Цитата #1: «Уильям Фридман был нанят расположенными в пригороде Чикаго Ривербэнкскими Лабораториями, которые сегодня назвали бы научно-исследовательским институтом ».
Факты истории таковы, что в сентябре 1915, когда молодой генетик Фридман переехал жить и работать в городок Женева неподалеку от Чикаго, никаких Ривербэнкских Лабораторий там еще не было. А было лишь недавно купленное, обширное поместье текстильного магната Джорджа Фабиана, которое он назвал Ривербэнк и решил превратить в место передовых научных исследований. Со временем Ривербэнк действительно войдет в историю как первое частное научно-исследовательское заведение в США. Но произойдет это несколько позже.
А пока богач Фабиан, не отличавшийся особой ученостью, но зато переполненный энергией и энтузиазмом, решил заняться здесь воплощением своих разнообразных идей о новых путях к революционным свершениям в науке. Эти намерения, что немаловажно, подкрепляла куча денег, которые миллионер стал решительно тратить на благо научного прогресса.
Что касается конкретно Фридмана, то его Фабиан пригласил в качестве главы задуманного им «департамента» генетических исследований, силами которого планировалось по-новому выводить особо сильные породы животных и сорта растений. Одним из новшеств, привлекавших Фабиана, была, скажем, идея получения «лунных сортов» растений – не только благодаря их засеву под лунным светом, но и в определенные фазы цикла Луны.
Причем это был далеко не самый странный из научных проектов полковника Фабиана (свой солидный военный чин получившего не в армии, а лично от губернатора штата Иллинойс). Когда Уильям Фридман переехал в Ривербэнк, там по приглашению хозяина уже жила и работала некая миссис Элизабет Уэллс Гэллап. А также её младшая сестра Кэти Уэллс, помогавшая Гэллап в её необычных крипто-исторических изысканиях.
Областью обширных исследований этой дамы были старинные печатные книги XVII века, а главным рабочим инструментом – так называемый двухлитерный шифр Фрэнсиса Бэкона, знаменитого философа, ученого и государственного деятеля шекспировской эпохи. Освоив выявление и вскрытие-чтение этого шифра, с помощью шрифтов разных типов прячущего тайные послания в основном тексте, миссис Гэллап сумела извлечь из старинных книг массу новой и весьма неординарной информации. [BS]
Из этой информации, в частности, следовало, что Фрэнсис Бэкон считал себя внебрачным сыном королевы Елизаветы, а значит, и законным наследником английского трона (из-за чего, ради сохранения собственной жизни, был вынужден всячески данный факт скрывать). В других шифрованных текстах Бэкона сообщалось, что это он был автором всех пьес и сонетов, ставших известными под именем Шекспира (более того, на страницах одной из древних книг Гэллап даже удалось выявить и извлечь текст прежде неизвестной «шекспировской» пьесы).
Наконец, в тех же зашифрованных посланиях сообщалось, что Бэкон был одним из руководителей тайного ордена розенкрейцеров, ставившего себе целью в корне изменить общество и его порядки с опорой на свою оккультную науку. Выстроенную на основе трех базовых компонентов – магии, астрологии и алхимии. Среди научно-магических опытов, проводимых розенкрейцерами, Бэкон описал, в частности, и устройство машины акустической левитации, с помощью которой они поднимали предметы в воздух одной лишь силой звука…
Вся эта в высшей степени необычная информация, добываемая миссис Гэллап из старинных книг, до такой степени распалила интерес Фабиана, что он убедил даму переехать вместе с сестрой в своё поместье, создав им в Ривербэнке идеальные условия для продолжения криптографических изысканий. А кроме того, миллионер загорелся идеей построить и реальный акустический левитатор – на основе дешифрованного описания от Фрэнсиса Бэкона.
Именно так, собственно, в дополнение к криптографическому и генетическому направлениям исследований в Ривербэнке вскоре возникнет еще один департамент – акустический. Который не только приведет к появлению в США самой продвинутой по тем временам лаборатории для исследований физики звука, но и даст этому месту его нынешние название – «Акустические лаборатории Ривербэнк».
Но все это, повторим, будет позднее. А пока, в начале 1916 года, Джордж Фабиан занялся активными поисками помощницы для расширения крипто-изысканий Гэллап и её сестры. Уже весной удается найти именно ту, кто был нужен. Молодая и хорошо образованная филологиня по имени Элизебет Смит, найденная для Фабиана знакомой библиотекаршей, активно интересовалась творчеством Шекспира и как раз находилась в поисках работы.
Фабиану не составило большого труда уговорить и её перебраться в усадьбу Ривербэнк. Девушка оказалась не просто умная и сообразительная, но и – что особо важно – явно способная к криптографическому анализу. Ну а самое главное, новой молоденькой ассистенткой возле пожилой миссис Гэллап не на шутку увлекся главный местный агроном-генетик Уильям Фридман. С чего, собственно, и начинается одна из самых занятных (и ныне либо умалчиваемых, либо искажаемых) страниц в истории рождения Агентства национальной безопасности США.
Когда романтический интерес Фридмана к Элизебет Смит естественным образом расширился до интереса и к профессиональным занятиям девушки, то неожиданно для всех вдруг обнаружился мощнейший криптографический талант ученого-генетика. Фридман, как выяснилось, с легкостью мог вскрывать такие шифры, которые для остальных казались весьма сложными. И что еще более важно, попутно он очень умело стал привлекать для взлома шифров теорию вероятностей, статистические и прочие математические методы анализа, которые использовались в генетике. Причем в дело скоро пошли не только методы известные, но и изобретенные самим Фридманом – еще более мощные и особо эффективные для специфической работы криптоаналитиков…
Короче говоря, следующий 1917 год ознаменовался в Ривербэнке большими переменами. По весне взаимная симпатия молодых людей вылилась в свадьбу-женитьбу и очень прочный последующий брак на всю жизнь. Параллельно с генетическим департаментом Уильям Фридман возглавил теперь еще и департамент шифров, где под его руководством над выявлением и вскрытием бэконовских криптограмм в старинных книгах трудился уже целый коллектив дам-криптографинь. Ну а поскольку в тот же год власти США решили вступить в Первую мировую войну, то с осени 1917 для ривербэнкского департамента шифров и кодов быстро нашлись и более серьезные занятия.
Департамент шифров Ривербэнкских лабораторий. Крайняя слева в нижнем ряду – Элизабет Уэллс Гэллап. В центре следующего ряда – Элизебет Смит Фридман.
Формулируя более аккуратно, занятия эти нашел для себя сам Джордж Фабиан. Ибо вместе с вступлением страны в войну быстро выяснилось, что у американской армии фактически отсутствуют собственные специалисты-криптографы, способные ко взлому вражеских шифров. Зато именно такие специалисты в достатке имелись в Ривербэнке у полковника Фабиана. Причем благодаря передовым научным методам Уильяма Фридмана это были уже опытные квалифицированные профессионалы, способные не только помогать государству во вскрытии шифров, но и обучать военные кадры эффективным приемам криптоанализа.
Фабиан инициативно предложил властям помощь и в том, и в другом деле разом. Предложение его было воспринято с интересом и по-деловому, так что уже осенью 1917 в Ривербэнке не только начали заниматься вскрытием «боевых» криптограмм, но и готовить пробную небольшую группу криптоаналитиков для армии. Первый же опыт оказался вполне успешным, поэтому в начале 1918 специалисты Ривербэнка в ускоренном порядке подготовили и выпустили уже вполне солидный курс офицеров-криптографов численностью около 70 человек.
Большая фотография, на общем снимке запечатлевшая тот достопамятный выпуск вместе с инструкторами Ривербэнка, сидящими среди офицеров в гражданской одежде, по некоторым «зашифрованным» причинам стала очень дорогой для Фридманов семейной реликвией. Причем секрет послания на данном фото непосредственно связан и с тайной прощальной шифровки супругов-криптографов на их надгробном камне. Но об этих загадках удобнее будет рассказать ближе к финалу.
Здесь же надо отметить, что приводимая пара фотографий позаимствована из материалов доклада Илонки Данин. Которая на втором, увеличенном фрагменте решила почему-то несколько подрезать коллектив представителей Ривербэнка – аккуратно изъяв из данной картины личность Джорджа Фабиана. То есть собственно организатора всей этой военно-криптографической затеи. Исторически более справедливая версия того же самого фрагмента должна выглядеть так (крайний слева гражданский – Фабиан, крайний справа – Фридман, дама в центре – Элизебет Смит Фридман).
Каковы были мотивы Илонки Данин, когда она удаляла с фото Джорджа Фабиана, сие, как говорится, осталось неизвестным. Но зато известно и неоспоримо, что эта операция «выпиливания» находится в полном согласии с официальным текстом об Уильяме Фридмане на странице АНБ США. Где про Фабиана и его ключевую роль в этой истории о зарождении национальной криптографической спецслужбы тоже нет ни единого слова.
Продолжим, однако, цитирование.