Поэмы П. Васильева представляют от же поэтический мир, что и его стихотворения. Основное отличие поэм и стихотворений поэта друг от друга лежит, скорее, в области ритмической организации, чем в системе образов. Однако в данном параграфе будет закономерно рассмотреть зрительные образы, фигурирующие в поэмах П. Васильева, как рассмотрели мы их в его стихотворениях.
Пейзажные образы в поэмах, в отличие от данных образов в стихотворениях, более обрывочны. Если в стихотворениях мы порой встречаем целые строфы, посвящённые описанию пейзажа (как в стихотворениях «Бухта», «Песня» и многих других), то в поэмах такие случаи редки:
Круг по воде и косая трава,
Выпущен селезень из рукава.
Крылья сложив, за каменья одна
Птичьей ногой уцепилась сосна.
Клён в сапожки расписные обут,
Падают листья и рыбой плывут.
В степи волчица выводит волчат,
Кружатся совы и выпи кричат.
Чаще мы можем найти лишь отдельные строчки, разбросанные в тексте. Однако и эти строки порой нельзя назвать чисто пейзажной зарисовкой: они настолько смешиваются с метафорой, что становится сложно понять, описываются ли окружающие реалии, или же перед нами троп: «натянутые струны» песни – камыш (сложно понять, что является основой для метафоры).
Но даже тогда, когда более-менее явно описание деталей пейзажа, они настолько размыты, что не дают целостной картины. Чаще всего они связаны с четырьмя стихиями, о которых мы говорили ранее, анализируя стихотворения. Особенно часто встречается образ огня: «Перстнем обручальным / Огонь в снегу», «петушиные перья костров речных» бились костры «в рыжей падучей у переправ», горит «полымя-пожарище». Кроме огня очень часто встречается образ вьюги, метели, бурана, связанный с самим мироощущением героя в данную историческую эпоху: «заседлал чёрт вьюгу», «белопёрый, чалый, быстрый буран», «руки протянем над бурей-огнём». Недаром встречается строчка: «Кончились, кончились вьюжные дни».
Иногда образы эти не связаны с отражением одной из четырёх стихий, однако, тогда они повторяют частые для Васильева образы конкретных деталей пейзажа: «Ледяное кружево / На окне», «По небу по синему / Облака кудрявые бегут», «на целых полнеба / Тянется красным лампасом заря», «рассвет как помешанный пляшет в глазах».
Встречаются и образы, повторяющиеся почти дословно, например, в поэме «Лето». Подобные образы напоминают повторяющиеся первые и последние строки стихотворений «Владивосток», «Бухта» и других подобных, но в поэмах повторяются не сами строчки, а образы, что не так заметно: «мы пьём из круглых чашек лето» – смерти «круговые чаши»; «медовая заря в ковше» – «тяжёлый мёд расплёскан в лете» – «медовый цвет большого лета».
Реалистичные образы в поэмах встречаются значительно реже, чем в стихотворениях, они всегда метафоризируются, пропускаются через призму авторского видения: берёзы зимой бегут по мёрзлой земле, спотыкаясь, падая, стуча корнями», дым из трубы падает, «подбитый коршуном». В поэме «Соляной бунт»:
Спят в ларях
Проливные дожди овса,
Метится в самое небо
Оглобель лес,
И гудят на бочках
Железные пояса.
В поэме «Песня о гибели казачьего войска» встречается образ родины, который, на мой взгляд, перекликается с образом страны из стихотворения «Глазами рыбьими поверья…», о котором мы уже говорили:
Вся она высокою
Заросла осокою,
Вениками банными,
Хребтами кабаньими,
Медвежьими шкурами,
Лохматыми, бурыми,
Кривыми осинами,
Перьями гусиными!
Здесь можно вспомнить многокомпонентную метафору, которая в данном случае обеспечивает синтез пейзажного образа, как бы лежащего в основе, с мифологизированным, сказочным представлением, переданным через метафоризацию образа.
На основе развёрнутой метафоры построен образ Июня в поэме «Лето»:
Он выпрыгнул рудой, без шубы,
С фиалками заместо глаз,
И, крепкие оскалив зубы,
Прищурившись, смотрел на нас.
Аналогичен образ осени в поэме «Август»:
Ой, как они впились в твои соски,
Рудая осень! Будет притворяться!
Ты их к груди обильной привлеки, –
Ведь лебеди летят с твоей руки,
И осы жёлтые в бровях твоих гнездятся.
К подобным персонифицированным образам, построенным на олицетворении и развёрнутой метафоре, приближается и образ свадьбы в поэме «Соляной бунт»:
Машет свадьба
Узорчатым подолом,
И в ушах у неё
Не серьги – подковы.
Мир, в котором разворачиваются действия поэм П. Васильева – это «степи, камни, острова, лески да озёра», «сторонушка степная, речная, овражья», «Лесистый. Каменный. Полынный. / Диковинный край, пустынный», «сытые и вольные казачьи станицы».
Здесь, как и в стихах, чувствуется хлещущая бурным потоком жизнь, которая передаётся неожиданной броской деталью: дождь, «как горлом кровь, идёт», поздние цветы «с глазами кровяными».
Цветовая гамма представлена в общей сложности так же, как и в стихотворениях: берёзы белые, «с белыми лопатками», «месяц серебристый», красный лампас зари, бурьян «чёрен и ржав», у смерти «рыжие зубы», красноармейцы идут «через пески в золотой пыли», «в ясные ночи в синей пыли», брага «темным-темна», синие хребтины, атаманша-сабля «вся в седине», «чёрные знамёна», «белопёрый буран» (непременно приходит на ум «Чёрный вечер / Белый снег» А. А. Блока), «жёлтыми ромашками огни», «жёлтые пески, зелёные воды»
Так же, как и в стихотворениях, встречаются образы птиц и зверей, но порой они выступают в несколько иных контекстах и выполняют иные функции. Так, если в стихотворениях мы отмечали преобладание образов хищных птиц (образ голубки или чайки встречался крайне редко и обычно ассоциировался с женственностью, покоем), в поэмах встречаем, например, образ голубя, но совсем в ином контексте, чем в стихах («Песня о гибели казачьего войска):
Голубь мёртвым клювом
К окну прирос,
А пером павлиньим
Оброс мороз.
В поэмах образ птицы часто предстаёт в обрамлении народной песни или сказки: «пташка-вольница», «птица-воробей», «канарейка-пташечка». В «Песне о гибели казачьего войска»:
Как летела пава
Через сини моря
Уронила пава
С крыла пёрышко».
Шла купаться утречком бела гусыня.
Опрвляла пёрышки,
Отряхивалась,
С ноги на ногу
Переваливалась.
Но встречаются и традиционные для поэта образы: «обними меня руками лебедиными», невеста – «птица слабая», зажать её всю «легонько в ладонь, как голубя».
Нельзя не упомянуть и образ коня, который встречается в поэмах очень часто: «морда коня и грива», «кони подвешены на удила», «самый горячий крутой жеребец / Под атаманом копытом бьёт», «под уздцы выводят сытых коней», «Ладный конь у командира – / Полквартала, пегий, / На копытах задних проплясал», «Кони! Нестоялые, / Буланые, чалые…».
Образы птиц, животных в поэмах также служат основой для метафор: смерть по-волчьи сжимает зубы, чёрные знамёна уподобляются волчьему косяку, атаман «коршуном горбатым» сидит н коне, чёрных знамён – «что побитых воронов», «гусями белые пароходы», «крылья сложив, за каменья одна / птичьей ногой уцепилась сосна», тень от «птичьих коромысел», пни, «как гуси, разбрелись», жёлтыми крыльями машет крыльцо». Интересна метафора в поэме «Лето»:
Ты требуй, вперекор молве,
Чтоб яблони сбирались в стаи,
А голуби росли в траве.
Чтоб на сосне в затишье сада
Свисала тяжко гроздь сорок…
Здесь не менее ярко, чем в стихотворениях, представлены мифологические, сказочные образы, традиционные для П. Васильева: «Без уздечки, без седла на месяце востром / Сидит баба-яга в сарафане пёстром», «В тумане над речкою / Ходит Цыг с уздечкою», «Заседлал чёрт вьюгу, / Узду надел»
Образ народа также продолжает функционировать в поэмах П. Васильева («Песня о гибели казачьего войска): «Едет поп по улице на лошади чалой, / Едут бабы за водой, бегут девки по воду». Это те же «золотокожие жар-малина девки», «курщавенькие казащки» («Песня о гибели…»), девки с «золочёными глазами», поющие на возах, «девка босая, / Трёпаная коса», рябая красавица, тяжелогрудая и курносая, «в широкой кофте голубой». Это Устюжанины, Меньшиковы, Ярковы:
Устюжанины, мешанные с кыргызом,
Конокрады, хлёстанные пургой,
Большеротые, с бровью сизой,
Волчьи зубы, ноги дугой.
Меньшиковы, рыже, скопидомы,
Кудерем одним подожгут што хошь,
Хвастуны,
Учёс,
Коровья солома,
Спит за голенищем спрятанный нож.
А Ярковы – чистый казацкий род:
Лихари, зачинщики,
Пьяные сани,
Восьмерные кольца, первый народ,
И живут,
Станицами атаманя.
В поэме «Соляной бунт» повторяется уже знакомый нам образ деда – Корнилы Ильича:
Синий пиджак, что небо, на нём,
Будто одет на дерево…
Кудерь табашный –
На самую бровь,
Да на лампасах –
Собачья кровь.
Как бы в стороне стоят описания лиц с икон в поэме «Христолюбовские ситцы»: золотобровые, сурмлёные божьи матери, желтоокие Иисусы, «скуластые, угрюмые лики расписные».
Традиционно и описание женщин: «На губах её ягод сок, / В тонких жилках её висок», любимая «с тяжёлыми ноздрями, с широкой бровью, крашенной в сурьме». Приближается к облику возлюбленной и образ сестры в «Песне о гибели…»:
Лебедем входит и пляшет сестра.
Дарены бусы каким молодцом?
Кованы брови каким кузнецом?
Чьим повеленьем, скажи, не таи,
Заколосилися косы твои?
Кто в два ручья их тебе заплетал?
Кто для них мёд со цветов собирал?
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в общих чертах зрительные образы в поэмах П. Васильева мало чем отличаются от образов его стихотворений. Разумно будет предположить, что отличия есть, однако, чтобы объективно их выявить, необходимо провести отдельное исследование, данная же работа не преследовала подобной цели. Несмотря на это, можно предположить, опираясь на проанализированные образы поэм («Соляной бунт», «Христолюбовские ситцы», «Песня о гибели казачьего войска», «Лето», «Август» и другие), что наглядные образы в них могут быть классифицированы по тем же основаниям, что и зрительные образы стихотворений П. Н. Васильева, и, как следствие, соотнесены с определёнными типами, согласно классификации, представленной в заключении данной работы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В ходе написания выпускной квалификационной работы были выполнены все обозначенные задачи, а именно:
· Была проанализирована литература, содержащая теоретические сведения о понятии «образ» не только как о литературоведческой категории, но и как о явлении эстетики, философии, психологии, лингвистики, семиотики и других областей научного знания;
· Основные теории, касающиеся наглядности художественного образа и типологии наглядных образов, были изучены и отражены в работе;
· Тексты П. Н. Васильева были проанализированы с точки зрения наличия и функционирования в них наглядных образов;
· Зрительные образы, выявленные в стихотворениях и поэмах П. Н. Васильева, были по возможности классифицированы и объединены в определённые группы;
· Была разработана возможная типология зрительных образов в лирике П. Н. Васильева;
· Выводы по проделанной работе были сделаны и результаты её представлены ниже.
Таким образом, была достигнута основная цель настоящего исследования – на основе литературоведческого анализа поэтических текстов П. Н. Васильева проанализировать зрительные образы и классифицировать их.
В результате исследования мною была разработана возможная классификация наглядных образов, фигурирующих в лирике поэта. Выглядит типология следующим образом:
I. Пейзажные
1) по характеру изображаемого:
a) природные, иллюстрирующие естественный ландшафт;
b) городские, иллюстрирующие мир цивилизованный, видоизменённый человеком;
c) смешанные.
2) по объёму использованных художественных средств, тропов:
a) чисто тропеизированные, имеющие в своей основе развёрнутые однокомпонентные или многокомпонентные метафоры, олицетворения и т.д.;
b) образы, в составе которых реалистичность преобладает над тропеичностью (как уже отмечалось, чисто реалистические образы противоречат самой природе лирического текста).
3) по степени детализации:
a) импрессионистические, дающие размытое изображение общего плана;
b) детализированные, конкретные, дающие крупный план отдельных предметов, явлений или их перечень;
c) персонифицированные, дающие детализированное развёрнутое изображение одного природного явления или объекта (имеют в основе олицетворение).
4) по частоте фигурирования в текстах поэта:
a) уникальные, встречающиеся лишь единожды в конкретном тексте;
b) повторяющиеся (не дословно, а приблизительно) в двух различных тестах;
c) постоянные, повторяющиеся во множестве текстов и функционирующие как постоянные эпитеты в текстах фольклорных.
II. Образы стихий (огня, воды, земли, воздуха)
III. Образы птиц и животных (коня, волка, лисы, медведя, собаки, домашнего скота), в том числе метафоры, в основе которых лежат такие образы
IV. Мифопоэтические, сказочные образы
V. Образы людей:
1) Обобщённые, образ народной массы или же множества различных её представителей в отдельности;
2) Индивидуализированные, описывающие одного конкретного человека как уникального героя лирики поэта;
3) Персонифицированные, описывающие конкретных реальных людей с указанием настоящих имён (однако описание может содержать художественный вымысел);
4) Типизированные, повторяющие один и тот же человеческий образ, например, образ возлюбленной (не реальной возлюбленной поэта, а возлюбленной лирического героя, существующей в мире поэтическом).
Наиболее частотными в лирике поэта оказываются, разумеется, пейзажные образы, чем и вызвано такое дробление внутри типа. Пейзажные образы представлены в основном либо как тропеизированные, либо как смешанные, чисто реалистические образы оказываются достаточно редкими как в стихотворениях, так и в поэмах, и обычно существуют как вкрапления в текст, а не как основной его пласт. По характеру изображаемого чаще всего они являются смешанными, однако если чисто природные естественные пейзажи можно встретить далеко не в одном стихотворении, чисто городского пейзажа мы, пожалуй, не найдём во всей лирике поэта: рядом со стальными конями, которые выпускает завод – советское антихристово чудо – показывается память, толкающая в плечо тёплой мордою живого коня. Одинаково часто встречаются как импрессионистические, так и детализированные образы в стихотворениях, однако персонифицированные образы в них редки, в то время как в поэмах более распространены как раз персонифицированные образы и образы размытые, дающие лишь общее представление. Наиболее редкими как в стихотворениях, так и в поэмах, являются образы повторяющиеся (таких при внимательном анализе, я думаю, можно насчитать не больше десятка), а вот образы уникальные, единичные и постоянные встречаются достаточно часто.
Что касается образов стихий, то тут, безусловно, лидирует огненная стихия, следом за ней, пожалуй, идут образы водные, затем – стихия воздуха и земли в различных ипостасях.
Среди образов птиц чаще встречаются птицы хищные: коршуны, ястребы, беркуты (постоянные образы), реже – голуби, чайки, гуси (чаще как метафора). Животные, прежде всего, представлены конями, верблюдами, волками и лисами, медведями, собаками и домашним скотом. Однако если конь мыслится как друг и спутник вольного человека (реже – помощник в труде), то волк, лиса, медведь – звери лесные, опасные, с ними связан образ охоты (иногда метафоры, опять же, тревожные, имеющие негативную окраску). Собака, пёс всегда фигурирует как домашнее животное, живущее при человеке, но в образе пса не просматривается символа дружеского расположения, братства (как с конём). Домашний скот: коровы, быки, бараны и т.д. всегда символизируют жизнь, изобилие, хозяйство.
Мифопоэтические образы корнями уходят в фольклорную традицию. Это персонажи сказок, преданий, поверий. Такие образы всегда окружены таинственным, мистическим ореолом.
Человеческие образы представлены в равной степени образами обобщёнными, индивидуализированными, персонифицированными и типизированными.
Кроме того, говоря о зрительных образах в лирике П. Васильева, нельзя не сказать о цветовой гамме его художественного мира: золото ржи и овса, серебро лунного света, алый бархат и парча закатов, вороная конская грива и чёрные брови возлюбленной.
В поэзии Васильева активно работают не только зрительные, но и слуховые и обонятельные образы: «звёзды, золотыми монетами / Рассыпанные в камыши», «с хрустом жмут ширококостных девок / И грудастых мягкотелых баб», пахучий дёготь, женщина, «рыбьим запахом пропитанная до костей». Но для изучения этих образов необходимо провести отдельное исследование.
Таким образом, можно сказать, что зрительные образы в поэзии П. Н. Васильева играют очень важную роль, а их разнообразие обеспечивает многогранность, объёмность васильевской лирики.
БИБЛИОГРАФИЯ
Художественные тексты:
1. Васильев, 1957: Васильев П.Н. Избранные стихотворения и поэмы. – М.: Гослитиздат, 1957. – 490 с.
2. Васильев, 2007: Васильев П.Н. Стихотворения и поэмы. – СПб.: ДНК, 2007. – 568 с.
Литературно-критические работы:
3. Аристотель, 1983: Аристотель. Сочинения в 4 т. Т. 1. – М.: Мысль, 1983. – 830 с.
4. Баевский, 1972: Баевский В.С. Стих русской советской поэзии: Пособие для слушателей спецкурса. – Смоленск: СГПИ, 1972. – 145 с.
5. Бахтин, 1975: Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. – М: Художественная литература, 1975. – 504 с.
6. Бахтин, 1979: Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М: Искусство, 1979. – 424 с. – (Из истории сов. эстетики и теории искусства).
7. Борисова, 2009: Борисова Е.Б. О содержании понятий «художественный образ» и «образность» в литературоведении и лингвистике // Вестник Челябинского государственного университета, 2009. № 35. – С. 20-26.
8. Бранский, 1999: Бранский В.П. Искусство и философия: роль философии в формировании и восприятии художественного произведения на примере истории живописи. – М.: Янтарный сказ, 1999. – 704 с.
9. Бройтман, 1997: Бройтман С.Н. Русская лирика XIX – начала XX века в свете исторической поэтики (Субъектно-образная структура). – М.: РГГУ, 1997. – 307 с.
10. Веселовский, 1989: Веселовский А.Н. Историческая поэтика. – М.: Высш. шк., 1989. – 648 с.
11. Виноградов, 1980: Виноградов В.В. О языке художественной прозы. – М.: Наука, 1980. – 360 с.
12. Винокур, 1990: Винокур Г.О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. – М.: Наука, 1990. – 455 с.
13. Волков, 1995: Волков И.Ф. Теория литературы: Учеб. пособие для преподавателей и студентов. – М.: Просвещение; Владос, 1995. – 256 с.
14. Выготский, 1987: Выготский Л.С. Психология искусства. – М.: Педагогика, 1987. – 344 с.
15. Гальперин, 1981: Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: Наука, 1981. – 140 с.
16. Гальперин, 1998: Гальперин П.Я. Психология как объективная наука. – М.: Институт практической психологии, 1998. – 480 с.
17. Гегель, 1968: Гегель Г.В.Ф. Эстетика: в 4 т. Т. 1. – М.: Искусство, 1968. – 330 с.
18. Гинзбург, 1974: Гинзбург Л.Я. О лирике. – Л.: Советский писатель, 1974. – 384 с.
19. Гончарова, 2012: Гончарова Н.Ю. Общетеоретические основы изучения понятия «образ» // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета, 2012. №2. С. 33-37.
20. Григорьев, 1979: Григорьев В.П. Поэтика слова: На материале рус. сов. поэзии. – М.: Наука, 1979. – 343 с.
21. Давыдова, 2003: Давыдова Т.Т., Пронин В.А.Теория литературы: Учебное пособие. – М.: Логос, 2003. – 232 с.
22. Дмитриева, 1962: Дмитриева Н.А. Изображение и слово. – М.: Искусство, 1962. – 317 с.
23. Ефимов, 1957: Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1957. – 448 с.
24. Жирмунский, 1977: Жимунский В.М. Задачи поэтики // Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. – Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1977. – 405 с.
25. Жирмунский, 1996: Жирмунский В.М. Введение в литературоведение: Курс лекций. – СПб.: Изд. С.-Петербург. университета, 1996. – 440 с.
26. Зелинский, 1957: Зелинский К. Павел Васильев (Вступительная статья) // Васильев П.Н. Избранные стихотворения и поэмы. – М.: Гослитиздат, 1957. – С. 3-20.
27. Золян, 2014: Золян С.Т. Семантическая структура поэтического текста. – М.: УРСС, 2014. – 336 с.
28. Кожевникова, 1990: Кожевникова Н. А. О соотношении тропа и реалии в художественном тексте // Поэтика и стилистика. – М.: Наука, 1990. – С. 37-63.
29. Коралова, 1978: Коралова А.Л. Характер образности фразеологических единиц // Вопрос фразеологии. Сб. научных трудов. – М.: МГПИИЯ им. Мориса Тореза, 1978. – С. 9-17.
30. Корман, 1972: Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения: Учебное пособие. – М.: Просвещение, 1972. – 113 с.
31. Куняев, 2001: Куняев С. Русский беркут. – М.: Наш современник, 2001. – 464 с.
32. Ларин, 1973: Ларин Б.А. О лирике как разновидности художественной речи: Семантические этюды // Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. – Л.: Художественная литература, 1973. – 288 с.
33. Лессинг, 1957: Лессинг Г.Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. – М.: Художественная литература, 1957. – 520 с.
34. Лихачёв, 1968: Л Лихачёв Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы, 1968. №8. С.74-87.
35. Лотман, 1972: Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха: Пособие для студентов. – Л.: Просвещение, Ленинградское отделение, 1972. – 272 с.
36. Мещеряков, 2003: Мещеряков В.П. и др. Основы литературоведения. – М.: Дрофа, 2003. – 416 с.
37. Некрасова, 1990: Некрасова Е.А. Приёмы языковой изобразительности в стихотворных текстах // Поэтика и стилистика. – М.: Наука, 1990. – С. 64-75.
38. Палиевский, 1979: Палиевский П.В. Литература и теория. – М.: Сов. Россия, 1990. – 288 с.
39. Потебня, 1976: Потебня А.А. Эстетика и поэтика. – М.: Искусство, 1976. – 614 с.
40. Рыбникова, 1985: Рыбникова М.А. Избранные труды. – М.: Педагогика, 1985. – 246 с.
41. Сельвинский, 1962: Сельвинский И. Студия стиха. – М.: Советский писатель, 1962. – 344 с.
42. Солсо, 2011: Солсо Р. Когнитивнная психология. – СПб.: Питер, 2011. – 689 с.
43. Тамарченко, 2006: Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика: Введение в курс. – М.: РГГУ, 2006. – 208 с.
44. Тимофеев, 1976: Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. – М.: Просвещение, 1976. – 448 с.
45. Тынянов, 1977: Тынянов Ю.Н. Иллюстрации // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. – М.: Наука, 1977. – 576 с.
46. Фрейденберг, 1998: Фрейденберг О.М. Образ и понятие // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1998. – 800 с. – (Исследования по фольклору и мифологии Востока).
47. Хализев, 1980: Хализев В.Е. О пластичности словесных образов // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология, 1980. №2. C. 14-22.
48. Хализев, 1999: Хализев В.Е. Теория литературы. – М.: Высш. шк., 1999. – 240 с.
49. Храпченко, 1986: Храпченко М.Б. Горизонты художественного образа. – М.: Художественная литература, 1986. – 441 с.
50. Христиансен, 1911: Христиансен Б. Философия искусства. – СПб.: Шиповник, 1911. – 292 с.
51. Эйхенбаум, 1969: Эйхенбаум Б. Мелодика русского лирического стиха // Эйхенбаум Б. О поэзии. – Л.: Советский писатель, 1969. – 395 с.
52. Эпштейн, 1998: Эпштейн М.Н. Концепты... Метаболы... (О новых течениях в поэзии) // Октябрь, 1988. №4. – 198 с.
53. Эренбург, 1927: Эренбург И. Материализация фантастики. – Л.: Кинопечать, 1927. – 30 с.
54. Юнг, 2007: Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. – М.: Академический проект, 2007. – 280 с.
Справочная литература:
55. Ахманова, 2004: Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М.: Едиториал УРСС, 2004. – 571 с.
56. Мясников, 1974: Мясников А. Образ // Словарь литературоведческих терминов. – М.: Наука, 1974. – С. 241-248.
57. Роднянская, 1970: Роднянская И.Б. Художественный образ // Философская энциклопедия (ФЭ). – М.: Наука, 1970. – С. 363-369.
58. Эпштейн, 1987: Эпштейн М.Н. Образ художественный // Литературный энциклопедический словарь (ЛЭС). – М.: Советская энциклопедия, 1987. – С. 252-257.