Однажды я задал Карлосу вопрос о трудных для понимания постулатах магии и попросил у него некоторые определения которые бы немного исправили мою рациональность. Но Он сказал мне, что это невозможно и бесполезно, так как он не живет в реальности обычного согласия.
"Я сам этого не понимаю" – сказал он мне с абсолютной серьезностью.
Он утверждал, что понимание состоит в том, чтобы установить наше внимание в определенной точке, где вещи можно объяснить. При этом, чем более принята эта точка для большинства людей, тем более истинной она нам кажется.
"Но вселенная не является обоснованной, ее сущность – За пределами всякого описания. Безопасность и здравый смысл – как островки, которые плавают в безграничном море, и которых мы придерживаемся только из‑за страха".
"Если ты останешься на пути знания, то скоро обнаружишь что объяснения – лесть, так как они никогда не выполняют то, что обещают. Для каждой вещи, которую они объясняют нам, они создают монумент из противоречий. В действительности, мы никогда ничего не понимаем. Истинное обучение является физическим, и мы приобретаем это через годы борьбы. Такова природа уроков мага".
"Однако маги проверили, что существует способ понимать вещи, не рассуждая о них, и это они применяют на практике. Час практики сравним с годами объяснений, и он производит реальные результаты, которые остаются навсегда. По мере того, как Ты становишься свидетелем силы, навязчивое давление твоего разума с целью участия в управлении будет аннулировано, и на его месте возродится дух приключений и открытий. В этом состоянии ты уже не думаешь, а действуешь".
Позже он спросил у меня, до какой степени мой интерес к знанию магов древней Мексики был искренним. Я уверил его, что нет причин сомневаться в моей искренности, и что я готов выполнять все, что не нарушает мои принципы, основанные на честности и добрых поступках.
Он экспансивно потряс мою руку.
"Ты – идеальный кандидат!" – воскликнул он. Я не знаю, шутил он или был искренен.
К моему удивлению, он утверждал, что мои принципы, которые были не только мои, а любого интеллектуального и нормального человека, являются очень хорошей основой, чтобы начать работу.
"Они – твой основной материал. Но теперь ты должен преобразовать их в несгибаемое намерение, потому что, если они станут бывшими хорошими намерениями, они ничем не помогут тебе".
Делая паузу, он добавил:
"Я могу помочь тебе объяснять верования видящих древней Мексики посредством комбинации изучения и опытов".
Приняв мое молчание как согласие, он продолжил описывать программу действий, которые я должен включить в мой повседневный мир, основанный на трех пунктах: остановить мой внутренний диалог с помощью чистого намерения, уплотнить мою энергию посредством изменения моего образа жизни и отпустить путы моего разума для сновидения. Он сказал, что эта программа была предназначена, чтобы помочь мне немного ослабить коллективные фиксации и заключить практическое соглашение с постулатами магов.
Я принял его предложение и приготовился слушать. Карлос совсем не был хорошим преподавателем. Когда я читал его книги, я, по крайней мере, имел возможность остановиться, перечитать предложение или оставить все, чтобы продолжить позже. Но когда я был с ним, его нетерпение и его неудержимый поток слов подавляли меня. Кроме того, создавалось впечатление, что он всеми средствами избегает установления человеческих отношений.
Когда я заставил его заметить, что этот метод не работает, он ответил мне, что это была преднамеренная стратегия охотника, Очевидно, он подавлял рутины моего разума с помощью того, что он называл "концептуальное насыщение".
Я спросил его, что он подразумевает под этим, и он объяснил мне:
"Разум насыщается, когда ты даешь ему слишком много содержательной работы. Дон Хуан любил говорить, что странные концепции, которыми манипулируют маги, должны повторяться до усталости, чтобы они выигрывали, таким образом, определенное место в нашем сознании, обремененном весом такого большого количества тривиальных вопросов",
"Что нас пугает в уроках магов – то, что, хотя мы не хотим этого, мы постоянно оцениваем все, что приходит к нам. Когда объект этого анализа – иррациональное суждение, необходимо иметь много силы для того, чтобы не впадать в предубеждение".
"Если ты хочешь знать магическую сторону мира, будь непримиримым со своим рассудком. Не позволяй ему быть в комфортных условиях, доведи его до предела, до самой точки разрыва. В таких обстоятельствах твой разум будет иметь только выбора: быть навязчивым, заставляя тебя оставить обучение, молчать, оставляя тебя в покое".
Инвентарь верований
"Как идет твой перепросмотр?"
Его вопрос застал меня врасплох. Я ответил ему, что я еще не пробовал делать упражнение, потому что я хотел бы иметь более благоприятные условия дома.
Он посмотрел на меня очень серьезно, почти с упреком, и сказал, что для магов весь путь сводится к первому шагу.
"Это означает, что идеальные условия – здесь и сейчас".
Смягчая тон своего голоса, он добавил:
"Это случается с каждым в первый момент. Наблюдать нашу жизнь – это упражнение, нарушающее порядок, потому что оно пугает нас до основания, и становится проще перекладывать это с одного дня на другой. Но, если мы настаиваем, после некоторого времени тщательного исследования мы начинаем обнаруживать, что то, что нам всегда казалось очевидным и правильным способом размышления, в действительности является внедренной верой".
"Идеи, которым мы привержены, составляют самый главный предмет нашего умственного загрязнения. В общем, все они начинаются от недостатка синтаксиса. Если меняется способ говорить, они теряют смысл и заменяются на новые идеи. Это является причиной того, что в мире имеется так много систем верований".
"От центра тихого знания все мы знаем, что именно поэтому мы редко хотим практиковать наши верования. Мы можем тратить жизни на разговоры о любви к ближнему или о том, чтобы подставить другую щеку, но кто осмелится выполнять это? Также мы имеем войны по религиозным мотивам, в которых люди убивают друг друга из‑за различий в способах произношения имени Бога".
"Маги знают, что верования, основанные на идеях, ложны".
Он объяснил мне, что отправная точка наших убеждений – обычно что‑то, что нам сказали повелительным или убедительным тоном, когда мы были детьми, и не имели накопленного опыта для сравнения, или это эффект массовой и подсознательной пропаганды, которой подвергнут современный человек. Часто убеждения происходят от внезапной и глубокой эмоциональной вспышки, подобной той, которую переносят те, кто готов ползать из‑за религиозной истерии. Этот способ веры просто ассоциативен.
"Поскольку в центре каждого из наших действий, привычек или реакций скрывается вера, то начальная задача на пути к знанию состоит в том, чтобы сделать инвентарь всех тех вещей, в которые мы вложили нашу веру".
Он мне предложил завести новую записную книжку для этого упражнения, в которую я должен буду записать все мои верования. Он уверял, что это хорошая практика, чтобы сделать карту моих мотиваций и привязанностей.
"В каждом случае, сказал он, ты должен искать источник своих верований и глубоко анализировать каждый из них. Это поможет определить, когда и почему они возникли, что было перед этим, как ты чувствовал себя, и насколько твоя вера изменилась с годами. Намерение – не в том, чтобы ты оправдал что‑нибудь, а скорее, чтобы просто прояснить вещи. Это упражнение называют выслеживание верований'".
Он предсказал, что в результате практики я освобожусь от своих второстепенных убеждений, и он подчеркнул, что в мире магов действует только прямой эксперимент.
Верить не веря
Я начал выполнять упражнение, потому что оно показалось мне безобидным. В течение двух недель я был занят классификацией всего, с чем я чувствовал себя мысленно идентифицированным. Я надеялся, что мой инвентарь был прост и ясен, но скоро я был удивлен, обнаружив, что он оказался бесконечным списком образцов мысли, иногда не очень связанных друг с другом.
Например, одно из моих верований было то, что только доказуемые вещи являются верными. В то же самое время другое из них утверждало, что существует высшая реальность, божественное существо вне всякой формы эксперимента. Как бы я не старался, я не мог урегулировать это противоречие.
В других областях я также имел неожиданности. Наиболее неприятным было обнаружить способ, посредством которого простое внушение блокировало огромную область моих возможностей. Когда я начал исследовать, почему невозможно искренне принять утверждения Карлоса относительно того, что с помощью сна можно оказаться в других реальных и завершенных мирах, я вспомнил, что, когда я был ребенком и видел ночные кошмары, моя мать обычно повторяла цитату из детского рассказа, в которой говорилось: "Сны, это сны".
Когда мы встретились снова, я коротко рассказал ему результаты моих исследований. Карлос сказал мне, что этого достаточно, что уже абсолютно реально начинать вторую часть упражнения. Он предложил мне выбрать наиболее важное из моих верований, которое служит основой для всех других, и попробовать перестать верить в это на мгновение. Я должен делать это с каждым из них, в соответствии с их степенью важности.
"Я уверяю тебя, что это не трудно! – добавил он, наблюдая на моем лице замешательство. И, прежде всего, это не вредит вашей вере. Помни, это – только упражнение".
Я возразил. Решительным тоном я сказал ему, что основой моих принципов была вера, что Бог существует, и что я не желаю сомневаться или даже анализировать этот вопрос.
"Это не верно! – крикнул он. Твое наиболее закоренелое убеждение – то, что ты являешься греховным, и по этой причине ты оправдан! Ты можешь делать ошибки, растрачивать свою энергию, испытывать гнев, похоть, прихоти и страх; в конце концов – ты человек, Бог всегда тебя прощает! "
"Не обманывай себя. Или ты выбираешь свою веру, или она выбирает тебя. В первом случае она подлинна, она – твой союзник, она поддерживает тебя и позволяет управлять собой по твоему желанию. Во втором, она – наложение, и не стоит огорчений".
Я ответил ему, что упражнение, которое он предлагает мне, обходится с моей верой с той же непринужденностью, как со сменой рубашки. Оно не только является богохульным и корыстным, но и его практика, вероятно, закончилась бы для меня состоянием внутреннего замешательства.
Он сказал:
"Нет нужды иметь полную ясность, чтобы вступить в мир магов!"
"Идея о том, что истина идет рука об руку с ясностью – западня, потому что дух – что‑то слишком недоступное, чтобы быть понятым нашим хрупким человеческим разумом. Также ты знаешь, что сущность религии – не ясность, а вера. Но вера ничего не стоит по сравнению с опытом!"
"Маги очень практичны. С их точки зрения то, во что мы верим или не верим, является абсолютно неуместным. Не имеет значения история, которую мы себе рассказали, то, что имеет значение – дух. Когда есть сила, содержание разума – вторично. Маг может быть атеистом или верующим, буддистом, мусульманином или христианином, главное – культивировать безупречность, которая автоматически приведет его к силе".
Его слова раздражали меня без какого‑либо обоснования. Поняв это, я был удивлен, до какой степени католические доктрины, выученные в течение моего детства, проникли в меня. Теперь, когда Карлос подверг их сомнению, я чувствовал себя, как будто он неоправданно отбирал у меня что‑то очень ценное.
Он заметил мою дилемму и стал смеяться.
"Не путай вещи – сказал он мне. Религии – не средство, а последствие жалкого состояния осознания, в котором находится человек. Они наполнены хорошим намерением, но очень немного людей готовятся выполнять это. Если бы эти обязательства подразумевали что‑то действительно ценное, мир был бы наполнен святыми, а не грешниками!"
"В момент, когда все идеологии, включая нагвализм, обобщаются, они превращаются в культурные мафии, школы для усыпления человека. Какими бы хитроумными не являлись их положения, и независимо от того, насколько они пытаются утвердить их личным примером, они заканчивают тем, что обусловливают наши действия некоторой формой вознаграждения или наказания, и этим они извращают саму сущность поиска. Если опора моей веры – заработная плата, какое качество она имеет? "
"Маги любят чистоту абстрактного. Для них ценность пути с сердцем – не то, куда он приводит, а то, как сильно мы наслаждаемся этим. Вера имеет некоторую ценность в обычной жизни, но она не может помочь чем‑либо против смерти. Наша единственная надежда перед неизбежным – путь воина".
"Маги называют способность управлять умственными привязанностями "верить, не веря". Они усовершенствовали это Искусство до точки, где они могут быть искренне идентифицированы с любой идеей, переживая ее, любя ее и отвергая ее, если приходит случай, без терзаний совести. И в этой свободе выбора маги задают себе вопрос, например, зачем воспринимать себя как грешника, если я могу быть безупречным?"
После некоторого сопротивления я согласился с Карлосом, что не может быть ничего плохого в подчинении моих верований.
Как я могу свидетельствовать, главный эффект техники 'верить без веры' – сделать очевидной невероятную хрупкость моего каталога идей, готового распасться от малейшего удара. Я понял, почему Дон Хуан утверждал, что мир, в котором мы живем, – магическая ткань, магия – первое "кольцо силы".
Практика тишины
Как способ достижения умственной тишины, Карлос предложил мне бороться против того, что называют моими "домашними условиями", другими словами, моей принадлежностью к социальной группе. Он назвал это – первый шаг к свободе.
"Подвергнуть испытанию наши взаимодействия – означает снова проанализировать кучу вещей, которые мы всегда рассматривали как факты, начиная с нашего сексуального списка, и заканчивая семейными, религиозными и гражданскими обязательствами, которые мы обычно заключаем. Это не означает судить или ниспровергать что‑либо, а наблюдать. Наблюдение себя оказывает воздействие на вещи".
Я попросил его объяснить мне, как пассивный акт наблюдения может изменить вещи.
Он мне ответил, что внимание никогда не пассивно, оно очень тонко, потому что сформировано из той же самой материи, которая формирует вселенную. Даже акт осуществления этого вызывает перемещение энергии.
"Это – как скорость, которая, будучи применена к объекту, добавляет ему массу. Также, фокусирование внимания добавляет вещам реальность, и эта реальность имеет предел, после которого мир, который мы знаем, распадается".
"Секрет чудес магов – создание каналов внимания. Не имеет значения, для чего они применяют это, для добра или для зла, то, что изменяется, является намерением, а не силой фокусирования. Для новых видящих магия колдовства – не в его результатах, а в способах, которыми мы приходим к ним. Поэтому, твое лучшее намерение как ученика состоит в том, чтобы заставить замолчать твой разум".
Когда мы встретились снова, я признался, что, хотя я затратил много времени, пытаясь выполнить его совет, я не заметил никакого существенного прогресса в достижении состояния внутренней тишины. Напротив, я заметил, что мои мысли были более беспокойными и более запутанными, чем когда‑либо.
Он объяснил мне, что такое ощущение является нормальным последствием практики.
"Как все новички, ты пытаешься классифицировать тишину как еще один элемент твоего инвентаря верований".
"Цель твоего инвентаря состоит в том, чтобы узнать вес наших предубеждений. Мы используем почти всю доступную энергию для поддержания схемы мира, и мы достигаем этого посредством сознательных или бессознательных подсказок".
Когда ученик освобожден из этой тюрьмы, он имеет ощущения, как будто он упал в океан мира и тишины. Не имеет значения, что он говорит, поет, плачет или размышляет, это ощущение остается.
"На первых этапах пути очень трудно добиться тишины на практике, потому что, как только мы обнаруживаем отсутствие мыслей, возникает шаловливый голос, который поздравляет нас с этим. Это автоматически разрушает состояние".
"Проблема возникает потому, что ты путаешь цель магов с идеалом. Понятие 'тишина' слишком тонко для разума, подобного твоему, приученному к классификациям. Очевидно, что ты думал об упражнении в слуховых терминах, как об отсутствии звука. Но это не так".
"То, что хотят маги – что‑то более простое. Они пытаются сопротивляться подсказкам, и только. Если ты добьешься того, чтобы стать владельцем своего разума и думать самостоятельно, без предварительных суждений и ложных убеждений, ты будешь, способен отменить домашнюю часть своей природы. Это – высшее достижение. Иначе ты не будешь даже понимать то, чем является упражнение".
"Как только мы узнаем, как устранить команды разума без какого‑либо вреда для себя и не уделять им какое‑либо внимание, они остаются внутри нас в течение некоторого времени, а затем уходят. Так что это не 'изгнание их' отсюда, а убийство их скукой".
"Чтобы достичь такого состояния, ты должен вытряхивать свой инвентарь идей. Я попросил тебя начать с твоих верований, но это работает одинаково, если, например, ты вносишь в список все свои отношения и привязанности, или самые привлекательные элементы твоей личной истории, или твои надежды, цели и беспокойства, или твои вкусы, предпочтения и отвращения. Важная вещь – то, чтобы ты осознал свои схемы мышления".
"Магия всего инвентаря базируется на порядке его компонентов. Когда мы вытряхиваем этот порядок, когда не хватает некоторых из его частей, которые мы отдали, вся схема начинает рушиться. С рутинами разума это случается таким путем: ты изменяешь параметр – внезапно появляется открытая дверь там, где должна быть стена – и это изменяет все. Разум содрогается! "
"Именно это ты испытал как экстраординарную активацию твоего внутреннего диалога. Раньше ты даже не замечал его, но теперь ты знаешь, что он – там. Однажды его присутствие будет настолько тяжелым, что ты сделаешь что‑нибудь с этим. В тот день ты перестанешь быть обычным человеком, и ты станешь магом".
Минимальная возможность
Во время конференции, когда он объяснял нам методы нагвалей, применяемые чтобы помочь их ученикам, один из присутствующих, прерывая его, бросил ему в лицо:
"Карлос, ты всегда говоришь, что без нагваля нет никакой свободы. Ты имел учителя! Что можем сделать мы, те, кто не имеет такой удачи? "
Он взорвался:
"Это неверно, вы имеете всю необходимую информацию! Что еще вы хотите? Вы надеетесь получить все бесплатно, без какого‑либо усилия? Если вы полагаете, что другие будут делать работу за вас, вы испорчены!"
"С упреком он высмеял человеческие слабости, которые приводят нас к тому, что мы надеемся, что другие все сделают, чтобы мы затем получили максимально возможное преимущество. Он сказал, что это противоположно поведению воина".
"Все, в чем человек нуждается – это минимальный шанс знать, о возможностях, обнаруженных магами. Воин не надеется, что они придут, и будут пинать его задницу, чтобы он двигался. Он впереди, и он говорит: 'Я могу! И я могу сделать это сам!'".
Учителя не требуются
При другой возможности я спросил его:
"Карлос, что определяет то, что обычный человек получает доступ к знанию магов? "
"Намерение – ответил он мне. Намерение человека должно сделать предложение духу, и он должен принять его, помещая возможности для развития на его пути. В прошлые времена единственный доступный путь состоял в том, чтобы быть указанным нагвалю непосредственно. В настоящее время обычный человек имеет возможность ориентироваться через публикации".
"Делая попытку доступа к миру магов, необходимо подготовиться. Непредвиденное столкновение с силой не принесет ничего, кроме животного испуга для искателя, который, начиная с этого момента, будет клясться, что магия – работа дьявола, или что все это чистая ложь".
"Но плохо проведенная подготовка, которая разжигает личную важность вместо того, чтобы увеличить удивление и желание изучения, становится почти полным препятствием для ученика. Тот, кто приходит к нагвалю почти полностью насыщенный верованиями, не имеет никакой возможности продвинуться вперед".
"Поэтому, следующее обязательное условие, чтобы встать на путь знания – самая глубокая честность. Необходимо освободить порт, чтобы прибыл корабль, признав, что по существу мы ничего не знаем. Как только эта степень подготовки достигнута, это – вопрос удачи. Дух определяет, кто будет выбран, а кто не будет".
"Ответ духа непостижим. Он приходит в непредвиденной форме и в терминах, которые являются почти всегда непостижимыми для разума. Нам остается только быть внимательными к знакам, намеренно помещаемым на нашем пути. Когда намерение человека заключает союз с духом, неизбежно, что появляется учитель.
Я спросил его, можно ли рассматривать нагваля подобно восточным учителям.
Он ответил мне с акцентом:
"Нет! Нельзя сравнивать по очень простой причине: нагваль никогда не выбирает своих учеников. Дух является тем, кто определяет через знамения, кто может, а кто не может быть частью потомственной линии".
"Настоящий учитель – безупречный воин, который потерял человеческую форму и имеет очень чистое связующее звено с абстрактным. Так что он не принимает добровольцев".
"Системы обучения, основанные на непосредственном желании искателя, не приносят результата, потому что они ориентированы не на реализацию, а на интересы эго. Все, что делают последователи, является имитацией, и это ни к чему не приводит. Поэтому учителя не требуются".
"После многих лет обучения я убедился, что единственное, что требуется искателю, это знать о своих возможностях и договориться со смертью о своем намерении".
Я заметил, что его утверждения противоречат его постоянным ссылкам, что без Дона Хуана он ничего не достиг бы.
Он ответил:
"Маги видят существенное различие между понятиями 'духовный гид' и 'нагваль учитель. Одно – индивидуум, который специализируется в руководстве стадом, и другое – безупречный воин который знает, что его роль ограничена помощью для связи с духом. Первый скажет тебе то, что ты хочешь слышать, и он даст тебе чудеса, которые ты хочешь видеть, потому что ты интересуешь его как помощник; в то время как второй будет руководствоваться командами безличной силы. Его помощь не является альтруистической, это способ заплатить его старый долг перед человеческим духом".
"Нагваль – не доброжелательный тип. Он не приходит к нам для удовольствия. Он приходит, чтобы разбудить нас, и он будет делать это с палкой, если это необходимо, потому что он не чувствует сострадание. Вмешиваясь в жизнь своего ученика, он может произвести у него состояние такого внутреннего волнения, что его скрытая энергия приводится в действие".
Познать себя
Беседа велась о том, что люди имеют склонность к подражанию чему‑то, что он квалифицировал как "поведение обезьян".
"Наша большая возможность и, в то же самое время, наше беспокойство, – это трещина, оставленная внутри каждого из нас тихим знанием. Под шумом разума все мы имеем ощущение, что есть что‑то неопределенное, что‑то, что вынуждает нас держаться за любую вещь, которая облегчает давление неизвестного. Часто такое чувство приводит нас к фанатизму, и всегда есть кто‑то, кто желает найти выгоду из веры других людей".
"Тогда все учителя – мошенники? "
"Большинство из тех, кого я видел, такие же спящие, как и их последователи, но они научились скрывать это. Представь планету, все жители которой слепые. Среди них распространяется миф о том, что, возможно, видеть, но ни один не верит в это. Однажды кто – то приходит и говорит: 'я могу видеть!' Что могут сделать остальные? Только верить или не верить, и всегда будет кто‑то, кто посулит надежду. Не имеет значения, что учитель является также слепым. Ему очень легко использовать ситуацию в своих интересах".
"Орел не просит, чтобы ты уважал его, только, чтобы ты наполнился осознанием. Падать на колени перед неизвестным абсолютно бесполезно, но делать это перед другим человеком – предел идиотизма".
"Человекообразная обезьяна, которая у нас внутри, очень хочет иметь кого‑то, кто бы вел ее. Она хочет думать, что существуют высшие организации, которые волшебно могут решить ее проблемы. Как дети, мы всегда надеемся, что придет кто‑то другой и позаботится о ситуации. Отсюда рождаются культы, которые, в сущности, – способы перекладывать ответственность за собственный рост в руки других людей".
"Мы были обмануты. Нам сказали, что мы являемся особенными, потому что мы рациональны. Но это неверно. Люди теряют надежду без подчинения, они умирают от страха, когда их лишают дорогой им веры. Мы подобны рыбам, которые чистят аквариумы, всегда с открытым ртом, пожирая любые крошки, которые бросили нам. Тем временем, мы игнорируем источник жизни и знания, который мы имеем у себя внутри".
"Я расскажу тебе очень старую и известную, но всегда злободневную историю. Боги думали, где спрятать мудрость, чтобы человек не нашел ее. В горах? Он поднимется на них. В океане? Он найдет и там. Межзвездное пространство, луна и звезды были также отвергнуты, однажды они будут исследованы. В конце концов, боги пришли к заключению, что самое лучшее место, чтобы спрятать мудрость, находится внутри человека, потому что там он никогда не будет её искать".
"И что человек сделал? Вместо того, чтобы исследовать себя с полной честностью, он стал искать учителя".
"Быть ответственным за собственное существование – аномалия, нарушение законов, совершенно необычное состояние страсти, борьба, которая требует всей жизни. Это – единственная процедура, которая восстанавливает нашу энергию. Я не знаю, сможешь ли ты понять эту вещь: заниматься самим собой – намерение воинов. Никто не сможет сделать это за тебя."
Растения силы
На скамейке, почти скрытой позади газетного киоска, сидел мужчина. Он привлек мое внимание в подсознательной форме, так что я среагировал на расстоянии двадцати метров. Я обернулся, мужчина смотрел на меня, улыбаясь. Это был Карлос.
Он обнял меня с радостью и заметил, что встреча такого рода должна быть расценена как знак.
"Теперь я весь твой, воскликнул он. Спрашивай!"
Я понял, что появилась редкая возможность.
В различных беседах Карлос категорически утверждал, что галлюциногенные растения нежелательны для искателя знания. Однако в своих первых книгах он писал совершенно противоположное, и он даже привел многочисленные упражнения по их использованию, показывая на себе пример силы этих растений.
Это был вопрос, которым я очень интересовался. Я никогда не испытывал в собственной плоти и крови невероятные формы восприятия, которые он описал, и я сгорал от любопытства. Используя в своих интересах его хорошее настроение, я попросил его разрешить это противоречие.
Когда он услышал мой вопрос, его энтузиазм остыл. По‑видимому, тема глубоко затрагивала его. После нескольких секунд размышления он сказал мне, что изменение его точки зрения было определено знаком духа.
"В 1971 году, после публикации моей второй книги, я неприятное посещение. Агенты правительства Соединенных Штатов пришли в одно из моих представительств и сообщили мне, что я становлюсь идолом юношеской наркомании, и что они вышлют меня из страны, если я не изменю свою позицию".
"Вначале я полагал, что не стоит принимать во внимание эту угрозу. Но позже я сделал некоторые проверки и был взволнован ситуацией. Многие студенты использовали "Учения Дона Хуана" как академическое разрешение для того, чтобы стать крутыми".
Мое имя упоминалось всюду, как будто я был уполномоченным по наркотикам. Но я не хотел быть святым патроном!
"Я пошел с моей проблемой к дону Хуану. Он посмеялся над вопросом и сказал мне, что принцип наблюдателей – это не противостояние с кем‑либо, даже если ты более могущественный человек, чем они. Ты попал между копытами лошади, и ты должен уйти оттуда ради себя. Я предлагаю, чтобы ты заботился о своем обучении. Остальное? Какое это имеет значение?' Благодаря этому совету я решил занять более осторожную позицию в моих следующих публикациях".
"Лично я не одобряю, и не осуждаю что‑либо, так как я – никто, чтобы судить о вопросе. К тому же, мое обучение было результатом этих методов. Однако публично я не могу поощрять использование растений, потому что мои книги попадают к различным людям, и каждый интерпретирует их по своему".
"Без специализированного наблюдения использование растений силы может привести к печальным результатам, так как они перемещают точку сборки резко и в беспорядочной форме, и со временем они могут привести к потере здоровья, здравого смысла, а иногда и жизни практикующего. В одном случае меня предупредили, что отец студента искал меня с оружием, чтобы убить, потому что он обвинял меня в смерти своего сына, который экспериментировал с наркотиками".
"Вопрос о растениях очень тонок. Если ты хочешь понять это, ты должен оставить фольклорное видение, которое имеет о магах почти весь мир. Истинные воины толтеки – не фанатики допинга или чего‑либо еще. Их поведение строго диктуется безупречностью".
"Я уже объяснил тебе, что Дон Хуан использовал растения со мной только в начале моего обучения, и потому что я был исключительно упрямым в моих взглядах. Чем более упрямым я был, тем больше растений он давал мне. Таким способом он был способен ослабить мою точку сборки до минимума, необходимого, чтобы завладеть предпосылками для обучения. Однако, несмотря на его осторожное ведение, это имело высокую цену для меня, и это – одна из главных причин того, что мое здоровье сегодня столь ослаблено".
"Растения силы имеют предел, и маг замечает это очень скоро. Они – начальный стимул, но они не могут стать основными в работе, потому что они не имеют способности увести нас в цельные миры, которые ищет видящий".
"Ты подразумеваешь, что движение, которое они вызывают у точки сборки, не достаточно глубокое? "
"Напротив, они производят глубокий и неконтролируемый толчок. Хорошо обученный маг может управлять этим, но не ученик. Если новичок использует их, чтобы сломать свои пределы восприятия, он будет склонен классифицировать все, что видит, как галлюцинацию. В конце концов, все исходило от растений! Таким способом он никогда не достигнет достаточной степени договоренности, чтобы закрепить свою точку сборки в новом положении. Растения быстро и легко берут тебя в другой мир, но они не позволяют тебе выслеживать там. Это – их ограничение".
"Самый лучший способ развернуть наше восприятие – сновидение. Как метод, сновидение также просто, но менее опасно, более всестороннее и, прежде всего, намного более естественно".
"Цель ученика состоит в том, чтобы взять вожжи своей точки сборки. Как только он становится способен переместить ее, он может повторять эти движения без посторонней помощи, силой дисциплины и безупречности. Тогда мы можем сказать, что воин нашел союзника".
Западня фиксации
На одной из своих конференций Карлос объяснил, что ничто не является таким же хрупким, как фиксация точки сборки. Он утверждал, что искусство соглашения настолько специфично, что мы тратим для этого почти двадцать лет ежедневного обучения.
"Мы называем "взрослыми" тех, кто научился этому и "сумасшедшими" тех, кто не владеет этим".
"Однако ничто не является более легким для нас, чем перемещение в новые вселенные. Для этого достаточно возвратиться туда, где мы были".
Он объяснил нам, что фиксация точки сборки потребляет огромное количество энергии, и она производит статическое видение мира. Обработанная таким способом энергия распространяется по всей нашей светимости, и она останавливается, свиваясь в клубок на ее границах, где она формирует плотные массы, которые создают наше отражение. В таких обстоятельствах нарушить фиксацию становится изнурительной задачей.
"Сломать западню фиксации возможно, привлекая вначале необходимые ресурсы. В большинстве случаев только приходящий извне толчок может вызвать движение точки сборки человека. Когда мы имеем много, много удачи, мы получаем этот толчок в виде удара нагваля".
"Однажды получив начальное смещение, воин должен бороться за господство своего внимания, и он должен делать это посредством упражнения намерения и практики сновидения. Сновидение – дверь для спасения человеческой расы, и это единственная вещь, которая дает нашему существованию соответствующее ему измерение".
Сон и бодрствование
Карлос имел удивительную способность направлять беседы в практическое русло. Несмотря на необыкновенную остроту его ума, он не любил, когда беседы с ним переходили к спекуляциям. Много раз я был свидетелем изобретательного и решительного способа, которым он уничтожал самых жестких собеседников, сталкивающихся с ним по вопросам результатов.
В моем случае его метод приведения к тишине атак моего разума состоял в том, чтобы свести все к непосредственному наблюдению и тому, что по его словам, совсем не трудно: контролю сновидений.
Однако сновидение было для меня самым трудным аспектом его учения. Во‑первых, потому что я не мог различить понятия "сон" и "сновидение", которые являются полностью различными для мага. Во‑ вторых, потому, что мысль погрузить мое внимание в сон вместо того, чтобы делать это в бодрствующем состоянии, противоречила всему, что я изучал в моем философском поиске.
Оба соображения, абсолютно форсированные, способствовали тому, что я избегал сновидения, никогда не рассматривая его как подлинную и достижимую возможность. Всякий раз, когда я слышал его рассказы об этом, я думал, что я оправдан тем, что такая иррациональная тема не стоит даже труда, чтобы ее анализировать.
В тот день он спросил, как моя практика. Я признался ему, что мое предубеждение предотвратило меня от столкновения с этим Решением, и, конечно, я не получил никакого положительного Результата.
Он прокомментировал:
"Возможно, ты не имеешь удачи. Мой учитель говорил, что каждый человек имеет свою склонность от рождения. Не все являются хорошими сновидящими, некоторые имеют большую склонность к сталкингу. Важная вещь – настойчивость".
Но его слова не утешали меня. Я начал объяснять ему, что мой скептицизм, кажется, является следствием какой‑то умственной блокады, внедренной мне в самом раннем детстве.
Он не позволил мне закончить, делая повелительный жест рукой. Он сказал:
"Ты не сделал всего, что можешь. Если ты задашься целью не есть или не произносить ни одного слова, пока ты не будешь сновидеть, ты увидишь то, что случится! Что‑то внутри тебя станет мягким, диалог сдастся и… бац!"
"Имей в виду, что для тебя сновидение – не опция, это – что‑то основное. Если ты не достигнешь этого, ты не сможешь продолжить путь".
Встревоженный этими словами, я спросил его:
"Но что я должен сделать, чтобы достигнуть этого? "
"Хотеть сделать это! – ответил он мне. Это же так просто. Ты преувеличиваешь трудность упражнения. Сновидение открыто для каждого, потому что в его начальной стадии оно требует <