— Они спланировали это заранее, — уверенно заявила АртЗмида, закрывая окно.
— Все равно они не смогут удержать пасхантеров надолго, — сказал Эйч. — Как только кланы узнают про Гробницу, народ соберется там тысячами и станет расстреливать силовое поле из всех орудий. Будет полномасштабная война — фаерболы, гранатометы, кластерные бомбы, ядерные боеголовки… Выжгут все вокруг напалмом.
— Да, только в это время «шестерки» будут толпами получать Медный ключ и по очереди проходить через врата. Паровозиком!
— Разве так можно?! — дрожащим от злости голосом спросил юный Сёто. — Это же нечестно! Они нечестно играют!
— В OASISe нет закона, братишка, — вздохнул Дайто. — «Шестерки» вольны делать все, что захотят, пока кто-нибудь более сильный им не помешает.
— У «шестерок» нет чести! — в ярости выпалил Сёто.
— Вы еще и половины не знаете, — вмешался Эйч. — Мы с Парсифалем позвали вас не для того, чтобы поговорить о нашествии на Людус…
И я рассказал им про письмо из IOI (все они получили такие же, но разумно их проигнорировали), про коммуникационный канал и встречу с Сорренто и, наконец, про то, чем закончилась наша беседа — про взрыв бомбы, заложенной по моему домашнему адресу. Я старался не упустить ни одной мелочи, а когда закончил, все смотрели на меня с ужасом и недоверием.
— Господи… — прошептала АртЗмида. — Это что, серьезно? Тебя пытались убить?
— Да. И убили бы, если б застали дома. Мне просто повезло.
— Теперь мы знаем, на что готовы пойти «шестерки» ради пасхального яйца, — заметил Эйч. — Тот из нас, кого они отыщут в реале, считай, покойник.
— Так что советую принять все возможные меры, чтобы скрыть свою личность, — добавил я. — Если вы еще этого не сделали.
|
|
Повисла долгая пауза. Первой молчание прервала АртЗмида.
— Одного не могу понять… Как все же «шестерки» узнали про Людус? Им кто-то подсказал?
Она обвела глазами всех собравшихся, но в ее вопросе не было и намека на обвинение.
— Наверняка до них дошли форумные слухи о Парсифале и Эйче, — предположил Сёто. — Так они поняли, где нужно искать.
Дайто поморщился и ткнул брата кулаком в плечо.
— Разве я не велел тебе помалкивать, трепло? — прошипел он.
Сёто робко потупился и умолк.
— Какие слухи? — спросила АртЗмида и посмотрела на меня. — О чем он вообще? Я несколько дней не выходила на форумы.
Ей ответил Дайто:
— Там было несколько постов о том, что Парсифаль и Эйч ходят в школу на Людусе. От неких их «знакомых». Мы с братом два года искали Гробницу ужасов, обшарили десятки миров, но нам и в голову не приходило заглянуть на Людус — до тех пор пока мы не прочли эти посты.
— А мне и в голову не приходило, что учебу в виртуальной школе следует держать в секрете… — пробормотал я. — Вот и не скрывался.
— К счастью для нас, — заметил Эйч и обратился к остальным: — Парсифаль и мне непреднамеренно дал наводку. Я тоже не собирался вести поиски на Людусе, пока не увидел его имя на Доске почета.
Дайто пихнул брата в бок, и они оба поклонились мне.
— Ты первый нашел Гробницу, и мы благодарны, что ты привел нас к ней.
— Спасибо, ребята. — Я тоже поклонился. — Только первой Гробницу нашла Артемида. Сама, без всяких наводок. На целый месяц раньше меня.
— И что мне это дало? — мрачно проговорила АртЗмида. — Я все равно не могла выиграть у лича. А потом явился этот олух и раскатал его с первой попытки.
|
|
И она рассказала, как мы встретились и как она наконец справилась с Асерераком после перезагрузки сервера.
— И вообще, я должен благодарить Эйча, это из-за него я так насобачился играть в Joust. Мы все время с ним играли — прямо вот здесь, в Норе. Потому я и смог с первой попытки сделать лича.
— Та же фигня! — подхватил Эйч, и мы с ним стукнулись кулаками.
Дайто и Сёто заулыбались.
— Мы с братом тоже много играли друг против друга, потому что Joust упоминался в «Альманахе Анорака».
— Какие вы тут все молодцы! — воскликнула АртЗмида, вскинув руки. — Все подготовились заранее! Я вами горжусь! Браво! — Она с кислой миной захлопала в ладоши, и все расхохотались. — А теперь предлагаю закончить сеанс взаимных восторгов и перейти к более насущным делам.
— Конечно, — согласился Эйч улыбаясь. — О чем бишь мы?
— О «шестерках», — напомнила АртЗмида.
— А, ну да! — Эйч потер загривок, кусая нижнюю губу — он всегда так делал, собираясь с мыслями. — Гробницу они нашли чуть меньше часа назад… Значит, в любую минуту доберутся до Тронного зала. Только вот что будет, если сразу много аватаров предстанут перед личом одновременно?
Я обратился к Дайто и Сёто:
— Ваши имена попали на Доску почета в один день с разницей всего в несколько минут. Вы вошли в Тронный зал одновременно?
Дайто кивнул.
— Да. А когда мы ступили на постамент, на нем появились два короля-лича.
— Класс… Значит, за Медный ключ смогут сражаться одновременно сотни «шестерок», — заключила АртЗмида. — Если не тысячи.
|
|
— Но чтобы получить ключ, надо одолеть Асерерака, — сказал Сёто. — А мы все знаем, что это непросто.
Тут мне пришлось «обрадовать» их в очередной раз.
— Сорренто хвастался, что у «шестерок» модифицированные системы погружения. Действия одного аватара могут контролировать сразу несколько пользователей. Они просто передадут управление своим лучшим игрокам в Joust, и дело в шляпе.
— Читеры! — воскликнул Эйч.
— У «шестерок» нет чести, — повторил Дайто.
— Это уж точно, — согласилась АртЗмида, закатывая глаза.
— Все еще хуже, — продолжил я. — У каждого их аватара есть команда поддержки: специалисты по биографии Холлидэя, эксперты по видеоиграм, криптологи. Эти люди помогут решить все задачи, которые попадутся «шестерке» на пути. Так что симуляцию «Военных игр» они пройдут без проблем — им продиктуют все диалоги.
— Охренеть… — пробормотал Эйч. — И что им можем противопоставить мы?
— Ничего, — сказала АртЗмида. — Получив ключ, они вычислят местонахождение врат так же быстро, как мы. Скоро у нас не будет перед ними никакого преимущества. А как только они получат загадку Нефритового ключа, засадят всех своих яйцеголовых экспертов решать ее.
— И если найдут ключ раньше нас, — подхватил я, — то сразу установят там свое силовое поле и мы с вами окажемся в том же положении, что и остальные пасхантеры.
Эйч со злостью пнул журнальный столик.
— Так нечестно! У «шестерок» уйма денег, оружия, кораблей и аватаров! Их тысячи, и они все заодно!
— А мы все сами за себя… — Я посмотрел на японцев. — Ну, кроме вас двоих. У них больше ресурсов, их самих больше, и ничего тут не поделаешь…
— И что ты предлагаешь? — спросил Дайто, внезапно насторожившись.
— Я — ничего. Просто излагаю факты.
— Хорошо. А то я уж подумал, что сейчас ты начнешь агитировать нас вступить в союз.
Эйч смерил его пристальным взглядом.
— А что? Это такая никудышная идея?
— Да, — коротко бросил Дайто. — Мы с братом сами по себе и не нуждаемся ни в чьей помощи.
— Да ладно! Вы только что признали, что не нашли бы Гробницу, если бы не Парсифаль.
Дайто сузил глаза.
— Рано или поздно — нашли бы.
— Ну да, ну да, — скептически проговорил Эйч. — Возможно, еще лет через пять.
— Хватит, Эйч, — смешался я, шагнув между ними. — Ни к чему это.
Эйч и Дайто испепеляли друг друга взглядами. Сёто неуверенно посматривал на брата. АртЗмида наблюдала, отойдя в сторонку, — зрелище ее явно забавляло.
— Мы пришли сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления, — заявил наконец Дайто. — Мы уходим.
— Постой, — сказал я. — Погоди минутку. Давай поговорим. Зачем расставаться врагами? Мы теперь на одной стороне.
— Нет. Не на одной. Вы нам с братом никто. А ты вообще можешь быть шпионом «шестерок».
Тут АртЗмида расхохоталась и прикрыла ладонью рот. Дайто не обратил на нее никакого внимания и продолжил:
— К чему тратить время на болтовню? Только один человек может найти яйцо и взять приз. И этим человеком стану я или мой брат.
После этих слов Дайто и Сёто одновременно вышли из симуляции.
— Вот и поговорили, — саркастично заметила АртЗмида, когда аватары японцев растворились в воздухе.
— Браво, Эйч, — вздохнул я. — Плюс сто к дипломатии.
— А я-то что?! Я виноват, что этот самурай вел себя как последний кретин? Никто и не собирался звать его в союз. Я всегда говорил, что я убежденный одиночка. Ты тоже. И Артемида явно предпочитает гулять сама по себе.
— Есть такой грех, — улыбаясь, признала АртЗмида. — Хотя в альянсе против «шестерок» есть свой резон.
— Может быть, — согласился Эйч. — Но ты сама подумай: если первая найдешь Нефритовый ключ, неужели побежишь рассказывать нам, где его взять?
АртЗмида ухмыльнулась.
— Конечно, нет.
— Вот и я тоже. Ну и какой смысл обсуждать союз?
АртЗмида пожала плечами.
— Ну что ж, тогда, видимо, надо закругляться. Мне пора. — Она подмигнула мне. — Часы-то тикают, правда, мальчики?
— Тик-так, — сказал я.
— Удачи вам, ребята, увидимся.
Она помахала нам, а мы с Эйчем хором ответили:
— Пока!
Я смотрел на нее, пока ее аватар не растворился в воздухе, а потом обнаружил, что Эйч чему-то посмеивается.
— Что ты ржешь? — спросил я.
— Ты в нее втюрился.
— Я?! В Артемиду?! Ничего подо…
— Да ладно, не отпирайся! Все время делал ей такие телячьи глаза! — Эйч всплеснул руками и захлопал ресницами, как звезда немого кино. — У меня весь разговор записан на видео. Хочешь, включу? Сам убедишься.
— Отвали, придурок.
— Не, я все понимаю. Девчонка шикарная.
— Есть идеи по поводу новой загадки? — спросил я, нарочно меняя тему. — Того катрена о Нефритовом ключе?
— Чего? Что еще за катрен?
— Строфа в четыре стиха с перекрестной схемой рифмовки, — процитировал я учебник.
Эйч закатил глаза.
— Ну ты зануда!
— Что такого? Просто называю вещи своими именами!
— Чувак, это всего лишь загадка! Зачем усложнять? И нет, мне пока ничего не приходит в голову.
— Мне тоже. Так что нечего зря языком трепать. Пора за работу.
— Поддерживаю, — сказал Эйч. — Только…
В этот момент с журнального столика на дальнем краю комнаты упала стопка комиксов — как будто кто-то их случайно задел. Мы с Эйчем вздрогнули и переглянулись.
— Что за хрень? — пробормотал я.
— Не знаю… — Эйч подошел к вороху комиксов и озадаченно их рассматривал. — Может, глюк какой-то?
— Никогда не слыхал о таких глюках в чат-комнатах. — Я огляделся. В Норе, кроме нас двоих, никого не было. — Может, невидимый аватар? Затаился и подслушивает?
Эйч закатил глаза.
— Ну ты параноик! Это приватная чат-комната с шифрованным каналом. Никто не войдет без моего разрешения. Сам знаешь.
— Ну да… — согласился я, хотя меня все равно потряхивало.
— Короче, расслабься. Это был глюк. — Он положил мне руку на плечо. — Если надо будет где-то перекантоваться или все-таки поймешь, что нужны деньги, свистни. Ладно?
— Я справлюсь. Спасибо, амиго.
Мы снова стукнулись кулаками, как Чудо-Близнецы[6], активирующие свои способности.
— До связи. Удачи тебе, Си.
— Тебе тоже, Эйч.
Через несколько часов пустующие строки на Доске почета начали стремительно заполняться одна за другой — только не именами аватаров, а номерами сотрудников IOI. Каждый новый номер появлялся со счетом пять тысяч очков (видимо, начиная с шестого места это была фиксированная сумма за получение Медного ключа); затем через несколько часов счет увеличивался на сто тысяч очков — после прохождения Первых врат. К вечеру следующего дня Доска почета выглядела так:
РЕКОРДЫ:
01. Парсифаль: 110 000 [ ВРАТА-I]
02. Арт3мида: 109 000 [ ВРАТА-I]
03. Эйч: 108 000 [ ВРАТА-I]
04. Дайто: 107 000 [ ВРАТА-I]
05. Сёто: 106 000 [ ВРАТА-I]
06. IOI-655321: 105 000 [ ВРАТА-I]
07. IOI-643187: 105 000 [ ВРАТА-I]
08. IOI-621671: 105 000 [ ВРАТА-I]
09. IOI-678324: 105 000 [ ВРАТА-I]
10. IOI-637330: 105 000 [ ВРАТА-I]
Первый нарисовавшийся на доске шестизначный номер я узнал, потому что видел его на груди у Сорренто.
Видимо, начальник «шестерок» решил стать первопроходцем — первым взять Медный ключ и преодолеть врата. Только мне с трудом верилось, что он сделал это самостоятельно. Ну не мог он так хорошо играть в Joust и знать наизусть «Военные игры». Впрочем, это ему и не требовалось. Столкнувшись с непосильной для себя задачей, он мог передать управление кому-то из своих подчиненных. А диалоги из «Военных игр» ему попросту в наушники продиктовали.
Когда пустых ячеек в десятке не осталось, на Доске почета начали появляться новые строки. Вскоре их стало двадцать. Потом тридцать. За следующие сутки Первые врата прошли более шестидесяти сотрудников IOI.
Людус тем временем стал самым популярным местом в OASISe. Из транспортных терминалов лился нескончаемый поток пасхантеров, которые тут же разбредались по планете. Продолжать занятия в таком дурдоме было невозможно, и руководство образовательной системы OASISa приняло экстренное решение эвакуировать школы — их просто перенесли на свежесозданную копию планеты, Людус-2, расположив ее в том же секторе. Уроки отменили на один день, пока резервная копия исходного кода планеты (за исключением вписанной в него Холлидэем Tomb of Horrors) разворачивалась на новом месте. Прежний Людус оставили на растерзание «шестеркам» и пасхантерам.
Весть о том, что «шестерки» окопались вокруг какого-то холма посреди леса, разошлась молниеносно. Вечером того же дня координаты Гробницы оказались на пасхантерских форумах вместе со скриншотами силового поля. На тех же скриншотах были четко видны разбросанные по вершине холма черные камни, формирующие рисунок черепа. Через какие-то часы о связи холма с модулем D&D трубили уже на всех форумах, а в скором времени и на новостных каналах.
Все крупные пасхантерские кланы немедленно объединились, чтобы устроить массированную атаку на силовое поле. Обойти его с помощью технологических уловок не представлялось возможным — «шестерки» установили внутри поля телепортационные барьеры, так что никто не мог просто взять и переместиться внутрь. Они также выставили вокруг Гробницы кордон высококлассных чародеев, нейтрализующих любые попытки применения магии вблизи холма.
На протяжении целой ночи кланы штурмовали внешнее силовое поле с помощью гранатометов, ракет, ядерных боеголовок и такой-то матери. Однако наступило утро, а оба поля — и внутреннее, и внешнее — остались на прежнем месте.
В отчаянии кланы решили пустить в ход тяжелую артиллерию. Они скинулись, приобрели на «ибэй» две очень дорогие и очень мощные бомбы из антиматерии и рванули их у Гробницы одну за другой. Первый взрыв уничтожил внешнее поле, а второй закончил дело. Ни один аватар при этом не пострадал — Людус по-прежнему оставался зоной без PvP. Поэтому как только исчезло внутреннее поле, тысячи пасхантеров хлынули в Гробницу, толкаясь локтями в подземных коридорах. Сбившись в Тронном зале как селедки в бочке, они предстали перед тысячами копий Асерерака — по одной на каждого из пасхантеров и «шестерок». Девяносто пять процентов пасхантеров не смогли выиграть в Joust и потеряли своих аватаров в сражении с королем-личом, но некоторым улыбнулась удача и в самом низу Доски почета, ниже Великолепной пятерки и десятков безличных номеров, стали появляться новые имена. Через несколько дней Доска почета насчитывала уже более ста строк.
«Шестерки» так и не смогли восстановить силовые поля — вокруг холма собрались толпы пасхантеров, которые безжалостно громили их корабли и оборудование.
Так что корпорация IOI отказалась от попыток заграбастать холм в свое личное пользование и лишь продолжала каждый день отправлять в Гробницу новых и новых «шестерок». Этому помешать никто не мог.
Взрыв в штабелях удостоился единственного упоминания на одном из местных новостных каналов. Показали добровольцев, которые пытались извлечь из груды металлолома останки погибших. То, что они нашли, невозможно было опознать.
Судя по всему, кроме самой бомбы «шестерки» подложили в наш штабель и вокруг него химическое оборудование и реактивы. Уловка сработала. Копы пришли к выводу, что взорвалась метамфетаминовая лаборатория, и закрыли дело. Штабеля вокруг места взрыва стояли так плотно, что опасно было орудовать там строительным краном. Поэтому обломки так и бросили потихоньку ржаветь на месте.
Как только я получил первый платеж за использование своего ника в рекламе, я купил билет до Коламбуса в Огайо. В один конец. Автобус уходил на следующий день в восемь утра. Я решил не скупиться и взял место в первом классе — с более удобным креслом и с разъемом для высокоскоростного доступа в OASIS. Всю долгую дорогу на восток я собирался провести в сети.
Организовав себе транспорт, я осмотрел свои пожитки и собрал в старый рюкзак все самое необходимое — школьную консоль, визор и перчатки, зачитанную до дыр распечатку «Альманаха Анорака», дневник Грааля, ноутбук и кое-какую одежду. Все остальное я бросил.
Когда стемнело, я вылез из фургона, запер его и бросил ключи в груду металлолома. Потом закинул на спину рюкзак и не оглядываясь зашагал прочь из штабелей.
Я выбирал освещенные многолюдные улицы, ухитрившись по пути к терминалу не нарваться на грабителей.
Видавший виды сервисный автомат просканировал мою сетчатку и выплюнул билет. Я уселся в зале ожидания и читал «Альманах», пока не услышал объявление о начале посадки.
Автобус был двухэтажный, бронированный, с пуленепробиваемыми окнами и солнечными батареями на крыше. Настоящая крепость на колесах. Я занял место у окна в двух рядах от водителя, сидящего в прозрачной коробке из укрепленного плексигласа. На втором этаже находились шесть вооруженных охранников — для защиты автобуса и пассажиров от нападений. А такое развитие событий было весьма вероятно — на пустынных дорогах вдали от больших городов хозяйничали банды отморозков.
Когда посадка закончилась, в автобусе не осталось ни одного свободного места. Большинство пассажиров нацепили визоры, едва опустившись в кресла. Но я торопиться не стал. За окном проплывал город, в котором я родился. Вскоре он исчез за горизонтом в море окружающих его ветряных турбин.
Электрический мотор автобуса мог выжать максимум сорок миль в час. Но из-за ужасного состояния давно не ремонтированной дороги и бесчисленных остановок на заправочных станциях путь до Коламбуса занял несколько дней. Почти все это время я провел в OASISe, организовывая себе новую жизнь.
В первую очередь следовало обзавестись другой личностью. При наличии денег это было несложно. В OASISe любой желающий мог купить любую информацию, если знал, к кому обратиться, и не боялся нарушить закон. В правительстве и крупных корпорациях служило полно отчаянных и ушлых людей, торгующих информацией на черном рынке OASISa. Став всемирно известным пасхантером, я внезапно обрел немалый кредит доверия в OASISном подполье, что позволило мне получить доступ на суперзакрытый информационный аукцион, известный как «Г0дныйВарёзник». Там за смехотворно малую сумму я приобрел набор паролей и алгоритм доступа к базе данных РГСША (то есть Реестра граждан Соединенных Штатов Америки). Войдя в базу, я нашел свою учетную запись, созданную при зачислении в школу, и убрал оттуда свои отпечатки пальцев и сканы сетчатки, поместив на их место отцовские. Свои же отпечатки и сканы я перенес в совершенно новую, только что созданную учетную запись. Нового гражданина США звали Брайс Линч, двадцати двух лет от роду. Я снабдил его новеньким номером социального страхования, безупречной кредитной историей и дипломом бакалавра по компьютерным технологиям. Если бы мне захотелось вернуть себе прежнюю личность, я мог просто стереть учетную запись Брайса Линча и перенести отпечатки пальцев и сканы сетчатки назад, в свой прежний файл.
Обеспечив себе новое имя, я принялся за объявления о сдаче жилья. Нашел сравнительно недорогую комнату в здании старого высотного отеля, уцелевшего с тех времен, когда люди еще путешествовали в реальном пространстве — ездили в отпуска и в командировки. Теперь комнаты этого отеля превратили в малогабаритные квартиры, в самый раз подходящие для пасхантера вроде меня. Невысокая арендная плата, стабильная подача электричества (сколько угодно, только плати), современная служба охраны, а самое главное — от нее был проведен прямой оптоволоконный канал к основному дата-центру OASISa, расположенному на расстоянии всего нескольких миль. Это был самый быстрый и самый безопасный выход в Интернет. А поскольку доступ к нему предоставлялся не корпорацией IOI или кем-то из ее дочерних компаний, я мог не бояться, что меня выследят. Мог почувствовать себя в безопасности.
Я поговорил с риелтором в чат-комнате, посмотрел на виртуальную модель своего нового обиталища, и оно меня полностью устроило. Я снял эту квартиру уже под новым именем и заплатил сразу за полгода вперед, поэтому у риелтора не возникло никаких вопросов.
Иногда поздно ночью, когда автобус, гудя мотором, неспешно катил по разбитому шоссе, я снимал визор и глядел в окно. Я еще ни разу не бывал за пределами Оклахомы, и мне было любопытно посмотреть, на что похожа жизнь в других частях Америки. Но ничего интересного я не увидел — лишь запущенные и перенаселенные города, как две капли воды похожие друг на друга.
Наконец, когда мне уже казалось, что мы ползем по шоссе не один месяц, на горизонте нарисовались очертания Коламбуса. Он сиял как Изумрудный город в конце дороги из желтого кирпича. Мы прибыли туда на закате, и я впервые увидел столько электрических огней. Я читал, что по всему городу расставлены огромные солнечные батареи, а на его окраинах расположены две гелиостатические электростанции. Весь день они аккумулировали солнечную энергию, а с наступлением темноты отдавали ее.
Как только мы подъехали к автобусному терминалу, связь с OASISом отрубилась. Я снял визор и вслед за остальными пассажирами вылез наружу. Меня внезапно накрыло осознание реальности всего происходящего. Я беглец, незаконно взявший себе вымышленное имя. Меня разыскивают влиятельные люди. Люди, которые желают моей смерти.
Неожиданная тяжесть сдавила мне грудь, так что я едва мог дышать. Возможно, это была паническая атака. Я заставил себя через силу сделать несколько глубоких вдохов и попробовать успокоиться. Мне оставалось всего лишь доехать до своей новой квартиры, достать из рюкзака консоль и вернуться в OASIS. И тогда все наладится. Я снова окажусь в привычной обстановке. Я буду в безопасности.
Я поймал автотакси и набрал свой новый адрес на сенсорном экране. Электронный голос бортового компьютера сообщил мне, что путь при текущей ситуации на дорогах займет примерно тридцать две минуты. Я смотрел в окно на темные городские улицы, и от волнения и нервов у меня кружилась голова. Я то и дело поглядывал на счетчик, чтобы понять, далеко ли еще ехать. Наконец такси подъехало к серому монолитному зданию на берегу Сайото — у самой границы гетто «Две реки». На фасаде я заметил выцветший контур надписи — там, где когда-то был логотип «Хилтон».
Я заплатил за проезд, приложив большой палец к экрану, и вылез из такси. Огляделся напоследок, вдохнул свежего воздуха и направился в вестибюль. Когда я проходил через контрольный пост и у меня проверили отпечатки пальцев и сетчатку, на экране высветилось мое новое имя. Загорелся зеленый свет, и дверь открылась, пропуская меня к лифтам.
Моя квартира была на сорок втором этаже, под номером сорок два — одиннадцать. Чтобы открыть замок на двери, снова потребовалось сканирование сетчатки. Едва я вошел внутрь, загорелся электрический свет. Я стоял в кубической комнате с единственным окном и безо всякой мебели. Я закрыл за собой дверь, заперся на замок и мысленно поклялся не выходить наружу, пока не достигну цели. Я решил отказаться от всяких связей с реальным миром до тех пор, пока не найду пасхальное яйцо.
Уровень 2
Я не в восторге от реального мира,
но пока нормально поесть можно только там.
Граучо Маркс
Арт3мида: Ты здесь?
Парсифаль: Да! Привет! Неужели ты мне наконец-то ответила?
Арт3мида: Я пишу только для того, чтобы попросить тебя перестать. Не стоит нам с тобой общаться.
Парсифаль: Почему? Я думал, мы друзья…
Арт3мида: Ты хороший парень. Но мы с тобой конкуренты. Соперники. Заклятые враги. Короче, сам понимаешь.
Парсифаль: А мы можем не говорить ни о чем таком, что касается Охоты…
Арт3мида: Все касается Охоты.
Парсифаль: Да ладно! Ну давай хоть попробуем! Начну сначала. Привет, Артемида! Как жизнь?
Арт3мида: Неплохо, спасибо, что интересуешься. А как у тебя?
Парсифаль: Бьет ключом! Слушай, а тебе принципиален этот допотопный текстовый интерфейс? Может, я лучше чат-комнату организую?
Арт3мида: Нет. Так мне больше нравится.
Парсифаль: Почему?
Арт3мида: Если ты помнишь, я то еще трепло. На меня иногда находит, и я начинаю трещать без умолку. В текстовом интерфейсе вероятность того, что меня опять понесет, гораздо меньше.
Парсифаль: Никакое ты не трепло. Ты обворожительна!
Арт3мида: Ты вот реально сейчас сказал «обворожительна»?
Парсифаль: Что я сказал, то прямо перед тобой на дисплее.
Арт3мида: Как мило. Хватит стебаться!
Парсифаль: Я абсолютно и совершенно серьезен.
Арт3мида: Ладно… Как тебе нравится наверху Доски почета? Не устал быть знаменитым?
Парсифаль: Я не чувствую себя знаменитостью.
Арт3мида: Смеешься, что ли? Весь мир помирает от любопытства, гадая, кто ты такой. Ты рок-звезда, чувак.
Парсифаль: Ты знаменита не меньше, чем я. А если я такая уж прям звезда, почему меня изображают немытым задротом, который не высовывает носа из дому?
Арт3мида: Чую, кое-кто смотрел «Субботнюю лихорадку»[7] про нас…
Парсифаль: Ну да. Почему все считают меня социофобом?!
Арт3мида: А ты не социофоб?
Парсифаль: Нет! Ну… может быть. Ладно, я социофоб, но я очень внимателен к личной гигиене.
Арт3мида: По крайней мере в твоем случае они не ошиблись с полом. Меня вот все мужиком считают!
Парсифаль: Потому что пасхантеры в основном мужчины. Они не могут пережить того, что женщина превзошла их умом и/или мастерством.
Арт3мида: Это я понимаю. Неандертальцы…
Парсифаль: Так значит, ты все-таки женщина.
Арт3мида: А то вы сами еще не догадались, инспектор Клузо.
Парсифаль: Догадался.
Арт3мида: Неужели?
Парсифаль: Ну да. Проанализировав имеющиеся данные, я пришел к выводу, что ты несомненно существо женского пола. Иначе и быть не может.
Арт3мида: Да что ты говоришь! И почему же?
Парсифаль: Потому что мне невыносима мысль, что я влюблен в стотридцатикилограммового чувака по имени Крис, который живет в подвале мамкиного дома где-нибудь в пригороде Детройта.
Арт3мида: Ты в меня влюблен?
Парсифаль: А то вы сами еще не догадались, инспектор Клузо.
Арт3мида: А вдруг я стотридцатикилограммовая чувиха по имени Кристин, которая живет в подвале мамкиного дома в пригороде Детройта? Что тогда? Влюбился бы?
Парсифаль: Не знаю. А ты живешь в мамкином подвале?
Арт3мида: Нет.
Парсифаль: Ну, тогда, наверное, влюбился бы.
Арт3мида: То есть ты, типа, из тех мифических парней, которых больше интересует прекрасная душа, чем хорошенькая мордашка и сексапильная фигура?
Парсифаль: А с чего ты взяла, что я вообще парень?
Арт3мида: Да брось. Это же очевидно. От тебя исходят исключительно мужские флюиды.
Парсифаль: Надо же… Я что, как-то по особенному строю фразы?