так признательны, – сказал Тарафиэль. – Надеюсь, ты это понимаешь.
– Я не мог не защитить вас, – ответил Дзирт. – Думаю, вы поступили бы так же, – собственно, вы это сделали однажды.
– Мы не враги тебе, – сказал Тарафиэль.
– Я никогда не питал вражды ни к одному наземному эльфу, – заверил его Дзирт, готовясь к разговору, и заметил, что Инновиндиль и Тарафиэль обменялись многозначительными взглядами.
– Но у тебя есть один враг среди нас, – наконец созналась женщина. – Хотя твоей вины в этом нет.
– Ты помнишь Эллифейн? – спросил Тарафиэль.
– Прекрасно помню, – сказал Дзирт, со вздохом опуская глаза. – Хотя в нашу последнюю встречу ее звали Лелоринель и она выдавала себя за мужчину.
Эльфы снова переглянулись, и Тарафиэль заметил:
– Именно так она и ускользнула от нас в Серебристой Луне.
– Она отправилась искать тебя, – добавила Инновиндиль. – Мы знали, куда она стремится, но не знали, где ее найти. Мы пытались остановить девушку, но, поверь, она оставалась глуха ко всем доводам. Эллифейн действовала сама по себе, соплеменники ее не одобряли.
– Она была невменяема, – согласился Дзирт.
– Ты встретился с ней… в бою? – напрягшись, тихо спросил Тарафиэль.
Дзирт взглянул на него, но сразу же снова опустил глаза.
– Я не хотел… если б я только знал, я бы… – пробормотал он. Потом глубоко вздохнул и прямо посмотрел на эльфов. – Она связалась с бандитами, которых мы с друзьями разыскивали. Когда нам пришлось драться, я понятия не имел, кто она такая, – даже не подозревал, что она – женщина. Пока я…
– …не нанес смертельный удар, – договорил Тарафиэль, а Инновиндиль скорбно опустила голову.
Дзирт молчал, повисла гнетущая тишина.
– Я боялся, что этим все закончится, – сказал Тарафиэль дроу. – Мы старались спасти Эллифейн от самой себя. И я не сомневаюсь, что ты постарался бы сделать то же самое, узнав, кто она такая.
– Ненависть затмила ей разум, – добавила Инновиндиль. – И когда до нас доходили слухи о твоих славных делах, она лишь больше распалялась, считая, что все это ложь. Она верила, что ты всего лишь умелый притворщик.
– Может, так оно и есть, – не моргнув, сказал дроу.
– Почему ты так думаешь? – спросила Инновиндиль, а ее друг добавил:
– Мы не судим тебя строго за гибель Эллифейн. Тебе ведь пришлось защищаться.
– Даже будь вы суровее, это ничего не изменило бы, – возразил дроу, и эльфы немного растерялись.
– Мы могли бы сражаться вместе за общее дело, – после неловкой паузы продолжил Тарафиэль. – Плечом к плечу.
Дзирт некоторое время смотрел на него и Инновиндиль. Ему очень хотелось принять их предложение, но он пока не мог решиться на это. Поэтому Дзирт ответил, покачав головой:
– Я сражаюсь один. Но я охотно помогу вам, когда будет нужно.
И, подобрав волшебную рубашку, он ушел в ночь.
– Нам всегда нужна твоя помощь, – сказал ему Тарафиэль. – И разве сам ты не станешь сильнее…
– Не надо, пусть идет, – остановила его Инновиндиль. – Он пока не готов.
На следующее утро Дзирт сидел на камне над пещерой эльфов и раздумывал над великодушным предложением Тарафиэля. Он признался им, что убил их соплеменницу, а они пригласили его в компанию.
Судьба несчастной Эллифейн представала теперь в ином свете, однако новая дружба его пугала. Где-то глубоко внутри дроу тянуло к ним, но сделать шаг им навстречу было страшно.
Когда-то у него были друзья, такие, о которых можно только мечтать. Были.
Так он и сидел, мучаясь сомнениями и вопросами, и все время его преследовал образ рушащейся башни и Бренора, гибнущего под ее обломками.
Вдруг Дзирт почувствовал неодолимую потребность вернуться в свое собственное убогое жилище, чтобы прикоснуться к однорогому шлему и вспомнить в одиночестве своих друзей. Он встал и ушел.
Однако к вечеру снова вернулся и стал наблюдать за пещерой.
Вот, взмахивая мощными крыльями, вернулся один конь, неся на спине Тарафиэля. Эльф, спешившись, не вошел в пещеру, а, к величайшему изумлению дроу, направился прямо к нему:
– Дзирт До'Урден, спускайся! У меня важные новости!
И дроу спустился, несмотря на все свои сомнения и муки.
– Еще одно племя орков покинуло горы, – заявила Инновиндиль, когда Дзирт вошел в пещеру. – Тарафиэль видел их в предгорьях Хребта Мира.
– Вы что, позвали меня, чтобы сообщить, что вокруг полно орков? – недоуменно спросил дроу. – Но их всегда…
– Это не просто орки, а целое племя, – перебил Тарафиэль. – Другие племена уже давно воюют, а это еще не соединилось с армией.
– Если мы их припугнем как следует, то, может, они уберутся назад, – продолжала Инновиндиль. – Это будет серьезная победа. – И, не видя большого энтузиазма со стороны Дзирта, добавила: – Мы очень поможем дворфам, защищающим Мифрил Халл.
– Сколько их? – спросил Дзирт.
– Племя небольшое – ну пятьдесят, может быть, – сказал Тарафиэль.
– Втроем перебить пятьдесят орков?
– Можно убить десять, тогда сорок оставшихся удерут обратно в норы.
– И будут рассказывать у себя в пещерах, что верная смерть ждет каждого, кто выйдет на поверхность, чтобы присоединиться к войску орочьего царя, – добавила Инновиндиль.
– У него и так уже огромное войско, – продолжал Тарафиэль. – Тысячи орков и несколько сотен гигантов, и, честно говоря, что бы мы не делали, на конечном результате это почти не скажется, И чем опаснее они становятся для жителей этих земель, тем охотнее к царю стекается подкрепление с гор. Оркам как будто числа нет.
– Не знаю, уж кто там стоит во главе войска, но на его призыв могут откликнуться еще десятки тысяч орков и гоблинов, – вставила Инновиндиль.
– Но мы могли бы попытаться приостановить этот поток, – сказал Тарафиэль. – Заставим одно племя повернуть назад, и другие не решатся покидать горы. Пусть мы убьем не многих, зато многих остановим. – И он поглядел на Дзирта. – Пожалуй, для нас это возможность совершить нечто стоящее. Для всех троих.
Дзирт не стал спорить.
– Тогда поспешим, – сказал эльф. – Мы должны напасть до наступления темноты, пока они еще недалеко ушли от своих пещер.
Дзирт удивлялся тому, как умело направляют эльфы своих коней, спускаясь в лучах заходящей солнца. Они приближались к орочьему отряду.
Гвенвивар, стоя рядом с Дзиртом, беспокойно заворчала, и дроу прижал ее к себе.
Первыми напали эльфы, тетивы их длинных луков негромко зазвенели, и орки завизжали, тыча пальцами в небо.
– Пора, Гвен, – шепнул Дзирт и отпустил кошку.
Гвенвивар помчалась вперед, Дзирт стал заходить с другой стороны. Он слышал, как вдали орки кричат от страха при виде громадной пантеры. Вскочив на большой валун, дроу увидел двоих, спрятавшихся внизу от стрел эльфов. Подождав, пока они поднимут на него глаза, он спрыгнул вниз.
Сверкающим Клинком он сразу нанес смертельный удар тому противнику, что стоял слева, а правого ударил плашмя вторым мечом, отбросив противника далеко в сторону.
Вскоре поблизости приземлились крылатые кони, и эльфы, снова осыпав толпу орков стрелами, быстро спешились и выхватили оружие.
– За Лунный Лес! – услышал Дзирт крик Тарафиэля.
Усмехнувшись, Дзирт выскочил из-за валуна и принялся кромсать ближайших к нему орков. Рядом Тарафиэль с Инновиндиль, став спиной к спине, начали свой смертоносный танец.
Орки сразу отступили. Один попытался отдать приказ перестроиться, но Дзирт немедля накрыл его черной сферой. Потом другой орк выкрикнул какую-то команду, но на него в тот же миг набросилась Гвенвивар и подмяла под себя.
Понадобилось всего несколько минут, чтобы орки обратились в бегство, стремясь как можно быстрее вернуться туда, откуда пришли. Вечер сменился ночью, они все бежали, а по пятам за ними гнались преследователи: Гвенвивар и Дзирт с флангов, а эльфы на крылатых скакунах – сзади.
Спустя некоторое время последние орки скрылись в огромном темном провале пещеры. Дзирт еще немного пробежал следом за ними, выкрикивая угрозы, а когда один из орков замешкался и оглянулся, зарубил его, не раздумывая. Остальные умчались без оглядки.
Дзирт остановился у тёмного провала, вглядываясь в глубину пещеры.
Гвенвивар подошла к нему, мягко ступая по камню, а вскоре послышалась звонкая дробь копыт крылатых скакунов.
– Вот именно этого я и хотел, – подходя к дроу, проговорил Тарафиэль и похлопал его по плечу. Темный эльф внутренне сжался, но не отпрянул.
– Со временем мы получше отработаем боевую технику, – проговорила Инновиндиль, остановившись по другую руку от Дзирта.
Дроу посмотрел ей в глаза и понял, что она вновь приглашает его присоединиться к ним. На этот раз он не стал отказываться.
Глава 19
В ТЕНИ ЦАРЯ ОРКОВ
На западном берегу Сарбрина кипела лихорадочная работа: орки и гиганты бешеными темпами воздвигали укрепления неподалеку от скал, защищавших запертые ворота Мифрил Халла. Один участок реки представлял для орков особую опасность: здесь было мелко, потому что река широко разлилась, и ее легко могло перейти вброд целое войско. Поэтому следовало укрепить берега. Орки уже набросали в воду тонны камней и песка, сузив русло и усилив течение.
Герти Орельсдоттр, желая обезопасить тыл, приказала гигантам даже устроить оползень. Нельзя было допустить, чтобы Боевые Топоры вдруг выбрались и напали на них с тыла!
Работа не останавливалась ни днем, ни ночью. Везде, где была возможность перейти поток, быстро вырастали стены. Готовясь встретить упорным сопротивлением любую попытку прорваться, гиганты собирали камни для обстрела, а орки изготавливали в огромном количестве копья. Если войско дворфов попытается перейти реку, Обальд и Герти заставят их жестоко пожалеть об этом.
Военачальники объединенной армии встречались каждую ночь, и на этих встречах всегда присутствовал Аргант, быстро занявший при царе место первого советника. Беседы, как правило, не выходили за деловые рамки, а их темой была защита завоеваний. Но Герти постоянно подмечала, что инициатива теперь во всем принадлежала Обальду, суждения его оказывались весьма разумными, а задачи, которые он ставил, – важными и осуществимыми. Поэтому гигантша каждый раз покидала эти совещания в дурном настроении, а на каждую новую встречу собиралась, стиснув зубы.
Так было и в эту ночь, спустя пару недель после закрытия восточных ворот Мифрил Халла.
– Нужно вернуться на запад, – в который уже раз заявила Герти. – Твой сын там просто застрял с дворфами. Ему нужна помощь гигантов, чтобы столкнуть их со скалы.
– Тебе так не терпится загнать их под землю? – поинтересовался царь.
– Одной проблемой будет меньше.
– Лучше изводить их подольше, пока они на поверхности. Тогда у них останется меньше сил, чтобы противостоять Проффиту и его вонючим троллям в туннелях.
Довольно забавно было слышать, что орк называет кого-то «вонючим», однако Герти сейчас было не до веселья.
– Ты и впрямь веришь, что горстка троллей выгонит дворфов с их прародины? – снисходительно бросила Герти.
– Разумеется, Проффит ничего не добьется, – спокойно согласился Обальд. – Но нам это и не нужно. Он просто вымотает их еще больше и туже затянет петлю вокруг их шеи. Чем сильнее мы прижмем в туннелях, тем лучше.
– А потом навалимся на них с севера? – спросила Герти, слегка растерявшись, поскольку Обальд как будто отклонялся от своих первоначальных планов.
– Это было бы прекрасно, – ответил царь, – если у нас получится. А если нет, возможно, клан Боевых Топоров пойдет на переговоры, ведь деваться им будет некуда.
– Ты считаешь, что возможен мирный договор между орками и дворфами? – недоверчиво спросила гигантша.
– А что им остается? Торговать с Серебристой Луной и Фелбарром через туннели?
– Почему бы и нет?
– А если мы вычислим эти туннели и устроим обвал? – спросил Обальд таким тоном, словно сам в этом ничуть не сомневался. – Что они станут делать? Начнут торговать с дроу Подземья?
– А может, они вообще ничего похожего не сделают, – возразила Герти. – Мифрил Халл вполне самодостаточен – если понадобится, Боевые Топоры могут просидеть взаперти лет сто. – И сидевшая скрестив ноги великанша подалась вперед. – Ты сам и такие, как ты, никогда не славились терпением и твердостью, Обальд. Завоевания орков, как правило, недолговечны, и вы часто теряете то, что захватили из-за дрязг между племенами.
Она сказала это специально, чтобы уязвить царя. В недавнем прошлом орки действительно отвоевали у дворфов цитадель Фелбарр, которую Обальд тут же переименовал в цитадель Много-Стрел. Но потом, как обычно, между орками начались ссоры и стычки, и дворфы во главе с королем Эмерусом Боевым Венцом, узнав об этом, быстро выгнали захватчиков из города. Напоминанием об этой неудаче Герти хотелось слегка осадить царя, становившегося все более самоуверенным. Однако его хладнокровие не только удивило, но и здорово раздосадовало ее.
– Что верно, то верно, – согласился он. – Может, мы наконец начнем учиться на своих ошибках.
Герти так и подмывало спросить это непонятное создание, кто же он на самом деле и куда делся прежний зануда и кретин Обальд?
– Когда мы закрепимся на этих землях и нас будет много, мы построим собственные города, – проговорил он, отрешенно глядя куда-то в сторону. – Мы станем вести торговлю и постараемся привлечь на свою строну соседние города.
– Что же, ты отправишь посланников к госпоже Аластриэль и Эмерусу Боевому Венцу? – с издевкой спросила Герти.
– Сперва к Аластриэль, – невозмутимо ответил орк. – Серебристая Луна всегда славилась терпимостью. Думаю, король Эмерус Боевой Венец окажется менее сговорчивым.
Он в упор поглядел на Герти и недобро усмехнулся, показав длинные клыки.
– Но мы наладим связи, – сказал он, – почему бы нет?
– Интересно, а что такого ты сможешь предложить им, чего они не смогли бы взять у кого-то другого?
– В наших руках будет свобода Боевых Топоров, – ответил Обальд. – Мы можем дать разрешение открыть восточный вход в Мифрил Халл. Не исключено, что мы даже соорудим в этом месте мост через Сарбрин и разрешим дворфам снова открыть наземную торговлю – разумеется, не бесплатно.
– Да ты с ума сошел! – выпалила Герти, – Чтобы дворфы уступили оркам? Да ведь солдаты твоего сына убили короля Бренора! Думаешь, они так легко забудут это?
– Кто знает?.. – безразлично сказал орк. – Это всего лишь одна из возможностей, все остальное будет определяться величиной нашего успеха. Если все эти земли превратятся в вотчину орков, неужели соседи объединятся, чтобы пойти на нас войной? Им придется пожертвовать жизнями тысяч воинов. Долго ли они будут упорствовать, видя, что их люди гибнут без числа? И ведь при этом у них будет оставаться возможность согласиться на мир с нами.
– Что же, без подвоха?
– Без подвоха. Даже если объединится весь мой народ, твой да еще тролли в придачу, мы не в состоянии завоевать ни Серебристую Луну, ни Сандабар. И ты это понимаешь не хуже моего.
Герти просто ушам своим не верила. Естественно, ей это было ясно с самого начала, но она никогда бы не поверила, что сам Обальд сможет так трезво оценить пределы своих возможностей.
– А… как же цитадель Фелбарр? – нерешительно спросила она.
– Поглядим, насколько велики будут наши победы. Возможно, мы завоюем Мифрил Халл – а это ничуть не хуже, чем Фелбарр. За те месяцы, что потребуются для установления мира, может, даже Лунный Лес станет нашим. Нам ведь понадобится древесина, и вовсе не для того, чтобы плясать вокруг стволов, как это делают идиоты эльфы.
Он вновь отрешенно поглядел вдаль, словно провидел будущее, а потом сказал с негромким смешком:
– Не будем забегать далеко вперед. Лучше займемся насущными вопросами. Перекроем Сарбрин, чтобы никто не пришел на выручку Мифрил Халлу. Пусть Проффит разберется с дворфами в южных туннелях, а Ульгрен загонит их внутрь и закроет западный вход. После этого можно будет думать о новом наступлении.
Глядя на Обальда и его советника, мерзкого шамана, Герти откинулась назад, к стене. Она с трудом сдерживалась, чтобы не придушить этого проныру Арганта, – тщедушный негодяй действовал ей на нервы.
Несколько мгновений она даже всерьез обдумывала, не кинуться ли вперед, чтобы прикончить Обальда. Он изумлял ее и все больше сбивал с толку. Она не узнавала того бахвала, что когда-то принес ей в подарок головы дворфов и которому она решила посодействовать исключительно ради развлечений. Этот Обальд не торопился с захватом дворфов на западе, жертвуя сиюминутным успехом ради уверенной победы в будущем. Какой еще орк способен на такое?
Похоже, Обальд действительно все продумал, и самое поразительное – он вполне мог добиться успеха. Теперь Герта с тревогой размышляла о том, какие еще планы могут зреть у него в голове.
– От них несет навозом, который долго лежал в гнилой воде, – пожаловался Тос'ун.
Каэр'лик Суун Уэтт промолчала, сдерживая свое дурное настроение.
– А от Проффита воняет больше всех, – не унимался дроу.
Каэр'лик бросила на него предостерегающий взгляд – все-таки их было только двое в огромном войске троллей, которым вряд ли понравилось бы, что их вожака так откровенно оскорбляют.
– Может, поэтому он у них и главный, – усмехнулся Тос'ун, пытаясь шутить вопреки их невеселому положению.
Он принялся расхаживать по пещерке, которую, Каэр'лик облюбовала на время, чтобы наконец осмотреться. Повсюду были нарисованы священные знаки и письмена, к тому же он заметил ритуальное одеяние жрицы, приготовленное Каэр'лик.
Пристально поглядев на нее, воин понял, что она собиралась переодеваться, когда он к ней ворвался.
– Сегодня что, день богослужения? – спросил он.
– Нет.
– Тогда ты хочешь воззвать к богине, чтобы… узнать, где наши товарищи?
– Нет.
– Обрести чары, которые помогут нам и троллям?
– Нет.
– Думаю, что бы я ни предположил, ты все равно не скажешь?
– Нет.
Тос'ун немного помолчал, не зная, как расценить ее ответ.
– Прошу прощения, великая жрица, – произнес он с издевкой и отвесил шутовской поклон. – Я забыл, что я всего лишь презренный мужчина.
– Да заткнись ты! – оборвала его Каэр'лик и начала раздеваться. – Я в таком же замешательстве, как и ты.
И она усмехнулась своим мыслям: а и правда, почему бы ей не открыться Тос'уну, раз уж он еще долго будет единственным дроу, которого ей суждено видеть?
– Но меня не удивляет, что Ад'нон и Донния предпочли исчезнуть, – сказал Тос'ун.
– Меня тоже. Мое замешательство не имеет к ним никакого отношения.
– Тогда что? Обальд?
– Ну, в какой-то степени да, – созналась жрица. – Вмешательство бога, даже такого дикого, не может оставить равнодушным.
– Церемония была впечатляющая.
Каэр'лик внезапно резко обернулась к нему, ничуть не заботясь, что стоит голая по пояс.
– Боюсь, я прогневила Ллос, – заявила она.
Тос'ун сначала даже не понял, о чем она говорит, но, когда до него дошел смысл ее слов, он сперва оцепенел от страха, а потом стал озираться, будто ожидал, что из какого-нибудь темного угла сейчас выскочит одно из порождений Бездны и сожрет его.
– То есть? – слабым голосом все же спросил он.
– Не знаю, – ответила Каэр'лик. – Может, я и не права.
– Ты думаешь, что вмешательство Груумша Одноглазого могло…
– Нет, это случилось до церемонии.
– Тогда что же?
– Похоже, всему причиной твой совет, – прямо сказала Каэр'лик.
– Мой? – вскричал Тос'ун. – Да что я значу в глазах Паучьей Королевы? Я никогда ничего такого…
– Ты ведь сказал, что лучше нам избегать встречи с Дзиртом До'Урденом, разве нет? – перебила его Каэр'лик.
Тос'ун отпрянул, глаза его забегали, как у загнанного зверя.
– Боюсь, я запуталась в собственных подозрениях, – продолжала жрица. – Возможно, я попала в немилость к Ллос, потому что последовала твоему совету и не стала преследовать отступника. Но, по правде говоря, боюсь, что, если бы мы найди его и убили, Владычица прогневалась бы еще больше!
Тос'ун едва стоял на ногах, казалось, пальцем толкни, и он упадет.
– Она не отвечает на твои призывы?
– Я даже боюсь обращаться к ней, – созналась жрица. – Хотя, быть может, мои страхи меня и губят.
– Ты боишься Дзирта? – озадаченно спросил дроу, окончательно перестав понимать что-либо.
– Уже давно у меня сложилось о нем свое мнение, – объяснила Каэр'лик. – Еще до того, как Мать Бэнр решила приступом взять Мифрил Халл и потерпела поражение, раньше, чем ты присоединился к нашему маленькому отряду. Боюсь… я полагаю, что очень многие жрицы заблуждались на его счет. Они считают его врагом Паучьей Королевы.
– Естественно, – согласился Тос'ун. – А кем его еще считать?
– Он создает хаос! – прервала его Каэр'лик. – Дзирт До'Урден принес в Мензоберранзан столько неразберихи, сколько не удавалось никому другому. А разве не это угодно Ллос?
Выпучив глаза, Тос'ун прошептал:
– Ты думаешь, его направляет сама Ллос?
– Да, – сказала Каэр'лик и отвернулась. – Умница, Каэр'лик! Догадалась, что возмездие предателю всего лишь шутка! Смогла разглядеть восхитительный замысел Ллос!