(СТАРОБЕШЕВСКИЙ РАЙОН)
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. В Старобешевском районе спешно убирался урожай. В Донецкой области 3400 женщин сели за руль трактора. Широко развернулось движение за помощь фронту. Как писала в победном 1945 году Паша Ангелина, «в дни войны в основном женщины – колхозницы кормили армию и всю страну хлебом». В фонд Красной Армии труженики Старобешевских сельхозпредприятий сдали 10 тысяч пудов зерна сверх плана. Жители села Марьяновка сдали в фонд обороны 500 тонн зерна, Красной Армии ими переданы лучшие трактора и лошади, эвакуацией руководил командир отделения сапёров И.П.Ломако, находившийся в родном селе на излечении после ранения. В тот год была, как никогда организованно и быстро была завершена уборка и сдача хлеба.
Но фронт неумолимо приближался. С октября 1941 года на территорию района отходят части и подразделения Южного фронта. В Старобешево с 9 по 15 октября стоял штаб 9 армии, левобережье р. Кальмиус обороняли полки 18 армии. Население принимало активное участие в строительстве оборонительных сооружений. Боёв здесь практически не было, в период с 8 по 20 октября в основном в результате бомбежек гитлеровской авиации здесь погибло 17 советских военнослужащих. В начале октября началась эвакуация мирного населения. 21октября 1941года советские войска окончательно оставили территорию района.
В самом начале войны славный подвиг совершил бывший первый секретарь Старобешевского райкома партии П.В.Орленко. Направленный в 1939 году на должность первого секретаря Перемышльского городского комитета ВКП(б), он сознавал опасность вторжения гитлеровцев на территорию нашей страны и готовил актив города на отпор агрессору. На рассвете 22 июня первый удар фашистских войск приняли на себя пограничники 92-го отряда. Вот как вспоминает о тех временах сам П.В. Орленко: «Нужно браться за оружие, но где его брать? Даю распоряжение заведующему военным отделом горкома Циркину связаться с дежурным штаба корпуса генерала М.Г.Снегова, получить оружие, патроны и доставить в горком. Посланцы возвратились и доложили, что винтовок и патронов нет. Циркин вспомнил, что на складе горвоенкомата есть винтовки, и если сломать дверь, то их можно достать. Взломали дверь, взяли 200 винтовок и в ящиках на плечах принесли в горком. Винтовки оказались новыми и в консервационной смазке. Чистили всем, чем могли — бумагой, занавесками с окон, скатертями, а то и своим бельем. Дежурный по штабу корпуса сообщил, что нашел немного патронов. Доставили их, хватило россыпью по 70–80 штук на бойца. Наш отряд в 207 человек выступил на границу». Это было первое народное ополчение Великой Отечественной войны.
Пограничники и ополченцы стойко держали линию государственной границы до 12 часов дня 22 июня, что позволило частям 99-й стрелковой дивизии выдвинуться в назначенные им полосы обороны. В течение дня на подступах к городу и на его улицах мужественно сражались пограничники 14-й заставы лейтенанта А. Н. Патарыкина, сводного батальона под командованием старшего лейтенанта Г. С. Поливодыи ополченцы П.В. Орленко. Город трижды переходил из рук в руки, н о силы были неравны и к исходу дня Перемышль пал. В ночь, пока гитлеровцы отдыхали, принявший на себя командование Перемышльским гарнизоном генерал-майор М.Г.Снегов переформировал части и на рассвете его войска ворвались в город. В тыл немецким частям, вдоль реки, ударили ополченцы, создавая угрозу окружения. Сражались жестоко, остервенело, как в последний раз. Бились на улицах и во дворах, на мосту и в воде, но, н есмотря на упорное сопротивление фашистов, к 17 часам 23 июня город был освобожден. Противник оставил на улицах свыше 300 трупов, 12 пулеметов, несколько орудий, 2 танка, но вынужден был отойти за пограничную реку Сан.
25 июня 1941 года газета «Правда» торжествующе рассказывала о штурме: «Советские войска стремительным ударом вновь овладели Перемышлем!». Газета переходила из окопа в окоп. Шведский военный обозреватель писал в те дни: «Впервые мы увидели огромное количество деревянных крестов с немецкими стальными касками – свежее кладбище под Перемышлем. Может быть, впервые с начала Второй мировой войны в июне 1941-го германские войска потерпели здесь поражение». К 24 июня из города вывезли жен и детей военнослужащих, бумаги банка и всё военное имущество. Мужчины брали в руки оружие и присоединялись к армейским частям. Выдали даже зарплату – авансом, на месяц вперед… Утром 26 июня поступил приказ – отступать. Советские войска дождались темноты, чтобы скрытно оторваться от противника. Этот отход без потерь вошел потом в учебники по тактике. [1] Это был первый контрудар Великой Отечественной войны.
Пётр Васильевич Орленко прошел всю войну, – вначале комиссаром стрелковой дивизии, а потом – начальником политотдела корпуса. Дослужился до звания полковника. Награждён многими боевыми орденами и медалями. В послевоенные был секретарем райкома и обкома партии, долгие годы работал в Киеве начальником главка в республиканском Министерстве геологии.
Кавалером трех орденов Славы стал уроженец села Александровка Дергачев Владимир Алексеевич. В 1943 году он был призван в Красную армию. Гвардии сержант Дергачев был наводчиком 76 миллиметровой пушки. Воевал на юге, в Крыму, брал Севастополь, здесь награждён медалью «За отвагу» и орденом Славы 3 степени. В Литве с 28 по 31 июля 1944 г. Наводчик Дергачев уничтожил три танка, 2 автомашины, много гитлеровцев – орден Славы 2 степени и орденом «Красной звезды», за бои в Восточной Пруссии в 1945 году орден Славы 1 степени, здесь и погиб. [2]
Зимой 1942 года в крайнюю избу Старобешево постучал худой, заросший щетиной человек в оборванной форме советского офицера и завязанным окровавленными бинтами горлом. «Я бежал из Краснодонского лагеря, помогите, прохрипел нежданный гость, тяжело опускаясь на землю». Хозяйка дома, Пелагея Петровна Борлова, подхватила мужчину под руки и потащила в подвал - благо, изнеможенный узник концлагеря оказался на удивление легок. Из-за постоянных полицейских проверок держать раненого советского офицера в доме было невозможно. В течение зимы, пока заживала рана и восстанавливались силы, лейтенанта прятали то в подвале, то в сарае, хозяйка помогла Михаилу Кабрибову связаться с несколькими советскими военнослужащими, которых скрывались у населения. Наши воины не могли сидеть сложа руки, они сочиняли листовки, которые переписывал и расклеивал местный житель, юноша Петр Константинов.
Но весной староста все-таки выследил Кабрибова. Гестаповцы схватили Михаила, избили и бросили в подвал Старобешевской полиции. Следующий день фашистам и полицаям было не до пленного – был какой-то немецкий праздник, и, оставив одного часового, весь гарнизон беспробудно пил. Пелагея Петровна воспользовалась моментом – принесла часовому полицаю четверть самогона. Через пол часа, когда тот, обнимая недопитый бутыль, блаженно уснул, женщина открыла подвал, сунула в руки беглецу свёрток с продуктами и, перекрестив, молча показала путь на восток, в сторону далёкого фронта.
На рассвете 9 сентября 1943 к Старобешево подошли советские войска и первой в село ворвалась рота лейтенанта Миши Кабрибова. Он робко подошел к заветному дому и, увидев на пороге застывшую Пелагею Петровну, вдруг покраснел и сказал:
- Здравствуй, мама!
- Здравствуй, сынок, ответила растроганная женщина и обняла его как мать родного сына. [3]
В рядах краснодонской организации «Молодая гвардия» успешно сражалась уроженка села Новобешево комсомолка Валерия Борц.
К сожалению, не всем удалось эвакуироваться. Захвачена и казнена гитлеровцам Наталья Радченко, в застенках гестапо замучена трактористка колхоза «Победа» А.К.Тохтамышева. Скрывалась от немцев не успевшая эвакуироваться М.И.Радченко. Позже она вспоминала: «В Старобешево меня схватило гестапо. Держали трое суток, допрашивали. Пришлось, конечно, всё сочинять. Документов у меня не было, и тогда немцы отправили меня по месту жительства в село Стыла. На санях ехали полицай и староста, а я всю дорогу шла. С меня взяли подписку о невыезде. Но Стыльский староста вызвал меня к себе и показал распоряжение об отправке меня в Волноваху, куда по такому же распоряжению вывезли Наташу Радченко и повесили. Ночью я ушла к отцу в село Грузскозорянка, но и отсюда пришлось бежать в г. Макеевка к двоюродному брату. За мой побег полицаи избили отца так, что он вскоре умер. А я скрывалась у добрых людей до прихода Красной Армии». [4]
Оккупационные власти установили в районе режим террора и грабежа - ведь их фюрер заранее обещал каждому из участников похода на Россию по пятьдесят гектаров пахотной земли и крупную сумму денег. В первые же дни фашистская комендатура вывесила объявление: «всё население обязано беспрекословно соблюдать германские порядки и подчинятся германской комендатуре и органам местного самоуправления. Неподчинение и злостное нарушение вышеуказанного влечет за собой тяжкое наказание - вплоть до смертной казни». [5] Мужчинам и подросткам и запрещалось собираться по несколько человек, летом 1943 года был введён комендантский час. Людей заставляли работать в поле и большую часть урожая забирали, как налог. Все голодали и ели всё, что было хоть немного съедобно, «постное масло делали из семян сурепки – оно имело горький привкус, но приходилось его использовали вместо подсолнечного масла». [6] По воспоминаниям К.В. Юрьевой «При немцах мы жили еле-еле. Нам выдали трехмесячные паспорта. Чтобы получить их, мы долго стояли в очереди усталые и голодные. В 1942 году начался угон молодёжи в Германию. Во время войны председателем одного из Старобешевских колхозов (по-немецки, «общинного хозяйства») был Фёдор Хонахбеев. Когда немцы приказали ему составить список девушек для угона в Германию, он, написав его, сообщил девушкам, чтобы они убегали, так он спас многих в селе». [7] В посёлке Каракубстрой с самого начала оккупации гитлеровцы вводили «новый порядок»: расстреливали коммунистов, комсомольцев, рабочих-стахановцев, просто мирных жителей. Многих молодых людей угнали на рабские работы в Германию. Под военный госпиталь заняли среднюю школу - ныне ОШ № 2, находившиеся рядом детские ясли - под медицинские склады. На пустыре от железнодорожной станции в сторону нынешней ул. Донецкой гитлеровцами был оборудован аэродром. За период оккупации от рук фашистов погибли сотни людей.
«Вначале немцы закрыли школы, пишет А.К.Васильев, но позже разрешили открыть 4-х классные начальные школы и платили зарплату учителям. Обязательным было изучение немецкого языка. Не было тетрадей, писали на книгах и газетах. Учебников тоже не было. Дом, де мы учились, не отапливался. В классе было по 12-15 человек. Одеты очень плохо. Учились далеко не все дети». [8] По мысли немцев, целью обучения в школах Украины являлось научить считать до 500, писать своё имя, обучить профессии (работать славяне должны были с 11 лет), внушить "позитивное отношение к работе" и мысль, что Бог требует от каждого хорошего верующего безоговорочного послушания инструменту божьей воли на земле - германской расе. Борьба с коммунистическими и коллективистскими идеями во всех их проявлениях. Язык школ и официальной переписки - украинский. Русский должен быть постепенно вытеснен из русскоязычных регионов, и даже немецкое начальство обязано было учить украинский, чтоб местные не пользовались им, как тайным языком. Вместо кириллицы с 1944 года намечено было ввести латиницу.
В годы оккупации в доме Ангелиных обосновался немецкий военный комендант Циммерман, который насильно заставил местных жителей пристроить новые комнаты, увеличить надворные постройки, подвести водопровод. К тому же он распускал слухи, что якобы Паша Ангелина выехала в Берлин, чтобы трудиться на благо «великой Германии», затем – что бежала из Германии и прячется где-то в селе и, наконец, что вся семья Ангелиных утонула при переправе через Дон. Строители в это не верили, выполняли подневольную работу и посмеивались: «Строим будто для немца, а жить будет наша Паша». А потом с советского самолёта над селом были сброшены листовки, в которых Прасковья Никитична сообщала землякам, что она живёт в Казахстане и своим крестьянским трудом приближает победу над врагом.
Согласно приказа немецкой комендатуры «бывшие колхозы и совхозы упраздняются на всей территории района. На базе этих хозяйств учреждаются «общинные хозяйства» и «госхозы». Употребивший выражения «колхоз» и «совхоз» будет наказываться». У населения изымались продукты питания. Оккупантами на территории Старобешевского района были установлены самые высокие на Украине налоги – 75 % урожая натурой! [9] Грабежи усилились с вступлением на территорию района дивизии СС «Викинг».
В ноябре 1941 года на территории Каракубстроя, возле села Чкаловское, на берегу Кальмиуса фашисты построили лагерь для военнопленных с несколькими рядами колючей проволоки по периметру, неотапливаемыми бараками с пустыми проёмами окон и дверей, на полу – снег. В декабре из-под Ростова на Дону сюда пригнали 8 тысяч пленных советских солдат и офицеров. В каждом бараке находилось такое количество людей, что они не могли не только лежать, но и сидеть, все стояли, тесно прижавшись друг к другу. В первую неделю людей вообще не кормили, а позже стали выдавать баланду из проса и воды из расчета один котелок на 5 человек. Питьевую воду не давали, военнопленным приходилось слизывать с земли снег. Как свидетельствовали очевидцы, военнопленных систематически избивали, издевались над ними, заставляя, например, везти сани с сидящими в них гитлеровцами и полицейскими. Живых, истощенных людей бросали в ямы и зарывали вместе с мертвецами. Среди пленных свирепствовал тиф – десятки людей умирали ежедневно от пыток, болезней, голода, фашистских пуль.
Организаторами этих зверств были гестаповцы и их приспешники из числа местных полицаев. Всего в лагере замучено около 6500 человек. В марте 1942 года 1500 оставшихся в живых погнали в лагерь города Сталино, но дошли туда только единицы, остальных фашисты расстреляли по дороге. Военно-полевой суд 108 гвардейской стрелковой Краснознамённой дивизии в январе 1944 года приговорил трёх полицейских - фашистских пособников – палачей концлагеря к смертной казни через повешение. Приговор был приведён в исполнение. На братской могиле установлен памятник замученным фашистами бойцам Красной Армии.
Подпольную борьбы против гитлеровских захватчиков в районе возглавил бывший редактор районной газеты «Социалистическая победа» Арсений Ильич Василенко, назначенный секретарём подпольного райкома партии. Секретарём подпольного райкома комсомола стал инструктор райкома комсомола Илья Ильич Челпанов (муж Лёли Ангелиной). Но из 149 человек, оставленных для работы в подполье, большинство уехало в эвакуацию или ушли из района. А.И.Василенко был выдан предателям и в марте 1942 года погиб в фашистских застенках, И.И.Челпанов схвачен и закопан фашистами в землю заживо. Погибли подпольщики Н.Ф.Пефтиев, А.Т.Тохтамышев. Активное участие в подпольной работе принимали старобешевцы Ф.Ф.Тохтаров, А.Д.Юрьев, Ф.М.Фёдоров, И.К.Лукашов, Д.П.Балабанов и другие. Была организована работа по освобождению военнопленных из расположенного в городе Комсомольское концлагеря: на свободу вырвались более 100 военнопленных, так, в феврале 1943 года освобождён из плена капитан К. Коротков.
В 1942 году при парторганизации создана специальная диверсионная группа. Подпольщики распространяли переписанные от руки листовки – информацию получали через посредство детекторного приёмника, изготовленного Ф.Ф.Тохтаровым. Специальная группа занимались разведывательной деятельностью – сведения о немецких частях передавались через посыльных за линию фронта. Крестьяне не хотели работать на оккупантов, урожайность некогда обильных полей в 1942 году составила 3,5 центнера с гектара, а в 1943 и того меньше – 2,4. Молодёжь прятали от угона в Германию.
За победу над врагом люди платили своими жизнями. В 1943 году оккупанты захватили членов диверсионно – разведывательной группы с. Стыла Шабек, Хула, Чебанова, Иванова, Баева, Папуцу и после многодневных пыток всех казнили. Замучены в концлагере смерти Дахау председатель колхоза «Победа» П.К.Юрьев, председатель колхоза «Донбасс» А.П.Пефтиев, председатель колхоза им. Кирова Ф.А.Балабанов. [10]
Летом 1943 года в поселке Каракубстрой побывала группа советских разведчиков. Они и рассказали о прорыве на Миус-фронте и наступлении Советской Армии. Пятого сентября 1943 года войска Второй Гвардейской армии входящей в состав Южного фронта (командующий фронтом Ф.И. Толбухин) освободили поселок Каракубстрой, а 9 сентября частями 33 гвардейской стрелковой дивизии из состава этой армии освобождено Старобешево.