“Дорогой Дневник,” прошептала Елена, “это - истерика? Я оставила тебя в багажнике Ягуара, и это - в два часа ночи.” Она водила пальцем по ноге в длинной ночной рубашке, как будто держа ручку и что то записывала. Она зашептала еще тише, уткнувшись лбом в стекло, “И я боюсь выйти на улицу в темноту — и забрать тебя. Я боюсь!” Она поводила еще и затем, чувствуя, что слезы стекают по ее щекам, неохотно включила мобильный телефон, чтобы сделать запись. Это была глупая трата батареи, но ничего не могла поделать. Она нуждалась в этом.
«И вот я, - сказала она тихо, - сижу на заднем сиденье машины. Это будет моей первой записью на сегодня. Кстати во время этого путешествия у нас появилось правило – я сплю на заднем сиденье Ягуара, а Мэтт и Дэймон – на открытом воздухе. На улице так темно, что мне никак не удается найти глазами Мэтта. Я просто схожу с ума - плачу и чувствую себя такой потерянной, такой одинокой без Стефана…»
“Мы должны избавиться от Ягуара — он слишком большой, слишком красный слишком роскошный, и слишком заметный, если мы пытаемся быть незаметными, поскольку мы едем в место, где мы можем освободить Стефана. После того, как автомобиль будет продан, ляпис-лазурь и алмазный кулон, который Стефан дал мне прежде, чем исчез, будет самым дорогим, что у меня осталось. За день до … Стефан был обманут и ушел, думая, что сможет стать обычным человеком. А теперь …
“Как я могу прекратить думать о том, что Они могут сделать с ним, и второе — кто это 'Они'? Вероятно китсун, злой духи лис в тюрьме называющейся Ши но Ши.”
Елена остановилась, чтобы вытереть свой мокрый нос рукавом ночной рубашки.
“Как я могла оказаться в такой ситуации?” Она покачала головой, стукнув по сидению сжатым кулаком.
|
|
“Возможно, если я могла понять это, я смогла бы придумать План A. У меня всегда есть План A. И у моих друзей всегда есть План B и C, чтобы помочь мне.” Елена заморгала, подумав о Бонни и Мередит. “Но теперь я напугана, что никогда не увижу их снова.
И я боюсь за
весь город Феллс Черч
Мгновение она сидела со своим сжатым кулаком на ее колене. Внутренний голос в ней заговорил, “Так перестань хныкать, Елена, и подумай. Думай.
Начни с самого начала"
Начало? С чего все началось? Стефан?
Нет, она жила в Феллс Черче задолго до прихода Стефана
Медленно, почти мечтательно, она говорила в свой мобильный телефон. “Во-первых: кто я? Я - Елена Гилберт, мне восемнадцать.” Еще более медленно, сказала она, “я, … не думаю, что напрасно говорят, что я красива. Если бы я не знала, это, я никогда, должно быть, не смотрела в зеркало или слышала
комплименты. Это не то, чем я должна гордиться — это - только кое-что, что было передано от Родителей.
“На кого я похожа? У меня светлые волосы, которые волнами падают мне на плечи и синие глаза, которые, как говорят некоторые люди, походят на ляпис - лазурь: темно-синий со всплесками золота.” Она издала смешок “Возможно именно поэтому вампиры любят меня.”
затем поджав губы и глядя в черноту вокруг себя серьезно произнесла.
"Многие ребята называли меня самой ангельской девушкой в мире.
И я игралась с ними. Я просто использовала их в обмен на популярность, ради забавы, для чего угодно. Я говорю честно,ведь все в порядке? Я рассматривала их как игрушки или трофеи ". Она замолчала. "Но это было что-то другое.
|
|
Кое-что, к чему я шла всю жизнь — но я не знаю что.
Я чувствовала, как будто я что-то искала, что я никогда не могла найти в мальчишках. Ни одна из моих интриг или игр с ними не трогала мое сердце... глубоко... пока один особый мальчик не вышел вперед. "Она остановилась, сглотнула и сказала еще раз. "Один очень особенный мальчик.
"Его звали Стефан."
"И он оказался не тем, кем он выглядел, обычным парнем - великолепным старшеклассником с вьющимися черными волосами, и зелеными как изумруды глазами."
"Стефан Сальваторе оказался вампиром.
"Настоящим вампиром."
Елене пришлось остановиться, чтобы сделать несколько глубоких вдохов, до того как она смогла произнести следующие слова.
"И, как оказалось, у него есть великолепный старший брат, Деймон."
Она закусила губу, и долгое время спустя, добавила, “разве полюбила бы я Стефана, если бы знала с самого начала что он вампир? Да! Да! Да! Я влюбилась бы в него независимо от того кто он! Но вышло по другому — и это повлияло на меня.” Палец Елены прослеживал узор на ее длинной ночной рубашке едва касаясь. “ Ведите ли, вампиры проявляют свою любовь обмениваясь кровью. Проблема в том …, что я делилась кровью так же и с Дэймоном. Не совсем по своей воле, но потому что он постоянно был подле меня, и днем и ночью.”
Елена вздохнула. “Что говорит Дэймон, то, что он хочет сделать меня вампиром и его Принцессой Ночи. То, на что это похоже: он хочет меня всю себе. Но я не доверилась бы Дэймону в чем-нибудь, пока он не даст свое слово. Это - одна причуда, которая у него имеется, он никогда не нарушает свое обещание.” Елена почувствовала, что ее губы изогнулись в слабой улыбке, но она говорила спокойно, плавно, в мобильный телефон, о котором почти забыла.
|
|
Девушка, связавшаяся с двумя вампирами…Это к беде, не так ли? Так может, я заслужила все происходящее
Я умерла
Не так, как умирают, когда останавливается сердце, тебя реанимируют, а потом ты возвращаешься к жизни со всеми этими разговорами о том, как шла к Свету. Я действительно шла к Свету
Я умерла
А когда я очнулась – подумать только! – я оказалась вампиром.
Дэймон был… добр ко мне, когда я проснулась, став вампиром. Возможно, именно по этой причине у меня все еще… есть к нему чувства. Он никогда не пользовался ситуацией, хотя легко мог бы сделать это…
Я немногое успела за свою вампирскую жизнь. У меня было время вспомнить Стефана и полюбить его еще сильнее, так как я знала, как тяжело это все для него. Я присутствовала на своей поминальной службе. Ха! У каждого должна быть возможность это сделать. Я научилась всегда, всегда носить лазурит, чтобы не стать завтраком для вампира. Мне пришлось попрощаться с маленькой 4-летней сестренкой, Маргарет, и навестить Бонни и Мередит
Елена практически не замечала слезы, все еще текущие по ее щекам… Она говорила спокойно.
А потом я снова умерла.
Умерла так, как умирает на солнце вампир, у которого не оказалось с собой лазурита. Я не рассыпалась в пыль; мне было только 17. Но, тем не менее, солнце мне навредило. Можно сказать, я покидала этот мир спокойно. Я заставила Стефана пообещать мне, что он всегда будет заботиться о Дэймоне. Думаю, что и Дэймон тогда мысленно поклялся всегда заботиться о Стефане
Итак, я умерла, в объятьях Стефана и рядом с Дэймоном, словно засыпая и куда-то уносясь.
После этого мне что-то снилось, чего уже не помню, а потом однажды все очень удивились, потому что я заговорила с ними через
Бонни, которая, бедняжка, очень сильный медиум. Думаю, меня кто-то нанял на работу в качестве духа-хранителя Феллс Чёрч. Городу грозила опасность.
Горожане должны были вступить в схватку, и они были уверены, что проиграют, вот меня и отпустили обратно в мир живых, чтобы помочь им. Ну и когда мы выиграли войну, меня оставили на земле в придачу со странными способностями, которых я не могу постичь. Но там также был Стефан! И мы снова были вместе!
Елена крепко обняла сама себя, как будто держала в объятьях Стефана, представляя его руки, обнимающие ее. Она закрыла глаза, пока ее дыхание не успокоилось.
«Что касается моих способностей, о них по порядку. Это телепатия, которой я могу воспользоваться, если второй человек тоже обладает этой способностью – а вампиры – телепаты, конечно до определенной степени, если время от времени не обмениваться с ними своей кровью. А еще у меня есть Крылья.»
«Это истинная правда – у меня есть Крылья! И эти Крылья имеют такие возможности, что вам и не снились. Единственная проблема – я не имею ни малейшего представления как ими пользоваться. Есть что-то, что я иногда чувствую, как сейчас, что хочет вырваться из меня, и вложить свое имя в мои уста, пытаясь поставить мое тело в правильное положение.
Крылья Защиты и их название говорит о том, что они могут пригодиться нам в этом путешествии. Но я даже не могу вспомнить, что я сделала, чтобы задействовать Крылья, которые были у меня раньше. А что делать, чтобы заработали Крылья, которые даны мне сейчас – узнать гораздо сложнее. Я наговариваю какие-то слова – пока не почувствую себя полной идиоткой – но ничего не происходит.»
«Итак, я снова человек – такая же живая,как Бонни. И, о господи, если бы я только могла сейчас увидеть ее и Мередит! Но каждый раз я повторяю, что с каждой минутой становлюсь ближе к Стефану. Так и есть,
если не принимать в расчет время на заметание наших следов Деймоном,
который пытается сбить всех преследователей с толку.»
“Зачем кому-то выслеживать нас? Хорошо, видишь ли, когда я возвратилась из загробной жизни был очень большой взрыв Силы, которую заметили все, кто может видеть Силу.
“Теперь, как я объясняю Силу? Это -то, что есть у всех, но люди об этом — кроме настоящих экстрасенсов, как Бонни, не подозревают. У вампиров определенно есть Сила, и они используют ее, чтобы Влиять на людей, чтобы любить их, или думать, затуманивать действительность, как поступал Стефан повлияв на руководство школы.
его документы были в порядке, когда он 'перешел' в Среднюю школу Роберта Э. Ли. Или они используют Силу, чтобы отражать атаки других вампиров или существ тьмы — или людей.
“Но я говорила о вспышке Силы, когда я опускалась с небес. Она была настолько огромной, что привлекла два ужасных существа с другой стороны мира. И затем они решили приблизиться и посмотреть на то, что вызвало вспышку, и было ли там что-либо, что они могли использовать для себя.
Я не шучу, говоря, что они пришли с другого конца земли. Их называют китцуны, злые духи лис из Японии. Они похожи на наших оборотней – но намного сильнее. Они так сильны, что использовали малахов, которые на самом деле являются растениями, но выглядят как насекомые, они могут быть маленькими как ушко иголки, а могут вырасти настолько большими, что проглотят вашу руку. Малах прикрепляется к нервным окончаниям, разрушает всю твою нервную систему, и завладевает тобой изнутри».
Тут Елена задрожала, и ее голос перешел на шепот.
«Это произошло с Деймоном. Маленький малах проник в него и завладел им изнутри, и Деймон стал куклой в руках Шиничи. Я забыла сказать, что так называют китцунов -
Шиничи и Мисао. Мисао – женщина. У них обоих темные волосы, ярко красные на концах, но волосы Мисао длиннее. Они представляются братом и сестрой - но они не
относятся так друг к другу.
«Как только Деймон оказался в их власти,
Шиничи заставил оболочку Деймона совершать ужасные поступки. Он заставить его мучить Мэтта и меня,
и даже сейчас, я знаю, что Мэтт только за это готов убить Деймона. Но если бы он видел то, что видела я – тонкое, мокрое, белое тельце существа, которое я собственными руками извлекла из спины Деймона, в итоге чуть не умершего от боли, – Мэтт понял бы меня.
Я не могу винить Деймона, за то, что Шиничи заставить его сделать. Не могу.
Деймон был…ты не представляешь, как он изменился. Он был подавлен. Он кричал. Он…
В любом случае, я не надеюсь увидеть его таким же когда-нибудь еще. Но если когда-нибудь я обрету Силу своих Крыльев, Шиничи не поздоровится.
Думаю, что последний раз мы совершили ошибку. Знаешь, в конце концов мы победили Шиничи и Мисао, но мы их не убили. Мы были слишком высокоморальны или добры, или что-то в этом роде.
Это было нашей ошибкой.
Потому что Деймон не был единственным, кем завладели малахи Шиничи. Еще были девочки, маленькие девочки четырнадцати, пятнадцати лет и моложе. И несколько мальчиков. И они вели себя как ненормальные. Причиняли боль себе и своим близким. Мы не знали насколько все плохо, пока не заключили сделку с Шиничи.
Возможно, мы были далеки от морали, заключая сделку с дьяволом
Но они похитили Стефана, и Дэймон, который был уже к тому времени одержим, помог им. Как только Дэймон был исцелен, все, что он хотел, было отправится к Шиничи и Мисао, чтобы узнать, где находится Стефан, и затем заставить их покинуть Феллс Черч навсегда.
“В обмен на это Дэймон позволил Шиничи стереть свою память.
“Если вампиры поглощают Силу, китсуны поглощают воспоминания. И Шиничи поглотил воспоминания Дэймона в за прошедшие несколько дней — время, когда Дэймон был одержим и мучил нас … и время, когда мои Крылья заставили Дэймона понять, что он сделал это. Я не думаю, что сам Дэймон дорожил теми воспоминаниями, или тем, что он делал или хотел того, как он изменился, когда он оказался лицом к лицу с тем, что он сделал это. Таким образом он позволил Шиничи забрать их, в обмен на местоположение Стефана в его разум.
“Проблема состоит в том, что мы доверились слову Шиничи, которое он дал тогда — когда слово Шиничи не стоит ничего вообще.
Плюс, он стал использовать телепатический канал,
который он открыл между своим разумом и разумом Деймона, узнав гораздо больше
воспоминаний Дэймона без его согласия.
Это произошло прошлой ночью, когда мы остановились возле полицейского, который хотел знать, что делали трое подростков в дорогом автомобиле вчера вечером. Но Дэймон смог повлиять на то, чтобы он ушёл. Всего лишь через несколько часов Дамон полностью забыл о том, что произошло.
“Это пугает Дэймона. И то, что пугает Деймона, что он это никогда не признает, вот, что пугает меня до смерти.
“И, ты мог бы спросить, что делают три подростка в центре страны, в штате Теннесси, согласно последнему дорожному знаку, который я видела? Мы направляемся к каким-то вратам тьмы
Измерение …, где Шиничи и Мисао оставили Стефана в тюрьме, называющейся Ши но Ши. Шиничи только поместил знание в голову Дэймона, и
Я не могу заставить Дэймона рассказать о том, что это за место. Но Стефан там, и я так или иначе до него доберусь, даже если это убьет меня.
"Даже если мне придется научиться убивать.
«Я уже не та маленькая славная девочка из Вирджинии, какой была когда-то.»
Елена остановилась и перевела дыхание. Потом, обхватив себя руками, продолжила.
«Почему Мэтт с нами? Что ж, всё из-за Кэролайн Форбс
моей лучшей подруги со времён детского сада и до прошлого года... когда Стефан появился
в Феллс Чёрч, мы обе захотели быть с ним. Но Стефан выбрал меня.
И после этого Кэролайн превратилась в моего злейшего врага.
Кроме того, она стала счастливой победительницей в игре Шиничи под названием «Посещение первой попавшейся девушки в Феллс Чёрч» Если ближе к сути: она достаточно долго была подружкой Тайлера Смоллвуда прежде, чем стать его жертвой. Я могу только догадываться, как долго они были вместе, и где Тайлер сейчас. Всё что я знаю, это то, что в итоге Керолайн зациклилась на Шиничи, потому что «ей нужен был муж». Так она это себе представляла.
Я же предполагаю... ладно, Дамон предполагает.
Что она собирается... завести щенков. Маленьких таких оборотней, понимаете? Поскольку Тайлер – оборотень.
Дамон говорит, что вынашивание ребёнка от оборотня способствует обращению ещё быстрее, чем укус, и что в какой-то момент беременности ты обретаешь возможность быть полностью волком или полностью человеком, но до этого момента ты просто смесь из того и другого.
Грустно то, что Шиничи едва бросил на неё второй взгляд, когда она обо всём этом проболталась.
Но до этого, Кэролайн настолько отчаялась, что обвинила Мэтта в... в изнасиловании, произошедшем на неудавшемся свидании. Должно быть, она знала что-то о действиях Шиничи, ведь она утверждала, что её «свидание» с Мэттом проходило в то самое время, когда на него напал один из огромных малахов, оставив на руке Мэтта отметки, похожие на
следы девичьих ногтей.
Всё правильно, за Мэттом погналась полиция. Так что по существу, это из-за меня ему пришлось присоединиться к нам. Отец Кэролайн – один из самых влиятельных людей в Феллс Чёрч, он дружит с окружным прокурором
Риджмонта и является главой одного из тех мужских клубов,
где имеется секретное рукопожатие и прочая ерунда которая делает вас, ну знаете «заметным в обществе».
Если бы я не убедила Мэтта сбежать вместо того, чтобы опровергать обвинения Кэролайн, Форбсы, должно быть, линчевали его. Я ощущаю гнев, он словно огонь внутри меня, не только злость и боль за Мэтта, но злость на то, что Кэролайн унизила всех девушек своим обманом. Потому что, большинство девушек не патологические лгуньи, и не стали бы вероломно выдвигать такие ложные обвинения. Она опозорила весь женский род, совершив этот поступок.»
Елена сделала паузу, взглянув на свои руки, потом добавила: «Иногда, когда я злюсь на Кэролайн, чашки начинают дрожать, или ручки скатываются со стола. Деймон говорит, что всё это вызвано моей аурой, моей жизненной силой, она изменилась с тех пор, как я вернулась из загробного мира. Во-первых, любой, кто выпьет мою кровь, становится невероятно сильным.
Стефан был достаточно силён, чтобы лисы-демоны никогда не смогли загнать его в ловушку, если бы только Деймон не обманул его сначала. Они могли справиться с ним лишь когда он был ослаблен и закован. Кандалы – плохая новость для всякого сверхъестественного существа, плюс, вампир должен питаться по крайней мере один раз в день, иначе он слабеет, и я держу пари, нет, я абсолютно уверена, что они использовали эту уловку против него.
Вот почему я не могу перестать думать о том, в каком состоянии Стефан находится в данную минуту. Но я не должна позволять себе слишком сильно бояться или злиться, иначе я потеряю контроль над своей аурой. Деймон показал мне, как сдерживать её внутри, словно я – самая обычная девушка. Она всё ещё светло золотистая и привлекательная,
но уже не сверкает маяком для таких существ, как вампиры.
Потому что есть ещё одна вещь, которую моя кровь... возможно, даже просто моя аура... может делать. Так... Я ведь могу говорить здесь всё, что хочу, правильно? Теперь моя аура вызывает в вампирах желание... словно они живые парни. Не только для того, чтобы укусить, понятно? Но чтобы поцеловать, и так далее. Естественно, они начинают преследовать меня, если почувствуют это. Словно мир наполнен пчёлами, а я – единственный цветок.
Так что мне приходится тренироваться скрывать свою ауру. Когда она видна лишь слегка, я могу сойти за обычного человека, а не за того, кто умер и вернулся с того света. Но это так трудно – всегда помнить, что нужно её прятать, и это довольно больно, быстро втягивать её, если я вдруг забудусь!
Кроме того, я чувствую – это абсолютно личное, понятно? Деймон, я прокляну тебя, если ты решишь прослушать эту запись. Я чувствую, что хочу, чтобы Стефан укусил меня. Это ослабляет давление, что очень хорошо. Укус вампира причиняет боль, только если ты борешься, или если вампир сам хочет, чтобы было больно. В противном случае, он может быть таким приятным, а потом ты прикасаешься к разуму вампира, который кусает тебя, и… О! Я так сильно скучаю по Стефану!»
Елена дрожала. Так же сильно, как она старалась унять своё воображение, она продолжала думать о том, что тюремщики Стефана могут сделать с ним. Она безжалостно сжимала свой мобильный телефон, позволяя слезам скатываться прямо на него.
«Я не могу позволить себе думать о том, что они могут с ним сделать, иначе действительно начну сходить с ума. Я превращаюсь в одну из тех бесполезных дрожащих сумасшедших, которые хотят только кричать, кричать и кричать без остановки. Мне приходится каждую секунду бороться, чтобы не думать об этом. Потому что, только спокойная Елена, вооружённая планами «А», «В» и «С» может помочь Стефану. Когда он будет в безопасности,
в моих объятьях, тогда я смогу дрожать и плакать сколько угодно... и кричать тоже.»
Елена вновь остановилась, почти улыбаясь, её голова склонилась к спинке пассажирского кресла, голос стал чересчур хриплым.
«Сейчас я устала. Но, по крайней мере, у меня есть план «А». Мне нужно вытянуть из Деймона побольше информации о том месте, куда мы направляемся, Тёмном Измерении, и всё, что он знает о двух подсказках, которые Мисао дала мне, на счёт ключа, который откроет темницу Стефана.
Кажется... Кажется, я о них ещё не упоминала. Ключ, лисий ключ, который нужен нам, чтобы освободить Стефана, разделён на две части,
которые спрятаны в двух разных местах. И когда Мисао насмехалась над тем, как мало я знаю об этих местах, она дала мне прямые подсказки о том, где они находятся. Она даже не предполагала, что я действительно отправлюсь
в Тёмное Измерение, просто пускала пыль в глаза. Но я до сих пор помню эти зацепки, они звучали примерно так: Одна половина в «инструменте серебряного соловья», а вторая часть «спрятана в бальном зале Блоддьювед»
Нужно посмотреть, есть ли у Деймона какие-нибудь соображения на этот счёт. Похоже, когда мы доберёмся до Тёмного Измерения, нам придётся проникать в дома людей и другие места. Чтобы отыскать бальный зал, лучше всего как-то получить приглашение на бал, верно? Звучит как: «Проще сказать, чем сделать», но, чего бы это не стоило, я добьюсь своего. Вот так просто.»
Елена решительно подняла голову, потом прошептала: «Ты можешь поверить? Я только что взглянула вверх и смогла разглядеть бледные штрихи рассвета на небе: светлый зелёный, кремовый оранжевый и самый блёклый – голубой... Я проговорила всю ночь. Сейчас так спокойно. Солнце начинает подниматься...
Какого чёрта? Что это было? Что-то только что сделало громкое «Ба-Бах!» на крыше Ягуара»
Елена остановила запись в мобильнике. Она была испугана, сначала этот шум, а теперь – скребущие звуки на крыше...
Ей нужно было выбраться из машины как можно скорее.
Елена сорвалась с сиденья Ягуара и недалеко отбежала от автомобиля прежде, чем повернуться, чтобы посмотреть на то, что упало на крышу.
То, что упало, было Меттом. Он изо всех сил пытаться подняться со спины.
“Метт о, мой Бог! Ты в порядке? Тебе больно?” Елена закричала и в то же самое время Метт мучительно простонал:
“Eленa, о, мой Бог! Ягуар цел? Он поврежден?”
“Метт, ты сошел с ума? Ты ударился головой?”
“Поцарапался? А люк все еще работает?”
“Нет царапин. люк в порядке.” Елена понятия не имела, работал ли люк, но она поняла, что Метт бредил, из-за его головы.
Он пытался спуститься, не испачкав ягуар, но это было тяжело, так как его ноги были покрыты грязью. Слезть с автомобиля, не используя ног оказывалось трудно.
Тем временем, Елена оглядывалась. Она сама когда-то упала с неба, да, но сначала она была мертва в течение шести месяцев и явилась голая, а Метт не подходил ни под одно требование. Она предположила более прозаическое объяснение.
И вот оно, отдыхает на желтостволом дереве и следит за сценой с неширокой, злой улыбкой.
Деймон.
Он был худощав; не такой высокий как Стефан, но с неопределимой аурой угрозы, что более чем восполняет это. Он был так же безукоризненно одет как всегда: черные джинсы от Армани, черная рубашка, черный кожаный жакет, и черные ботинки, которые сочетались с его небрежно развевающимися темными волосами и черными глазами.
Это сделал именно он. Елена прекрасно осознавала, что она одета длинную белую ночную рубашку, которую взяла с мыслью, что она могла переодеваться под нею в случае необходимости, во время их остановок.
Проблема состояла в том, что она обычно делала это только на рассвете, и сегодня запись дневника отвлекла ее. И внезапно ее длинная ночная рубашка стала не совсем подходящим одеянием для ранне-утренней борьбы с Дэймоном
Она не была откровенной, будучи больше из фланели, чем из нейлона, но она была кружевной, особенно вокруг шеи. Тесьма вокруг симпатичной шеи такому вампиру как Дэймон — походила на развевающийся красный плащ перед неистовым быком.
Елена скрестила руки на груди. Она также попыталась удостовериться, что ее аура была втянута прилично.
“Ты похожа на Венди,” сказал Дэймон, и его улыбка была злой, сверкающей, и определенно благодарной. Он ласково наклонил голову в сторону.
Елена отказалась от утешения. “Венди, кто это?” поинтересовалась она, и в момент вспомнила имя девочки в Питере Пэне, и вздрогнула внутри. Елена была всегда способна с острить в ответ. Проблема состояла в том, что у Дэймона это получалось лучше.
“Да ведь Венди … Дорогая,” сказал Дэймон, с нежностью в голосе
Елена чувствовала внутреннюю дрожь. Дэймон обещал не Влиять на нее — чтобы использовать его телепатические способности омрачить или управлять ее разумом. Но иногда чувствовалось, насколько близок он к этому. Да, это была определенно ошибка Дэймона, подумала Елена. У нее не было никаких чувств к нему, что ну, в общем, они были чем-то вроде сестринских. Но Дэймон никогда не сдавался, независимо от того сколько времени она отвергала его.
Позади Елены раздался звук падения, это несомненно означало, что Метт, наконец спустился с крыши ягуара. Он немедленно кинулся в бой.
“Не называй Елену, дорогой Еленой!” кричал он, комментируя то, как он обратился к девушке, “Венди вероятно имя его последней маленькой подружки. "И и и" ты знаешь то, что он сделал? Как он разбудил меня этим утром? ”Метт дрожал от негодования.
“Он поднял тебя и бросил сверху на автомобиль?” рискнула Елена. Она говорила через плечо Метта, потому что поднялся слабый утренний ветер, который прижинал ее длинную ночную рубашку к телу. Она не хотела, чтобы Дэймон оказался сейчас позади нее.
“Нет! Я имею в виду, да! Нет и да! Но — когда он сделал, он даже не стал использовать свои руки! Он сделал так” - Метт, махнул рукой — “и сначала я упал в яму с грязью и следующее, что я помню, что я рухнул на ягуар.
Это могло сломать или крышку люка или меня! И теперь я весь в грязи,” добавил Мэтт, с отвращением исследуя себя, как будто только что заметил.
Дэймон заговорил. “И почему я взял тебя и бросил? Что ты фактически делал в то время, когда я стоял на некотором расстояние от нас?”
Метт вспыхнул до корней его светлых волос. Его обычно спокойные синие глаза засверкали.
"Я держал в руках палку", с вызовом ответил он
“Палка. Палка типа той, что ты найдешь у обочины? Такая палка?
“Я действительно поднял ее на обочине, да!” Все еще вызывающе.
“Но тогда с ней случилось что-то странное.” Из ниоткуда, Елена не смогла увидеть, Дэймон внезапно выудил очень длинный, и очень крепко выглядящий кол, с концом, необычайно острым концом. Это было определенно вырезано из древесины: из дуба судя по всему.
В то время как Дэймон изучал свою "палку" со всех сторон с видом крайней озадаченности, Елена вспылила на Метта.
“Метт!” укоризненно воскликнула она. Это было определенно последней каплей в холодной войне между этими двумя парнями.
“Я только подумал,” Метт настаивал на своем, “это это могла бы быть хорошая идея. Так как я сплю на открытом воздухе ночью и …, другой вампир мог бы прийти.”
Елена уже отвернулась начала успокаивать Деймона, когда Метт вспыхнул заново.
“Расскажи ей, как ты фактически разбудил меня!” взрываясь сказал он.
И, не давая Дэймону шанса вставить слово, он продолжил, “я только открыл глаза, когда он тыкнул этим в меня!” Метт приблизился к Елене, держа что-то. Елена в недоумении, взяла нечто у него, и перевернула. Это, казалось, было обломком карандаша, но было окрашено в темный красно-коричневый цвет.
“Он прислонил это ко мне и сказал ‘царапнул двоих,’” проговорил Мэтт.
"Он убил двух человек,и еще хвастался этим!"
Елена внезапно расхотела дальше держать карандаш.
“Дэймон!” в муках простонала она, поскольку она попыталась поскольку она без слов пыталась выразить. “Дамон- ты- не делал-этого-на-самом-деле —”
"Не проси его, Елена. Что нам надо делать-"
“Если кто-нибудь позволил бы мне вставить хоть слово,” сказал Дэймон, теперь выглядя по-настоящему сердитым, “я мог бы упомянуть, что прежде, чем я мог объяснить о карандаше, что кто-то попытался остановить меня на месте, даже не дав выйти из моего спального мешка. И то, что я собирался сказать, что это были не люди. А вампиры, головорезы, наемники — но они были охвачены малахами Шиничи. И они шли по нашему следу.
Они добрались до Уоррена, Кентукки, вероятно задавали вопросы об автомобиле. Мы определенно оказываемся перед необходимостью избавиться от него.”
“Нет!” защищаясь закричал зМетт. “Этот автомобиль — этот автомобиль многое значит для Стефана и Елены.”
“Этот автомобиль значит кое-что для тебя,” поправил Дэймон. “И я могу напомнить, что я оставил свой Феррари у ручье именно поэтому, мы смогли взять тебя в эту небольшую экспедицию.”
Елена подняла руку. Она не хотела слушать этого больше. У нее действительно были чувства к автомобилю. Он был большим и блестяще красным и роскошным и плавным — и это напоминало, что она и Стефан чувствовали в тот день, когда он купил его для нее, празднуя начало их новой совместной жизни. Только один взгляд на него заставлял ее помнить день, и тяжесть руки Стефана на ее плече и манеру, с которой он смотрел на нее, когда она глядела на него снизу вверх — его зеленые глаза, искрящиеся радостью от того, что он дал ей то,, что она действительно хотела.
К смущению и ярости Елены, она нашла, что немного дрожит, и что ее собственные глаза были полны слез.
“Ты видишь,” сказал Мэтт, впиваясь взглядом в Дэймона. “Теперь ты заставил ее плакать.”
“Я? Я не тот, кто упомянул моего дорогого покойного младшего братца,” сказал Дэймон учтиво.
Да прекратите вы! Сейчас же! Оба! – закричала Елена, пытаясь сохранить равновесие. – И заберите этот карандаш, пожалуйста… – добавила она, держа его на вытянутой руке.
Когда Деймон забрал его, Елена вытерла свои ладошки о ночнушку, испытывая легкое головокружение. Она содрогнулась, вспомнив о том,
что вампиры выследили их.
А потом, внезапно, она покачнулась и теплая, сильная рука обвилась вокруг нее, она услышала голос Деймона позади себя: «Ей нужно немного свежего воздуха, и я собираюсь дать ей его».
В следующий момент Елена почувствовала себя невесомой, Деймон держал ее на руках и они поднимались все выше.
"Дэймон, не мог бы ты отпустить меня?"
-Прямо сейчас, милая? До земли уже далековато...
Елена продолжила протестовать, но она должна была признаться, что он ее успокоил. Холодный утренний воздух освежил ее сознание, но он также заставлял ее дрожать.
Она попыталась остановить дрож, но не могла. Дэймон посмотрел на нее сверху вниз, и к ее удивлению, выглядел полностью серьезным, сделал движения, как будто хотел снять свой пиджак.
Елена торопливо сказала,
“Нет, нет, поехали дальше, в смысле полетели, я держусь.
Постарайся не столкнуться с чайками! Они низко летают! – сказал Деймон с серьезным видом, но в уголке его губ затаилась кривая ухмылка. Елена отвернулась от него, потому что сама готова была рассмеяться.
"Ну, рассказывай, когда ты научился поднимать людей в воздух и швырять их на машины?" поинтересовалась она.
"Совсем недавно. Это было так же, как с полетами. Трудная задачка. Но ты знаешь, я люблю преодолевать препятствия. "
Он смотрел на нее с озорством в глазах, этих черных глубоких глазах с такими длинными девичьими ресницами, потраченными природой на парня. Елена чувствовала себя такой легкой, как будто была пухом от одуванчика, но ее голова все еще кружилась, она чувствовала себя опьяненной.
Сейчас ей было гораздо теплее, потому что – она поняла – Деймон окутал ее своей аурой, которая и была теплой. Не только в температурном отношении, она была горячей от безрассудного, практически опьяняющего осознания того, что он держал ее на руках, ее глаза, ее лицо, ее волосы, парящие невесомо в золотом облаке, обрамляющем ее плечи. Елена не могла не покраснеть и практически услышала его мысли о том, что смущение ей очень к лицу, бледно-розовый цвет
шел ей больше природного бледного.
То, что она покраснела, было непреднамеренным физическим откликом на его
теплоту и нежность, но ко всему этому Елена почувствовала и эмоциональный
отклик – благодарность за то, что он сделал, признательность за его
обожание, и неожиданную симпатию по отношению к Деймону.
Этой ночью он спас ей жизнь, если бы она знала об этих вампирах, управляемых малахами Шиничи, вампирах-убийцах, начнем с этого.
Она не могла даже вообразить то, что такие существа сделают ей, и она не хотела. Она могла только радоваться, что Дэймон был достаточно умен и, да, достаточно безжалостен, чтобы убить их прежде, чем они добрались до нее.
Она была бы слепой и откровенно глупой, если бы не признала, что Деймон – великолепен. То, что ей пришлось уже дважды умереть, не вызывало в ней страха, как, возможно, у большинства других девушек на ее месте, но факт оставался фактом, хотя Деймон был задумчив, и улыбался одной из тех редких искренних улыбок, предназначенных только для Елены.
Проблема была в том, что Деймон был вампиром и поэтому мог читать ее мысли, особенно когда она находилась так близко, и их ауры сливались. Деймону понравилось то, что Елена почувствовала к нему, и это вызвало его ответную реакцию. Она даже не успела сконцентрироваться на том, как растворяется в невесомости, как вдруг ее невесомое тело стало тяжелее, она почувствовала его руки, его объятья.
Проблема была в том, что Деймон не оказывал на нее воздействия, он был так же, как и она, увлечен, открывая ей свои чувства. Даже больше, чем она - у него не было никаких предубеждений, чтобы признать эти чувства. А у Елены были, но сейчас эти предубеждения казались такими мелкими и незначительными. Она не могла сосредоточиться. Деймон смотрел на нее удивленно, этот взгляд, она уже видела такой его взгляд, но не могла
вспомнить когда
Она потеряла способность рассуждать здраво. Она просто нежилась в ощущении счастья, от того, что ее обнимают, ценят, любят и заботятся, причем до такой степени, что это даже пугало.
Когда Елена перестала бороться сама с собой, она сдалась окончательно. Бессознательно она повернула голову, обнажая горло, и закрыла глаза.
Очень нежно Деймон немного развернул ее голову, поддерживая одной рукой, и поцеловал ее.
Время остановилось
Елена нашла, что она инстинктивно нащупывала
мысли того, кто так сладко целовал ее.
Она никогда не оценивала поцелуй по-настоящему, пока не умерла, стала духом, и затем
возвратилась на землю с аурой, которая показывала скрытый смысл(поцелуя): мысли людей, слова, и даже их умы и души.
Казалось как будто
она получала красивый новый смысл.
Когда две ауры, сливаются воедино, две души открываются друг другу
Полусознательно, Елена позволила своей ауре расширяться, и почти сразу встретила мысли.
К ее удивлению, он отшатнулся от нее.
Что-то было не так.
Ей удалось уловить это прежде, чем он смог укрыться позади большого твердого камня,
как валун.
Единственная вещь не скрылась за валуном — который напомнил
ее фотографии метеорита, которые она видела, с рябыми, обугленными
краями - маленький мальчик за руки и ноги прикованный к
скале цепью.
Елена находилась в шоке
Независимо от того, что она видела, она знала, что это былa только
метафора, и что она не должна судить слишком быстро к чему
метафора предназначена
Видения перед ней были действительно символами
обнаженной души Дэймона, но в такой форме, чтобы ее собственный ум мог понять и правильно интерпретировать, чтобы она правильно поняла, что увидела.
Инстинктивно, тем не менее, она поняла, что она увидела кое-что
важное.
Она затаила дыхание и пришла в восторг и вызывающую головокружение
сладость от присоединения к ней другой души.
И теперь, ее врожденная любовь
и беспокойство заставляли ее попытаться заговори