– Я долго не решалась разжечь костер – боялась, что он нас выдаст.
– Молодец. Однако, по моему разумению, люди Бешеного Медведя слишком ленивы для того, чтобы преследовать нас. Они заполучили детей, а это, собственно, все, что им было нужно.
– Бешеный Медведь… Это был тот человек, которого ты…
– Нет, то был Крапчатый Волк. – Подбрасывая дрова в огонь, он пристально взглянул на Линнет.
– Сожалею, что из‑за меня тебе пришлось…
– Давай не будем об этом говорить. Что было, то было. А теперь подойди ко мне и позволь взглянуть на рану у тебя во рту.
Преодолев разделявшие их несколько футов, Линнет уселась перед Девоном, и он осторожно ощупал каждую косточку на ее лице, держа его в своих больших и сильных ладонях.
– А теперь открой рот.
Она повиновалась, глядя на его лоб. Он же тем временем осматривал зубы Линнет.
– Хорошо. Кажется, они ничего не повредили. А как насчет всего остального? Нигде не болит?
– Ребра. Но это, должно быть, от ушибов.
– На всякий случай давай посмотрим. Сдается мне, что если бы даже их все переломали, ты все равно и не охнула бы.
Девон приподнял полу ее грязной рубашки и пробежался своими жесткими пальцами по ее хрупким ребрышкам. Закончив осмотр, он отпустил ее и присел на корточках.
– Кажется, все кости тоже целы. Ты выглядишь настоящим ребенком, хотя я точно знаю, что это не так. Мне удалось добыть пару пташек. Давай‑ка приготовим их и добавим тебе немного веса.
– Пташек? – спросила Линнет, снова завязывая узлом полы рубашки. – Однако я не слышала выстрелов.
– Кроме ружья есть и другие способы игры под названием «охота». Начинай готовить, а я пойду немного ополоснусь.
Линнет задумчиво посмотрела на воду.
|
|
– Мне тоже хочется искупаться. Девон покачал головой.
– Чтобы смыть с тебя весь этот жир, по‑моему, одной водой не обойдешься.
Линнет взглянула на свою разорванную в клочья рубашку и потемневшую, лоснящуюся от жира кожу.
– Я очень ужасно выгляжу?
– Хуже любого пугала. Линнет нахмурилась.
– Не понимаю, зачем ты так рисковал из‑за меня. Ведь тебя могли убить. Девон.
– Я и сам не могу понять, – совершенно искренне признался он, передавая ей добычу. – Ты хоть готовить‑то умеешь?
Впервые она улыбнулась ему, обнажив прекрасные, довольно мелкие зубы.
– Вот тут я могу тебя обрадовать – умею. Ее улыбка заставила Девона вспомнить о том, что Линнет женщина, хотя слой черной грязи на ней надежно, казалось бы, охранял от подобных мыслей. Быстро отвернувшись, он схватил переметные сумы и направился к ручью.
Когда Девон вернулся, Линнет поразилась происшедшей в нем перемене. На Девоне были темно‑синие хлопковые брюки и голубая рубашка из толстой домотканой материи, которая плотно обтягивала его широкие плечи. Вместе с короткой набедренной повязкой и костяным ожерельем все то, что делало его похожим на индейца, почти исчезло, однако остались орлиный нос, строгий профиль и черные волосы. Сидя по другую сторону костра, он улыбнулся Линнет.
– Теперь я снова цивилизованный человек. Линнет коснулась своих волос, намертво прилипших к голове.
– Чего не скажешь обо мне!
– Если уж я сумел примириться с этим зловонием, то тебе и подавно придется сделать то же самое.
Они жадно набросились на дичь, которая оказалась просто восхитительной на вкус после всякой бурды из сушеной кукурузы. Девон набрал листьев и устроил два ложа на расстоянии нескольких футов друг от друга. Одеяло он отдал Линнет.
|
|
– Наверное, ты его потом нипочем не отчистишь, после того как оно побывает на мне, – засмеялась Линнет.
Девон пристально посмотрел на нее – в лунном свете грязь на ее лице была менее заметна.
– Отчего же… – тихо сказал он.
Линнет взглянула в его глаза и на какое‑то мгновение почувствовала страх перед этим человеком, которому была так многим обязана. Устраиваясь поудобнее, она старалась не смотреть на него, но прежде чем ей удалось осмыслить причины своего страха, она уснула.
Проснувшись, Линнет обнаружила, что она одна, но тут же треснувший сучок заставил ее обернуться. Из‑за деревьев вышел Девон, держа в руках убитого кролика.
– Вот и завтрак, – усмехнувшись, сказал он. – На этот раз поваром буду я.
Она улыбнулась ему в ответ и направилась к ручью, решив все‑таки попробовать отмыться. Но скоро поняла, что это напрасная затея. Грязь не смывалась, а лишь размазывалась по лицу. Безнадежно махнув рукой, Линнет вернулась к их бивуаку.
Девон встретил Линнет улыбкой, но тут же принялся хохотать как безумный, однако увидев, что Линнет вот‑вот разрыдается, разом умолк. Подойдя к ней, он вытянул из‑под ремня полы рубашки и стал вытирать ей лицо.
– Можешь мне, конечно, не верить, но, по‑моему, стало еще хуже. Надеюсь, у нас в Шиповнике все‑таки поймут, что ты человек, а не зверь.
Она виновато потупилась.
– Извини меня за такой гнусный вид. Это ужасно!
– Да перестань! Лучше садись и ешь. Я уже привык к тебе.
|
|
Она послушно впилась зубами в ножку кролика. Вытирая с подбородка сок, Линнет снова улыбнулась.
– Может быть, теперь мне стоит поохотиться за зверюшками: глядишь – повезет, и я кого‑нибудь из них до смерти испугаю.
Девон расхохотался.
– А что, неплохая мыслишка!
Почти весь следующий день они провели в седле, и Линнет изо всех сил старалась не заснуть.
– Ты, небось, жутко устала, – заметил он ближе к вечеру.
Линнет пожала плечами.
– Бывало и хуже.
– Ну что ж, тогда очень хорошо, что вчера нам удалось проехать так много. Сегодня вечером мы уже будем в Шиповнике.
– В Шиповнике?
– Так называется местечко, где я живу. Сто акров прекрасной земли. Наверняка ты такую никогда не видела. Как раз на границе с Камберлендом. – И Девон протянул Линнет кусок вяленого мяса.
– Ты живешь там один?
– Ну что ты, это уже, можно сказать, целый город. – Линнет почувствовала смех в его голосе. – Там еще живут Эмерсон, Старк и Такер с семьями. Хорошие ребята, они тебе понравятся.
– Мне тоже придется там жить?
– Конечно. А как иначе ты научишь меня читать? Ты ведь не забыла о нашем уговоре?
– Ну, думаю, это будет нетрудная работенка. – Она улыбнулась ему, потому что, вообще говоря, ей ничего другого не оставалось.
В местечко, которое Девон назвал Шиповником, они прибыли поздно вечером. Линнет уже просто изнемогала от усталости. Она успела только мельком оглядеть несколько хижин, стоявших на опушке, потому что Девон уже протягивал к ней руки, она бессильно упала в его объятия. Он не стал опускать ее на землю, а без малейших усилий понес дальше.
– Девон, пожалуйста, не надо, я сама. Просто я немного устала.
– Я вообще удивляюсь, как ты еще можешь бодриться после всего, что тебе пришлось вынести. Гэйлон! – заорал он через голову Линнет. – Отопри, мне надо войти!
Дверь открылась, и перед ними предстал толстый хмурый старик.
– Зачем ты шляешься здесь в такую позднятину и что тебе вообще нужно?
– Не что, а кто.
Толстяк поднес фонарь к лицу Линнет – она зажмурилась от яркого света.
– Что‑то не очень!.. – объявил старик.
– Меня зовут Линнет Бланш Тайлер, мистер Гэйлон, и я рада познакомиться с вами. – И Линнет протянула ему руку.
Старик удивленно уставился на нее: эта грязная девчонка, лежащая в объятиях мужчины, ведет себя так, словно находится на приеме у президента. Он с сомнением взглянул на Девона – тот ухмыльнулся.
– Не правда ли, в ней что‑то есть? Я это сразу понял, когда нашел ее в плену у Бешеного Медведя.
– У Бешеного Медведя?! Да он не отпустил бы ее ни за какие коврижки!
– Само собой. И чтобы заполучить ее, мне пришлось поплатиться раненой рукой.
– Девон, пожалуйста, опусти меня на землю. Гэйлон в недоумении посмотрел на нее.
– С кем это она разговаривает?
– Со мной, – смущенно ответил Девон. – Она называет меня Девоном.
– С какой стати?
– Да потому, старый ты олух, что меня зовут Девон Макалистер.
– Хм… Вот не знал! На моей памяти ты всегда был Маком.
– Поговори лучше с ней на эту тему, – заметил Девон, ставя Линнет на ноги. – Быстренько ступай и приведи сюда Агнес. Девчонка ей понравится: и то, что она англичанка, и вообще…
– Так вот почему она так смешно говорит.
– Конечно, поэтому. А теперь ступай за Агнес, да поторапливайся!
Девон подвел Линнет к креслу у камина, и она с наслаждением опустилась в него. Никогда еще она так не уставала…
– Агнес мигом будет здесь, она позаботится о тебе, – заверил ее Девон, разводя огонь.
И действительно, почти тут же появилась женщина – по крайней мере Линнет так показалось, потому что ее вывели из дремотного состояния. Женщина была высокая и розовощекая, поверх ночной рубашки она накинула на себя мужскую куртку. Она была такой чистенькой, что Линнет почувствовала себя еще грязнее, чем была на самом деле.
– Мак, что это Гэйлон пытается втолковать мне? Линнет поднялась с кресла.
– Боюсь, что это из‑за меня столько хлопот. Девон отбил меня у каких‑то индейцев, и теперь, как это ни ужасно, всем придется из‑за меня беспокоиться.
Агнес ласково улыбнулась этой грязнушке, и Девон с Гэйлоном заговорщически переглянулись.
– Вот уже несколько дней ей толком не давали ни поспать, ни поесть, и вообще ей пришлось много чего пережить, – объяснил Девон.
– Судя по ее виду, она перенесла куда больше, чем тебе ведомо, вот что я тебе скажу. Я забираю ее с собой. Как тебя зовут?
– Линнет Бланш Тайлер, – усмехнувшись, сказал Девон. – Присматривай за ней, иначе оглянуться не успеешь, как она начнет хозяйничать в твоем доме.
Линнет смущенно разглядывала свои ноги.
– Пошли, Линнет, и не обращай внимания на этих мужланов. Сначала поспишь или поешь?
– Мне бы помыться!
– Я тебя прекрасно понимаю! – засмеялась Агнес.
Спустя пару часов Линнет скользнула под одеяло; ее волосы и тело были наконец чистыми – она скребла их до тех пор, пока Агнес наконец не заставила ее остановиться. Линнет съела яичницу из четырех яиц и два огромных куска слегка обжаренного хлеба, намазанных свежим сливочным маслом. И теперь она лежала в чистейшей ночной рубашке, на целые мили длиннее ее самой, и спала.
Когда Линнет проснулась, в доме было тихо, но она поняла, что день уже в самом разгаре. Потянувшись, Линнет коснулась своих волос, чтобы убедиться в том, что они все еще чистые, затем выскочила из постели, подползла к краю сеновала и выглянула наружу. Дверь открылась, и вошла Агнес.
– Итак, ты проснулась. Все жители Шиповника просто умирают от желания увидеть, что же такое Мак привез в свой дом. Я была у Такеров, и их Каролина одолжила мне для тебя чистую одежду. Спускайся вниз, и мы посмотрим, подходит ли она тебе.
Линнет спустилась по лестнице, поддерживая длинную ночную рубашку.
Агнес протянула ей платье.
– Как я и думала, в груди его придется немного отпустить. Ты пока присядь и перекуси, а я сделаю несколько швов. Я скоренько.
Линнет принялась за кукурузные лепешки с медом и бекон, а Агнес колдовала над платьем из набивного ситца.
– Ну вот и готово. Давай‑ка посмотрим, что получилось. – Она помогла Линнет надеть платье и улыбнулась. – Думаю, Мак сильно удивится, когда увидит, кого он с собой привез.
– Неужели я так сильно изменилась?
– Золотко мое, кукла, сделанная из дегтя, смоляной голыш – и тот выглядит не таким безобразным и черным в сравнении с тем, что мне пришлось увидеть вчера вечером. Дай‑ка я тебя причешу.
– Агнес, у тебя и так из‑за меня столько хлопот.
Позволь мне хоть чем‑то тебе помочь. И спасибо тебе огромное.
– Ты уж вчера целый вечер благодарила меня. У меня никогда не было дочери, поэтому эти, как ты говоришь, хлопоты мне только в радость. – Агнес отступила назад, любуясь своей работой.
Тяжелые локоны Линнет каскадом ниспадали ей на спину – темное золото перемежалось с более светлыми прядями, кое‑где отливавшими рыжиной. Густые темные ресницы над большими необычного цвета глазами – от них невозможно было оторваться, каждый наверняка захотел бы понять, какого все же они цвета, эти огромные глаза…
Агнес любовалась женственной стройной фигуркой Линнет, плотно прилегающее платье так ловко ее облегало.
– Теперь тебе наверняка придется дать Коринн отступного.
– А кто такая Коринн?
– Это старшая из дочерей Старков. Она еще с двенадцати лет приударяет за Маком, и теперь, когда она уже почти его изловила, вдруг появляется некая особа вроде тебя.
– За Маком? Ах да, за Девоном. Разве он не сказал вам, что привез меня сюда только для того, чтобы я научила его читать?
– Это Девона‑то? Ну и ну! Я и сама могла бы научить его… Впрочем, это неважно. Пошли скорее. Мне не терпится увидеть его физиономию.
Дом Агнес Эмерсон находился примерно в миле от того места, где расположилась фактория Девона и другие постройки, и через каждые несколько ярдов Агнес и Линнет натыкались на тех – в основном это были ребятишки, – кто сгорал от желания увидеть девушку, которую Мак привез с собой. Все утро они слушали рассказы Мака, расцвеченные яркими подробностями, которыми сдабривал их неугомонный Гэйлон.
– Она совсем не похожа на ту девушку, о которой рассказывал Мак, – раздался за спиной Линнет чей‑то голос.
Она обернулась и увидела мальчика лет семи, с чумазым лицом. Из его кармана точно хвост свешивался длинный обрывок веревки.
– А что он говорил? – спросила Линнет.
– Он говорил, что ты очень смелая, что никогда еще не встречал таких смелых женщин. Линнет улыбнулась.
– Он просто не очень хорошо знает меня. Это я от страха – так перепугалась, что боялась даже пикнуть. Тебе было бы куда интереснее послушать про то, как он дрался с Крапчатым Волком.
– Мак дрался с индейцем?
– Вне всяких сомнений.
– А почему ты так забавно говоришь?
– Я родом из Англии.
– А, понятно. Ну, мне пора идти. Пока. Агнес обняла Линнет.
– Идем, идем. И нечего глазеть на нее так, словно она какая‑то диковина, – прикрикнула Агнес на детей, которые продолжали не отрываясь смотреть на Линнет. – Пойдем покажемся Маку.
Бревенчатый дом был большим и по форме напоминал букву «Г». Линнет только теперь сообразила, что это торговая лавка. И как она вчера сразу не догадалась? Девон стоял к ней спиной и беседовал с хорошенькой темноволосой девушкой, обладающей к тому же весьма соблазнительной фигурой.
Умолкнув на середине фразы, девушка изумленно уставилась на Агнес и Линнет, появившихся в дверном проеме. Девон наконец обернулся, и глаза его стали круглыми.
– Ну, что ты теперь скажешь? Немножко отличается от той вонючей кучи тряпья, которую ты передал мне вчера вечером? – Глаза Агнес искрились улыбкой.
Девон лишился дара речи. Линнет оказалась хорошенькой, очень, очень хорошенькой: точеное личико, огромные глаза, такой маленький и аккуратный носик, а на нежных губах играла едва заметная усмешка. Он не знал почему, но у него появилось такое чувство, словно его предали. «Почему эта девчонка не сказала, что она так чертовски хороша?» – в приступе не праведного гнева подумал он. Могла бы, по крайней мере, предупредить…
– Мне кажется, ты лишила его голоса. А это Коринн Старк, она частенько наведывается сюда, в лавку Мака. – Голос Агнес поведал всем о том, что она думает по поводу развязного поведения Коринн.
Девон отвел взгляд от женщин, принявшись изучать большой стол, заваленный звериными шкурками.
– Агнес, почему бы тебе не отвести ее в хижину Старого Льюка? Если там хорошенько прибраться, то, думаю, Линнет могла бы остановиться у него.
Линнет вопросительно взглянула на Агнес. Она не могла понять, что она такого сделала, что Девон стал избегать ее. Однако Агнес не спускала глаз с затылка Девона.
– У меня слишком много дел в моем собственном доме. Веди ее туда сам и сам показывай ей хижину Старого Льюка.
Коринн, улыбаясь, тут же повернулась к Девону.
– Я пойду с вами. Мак. Агнес сурово усмехнулась.
– Сказать по правде, Коринн, милочка, у меня возникли большие сложности с новым стеганым одеялом, для которого твоя мамаша одолжила мне выкройку, и она сказала, что только ты сумеешь мне помочь.
– Я могу зайти к вам попозже в любое время. – В глазах девушки мелькнул холодок.
Агнес смотрела на нее пронизывающим взглядом.
– Однако у меня, в отличие от тебя, нет столько свободного времени, так что ты мне нужна именно сейчас.
Поверженная, Коринн недовольно надула губки и, метнув на Девона последний взгляд, последовала за Агнес, стараясь не встречаться глазами с Линнет.
Оставшись наедине, они молчали. Девон по‑прежнему стоял спиной к Линнет. Она подошла к нему.
– Девон?
Он повернулся и уставился в какую‑то точку над ее головой.
– Если мы собираемся осматривать хижину, лучше не откладывать это на потом. Работа не ждет.
Он вышел из лавки и понесся вперед, не обращая никакого внимания на Линнет, которая никак не могла приноровиться к его широченным шагам.
Глава 3
В хижине был настоящий кавардак. Она находилась в нескольких ярдах от лавки Девона. Сквозь дыру в крыше пробивался солнечный свет, на камине, как на насесте, устроились куры, а в распахнутые окна так и прыгнули несколько белок. Девон шуганул кур, и они взмахами крыльев подняли жуткую пыль.
– Ну вот мы и пришли. Не богато, но если хорошенько потрудиться, то жить здесь можно. Тебя ведь не испугает немножко трудной работенки, а? Такую леди, как ты?
Линнет только улыбнулась ему в ответ, и он вспомнил о тех двух ночах в лесу, которые им пришлось провести вдвоем. Наверное, это к лучшему, что тогда она выглядела не так, как теперь… Девон отвел глаза.
– Девон, ты сердишься на меня?
– Почему это я должен на тебя сердиться? Вроде бы не за что. Говорят, ты понравилась даже Джесси Такеру, а этот малец на дух не переносит женщин. Нет, мне не за что на тебя сердиться. – Он присел на лавку, подняв облако пыли.
Линнет невольно заморгала.
– А как твоя рука?
– Просто замечательно.
– А ты не хочешь, чтобы я взглянула на нее?
– Я не какой‑то там маменькин сынок и не нуждаюсь во всяких нежностях. В особенности от…
Линнет отвернулась, не в силах понять причину его раздражения и в то же время совершенно не чувствуя обиды.
Девон изучал носок своего ботинка, злясь на себя за дурацкое поведение и еще больше злясь на Линнет, поскольку именно она вывела его из равновесия.
– Черт возьми! – рявкнул он.
– В чем дело?
Девон оглядел грязную хижину.
– А чем ты тут будешь питаться? Ты подумала об этом?
– Нет, не подумала. У меня еще не было возможности подумать хоть о чем‑нибудь. Ведь обо мне все заботились. И долго заботились. Сначала ты, а потом Агнес. Конечно, это ты попросил Агнес…
Девон перебил ее:
– Насколько я понимаю, мы договорились о следующем: я освобождаю тебя из лап Бешеного Медведя, а ты учишь меня читать. Однако теперь я оказываюсь в этой хижине, но я вовсе не намерен кормить и одевать тебя.
– Я на это и не рассчитываю. Ты и так сделал уже слишком много.
Девон смотрел на плотные клубы пыли, пронизанные солнечными лучами, вившиеся вокруг Линнет, и на огромные глаза, ничуть не дивящиеся тому, что он готов заставить ее голодать, и еще в них можно было прочесть, что она никогда и ничего больше не попросит – ни у него, ни у кого другого, а довольствуется только тем, что люди сами ей предложат.
Линнет улыбнулась, и ее глаза заискрились от солнечного света.
– Кто тебе готовит еду. Девон? Вздрогнув от неожиданности, он отвлекся от своих мыслей.
– Гэйлон. Если то, что он делает, можно назвать приготовлением пищи. А иногда местные женщины из сострадания приглашают меня поужинать.
– Я хочу заключить с тобой сделку.
– А какой заклад ты можешь предложить под эту сделку? Даже платье, которое ты носишь, не принадлежит тебе. – Его взгляд невольно прошелся по всей ее фигуре, и Девон признался себе, что ни на ком другом это платье не сидело бы так хорошо.
– Я умею готовить. Скажем, ты поставляешь продукты, а я готовлю для тебя пищу; ты достаешь материал и нитки, а я шью для тебя новые рубашки и пару платьев для себя самой. По‑моему, это будет честная сделка.
"Более чем», – подумал он.
– А кто станет доставлять дрова для очага?
– Я сама. Я сильная.
О ней можно было сказать что угодно, но сильной ее никак не назовешь. Покачав головой, он улыбнулся.
– Бьюсь об заклад: если тебя пропустить через кучу навоза, ты выйдешь оттуда благоухающая так, словно прошла через заросли роз.
Линнет тоже ответила ему улыбкой.
– Чего только не говорили о моей внешности за последние несколько дней, но к чему я действительно приложила руки, так, по‑моему, только к этому, – и она положила обе руки себе на голову. – Как замечательно чувствовать себя опять чистой и ощущать на себе чистую одежду. – Линнет погладила чуть выгоревшую ситцевую юбку. – Ты до сих пор ничего не сказал. Девон, по поводу того, как я выгляжу. Тебе нравится? Разве тебя не удивило, что я больше не похожа на смоляную куклу? А ведь была похожа – так сказала Агнес.
Линнет стояла всего лишь в нескольких футах от него, и, когда она отвела от своей головы густую прядь, волосы рассыпались, ярко блеснув на солнце.
– Как приятно, когда не боишься испачкать руки, касаясь собственных волос!
Девон не смог удержаться. Протянув смуглую руку, он тронул блестящие пряди, перебирая их пальцами.
– Никогда не думал, что они светлые. Они были такими черными.
Девон тут же выпустил шелковистую массу, но, взглянув Линнет в лицо, он увидел, что она улыбается, и от его злости не осталось и следа.
– Линнет, я сразу бы не догадался, что ты и есть та самая девушка, похожая на смердящий черный комок, которую я обнаружил в шалаше. А теперь, когда все позади, давай наведем здесь порядок.
– Ну нет! – быстро сказала она. – Теперь, когда все дела улажены, мы можем отправиться за детьми. Мак решил, что он ослышался.
– За детьми?
– Конечно! За детьми, захваченными Бешеным Медведем. Не можем же мы оставить их там.
– Постой! Подожди минуту! Ты не понимаешь, о чем говоришь! У нас уговор с индейцами: мы не трогаем их, а они – нас, и мы живем‑поживаем в мире.
– В мире! – задохнулась Линнет. – Они убили моих родителей, а теперь у них в руках дети. Я должна использовать любую возможность, чтобы освободить их. Детей нужно вернуть их родителям.
– Ты?! Ты должна освободить их? Или ты забыла, что они собирались сделать с тобой?
– Нет, не забыла, – пролепетала она еле‑еле. – Но я также очень хорошо помню кровь моих родителей. Нельзя допустить, чтобы детей воспитывали в подобном духе!
Девон шагнул ей навстречу.
– Послушай меня, женщина! У этих детей будет хороший дом, и нет ничего плохого в том, что их станут воспитывать на индейский манер. А что касается тебя, то по нашему уговору ты должна научить меня читать. Больше мы ни о чем не договаривались. Мало того, что ради какой‑то незнакомки я рисковал своей жизнью, а теперь меня хотят заставить снова рисковать ею из‑за горстки чужих детей. – Девон повернулся, собираясь выйти из хижины.
– Одолжи мне винтовку и коня, я поеду сама. Я прекрасно стреляю. Я победила на соревнованиях в Шотландии и…
Девон посмотрел на нее так, словно она повредилась в уме, и вышел.
Некоторое время Линнет стояла не шелохнувшись, не зная, за что взяться, а затем, вздохнув, стала прибираться. Это был один из аргументов, с помощью которых она намеревалась добиться своего, однако не все сразу. Линнет всерьез не верила, что индейцы действительно станут обижать детей, но одно она знала твердо: дети должны вернуться к своим родителям.
– А платьице, как я вижу, в самый раз, – раздался от дверей молодой девичий голос. На вид девочке можно было дать лет четырнадцать, она была такая же невысокая, как Линнет, веснушчатая и непривлекательная.
Линнет улыбнулась ей.
– Спасибо, что ты одолжила его мне. Боюсь, что к вечеру оно загрязнится. Меня зовут Линнет Тайлер. – И Линнет протянула девочке руку. Та, удивленно поморгав, наконец улыбнулась и потрясла протянутую ей руку.
– А меня Каролин Такер.
– Такер? Наверное, это твоего брата я видела сегодня утром?
– Что ли Джесси? Он рассказывал о вас. Вам помочь?
– Нет‑нет! Я как раз только собиралась навести здесь порядок. Теперь это мой дом, – добавила она гордо.
Каролин мимо Линнет бросила скептический взгляд на ветхое сооружение, определенно усомнившись в том, что здесь вообще можно жить.
– Ладно. Мне все равно нечего делать, – сказала девочка, приподнимая другой конец скамьи, которую Линнет пыталась вытолкнуть наружу.
Вскоре появились восьмилетние двойняшки Старков – Юбраун и Лисси. Сгорая от нетерпеливого желания поскорее познакомиться с девушкой Мака, они трясли одинаковыми каштановыми косичками, крутили курносыми носами. Если миссис Эмерсон считала, что эта девушка – подружка Мака, значит, так оно и есть. Так и надо этой Коринн, чтобы не задавалась!
По Шиповнику быстро распространились слухи о том, какая прелесть эта Линнет, и вскоре большинство молодых людей под разными предлогами стали заглядывать к тем, кто трудился в хозяйстве Старого Льюка. Линнет едва успевала подносить им очередной ковш с водой, которую она черпала из родника, расположенного в сотне ярдов от дома. Она так и застыла над водой, когда вдруг прямо перед собой увидела две ноги, хотя ни один звук не предупредил ее о том, что кто‑то к ним приближается. В памяти сразу же всплыли воспоминания об индейцах и то, что она тщательнее всего прятала от себя в глубине души, – вид ее несчастной матери в последний момент перед уходом Линнет из родных мест. Сердце Линнет бешено заколотилось. Она подняла глаза, но почти не разглядела лицо человека: солнце за его спиной ослепило ее. Линнет поднялась.
– Привет, меня зовут Линнет Тайлер. – Она протянула ему свою руку, в то время как он безмолвно глазел на нее, слегка приоткрыв рот. Росточком он был мал, едва ли выше ребенка, однако мощный и мускулистый, жесткие волосы стояли торчком; рот у него был слишком широк, что несколько портило его лицо, однако в целом это оказался довольно приятный молодой человек.
– Ты и есть та самая девушка, которую Мак привез с собой, – констатировал он бесстрастным, но приятным голосом.
– Совершенно верно. А вы кто? – Она все еще держала руку протянутой.
– Уорт, мэм. Уорт Джеймиссон. Я живу на ферме в пяти милях отсюда. И сегодня решил наведаться в магазин.
Линнет сняла его правую руку с бока, в который оная была уперта, и пожала.
– Рада с вами познакомиться, мистер Джеймиссон.
– Зовите меня просто Уортом, мэм.
Линнет с непривычки трудно было освоиться с манерой всех американцев с первого же знакомства обращаться ко всем на «ты».
– Ты живешь в хижине Старого Льюка?
– Да.
– Послушай, дай‑ка мне эту штуку. Вы слишком маленькая, чтобы носить такие тяжести. – И он забрал из ее рук бадью, доверху наполненную водой.
Линнет улыбнулась.
– Спасибо. Не понимаю, правда, почему все считают, что я такая уж беспомощная, однако должна признаться, что это приятно.
– Мисс Линнет, ты самая хорошенькая из знакомых мне девушек. Она рассмеялась.
– Благодарю вас не только за помощь, но и за комплимент. А теперь позвольте забрать у вас эту бадью. Мне еще предстоит вымыть полы.
Уорт не только не отдал ей бадью, но и внес ее в дом, а поставив на пол, еще с минуту все разглядывал и только потом вышел. Минут пять спустя Линнет" с удивлением заметила его на крыше – он заделывал дыру. Улыбаясь, она помахала ему рукой и снова принялась за мытье полов.
– Привет, Мак! Ты видел, что творится у хижины этой малышки? Собрала вокруг себя весь поселок – каждый рвется ей чем‑нибудь помочь, – заявил Долл Старк, усевшись в свое любимое кресло у камина, в котором в этот раз не было огня.
– А то как же, видел, – неохотно отозвался Девон из другого конца лавки.
Гэйлон перестал обстругивать ножом брусок, который и так уже был крохотным.
– Ей удалось даже Уорта Джеймиссона загнать к себе на крышу.
– Уорта? – переспросил Долл. – Как?! Да этот малый пуглив, как трехдневный жеребенок. Как ей удалось заставить его взглянуть на нее, а уж о работе я не говорю!
Гэйлон снова взялся за ножик.
– Она свое дело знает. Даже нашему старине Маку пришлось подраться с одним из выродков Бешеного Медведя, чтобы спасти ее от индейцев. И, должен тебе доложить, то, что Мак увидел потом, пахло совсем не так приятно, как нынешним утром.
– Вам что, больше нечего обсуждать, кроме Линнет? – спросил Мак из‑за прилавка, подняв голову от открытой бухгалтерской книги.
Скроив изумленные мины, Гэйлон и Долл переглянулись.
– Мы можем поговорить и о погоде, это уж завсегда, но это и вполовину не так интересно, как малышка, которую ты сюда привез, – стоял на своем Гэйлон. – Эй, Мак, пока не вернулся Корд, ты бы лучше выжег на ней свое клеймо!