Из летописи известно, что русским князьям, вторгшимся в 1228 году, в «землю Мордовскую, Пургасову волость» [1], наряду с мордвой возглавляемой Пургасом противостояла некая «Пургасова Русь» [2]. Происхождение этой Руси до сих пор остается загадкой, при этом загадкой на первый взгляд неразрешимой.
Действительно, какая может быть «русь» у Пургаса, когда он с русью, собственно, и воюет? Объяснить это место в Лаврентьевской летописи пытались многие. Одни говорили, что это описка автора, дескать, он имел в виду «Пургасова Эрзя», а написал «Пургасова Русь», другие утверждали, что здесь подразумеваются славянские земледельцы, уже поселившиеся к тому времени во владениях Пургаса, и мобилизованные им на отражение агрессии. Знатоки мордовских языков выдвигали предположение, что под термином «русь», летописец полагал эрзянское «раське» - «жители», называя так население волости. Выдвигалась гипотеза, что это были скандинавские наемники, служившие Пургасу за плату. Увы, ни одна из этих версий не может быть принята.
Если говорить об описке летописца, то такой опиской можно обосновать любое предположение, и подобные рассуждения вообще выходят за рамки научного познания, превращая толкование текстов в некое разгадывание кроссвордов, где путем перестановки букв можно составить любое нужное слово. Если же говорить о возможности использования автором летописи, пусть и видоизмененного эрзянского «раське», то надо знать, что русское летописание даже не знало этнонимов «эрзя» и «мокша», называя эти народы общим экзоэтнонимом «мордва», и уж тем более не употребляло других мордовских слов. Но и переселенцев славян, которые в те века, несомненно, перебирались на правый берег Оки, спасаясь от феодального гнета, тоже вряд-ли летописец мог назвать «русью». В XII веке термином русь называли воинское сословие, состоящее из князей – феодалов и их дружинников, а восточные славяне отличали друг друга по племенам (вятичи, кривичи и т.д.), или по месту жительства (Суздальцы, Новгородцы и др.). Этому термину еще только предстояло стать этнонимом, и то в виде прилагательного русский.
Очевидно, что под термином «Русь Пургасова» подразумевалось какое-то воинское формирование, что и породило гипотезу о наемниках варягах. Ведь это варягов называли в летописях «русью», и такое предположение заслуживало бы внимания, если бы речь шла о X веке, пусть даже начале XI века, но уж никак о веке XIII, когда варяжские дружины уже ушли в прошлое, и их набеги сменились организованной экспансией Шведской короны.
Нет сомнения, что речь здесь идет о местном воинском формировании, имевшем местный генезис, и знакомом соседям, раз о нем так обыденно, мимоходом упомянул летописец. И формировании, выделявшемся среди мордвы, что видно из текста летописи, где говориться «…и изби Мордву всю и Русь Пургасову». Для того чтобы понять о какой «руси» идет речь, необходимо в первую очередь установить местоположение Пургасовой волости.
Локализация Пургасовой волости, несомненно, может быть определена в правобережье Нижней Оки, в междуречье её правых притоков Сережи, Теши и Мокши. Об этом говорит непосредственная близость этих земель к Муромским и Суздальским владениям, откуда началась атака Рюриковичей. Об этом же говорит и последующая быстрая контратака Пургаса, когда он сжег предместья Нижнего Новгорода, а также маршрут его отступления за «речку Чар» - приток Сережи Чару [3]. С какой русью может быть связана эта территория?
Дело в том, что на рубеже нашей эры данный регион входил в зону расселения городецких племен – непосредственных участников этногенеза мордвы, и можно быть уверенным, термин «русь» здесь был известен раньше, чем он зазвучал на берегах Днепра и Ильменя. Дело в том, что к западу от владений Пургаса, в правобережье Средней Оки, лежит земля, на которой в III-VII вв. находилось протогосударство представителей культуры Рязано-Окских могильников.
Великая, еще не изученная как следует цивилизация, созданная представителями этой археологической культуры, поражает своими масштабами и тем влиянием, которое она оказала на городецкие культуры. Высокоорганизованное, сложное по своей социальной структуре иерархическое общество древних воителей подчинило своему влиянию огромную территорию, куда без сомнения входили и земли, ставшие потом Пургасовой волостью. Представители Рязано-Окской культуры стали военной аристократией у покоренных ими волжских угро-финнов, и можно думать, что Пургас, на равных сражавшийся с суздальцами, был потомком этих аристократов. И генезис его дружины названной летописцем «Пургасовой русью» берет свое начало от этих могущественных воителей.
Об этом нам поведала археология Рязано-Окских могильников. В их ранних захоронениях много вещей говорящих о том, что носители культуры были тесно связаны со скифо-сарматским миром. Скифы и сарматы – воинственные кочевники, в начале первого тысячелетия играли главенствующую роль в Восточно-Европейских степях, и распространяли свое владычество на племена охотников живущих по границе леса и степи, т.е. там, где находятся леса Среднего и Нижнего Поочья. Из античных и средневековых источников известно, что главными племенами скифо-сарматских союзов были племена роксоланов и аорсов. Возможно, это были даже не племена, а воинские союзы кочевников, своего рода каста воителей, называвшие себя «сиятельными» (иранск. рокс). Эти роксоланы и аорсы захватили власть на огромной территории южных степей, и лесостепей Средней полосы, и стали покорителями лесных племен Поочья, создав здесь свое «варварское» государство, управлявшееся военной аристократией – кастой воинов аорсов, роксов (росов). Есть мнение, что аорсы и дали имя знаменитой средневековой стране Арсе-Артании находившейся в правобережье Средней Оки [4].
Это государство и вошло в арабские хроники как страна Артания (Арса, Арта). Ведь, несмотря на угасание археологической культуры Рязано-Окских могильников к VIII веку, росы (по-арабски русы) никуда не делись из Поволжья, именно их описывал Ибн-Фадлан в X веке, в своих знаменитых записках [5]. При этом арабы отделяли русов от славян, что говорит о разной генетике этих народов. Действительно, росы-русы, смешавшись с Волжскими угро-финнами стали их верхушкой, их воинским сословием, прославившись на всю Ойкумену своей свирепостью. Арабы говорили, что русы из Арсы, никого не пускали в свою страну, убивая всякого чужака проникавшего туда [6], но и впоследствии средневековые хронисты всегда заостряли внимание на свирепости волжско-финской военной знати. Монах Юлиан говорил, что среди «мордванов» человек никого не убивший «не ставится ни во что», Матфей Парижский поведал о «морданах» «уничтожающих всех людей без разбору» [7], русские летописцы, называли черемисов «злолютыми ратниками» [8]. Все они, несомненно, подчеркивали эту ожесточенность угро-финских воинов унаследованную ими от Рязано-Окских воителей.
У страны Арсы-Артании богатая история. В середине первого тысячелетия она, возможно, входила в державу Германариха, вероятно её воины участвовали в натиске гуннов на Южную Европу, и страна Мордия Константина Порфирогенета – это тоже, скорее всего, наша Арса-Артания. Страна Арса далеко прославилась своими храбрецами и своими богатствами. Ведь отнюдь неслучайно главные богатыри при дворе киевского (русского) князя Владимира - Илья и Добрыня, были выходцами с берегов Оки. И далеко не случайно потомки киевских русов Рюриковичей устремились в X веке в Залесье, стремясь распространить свою власть на богатый, и занимавший выгодное торговое положение край, который для них, несомненно, был и особым сакральным «местом силы».
С именем Русь – Арса перекликается древнейший топоним Рязань, находящийся как раз в Среднем Поочье. Великий Шахматов производил Рязань от названия народа эрзя, но ведь и в этнониме эрзя слышится древняя арса. Возможно, растворившись к IX веку окончательно в Волжских угро-финнах рязано-окцы под натиском других переселенцев – угров-мадьяр, давших новое имя этой стране – Мещера, отошли вдоль берега Оки глубже в лес, сместившись к северо-востоку, и уже на новом месте возникла новая Арса, ставшая потом Арзамасом. А, возможно, эта Арса была форпостом владычества потомков рязано-окцев в восточной части их владений. Здесь была ставка воителей Росов, продолжавших исполнять свою функцию по защите и обороне земледельцев и охотников эрзян. Этих Росов – «русь» и упомянул летописец, назвав «Пургасовой», по имени князя.
В начале второго тысячелетия Арса-Артания, окруженная молодыми государствами славян и булгар, все больше попадала под влияние тех и других, становясь объектом дележа и захвата. Но и к началу XIII века на её землях продолжали еще сохраняться остатки государственности, ведь термином «волость» в русских летописях обозначалась территория, управлявшаяся удельным князем, население которой зависело от этого князя и выплачивало ему дань. Увы, за исключением археологических находок и скудных записей средневековых хронистов, время не сохранило для нас других свидетельств существования древней Арсы, и то, если Среднее Поочье достаточно хорошо изучено в плане археологии, то леса Нижней Оки еще ждут своих исследователей.
К этим немногим скудным записям следует отнести и упоминание летописца о Пургасовой Руси. Потомки росов-аорсов, создателей Артании, согласно летописи потерпели поражение в неравной борьбе с суздальцами и их союзниками. Но тот импульс, который древняя воинственная цивилизация дала для воспитания воинской доблести Волжских финнов, сохранился в веках. Мордва и черемисы были участниками самых кровавых средневековых сражений, везде демонстрируя свою храбрость и мужественность, силу и независимость. Кровь рязано-окцев делала лесных воинов не только свирепыми и беспощадными бойцами, но и благородными рыцарями, верными своему слову. Об этом говорил в XVI веке английский путешественник Джильс Флетчер, описывая политическую ситуацию в Волжско-Окско-Сурском регионе: «Черемисские татары (черемисы авт.) разделяются на луговых и нагорных… Последние очень много беспокоили Русских Царей, которые по этой причине остаются теперь довольны тем, что могут покупать у них мир, платя их мурзам или дивей-мурзам ежегодную дань русскими произведениями… Говорят, они очень честны и справедливы в своих поступках и потому ненавидят русских, коих почитают вообще лукавыми и несправедливыми» [9].
Этот импульс проявил себя в полной мере вовремя Разинского восстания, в котором Волжские угро-финны были главными участниками, боровшимися за свою свободу и независимость. И это хорошо понимали имперцы, о чем говорит тот факт, что казаков мордвинов – наследников славы аорсов, наказывали наиболее жестоко [10].
Исходя из всего вышесказанного, можно утверждать, что летописная «Пургасова Русь» - это прямая наследница гордых воителей аорсов – основателей Арсы – Руси в Поочье. В XIII веке она была последним реликтом русов Артании, память о которых затмилась последующими историческими событиями.
Следует признать, что страна Артания – это древнейшее государство на территории Восточной Европы, современник Римской империи и варварских государств Запада. Следует признать, что вклад Артании в историю будущей России никак не меньший чем вклад возникавших впоследствии на ее территории государств. Не замечать это, значит умалять историю нашей великой страны, делать её односторонней и неполной.
Литература и источники:
1. ПСРЛ Т.1 Лаврентьевская летопись. Ленинград 1926-1928гг. С. 312.
2. ПСРЛ Т.1 Лаврентьевская летопись. Ленинград. 1926-1928 гг. С. 313.
3. Татищев В.Н. История Российская. Кн. 3. Москва. 1974. С. 453.
4. Гаврилов А.П. Артания. Древняя история Среднего Поочья. Сергиев Посад. 2019. С. 65.
5. Путешествие Ахмеда Ибн-Фадлана на реку Итиль и принятие в Булгарии ислама. Москва. 1992. С. 44-51.
6. Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб. 1870. С. 276.
7. Юрченков В.А. Взгляд со стороны: очерки. Мордовский народ и край в сочинениях западноевропейских авторов VI-XVIII столетий. Саранск. 1995. С.63-64.
8. ПСРЛ. Т. 19. Казанский летописец. СПб. 1903. С. 28.
9. Флетчер Дж. О государстве Русском. СПб. 1867. С. 72.
10. Иоганн Марций. Диссертация о восстании Степана Разина. https://drevlit.ru/docs/russia/XVII/1660-1680/Razin/Martius/text.php Дата обр. 6. 06. 19.