Госпожа Круглое Ушко выглянула из своей норки. Она неодобрительно оглядела высокий потолок и мраморные колонны.
«Слишком много комнат, и все такие большие и неуютные, – подумала она. – То ли дело моя норка. Кому он нужен, этот дворец, честно говоря, не пойму. Ну, я ещё понимаю – кухня. Там полно разной вкуснятины. Погодите, погодите, что это там блестит под креслом?»
Госпожа Круглое Ушко своими ловкими лапками вытащила из‑под кресла небольшой сверкающий флакон, украшенный стеклянным бантом. Без особого труда она вытянула пробку.
– Апчхи! – громко чихнула она.
«Да это же духи принцессы! – догадалась госпожа Круглое Ушко. – Забавная находка. Надо показать этот флакон Лесному Гному. Может, это хоть немного его развлечёт. А потом я поставлю флакон на свой туалетный столик. Это будет выглядеть очень мило».
Тут мышка услышала звонкий круглый стук.
– Тинь‑тинь‑тинь!
Маленькая золотистая пчёлка со стоном билась в оконное стекло.
Госпожа Круглое Ушко осуждающе покачала головой и сложила на животе лапки.
– Дурочка, – сказала она. – Долго ты собираешься заниматься этими глупостями? Стекло ты всё равно не разобьёшь, а свои хрупкие крылья сломаешь. Как тебя зовут, малышка?
– Жоржетта, – почтительно прожужжала пчелка. – А вы, я знаю, госпожа Круглое Ушко. Весь наш улей наслышан о вас.
– Ну, уж не такая я важная особа, чтобы обо мне знал весь улей, – насмешливо сказала госпожа Круглое Ушко, хотя в глубине души она была очень польщена.
– Вы понимаете, здесь кто‑то разбил стекло, – сладкие слёзы потекли из глаз Жоржетты. – Мои сестрички, кто пошустрее, успели улететь. Но прибежали слуги и тут же вставили новое стекло. Боже мой, что же мне делать, госпожа Круглое Ушко?
– Да, во дворце надо уметь жить. Впрочем, я помогу тебе выбраться отсюда, глупышка, – с важностью сказала мышка.
– Ах, госпожа Круглое Ушко, медовое спасибо! – обрадовалась Жоржетта и вежливо присела. – Я так хочу к цветущим липам, в свой родной улей!
– Ишь, торопыга, – нахмурилась госпожа Круглое Ушко. – Сначала ты отправишься со мной в мою норку.
– В норку? – испугалась Жоржетта и снова залилась медовыми слезами. – Что вы, ни за что на свете! Там темно, там темно.
– Ах ты маленькая негодница, – возмутилась госпожа Круглое Ушко. – Ещё смеешь мне перечить. Во‑первых, у меня на столе горит чудесная керосиновая лампа. Во‑вторых, у меня в норке живет мой старый друг, Лесной Гном. Ему страсть как хочется узнать, какие новости на его холме, поросшем маргаритками. Как там растёт трава, нежные корни и всё прочее. Вот расскажешь ему всё это и отправляйся восвояси.
– Я отлично знаю это местечко, – обрадовалась Жоржетта. – Белые маргаритки… И дядюшку Гнома я тоже знаю. И ступеньки, и дверь в его домик!
– Ну, так лети за мной, плакса, – уже ласково сказала госпожа Круглое Ушко. – Только не вздумай хныкать и ронять слёзы на ковёр в моей норке. Не хватало мне ещё потом оттирать липкие пятна. Порядок, прежде всего порядок!
– Медовое спасибо, – пролепетала Жоржетта. – Вся к вашим услугам.
– Вот так‑то лучше, – кивнула мышка. – Лети за мной, я напою тебя чаем и дам чистый носовой платок.
А Татти тем временем шла по тёмным дорогам парка.
Она посасывала порезанный о стекло палец и немного прихрамывала, потому что одна нога была у нее босая, а на другой – деревянный башмак.
Деревья во мраке шумели громче, будто здесь они не боялись говорить то, что думают.
Дорожка кончилась. Татти пошла в темноту по скрипящей от росы холодной траве.
«Я так все хорошо придумала, – на Татти накатило отчаяние, сердце сжалось от тоски. – Куда я иду, зачем? Мне же теперь не пробраться снова во дворец. Мои братья…»
– Мне давно пора спать… Мне давно пора спать… – кто‑то сонно прожужжал над ухом Татти. Маленькая пчела опустилась ей на плечо. – Светлячки, милые светлячки, зажгите ваши огоньки. Вы должны помочь этой девочке. Так сказала госпожа Круглое Ушко! А мне пора спать, спать…
На длинной травинке вспыхнул сияющий дрожащий огонёк.
– Знать не знаю никакую госпожу Круглое Ушко! – сердито отозвался светлячок. Обиженно мигнул и погас.
– А ещё вас просил об этом дядюшка Лесной Гном! – еле слышно прожужжала пчела.
– Дядюшка Гном! Дядюшка Гном! Это другое дело! – послышалось из травы множество негромких голосов. И будто в траву бросили горсть сверкающих драгоценных камней. Маленькие мерцающие огоньки окружили Татти.
– Только бы мне не уснуть, пока я вам всё не расскажу, – заплетающимся голосом проговорила пчёлка. – Так вот, слушайте…
Глава 14
В Белой башне
Был поздний вечер. Невидимые стражники Горчица и Чёрный Перец охраняли вход во дворец.
Вдруг чей‑то маленький крепкий кулачок весело и твёрдо постучал в дверь.
– Кто это? Кто там может быть? – испуганно прошептал Чёрный Перец.
– Ну чего ты, чего ты? Наверно, кто‑нибудь из министров. Ведь сегодня бал в честь новых колпаков‑невидимок, которые скоро будут готовы, – успокоил его Горчица. – Открой дверь. Только, как положено, сначала спроси: «Кто там?»
– Кто там? – закричал Чёрный Перец, вытягивая шею.
Ответ был ошеломляющий.
– Это я, принцесса! – ответил звонкий голос.
Стражники замерли на месте. Они были потрясены.
– Эй, дураки, откройте немедленно! – опять послышался звонкий голос. – Ну что вы там стоите? Вот я скажу папочке, и он отрубит вам головы!
– Про папочку заговорила! – ахнул Чёрный Перец и бросился к двери. – Это она, принцесса!
Но Горчица схватил его за невидимый рукав.
– Постой, постой! – прошептал он. – А вдруг это опять та девчонка? А? Давай откроем дверь и обнюхаем её хорошенько. Если что не так – хватай сразу. Если это девчонка, так нам ещё мешок золота отвалят.
Он немного приоткрыл дверь.
И сейчас же вместе с вечерней прохладой, звёздами и шумом деревьев в душный дворец ворвался свежий запах ландышей.
Стражники с поклоном распахнули двери.
Татти вошла во дворец.
– Всё равно я пожалуюсь папочке и мамочке! – сказала она. – Вас высекут крапивой.
Невидимые стражники упали на колени.
– Пропали мы с тобой! – заскулил Чёрный Перец, когда шаги Татти затихли. – Надо было ей сразу открыть! Что теперь с нами будет?
– Постой, постой, – в голосе Горчицы были недоверчивость и тревога. – Тут что‑то не то. Ты слышал, она сказала: «Крапивой». А разве принцессы знают, что такое крапива? Да они таких слов отроду не слышали!
– Конечно, нет!
– А она сказала: «Кра‑пи‑вой»!
– Слушай, тогда это не принцесса!
– Но ведь она пахла ландышами!
– Тогда это принцесса.
– Вот что, Горчица! Я всё‑таки схожу к Цеблиону и доложу. На всякий случай. А вдруг…
Татти тем временем шла по дворцу. Башмак громко стучал по паркету.
Невидимки расступились перед ней, подобострастно шепча: «Принцесса! Принцесса!» Кто‑то невидимый даже ухитрился поцеловать ей руку. Двери распахивались сами собой, словно их открывал запах ландышей.
«Но как мне попасть в Белую башню? – растерянно подумала Татти. – Дядюшка Гном, конечно, знает, но попробуй‑ка его отыскать? Что же мне делать?»
– Апчхи! – вдруг услышала Татти и тут же увидала госпожу Круглое Ушко.
– Будьте здоровы, госпожа Круглое Ушко! – вежливо сказала Татти.
– А‑а, это ты, девочка в колпаке‑невидимке, узнаю твой голос, – не спеша проговорила серебристая мышка. – Слишком много всяких запахов, ароматов, просто голова кругом…
Татти опустилась на колени возле мышиной норки.
– Госпожа Круглое Ушко, вы не знаете, как попасть в подземелье, которое ведёт в Белую башню? – у Татти от волнения перехватило дыхание.
– Конечно. Мне это отлично известно, как, впрочем, и всё остальное! – с важностью ответила мышка.
– Может быть, вы покажете мне туда дорогу, – с мольбой попросила Татти. – Я была бы вам так признательна!
– Что ж, – мышка отряхнулась и кивнула головой. – Изволь. Полагаю, ты идешь туда не из глупого любопытства. Следуй за мной. Только не наступи на мой нежный, очаровательный хвост!
Мышка быстро побежала, мелко семеня лапками, а Татти – за ней. Один зал сменял другой, но Татти не смотрела по сторонам. Они спустились в подземелье, освещённое тусклыми дымными факелами.
– Ну вот. Дальше я не пойду, – шепнула госпожа Круглое Ушко. – видишь вон ту дубовую дверь, обшитую медью? За ней лестница. Поднимешься на самый верх и попадёшь как раз куда тебе надо. Только меня туда не заманишь, нет! Там, ох, душа замирает, живёт самый страшный зверь на свете…
Татти подошла поближе к обитой медью крепкой двери.
Невидимые стражники Чеснок и Трухлявый Пень упали на колени, но дверь и не подумали открывать.
– Принцесса! – в замешательстве прошептал Трухлявый Пень. – Простите великодушно! Не извольте гневаться! Но Цеблион запретил, запретил нам… Он сказал: никто не должен…
– Никто не должен, – подтвердил Чеснок. – Даже…
– Ах, никто! – звонко воскликнула Татти. – Это вы смеете говорить мне, принцессе! Я пожалуюсь папочке королю, и он отрубит ваши глупые головы!
– И хвосты! – добавила из угла госпожа Круглое Ушко.
Стражники ахнули и распахнули дверь, окованную медью.
Татти бегом бросилась вверх по крутой мраморной лестнице. «Топ‑топ‑топ!» – застучал по ступеням её деревянный башмак.
Невидимые стражники замерли, задрав головы.
– Надо было нам сразу открыть ей дверь, – обречённо простонал Чеснок. – Плохи наши дела. Ишь, сказала: папочке пожалуется. А он нам отрубит головы.
– И хвосты… – добавил Трухлявый Пень.
– И хвосты… – с сомнением повторил Чеснок. – Погоди! Чудно что‑то. Какие хвосты? Слушай, Трухлявый Пень, а вдруг это была не принцесса?
– Да ты что? Конечно, принцесса! Ведь пахла она ландышами.
– Да, пожалуй, ты прав. Конечно, принцесса.
– Только вот одно, брат Чеснок, слышал ли ты когда‑нибудь, чтобы принцессы бегали так быстро, сразу через две ступеньки?
– Нет, нет! Тогда это не принцесса!
– Вот что. Сбегаю‑ка я быстренько к Цеблиону. Просто так, на всякий случай, а?..
Тем временем Татти, задыхаясь, поднялась на самый верх Белой башни. Вот он зал, где Цеблион готовит духи для всех невидимок. Наконец‑то она тут!
Татти замерла на пороге. Все стены были заставлены шкафами. Куда ни посмотришь, на полках стояли всевозможные реторты, пробирки и разноцветные флаконы. С потолка свешивались пучки трав, цветов и кореньев. Тут же висели связки сухих змей. Посреди зала на треножнике горел и приплясывал синий огонёк.
«Ой, сколько здесь всяких бутылок и флаконов! – растерялась Татти, оглядывая полки. – Как я узнаю, в какой из них невидимый эликсир? Может, флакон на вид пустой, а в нём как раз и налит эликсир?»
Татти начала сбрасывать с полок и швырять на пол все подряд.
– Дзынь, дзынь! – звенели осколки, и на мраморном полу каждый раз возникала лужа нового цвета.
«Нет, так я никогда не найду невидимый эликсир!» – в отчаянии подумала Татти.
– Боже мой, боже мой, мы погибли, мы пропали… – услышала Татти еле слышные трепещущие голоса.
Она подняла голову. Под потолком, связанные за лапки длинной крепкой верёвкой, бились, не в силах улететь, два белых голубя.
– Кто вас связал? Зачем? Вам же больно! – вырвалось у Татти.
Голуби забились еще сильнее.
– Нас связал Цеблион! Здесь живет страшный зверь! Он съест нас! Сегодня на обед! – бестолково, перебивая друг друга, заговорили голуби. – Каждый день двух белых голубей! На обед… О, как мы несчастны! Цеблион…
«Госпожа Круглое Ушко тоже говорила о каком‑то страшном звере», – вспомнила Татти.
– Сейчас я развяжу верёвку, – заторопилась Татти. – Фу, сколько узлов. Только не бейте крыльями. Вы не знаете, где здесь невидимый эликсир?
– Мы ничего не знаем! – обезумев от страха, лепетали голуби. – Нас съедят! На обед! Это ужасно. Больше мы ничего не знаем!
Татти развязала последний узел, крепкая верёвка упала на пол.
Голуби взлетели к потолку. Там, над узким окном, старые камни расселись, и сквозь трещину текли лучи солнца.
Голуби, дрожа и мешая друг другу, протиснулись в щель и исчезли, растворившись в небесной лазури.
«Эликсир где‑то здесь. А времени у меня ни минуты…» – подумала Татти.
Она сняла колпак‑невидимку, чтоб он не свалился ненароком с головы, сунула его в карман передника и начала громить все подряд.
– Эликсир‑невидимка! Где же он? – в отчаянии шептала Татти.
Вдруг она услышала позади себя угрожающее шипение. В страхе она оглянулась и увидела огромного серо‑зелёного кота с кровавыми горящими глазами.
Это был знаменитый кот Хранителя Запахов по имени Ногти‑Когти. Цеблион каждый день кормил его белыми голубями, а по вечерам целый час сам точил ему когти.
Ногти‑Когти изогнул свою полосатую спину и бросился на Татти. Блеснули его кровавые глаза. Его ужасные когти впились Татти в плечо.
– Ай! – закричала Татти.
Она схватила кота одной рукой, с усилием оторвала от себя и изо всех сил швырнула в сторону.
И тут случилось нечто невероятное.
– Мяу! – жалобно пискнул Ногти‑Когти и исчез.
Вместо него Татти увидела перевернутый золотой котёл. Потом Татти увидела, что пол вокруг золотого котла становится прозрачным. Совсем прозрачным, как будто он сделан из самого тонкого стекла. Можно было подумать, что в мраморном полу появилась дыра, и эта дыра становится всё больше и больше.
– Я всё‑таки пролила эликсир‑невидимку! – Татти, ликуя, захлопала в ладоши. – Теперь моих братьев отпустят!
Эликсир‑невидимка растекся струйками в разные стороны. Татти попятилась. Почти весь пол в зале стал прозрачным. Где‑то в углу по‑собачьи скулил невидимый Ногти‑Когти.
Татти боялась шагнуть вперед, хотя знала, что перед ней прочный мраморный пол. Голова у Татти закружилась. Сквозь прозрачный пол она увидела лестницу, мраморные потрескавшиеся ступени, уходящие вниз.
Глава 15
Поймать мальчишку!
Теперь, мой маленький друг, вернёмся в зал, где, прикованный цепями к стене, стоял чёрный шкаф.
Как ты помнишь, в зале стало совсем темно, потому что обе свечи погасли.
Министр Войны кричал:
– Оставьте в покое мой живот!!!
Цеблион кричал:
– Оставьте в покое моего ребёнка!
А железный живот министра Войны гудел: дон‑н!..
Услыхав этот удивительный и необыкновенный шум, в зал вбежали слуги со свечами. И тут все увидели, что чёрный шкаф открыт.
Главный Хранитель задрожал так сильно, что нос его принял расплывчатые очертания. Он подскочил к шкафу и начал быстро пересчитывать бутылочки:
– Одна, две, десять, четырнадцать… Не хватает… не хватает… – закричал он, – духов принцессы!
Цеблионок отчаянно завизжал. От его визга у всех стало кисло во рту.
– Клянусь бочкой с порохом!!! Эта кража пахнет изменой!!! – рявкнул министр Войны.
– Кто? Кто украл? – закричал Цеблион. – Кто посмел? Кто проник? Кто?
– Папка! – вдруг пискнул Цеблионок. – Посмотри‑ка сюда, вот сюда, ну что ты такой бестолковый!
Все разом повернули головы и увидели старую щётку, которая лежала на полу около чёрного шкафа.
– Мальчишка!
– Полотёр!
– Это он, он! Он украл духи принцессы, – растерянно простонал Цеблион, вытирая лоб, на котором выступили зелёные капли пота. – Какой сегодня ужасный день! Сначала эта девчонка, потом мальчишка…
– Ну, папка, папка, надо скорей поймать его! – задохнулся от злобы Цеблионок. – Я сам слышал, он сидел под лестницей и плакал и всё время повторял: «Татти, Татти, я так хотел тебе помочь и не смог!»
– Татти? – задумчиво повторил Цеблион. – Видимо, так зовут эту проклятую девчонку. «Не смог тебе помочь»? Ага! Все ясненько. Значит, он не успел отдать ей духи принцессы! Ну тогда наши дела ещё не так плохи.
Цеблион отвратительно рассмеялся и потёр руки.
– Сейчас мы в два счёта поймаем этого дрянного негритёнка. Для этого надо только взять крепкий сундук и написать на его крышке: «Волшебный сундук! Кто залезет в этот сундук, тот непременно встретит своего друга и поможет ему. Последний сундук. Больше таких не будет». Мальчишка, конечно, тут же заберётся в сундук, и мы…
Но Цеблион не успел договорить. Дверь распахнулась, и в зал, громко топая, вбежал невидимый стражник. Это был Чёрный Перец.
– Принцесса, уф, сказала, что высечет нас крапивой! – тяжело дыша, доложил он.
– Что?! – завопил Цеблион. – Крапивой?! Где? Когда это она сказала? И вы её пустили во дворец?
Дверь в комнату снова открылась. Вбежал ещё один невидимый стражник. На этот раз это был Трухлявый Пень.
– Принцесса, уф, в Белую башню, уф, побежала через две ступеньки!
– Что?! Через две ступеньки? Не может быть! – закричал Цеблион.
– А потом принцесса сказала: «Папочка король отрубит вам головы, – тут Трухлявый Пень немного смутился, но всё же добавил: – И хвосты…»
– И хвосты? – повторил Цеблион, хватаясь за сердце. – Нет, кажется, я схожу с ума. Но, надеюсь, нет, я уверен, вы не пустили её в Белую башню? Ну, говори же, болван!
– Пустили… – виновато ответил Трухлявый Пень.
Цеблион, оттолкнув стражников, бросился к двери. Огромными скачками промчался он по тускло осве‑щённому переходу. Он распахнул дверь и бросился вверх по ступенькам. Вдруг он поднял голову и замер как вкопанный. Он увидел, что потолок над ним совершенно прозрачен. Видны были связки сухих трав и кореньев, распахнутые шкафы и пустые полки.
– Мой невидимый эликсир! О!.. Мой невидимый эликсир!.. – голос его пресёкся, он пошатнулся.
Татти, которая стояла, прижавшись к стене, замерла не дыша.
– Кто? Кто его пролил? – взвыл Цеблион и, раскрыв руки, ринулся вверх по лестнице.
«Боже мой, он сейчас увидит меня! – Татти в последний момент дрожащими руками натянула на голову колпак‑невидимку. – Здесь такая узкая лестница. А он всё ближе…»
Цеблион бежал прямо на Татти.
Но тут случилось вот что. Раздался страшный крик и визг. Это Цеблион наступил ногой на невидимого Ногти‑Когти. Злобный кот в ярости отчаянно вцепился в ногу своего хозяина. Цеблион с трудом оторвал от себя кота и, не глядя, отшвырнул его. Невидимый зверь угодил прямо в окно, пробил стекло и с жалобным мяуканьем полетел вниз.
Но Татти не стала попусту тратить время. Пока Цеблион сражался с котом, Татти проскользнула мимо и стремглав бросилась вниз по лестнице.
Цеблион упал на колени. Он ползал по прозрачному полу, жадно ощупывая его руками.
– Мой эликсир, мой бесценный эликсир… – со стоном, как безумный, повторял он. – О, хотя бы несколько капель, одну каплю. Мой эликсир…
Но за это время эликсир успел испариться.
– Как это мило! – с удовлетворением сказала госпожа Круглое Ушко. – Я слышала голос Ногти‑Когти. Он вывалился из окна Белой башни. Ну, если он не разбился, мы с ним разберёмся по‑своему. Укоротим ему коготки.
– Мой эликсир! – по‑волчьи бешено выл Цеблион.
За окном появилась огромная разноцветная голова.
Она завертела глазами.
Нос у неё оторвался и полетел куда‑то в сторону. Потом вся она рассыпалась. Во все стороны полетели звёзды.
Это был фейерверк. Во дворце начинался бал.
Глава 16
Две принцессы
В главном зале дворца слуги зажгли множество свечей. Дрожа и сияя, они уходили в зеркала и, вспыхивая, снова выбегали оттуда.
Двери поминутно открывались. В зал входили всё новые и новые невидимки. Придворные здоровались.
– А, это вы!
– Да, это я! А это вы? Как приятно!
На балконе невидимые музыканты настраивали свои инструменты.
– Приготовьтесь! – зашипел невидимый дирижёр. – Как только я скажу «Раз‑два‑три!» – сейчас же начинайте. Учтите: я поднимаю палочку! Раз‑два – три!» Начинаем любимую песенку нашего короля!
Раскрылись высокие двери в глубине зала.
Оркестр заиграл, а все придворные громко запели:
Буби, пуби, буби,
Бом!
Буби‑бом!
Буби‑бом!
– Прекрасно, прекрасно! – повелительно воскликнул король. – Восхитительная музыка! Но пока довольно. Сегодня великий день, и все должны знать об этом! Эликсир‑невидимка готов! Братья ткачи уже ткут материю. Двадцать три королевских портных вне себя от нетерпения, вдели нитки в иголки и готовы приняться за работу. Скоро у нас будет много новых колпаков‑невидимок!
– О, счастье! О, радость! – хором закричали придворные.
– Мы начнём войну!!! Такую хорошенькую победоносную войну!!! Но пока тсс!!! – с восторгом завопил министр Войны.
– Ох! – печально сказала труба.
Невидимый Трубач сказал «Ох!» совсем тихо. Но он не рассчитал и сказал «Ох!» прямо в трубу. Получилось очень громкое «Ох!».
– Мерзавец! – прошипел начальник невидимых стражников. – Я покажу тебе, как охать по поводу нашей будущей войны!
– Я нечаянно!
– Это мы выясним. В тюрьму его!
Дирижёр постучал невидимой палочкой.
– Вальс! Вальс! Сейчас принцесса будет танцевать вальс. Попрошу расступиться, – торжественно объявил дирижёр.
Оркестр заиграл вальс.
Послышался лёгкий стук каблуков и шелест шёлковой юбки.
– Она танцует!
– Какая грация и лёгкость!
– Прелестно!
– Само изящество! – послышался хор подобострастных, льстивых голосов.
Неожиданно дверь со стуком широко распахнулась, и в зал, шатаясь, вбежал Хранитель Запахов. Скрипка фальшиво взвизгнула, захлебнулся фагот, музыка рассыпалась.
Цеблион был страшен. Всклокоченные волосы стояли дыбом. Злоба и ненависть придали его лицу нечто волчье.
– Невидимого эликсира больше нет! Его пролили! Конец всему! Надежда умерла. Прощай, колпак! Прощай, мечта…
Что тут началось! Крики, рыдания, проклятия – всё смешалось в один невообразимый вопль.
В это время в зал сам собой прямо по воздуху въехал большой деревянный сундук. Невидимые руки откинули крышку и вытащили из ящика дрожащего перепуганного Щётку. Его огромные глаза светились от страха.
– Это он украл мои духи! – закричал противный тоненький голос. – Бейте этого негритёнка! Я приказываю: бейте!
И в этот миг произошло нечто потрясающее.
– А я приказываю: не смейте! – закричал другой голос. Он тоже был тоненький, но очень милый. – Отпустите его!
Невидимые руки, державшие Щётку, разжались, и он упал на пол.
– Я – принцесса! – снова закричал противный голос. – Бейте его, бейте!
Невидимые руки снова схватили Щётку.
– А я приказываю – не смейте! – зазвенел милый голос. – Я, я принцесса!
– Что это? – прошептал король. – Я всегда думал, что у меня только одна дочь!
– Хранитель Запахов! – простонала королева. – Учтите, я ломаю руки и рву на себе волосы. Немедленно определите, кто моя настоящая дочь? Где моё бедное дитя?
Хранитель Запахов завертел головой.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Ландышами пахнет… Нет! Это невероятно! Ландышами пахнет из‑под кресла! Не могла же принцесса…
Цеблион опустился на колени и пополз по полу, громко принюхиваясь.
– Татти! Татти! Беги! – послышался острый мышиный голосок.
– Нет, я сошёл с ума! – задохнулся Цеблион. Лицо его стало огненно‑красным. – Теперь ландышами пахнет из‑под шкафа! Не могла же принцесса забраться под шкаф!
Цеблион с трудом подполз к шкафу. Он весь дрожал, потные волосы упали ему на лоб.
– Там только мышь! – задыхаясь, прохрипел он. – Серая мышь. Всего‑навсего. От неё пахнет духами принцессы. Мышь, духи… Конечно, это сон, ужасный сон. Я сейчас проснусь уютненько у себя дома, в тёплой кроватке…
– Погоди, Цеблион, – в ярости прошипел король. – Я тебя ещё уютненько разбужу за все эти штучки!
– Беги, беги, Татти! – с отчаянием пропищал вытянутый в ниточку голосок.
– Татти, это девчонка! Она тут! Она где‑то тут! – озираясь, как безумный, вскричал Цеблион. – Но здесь столько запахов! Как, как распознать, где мерзкая девчонка, а где Её Высочество принцесса?
– Папка, – вдруг сказал Цеблионок. – А что ты мне дашь, если я тебе скажу, где девчонка?
– Всё, всё, что ты попросишь, сыночек!
– Пятьдесят золотых монет, идёт?
– Это всё, что я накопил, – простонал Цеблион. – Ты хочешь, чтоб я стал нищим?
– Тогда ничего не скажу!
– Ну, ладно, ладно! Только скорее.
– Тогда вот. Слушай. Настоящая принцесса пахнет… розами!
– Моими духами? – умирающим голосом еле выговорила королева. – Ах! Учтите, я бледнею и падаю в обморок!
– Она сама меня попросила. Дай, дай немножко маминых духов, – продолжал Цеблионок. – Пристала ко мне. Говорит: все равно, когда мама умрёт, я стану королевой. А мне что? Мне‑то всё равно. Ну, я и отлил ей духов королевы.
– Розы! Ландыши! Принцесса!.. Девчонка!.. – Цеблион одним бешеным прыжком кинулся на ту, которая пахла ландышами.
Он схватил её за плечи и затряс изо всех сил. Колпак‑невидимка свалился на пол.
И все увидели Татти. Она стояла посреди зала и вся серебрилась, как будто была покрыта инеем.
На светлых волосах Татти был венок из ландышей. Ландыши падали на румяные щёки и горячие уши. Ландыши висели на шее, как ожерелье. Они выглядывали из рукавов и торчали из карманов её старого передника. Даже к единственному башмаку длинной болотной травой были привязаны пучки ландышей.
Ландыши были свежие и упругие. Кое‑где на них ещё блестели капли росы. И ландыши пахли тишиной. Они пахли влажной землёй и немного лесными озерами.
Щётка так загляделся на Татти, что забыл обо всём на свете.
– Какая ты красивая!.. – прошептал он. – Только не надо было этого делать. Ты попалась потому, что хотела мне помочь.
Татти тряхнула светлой головой. Ландыши от этого запахли ещё сильнее.
– А ты попался потому, что хотел помочь мне, – сказала она. – А поляну, где растут ландыши, мне показали светлячки.
Цеблион от ярости кусал себе руки. На руках оставались полукруглые следы зубов, похожие на собачьи укусы.
– Из‑за такой жалкой, ничтожной девчонки… Из‑за каких‑то светлячков, мышей… – стонал он. – Всё погибло! Такой великий замысел! Такая идея! О… мой сын!
– Мы тебя казним!!! Слышишь, мерзкая девчонка??? – заорал министр Войны. – Мы тебя казним!!!
– Ну и пусть! – сказала Татти своим ясным, звенящим голосом. – А может быть, я хочу, чтобы меня казнили!
Это Татти сказала просто так. Ей хотелось позлить невидимок.
– И войны не будет! – крикнул Щётка.
– А тебя мы тоже казним!
– Ну и пожалуйста! Подумаешь! Плакать не буду!
– Зато я спасла своих братьев, – сказала Татти. В этот момент у неё было такое счастливое и любящее лицо, что у Цеблиона от ярости по щекам поползли круглые красные пятна. – Я знаю, они всё равно ни за что не согласились бы ткать для вас материю, а теперь…
– Не согласились? – злобная усмешка исказила лицо Цеблиона. – Смотри, глупая, наивная девчонка!
Цеблион повернул Татти и грубо толкнул к окну.
Татти увидела дом своих братьев. Он был освещён снизу доверху. Она увидела старшего брата, его широкие плечи. Рядом с ним – младшего, высокого, тонкого, с волосами, падающими на лоб. Вот они наклонились над ткацким станком, что‑то перекручивая, перевивая.
– Видишь! Видишь! Видишь! – с торжеством завизжал Цеблион.
Татти страшно побледнела. Она стала белее ландышей. Весь зал поплыл у неё перед глазами.
– Если это так, – тихо сказала Татти, – если это правда, то мне больше не нравится жить…
Татти опустилась на пол и закрыла лицо руками. Венок съехал ей на одно ухо. Она поджала под себя маленькую босую ногу. Теперь она была похожа на холмик, сплошь заросший серебристыми ландышами.
– Возьмите эту девчонку и этого мальчишку и бросьте их в тюрьму!!! – приказал министр Войны.
Невидимый стражник подхватил Татти, и она, как по воздуху, поплыла из зала, безжизненно уронив руки и опустив кудрявую голову.
И никто не заметил, что Цеблионок, опустившись на колени, ползает по полу.
– Нашёл!.. – тихонько захихикал Цеблионок. – Теперь ты мой. Никому не отдам…
Глава 17