Эти слова были написаны все тем же выдающимся поэтом Вячеславом Ивановым в стихотворении, посвященном жене[652].
Мы – два грозой сожженные ствола,
Два пламени полуночного бора,
Мы два в ночи летящих метеора,
Одной судьбы двужалая стрела!
Единых тайн двугласные уста,
Себе самим мы – сфинкс единый оба.
Мы две руки единого креста.
«Единых тайн двугласные уста» – самая значительная строчка этого прекрасного стихотворения, может быть, целиком отнесена к супружеской чете Рерих, двух великих подвижников, гармонично спаянных в одно целое миссией планетарно‑космического масштаба.
Многие из нас знают прежде всего Николая Константиновича Рериха, как великого и уникального художника. Елена Ивановна Рерих известна много меньше. Поэтому сначала о Елене Ивановне, ее назначении и ее творчестве. Ибо в этой семье свидетелем невидимого была именно она.
О ее сотрудничестве с Учителями в создании книг Живой Этики мы уже знаем. Нам также известно, что в этих книгах отмечены главные особенности грядущего витка Космической эволюции, такие, как приближение к Планете новых энергий, усиление энергетического взаимодействия нашего плотного мира с мирами иных измерений, овладение человеком психической энергией, повышение уровня синтеза материи и духа и, наконец, формирование нового, более высокого и утонченного вида человечества, шестой расы. Наша раса пятая.
Роль Елены Ивановны в Космической эволюции человечества уникальна и неповторима. Она не только разработала вместе с Учителями или Космическими Иерархами теоретические основы нового витка эволюции, но и практически участвовала в их энергетическом осуществлении. Она сама прошла через космическое эволюционное действие, пробив земному человечеству XX века дорогу к высотам духа и более высоким формам материи. Как бы странно ни звучало подобное утверждение, тем не менее это так. Человек высочайшего духовного потенциала, Елена Ивановна Рерих как бы принесла себя в жертву, согласившись на физические страдания и тяжелейшие испытания, чтобы облегчить человечеству путь эволюционного восхождения и создать для его движения к Новому Миру более благоприятные энергетические условия. Она стояла на пороге этого Нового Мира, неся в себе старые и новые энергии, творя в себе самой человека нового энергетического вида. Без такого творчества одухотворенного Космоса шестая раса не могла бы состояться.
Тяжесть подвига Елены Ивановны состояла в том, что космический эксперимент, которому она добровольно подверглась, был произведен над нею, стоявшей на земле и энергетически отягощенной этой землей. Ибо условия космического творчества, в котором она приняла непосредственное участие, требовали нахождения ее сразу в двух измерениях – Тонкого и плотного миров. Она была энергетически распята между земным и небесным пространством, как бы спуская через себя Небо на Землю, чтобы сделать последнюю лучше, тоньше, энергетичнее. Этого требовал наступающий этап эволюции.
Елена Ивановна должна была притянуть на обессиленную нарушениями всех Космических законов Землю Высшие энергии, Высшие Силы.
«Творчество, – читаем мы в одной из книг Живой Этики, – проявляется на всем сущем, и ждущие энергии находят свои применения или в других циклах, или в других мирах и формах. Так огонь, Агни Йога создает свои формы, трансмутируя силы вокруг себя. Так Тара (Елена Ивановна Рерих. – Л.Ш.) устремляет течение и направляет Рукотворчество Новой ступени»[653]. Эксперимент проводили Космические Иерархи, те субъекты эволюции, которые могли на нее влиять и могли ею руководить, строго в рамках Великих Космических Законов. Они стояли на разных ступенях Космической эволюции и были по‑разному приближены к Земле. Но на Земле, внизу, принеся свою Великую жертву, оставалась она, русская женщина Елена Ивановна Рерих, жена своего мужа и мать двух сыновей, от которой теперь зависела судьба Космической эволюции планеты Земля. Об этом тогда знали лишь самые близкие. И мало кто понимал, что с началом ее мучительного эксперимента над Планетой загорелась заря Нового Мира. Но новый Бог не вознесся над нею. Над Землей встала она. Космический Иерарх и Великий Учитель…
Нет необходимости здесь описывать весь ход грандиозного космического опыта. Он был под силу лишь Высокой сущности. Лучи Космических Иерархов, как тонкие хирургические инструменты, формировали новую энергетику Елены Ивановны, в которой Земля сопрягалась с мирами иных состояний материи и иных измерений. И прежде всего с Миром Огненным, миром духотворчества, без которого было невозможным то обновление Земли, тот новый эволюционный виток, к которому стремился одухотворенный Космос. Основной этап космического эволюционного творчества, несмотря на все трудности и опасности, завершился благополучно в середине 1924 года, Рерихи в это время уже находились в Индии.
С того момента земная женщина Елена Ивановна Рерих стала ощущать и ассимилировать каждую новую энергию, приходящую из Космоса. Она приводила ее в соответствие с эволюционным процессом и давала этому планетарному процессу свой энергетический импульс. Она находилась в постоянном энерго‑информационном взаимодействии с Космическими Иерархами, иными мирами, Космическим Магнитом. Ее земное тело, измененное и утонченное экспериментом, принадлежало уже другому Новому Миру и требовало иных условий существования. Но старый мир, доживающий свои последние космические мгновения, не мог ей их предоставить.
В болях и страданиях она прокладывала людям земной путь к высотам Космической эволюции.
Вот что собой представлял тот свидетель миров иных, которая находилась рядом с Николаем Константиновичем Рерихом, великим художником нашего века, и свидетелем которой он являлся сам. Именно она озарила своим видением и нездешним светом его великолепные полотна. «Единых тайн двугласные уста…» Каждый увидел эти тайны по‑своему, каждый рассказал о них по‑своему.
Еще раз в этой связи стоит обратиться к великолепному знатоку иконописного искусства и философу П.А.Флоренскому. Он пишет об одной очень интересной традиции, существовавшей в духовной живописи. «Икона, как закрепление и объявление, возвещение красками духовного мира, по самому существу своему, есть, конечно, дело того, кто видит этот мир, – святого, и потому, понятно, иконное художество, в соответствии с тем, что на светском языке называется художеством, принадлежит не иначе, как святым отцам»[654]
Меньше всего приходится думать, что именно эти святые отцы, или свидетели, как называет их Флоренский, занимались сами этим художеством. Правда, сочетание в одном лице святого и художника также имело место в церковном искусстве. В этом случае сам свидетель, или тот, кто видит мир иной, мог запечатлеть образы, ему представшие. Однако в большинстве случаев святые отцы направляли руку художника, озаряя его искусство своими видениями и снами. От духовного развития самого иконописца, от его способности осязать невидимое и понимать его, зависело качество и энергетика картины или иконы, выполненной под влиянием этого свидетеля. Если энергетика свидетеля и свидетеля свидетеля находилась в гармонии и соответствии, то результат оказывался очень высоким.
«В собственном и точном смысле слова иконными художниками могут быть только святые, и, может быть, большая часть святых художествовала в этом смысле, направляя своим духовным опытом руки иконописцев, достаточно опытных технически, чтобы воплотить небесные видения, и достаточно воспитанных, чтобы быть чуткими к внушениям благодатного наставника»[655].
Николай Константинович Рерих, будучи сам высокой сущностью, был не только чуток к «внушениям благодатного наставника», роль которого играла Елена Ивановна, но и был как бы ее сотворцом в путешествии к нездешним мирам. Поэтому он не только точно переносил на полотно увиденное его женой, но и передавал тот дух, запечатлевал ту тонкую энергетику, с которыми взаимодействовал и сам. В силу своей интуиции и особенностей внутренней структуры свидетель свидетеля глубоко и точно представлял себе то пространство, в которое вели его предутренние сны и собственные видения. Оставляя справедливо за Еленой Ивановной роль ведущей, он всегда отмечал, что каждая его картина, каждое полотно должно нести два имени: одно мужское, одно женское.
Сама же Елена Ивановна, как никто другой, умела проникать в суть искусства своего мужа и точно оценивать его и с точки зрения художественной, и с точки зрения философской.
«…Каждое произведение Н.К. (Николая Константиновича. – Л.Ш.) – писала она в одном из своих писем, – поражает гармоничностью в сочетании всех своих частей, и эта гармоничность и дает основу убедительности. Ничего нельзя отнять или добавить к ним, все так, как нужно. Эта гармония формы, красок и мастерства выполнения и есть дар, присущий великому творцу. Произведения Н.К. дороги мне и красотою мысли, выраженной им в таких величественных, но простых и порой глубоко трогательных образах. Для меня, постоянной свидетельницы его творчества, источником непрестанного изумления остается именно неисчерпаемость его мысли в соединении со смелостью и неожиданностью красочных комбинаций. Не менее замечательной является и та легкость и уверенность, с которой он вызывает образы на холсте. Они точно бы живут в нем, и редко, когда ему приходится нечто изменять или отходить от первого начертания.
Истинно, наблюдая за процессом этого творчества, не знаешь, чему больше удивляться – красоте ли произведения или же виртуозности выполнения его»[656].
В этом письме Елена Ивановна скромно называет себя свидетелем творчества Николая Константиновича. Безусловно, она права. Ибо каждый из них был свидетелем другого. Поэтому их совместное творчество и оказалось высочайшим образцом духовного и образного проникновения в глубины энергетического процесса, Космической эволюции человека. Это поставило Рериха в ряды великих и уникальных художников нашей Планеты. К этому нужно еще добавить, что сама Елена Ивановна хорошо рисовала. Те ее видения, которые Николай Константинович положил в основу своих картин, были не только рассказаны ею, но и зарисованы. Некоторые из ее рисунков, хранящихся в архиве МЦР, опубликованы впервые в этой книге.
СОКРОВИЩНИЦА ДУХА
«Чем‑то зовущим, неукротимо влекущим наполняется дух человеческий, – писал Николай Константинович, – когда он, преодолевая все трудности, восходит к этим вершинам. И сами трудности, порою очень опасные, становятся лишь нужнейшими и желаннейшими ступенями, делаются только преодолениями земных условностей»[657].
Эти слова Рериха относятся к высочайшим горам нашей Планеты – Гималаям. Он их называл еще Сокровищницей Духа и был в этом определении ближе к Истине, чем все те, кто соприкасался с этими горами или писал о них. Николай Константинович и Елена Ивановна Рерихи прожили значительную часть своей жизни в Гималаях, в одной из чудеснейших долин – Кулу. Старинный дом их стоял на горном склоне, откуда открывался вид на снежные вершины, скалистые обрывы и хвойные леса гималайского пространства. Над долиной изо дня в день бушевала феерия горных рассветов и закатов, прозрачно‑звездных ночей и фантастической солнечной игры света и теней. Художник писал эти горы и ощущал более, чем где‑либо, то «таинственное касание надземного»[658], которое ложилось на его полотна отблесками нездешних миров, делавшими сами горы легкими, невесомыми, порой почти призрачными. Иногда он использовал те зарисовки, которые сделал на маршруте Центрально‑Азиатской экспедиции, прошедшей через Индию и Китай, Сибирь и Алтай, Монголию и Сикким. Магнетическая красота тех мест, людей и их творений ложилась на полотно точными и яркими мазками темперы. На темперу он перешел, когда покинул Россию, и оставался верен этому материалу до конца своих дней. Там же, в Гималаях, он в 1947 году закончил свой жизненный путь и завершил художественный труд, который был сужден ему на этом пути. Последняя его картина называлась «Приказ Учителя». На ней он изобразил любимые им Гималаи, снежные вершины и ущелье, наполненное синим светом. Над ущельем и лежащей внизу рекой парил Белый Орел. Человек, сидящий на склоне, наблюдал трепетно и пристально за его полетом. Картина так и осталась на мольберте.
Тысячи прекрасных полотен, сохранившихся после Николая Константиновича, оказались разбросаны по многим странам мира – в России и Америке, Индии и Монголии, в самых неожиданных городах Европы.
Но, рассеянные по различным музеям, галереям и частным коллекциям, они все были связаны как бы единой мыслью и концепцией. Концепция относилась к Космической эволюции человечества. Картины повествовали об истории Планеты «помимо историков», по выражению самого Рериха. На них были изображены полученные через видения и пророческие сны узловые моменты духовно‑культурной истории пятого энергетического вида человечества планеты Земля. Мы так мало знали или почти ничего не знали о такой истории, что некоторые ее сюжеты казались мифами и легендами. Но они несли нам высшую реальность, связанную с энергетикой миров иных измерений, иных состояний материи. Эта реальность отражалась в земных формах, в земном творчестве. Она освещала странным таинственным светом наше прошлое и как бы проникала в наше будущее, прорицая это будущее в образах высокой красоты, связывая его с прошлым через неуловимые, краткосрочные моменты настоящего.
С полотен Рериха смотрели на нас Космические Иерархи, Великие Учителя, пришедшие на Землю научить по‑новому мыслить человечество, поднять его сознание и продвинуть его по эволюционной лестнице бесконечного восхождения. Философы, религиозные наставники, святые, подвижники, герои, чьи имена связывались с таинственной заповедной страной Шамбалой, были объединены в серии «Знамена Востока». Христос и Будда, Сергий Радонежский и Нагарджуна, Лао‑цзы и Мухаммед, Конфуций и Дордже и многие другие – все те, кто участвовал энергетически и интеллектуально в духовной эволюции земного человечества. На полотнах Рериха мы часто видим какие‑то загадочные события, каких‑то неизвестных нам героев, которые как бы выпадают из канвы общепринятых исторических фактов и существуют вне их, неся нам знания о чем‑то еще неизвестном.
Но вместе с тем реалии земной жизни на них точны и указывают на определенное время и пространство. В этих сюжетах сливаются воедино точное научное знание с загадочной объемностью и нездешней многомерностью искусства самого художника. На его полотнах Земля, ее природа, ее люди предстают в философском обобщенном виде, и сама эта форма обобщения несет нам не только знание о прошедшем, но и содержит в себе, если можно так сказать, программы на будущее.
Нам известно, что Рерих часто называл великие Гималаи Сокровищницей Духа, но за свою жизнь он сотворил подобную самим Гималаям рукотворную Сокровищницу Духа – свое художество, значение которого еще до конца не оценено и не раскрыто. Его искусство – это такое же энергетическое явление, как и то энергетическое действие, в котором участвовала его жена и Спутница Елена Ивановна Рерих. И то и другое составляло как бы два энергетических крыла эволюционного восхождения человечества планеты Земля в ее XX веке. И то и другое не могло возникнуть и существовать друг без друга, как не могли полноценно существовать поодиночке эти два великих удивительных человека.
Имея в виду все это, мы не можем подходить к творчеству Николая Константиновича Рериха с тех позиций, с которых мы обычно подходим к произведениям искусства. Искусствоведческие традиционные мерки здесь малы и не выявляют многомерных особенностей рериховского творчества. Ибо его творчество не только искусство как таковое, но и целая система философии, образного осмысления проблем Космической эволюции. В то же время книги Живой Этики нельзя изучать вне художественного творчества Рериха. Ибо последнее несет то «таинственное касание надземного», ту энергетику истинной Красоты, которые открывают двери в иные миры, приближают их к нам, облегчая и обогащая энергетический обмен, сужденный нам эволюцией. Без искусства Рериха крайне трудно постигнуть истины, дарованные человечеству Космическими Иерархами накануне нового эволюционного витка. Ибо эти истины несут не только слова и образы, но и ту энергетику, которая заключена в материи самих рериховских полотен.
В 1990 году Святослав Николаевич Рерих, младший сын Рерихов, передал Международному Центру Рерихов коллекцию картин Николая Константиновича. Коллекция эта содержит в основном картины индийского, или гималайского, периода жизни великого художника и сформирована так, что в ней представлены основные художественно‑энергетические направления творчества Рериха. Большая часть картин, переданная вместе с остальным наследием Международному центру Рерихов, написана в 30 – 40‑е годы, т. е. в период наибольшего подъема творческих сил и мастерства художника. Среди них особый интерес представляет триптих «Да здравствует король», посвященный Учителю Рерихов, Космическому Иерарху, на котором изображена уникальная аура самого Учителя и два прошлых воплощения Николая Константиновича и Елены Ивановны: Ута и Эккехард, маркграф и маркграфиня небольшого владения в Германии XI века.
В коллекции МЦР находятся редчайшее изображение Христа на фоне гор, а также Сергия Радонежского, одного из великих русских святых, сыгравшего выдающуюся роль в русской истории. Полотно «Чинтамани», горящее разнообразными оттенками красного и пурпурного, повествует о легенде «Сокровища мира», за которой стояла реальность, сыгравшая в жизни Рерихов важную роль. Большую часть коллекции Центра представляют гималайские пейзажи непередаваемой красоты и удивительного художественного мастерства.
Когда‑то в разговоре со мной Святослав Николаевич Рерих, сам выдающийся художник и мыслитель, заметил:
«Я не поддерживаю тех, кто пытается делать копии картин моего отца Николая Константиновича и экспонировать их вместо картин. Ведь тогда сделанные другим художником копии сохраняют лишь форму, но утрачивают самое важное – энергетику подлинных картин, созданных высокими сущностями, каковыми были мой отец и матушка Елена Ивановна. Помимо той красоты, которая присутствует на картинах Николая Константиновича, мы не должны забывать и об их особой и высокой энергетике, улучшающей энергетику зрителя. Даже на репродукциях его картин, хотя и в меньшей степени, конечно, присутствует такая энергетика. На копиях же только энергетика копииста, которая может быть просто недоброкачественной».
Духовно‑энергетические наслоения на картинах Рериха превращают все собрание его полотен в своеобразную, но подлинную Сокровищницу Духа, искры которой рассеяны и по репродукциям этих полотен, особенно там, где такие репродукции выполнены со знанием дела и высоким качеством.
Оценивая эволюционную роль Гималаев в истории нашей Планеты, Николай Константинович писал: «Горы Индии собрали мощные энергии и напрягли мощные токи для укрепления тела и духа»[659]. То же самое можно сказать и о собрании его полотен. Конечно, здесь существует разница и в масштабах, и в силе этих энергий, но есть нечто общее между этими горами и творчеством титана‑подвижника, который своим рукотворчеством создал не только собственную Сокровищницу Духа, но и приблизил к нам и ту, другую, которая вознесла над Планетой снежные сверкающие вершины. Своим искусством он показал, какой может быть высокая Красота, та Красота, без которой невозможно восхождение человечества по ступеням Космической эволюции…
«Мир Огненный», 1996. № 9.
НОВОЕ ПЛАНЕТАРНОЕ
МЫШЛЕНИЕ И РОССИЯ
В беспредельном океане энергий, управляемом Великими законами Космоса, происходят те таинственные движения, которые создают новые миры и формируют наше историческое и повседневное Бытие. Человек, являясь частью этого Океана, несет в себе его энергию, его формы, его эволюционные процессы. Через человека – справедливо утверждал один из крупнейших ученых нашего века Тейяр де Шарден – эволюция познает себя. И поэтому все, что происходит на нашей Планете, связано с потенциальной и проявленной энергетикой самого человека, с его мышлением, с его действиями, с осознанием им своих космических связей.
Человеческое мышление и сознание находятся в пространстве магистрального направления космической эволюции и определяют пути совершенствования и восхождения человека. И то и другое, тесно связанные друг с другом, являются двумя сторонами одного и того же энергетического процесса. Мышление не существует без сознания, сознание не может сформироваться без мышления. Одно является выражением другого в такой взаимопроникающей степени, что иногда, заменяя одно другим, мы не совершаем грубой ошибки. Вопрос о том, что из этих понятий первично, а что вторично, не корректен. Являясь производными космического энергетического процесса в духовном пространстве самого человека, мышление и сознание принадлежат Беспредельности, где нет ни начала, ни конца. Одно, во времени и пространстве, перетекает в другое, одно определяется энергетическим уровнем другого. Однако механизм действия каждого из них имеет свои особенности, которые обусловливаются степенью их связей с энергетикой более высокого состояния материи.
Мысль, вневременная и безмерная, принадлежит Высшему и является одним из важнейших элементов этого Высшего в эволюции земного человечества. Вестники иных миров, мысли, имеют различную степень утончения и вибраций, которые зависят от качества духа человека, где они проявляются. Мысль огненная, возникшая в таком пространстве, обладает огромным энергетическим потенциалом и может послужить импульсом для складывания целой исторической эпохи. Именно мышление такого огненного свойства создает условия для дальнейшего продвижения человечества по лестнице Космической эволюции и обусловливает совершенствование его общественного бытия.
Изменение мышления и сознания, происходящее под влиянием различных энергетических процессов, составляет суть Духовных революций. Такие явления как Учения Будды и Христа, философские системы Конфуция и Вивекананды, или научные открытия Нильса Бора и Циолковского стоят в едином ряду таких революций.
Но мы обычно обращаем большее внимание на другой тип революций – социальные. Духовные пока остаются в тени и их истинная история пока не написана. В отличие от социальных революций Духовные имеют цели непреходящего значения, они обращены к духу человека и менее всего к его материи. Время их действия длительно, результаты не скоры. Социальные революции не меняют сознание человека столь кардинальным образом, как это делают Духовные революции. Ибо цели социальных революций обращены, как правило, к внешней жизни, к ее материи.
В истории человечества, по крайней мере в той, которая нам доступна, нет периодов, когда социальная и духовная революции совпали бы в своем изначальном времени. Феномен такого совпадения мы впервые наблюдаем в XX веке в России. Это обстоятельство определило многие духовные и социальные процессы на ее территории. Оно же сделало уникальным российское пространство в энергетическом, духовном и материальном смысле этого слова. Совпав во времени и пространстве, обе революции шли своими путями, как бы противостоя друг другу. И в этом противостоянии, в котором сошлись Дух и материя, Свет и тьма, была своя историческая логика, свой космический смысл.
В 1933 году Николай Константинович Рерих написал картину, которая называлась «Странник Светлого Града». По равнине, опираясь на посох, идет человек туда, где между гор сверкают купола храмов и видны белокаменные здания. Сюжет кажется на первый взгляд незамысловатым. Но если в картину попристальней вглядеться и поразмышлять над ней, то она вырастает в некий символ, наполняясь духом и звонами России.
В этом пронзительно одиноком страннике с его неуклонной устремленностью заключен духовный многослойный образ целого народа, целой беспредельной страны. Чтобы создать именно такой образ, надо было глубоко почувствовать характер народа, проникнуть в его суть и извлечь из всего ту единственную Россию, которая, как говорил сам художник, «поверх всех Россий». Так иногда через искусство мы постигаем самые сложные явления, распутываем ускользающие нити разнообразных времен и пространств, синтезируя все это в один четкий и ясный образ, где «ни прибавить, ни убавить».
На огромных пространствах России в течение веков кипел и плавился культурный синтез Востока и Запада, формируя энергетическое поле русской Культуры, русского национального духа. Россия, принимая в себя дары Запада и Востока, усиливала свою энергетику, создавала свою самобытность, зацветая каждый раз по‑новому после соприкосновения мирного или не мирного с Западом или Востоком.
Вместе с русской национальностью формировался и русский характер. Последний обрел уникальную полярность, соединив в себе резко выраженные противоположности, так и не дотянувшие до той золотой середины, на которой возрастает классическая цивилизация с элементами усредненной культуры. С одной стороны, в народе существовали развитые общинные традиции, бескорыстие, нерасчетливость, нежелание покоряться «золотому тельцу» и отвергание наживы, душевность и отзывчивость, стремление к подвигу во имя общего блага и многие иные прекрасные качества. С другой – бытовали известный соблазн легкой наживы, склонность к мошенничеству и воровству, жестокость и тупость, гражданская безответственность и извечное ожидание кого‑то, кто сделает все за нас и спасет всех нас от этой дурной жизни и ее нелепостей. Именно эта полярность резко отличала Россию от других стран и, в первую очередь, от западных. Она же обусловила два противоположных духовных образа. Бердяев точно определил их – «Русь святая» и «Русь звериная». Энергетический плюс и минус. Поэтому пространство между двумя полюсами обладало высокой энергетикой, что объясняет особую роль России в истории планеты.
Елена Ивановна Рерих, один из крупнейших философов нашего века, писала: «Расцвет России есть залог благоденствия и мира всего мира. Гибель России есть гибель всего мира»[660]. Россия оказалась энергетическим центром Планеты, в пространстве которого разыгралась космическая драма духовно‑культурной эволюции.
Именно в России, и не где‑либо еще, возникло такое духовное явление, как странничество. Оно было широко распространено среди староверов, которые уходили в неведомые земли в поисках «Страны обетованной» или «Светлого Града». На это явление обратил особое внимание и Н.К.Рерих во время своей Центрально‑Азиатской экспедиции.
Странничество, самобытная форма русского мессианства, замешанного на христианском учении, сыграло важнейшую роль и в Духовной революции России и в ее социальной Революции.
Само же это мессианство явилось результатом тех сложных духовных процессов, которые происходили в народном мышлении и сознании. Идея мессианства подобна, по выражению Н.А.Бердяева, молнии, «сходящей с духовного неба»[661].
Она приходит из Высшего мира и носит тот огненный характер, которым обладают и мысли, творящие целую эпоху. Пророческая, странническая и скитальческая, ангельская Русь, радикально влиявшая на русскую мысль, не имела ничего общего с Русью «сытой», инертно‑косной, «отяжелевшей в своей национальной плоти <…> охраняющей обрядоверие, с русскими, довольными своим градом, градом языческим, и страшащимися града грядущего»[662].
Светлый Град был символом того Царства Божьего, о котором говорил Христос и его апостолы, символом жертвенного служения всему миру в великом и благородном деле освобождения этого мира от зла и страданий. Светлый Град породил в сознании народа идею духовного подвига во имя ближних и дальних своих. «Именно этому великому народу (русскому, – Л.Ш.), – писал Н.К.Рерих, – дано и великое слово подвиг. Ни в одном ином языке нет такого понятия во всей его возвышенности и поступательности. Подвиг дан тому, кто может устремляться во имя общего блага. Русский народ уже много раз доказал свое бескорыстие и потому он удостоен и подвига. В подвиге народ сбережет свои сокровища»[663].
И хотя на снеговых вершинах и холодных ветрах этого крайнего полюса удерживались немногие, его энергетика составляла главный стержень духовного пространства России. «Странник Светлого Града» жил в русских мыслителях, крупных писателях, российских героях, во всех тех, кто независимо от своего социального или материального положения был готов принести свою жертву на алтарь правды, кто понимал культурно‑исторический смысл общего блага, кто стремился искренне и бескорыстно к Грядущему Граду. «Странники Светлого Града» были тем духовно опережающим элементом, который содействовал в огромной степени продвижению народа в том пространстве, где действовала Космическая эволюция человечества.
Такого интенсивного духовного процесса не знала ни одна страна мира на протяжении последних веков нашей истории. Эволюционное творчество несло предощущение мировой роли России, ее энергетического воздействия на Космическую эволюцию человечества. «В грозе и молнии, – писал Н.К.Рерих, – кует народ русский славную судьбу свою. Обозрите всю историю русскую. Каждое столкновение обращалось в преодоление. Каждое разорение оказывалось обновлением. И пожар и разор лишь способствовали величию земли русской. В блеске вражьих мечей Русь слушала новые сказки и обучалась и глубила свое неисчерпаемое творчество»[664].
Таков был духовно‑энергетический фон России, на котором формировался национальный дух ее народа. Без учета этой реальности невозможно понять нашу страну – ни ее прошлое, ни настоящее, ни будущее.
Мессианское сознание, драгоценный кристалл русского духа, было тем магнитом, на котором эволюция стала создавать энергетику нового планетарного мышления XX века. Именно в ней, в этой энергетике был заложен тот импульс, который привел к кардинальным сдвигам в сознании человека.
В XX веке в поле русской истории и культуры началась Духовная революция. Ее предвестником было явление в XIX веке русской литературы и искусства. Их расцвет был подобен яркой звезде, взошедшей на небе мировой культуры.
Русская литература этого периода была во многом пророческой. Она несла в своих образах и словах правду о судьбе России, ее грядущей истории, движениях национального духа ее народа. Пушкин и Лермонтов, Достоевский и Лев Толстой, Островский и Чехов, Лесков и Тургенев, Гончаров и Некрасов – блестящая плеяда писателей мирового значения. Они ввели в культурный оборот страны новые понятия, новые этические и эстетические меры. «Красота спасет мир», – скажет Достоевский. И как бы в ответ на это последуют удивительные живописные плотна великих русских художников Репина и Сурикова, Поленова и Левитана, Иванова и Врубеля, Верещагина и Шишкина и, наконец, совсем еще молодого Рериха. Такие понятия, как Красота, Любовь и Свет, вошли в духовный обиход России через искусство, в самом широком смысле этого слова. «Только искусство выводит нас, – утверждал один из известных писателей России Всеволод Иванов, – из замкнутого круга нашего существования, только оно дает нам крылья, отрывает нас от силы этого земного притяжения, а также и от границ пространственно‑временных, показывая бескрайние, невыразимые словами перспективы.
Россия первая из всего мира осознала это объединительное значение искусства. Все взлеты, все падения своей изумительной судьбы, все ее чаяния, предчувствия ее души, ее пророческие вдохновения черпала она из искусства»[665]. Искусство в российском энергетическом пространстве становится средством или методом познания окружающей действительности. Его красота, его нездешняя глубина преображали внутренний мир человека так же, как это могут делать философские или научные идеи.
Начало XX века было озарено огнем первой мировой войны, который заполыхал на фоне уже начинавшейся Духовной революции. Взаимодействие этих двух энергетических систем сообщило духовный импульс одной и привело к бесславному разрушительному концу другую. Первый результат был замечен немногими, второй – коснулся миллионов, ввергнув их в страдания, нищету и кровь. «С 1914 года, – писал Н.К.Рерих, – человечество пришло в космическое беспокойство <…> Все поднялось. Все поехало»[666]. Ощущая это «космическое беспокойство», Рерих понимал, что судьбы народов приведены в движение таинственными энергетическими изменениями, произошедшими в самом Космосе. «Космическое беспокойство» предвещало не только войну, но и качественные эволюционные изменения. Художник тогда написал несколько пророческих полотен, сюжеты которых получили реальное истолкование позже. Мысли Рериха звучали в унисон с размышлениями крупнейшего русского философа Н.А.Бердяева, представлявшего целую плеяду русских философов Серебряного века, в которую входили такие выдающиеся мыслители, как П.А.Флоренский, С.Н.Булгаков, И.А.Ильин, В.С.Соловьев и другие. Мысль этих философов как бы возникла из лона русской литературы и искусства XIX века и синтезировала в себе все то, что внесли последние в духовное поле России.
Работы этих философов были самобытны, в них отсутствовало традиционное подражание западным школам. В центр своих исследований они выдвинули человека, особенности его духа, эволюционную его судьбу и роль Высшего во всем этом. Старое мышление, старые подходы уже не могли ответить на многие вопросы, которые ставили перед Россией и миром события космического масштаба. Философы Серебряного века ощущали это со всей остротой, над ними уже неслись космические ветры Духовной революции. Русские мыслители понимали необходимость «перейти в иное идейное измерение»[667]. Это «идейное измерение» было связано с иным подходом к проблемам духа, материи, Космоса.
«Углубленное сознание, – писал Н.А.Бердяев, – должно прийти к идее космической общественности, т. е. общественности размыкающейся и вступающей в единение с мировым целым, с мировыми энергиями»[668].
Наряду с новой философией в России формировалась и новая научная мысль, тесно связанная с научным «взрывом» 20‑х годов, который был также неотъемлемой частью Духовной революции. «Взрыв» разрушил старые представления, начался процесс пересмотра ценностей и создания новой модели Вселенной, которая никак не отвечала прежним методологическим взглядам. Наиболее талантливые, с развитой интуицией русские ученые, такие как В.И.Вернадский, К.Э.Циолковский, А.Л.Чижевский, В.М.Бехтерев и другие, пробиваясь сквозь новую, еще неведомую информацию, нащупывали первые вехи грядущего энергетического мировоззрения. Они понимали, что единство человека, планеты, Вселенной, о котором знали еще в древности, есть энергетическое единство. В те годы В.И.Вернадский уже писал о необходимости новой науки, «более современной, чем современная, более терпимой к новым идеям и новым завоеваниям человеческого гения»[669]. Вернадский и те ученые, которые шли в едином русле научной мысли с ним, смотрели по иному на научную методологию, расширяли ее рамки до осознания реальности космической Беспредельности. «Научно понять – значит установить явление в рамки научной реальности – Космоса»[670], – утверждал Вернадский. Согласно этим взглядам, человек переставал быть лишь биологическим объектом, он становился космической сущностью, несущей в себе всю сложность энергетики Вселенной. К.Э.Циолковский писал и говорил об одухотворенном Космосе, о разумных силах в нем, о необоримой воле Вселенной, об иерархии высокоразвитых существ. Он утверждал, что материя человечества, пройдя через многие ступени Космической эволюции, обретет энергетические качества лучистой материи. «Воля человека, – отмечал ученый, – и всяких других су