— Всё пойдёт согласно плану. Передайте приказы остальным командующим. Мы начнём вторжение в полдень. И никто не сдвинется с места раньше этого срока!
— Да, миледи! — Оркиус грозно пыхнул трубкой, одновременно подзывая адъютанта, затем посмотрел на остальных переминающихся офицеров: — Готовьте тяжёлое снаряжение для строевого боя! Передайте мой приказ всем!
Как только командующий с остальными ушли, Мариция схватила декариона за плечо.
— Ты сам все видел? — спросила она звенящим от напряжения голосом. — Видел Сильванести?
— Видел, миледи. Там густая листва и высокие деревья… мне показалось, я даже услыхал пение птиц.
Мариция поджала губы и посмотрела в сторону невидимого леса.
— Сильванести… — От этого слова голова шла кругом, — Сильванести…
Высокие облака плыли в полуденном небе. Внезапная напряжённость пробегала по замершим в ожидании сигнала рядам. Команды баллист и катапульт готовились прикрыть наступающую пехоту и конницу. Вдоль шеренг легионеров скакали командиры, поддерживая порядок.
Мариция связала гриву в плотный узел и натянула шлем. Сегодня на ней был роскошный фиолетовый плащ, наброшенный на мерцающий панцирь, и защитный килт.
— Пора! — скомандовала она.
Взметнулось имперское знамя, и сотни рогов пропели долгожданный сигнал к наступлению. По шеренгам пронёсся радостный рёв, и минотавры вступили в восточный Сильванести. Отряды легионов двинулись к загадочному сумраку высящегося леса. Каждый из рогатых воинов знал историю предыдущих разгромов и ждал первого удара врага. Щит пал, но эльфы, несомненно, поднимутся на защиту своей родины.
Мариция ехала в середине легиона Боевого Коня, бок о бок с командующим Оркиусом, презрительно глядя на тихий лес. «Жалкие эльфийские уродцы… — холодно думала она. — Даже овражные гномы заслуживают большего уважения».
|
|
— Лес становится гуще, миледи, — заметил Оркиус, отводя толстую ветку от груди. — Думаю, пора выдвинуть вперёд Виверн…
Мариция кивнула:
— Сигнальте командующему Баккору.
Немедленно прозвучали три низкие ноты, выведенные трубачом. Под сенью леса раздались клацанье железа и скрип колёс — специально подготовленные отряды спешили занять свои места перед атакующим строем армии Мариции. Отряд лёгкой кавалерии во главе с узколицым минотавром поскакал вперёд изучать и очищать дорогу.
Обученные битвам в лесах, воины легиона Виверны бежали сквозь кустарник как тени, несмотря на свои крупные размеры. Многие из них сбривали мех почти начисто, чтобы было удобнее преодолевать чащобу. Бронированные перчатки, заканчивающиеся кривыми когтями, посверкивали на руках, на ногах у большинства минотавров были надеты специальные грубые сапоги. С помощью их Виверны легко могли взбираться на деревья и разведывать путь.
Командующий Баккор скакал во главе конного патруля, метя знаками тропы, удобные для продвижения тяжёлой пехоты. Последними медленно тянулись катапульты и баллисты.
Первые признаки эльфов были обнаружены, когда нашли двух легионеров, на первый взгляд спящих под деревом. Они сжимали в руках оружие, но только вблизи стали заметны тонкие разрезы на шеях. Баккор немедленно распорядился усилить группы разведчиков и увеличить число передовых отрядов.
Взобравшись под кроны деревьев, массивные минотавры понеслись с ловкостью белок. Воины легиона Виверны перескакивали с ветки на ветку удивительно ловко и тихо. Когда один из них добрался до могучих вершин, тонкая рука высунулась из листвы и перехватила его запястье, возле глаз мелькнуло тонкое лезвие. Легионер захрипел, кровь из горла плеснула на ствол, а труп полетел вниз, с хрустом ударившись о корни.
|
|
Услышав шум, остальные воины метнулись к дереву, но смогли лишь уловить неясный силуэт, что растворился среди ветвей. Кираты были непревзойдёнными мастерами маскировки и умели сливаться с окружающим пейзажем.
Но если кират думал, что сможет обмануть легионеров-Виверн, то ошибался. Пятеро воинов быстро и беззвучно окружили место его предполагаемого нахождения, а затем шестой прыгнул туда с обнажённым клинком в руке. Через несколько секунд эльф, чей юный облик не соответствовал истинному возрасту, вынужден был покинуть убежище и переместиться ниже. Пятёрка немедленно начала сжимать кольцо, эльф вывернулся и изящным прыжком спрыгнул вниз, на мягкий мох. Миндалевидные глаза стрельнули по сторонам и изумлённо расширились: из-за ствола появился минотавр с занесённой над головой секирой. Эльф отважно кинулся на врага, но Виверна выученным движением клинка перерубил его.
В тот же миг из кустов послышался стук копыт и над телом загарцевал офицер. Он вонзил в дерево, с которого спрыгнул эльф, золотой символ легиона. Появившиеся позднее пехотинцы начали немедленно рубить дерево и кустарник, не только расчищая дорогу, но и нанося лесу оскорбление. Невдалеке, поскрипывая, остановилась катапульта, ожидая, пока помеха на пути будет убрана.
|
|
Такие схватки проходили повсеместно.
Кираты делали все, чтобы замедлить вторжение. Больше не было помогающей магии, только хитрость, навыки и эльфийское оружие. Медленно, с потерями, но Виверны уничтожили и отбросили их. Легионеры зачищали участки леса один за другим, затем туда втягивались обычные войска.
Баккор в одиночестве метался между своими воинами, не думая о том, что может стать для засевшего в кронах кирата прекрасной мишенью. Очень скоро только крепость доспехов спасла командующего Виверн от стрелы. Он не изменился в лице, лишь чётко показал воинам район, откуда стрелял невидимый лучник. Миг спустя залп арбалетов изрешетил крону, и ещё одним киратом стало меньше.
Прошло много часов, прежде чем отряды минотавров достигли первого брошенного поселения эльфов. В этой маленькой деревеньке, без сомнения, жили самые низшие касты, но то изящество и красота, с которой дома были встроены в стволы деревьев, восхитила минотавров. Однако восхищение не помешало легионерам срубить все деревья в поисках засады или оставшихся эльфов. Даже командующий Баккор, наблюдавший за уничтожением, проговорил:
— Какая красота и точность линий! Эльфы бы заставили почернеть от позора Дом Тикло или Лангрангли. — Поскольку сам Баккор принадлежал к последнему Дому, известному своими тонкими изделиями, можно было оценить искренность комплимента. — А теперь… Раз ничего не нашли, сожгите все.
Виверны палили деревню и отдыхали, пока подтягивались основные силы. Не имея и капли сентиментальности Баккора, Мариция смотрела на посёлок с презрением. Жилища эльфов казались ей чересчур изящными и развращёнными.
— Вижу падение эрдов словно наяву, — ухмылялась она. — Просто удивительно, как эльфам удавалось дурить всем голову так долго?
— Их конец уже пришёл, — поклонился Баккор.
— Точно! Оркиус, мы разобьём тут лагерь.
— Мудрый выбор, миледи, — похвалил командующий и протянул ей свежее донесение. — Клан Бреганов и Дом Атхаков вместе с остальными поселенцами приближаются к нашим силам. Думаю, через неделю будут здесь.
— Поселенцы? — скривился командующий легиона Виверны.
Лица солдат вокруг исказили гримасы отвращения. Мариция подъехала ближе, видя их смущение и зная, как относятся многие к идеям отца.
— Хватит! Император издал указ, согласно которому Сильванести избран для заселения, чтобы как можно скорее начать расширение великой империи. Раз мы завоевали эту землю, нас не должны легко выбить обратно, не так ли?
— Но, миледи, мы лишь только…
— Стоп! — прервала их Мариция. — Поселенцы не менее важны для империи, чем легионы. Вы сами можете оказаться в их числе, воины, и даже скорей, чем думаете. Скажем, потеря руки… — Дочь Хотака яростно положила ладонь на эфес меча, подтверждая слова делом.
Поселенцы набирались из негодных к строевой службе, но все ещё могущих работать во благо империи. Калек или неизлечимо больных раньше изгоняли из общества, но Хотак реабилитировал всех, найдя полезное применение. Изгои обрели новые кланы. Указом императора шесть Великих Домов были обязаны исправно поставлять туда живую силу для колонизации.
Несмотря на свои болезни, минотавры были горды шансом начать новую жизнь и просто так не отдадут полученные угодья. Когда через несколько лет потянутся здоровые поселенцы, могут возникнуть проблемы, но Хотак ещё думал над этим вопросом.
— Потери не превышают запланированных, миледи, — сказал Баккор, видимо наведённый на эти мысли разговором о поселенцах. Мариция повернула к нему голову, и воспользовавшиеся заминкой легионеры быстро исчезли между деревьями. — Хотя раненых в несколько раз больше.
— А эльфы?
— Я бы хотел сказать, что столько же… но на Кринне эльфов гораздо меньше, чем минотавров. Мы их всех подсчитаем, до последнего…
— Вот это и странно… Они знают наши традиции и тактику, командующий. Они должны были оказать гораздо более серьёзное сопротивление, тем то, что мы наблюдаем сейчас, — задумчиво произнесла дочь Хотака.
— Теперь у них не осталось магии, — напомнил Оркиус. — Лишь хитрость и маскировка.
Помня об этом, легионеры тщательно обустраивали лагерь, выставив усиленные караулы. Чтоб добраться до центра стоянки, эльфам пришлось бы пробраться сквозь легионы Виверны, Волка и Боевого Коня.
— Если будет так продолжаться дальше, мы сможем занять Сильваност уже через три недели! — Глубоко посаженные глаза Баккора радостно сверкнули в предвкушении эльфийской столицы. — Мои Виверны с радостью расчистят туда дорогу.
Оркиус внимательно посмотрел на Марицию:
— В договоре с Галдаром и Миной ясно говорится, что столица останется незахваченной. У них есть на неё свои планы.
— Которые они не собираются сообщать нам. — Мариция сняла шлем и разбросала гриву по плечам, улыбнувшись старшим офицерам. — Будем действовать по обстановке. Захватываем восточную часть Сильванести, то есть Амбеона… и немедленно основываем колонию.
— Как будет угодно миледи, — склонили рога оба минотавра.
Но Мариция ещё не закончила:
— Когда мы разберёмся с этим, посмотрим, что Галдар задумал в отношении Сильваноста… Хотелось бы, чтобы у них всё получилось, А затем, когда прикажет отец, мы захватим и Сильваност!
Женская рука, покрытая каштановым мехом, скользнула в тёмно-красное содержимое серебряной чаши, прерывая видение. В глубине жидкости крошечные фигуры в броне продвигались по густому лесу, затем задёргались и пропали, потом снова начали обретать резкость.
— Такир! Появись!
Из теней палаты сформировался фантом. «Повелительница…» — раздался голос в сознании леди Неферы.
— Ещё недавно я безуспешно пыталась проникнуть за магическую завесу и увидеть столицу эльфов…
Без ведома мужа верховная жрица день и ночь пыталась разгадать тайну эльфийского Щита. Но все заклинания подводили, только расстраивая и доводя до исступления. Вся её власть не могла помочь проникнуть на заповедные территории… а Хотак каждый день требовал новостей, которые она не могла узнать. Слабость, допущенная Храмом, могла подорвать силы империи.
И вдруг… она все видит! Легионеры заполняли восточные леса, а никакого следа проклятого Щита не было и в помине.
— Последние часы я только и делала, что пыталась применить разные заклятия, — мрачно повторила Нефера, разогнав всех остальных призраков. Теперь в палате остались лишь две дрожащие от холода помощницы. — Все безрезультатно. А теперь я вижу это мерзкое эльфийское королевство, словно никого Щита никогда и не было. — Внезапно она истерически дёрнулась. — Как могло это произойти, когда я, именно я должна обо всём узнавать первая?! Как?!
Фантом дёрнулся — это было единственным признаком того, что его взволновала обеспокоенность хозяйки. Порванный плащ взметнуло порывом бесплотного ветра, что-то непонятное зашевелилось внутри. А сам Такир несколько раз сменил облик, потеряв внешность моряка. Сначала он стал согнутой старухой с обезображенным чумой лицом и искривлённой, грязной рукой. Затем возник пышущий здоровьем воин, если не считать висящих на щеках глаз и вырванного языка. Варвары, что убили его, немного перестарались с пыткой. И, наконец, Такир превратился в серого минотавра, одетого в богатые серебристые одежды Дома Заканов. В ушах и на пальцах призрака возникли многочисленные драгоценные кольца. Закан был кланом купцов, занимающим важное место в торговой лиге. Видимо, торговец был не последним среди членов клана и умер своей смертью.
«Их…» — Такир нерешительно заговорил с Неферой, выступив из личины купца.
— Не тяни!
«Их что-то — или кто-то — отвлекло… Не могу понять как, повелительница, но, возможно…»
— Это не важно. Мне совершенно не интересно, о чём они думают. — Нефера вновь помешала жидкость и воззрилась огромными, расширившимися глазами на видения в чаше. — Они существуют для того, чтобы служить, и, если не справляются — какой с них толк?
Пока верховная жрица говорила, её помощницы безучастно таращились перед собой, слыша лишь часть разговора, ощущая гнилой запах моря да замечая только смутное движение. Раз их повелительница решила говорить с воздухом, как она часто поступала, значит, так и надо.
Плащ Такира вновь взметнулся и завис над призрачным торговцем, в пустых глазах того вспыхнул огонёк ужаса.
«Значит… я должен все исправить, повелительница?»
В глубинах лица фантома отразился купец, в отчаянии заламывающий прозрачные руки.
«Повелительница… пожалуйс-с-ста…»
Ноздри леди Неферы гневно раздулись, и она с яростью посмотрела на существо, разочаровавшее её.
— Заканчивай!
Плащ Такира накрыл фигуру, облепив её как саван. Купец кричал и бился, но плащ скручивал его в спираль, медленно поглощая. Остальные призраки, за это время вновь появившиеся в комнате, испуганно шарахнулись в стороны. Нефера видела выражение их глаз — испуганное, затравленное… Сжатый плащом купец застонал так ужасно, что даже верховная жрица с помощницами ощутили его муки. Когда он окончательно растворился, Такир задёргался и издал утробный рёв.
Помощницы Неферы вздрогнули и побледнели ещё больше. Тени мертвецов заметались вдоль стен, не в силах выразить ужас никаким другим способом. Верховная жрица удовлетворённо кивнула, а плащ успокоился, обвиснув обычными складками. Одновременно с этим рёв Такира оборвался, словно ножом отрезанный.
«Он не подведёт тебя больше… повелительница…»
Вернувшись к созерцанию красной жидкости, жрица успокоилась.
— Мне нужно заглянуть вперёд, осмотреть местность на пути легионов. Кроме того, остаются ещё беглые рабы, которые бродят где-то по Керну. С ними нужно покончить как можно скорей. — Нефера прищурилась и посмотрела на алтарь, где недавно лежал Арднор. — Нужно будет применить необычные заклинания… — Верховная жрица встала и хлопнула в ладоши, — Уберите этого, он уже израсходован! — Она указала на большой свёрток, лежащий на мраморе. — Мне нужен свежий… возможно, не один.
Жрицы кинулись к телу и с трудом потащили его, ибо, к своему несчастью, минотавр при жизни отличался атлетическим сложением. Впрочем, он ещё пытался судорожно дышать…
Нефера вновь провела кончиками пальцев по поверхности жидкости в чаше, вызвав рябь.
— Пусть стражи припрячут тело… надёжнее, чем в прошлый раз. Лучше, если сожгут…
Мимо неё в видении промелькнуло знамя Боевого Коня, и Нефера улыбнулась.
— Не надо беспокоить мужа глупостями… У него и так столько забот…
В эльфийском королевстве
Капитан Ботанос вошёл в каюту с таким выражением лица, которое не предвещало ничего хорошего.
— Все хуже, чем я думал…
Джубал, бывший старейшина колонии, а ныне глава восставших, поднял взгляд от карт, которые изучал. Ни одна из них не могла подсказать правильный выход из сложившейся ситуации. Мятежники рассчитывали на Джубала как принявшего лидерство от Рахма, но он чувствовал себя слишком старым и уставшим, чтобы справиться со всеми проблемами. Со всех сторон их обкладывал кораблями имперский флот, загоняя в угол. Оставалась только одна свободная лазейка…
Нолхан и несколько других командиров уже открыто оспаривали его лидерство; на судах несколько раз вспыхивали попытки мятежа. Восстание начало пожирать само себя. А теперь ещё и Ботанос мрачен, как туча. Джубал вздохнул:
— Что случилось на этот раз?
— Корпус, — изрёк моряк. — Он начинает буквально разваливаться. После битвы мы думали, что он протянет дольше, но наши попытки подлатать его на ходу ни к чему не привели. Нам необходим большой ремонт на берегу. Кроме того, надо много дерева для замены обшивки.
Дёрнув ушами, Джубал спросил:
— Но корабль ещё можно вернуть в прежнее состояние?
Грудь Ботаноса возмущённо надулась, он весь преисполнился негодования за любимое судно:
— «Гребень»? Конечно, да! Как ты мог даже спросить такое! Да это один из самых прекрасных кораблей за всю историю! Просто ему нужен ремонт, вот и все…
— Да, но как долго он продлится?
— Дольше, чем нам с тобой хотелось бы, но если задействовать все свободные руки… — чуть успокоился вспыльчивый Ботанос.
— Мы не можем болтаться в этих водах вечно, — вздохнул Джубал. — Вчера нас заметил разведчик и теперь идёт на всех парусах в Нетхосак!
В тот день корабли восставших бросили якоря на северной стороне маленького острова, и неожиданно появившейся имперец буквально упёрся в них. «Драконий Гребень» вместе с двумя другими кораблями кинулся в погоню, но разведчик, пользуясь преимуществом во времени, так и не подпустил их к себе на расстояние выстрела, а затем пропал в шхерах, полных мелей и рифов.
— Клянусь предками, мы справимся быстро!
— Будем надеяться, что ты прав, — опять вздохнул Джубал, вновь склоняясь над картой. — Если куда мы и сможем проскользнуть… это Керн.
— Да, там не так плохо, много деревьев, а главное, людоеды, спасибо трону, по горло заняты. Сейчас их армии или бьются с людьми, или пропадают у Щита Сильванести… Могли найтись и более подходящие места для стоянки, но сейчас везде слишком много имперских боевых кораблей.
— Хорошо… Сообщи остальным капитанам моё решение. Пока вы будете заниматься ремонтом, я собираюсь с небольшим отрядом исследовать территорию, запастись свежим мясом. — Старейшина указал на большое зелёное пятно на карте побережья, сжатое с других сторон коричневым цветом. — Дальше него, думаю, нет смысла углубляться.
— У капитана Зина со «Стервятника» есть много хороших мастеров, — произнёс, подсчитывая в уме, Ботанос. — Попрошу одолжить их. Если всё пройдёт как надо, то к тому времени, как ты вернёшься из разведки, старейшина, «Драконий Гребень» будет как новый.
— Буду молиться, чтобы все так и вышло.
— Мы не подведём. — Ботанос отсалютовал Джубалу и вышел наружу.
Джубал не сомневался, что он приложит все силы, чтобы сдержать обещание, но Нетхосак недавно спустил на воду новый флот, и старейшина подозревал, что очень скоро лорд Бастиан вернётся к своей охоте.
Стараясь отбросить тоскливые мысли, Джубал вновь склонился над картой Керна и подсчитал, что ближайшее людоедское поселение будет не менее чем в нескольких днях пути. Ботанос был прав: людоедов сейчас не стоило особо опасаться. Гораздо больше неприятностей мог принести лорд Бастиан.
Боевые силы минотавров все больше втягивались в Сильванести, когда повстречали первое серьёзное сопротивление.
Легионеры Виверны не услышали ничего подозрительного, когда быстрый дождь дротиков обрушился на них из глубин деревьев с коричневыми листьями. Они попадали с веток почти одновременно, безуспешно пытаясь вытащить коченеющими пальцами деревянные стрелки. Яд, используемый киратами, был настолько сильным, что Виверны умирали, даже не коснувшись земли. А напавшие эльфы немедленно отступили, создавая новую засаду.
Мариция вместе с остальными командующими скоро поняла, что к чему. Минотавры приближались к большому поселению, в котором могло жить не меньше сотни эльфов.
— Никаких данных на проклятой карте! — бормотал Оркиус, сминая пергамент. — Мы не знаем точно почти ни об одном городе.
Мариция внимательно посмотрела на карту, присланную Галдаром.
— Мина пометила вот тут: Валсолоност, Место Прекрасного Солнца. — Она расправила мятую карту и убрала в сумку, затем надвинула шлем на глаза. — Не важно, как он называется, я переименовываю его в Первую Эльфийскую Могилу.
Выхватив меч, Мариция двинула легионы вперёд. Леса в этом районе были не такие густые — минотавры видели множество больных и мёртвых деревьев — что заметно облегчало передвижение конницы и катапульт с баллистами.
Но эльфы были не так просты. Несколько пустых полянок, которые просто просили пройти по ним, оказались ловушками, и легионеры в тяжёлой броне полетели прямиком в глубокие ямы. Всадники легиона Волка, едва подъехав к поселению, проваливались в западни с отравленными кольями.
Но, несмотря на потерю более сотни воинов, отряды минотавров приближались к посёлку чётко и слаженно. Специальные команды быстро расчистили площадку, куда установили баллисты, направленные на город. Катапульты остались в резерве. Боевые механизмы быстро зарядили, приготовившись к обстрелу.
Серебряно-белый флаг Снежных Ястребов взметнулся над ближайшим к посёлку холмом, где выстроились триста лучников. Они дали несколько быстрых залпов, но целились не в дома, а в деревья, окружавшие Валсолоност. Затем офицер приказал сделать ещё четыре залпа по самым подозрительным местам, наблюдая за окрестностями.
Наконец первые пехотинцы осторожно начали приближаться к мостам и домам эльфов. Внезапно раздались громкий треск и стон, почти дюжина огромных стволов начала рушиться на передние шеренги. Кираты сделали невиданное — подрубили свои обожаемые деревья! То, что большинство стволов были больными, не умаляло случившегося, ведь всем было известно, с какой безумной любовью эльфы относятся к природе. Большинство минотавров бросились врассыпную и избежали гибели, но самые нерасторопные попали в ловушку, размазанные многотонными древесными гигантами.
Пришло время катапультам войти в сражение. Первыми в сердце Валсолоноста устремились огромные камни, рушащие дома и раскалывающие стволы древних деревьев. Из города донеслись первые крики гибнущих эльфов. Хуже камней были бочонки с маслом и взрывчатым порошком, которые поджигали перед запуском. Несколько из них взорвалось ещё на старте, калеча обслугу, но большинство сработало, как было задумано. Они падали в глубинах города, сея смерть и разрушения. Скоро по всему Валсолоносту заполыхали жадные огни.
И вновь двинулись вперёд легионеры. Лучники подтянулись ближе к пехотинцам, оберегая своих вооружённых секирами и мечами товарищей. На улицах лежали трупы эльфов, в основном, если судить по одежде, киратов. Многие выглядели больными, как и деревья, но Мариция видела лишь то, что ожидала и хотела.
Жители отчаянно сопротивлялись, многие эльфы неожиданно выпрыгивали из тайников и бросались в гущу солдат, стремясь захватить с собой побольше врагов, немало воинов так и не поняли, что их убило. Но такая тактика быстро себя изжила; легионеры опомнились и начали проявлять повышенную осторожность. Эльфы превосходили в проворстве и стремительности любого из минотавров, но они понимали, что их меньше и они обречены.
Вот воин-Виверна схлестнулся с киратом, но остановленный меч узколицего эльфа звякнул о броню, а коготь стальной перчатки распорол ему горло и дальше грудь. Закованный в тяжёлую броню минотавр отбросил в сторону окровавленные останки некогда красивого и гибкого существа.
К громким хлопкам катапульт прибавилось звонкое теньканье баллист. Даже когда длинные железные дротики, пронзая дома и листву, не находили жертв, они ещё больше усиливали хаос и панику.
Город пал перед силами леди Мариции — скаля зубы в яростных усмешках и блестя налитыми кровью глазами, легионеры шли по Валсолоносту. Вокруг рушились опустошённые дома и полыхали деревья. Эльфийские воины или отступили, или предпочитали отстреливаться из луков с высоты дальних крон. Они прикрывали последних отступавших, спешащих укрыться в столице. Но конница уже обошла город, и теперь легионеры безжалостно окружали и убивали уцелевших.
Легионеры Виверны планомерно проверяли и очищали одно дерево за другим, а воины Волка добивали раненых. Несмотря на все их усилия, эльфы дрались невероятно слаженно, хоть выглядели иссохшими и болезненными. Они сражались намного лучше, чем ожидала Мариция, но все равно это была резня. Огненный заряд ударил в дерево рядом с тем местом, где стояла дочь императора. Она гордо наблюдала, как крона и ветви загораются и скручиваются от жара; длинные лозы, свисающие сверху, лишь облегчали путь пламени.
Эльф, который наверняка был ровесником Мариции, если пересчитать его сотни лет на нормальный возраст минотавров, выпрыгнул из округлого хода. Он подпрыгнул и, подтянувшись на ближайшей ветке, рванулся вверх, но три стрелы вонзились ему в спину, и юноша закувыркался вниз. Дочь Хотака чуть поморщилась от его предсмертного крика.
К ней подскакал командующий Оркиус, придерживая тонкую стрелу, торчащую в бедре. Скрипнув зубами, он сжал древко и резко вырвал его, тут же зажав рукой рану.
— Ничего страшного, — раздражённо прорычал командующий. — На ней нет яда.
Именно в этот момент другая стрела пробила его тело, попав ниже поднятой руки. Сила удара сбросила Оркиуса с коня. Мариция гневно обернулась в сторону, откуда стреляли.
— Туда! — проревела она, указывая лезвием. — Я хочу получить его голову!
Двое Виверн немедленно кинулись на указанное дерево, легионеры Боевого Коня принялись помогать своему командующему. Вздохнув, Мариция увидела, что старый воин уже вне пределов сил смертных. Она огляделась в поисках любого врага, на котором можно вымесить ярость, но вокруг были одни мёртвые тела эльфов. Разрубленные, окровавленные, многие без голов… минотавры не церемонились при атаке.
С высокого дуба раздались крики: эльфийка в мерцающем платье спрыгнула вниз, стремясь спасти или погибнуть, преследующему её легионеру достался лишь кусок оборванного подола. Но второй воин был уже наготове и перехватил тело, одновременно накидывая верёвочную петлю на женщину.
Валсолоност качнулся и вздрогнул — два снаряда катапульты одновременно врезались в ствол и повалили могучее дерево. Эльфийка попыталась вывернуться, используя всеобщее замешательство, но Виверны держали её крепко, не собираясь падать с веток.
— Эй ты, тревериан! — крикнула Мариция, обращаясь к минотавру в плаще, синий круглый знак на котором выдавал в нём офицера легиона Волка. — Прикажи всем прекратить стрельбу!
Отряд конницы под флагом Боевого Коня подогнал к ней группу связанных мрачных эльфов. На Марицию смотрели усталые, но прекрасные глаза, даже сейчас она могла ощутить их презрение и врождённое превосходство.
Дочь Хотака фыркнула — скоро у них поубавится спеси.
— Вот она, миледи, — прогрохотал легионер Виверны, спустившийся с дерева, пихая убийцу командующего Оркиуса к её ногам.
Мариция посмотрела на пленницу,
— Одним движением я могла бы сломать тебе шею, — ощерилась она. — Для этого не нужно даже взмахивать мечом.
Эльфийка тряхнула густыми волосами, сияющими даже после всего, что случилось. Вскинув голову, так что стало видно изящное платиновое ожерелье, охватывающее её шею, женщина ответила недрогнувшим голосом:
— Можешь с удовольствием попробовать на мне меч или кулак, минотавр. Я сделала всё, что смогла, для своего рода и теперь не боюсь умереть.
Мариция видела больше чем просто измученную женщину, стоявшую перед ней.
— Кират… — выдохнула она с оттенком уважения. — Ты можешь обмануть многих своим симпатичным платьем, но я вижу истину. Интересно, сколько вас будет среди пойманных?
Эльфийка промолчала.
— Значит, хочешь умереть? — Мариция покачала головой. — Я была бы рада выполнить твою просьбу, но у императора другие планы в отношении вашей расы. — Она повернулась к остальным заключённым и повысила голос: — Вас ждёт великая судьба!
Худощавая женщина-минотавр указала на восток, где несколько легионеров опустошали фургон, разгружая цепи. Без предупреждения Мариция сорвала с пленницы ожерелье и, полюбовавшись немного красотой работы, бросила его стоящему неподалёку капитану.
— Положишь это рядом с телом командующего, когда вспыхнет его погребальный костёр.
— Да, миледи.
Вновь повернувшись к пленнице, Мариция добавила:
— Извини, но сегодня ты не встретишься со смертью, эльф. Зато познакомишься со своим будущим.
Легионеры подтаскивали охапки цепей, быстро распутывая их. Несколько воинов уже споро забивали в кандалы ближайшего пленника.
— По приказу его императорского величества Хотака Первого, — закричала леди Мариция, — вы будете повиноваться любому приказу или распоряжению. В случае неподчинения — казнь или наказание. — Несмотря на прискорбную смерть Оркиуса, Мариция не смогла сдержать улыбки: — С этого дня и далее раса минотавров становится вашими хозяевами!
Путь от Блотена до Керна был длинен и ненадёжен. Только опытный путешественник мог пройти его, поэтому странники, появившиеся в лагере Голгрина, вызвали особенный интерес.
Голгрин вышел из башни немедленно, как только отзвучали рога, оповещавшие о гостях. Первое, что он увидел, была цепочка волосатых, коренастых людоедов, одетых в ржаво-красные панцири. Их лапищи медленно отбивали ритм на обтянутых кожей барабанах.
Тум-ту-ум. Тум-ту-ум. Тум-ту-ум.
За ними маршировала шеренга оскалившихся воинов в такой же броне, но ещё и в круглых шлемах. На их плечах мерно покачивались толстые дубины с длинными шипами и зазубренные мечи. Воины поглядывали на лагерь и высокую башню с опаской, словно ожидая нападения.