Основным источником русского дореволюционного наследственного права являлась ч. 1 тома X Свода заколов Российской империи, изданного в 1832–1833 гг. В ней отражено сочетание дословно-крепостнического (Права с буржуазным. В период первой русской революции (1905 г.) буржуазный характер права был несколько усилен за счет сокращения отживших норм феодального права.
В отличие от наследственного права других буржуазных стран русское дореволюционное законодательство не рассматривало наследственное имущество как единое целое, а подразделяло его на две самостоятельные наследственные массы с особым порядкам их преемства. Родовое имущество могло переходить только к наследникам по закону, а для остального имущества существовал общий порядок наследования.
Гражданское законодательство царской России допускало наследование по закону и по завещанию. Наследование по закону допускалось: если после смерти наследодателя оставалось родовое имение; если умерший не оставил завещания; если завещано не все имущество – в оставшейся части имущества; если наследники по завещанию не приняли наследства; в случае признания завещания недействительным. Наследование по закону, равно как и по завещанию, имело место не только после смерти наследодателя, но и после лишения лица всех прав состояния, пострижения в монашество, признания лица безвестно отсутствующим.
Наследование по закону в дореволюционной России так же, как и в других буржуазных государствах, строилось на началах кровного родства. Однако кровное родство здесь не ограничивалось определенной степенью. Наследником по закону мог быть самый отдаленный родственник (но не свойственник), если не оставалось более близких родственников. В связи с этим законодатель вынужден был приложить к закону соответствующую таблицу, показывающую степень родства[6].
Порядок наследования по закону в царской России строился несколько по-иному, чем во Франции, Германии, Англии и других буржуазных странах. В нем не устанавливалось число очередей родственников, призываемых к наследованию. В ст. 1121 Свода законов записано: «Порядок наследования по закону между родственниками определяется вообще по линиям».
Ближайшее право наследования имеет линия нисходящая; в недостатке оной, наследство обращается или в побочные линии, или в определенных случаях к родителям и восходящим родственникам умершего». Следовательно, наследниками первой очереди являлись нисходящие. При живых детях наследодателя внуки и последующие нисходящие IK наследованию не призывались («сын при отце не может наследовать деду» – ст. 1122). Они наследовали в порядке представления.
Между детьми наследодателя имущество делилось в равных долях 15. Единокровные и единоутробные дети наследовали только своим родителям (но не мачехе и не отчиму). Внебрачные дети наследовали только матери. Родовое имущество внебрачные дети и усыновленные вообще не могли наследовать.
При отсутствии нисходящих к наследованию призывались ближайшие родственники по боковой линии, т. е. братья и сестры умершего (ст. 1134). Наследство между ними делилось поровну. Доля брата или сестры наследодателя, умершего до открытия наследства, в порядке представления поступала к его потомкам. Если у наследодателя не было братьев и сестер и их потомков (племянников и племянниц с их детьми, «которые призывались к наследованию в порядке представления), то к наследованию призывались родственники по второй боковой линии: дяди, тетки и их потомство. Потомство дядей и теток – двоюродные братья, сестры и их нисходящие наследовали в порядке представления. При отсутствии боковых родственников второй линии к наследованию призывались боковые родственники третьей линии (двоюродные дед и бабка и их нисходящие).
Царский закон не признавал наследниками родителей и других восходящих родственников. Родителям предоставлялось лишь право пожизненного владения имуществом, приобретенным умершими детьми. Причем только в том случае, если у наследодателя не было детей. Кроме того, родителям возвращалось в виде дара (а не наследства) то имущество, которое они подарили детям.
До издания закона от 3 июня 1912 г. наследственные права мужчин и женщин в России не были равными. «Каждая дочь, – говорилось в ст. 1130, – при живых сыновьях, т. е. сестра при брате, получает из всего наследственного имения четырнадцатую часть, а из движимого – восьмую часть». Следуя римскому праву в сочетании с правам Московской Руси, Свод законов не признавал наследников пережившего супруга, а закреплял за ним лишь «указную долю». «Законная жена, – говорится в ст. 1158, – после мужа, как и при живых детях, так и без оных, получает из недвижимого имения седьмую часть; а из движимого – четвертую»[7]. В ст. 1153 дается пояснение, что такими же правами преемственности пользуется и муж после смерти жены.
Таким образом, архаизм царского закона о наследовании очевиден. Признавая наследником самого отдаленного родственника по боковой линии, с которым наследодатель при жизни не имел ничего общего, закон в то же время отстранял от наследства наиболее близких наследодателю лиц – родителей и супруга. Для некоторых видов имущества (заповедных и временно-заповедных имений, именин, находящихся в Западных губерниях на праве майоратов, крестьянского имущества и др.) был установлен особый порядок наследования.
Итак, порядок наследования имущества крестьян регулировался не законом, а обычаем. Наследование по обычаю строилось на семейно-трудовом начале. Трудоспособные члены семьи мужского пола независимо от их родственных отношений к умершему (например, усыновленные, зятья, примаки и др. наследователи умершего. Отделённые сыновья к наследованию не призывались. Дочери получали приданое. Наследование по завещанию не допускалось. Крестьянский надел мог быть отчужден только крестьянину. Он не мог быть продан за долги, не мог быть объектом залога (ст. ст. 38, 110 Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, от 19 февраля 1861 г.).
Наследниками по завещанию могли быть лица, не ограниченные в правоспособности. Однако русское законодательство не скупилось на ограничения. Например, не могли быть наследниками по завещанию: лица, лишенные по суду всех прав состояния; лица, не имеющие права владеть некоторыми видами имущества (не приписанные к сельскому обществу не могли получить в наследство землю), и т. д. Закон предоставлял завещателю право распорядиться своим имуществом как в пользу наследников по закону, так и в пользу посторонних лиц. Обязательная наследственная доля супруга, детей и родителей законом не предусматривалась (ст. 1148).
Ограничение завещательного распоряжения допускалось только в части родового имущества. По общему правилу родовые имения не подлежали завещанию. Однако завещатель мог распорядиться о передаче родового имения одному или нескольким своим нисходящим наследникам по закону. Если у завещателя не было нисходящих, он мог передать родовое имение или часть его любому наследнику по закону из того же рода, из которого перешло к нему это имение (ст. 3068).
Право дореволюционной России разрешало составлять завещательные распоряжения как под отлагательным, так и под отменительным условиями. Завещатель мог подназначить другого наследника (на случай смерти или отказа от наследства первого наследника), мог назначить легатария. Разрешалась только письменная форма завещания. Устное распоряжение не признавалось завещанием. Допускалось домашнее и нотариальное завещание. Наиболее распространенной формой являлось нотариальное завещание, составленное завещателем в присутствии нотариуса и двух или трех свидетелей, которые удостоверяли и личность завещателя. Домашнее завещание могло быть написано как рукой завещателя, так и рукой другого лица. Оно обязательно подписывалось завещателем и двумя или тремя свидетелями. Если завещатель был неграмотен или не мог подписать завещание в силу болезни, то по его просьбе завещание подписывало в присутствии свидетелей другое лицо.
Помимо указанных общих форм завещания в исключительных случаях могли быть составлены завещания военно-походное, военно-морское, военно-госпитальное, заграничное и др. Охрана прав отсутствующих наследников обеспечивалась с помощью описи, опечатывания и сбережения наследственного имущества до явки наследников, а также путем вызова наследников. Срок давности для принятия наследства был установлен в 10 лет с момента публикации об открытии наследства (ст. 1244). Воля наследника о принятии наследства могла быть выражена путем вступления в управление наследственным имуществом, либо путем утверждения судом завещания, либо путем выражения своей воли о принятии наследства перед кредиторами, или публикации в газете.
Наследникам предоставлялось право отречься от наследства, подав в суд заявление.
Законодательство Российской империи рассматривало наследство как совокупность прав и обязанностей, оставшихся после умершего (ст. 1104). Поэтому закон возлагал на наследников полную ответственность по долгам наследодателя без ограничения ее стоимостью полученного наследства. Исключения из этого правила допускались лишь в случаях: если наследодатель, совершив преступление, причинил имущественный Бред другому лицу и наличия бессрочных договорных обязательств, выданных наследодателем. В этих случаях наследники отвечали перед кредиторами наследодателя в пределах стоимости полученного наследства.