В коридор стекалось всё больше любопытных дварфов.
– Эльф, ты что, уколол его иглой в задницу? – спросил один из подошедших.
– Помоги мне с ним! – умоляя, крикнул Дриззт.
Дварф подошёл к Реджису, затем быстро одёрнул руку, когда хафлинг попытался укусить её.
– Девять Кругов Ада! Да что же это?
– Просто схвати его! – закричал Бруенор из комнаты. – Схвати и свяжи, но не делай ему больно!
– Да, мой король!
Это заняло много времени, но, в конце концов, дварфы оттащили бьющегося Реджиса прочь от Дриззта.
– Я могу треснуть его и успокоить, – предложил один из них, но сердитый взгляд Дриззта отверг эту затею.
– Отнесите Реджиса в его комнату и приглядывайте за ним, – сказал дроу. Затем он вернулся обратно и закрыл за собой дверь.
– Она даже не заметила, – сказал Бруенор, когда Дриззт присел на кровать возле Кэтти-бри. – Она не замечает мир вокруг неё.
– Мы уже знали это, – напомнил Дриззт.
– Не замечает абсолютно ничего! Как и Пузан теперь.
Дриззт пожал плечами.
– Кэддерли, – напомнил он королю дварфов.
– Для них обоих, – сказал дварф и посмотрел на дверь. – Пузан использовал на ней свой рубин.
– Чтобы попытаться добраться до неё, – согласился Дриззт.
– Но вместо этого она добралась до него, – сказал дварф.
Глава 5
Мертвецы в гневе
– Это произойдёт у храма Парящего Духа – объявил Король Призраков. Видение, докучающее Джарлакслу, исчезло прежде, чем тёмный эльф успел закрыть свой разум. Но если призраки что–нибудь прознали, об этом обязательно узнает драколич.
Враги Гефестуса, Яраскрика и, конечно же, Креншинибона будут собираться там, в Снежных Хлопьях, где из–за пары призраков уже было очень опасно.
Там будет одним южанином больше. Кристалл знал, что его можно обнаружить, хотя и не так же легко, как Джарлаксла. Креншинибон имел отдельную тайную связь с тёмным эльфом уже больше десяти дней. С псионическими силами Яраскрика, присоединившимися к Осколку, расположение известного наёмника можно было выяснить весьма легко, тем более, если это было необходимо. Джарлаксл стал главной мишенью гнева, который и послужил причиной объединения могущественной троицы. В скором времени люди станут свидетелями их силы.
Кроме того, двоим из этого триумвирата грядущая катастрофа доставит огромное удовольствие.
Для Яраскрика ликвидация его врагов была бы очень полезна. Достойная и оправдывающая расходы награда за не приносящее никакого удовольствия объединение.
И Креншинибон, который послужил связующим звеном между неконтролируемым порывистым драконом и практичным жестоким разумом иллитида, мог бы тщательно изучить процесс уничтожения Джарлаксла и остальных, что доставило бы, несомненно, удовольствие обоим.
***
– Дядя Пайкел! – прокричала Ханалейса, увидев зеленобородого дварфа на улицах Кэррадуна следующим утром. Он был одет в своё походное снаряжение: дубинка и котелок для варки пищи, надетый на голову вместо шлема.
Пайкел ответил ей широкой улыбкой и поманил за собой в лавку. Притянув Ханалейсу к себе, он обнял её, как это делают только дварфы, а в это время из лавки вышел Рори, младший брат Ханалейсы.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, спрятав улыбку от своего брата в плечо Пайкела.
– Я же сказал тебе, что хочу прийти один.
– Думаешь, спорящие колдуны дали мне отдохнуть? – ответила Ханалейса.
– Ду–дид! – произнёс Пайкел, придвигая обратно девушку, и когда она с Рори посмотрели на него с любопытством, то он просто добавил: – Хи–хи–хи.
– Он уже обо всём догадался, – объяснил Рори, и Ханалейса кивнула.
– А колдуны и жрецы тоже догадались? – спросила Ханалейса. – Полагаю, всё это из–за ваших открытий?
Рори посмотрел вниз.
– Они прогнали тебя, – рассудила Ханалейса.
– Это точно: они просто не могли допустить, чтобы наш братишка казался умнее их! – провозгласил Тэмберли, выйдя из–за угла от кузнеца, к которому он частенько заглядывал. На его огромном мече прошлой ночью появилась скверная зарубка, когда клинок отскочил от ключицы медведя–нежити.
Рори немного смутился, но когда он поднял глаза на своих брата и сестру, это уже прошло.
– Что произошло? – спросил он, заметив, что Тэмберли держит свой меч в руке и внимательно изучает лезвие.
– Вы покинули храм Парящего Духа вчера поздно вечером? – спросил Тэмберли.
– В полдень, – поправил Рори. – Дядя Пайкел хотел использовать корни дерева, чтобы покинуть горы, но отец запретил, опасаясь непредсказуемости и нестабильности волшебства, даже друидского.
– Ду–ид, – прохихикал Пайкел.
– Я не хочу пока перемещаться волшебным образом, – сказала Ханалейса. – Не сейчас.
Пайкел опустил руки и посмотрел на неё с притворной обидой.
– Так вы прошлой ночью встали лагерем в лесу? – продолжил Тэмберли.
Рори кивнул, не совсем понимая, куда клонит его брат, но Пайкел видимо вошёл во вкус и изрёк:
– Ууух.
– Что-то не так в тех лесах, – сказал Тэмберли.
– Угу, угу, – согласился Пайкел.
– О чём это вы говорите? – спросил Рори, переводя взгляд с одного на другого.
– Брррр, – сказал Пайкел, обхватив себя за плечи.
– Я наверно проспал всю ночь, – сказал Рори. – Но так холодно не было.
– Мы боролись с зомби, – объяснила Ханалейса. – С медведем–зомби. И было там ещё что-то, преследовавшее нас.
– Угу, угу, – согласился Пайкел.
Рори посмотрел на дварфа с любопытством:
– Вы об этом мне ничего не рассказывали.
Пайкел пожал плечами.
– А вы почувствовали это? – спросил Тэмберли.
дварф ответил:
– Угу, угу.
– Так вы участвовали в настоящем сражении? – спросил Рори у брата и сестры, явно заинтригованный. Эти трое выросли в тиши огромной библиотеки, окружённые тенями могущественных священников и великих колдунов. Они слышали рассказы о великих битвах, чаще всего о борьбе их родителей против Проклятия Хаоса, сотворённого их собственным дедушкой. Но жизнь детей Бонадьюсов была спокойной: войны родителей кончились, дяди–дварфы давно уже вернулись из похода на коронацию короля Бруенора в Мифрил Халле. Их по–настоящему обучали искусству ближнего боя, воспитывали сразу как жрецов, волшебников и монахов. С такими родителями, как Кэддерли и Даника, эта троица получала прекрасное образование – одно из лучших в Фаэруне, но вплоть до предыдущей ночи никогда не проверявшееся на практике.
Ханалейса и Тэмберли обменялись взглядами.
– Расскажите мне! – попросил Рори.
– Это было ужасно, – признала его сестра. – Я никогда за всю свою жизнь не волновалась так.
– Но это было захватывающе, – добавил Тэмберли. – А стоит начаться битве, ты забываешь о страхе.
– Точнее, забываешь обо всём, – поправила Ханалейса.
– Хи–хи–хи, – одобрил Пайкел.
– Это и есть наше обучение, – подытожил Рори.
– Нам повезло, что наши родители и наши дяди,– начала Ханалейса, внимательно посмотрев на Пайкела, – не мешали нам в мирное время учиться как должно…
– Сражаться, – прервал Тэмберли.
– И защищаться, – сказала Ханалейса, которая всегда немного более философски смотрела на сражения и роль, которую военная подготовка играла в их жизни. Она была очень похожа в этом на свою мать, и именно поэтому сама Даника жёстко и интенсивно обучала её собственным приёмам в использовании меча и булавы.
– Даже тот, кто знает, как в совершенстве пользоваться мечом, мог бы погибнуть прошлой ночью в лесу, если бы он не знал, как побороть свои страхи.
– Значит, ты тоже почувствовал нечто в лесу, – сказал Тэмберли Пайкелу.
– Угу.
– Оно всё ещё там.
– Угу.
– Мы должны предупредить горожан и сообщить об этом в храм Парящего Духа, – добавила Ханалейса.
– Да, да. – Пайкел вытянул здоровую руку перед собой и выпрямил пальцы, указывая вперёд. Он начал дрыгать рукой то туда, то сюда, изображая рыбу, плавающую под водой озера Импреск. Остальные поняли, что он хочет поговорить с животными ещё до того, как он добавил, осклабившись:
– Ду–дид.
– Ты не можешь этого сделать, – сказал Ханалейса, а Тэмберли кивнул.
– Мы можем выйти завтра на рассвете, – сказал он. – Что бы это ни было, это ближе к Кэррадуну, чем к храму Парящего Духа. Мы можем взять лошадей на первую часть пути. Я даже знаю некоторых людей, которые проводят нас вдоль дороги.
– Если поторопимся, мы доберёмся туда до захода солнца, – согласилась Ханалейса.
– Но сейчас мы должны предупредить горожан, чтобы они подготовились к неожиданностям, – сказал Тэмберли. Он посмотрел на Ханалейсу и пожал плечами. – Хотя мы действительно не знаем, что там такое и там ли оно ещё. Возможно, там был только один этот медведь, которого мы убили, злобный дух, а сейчас уже всё прошло.
– А возможно и нет, – сказал Рори, и по его тону было ясно, что он надеется на свою правоту. С его молодым энтузиазмом, он очень завидовал брату и сестре, и в скором времени надеялся исправить своё положение.
***
– Может, это уже длится около сотни лет, – пробормотал один старый морской волк – один из рыбаков Кэррадуна, который жил в городе. Человек махнул рукой, словно рассказанное не должно было его волновать.
– Эх, а раньше было спокойнее, мир был лучше, – сокрушался ещё один сидящий в таверне.
– Нет, не мир, – объяснил другой. – Но та часть его, которая живёт в тени родителей этой троицы. Я думаю, мы были цивилизованнее, вот что!
Одна половина постоянных клиентов засмеялась, другая закивала с одобрением.
– Остальной мир вырос более жёстким, – продолжал человек. – И до нас он тоже доберётся, даже не сомневайтесь.
– А ведь мы, старики, хорошо помним те сражения,– сказал первый морской волк. – И я удивлён, что более молодое поколение, выросшее при Кэддерли, готово к любым неожиданным битвам.
– А детишки его как? – раздался голос, и все в таверне подняли пивные кружки, приветствуя ещё двоих вошедших.
–Мы живы, – громко ответила Ханалейса, осматривая таверну. – Но, похоже, что пара демонов ещё там.
И эта бесстрашная девушка заулыбалась и даже засмеялась под звон кружек. Ханалейса посмотрела на Тэмберли, и они оба глянули назад, когда Пайкел из–за отсутствия серьёзности у толпы выдал:
– Ууух.
– Кэррадун должен выставить охранников у каждых ворот и на стенах, – крикнул Тэмберли. – Пусть вооружённый патруль с факелами выйдет на улицы. От имени города я прошу вас!
И хотя его крик привлёк некоторое внимание, все глаза обратились к распахнувшейся двери таверны. Человек влетел туда с криком: «Нападение, нападение!» Более того, за незнакомцем слышались крики страха и мучительной агонии.
Некоторые моряки тут же опрокинули стол, собираясь использовать его в качестве щита для обороны.
– О–о, – сказал Пайкел и обхватил одной рукой руку Тэмберли, а культёй ткнул Ханалейсу, успев до их вмешательства. Они пришли таверну, чтобы предупредить людей и организовать их, но Пайкел был достаточно сообразителен, чтобы уйти от этого безумия.
Тэмберли пытался говорить, но некоторые экипажи кэррадунских рыболовных судов уже сбивались в отряды, чтобы ехать в доки искать оружие и вместе отправиться на улицы.
– Но народ… – протестовал Тэмберли. Однако Пайкел требовательно толкал его вперёд.
– Шшшш! – предупредил дварф.
– Но нас четверо, – согласилась с братом Ханалейса. – Давайте посмотрим, где и чем мы можем помочь.
Они вышли из таверны вместе с другими посетителями, хотя некоторые капитаны кораблей ещё остались, чтобы выработать какую–нибудь стратегию боя. С парой слов Пайкел вытащил свою чёрную волшебную дубинку и сунул её под обрубок руки, а другой рукой начал шевелить пальцами. И дубинка, загоревшись, превратилась в факел.
Почти два полных отряда вышло из таверны и двинулось к воротам Кэррадуна. Теперь стало понятно, из–за чего началась паника. Разлагающиеся трупы и скелеты заполонили улицы. Людские и эльфийские, дварфские и хафлингские, и многие другие, в том числе и трупы животных, свободно разгуливали по городу. Мертвецы бродили всюду и нападали на людей.
Заметив одинокую семью, пытающуюся сойти с дороги, четвёрка свернула к ним, но внезапно Рори с криком упал на землю, держась за ногу. Пайкел посветил на неё своим факелом, и вместе со струйками крови свет показал ещё кое–что. Рори ударила какая–то маленькая тварь, летевшая у обочины дороги.
Она шлёпнулась позади них и выглядела просто сплошной кучей перьев, костей и кожи.
– Птица,– ахнула Ханалейса.
Пайкел бегал и светил на нежить, от чего эти существа разваливались. Свет его волшебного факела наносил большой урон мертвякам – они загорались и тлели.
– Ша–ла–ла! – гордо объявил Пайкел, поднимая высоко свою дубинку. Он быстро поправил свой шлем–котелок и свернул в ближайший переулок. Сразу после того, как свет от его дубинки пересёк край аллеи, дварф показал на огромную толпу скелетов.
Тэмберли обхватил рукой спину брата, помогая ему идти, и стал подталкивать Рори вперёд, пытаясь убежать из Кэррадуна.
–Дядя Пайкел! – заплакала Ханалейса, на бегу помогая братьям.
Она ненадолго остановилась у переулка, заслышав звук хруста костей и увидев куски летящих рёбер и черепов. Пайкелов свет танцевал, как при штормовом ветре, и сам дварф–друид двигался в такт с ним. Это был самый дикий танец, который когда–либо видела Ханалейса. От своего дяди–садовника она такого никак не ожидала.
Девушка продолжала отступать вниз по улице, к семье с тремя детьми. Доверив Пайкелу сражаться с мертвецами, хотя они намного превосходили его по численности, она бросилась за семьёй. По пути Ханалейса самостоятельно напала на двух скелетов, преследующих людей по пятам. Успешно комбинируя защиту и нападение, она продолжала наносить удары, отходя назад. Затем, развернувшись в прыжке, легко приземлилась на ноги.
Ханалейса быстро поднялась на одну ногу и, вращаясь, стала наносить удары другой, сильно ударив в грудь один из скелетов. В стороны полетели куски рёбер. Прекрасно сохраняя после этого равновесие, девушка изменила направление следующего удара, попав другому скелету в череп.
По–прежнему отлично балансируя, она ещё пару раз ударила в грудь второго скелета, после чего хорошенько, с разворота, приложила его по «лицу». Затем, встав на обе ноги, провела ещё одну серию сокрушительных ударов по врагу.
Расправившись с двумя скелетами, Ханалейса двинулась дальше. К её облегчению, Пайкел присоединился к ней, когда она проходила мимо переулка. Бок о бок, они со смехом бросились на ближайшую толпу мертвецов, разбивая их ударами ног и кулаков.
Граждане города немедленно присоединились к ним, вместе с Тэмберли, чей огромный меч разил зомби и скелетов наповал.
Но их было слишком много!
Мертвецы прибывали с кладбища, где уже много лет хоронили жителей Кэррадуна – полчища кровожадной нежити подняли из могил мощными чарами. А в озере Импреск из–под толщ тёмных вод выплывали тысячи мёртвых рыб. Они топили лодки, стоящие у берега, и уничтожали всё живое на своём пути.
Фетчигрол наблюдал, стоя на воде. В его мёртвых глазах горел огонь. Эти глаза всякий раз сверкали удовлетворением, когда крики ужаса раздавались над городом.
Он чувствовал, как тонут вместе со своими матросами многие корабли.
***
– Я в порядке, – твердил Рори, пытаясь оттянуть ногу от Пайкела.
Но дварф твёрдо схватил его одной рукой, хваткой, способной остановить лошадь, и взял под руку неуступчивого юношу.
Они вернулись в таверну, где им бы никто не помешал. Хотя казалось, что должно быть совсем наоборот.
Оторвав полоску ткани, Пайкел стал окунать её в свой котёл–шлем, куда он налил свежий отвар из трав, с которыми никогда не расставался.
– Мы не можем здесь больше оставаться, – сказал Тэмберли, подходя к двери. – Они близко.
Друид стал быстрее перевязывать голень Рори, не обращая внимания на его просьбы. Культёй он держал один конец повязки, а здоровой рукой завязывал узлы.
– Слишком туго, – пожаловался Рори.
– Шшш, – ругался Пайкел.
Пайкел схватил шлем и напялил на голову, проигнорировав содержимое, которое растеклось по волосам, зелёной бороде и одежде. Если дварфа что и забеспокоило, то он этого не показал, только лизнул ручеёк, тёкший по лицу. Он выпрямился, сунув дубинку под обрубок, и поставил Рори перед собой.
Молодой человек попробовал было идти быстро, но чуть не упал с первых же шагов. Рана была глубже, чем надеялся Рори.
Пайкел удержал его, после чего они быстро пошли за Тэмберли. Ханалейса ждала снаружи, качая головой.
– Их слишком много, – мрачно пояснила она. – Невозможно победить бесконечные полчища мертвяков, лежащих в земле, лучше отступить.
– К докам? – спросил Тэмберли, глядя на поток жителей, бегущих в этом направлении, и очевидно не обрадованный такой перспективой. – Вернёмся к воде?
Ханалейса поморщилась, но у них не было выбора. Они побежали вместе с горожанами.
На полпути к докам они обнаружили нечто вроде обороны и нетерпеливо подошли к позициям. Пайкел подбородком показал Рори на большие постройки, нависшие над пристанью. Это была крепость, где капитаны организовали защиту.
– За отца и мать, – сказала Ханалейса Тэмберли. – Не посрамим их имена.
Тэмберли улыбнулся ей, испытывая те же чувства.
Они использовали свой шанс и помчались по улице за последними группами жителей города, стараясь перехватить как можно больше монстров. Ханалейса и Тэмберли бесстрашно бросились на нежить, круша и полосуя её, нанося мертвякам большие потери. Их атака стала ещё более действенной, когда к ним присоединился Пайкел с его дубинкой, сокрушавшей любую нежить, отважившуюся приблизиться к нему.
Но несмотря на объединённые усилия, троица хоть и медленно, но отступала, пропуская некоторых мертвецов. На каждого убитого зомби или скелета вставало трое других. И когда мимо проходили живые люди, мертвяки бросались в толпу.
И те несчастные, кто падал замертво, потом вставали и сражались на другой стороне. Люди в панике и с отвращением отступали от восставших друзей и родственников.
Они нашли поддержку около укреплений, где у них не было выбора, кроме как сражаться. Но, в конечном счёте, даже эта оборона стала разваливаться.
Ханалейса посмотрела на брата: печаль и отчаяние были в её прекрасных карих глазах. Они не могли отступать к воде, а стены недолго будут удерживать полчища. Она, как и он, были в страхе.
– Мы должны найти Рори, – сказал Тэмберли дяде дварфу.
– А? – переспросил Пайкел.
Он не понимал, зачем нужно было искать брата, если они всё равно умрут.
Глава 6
Политика обязательств
Об этом Бруенор Боевой Молот хотел узнать только в последнюю очередь.
– Обальд рассержен, – объяснял гном Нанфудл. – Он считает, что это мы стали причиной странных магических безумств и молчания его бога.
– Да, эта тупая башка всегда во всём винит нас, – проворчал в ответ Бруенор. Он посмотрел на дверь, ведущую в ущелье Гарумна и к выходу из Восточного Зала, надеясь увидеть Дриззта. С наступлением утра ничего не изменилось для Кэтти-бри и Реджиса. Хафлинг находился в состоянии крайнего истощения с тех пор, как постоянно томился в беспокойном страдании.
– Посол Обальд… – начал говорить Нанфудл.
– У меня нет времени на него! – крикнул Бруенор.
Несколько дварфов напротив наблюдали не совсем обычную вспышку эмоций. Среди них был генерал Банак Бронанвил, сидевший на своём кресле. В давней первой битве с появившимися ордами Обальда он потерял возможность контролировать свою нижнюю часть тела.
– Мне некогда! – снова провопил Бруенор, хотя уже немного извиняющимся тоном. – Моя девочка должна идти! И Пузан тоже!
– Я буду сопровождать Дриззта, – предложил Нанфудл.
– Девять Кругов Ада и десятый для удачи ты будешь! – проревел на него Бруенор. – Я не брошу свою девочку!
– Но ты – король! – крикнул один из дварфов.
– И весь мир сходит с ума, – прибавил Нанфудл.
Бруенор был на грани.
– Нет, – сказал он окончательно, поклонившись гному, ставшему одним из самых доверенных и надёжных советников, и прошёл через комнату к Банаку.
– Нет, – повторил Бруенор. – Я сейчас не могу быть вашим королём.
У нескольких дварфов перехватило дыхание, но Банак Бронанвил торжественно кивнул, принимая на себя ответственность, которую ожидал.
– Прежде ты уже руководил этим местом, – сказал Бруенор. – И я знаю, что ты можешь сделать это снова. Прошло много времени с тех пор, как я был в дороге.
– Ты защищаешь свою девочку, – ответил старый генерал.
– Не могу оставить тебе Пузана, чтобы он помогал тебе в этот раз, – Бруенор продолжал:
– Но этот малый достаточно смышлёный, – король оглянулся посмотреть на Нанфудла, который не мог не улыбнуться неожиданному комплименту и проявленному Бруенором доверию.
– У нас много хороших парней, – согласился Банак.
– Только не начинайте очередную войну с Обальдом, – инструктировал Бруенор. – По крайней мере, без меня, уж я–то ему покажу!
– Никогда.
Бруенор похлопал друга по плечу и повернулся, чтобы уйти. Большей частью он осознавал, что обязан нести ответственность, которую ему поручил клан Боевых Молотов, особенно в это смутное время. Но ещё большая часть его отрицала это. Несомненно, он был королём Мифрил Халла, но также он был отцом Кэтти-бри и другом Реджиса. Казалось, мало что имело значение в эти тяжёлые времена.
Он нашёл Дриззта в ущелье Гарумна в компании с самым вонючим и грязным дварфом, которого когда–либо видел.
– Готовы выйти, мой король! – торжественно приветствовал его Тибблдорф Пвент.
Бруенор посмотрел на дроу, который только закрыл глаза.
– Готовы? – спросил Бруенор. – Даже оставить назревающую здесь войну?
В глазах Пвента промелькнула искорка надежды на возможность участия в битве, однако он решительно покачал головой:
– Моё место – с моим королём!
– Бронанвил останется руководить Мифрил Халлом на то время, пока меня не будет.
Сложно было не заметить возникшее смятение дварфа.
– С моим королём Бруенором! – дополнил Пвент. – Если ты отправляешься в путь, Пвент со своими ребятами тоже отправляется в путь!
После этого восклицания зазвучали возгласы одобрения и распахнулось несколько соседних дверей. Знаменитый отряд Весёлых Мясников появился в широком коридоре.
– О, нет, нет! – ругался Бруенор. – Только не вы!
– Но мой король! – дружно крикнуло двадцать дварфов.
– Я не заберу у Бронанвила самый известный во всём Фаэруне отряд, – сказал Бруенор. – Я не могу. – Он смотрел Пвенту прямо в глаза. – Ни одного из вас. Нет свободного места в фургоне ни для кого.
– Ба! Мы будем бежать рядом с вами, – настаивал Пвент.
– Мы отправимся в волшебной обуви, и у нас нет больше волшебных сапог для вас, – объяснял Бруенор. – Я не сомневаюсь, что все вы будете бежать до тех пор, пока не свалитесь замертво, но именно этим всё и закончится. Нет, друг мой, ваше место – здесь, в том случае, если Обальд удумает, что снова пришло время для войны, – он глубоко вздохнул, посмотрел на Дриззта, ища поддержки, и пробормотал: – И моё место – здесь.
– И ты скоро вернёшься обратно, – пообещал дроу. – Сейчас ты нужен мне в путешествии с Кэтти-бри и Реджисом. Предупреждаю тебя: у нас нет времени для глупостей. Наш фургон ждёт.
– Мой король! – кричал Пвент. Он покинул свою бригаду и побежал вслед за Дриззтом и Бруенором, которые быстро шли по тоннелям, ведущим к их попавшим в неприятности друзьям.
В конце концов, только четверо из них покинуло Мифрил Халл в фургоне, запряжённом самыми лучшими мулами, которых только можно было найти. Не Пвент остался дома, а Реджис.
Бедный хафлинг не прекращал биться с невидимыми монстрами, испытывая отчаяние и ярость, как и любой другой стоящий на краю пропасти в Абисс. Он не мог есть. Он не мог пить. Он не мог прекратить болтать ногами, брыкаться и бить несуществующего врага хотя бы на мгновение. Никакие слова не оказывали на него воздействия. Только благодаря усилиям множества дежуривших возле него дварфов Реджис получал питание, чего невозможно было бы сделать в трясущемся фургоне, движущемся через дебри.
Бруенор доказывал до хрипоты, почему Реджиса обязательно надо было брать, но, в конце концов, Дриззт сказал:
– Хватит! – и увёл расстроенного короля.
– Даже если магия выдержит, даже если фургон не сломается, – сказал Дриззт. – Пройдёт дней десять, даже больше, прежде чем мы доберёмся до храма Парящего Духа, и столько же времени потратим на обратный путь. Он не переживёт.
Они оставили Реджиса.
– Он может выздороветь со временем, – объяснял Дриззт, когда они продвигались по туннелям через большое ущелье.
– Магия не тронула его, в отличие от Кэтти-бри.
– Он не в порядке, эльф!
– И, как я уже сказал, это, возможно, не продлится долго. Твои жрецы достучатся до неего, – Дриззт, сделал паузу и остановился, – или я.
– В чём дело, эльф? – потребовал Бруенор.
– Пойди, подготовь повозку, – инструктировал Дриззт, – Но подожди меня.
Он повернулся и побежал в ту сторону, откуда они пришли. Дроу забежал в комнату Реджиса и подошёл к сундуку, стоящему на столике. Трясущимися руками Дриззт достал рубиновый кулон.
– Что ты делаешь? – спросил его Кордио Маффинхэд, высокоуважаемый жрец, стоявший возле хафлинга. Дриззт держал кулон с чарующим рубином, соблазнительно вращающимся в свете факелов.
– У меня есть идея. Молитесь, чтобы всё получилось. Но будьте готовы к непредвиденным обстоятельствам, все вы.
Они посмотрели на дроу с любопытством, но за годы, проведённые вместе с Дриззтом До’Урденом, дварфы научились доверять ему и поэтому сделали всё так, как он сказал. Реджис очнулся и начал сопротивляться, его ноги двигались, будто он пытался сбежать от какого–то невидимого монстра. Дриззт склонился над хафлингом и позвал его, но Реджис не подавал никаких признаков того, что он слышит старого друга. Дроу ближе поднёс раскачивающийся кулон к глазам Реджиса.
Очаровывающие и успокаивающие искры завлекли Дриззта, и через мгновение в глубинах рубина он нашёл Реджиса.
– Дриззт, – сказал хафлинг вслух и в сознании Дриззта. – Помоги мне.
Дриззт получил только неясный мимолётный проблеск видений, мучающих Реджиса. Он обнаружил себя в земле теней, возможно, на Плане Теней, или на каком–то другом более низком уровне, населённом зловещими существами, которые бросились к нему со всех сторон с разинутыми пастями, полными острых клыков. Когтистые лапы хлестали вокруг, всегда за мгновение перед ним. Инстинктивно свободная рука Дриззта потянулась к поясу, где висел скимитар, он закричал и попытался вытащить клинок. Что-то сильно ударило его, отбросив в сторону, прямо через кровать, которую он не мог видеть. Дроу был опрокинут на невидимый им пол. Издалека Дриззт услышал звон чего–то ударившегося о камни. Это была рубиновая подвеска. Он ощутил жжение в районе предплечья и зажмурил глаза от боли. Когда эльф снова открыл их, то понял, что вернулся в комнату. Кордио стоял возле него. Он посмотрел на руку дроу и увидел струйку крови в месте, где тот порезался скимитаром, когда падал.
– Что… – начал было спрашивать дварфа Дриззт.
– Извини, эльф, – сказал Кордио, – но я должен был толкнуть тебя. Ты увидел тех монстров, которые мучают Реджиса, и вытаскивал свой клинок…
– Больше ничего не говори, достопочтимый дварф, – ответил дроу, принимая сидячее положение и осматривая раненую руку, сильно сжав её, чтобы остановить кровотечение.
– Дайте мне бинт! – крикнул Кордио другим, кто находился поблизости от страдающего Реджиса.
– Он там, – объяснял Дриззт, когда Кордио перебинтовал руку. – Я нашёл его. Он звал на помощь.
– Да, мы это слышали.
– Он в ужасном месте и видит там монстров, существ из тени.
Другой дварф подошёл и передал Кордио рубин. Тот хотел вернуть драгоценность Дриззту, но дроу остановил его.
– Оставь себе, – сказал Дриззт. – Ты можешь узнать, как использовать его, чтобы помочь хафлингу, но будь осторожен.
– Ох, у меня будет под рукой отряд Весёлых Мясников, готовый остановить меня в этом случае, – заверил его Кордио.
– Всё равно, – сказал Дриззт. – Будь готов покинуть место, где сейчас обитает Реджис.
Он посмотрел с сочувствием на несчастного хафлинга, впервые чётко осознав те ужасы, которые каждый раз переживал Реджис, приходя в сознание.
Дриззт встретил Бруенора в восточном тоннеле. Король сидел на скамье волшебного фургона из полированного дерева с массивными колёсами. Фургон являлся проявлением мастерства и гордости, соответствующих представлениям искусства и умений Мифрил Халла.
Повозка ещё не была завершена, поскольку дварфы планировали добавить раскладную кровать и, возможно, дополнительную полку для груза позади, с большим ремнём, который позволит уместиться отряду в шесть или восемь дварфов. Но из–за настойчивой просьбы Бруенора им пришлось завершить работу быстрее. Они выбрали самых лучших мулов, молодых и сильных, подковав их волшебными подковами, позволяющими идти в быстром темпе целый день.