Я обмер и вскрикнул тревожно,
Но женские руки держали меня
Доверчиво и осторожно.
Над крышами мчалась метелей орда
Слепою и гулкой погоней,
И плыл я, качаясь, незнамо куда
В ковчеге надежных ладоней.
О чем это, мама, свистят соловьи
Как будто на кромке разлуки?
Позволь, я легонько поглажу твои
Уставшие в хлопотах руки...
У БЕЛОГО ОЗЕРА
1.
Берег весенний, красная глина,
Шорох сыпучий...
Эй, потаённая детства былина,
Низкие тучи!
Вот уж листва закипела над крышей,
А за стеною
Белое озеро шаркает – слышу! –
Жесткой волною.
Эй, разгулялось, пошло по равнине
Валом высоким!
По́ ветру вьются перья резные
Острой осоки.
2.
Волны твои шумят надо мной,
Озеро Белое.
Прямо в глаза – донной блесной –
Озеро Белое.
Волосы мои – осокой резной,
Озеро Белое.
Полно тебе стонать надо мной,
Озеро Белое!
3.
В Белоозере – Белозерске
На причале замерло сердце.
Катерок поспешает мимо,
Тянет гонки во всю версту.
В редких клочьях ночного дыма
Нахожу я свою звезду.
Неужели, батюшки-светы,
Это узкое острие
Только в этой точке планеты
Так пронзает сердце мое?..
*Гонки – сплавные плоты.
***
Шепот вечерний – бабушкин шепот,
Запах подушки.
Чей это топот? Кто это скачет
С дальней опушки?
Душная темень в окна стучится
Сеном-соломой.
Кто это скачет? Кто это мчится
К нашему дому?
Бабушкин шепот веет листвою,
Дышит покоем.
- Спи, мое чадо, спи, золотое,
Господь с тобою...
***
Еду в святые места –
К бабушке Вере.
Вижу в пролеты моста
Глиняный берег.
Лодка, костер у реки,
И – замелькали
Голые березняки,
Мокрые дали…
***
День голубой-голубой.
|
|
Синь глубока-глубока.
Это не я, это кто-то другой
Смотрит в облака.
В груде развалин крапива цветет,
Толстый растет лопух.
Это не я, но кто же тогда
Идет, затаив дух?
Лес в разливе косых лучей,
Рослые стебли хвоща.
Это не я, но голос – чей? –
Слышится у ручья?..
МАРЬЮШКА
- Вот и Марьюшка наша ушла, -
Три старухи вздыхают и крестятся, -
- А какая певунья была
И по всякому делу кудесница.
Три старухи сидят на скамье.
Молчаливы и даже торжественны,
Будто в их вековечной семье
Никакой ни порухи, ни трещины.
Будто Марьюшка эта взяла
Туесок – и тропинкою по лесу
Просто в лес по чернику ушла
Во-о-он за ту голубую околицу…
***
На середине пути,
На перепутье судьбы ль
Мне напевают дожди
Давнюю-давнюю быль.
Вот я в рубахе до пят
Перед открытым окном
Слушаю, как шелестят
Ветви в проеме ночном.
Мир так просторен и пуст,
Так безоглядно широк.
Кто там - рябины ли куст,
Сена ли дышащий стог?Вот уж за мною пришли,
Тянут и клонят в постель.
И одиноко вдали
Ноет, скрипит коростель...
***
Ледяные колеи,
лужи и – велосипед!
Март. Сигают воробьи
из-под стрех на белый свет.
В брызгах с головы до пят
пролетаешь, невесом.
Расступается вода
под алмазным колесом.
***
После полудня туча наплыла -
Не подвели старухины приметы -
Завесили платками зеркала,
Попрятали блестящие предметы.
Затишье перед жуткою грозой
В умолкшем доме, во дворе и в поле:
Вот-вот полнеба острою косой
До горизонта молния распорет!
|
|
Дрожит без ветра блёклая ольха.
Когда-то – так старуха говорила -
Гроза убила в поле пастуха
И дерево столетнее спалила.
О чем-то зашепталась за стеной
Черемуха - и вот всё ближе, ближе
Движенье мрака, и пошло волной,
И грохнуло поленницей по крыше!
Забились дети в угол - и молчок,
Лишь вздрагивают от ударов грома.
Дверь заперта надежно на крючок.
Гроза рычит, как зверь, над крышей дома.
И так светло теперь припоминать
Под тихий рокот рельсового пенья
И этот страх, и эту благодать
Языческого детского томленья.
*****
ЛАСТОЧКИ
Ну как представишь без касаток
Июль, ильинские жары,
Цветенье огуречных грядок
И деревенские дворы?
Перед глазами мальчугана,
Белёсого, как молоко,
Они мелькают непрестанно,
Скользя просторно и легко.
А он, забытый в огороде,
В блаженной кротости затих
И слушает, как на излёте
Трепещут крылышки у них.
ВСПОЛОХИ
1.
Отчего в моем сердце томится – гони, не гони –
Эта нить золотая, натянутая сквозь дни?
Хоть слаба и тонка, но прочней не найти ничего,
Все богатство мое и беспечное мотовство.
Чуть заденешь - она зазвучит, зазвенит, запоет,
И сквозь дали бескрайние двинется чувств ледоход,
И на мокрые тополи ринутся с шумом грачи,
И зеленая змейка рассвета пробьется в ночи.
А у времечка норов бывал беспричинно крутым,
Заволакивал очи слезами отечества дым.
Отчего ж в просквоженной ветрами времен тишине
Только светлая эта струна отзывается мне?
И не помнится злого. Садится на сруб стрекоза.
Словно с фрески Рублева, глядят в мою душу глаза,
|
|
Чтобы вынуть со дна, осторожным ведерцем звеня,
В чуткой дрожи воды отражение чистого дня.
2.
Громыхнуло по небу и где-то за лесом упало
Дальнобойное эхо за вспышкою молнии вслед.
По реке побледневшей мгновенная дрожь пробежала.
Ветер хлопнул дверьми и смешал с полутьмой полусвет.
И, внезапно родившийся, пляшущий, странный для слуха,
Шум пошел шелестеть, теребить на деревьях листву,
Прибивая к земле колтуны тополиного пуха
И расчесывая утомленную зноем траву.
Ливня гулкий набег печенегом прошелся повсюду,
Не оставив в окрестных владеньях сухого клочка,
И на нашем дворе вмиг наполнил пустую посуду -
Жестяное корыто, пять ведер и три чугунка...
3.
Что за диво, создатель, ильинские эти набеги!
Пробуждается память до легкого звона в крови,
Словно где-то дорогами детства грохочут телеги
И на плечи ложится крыло материнской любви.
В четкой раме двери, замерев, ты вбираешь все это
Всем живым существом, осторожными жилками чувств -
Запах мокрого поля, бескрайние всполохи света
И растрепанный ливнем колючий шиповника куст...
НАЧАЛО
Надо мною мандолины не звенели
В час, в который меня мама родила,
Только черные лохматые метели
В дымовой трубе архангельски гудели
Да куражились на улочках села.
За ночным окном ни света, ни просвета,
Лишь летящие во мраке курева.
А в субботу мама, празднично одета,
Записала меня в книгу сельсовета,
Гарантировав свободы и права.
Правом голоса владея, что есть сил
Я в тот день на всю округу голосил.
***
...пошел! пошел! - и влево поплыла
умытая дождем недавним пристань,
как будто сила пара сволокла
с привычных мест незыблемость села,
и рыжий берег с глиною бугристой,
и дырки гнезд береговушек в нем,
и дерна ком, плеснувший, словно сом.
Все шиворот-навыворот пошло:
труба пыхтит, а движется село
назад! назад! - и не понять, куда;
кипит и плещет за кормой вода,
и дед Савелий, разевая рот,
о чем-то с мокрой пристани орет.
И почта, и контора, и сельмаг
назад уходят, ускоряя шаг,
навытяжку, вдоль серой городьбы,
проходят голенастые столбы,
и на бечевнике велосипед,
спешит назад, хотя бежит вослед.
И только за шлюзом, за тополями,
подслушав снова зачастивший дождь,
наедине с туманными полями
движения реальность обретешь.
Но, все пройдя, когда-нибудь поймешь,
что суть пути - в том первом ощущенье,
и не вода бежит, а берега
уходят вдаль...
План Мегры (неполный).Сергея Бурова