Упомянутая Григорием Александровичем "особая записка", из которой императрица должна была "усмотреть резон" ни слова не говорить о Крыме в письме к союзнику, была вложена в предыдущий документ. Это и есть знаменитая записка Потемкина о необходимости присоединения Крыма к России, частично опубликованная С. М. Соловьевым''.
"Я все, всемилостивейшая Государыня, напоминаю о делах, как они есть... — предваряет свои рассуждения князь. — Ежели не захватить ныне, то будет время, когда все то, что ныне получили даром, станем доставать дорогою ценою... Крым положением своим разрывает наши границы. Нужна ли осторожность с турками по Бугу или с стороной Кубанской, в обоих сих случаях и Крым на руках... Презирайте зависть, которая Вам препятствовать не в силах. Вы обязаны возвышать славу России. Посмотрите, кому оспорили. кто что приобрел. Франция взяла Корсику. Цесарцы без войны у турков в Молдавии взяли больше, нежели мы. Heт державы в Европе, чтобы не поделили между собою Азии, Африки, Америки. Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставить... С Крымом достанете и господство в Черном море. От Вас зависеть будет запирать ход туркам и кормить их или морить с голоду... Сколько славно приобретение, столько Вам будет стыда и укоризны от потомства, которое при каждых хлопотах так скажет: вот она могла, да не хотела или упустила"[29].
Брикнер ошибался, полагая, что в момент написания письма Екатерины 10 сентября Россия уже была готова к занятию Крыма. Как видно из приведенного документа, идея присоединения полуострова оформилась в ходе работы над черновиком послания австрийскому императору. До этого войска, вступавшие на земли ханства, предназначались для усмирения бунта подданных Шагин-Гирея.
|
|
15 сентября Потемкин вновь оставил столицу, после чего оставался на юге до восстановления спокойствия в Крыму. Только в конце октября 1782 года князь возвратился в Петербург. Современный исследователь В. С. Лопатин полагает, что свой меморандум о необходимости присоединения Крыма к России Григорий Александрович обдумывал по дороге в Северную столицу, то есть в октябре[30]. Однако в действительности записка о Крыме — не что иное, как приложение к черновику письма Иосифу II от 10 сентября, она не могла возникнуть позднее этой даты. Возможно, Потемкин и обдумывал свой меморандум по дороге из Херсона в Петербург, но не в октябре, а в августе, еще до начала усмирения мятежников. В ордере генерал-поручику графу А. Б. де Бальмену от 27 сентября князь подчеркивал: "Вступая в Крым... обращайтесь, впрочем, с жителями ласково, наказывая оружием, когда нужда дойдет, сонмища упорных, но не касайтесь казнями частных людей... Если б паче чаяния жители отозвались, что они лучше желают войти в подданство Ее императорского величества, то отвечайте, что Вы, кроме спомоществования хану, другим ничем не уполномочены, однако ж мне о таком происшествии донесите"[31]. В этом документе уже заметно стремление Потемкина получить просьбу жителей ханства о переходе в русское подданство. В записке о Крыме звучит та же мысль. "Хану пожалуйте в Персии что хотите, он будет рад. Вам он Крым поднесет нынешнею зимою, и жители охотно принесут о сем просьбу"[32].
Возможно, к октябрю 1782 года относятся два других документа, составленных по мотивам сентябрьской записки Потемкина. Вероятно, Екатерина, заинтересовавшись ею, попросила князя подать свои предложения, оформленные уже в отдельном документе.
|
|
"Татарское гнездо в сем полуострове от давних времен есть причиною войны, беспокойств, разорений границ наших, издержек несносных, которые уже в царствование Вашего величества перешли только для сего места более двенадцати миллионов, включая людей, коих цену положить трудно... — говорил Потемкин в собственноручной записке — Порта знает уже Ваши виды, о коих с императором соглашались.. При всяком в Крыму замешательстве должно нам полное делать против самой Порты приготовление.. Представьте же сие место в своих руках. Граница не будет разорвана между двух вовеки с нами враждебных соседств еще третьим. Сколько проистечет от того выгодностей-спокойствие жителей, господство непрекословное Черным морем... Устье Дуная будет в Вашей воле. Не Вы от турков станете иметь дозволение ходить Воспор, но они будут просить о выпуске судов их из Дуная. Доходы сего полуострова в руках ваших возвысятся — одна соль уже важной артикул, а что хлеб и вино!"[33]
Второй документ под названием "Рассуждение одного российского патриота о бывших с татарами войнах и о способах, служащих к прекращению оных навсегда", был написан рукой секретаря и хранился в Тавельском архиве Василия Степановича Попова, начальника канцелярии Потемкина. Светлейший князь предлагал оставить в Крыму "на вечное поселение для защиты... 20 000 пехоты и 10 000 конницы... И быть бы им навсегда военными государственными крестьянами... Живущим в Крыму татарам объявить, что которые из них пожелают быть в вечном российском подданстве, те могут остаться на прежних своих жилищах, а прочим дать на волю выехать вон из Крыма, и переселиться, куда кто пожелает... Спросить вольницу из донских казаков и из малороссиян, кто в Крыму жить пожелает... Дозволить селиться в Крыму прочим вольным христианам: грекам, армянам, валахам и булгарам... Крым назвать прежним его именем"[34]. Этот документ в сжатом виде излагает всю дальнейшую программу Потемкина по заселению Тавриды и показывает, что основные черты будущей переселенческой политики были разработаны князем еще до присоединения Крыма.
|
|
Отправившись в Крым 15 сентября, Григорий Александрович подробно извещал императрицу обо всем происходившем там. К концу октября спокойствие на полуострове было восстановлено. Боясь мести Шагин-Гирея, многие мурзы, участвовавшие "в разврате", как доносил Потемкину русский дипломатический агент Я. Рудзевич, кинулись к уполномоченным светлейшего князя просить о защите. "Хану никто бы не приклонился без русских войск", — сообщал дипломат Шагин-Пйрей после подавления мятежа казнил заговорщиков. Лишь вмешательство России спасло жизнь родным братьям хана — Батыр-Гирею и Арслан-Гирею.
Обстановка в Крыму в любой момент грозила новыми волнениями. "Русская партия" среди татарских вельмож предложила светлейшему князю понудить хана к отречению от престола и организовать просьбу о принятии жителей Крыма в русское подданство. Сложилась ситуация, о неизбежности которой Потемкин писал Екатерине в своей знаменитой записке. 14 декабря 1782 года императрица подписала секретный рескрипт светлейшему князю о необходимости присоединить Крым к России "при первом к тому поводе". Небольшая татарская деревенька по соседству с великолепной бухтой была избрана для основания военного порта, который в 1784 году получил название Севастополя. "Настал наиболее удачный момент, чтобы осмелиться и для того надлежит начать занятием Ахтиарской гавани"[35], — писала Потемкину Екатерина. 20 января Потемкин приказал де Бальмену занять берега Ахтиярской гавани, а вице-адмиралу Ф. А. Клокачеву собрать все русские суда, имеющиеся в Азовском и Черном морях, и с началом навигации войти в бухту Первый шаг к присоединению Крыма был сделан.