— Извини, — говорит она, протягивая мне стакан.
— Не беспокойся. Ты ведь новенькая, верно? Сэм?
— Неужели это так очевидно?
— О, да, — говорит Страйкер.
— Не обращай на него внимания, — говорю я ей. — Как тебе здесь нравится?
Она пожимает плечами. — Тебе нужна правда или вежливая ложь? — когда я ухмыляюсь, она добавляет: — Это оплачивает счета. Ди и другие девочки очень милые. Особенно Стеф. Она помогает мне приспособиться.
Несмотря на это, мне нравится, что Стефани наконец-то заводит друзей. Ди по-прежнему холодно относится к ней, как и Моника, но большинство других девушек перестали доставлять ей неприятности. И все же ни одна из них не была с ней такой теплой и пушистой. Приятно видеть, что она с кем-то ладит.
— Она помогала тебе, не так ли? Она молодец.
— Да. — Она оставляет еще один напиток для клиента за столиком неподалеку и возвращается. — Я одалживала ей телефон на днях. Она действительно милая.
Слова медленно доходят до меня. — Что ты сказала?
— Она позаимствовала мой телефон.
Но я едва слышу ее из-за шума крови в ушах. Я чувствую, что Страйкер наблюдает за мной.
Одно из многих правил, которые я установил со Стефани, наряду с передачей любых денег, которые она зарабатывает, и никогда не покидать это место без сопровождения, никогда не звонить по телефону.
Я поднимаю голову и протягиваю руку. — Дай мне посмотреть твой телефон, — медленно говорю я.
Сэм отшатывается, и я знаю, что она смотрит прямо в глаза зверю. Она облизывает губы. — Я… Мне придется пойти и забрать его. Он в моем шкафчике.
— Принеси его. Сейчас же.
Она поворачивается и исчезает. Кровь в моих ушах стучит быстрее.
|
|
— Кому она позвонила? — спрашивает Страйкер. — Она…
— Заткнись, Страйкер, — медленно говорю я.
— Эй, все, что я хочу сказать, это то, что ты даешь женщине дюйм, и они…
— Заткнись. Страйкер.
Сэм возвращается и протягивает телефон. У нее дрожат руки.
Я открываю журнал вызовов. — В какой день она им воспользовалась?
— На прошлой неделе. — Она называет мне дату. — Послушай, она просто…
— Кому она звонила?
— Я… я не знаю. Она искала подругу или что-то в этом роде. Она сделала два звонка.
Прокручивая список звонков, я нахожу те, которые были сделаны с ее телефона неделю назад. В ту же ночь застрелили Кэпа. Я попросил Сэм показать мне два звонка, которые она сделала не сама.
В одном из звонков указано Агентство няни в Лас-Вегасе. Я качаю головой. Зачем Стефани звонить им?
На втором номере нет имени, указанного вместе с ним, поэтому я звоню туда. Сэм заламывает руки, выглядя встревоженной.
Отвечает бабушкин, пожилой голос. — Пансионат Рози.
Я вешаю трубку и смотрю на номер, снова лихорадочно соображая.
— Кто это был? — спрашивает Страйкер.
Я возвращаю телефон Сэм и отсылаю ее, чувствуя, как звуки вокруг меня просачиваются сквозь вату в моих ушах.
По правде говоря, что я знаю о Стефани? Немного. Я не знаю, кто ее друзья, ее семья, где она работала до этого. Она могла бы позвонить в пансионат в поисках подруги. Но я не могу игнорировать и другую возможность.
Предательство обжигает мне горло, разъедая связь, которой я каким-то образом позволил установиться между нами.
|
|
— Какой был номер? — повторяет Страйкер.
— Сукин сын. — Я стучу кулаком по столу, и стаканы подскакивают.
Страйкер что-то говорит, но я этого не слышу, потому что уже иду через помещение
к зоне отдыха.
— Эй, Спайди, вот ты где. — Личный техник клуба сталкивается со мной, хватая меня за плечи. — Я повсюду искал тебя, — добавляет он, выглядя встревоженным.
— Что бы это ни было, это должно подождать, Рэт. — Я протискиваюсь мимо него.
— Мне нужно допросить воровку.
Темные глаза-бусинки Рэта расширяются, но он отмахивается от любых вопросов, которые мое заявление вызывает в его голове, и шагает за мной. Ему приходится почти бежать, чтобы не отстать.
— Это не может ждать. Я изучал этого Абеля Адамсона, как вы и просили, пытаясь найти что-нибудь о нем.
Абель Адамсон. Тот хрен, что, как утверждал Ганнер, интересовался бизнесом Бандитов, задавал вопросы о нас. Ублюдок, который сказал Ганнеру, что не может нам доверять, в результате чего мне пришлось убить Ганнера и направить нас на путь войны, которая, учитывая, что я убил брата Волка, теперь неизбежна.
Я поворачиваюсь к Рэту, нетерпение переполняет меня. — Что ты нашел?
— Ну, это не так уж много. Кем бы он ни был, он держится довольно далеко от радара. Но в конце концов я разыскал документы на дом, которым он владеет, в нескольких милях от Койот-Спрингс. На первый взгляд кажется, что он принадлежит агентству недвижимости, но этого агентства не существует. Он проделал адскую работу, скрывая свою связь с домом, но она есть.
|
|
— Кто он такой?
— Честно говоря, я понятия не имею. Я изучал этого парня всю неделю, Спайдер. Все, что я нахожу о нем, никуда не ведет. Я не могу напасть на его след. Я даже не смог узнать, как он выглядит, но вот в чем дело. Ты помнишь Стью, компьютерщика, который иногда мне помогает?
— Да, — говорю я опасным голосом, которым я пользуюсь, когда кто-то испытывает мое терпение.
— Он тот, кто заботится о техническом дерьме, которое превосходит даже то, с чем могут справиться мои магические способности. Он…
— Рэт.
— Да, хорошо, хорошо. — Он поднимает руки. — В общем, он сказал мне, что несколько дней назад установил компьютер для этого дома. Он сказал, что на нем были файлы с кучей дерьма о Бандитах. Имена членов клуба. Имена членов семей, входящих в клуб. Предприятия, которыми мы владеем.
Это привлекает мое внимание. — И?
— У него там много имен. Включая Драгона, и включая тебя. Спайдер, это выглядит плохо.
Ему не нужно мне этого говорить. Если этот парень собирает имена Бандитов и тех, кто нам близок, и если я у него на радаре…
Я провожу ладонью по лицу. Желание уехать, найти этого парня и быстро покончить с ним разгорается все сильнее, но я знаю, что лучше не действовать наполовину, не получив сначала всю возможную информацию.
— И зачем бы этому Стью говорить тебе это, если он знает, что предает Адамсона? Он рискует потерять клиента.
— Брат Стью — проспект в нашем отделении в Дейтоне. Он знает, что с ним случится, если он пронюхает, что кто-то пытается надуть нас, и не предупредит его заранее. Спайдер, я ему доверяю. Если Стью сказал…
— Хорошо, я понял. Встретимся на улице в десять. Позови Страйкера. — Я достаю телефон и набираю номер Драгона. Если у Адамсона есть имя президента, Драгон должен знать.
Блядь. Нужно разобраться со Стефани, выяснить, почему она пошла против моих правил и почему позвонила в тот пансионат, но Рэт прав. Моя работа — защищать клуб и его членов. Кем бы ни был этот Адамсон, если он хочет нас уничтожить, я должен об этом позаботиться. Это клубный бизнес, а клубный бизнес всегда на первом месте.
Мои кулаки сжимаются, гнев на Адамсона захлестывает меня. Никто не ставит мишень на мою спину или на кого-либо в клубе. Мне нужно найти этого засранца и закопать его в землю, прежде чем он осуществит свой план, каким бы он ни был.
Разбираться со Стефани придется позже.
Я нахожу одного из охранников и заставляю его присматривать за Стефани, следя за тем, чтобы она не покидала его поля зрения, затем выхожу на улицу к байку, где Рэт и Страйкер уже сидят и ждут меня.
Независимо от того, насколько хорошо она спланировала свой побег, эта вероломная маленькая воровка никогда не уйдет от меня. Как только я разберусь с этим придурком Адамсоном, я преподам ей урок, который она никогда не забудет. Я позабочусь о том, чтобы она никогда не забыла, кому она принадлежит.
Час спустя мы едем по длинной грунтовой дороге к дому Адамсона, готовые к выяснению отношений. Страйкер, Арсон, Рипер, Пип и еще несколько человек едут в моей шестерке, Страйкер прямо за мной, проспекты в конце колонны.
Приезжая сюда, я ожидал увидеть обычное скромное жилище, которое большинство людей в этих краях называют домом. Двухэтажный дом с парой спален или даже бунгало. Отнюдь нет. Мы остановились на холме в полумиле от дома, и отсюда мне все хорошо видно. Это особняк, что-то вроде трехэтажных хором, о которых Драгон говорит, что когда-нибудь станет владельцем. Это редкая находка, и в глуши, в полумиле езды, дорога ведет к кованым железным воротам. Колонны поддерживают второй и третий этажи, а двойные двери образуют сложный парадный вход.
Кем бы ни был этот хрен, он при деньгах. Это означает, что он элита, а это значит связи. Сила. Такая, которую может купить только аристократ или за очень большую сумму.
К несчастью для него, Дьявольские Бандиты обладают такой же властью в этих краях. Мы добились этого другим путем, через страх и запугивание, но все же. В какие бы пироги ни засовывал свои пальцы этот человек, чтобы получить такие хоромы, у нас есть свои в таком же количестве. Может быть и больше.
Страйкер останавливает свой байк рядом с моим и глушит двигатель. Остальные делают то же самое. Он окидывает взглядом дом и издает долгий, низкий свист. — Я думаю, что мы занимаемся неправильным бизнесом.
— К черту это, — говорю я. — Слишком много потраченного впустую пространства. Нет смысла иметь дом с большим количеством комнат, чем ты можешь сосчитать.
— Итак, ты хочешь дом только с одной комнатой?
Я бью его по руке с такой силой, что он потирает плечо и ухмыляется.
— Кто хочет позвонить в дверь? — Арсон дразнит меня с другой стороны.
Я бросаю взгляд на ворота. Отсюда я этого не вижу, но в таком месте должен быть звонок и, вероятно, швейцар. Охранники. Что-то подсказывает мне, что если бы мы позвонили, Адамсон не впустил бы нас, кем бы мы ни были.
Это не один из тех особняков на поле для гольфа, где дети рождаются с серебряными ложками во рту. Любой, кто живет здесь, не является политиком или руководителем корпорации. Темные люди живут здесь, в хорошо укрепленных поселениях и особняках с вооруженной охраной. К тому же Адамсон имел дело с Ганнером. Кем бы он ни был, это плохие новости.
— Что ты об этом думаешь? — спрашивает меня Страйкер, оглядывая территорию
дома.
Я качаю головой. — Мафия, может быть. Я не знаю.
— Если это так, то они хорошо замели свои следы, — говорит Рэт у меня за спиной.
— Обычно я могу выяснить, какие псевдонимы использует главари, как только у меня будет имя, я смогу копнуть достаточно глубоко.
Я оцениваю дом еще на минуту, радуясь, что мы остановились так далеко, как только могли. Отсюда нас никто бы там не увидел. Вокруг дома нет деревьев, и поблизости нет места, которое можно было бы использовать в качестве укрытия, за исключением возвышения сбоку. Когда мы ворвемся к ним, нам понадобится элемент неожиданности. Это будет непросто с таким открытым местом.
— Ну, мы не войдем внутрь через эти ворота. Нам придется обойти дом пешком и найти другой путь на территорию. — Я бросаю взгляд на остальных. — Хорошо. Сначала мы осмотрим это место и посмотрим, что к чему. Мы со Страйкером пойдем первыми. В этом месте, вероятно, есть охранники. Остальные из вас держитесь поближе и следите каждую минуту, чтобы не возникли проблемы. Пип, спрячь байки и оставайся с ними.
Оставив остальных позади, мы со Страйкером пробираемся к стене, которая проходит вдоль боковой части дома.
Черт возьми. Это огромная собственность, акры плоской, сухой земли, лишенной укрытия. Стена достаточно высока на столько, что одному из нас пришлось встать на плечи другому, чтобы заглянуть через нее. Вероятно, камеры есть и по всей территории. Рэт бы потратил целый день, чтобы обеспечить охрану и наблюдение за этим местом.
Осматривая стену, я не вижу никаких камер. Я прислоняюсь к стене и сгибаю колени, сложив руки перед собой. — Вставай, — говорю я Страйкеру.
Страйкер ворчит себе под нос. — Почему я? Ты это сделаешь.
Я могу представить, о чем он думает. Он будет первым, кого поймают.
— Я выше тебя по званию. Давай.
— Придурок. — Он потирает ладони, делает разбег и шагает в мои руки, затем забирается мне на плечи. Он упирается ногами, и я уверен, что он делает это нарочно.
— Черт, ты хочешь, чтобы я бросил твою задницу? Перестань так много двигаться.
— Пошел ты, — ворчит он, забираясь на выступ в верхней части стены.
— Что ты видишь?
Он ничего не говорит.
— Страйкер! Поторопись, черт возьми.
Несколько секунд спустя он спрыгивает рядом со мной. — Отлично, — бормочет
он.
— В чем дело?
Он выпрямляется. — Похоже, они убираются к черту.
— Что?
— Там стоит фургон с мебелью и вещами в задней части. Там люди выносят коробки и прочее дерьмо, и они вооружены штурмовыми винтовками. И если мы войдем туда, нам придется следить за собой. Похоже, у него есть собака. В фургоне есть клетка.
Мы поймали его в процессе побега? Неужели он каким-то образом понял, что мы вышли на него?
Я киваю. — Подтолкни меня.
Он делает то же самое, что я делал для него, согнув колени и сложив руки перед собой. Я забираюсь ему на плечи и подтягиваюсь на выступ, осматривая двор.
Рядом с широкой каменной подъездной дорожкой есть гараж на две машины. Большой черный фургон без опознавательных знаков стоит на холостом ходу перед
открытым гаражом. Двое мужчин выкрикивают друг другу приказы, оба торопливо переносят коробки в фургон. Третий парень тащит что-то похожее на охапку ноутбуков и другого компьютерного оборудования. У всех троих за спиной винтовки. Через открытую заднюю дверь фургона я различаю край дивана, напольную лампу и груды коробок.
Я также могу разобрать клетку, о котором говорил Страйкер, одна из тех, которые вы использовали бы для Ротвейлера или другой крупной породы собак.
— Поторопитесь, вы трое, — кричит здоровенный парень в форме охранника остальным, спускаясь по ступенькам дома. — Если кто-нибудь появится, пока мы все еще здесь, я сам вас всех пристрелю.
Парень, должно быть, из частной охраны. Либо это, либо он наемный полицейский, который у Адамсона в кармане. Кто, блядь, этот засранец?
Я спрыгиваю вниз. — Кем бы он ни был, ты прав, эти придурки убегают в спешке.
У нас не так много времени.
Мы возвращаемся к остальным, все они ждут на возвышенности рядом с домом. Как только мы сообщаем остальным, мы стоим за стеной, остальные ждут, когда мы
подадим сигнал, что нам нужна поддержка. Затем мы с Страйкером взбираемся по стене и находим единственный вход, у которого нет камеры или охранника, террасу на верхнем этаже с раздвижными стеклянными дверями.
Мы пробираемся к стене дома под террасой и устраиваемся там, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.
Страйкер поднимается первым, взбираясь по металлической решетке, покрывающей стену. Он перелезает через выступ террасы. На несколько секунд он исчезает, вероятно, проверяя вход, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Затем он высовывает голову из-за стены и делает мне знак идти.
Начиная подниматься по решетке, я осторожно пробираюсь к выступу террасы. Мне бы очень не повезло, если бы стойки на этой штуке были старыми и сломались вместе со мной в двадцати футах от земли.
— Поторопись, старина, — шипит он. Он указывает на меня, оглядываясь через плечо. — Я должен был догадаться, что ты уже слишком стар, чтобы лазить по стенам, Человек-паук.
— Поцелуй мою подтянутую задницу. — Я перелезаю через выступ и следую за ним к дверям. — Мне сорок, а не восемьдесят.
Страйкер достает носовой платок из пореза и тихо разбивает стекло на двери, затем протягивает руку и отпирает ее.
Мы входим в просторный двухэтажный кабинет, отделанный дорогим полированным деревом и роскошным ковром. На стенах висят картины, написанные маслом. Я ни хрена не смыслю в искусстве, но они выглядят дорого, в тяжелых позолоченных рамах. Они похожи на те картины, которые люди подделывают и продают на черном рынке тысячами.
После того, как мы быстро осматриваем комнату, чтобы убедиться, что поблизости нет охранников, Страйкер смотрит на меня. — Твою мать. Этот парень, должно быть, занимается серьезным дерьмом. Это место пахнет деньгами. Может быть, он торговец произведениями искусства или что-то в этом роде.
— Возможно, но если он покупал оружие у Ублюдков, то в любом случае то, чем он торгует не законно.
Сжимая пистолеты в руках и направляясь к двойным дверям кабинета, я прислушиваюсь к шагам.
Мужские голоса звучат в коридоре, становясь все громче. Я прижимаю Страйкера к стене рядом с дверью и прижимаюсь к ней рядом с ним. Убирая пистолет в кобуру, я молча жду, пока не войдут двое мужчин.
Я даю себе полсекунды, чтобы рассмотреть модные черные костюмы и гладкие темные волосы, прежде чем ударить локтем прямо в нос первому.
Он растягивается на полу и не двигается. Страйкер хватает другого сзади, обхватывая его рукой за горло. Он давит сзади, сдавливая.
— Издай звук, и ты перестанешь дышать, — говорю я второму парню, проверяя, отключился ли первый. Тот, которого я вырубил, истекает кровью из носа.
Парень, которого держит Страйкер, заметно разглядывает мой порез и нашивки. Он отключается. Страйкер опускает его на пол, стараясь вести себя тихо и не насторожить тех, кто еще находится в доме. Костюм пытается встать, его рот открывается для крика.
— Э-э-э. — Я прижимаю ботинок к его горлу с такой силой, что он давится и размахивает руками. — Где Адамсон?
— Пошел ты, — фыркает он, когда я расслабляюсь достаточно, чтобы позволить ему ответить.
Я надавливаю, а он давится и цепляется ногтями в мой ботинок.
Проходит секунда, потом две. Его лицо багровеет.
— Не собираюсь спрашивать в третий раз. — И снова я успокаиваюсь. — Где Абель Адамсон?
— Он… — Засранец кашляет. — Его здесь нет, — хрипит он. — Он никогда не приходит сюда лично.
— Конечно, он этого не делает. Сколько их здесь?
Он ничего не говорит.
Мой ботинок давит вниз, пока он не начинает дергаться.
— Восемь, — фыркает он. — Четверо — обученные охранники. Тебе не выбраться отсюда живым.
Я убираю ногу. — Смотри на меня. — Я наклоняюсь, хватаю его за голову, одной рукой сзади, другой спереди, и резко поворачиваю. Раздается треск, и он обмякает.
Десять минут спустя остальные мужчины мертвы. Два охранника навалились на стол на кухне, еще один мертв в прихожей. Остальные трое мужчин, те, которые перетаскивали дерьмо в фургон, тоже мертвы, один из них на водительской стороне фургона, двое в подвальном хранилище, где сейчас собрались Страйкер, я и другие ребята.
Костюм солгал. Там было всего трое мужчин. Очевидно, вместо того, чтобы обманом заставить меня ослабить бдительность пораньше, он попытался напугать меня, сделав вид, что это место слишком хорошо охраняется, чтобы у них был шанс. Это похоже на ребенка, который притворяется, что его родители дома, когда кто-то звонит и спрашивает, дома ли мама.
Хотя, скорее всего, он говорил правду об Адамсоне. У всех мужчин есть удостоверения личности, и ни у кого из них нет этого имени.
За исключением груды коробок, сложенных у задней стены, комната пуста, но отпечатки на ковре указывают на то, где когда-то стояла тяжелая мебель. Диван, стулья, журнальный столик и, возможно, письменный стол. Разбитая лампа лежит на полу, все
еще включенная. Вероятно, она стояла на столе, и кто-то так торопился убрать стол отсюда, что лампа упала.
— Вам двоим повезло, — говорит Рипер, оглядывая почти пустую комнату. — Учитывая размеры этого места, тут, вероятно, было намного больше людей, но их, скорее всего, отправили раньше.
— Посмотрите на это место, — говорит Пип, проводя рукой по золотой филиграни на темно-зеленых стенах. — Мистер Толстосум жил здесь.
— Не пускай слюни, проспект, — говорю я ему, открывая коробку, лежащую на вершине стопки. Там полно бумаг. — Иди, постой на страже. Если увидишь кого-нибудь, кричи.
Пип уходит.
Я достаю папку и открываю ее, листая бумаги. Есть десятки листов, но на всех них нет ничего, кроме длинных строк цифр. Я запрокидываю голову. — Рэт!
Шаги гремят на лестнице за пределами комнаты. — Ты кричал, босс? Я показываю ему бумаги. — Что это такое?
Он просматривает бумаги, пробегая пальцами по рядам цифр. — Это похоже на номера кредитных карт. — Он поднимает голову. — Мошенничество с кредитными картами? — я вижу это по его узкому лицу; он знает, что это не имеет смысла.
Я качаю головой. — Что бы здесь ни происходило, это нечто большее. — Тому, кто зарабатывает на жизнь мошенничеством с кредитными картами, не нужно было бы оружие. Если он использует это место в качестве операционной базы для мошенничества
с кредитными картами, то это то, что у него есть на стороне. Это не его основная деятельность.
— Дай мне взглянуть на них.
Я протягиваю Рэту стопку папок. Пока он листает их, я просматриваю другие, и заставляю Страйкера просмотреть еще больше, в то время как другие ребята поднимаются наверх и осматривают фургон.
— Спайдер, смотри. — Рэт показывает мне одну из папок. Там полно бумаг, на которых есть черно-белые ксерокопии удостоверений личности. Некоторые выглядят как различные типы виз в США, рабочие визы и тому подобное. Другие — студенческие удостоверения. Там десятки мужчин и женщин, несколько подростков разного возраста.
Там есть несколько копий фотографий, люди, которые выглядят так, как будто их сняли высококлассной камерой, все с именами, полом и возрастом, написанными рядом с ними.
— Похоже, у этого парня есть досье на десятки людей, но кто они такие? — спрашиваю я больше для себя, чем для кого-либо другого. Все сигналы тревоги в моей голове срабатывают.
— Зацени это. — Страйкер протягивает мне страницу из своей папки.
Я просматриваю ее. На ней есть ряды телефонных номеров. — Похоже на какой-то список контактов.
— Еще фотографии, — говорит Страйкер, поднимая их.
— Держу пари, если мы проверим, эти кредитные карты принадлежат людям на этих фотографиях, — говорит Рэт. — У него здесь чертова база данных.
— Да, но это еще не все. — Я просматриваю еще несколько телефонных номеров, не узнавая ни одного из них.
— Тогда в чем же дело? — спрашивает Страйкер. — Спайдер, что, черт возьми, здесь происходит?
Я провожу пальцем по другому списку номеров, все из которых помечены как мотели или отели типа «постель и завтрак» и несколько пансионатов, большинство из них
в Неваде.
Мой мозг замирает, когда я вижу номер в одном из списков. — Страйкер. — Я поднимаю страницу, указывая на номер. — Пансионат Рози. По этому номеру звонила Стефани.
— Спайдер, здесь перечислены сотни мест. Тут… о черт. — Он замирает, уставившись на одну из страниц в своей руке. — О, Спайдер… — Он произносит мое имя низким певучим голосом. — Кому-то нужно кое-что увидеть.
Мне не нравится, как это звучит, я выхватываю у него бумагу и смотрю на черно-белую копию фотографий на странице. В отличие от большинства фотографий, которые являются плохими снимками удостоверения личности, которые вы получаете, когда регистрируетесь для получения водительских прав, этот снимок выглядит гламурно, как будто он был сделан профессиональным фотографом.
Второй раз за этот день кровь стучит у меня в ушах. Черт бы меня побрал.
Имя рядом с изображением — Эмма Вайнмэн. Имя другое, но лицо безошибочно узнаваемо.
Это моя маленькая воровка.
Глава 21
Возвращение монстра
Эмма
За несколько минут до конца моей смены Моника просит меня доставить заказ одному из членов MК в комнату для вечеринок. Она наливает виски и добавляет его на поднос с корзинкой крылышек, затем ставит поднос на стойку для меня.
Кухня обычно закрывается в полночь, а сейчас уже почти семь, но приказано, чтобы кухня оставалась открытой для членов MК в любое время.
Я беру поднос и оглядываюсь через плечо на Клайва, охранника, который следил за каждым моим движением с тех пор, как Спайдер ушел со Страйкером более часа назад.
— Ты собираешься следовать за мной, пока я доставлю это? — наполовину поддразниваю я, поднимая поднос.
Стоящий у стены возле бара охранник с суровым лицом смотрит на меня бесстрастным, невозмутимым взглядом. Он весь такой холодный и деловой, мало чем отличается от охранников в Колонии. Мне от этого не по себе, но я его часто видела, и он всегда такой. По крайней мере, он не жуткий, не смотрит на меня так, словно раздевает своими глазами, как Тони.
Я начинаю задаваться вопросом, не было ли каких-то проблем с Ублюдками Сатаны. Я надеюсь, что Спайдер просто перестраховывается.
Я направляюсь в холл, который ведет к ряду комнат для вечеринок, к охраняемой двери, через которую я пробежала с этими чаевыми, как будто тысячу лет назад. Он смотрит на меня, но не следует за мной. Но сейчас на этот раз я не войду в эту дверь.
Остановившись у комнаты, как раз перед охраняемой дверью, я стучу в дверь комнаты для вечеринок.
— Войдите.
Глубокий, низкий голос принадлежит Аксу, врачу, который ввел мне противозачаточный имплант. Это был единственный раз, когда я его видела, но я узнала его голос.
Я толкаю дверь, ожидая увидеть его сидящим на диване с одной из танцующих для него стриптизерш, но, когда я заглядываю, я его не вижу.
— Ваш заказ, сэр. — Я вхожу в комнату.
Он появляется рядом со мной словно из ниоткуда, и я вздрагиваю. У меня едва есть шанс рассмотреть его очки и узкие черты лица, прежде чем я вижу, краем глаза как его рука быстро двигается.
В моей руке острый укол боли. Я вздрагиваю, и поднос с грохотом выпадает из моих рук. Я открываю рот, чтобы закричать, но рука Акса прикрывает мне рот.
Накатывает головокружение, и комната кружится. Акс подхватывает меня на руки.
Мир становится черным.
Я просыпаюсь секундой позже в полной темноте.
Мир полностью лишен света, в такой полной темноте я уже бывала раньше.
Меня охватывает паника. В последний раз, когда я была в такой темноте, я была в изоляции в Колонии. Я дергаюсь, но мое тело кажется медленным и тяжелым, мои мысли формируются медленно.
Когда я тяну за поднятые руки, звук звенящей цепи проникает в мои уши. Мои руки кричат от боли, как будто они слишком долго находились в одном и том же положении.
Сразу несколько осознаний поразили меня.
Во-первых, мои руки вытянуты надо мной, и холодная металлическая цепь обмотана вокруг моих запястий, звенья впиваются в кожу. Во-вторых, я стою на цыпочках, мои пятки оторваны от земли. Грубый цемент холодит мои босые пальцы. В-третьих, на мне нет одежды.