Я: Пытаюсь вломиться в свой дом. 8 глава




Элла пытается сохранить серьезное выражение лица. — Теперь скажи мне, почему ты был так расстроен прошлой ночью.

— Неа, я в порядке, — отвечаю я. — Думаю, я сохраню эту информацию для себя.

Ее руки тяжело опускаются на мои плечи, и она сжимает свои ноги вокруг моей талии, случайно потеревшись об меня, и мой член становится твердым. — Пожалуйста, просто скажи мне. — Она хлопает ресницами, и это до смешного очаровательно.

— Хорошо, я скажу тебе. — Я украдкой опускаю руки на ее бедра и потираю ее кожу пальцами. — Но для записи, я никогда не использовал свои ресницы на тебе.

Она гордо улыбается. — Знаю, это был мой секретный трюк. Ты всегда становился слабаком из-за этого.

Мои руки обнимают ее и нащупывают ее зад. — Ты признаешься, что играла со мной?

— Не меняй тему, — отвечает она, позволяя мне оставить руки там, где они есть. — Скажи мне, что расстроило тебя прошлой ночью.

— У моего отца какая-то странная болезнь, — выдыхаю я, чувствуя, как падает тяжесть. — И он нуждается во мне ради трансплантации косного мозга и крови.

Ее лицо становится призрачно белым. — С ним... с ним все будет хорошо?

Я киваю. — Ага, это не опасно для жизни или еще чего, но я...

— Но ты что? — она призывает меня продолжать, массируя мои плечи большими пальцами.

Я отворачиваюсь от нее, уставившись на трещину в стене. — Я не хочу делать это для него. Я хочу, чтобы он страдал, и из-за этого чувствую себя дерьмом. Я имею в виду, неужели я такой большой придурок, что позволю ему оставаться больным, просто потому, что зол?

Она расслабляет свой вес на мне, когда ее губы дергаются вверх в подобии улыбки. — Ты поэтому расстроен? Потому что чувствуешь вину за то, что зол на него?

— Почему это звучит так, будто ты думаешь, что это смешно? — Мой взгляд возвращается к ней. — Это не смешно

— Не смешно. — Она изо всех пытается сохранить равнодушное лицо. — Просто... ты очарователен. Ты расстроен, потому что плохо себя чувствуешь из-за того, что плохо думаешь об отце.

— Никогда больше не называй меня очаровательным. — Я сжимаю ее зад, и ее тело подтягивается ближе ко мне, делая меня еще тверже. — Ни один парень не хочет, чтобы его так называли.

Смех слетает с ее губ, когда она случайно шевелится напротив моего стояка. — Мне все равно. Ты такой. Ты очаровательный, Миша Скотт. Не думаю, что в мире есть хоть еще один такой же милый парень, как ты.

Я посылаю ей холодный, тяжелый взгляд. — Ты хочешь увидеть, какой я милый? — Одним быстрым движением, я переворачиваю нас, так что ее теплое тело оказывается подо мною. Мой желудок горит, но я заглушаю тошноту. — Если ты продолжишь называть меня очаровательным, я собираюсь перевернуть тебя и показать, насколько я мужественен. — Ее губы в шоке открываются, и щеки становятся розовыми. Я касаюсь рукой ее щеки и позволяю пальцу опуститься ниже ее глаза. —Теперь это очаровательно.

Ее тело дрожит подо мною, но голос спокойный. — Так что ты собираешься делать? Со своим отцом?

Я отклоняюсь назад, но все еще удерживаю ее бедра между ног. — Я всегда знал, что собираюсь делать. У меня просто был внутренний конфликт с дрянными мыслями, которые наполняют мою голову.

— Значит, ты собираешься помочь ему.

— Ага, я собираюсь помочь ему.

Ее грудь поднимается и опускается, в то время как ее огромные глаза смотрят на меня. — Быть с тобой просто друзьями поистине тяжело.

Ее прямота ошеломляет меня, и я рассматриваю идею сорвать с нее одежду и заняться с ней любовь прямо сейчас. — Что ты хочешь, чтобы я сделал с этим заявлением, потому что у меня есть тысяча идей.

Она натянуто мне улыбается. — Я не хочу, чтобы ты пока что-то делал. Я просто хочу, чтобы ты знал, что это именно то, что я испытываю сейчас. Чтобы ты знал, что ты заставляешь меня испытывать это. Я должна работать над тем, чтобы делиться своими чувствами.

Я мягко целую ее в щеку и слезаю с нее, но не раньше, чем трусь об нее один раз. Она задыхается от ощущения меня, и я ухмыляюсь.

— Ты лучше, чем ты думаешь, Элла Мэй. — Я указываю на свой рот. — Видишь, ты заставляешь меня улыбаться.

Она закатывает глаза, поднимаясь с постели и поправляя рубашку. — Все что мне нужно сделать, так это снять одежду, и ты сразу же будешь улыбаться.

Я уставился на нее, представляя ее потной и голой подо мной.

— Перестань так на меня смотреть. — Ее дыхание сбивается. — Из-за тебя мне тяжело дышать.

Все еще не отрывая от нее взгляд, я вытаскиваю телефон из верхней коробки, множеством которых завалена моя крошечная комната. — Ты хочешь поехать в Нью-Йорк?

Она выгибает брови. — Как друзья?

Я киваю, набирая номер отца. — Ну, если это именно то, чего ты хочешь, то да…как друзья.

— Это именно то, чего я хочу на данный момент, — отвечает она. — И да, я поеду с тобой, потому что я люблю тебя.

 

Элла

Меня осенило утром, после того как Миша напился, что у него могут быть проблемы. Он делает то, что и мой отец, использует алкоголь, чтобы справиться со своими проблемами. Даже если будет трудно противостоять ему в этом, я все равно должна это сделать.

Я вываливаю это своему терапевту, во время своего последнего визита до нашей с Мишей поездки в Нью-Йорк, но она не соглашается.

— Не думаю, что это хорошая идея на данный момент, Элла, — сказала она громко, перекрывая дождь, бьющий по окну. Тротуары снаружи затоплены, небо темно серое, и воет ветер. — Ты все еще разбираешься с собственными проблемами, и донесение вещей такого рода людям, может, принести ужасные эмоции.

— Миша не такой, — не соглашаюсь я, повышая свой голос из-за гула грома. — Он никогда намеренно не причинит мне боль.

— Противостояние проблем является трудностью для всех. — Она надевает свои очки и читает вчерашние записи. — Как у тебя обстоят дела в последнее время? Все было хорошо?

Я рассказываю правду, даже если первой моей реакцией было приукрасить все. — Я была в порядке до звонка Дина. Хотя, я уже смирилась с тем, что он звонит мне только для того, чтобы рассказать насколько хреновые вещи происходят.

— Так почему он тебе звонил? — интересуется она.

Огромная опухоль набухает в моей голове, когда я мягко говорю:

— Потому что сегодня день рождение моей мамы.

Она не смотрит на меня с симпатией, поэтому она мне и нравится. — Был ли он груб с тобой во время разговора?

Я дышу изо всех сил. — Немного. Думаю все это потому, что он все еще винит меня в смерти нашей мамы.

Ее карандаш балансирует над бумагой, готовый сделать запись. — Ты говорила с ним о том, что чувствуешь, когда он причиняет тебе боль?

Я качаю головой. — Нет, и я не хочу.

Ее рука быстро скользит по бумаге, когда она что-то записывает. — Что ты делала после того, как закончила разговаривать с Дином? Расстроилась?

— Я не расстроилась, — поправляю я ее. — Просто немного погрустила, вернулась в свою комнату и свернулась калачиком на кровати на некоторое время. Хотя позднее я сама и вытащила себя из этого состояния.

— Это хорошо. — Она снимает очки, и там где они прижимались к носу остаются красные линии. — Во сколько ты уезжаешь в Нью-Йорк?

Откинув голову назад, я смотрю на часы на стене над моей головой. — Вроде бы, через четыре или пять часов.

— Ты будешь в порядке? — спрашивает она. — Ведь ты будешь всю поездку наедине с Мишей.

— Я буду в порядке, — заверяю я ее. — Знаю, вы не хотите, чтобы я с ним встречалась (и я не хочу), но он все еще мой друг и нуждается во мне.

— Я никогда не говорила тебе, чтобы ты не встречалась с ним, Элла. — Дождь усиливается, скрывая окно водой, и она повышает голос. — Я лишь сказала тебе, что, пока ты не построишь свою устойчивую жизнь, ты должна облегчить все как можно сильнее, а отношения в целом никогда не бывают простыми.

Я накручиваю локон волос на палец. — Как я узнаю, что готова снова с ним встречаться?

Она ободряюще мне улыбается. — Только ты это знаешь, но могу я тебе посоветовать идти маленькими шажочками во всех твоих отношениях, ведь благодаря этому у твоих мыслей появится время, чтобы немного замедлиться, и ты сможешь увидеть, что реально, а что нет?

Мои мысли мчатся, когда я встаю на ноги и перекидываю сумку через плечо. — Думаю, мы увидимся, когда я вернусь.

Она провожает меня к двери. — Береги себя, Элла, и помни, если тебе что-то понадобится, звони.

Я машу на прощание и выхожу под дождь, направляясь в сторону квартиры. Мои сапоги хлюпают по лужам, и даже не смотря на то, что я пробежала весь путь, мои волосы и одежда все же промокают.

Итан и Миша сидят в гостиной на диване, когда я забегаю внутрь и хлопаю дверью, закрываясь от дождя. Их глаза направляются на меня и расширяются.

Миша осматривает мои джинсы и футболку, облепившие мое тело, капли воды стекают по моему лицу. — Разве у тебя не было куртки?

Я выжимаю волосы, разнося беспорядок по всей плитке. — Нет, я не думала, что будет дождь.

— Что? Темные облака не были предательским знаком? — спрашивает Итан насмешливо, и хватает полную руку чипсов из пачки на кофейном столике.

— Обычно здесь не идет дождь. — Я направляюсь в сторону своей комнаты, оставляя мокрый след на ковре. — У меня есть время, чтобы принять душ, прежде чем мы уедем?

— Да, все в порядке, — кричит Миша. — Только поторопись.

Я закрываю дверь спальни, выскальзываю из мокрой одежды, и иду в ванную, присоединенную к спальне, оставляя дверь приоткрытой. Теплая вода душа расслабляет мои жесткие мышцы, и я позволяю ей бегать по моему телу дольше, чем планировала.

— Элла, ты жива там? — Голос Миши перекрикивает звук бегущей воды.

Я стираю воды с глаз. — Ага, уже собираюсь выходить.

Я жду минуту, чтобы он ушел, затем выключаю воду и убираю штору в сторону, чтобы выйти, но он все еще стоит здесь, прислонившись к стойке.

— Черт, — я хватаю штору и прикрываю себя. — Я думала, что ты ушел.

Он скрещивает руки на груди, его дикие глаза впиваются в меня. — Я хотел убедиться, что ты выйдешь. Нам уже нужно идти.

Я тянусь за полотенцем на крючке и оборачиваюсь в него, прежде чем отпустить штору и выйти. Его взгляд следует все время за мной, пока я иду в комнату.

Я копаюсь в ящике комода, просматривая одежду, выбираю полосатую черно-серую футболку и джинсы. — Хорошо, дай мне минуту одеться, и я готова идти.

Он поднимает рисунок девушки с трещинами на лице и изучает его. — Когда ты это нарисовала?

Вздыхая, я натягиваю трусики, не снимая полотенце. — Прямо перед тем, как приехала навестить тебя в Лос-Анджелесе.

Он бросает его обратно на комод, и его пламенный взгляд переходит на меня. — Выглядит так, будто ты грустила, когда рисовала его.

Я надеваю штаны, споткнувшись, когда мои ноги застревают в середине штанины. — Я грустила из-за того, что не могу тебя увидеть.

Призрачная улыбка касается его губ, я смотрю на лифчик в своей руке, мучая мозг тем, как надеть его, не сверкая перед ним своими прелестями. — Попала в неприятности? — спрашивает он.

Я бесстрастно моргаю. — Не мог ли ты выйти на минуту?

Он преувеличенно кивает. — Я был бы очень не против.

Качая головой, я отворачиваюсь, позволяя полотенцу упасть на пол. Продевая руку через каждую бретельку, я надеваю лифчик и тянусь, чтобы застегнуть, но пальцы касаются моей спины.

— Знаю, я не должен говорить этого, с тех пор как мы решили быть друзьями, — дыхание Миши хриплое, когда он застегивает лифчик, — …. но ты возмутительно прекрасна.

Мои легкие сжимаются, когда я смотрю через плечо, и его сочные губы всего в нескольких дюймах. — Ты прав, — говорю я, задыхаясь, когда мое сердце барабанит в моей груди. — Ты действительно не должен говорить такие вещи.

Его взгляд, полный желания, переходит на мои губы, словно он вот-вот может поцеловать меня. Нуждающийся стон вибрирует на моих губах. Покусывая кольцо в своей губе, он пятится, его глаза не отрываются от меня, пока он не закрывает дверь и не исчезает в коридоре.

Выдохнув с дрожью, я быстро надеваю футболку и причесываюсь, желая, чтобы он поцеловал меня.

* * *

 

Итан высаживает нас в аэропорту, у нас едва хватает времени, чтобы зарегистрироваться и добраться до ворот, прежде чем начинается посадка на самолет. Все продолжают думать, что мы молодожены, и Мишу это забавляет; однако мне не комфортно. «Молодожены», в моем сознании, равняются «браку», а я пока к этому не готова.

Когда мы готовы подняться на борт, Миша говорит мне идти без него. Он должен что-то сделать, поэтому он встретит меня на борту. Собирая свои сумки, я встаю в очередь со своим посадочным талоном в руках, в то время как он прогуливается к магазину подарков с сумкой через плечо.

На борту, я нахожу наш ряд и кладу свою маленькую сумку под сидение, затем убираю большую сумку в отсек над головой. Я сажусь у окна и смотрю на голубое небо и крылья самолета, удивляясь, насколько плохо летать, когда ты никогда этого раньше не делал.

— Ты выглядишь нервной, — замечает Миша, когда достигает конца ряда.

— Я в порядке, — заверяю я его. — Просто потерялась в своих мыслях.

Он засовывают свою сумку в отсек над нашими головами, и его зеленая рубашка в клетку приподнимается ровно настолько, чтобы показать узкую полоску мускул его поджарого живота и гладкую фарфоровую кожу. Мои мысли заполняются картинками, как я провожу пальцами по его груди, животу, наслаждаясь его мягкой кожей.

— Наслаждаешься видом? — Он приподнимает бровь, поправляя рубашку под моим взглядом.

Пряча улыбку, я поворачиваюсь к окну. — Возможно.

Он садится посередине, и когда я снова смотрю на него, на его коленях стоит бумажный пакет.

Я указываю на него. — Что там? Что-то хорошее?

Он открывает пакет и двигает его ко мне. Внутри шоколадный кекс с красной и розовой посыпкой. Мое сердце мгновенно забилось от любви к нему.

— Знаю, он не такой, как был тогда…. — Он достает кекс из пакета и кладет его мне на ладонь. — … но думаю, он очень на него похож.

Слезы жгут мои глаза, когда я представляю образ моей матери в голове. Это был ее тридцать пятый день рождения, и мне было двенадцать. Когда я спросила ее, чего она хочет в подарок, она сказала, что хочет печь кексы весь день. Это был хороший момент в моей жизни, хотя большинство людей, вероятно, будут рассматривать это как странность. Но она была счастлива. Я была счастлива. Миша был счастлив. И счастье принесло редкое спокойствие в нашу жизнь.

— Ты помнишь, — слезы текут из моих глаз, стекая по щеке.

— Конечно, помню. — Он вытирает редкие слезы. — Как я могу не помнить день, когда должен был испечь десятки, а то и сотни кексов?

Сквозь слезы, мне удается улыбнуться воспоминанию. — Я не могла сказать ей «нет». Это был ее день рождения, и она казалась счастливой.

— И я был счастлив делать это, — отвечает он, стирая еще одну слезу пальцем. — Хотя в конечном итоге закончил тем, что излил душу унитазу, потому что съел слишком много масла.

— Это хорошее воспоминание о моей маме. — Я закрываю глаза, сдерживая слезы, и прерывисто вздыхаю. — Редкое, но хорошее.

Когда я снова открываю глаза, он пристально за мной наблюдает, будто боясь, что я могу сломаться. Я погружаю палец в глазурь и слизываю ее.

Он сдерживает улыбку. — И как?

Я слизываю глазурь с губ. — Очень, очень вкусно.

Женщина лет двадцати пяти или около того, с волнистыми светлыми волосами и острыми скулами, садится на кресло рядом с Мишей. Она похотливо осматривает его, убирая свою сумку под сидение, и выключает телефон.

Я наклоняюсь вперед, и Миша вздрагивает от неожиданности. — У тебя поклонница.

Он смотрит через плечо, и когда смотрит обратно на меня, его лицо освещается весельем. — Лишь еще одна из многих.

Я слизываю глазурь с кекса, смеясь, и он пристально смотрит на меня, прокручивая кольцо между зубов.

— Знаешь, что я люблю? — спрашивает он, и я ожидаю, что что-то грязное выльется сейчас из его рта. — Твои большие глаза. — Он прикасается пальцем к уголку моего глаза, деликатно его касаясь. — Они прекрасны.

Женщина закатывает глаза, застегивая ремень безопасности и хватая журнал из кармана сидения, расположенного перед ней.

— Знаешь, что я люблю? — спрашиваю я, и он качает головой. — Когда ты лежишь голый в моей постели.

На ее лице появляется отвращение, и она перелистывает страницы, лоб Миши хмурится.

Прикрывая рот рукой, я шепчу ему на ушко. — Она слушает наш разговор и бесится, поэтому я подумала, что могу немного поиздеваться над ней.

Коварная усмешка пересекает его лицо. — Знаешь, что я люблю? Твое голое тело под моим, оно такое горячее и потное…

Она раздраженно фыркает и поворачивается к нам спиной, лицом к проходу.

Усмехаясь, я кусаю кекс. — Это было весело.

— Это было весело, — соглашается он и выключает телефон.

Самолет начинает катиться назад, и это занимает целую вечность, но, наконец, мы взмываем в небо. Я дышу, сжимая пальцы на ногах, не уверенная, почему я завелась, хотя, кажется, что я возложила огромное доверие на пилота.

Пальцы Миши обхватывают мое запястье, и он целует мой скачущий пульс. — Расслабься, все в порядке.

Я прижимаюсь к нему и опускаю голову ему на плечо. Он вытаскивает свой «iPod» и вставляет один наушник себе в ухо. Убирая мои волосы в сторону, второй наушник вставляет в мое ухо.

Миша пролистывает свой плейлист, и секунду спустя звучит акустическая версия «Chalk Line» Strike Anywhere. Версия, которая гораздо мягче оригинала. Опираясь на меня, он подпевает песне, и звук его ангельского голоса убаюкивает меня.

 

ГЛАВА 12

(Перевод: Galia_Br; редактура: Дарья Галкина )

Миша

Как только самолет приземлился, и мы зарегистрировались в абсурдно причудливом отеле, который заказал мой отец, мы решили пойти на экскурсию. Тротуары забиты, и дорога практически заторможена. На дворе полдень, но прохладно, а здания такие высокие, что вряд ли солнечный свет проникает ниже створок или тротуара. На Элле куртка с капюшоном и перчатки без пальцев, но она дрожит от холода и потягивает свой кофе.

— Ты замерзла, малышка? — спрашиваю я, снимая шапку с головы.

Она кивает, держа кофе близко к губам. — Думаю, я слишком привыкла к погоде Вегаса.

Я встаю позади нее и провожу несколько раз руками вверх и вниз по ее спине, создавая тепло от трения. — Представь, как будет плохо, когда мы вернемся домой на Рождество. В «Звездной роще» в два раза холоднее, чем здесь.

Она пьет кофе, когда я обнимаю ее руками, проводя нас через толпу. — Не думаю, что я поеду куда-то на Рождество.

Я встаю рядом с ней и ловлю ее взгляд. — Что значит, ты не поедешь? Ты не можешь остаться одна на три недели в кампусе.

— Я не хочу возвращаться в пустой дом, Миша, — говорит она. — И я не буду одна. Лила тоже не едет домой.

Мы останавливаемся у пешеходного перехода и ждем вместе с толпой, пока сменится сигнал светофора.

— Ты можешь остаться со мной, — предлагаю я. — Я даже отдам тебе свою кровать.

Она сердито смотрит на меня. — Также как ты заказал нам две кровати в отеле?

— Эй, номер заказал мой отец, — отвечаю я, когда она убирает волосы, попавшие в рот. — Это не моя вина.

— Неужели? — Она закатывает глаза. — Как удобно для тебя.

— Это будет удобно для меня. — Я ступаю по тонкому льду. — Ведь, если я чувствую себя горячим и заведенным, то могу просто заставить тебя закинуть на меня ноги, и ты позволишь мне снова почувствовать тебя. Ты же сама знаешь, что ты шаловливая, когда находишься в темной комнате.

Она взглянула на парня постарше, с тонкими волосами и в очках, который слушает наш разговор с широкой улыбкой на лице. — Этого не произойдет.

Я смотрю пугающим взглядом на извращенца, и он быстро отворачивается. — Это именно то, что произойдет, милая девочка, и ты это знаешь.

Она глотает кофе, чтобы скрыть подавленное выражение. — Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Переплетая свои пальцы с ее, мы идем через улицу вместе с толпой людей, и останавливаемся на другой стороне, чтобы осмотреться.

— Ты хочешь посетить какое-нибудь особенное место, пока мы здесь? — спрашиваю я. — Центральный парк? Мы могли бы покататься на коньках?

Ее голова откидывается назад, она прикрывает глаза и смотрит вверх на Эмпайр-Стейт-Билдинг[16], который тянется к небу. — Я хочу подняться туда.

Моя грудь сжимается от воспоминаний о том моменте, когда она была на мосту, которые сейчас проходят сквозь меня: как она стоит на перекладине над водой, готовая выбросить свою драгоценную жизнь.

— Ты уверена? — проверяю я, медленно выдохнув. — Потому что есть миллион вещей, которые мы можем сделать.

Улыбаясь, она дергает меня за руку. — Да, пошли.

Я выкидываю, как могу из головы воспоминания, и позволяю ей вести себя через улицу, потому что с ней я пойду куда угодно, даже если сам того не хочу.

Элла

Нам пришлось ждать в очереди, чтобы подняться на лифте, но он так быстро доставил нас наверх, что моя голова закружилась. Когда двери открываются, мы выходим наружу, и мой живот скручивает от нервов. Бросив пустой стаканчик из-под кофе в мусорную корзину, я направляюсь к смотровой площадке, которую блокируют решетки.

Миша тащится за мной даже несмотря на то, что он не хочет быть здесь. Это делает его беспокойным, поэтому я переплетаю наши пальцы, заглядывая через решетку на оживленный город, расположившийся внизу. Темнеет, красочные огни мерцают на много километров. И тогда это обрушивается на меня да так внезапно, что кажется, словно ветер нокаутирует меня. Возвращается та же самая беспомощность, что я почувствовала в самолете.

Миша чувствует мое беспокойство, и его руки обвивают мою талию. — Сделай медленный вдох и просто расслабься, наслаждайся пейзажем. — Он покрывает мою шею поцелуями, пока я не возвращаюсь назад.

— Красиво, — шепчу я. — Действительно потрясающе.

Он посасывает чувствительное местечко за ушком, прежде чем отодвинуться. — Так оно и есть.

Дрожа от холода и его прикосновений, я прислоняюсь к нему, и он опускает подбородок мне на макушку. — И это настоящее.

Не многие поймут, что это значит, но он понимает, и его руки сжимаются вокруг меня. Люди бродят вокруг нас, но я по-прежнему стою на месте, выясняя, какого это, иметь безмятежный момент, когда мысли не путаются в моей голове.

Где-то в очереди, я начинаю плакать, но делаю это бесшумно, надеясь, что он не заметит.

Его пальцы касаются моих щек и вытирают слезы. — Почему ты плачешь, милая девочка?

— Эм, просто так... Просто это так нормально, — признаюсь я, вытирая слезы с пальцев. — Извини. Не знаю, почему я веду себя как ребенок.

Он целует меня в голову и подводит ближе. — Ты не ведешь себя как ребенок. Ты ведешь себя естественно.

Чувствуя, как часть ответственности падает с моей груди, я заставляю его руки сжать меня сильнее, не желая когда-либо отпускать его.

 

* * *

Он прокатил меня на спине до отеля, потому что мои ноги болели от нашей прогулки. Я все время не могла перестать смеяться, потому что люди продолжают странно смотреть на нас, хотя некоторые из них попросту нам завидуют.

Когда мы входим в вестибюль отеля, посыльный, который носит забавную шляпу и застегнутую форму, подходит к нам с суровым взглядом на его строго лице. — Никакого веселья в вестибюле.

Ботинки Миши шаркают по белому мраморному полю. — Абсолютно. Мы оставим это для спальни, — отвечает он, заходя в лифт со мной на спине.

Посыльный хмурится, когда двери закрываются, и Миша машет ему рукой. Я пытаюсь слезть с его спины, но он сцепляет руки под моими ногами, нажав на кнопку нашего этажа, и лифт дергается вверх.

Когда мы приезжаем на наш этаж, он все еще держит меня на спине, проходя через двери и направляясь по длинному коридору в нашу комнату.

Пара среднего возраста проходит мимо, и женщина прижимает руку к сердцу. — О, смотри, Гарольд, молодожены.

Это убивает мое настроение, но Миша смеется, скользя ключом-карточкой в щель, и открывает дверь. Он мягко опускает меня вниз, но потом сразу же поднимает меня на руки. — Должен перенести ее через порог, верно? — Он подмигивает женщине, и она сражено улыбается.

Он заносит меня в комнату и пинком закрывает дверь. — Добро пожаловать в номер для молодоженов, где допускаются только грязные дела.

Я бью его по руке, когда он направляется к кровати. — Мы не молодожены, так что перестань притворяться.

Его глаза нечестиво блестят, и он бросает меня на массивную кровать, украшенную белым одеялом и мятными леденцами на подушках. Мое тело подпрыгивает, когда я падаю на матрац, и я переворачиваюсь на живот, сужая на него глаза, в то время как он истерически смеется.

— Я собираюсь заставить тебя заплатить за это, — предупреждаю я с темным взглядом. — Ты очень, очень ужасный.

Он отходит к своей сумке на диване. — Жду не дождусь этого.

Я перекатываюсь на спину и прикрываю рукой лоб, рассматривая потолок, чувствуя себя счастливой, и отчаянно хочу это удержать. — Бьюсь об заклад, что ты ждешь.

Мгновение спустя, он запрыгивает на меня, опираясь на руки как раз вовремя, чтобы не раздавить мое тело. — Я знаю, что мы должны сделать.

— Ни в коем случае. Независимо от того, что выйдет из твоего рта, я не хочу это слышать, — отвечаю я, и он захватывает мои руки над головой. — Ты в одном из своих настроений.

— В каком настроении?

— Когда все, что ты скажешь, будет содержать в себе интим. Ты знаешь, я часто задавалась вопросом, сохраняешь ли ты его только для меня, или же ты проделываешь это со всеми девушками, с которыми спишь.

Его челюсть напрягается, и он уклоняется от меня, все еще сжимая мои запястья. — Ты же прекрасно знаешь, я никогда ни с кем не был так долго, чтобы у нас с ними могло получиться нечто серьезное.

Наше счастливое настроение испарилось из-за меня, и я не хотела, чтобы это заканчивалось. — Скажи, что ты хочешь сделать, и не сдерживайся.

Его голубые глаза сверкают, словно океан в солнечном свете. — Мы должны побороться.

Я качаю головой из стороны в сторону. — Ни в коем случае. В последний раз, когда я с тобой боролась, ты сидел на мне, около десяти минут, надрывая свою задницу от смеха, потому что я не могла подняться.

— Во-первых, рассказывай свою историю правильно. Я захватил тебя, а не сидел на тебе, —отвечает он. — А во-вторых, я оставался на тебе так долго, потому что каждый раз, когда ты пыталась выбраться, твое тело терлось об меня, и я заводился.

— Нам было пятнадцать, — оспариваю я. — Тогда ты еще не смотрел так на меня.

— Мне было пятнадцать, — парирует он. — И ты была девушкой.

Я хихикаю от его тупой улыбки. — Хорошо, давай поборемся, но я не буду сдерживаться.

Посасывая кольцо в губе, он поднимается на кровати, выскальзывает из своей рубашки, и бросает ее на пол. — Как и я.

Я опускаю лицо на руки, качая головой, признавая, что собираюсь попасть в неприятности, но Анна сказала мне, быть судьей ситуации. Прямо сейчас, я веселюсь и не хочу, чтобы это закончилось, так что я поднимаюсь на ноги и встаю на матрац.

— Только ничего не сломай, — предупреждаю я, указывая на стеклянные лампы по всей комнате, и картины на стенах. — Меня в том числе.

Он мрачно улыбается. — О, поверь мне, у меня на тебя огромные планы, когда я выиграю.

Я начинаю двигаться к краю кровати, но он понимает мое движение и блокирует мой путь руками по обеим сторонам от меня.

Сбросив его, я быстро проношусь на другую сторону, но затем кружусь и возвращаюсь, чтобы проскочить мимо, и, спрыгнув на пол, бегу к дивану.

— Это не должна быть игра в догонялки, — он обходит диван, приближаясь ко мне, и я мчусь к другой стороне. — Ты должна, по крайней мере, прижать меня к полу.

Я бросаюсь к ванной, рассуждая, следует ли запереться там. — Как только я буду на расстоянии вытянутой руки, я знаю, что проиграю.

Он преследует меня, его руки сгибаются, и он щелкает костяшками пальцев. — Давай же, брось мне вызов. Ты знаешь, что хочешь этого. Ну, если ты, конечно, не слишком напугана.

Он намеренно пытается забраться мне под кожу, и это работает. Я ищу решение, и улыбаюсь, когда нахожу одно. Дрожащими пальцами, я хватаюсь за край своей футболки, снимаю ее через голову, и встряхиваю волосами.

Он неторопливо поглощает мою голую кожу и черный лифчик. — Отличный шаг.

Я приближаюсь к нему, он повторяет мои шаги, так что мы встречаемся в центре комнаты. Я протягиваю ему руку, никакого плана, лишь коснуться пальцами мускул его живота, но он хватает меня за запястье и соединяет наши тела.

Он поднимает меня, мои ноги обхватывают его бедра, его длинные ноги несут нас к кровати.

— Это не борьба, — говорю я, откинув голову назад, смеясь.

Его губы растягиваются в заговорщицкой улыбке, он откидывает волосы с моих глаз. — Я не собираюсь бросать тебя на пол, чтобы сделать это.

— Сделать что? — спрашиваю я, когда он падает на кровать, накрывая мое тело.

— Это, — со зловещим выражением в глазах, он держит мои запястья одной рукой, заставляя почувствовать себя пленницей, а по бокам моего тела он упирается ногами.

Мое тело извивается. — Как я выберусь?

Он наклоняется ближе, пряди его светлых волос щекочут мои щеки. — Ты не выберешься. — Он проводит пальцем по моей грудной клетке, и я дергаюсь вверх.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-10-21 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: