С моей точки зрения, отдельного внимания также заслуживает отдельный город в городе, а именно – кладбище Минас-Тирита. Усыпальницы отделены от города узким проходом, похожим на мост, и описываются как отдельный «Город мертвых», в котором есть свои улицы и здания – упоминается Рат Динен, «Улица Молчания» [2], и украшения склепов – «дрожащий луч фонаря по очереди выхватывал из мрака столбики балюстрады по сторонам мостовой»[2], а также их «белеющие во тьме купола» [2].
«Может, кому-нибудь из них и пришла бы в голову мысль обойти Город с тыла и, взобравшись по склону Миндоллуина, который у подножия был более пологим, подняться к узкой перемычке, соединявшей Сторожевую Скалу с Белой Горой. Но перемычка эта проходила на высоте пятого яруса и была перегорожена большими валами, обрывающимися в пропасть. На узком пространстве между валами темнели склепы и круглились купола усыпальниц, где покоились короли и властители прошлого, – то был особый, вечно молчаливый город между Башней и горой».
«A strong citadel it was indeed, and not to be taken by a host of enemies, if there were any within that could hold weapons; unless some foe could come behind and scale the lower skirts of Mindolluin, and so come upon the narrow shoulder that joined the Hill of Guard to the mountain mass. But that shoulder, which rose to the height of the fifth wall, was hedged with great ramparts right up to the precipice that overhung its western end; and in that space stood the houses and domed tombs of bygone kings and lords, for ever silent between the mountain and the tower». [2]
Также Фарамир упоминает, что «могилы королей были пышнее, чем дома живущих» («Kings made tombs more splendid than houses of the living» [2]).
Все это, если обращаться к существующим в нашем мире примерам, весьма напоминает некоторые старые европейские кладбища – к примеру, одно из кладбищ Милана, Чимитеро Монументале, где действительно можно встретить легкие отголоски всего, описанного в тексте – и улицы с «домами мертвых», и черно-белую церковь.
НЕ ЗАБЫТЬ ФОТОГРАФИИ
III. Минас-Итиль
Большинство информации об облике этого города-башни мы можем получить, лишь позволив себе «реконструкцию от обратного» - то есть, по подробному описанию моргульской долины. В этом случае мы принимаем за аксиому, что это – плод искажения, происходящего от Мелькора, который в некий момент «ничего уже не мог он создать, кроме как в насмешку над замыслами других, а мог лишь уничтожать творения собратьев» («he could make nothing save in mockery of the thought of others, and all their works he destroyed if he could» [5]).
Приняв это, мы получаем следующую картину.
Во-первых, рядом с Минас-Итиль протекала река, берега которой покрывали благоухающие цветы, и к крепости вел изящный мост. Минас-Моргул демонстрирует нам филигранное отражение этой картины.
«Ближе к мосту дорога начала тускло светиться, перебегала через поток и устремлялась к чернеющим, как разинутая пасть, воротам крепости. По берегам потока раскинулись широкие луговины, погруженные во мглу и сплошь поросшие бледными светящимися цветами – дивно прекрасными и в то же время отталкивающими, настоящими порождениями кошмара. От них исходил слабый, но до тошноты явственный запах падали. Воздух был напоен тленом. От луговины к луговине изгибом перекинулся мост».
«Here the road, gleaming faintly, passed over the stream in the midst of the valley, and went on, winding deviously up towards the city's gate: a black mouth opening in the outer circle of the northward walls. Wide flats lay on either bank, shadowy meads filled with pale white flowers. Luminous these were too, beautiful and yet horrible of shape, like the demented forms in an uneasy dream; and they gave forth a faint sickening charnel-smell; an odour of rottenness filled the air. From mead to mead the bridge sprang». [2]
Также мы встречаем интересную деталь (по все тому же «зеркальному принципу»). Если Минас-Тирит отражал белыми стенами любой солнечный свет, как будто вбирая их – Минас-Итиль рождал лунный отблеск среди цветущих лугов.
«Все вокруг, и небо, и землю, поглотила глухая тьма – однако крепость светилась. Но не лунным светом, плененным некогда в мраморных стенах Минас Итиля – Лунной Башни, прекрасной лампады, возжженной гондорцами в сумраке этих гор. Нет; это был другой свет».
«All was dark about it, earth and sky, but it was lit with light. Not the imprisoned moonlight welling through the marble walls of Minas Ithil long ago, Tower of the Moon, fair and radiant in the hollow of the hills». [2]
Также интересной деталью мне представляется движущаяся вершина башни, которую заметили Сэм и Фродо.
«Стены крепости и саму башню испещряло множество окон, но все эти бесчисленные дыры глядели, казалось, не наружу, а внутрь, в черную пустоту. Вершина башни медленно вращалась – сперва в одну, потом в другую сторону, словно голова чудовищного призрака с ощеренной пастью».
«In the walls and tower windows showed, like countless black holes looking inward into emptiness; but the topmost course of the tower revolved slowly, first one way and then another, a huge ghostly head leering into the night». [2]
Если принять за гипотезу, что ни Саурон, ни Ангмарский Король-Чародей не производили радикальных перестроек, мы вполне можем получить картину, что до захвата Минас-Итиль венчал огромный флюгер, поворачивающийся вслед за ветром. Вероятно, как было отмечено уже на Весконе, это могла быть обсерватория. Я думаю, превратить подобное сооружение в «следящее чудовище» с помощью чародейства было весьма несложно.
IV. Ортханк
Уникальность Ортханка, в первую очередь, состоит в том, что это единственное строение, сделанное полностью из черного камня. Возвращаясь к мысли, что гондорцы, очевидно, всегда старались найти баланс между естественными явлениями и строительством, уделяя большое внимание гармоничности постройки – черный цвет перестает вызывать удивление, если рассматривать эту башню как обрамление для Палантира, который должен был храниться в ней.
Кроме того, это единственное строение, обладающее достаточно «хищным» внешним видом.
«Башня была совершенно черной и чуть поблескивала, словно камень после дождя. Ребра ее казались острыми, словно их нарочно оттачивали. Несколько царапин да кучка осыпавшихся чешуек у подножия – вот и все, к чему привели усилия разгневанных энтов».
«It was black, and the rock gleamed as if it were wet. The many faces of the stone had sharp edges as though they had been newly chiselled. A few scorings and small flake-like splinters near the base, were all the marks that it bore of the fury of the Ents». [2]
Также интересно, что концепты наиболее известных художников (Тед Несмит, Алан Ли, Джон Хоу) могут быть вполне «правомерными», если не лишенными логики. В тексте книги действительно упоминается наличие контрфорсов под балконом – но при этом, если взглянуть на рисунки самого Толкина – ни в одной версии мы не видим контрфорсов как таковых, пусть они в наличии в тексте.
Рисунки Толкина:
https://corecanvas.s3.amazonaws.com/theonering-0188db0e/gallery/original/jrrt_36.jpg
https://vignette.wikia.nocookie.net/lotrminecraftmod/images/a/aa/Orthanc_isengard_drawing_sketch_pencil_original_art_jrr_tolkien_marquette_university_archive_collection.jpg/revision/latest/scale-to-width-down/466?cb=20170714202001
Тед Несмит
https://www.tednasmith.com/wp-content/uploads/2012/07/TN-Orthanc_in_the_Second_Age.jpg
Алан Ли
https://www.oocities.org/timessquare/3533/gallery/lee26x.jpg
Джон Хоу
https://i.pinimg.com/originals/1b/5a/02/1b5a0226c1146efa8ea53d14090d8835.jpg
Справа, между контрфорсами, обнаружилась большая дверь; над дверью нависал балкон с железной решеткой, а за ним хмурились запертые ставни. К порогу вело двадцать семь широких ступеней, вырубленных каким–то неведомым способом в том же черном камне, из которого была сделана сама Башня. Другого доступа в нее не было, если не считать окон, высоких и узких, спрятанных в глубоких нишах. Даже рога Башни были испещрены окнами, напоминавшими маленькие зоркие глазки.
«On the eastern side, in the angle of two piers, there was a great door, high above the ground; and over it was a shuttered window, opening upon a balcony hedged with iron bars. Up to the threshold of the door there mounted a flight of twenty-seven broad stairs, hewn by some unknown art of the same black stone. This was the only entrance to the tower; but many tall windows were cut with deep embrasures in the climbing walls: far up they peered like little eyes in the sheer faces of the horns». [2]
Музыка.
Ситуация с музыкой в Гондоре достаточно неоднозначна. Музыкальные инструменты практически не упоминаются до момента коронации Арагорна.
Когда в Минас-Тирит входят войска подкрепления, за которыми наблюдал Пиппин, их не встречает даже звука труб. Лишь впоследствии – как знак веселья – он слышит звон колоколов и песни, но музыки при этом не упоминается.
«Когда они добрались до Улицы Фонарщиков, со всех башен уже доносился торжественный перезвон колоколов. В окнах зажегся свет; из домов и казарм, размещенных вдоль стен, слышалось пение».
«and as they reached the Lampwrights’ Street all the bells in the towers tolled solemnly. Lights sprang in many windows, and from the houses and wards of the men at arms along the walls there came the sound of song». [2]
Кроме того, даже Дэнетор, объявляя Пиппину его обязанности оруженосца, не спрашивает, владеет ли тот хоть одним музыкальным инструментом – Наместник спрашивает, умеет ли он петь.
«Станешь мне прислуживать, исполнять мелкие поручения – и, если война и военные советы оставят мне хоть сколько–нибудь досуга, развлекать меня беседой. Ты умеешь петь?
«You shall wait on me, bear errands, and talk to me, if war and council leave me any leisure. Can you sing?» [2]
Судя по всему, колокольный звон в этот период во многом заменял городскую музыку – особенно в торжественные моменты, поскольку после уничтожения Кольца и перед коронацией Арагорна также есть упоминание о радостном колокольном звоне.
«В городе разом зазвонили все колокола, поднялись, плеща на ветру, все знамена, и над Белой Башней Цитадели в последний раз взвился стяг Наместников – серебряный, как снег на солнце, без знаков и гербов».
«And when the sun rose in the clear morning above the mountains in the East, upon which shadows lay no more, then all the bells rang, and all the banners broke and flowed in the wind; and upon the White Tower of the citadel the standard of the Stewards, bright argent like snow in the sun, bearing no charge nor device, was raised over Gondor for the last time». [2]
Радость от победы над кораблями Умбара также встречена колоколами и – кроме этого – трубами.
«Над городскими стенами взвился клич фанфар, и на Башне разом зазвонили все колокола».
«the joy and wonder of the City was a music of trumpets and a ringing of bells». [2]
Даже радость от победы над Сауроном люди выражают песней, когда эту весть приносит орел (
Первый раз мы встречаем настоящего музыканта, когда Арагорн встречает Фродо и Сэма уже после победы над Сауроном. Это менестрель, попросивший разрешения петь («minstrel of Gondor stood forth, and knelt, and begged leave to sing» [2]) – но мы вновь не видим упоминания музыкального инструмента. Мы слышим упоминание о голосе – а также о том, что песня (или песенный рассказ?) передается на разных языках.
«И он расплакался, и все плакали вместе с ним – но взвился к небу серебряный и золотой голос менестреля, и стихли разом и плач, и ликование. Песня лилась над полем то по-эльфийски, то на языках Запада, и сердца слушавших, уязвленные сладостью слов, переполнились и излились радостью, острой, словно лезвия мечей, а мысли унеслись туда, где боль и радость сливаются воедино, а слезы претворяются в благословенное вино счастья»
«And all the host laughed and wept, and in the midst of their merriment and tears the clear voice of the minstrel rose like silver and gold, and all men were hushed. And he sang to them, now in the Elven-tongue, now in the speech of the West, until their hearts, wounded with sweet words, overflowed, and their joy was like swords, and they passed in thought out to regions where pain and delight flow together and tears are the very wine of blessedness». [2]
Все это, особенно в сочетании со словами, которыми менестрель начинает свою песнь, вызывает больше ассоциаций со скальдами или другими певцами тех времен, целью которых была не столько эстетика музыки, сколько передача событий.
«Слушайте, вы, о доблестные владыки и рыцари без страха и упрека! Слушайте, короли и князья, воины и благородные мужи гондорские, и всадники Рохана, и сыны Элронда, и дунаданы, пришельцы с Севера! Слушайте, эльф, гном и вы, бесстрашные жители Засельские! Слушайте меня, все свободные народы Запада, слушайте мою песню, ибо я спою вам о Фродо Девятипалом и о Кольце Судьбы!»
«Lo! lords and knights and men of valour unashamed, kings and princes, and fair people of Gondor, and Riders of Rohan, and ye sons of Elrond, and Dúnedain of the North, and Elf and Dwarf, and greathearts of the Shire, and all free folk of the West, now listen to my lay. For I will sing to you of Frodo of the Nine Fingers and the Ring of Doom». [2]
Таким образом, после данных отрывков складывается впечатление, что в силу тяжелого и почти осадного положения, в самом Минас-Тирите в то время музыки практически не было.
Если расценивать Гондор как прямого наследника Нуменора, перенявшего также его традиции, будет справедливо обратиться к обычаям Нуменора в данном аспекте. В тексте об Алдарионе и Эрендис можно встретить интересное упоминание о музыкальных традициях Нуменора.
«Тишина царила там, и не звучала музыка, словно кто–то умер под этим кровом совсем недавно; ибо в Нуменоре в те времена игра на музыкальных инструментах почиталась мужским занятием, и в детстве Анкалиме слышала лишь, как женщины поют за работой — вне дома, подальше от Белой владычицы Эмерие».
«It was hushed and without music, as if one had died there not long since; for in Númenor in those days it was the part of men to play upon instruments, and the music that Ancalimë heard in childhood was the singing of women at work, out of doors, and away from the hearing of the White Lady of Emerië». [4]
Помимо обозначения гендерной специфики этого занятия, мы также видим в данных строках след и другой традиции – запрет на музыку после чьей-либо гибели в семье.
Во «Властелине Колец» указано, что наиболее талантливые музыканты (каждый в своем деле) жили в определенных провинциях, а именно.
«Из Дол Амрота прибыли лучшие гондорские лютнисты. В Городе зазвучали скрипки, флейты, серебряные рожки. Из долин Лебеннина приехали звонкоголосые певцы…»
«and from Dol Amroth came the harpers that harped most skilfully in all the land; and there were players upon viols and upon flutes and upon horns of silver, and clear-voiced singers from the vales of Lebennin».[2]
Исходя из этого, в равной степени возможны два варианта:
1. Музыканты вызывались из провинций по особо праздничным поводам, в остальное время люди были привычны к песням, и песни сопровождали жизнь повсюду – в ткачестве ли, или в бою.
К примеру, в Нуменоре также «в каждом доме царила музыка» по максимально торжественному поводу – к примеру, на королевской свадьбе Алдариона и Эрендис («Aldarion and Erendis were wedded in Armenelos, and in every house there was music, and in all the streets men and women sang» [4])
Точно так же мы видим, что музыка зазвучала в Минас-Тирите после коронации Арагорна – упомянуты трубы, арфы, виолы, флейты и хор.
«Запели все трубы, и Король Элессар приблизился к Воротам. Хьюрин, Хранитель Ключей, отодвинул заграду – и, под звуки арф, скрипок, флейт и чистых, звонких голосов, поющих хвалу, Король вступил на выложенные цветами улицы».
«And in that moment all the trumpets were blown, and the King Elessar went forth and came to the barrier, and Húrin of the Keys thrust it back; and amid the music of harp and of viol and of flute and the singing of clear voices the King passed through the flower-laden streets» [4]
2. Часть музыкантов когда-то проживала в городе, но вернулась в родные края лишь после окончания осады. Тем не менее, эта версия может вызвать вопросы, поскольку в таком случае Пиппин должен был слышать хоть какие-то музыкальные инструменты.
Список источников:
1. Википедия, свободная энциклопедия. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/
2. Tolkien J.R.R. The Lord of the Rings – The Return of the King. Русский текст приводится по: Толкин Дж.Р.Р. Властелин Колец. Возвращение Короля. / Пер. с англ. М.Каменкович, В.Каррик, 2001.
3. Tolkien J.R.R. The History of Middle-Earth: Volume V – The Lost Road and Other Writings. Русский текст приводится по: Утраченный путь/ Пер. с англ. А.Хромовой [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/utr_put/lostroad.html
4. Tolkien J.R.R. Unfinished Tales: Of Numenor and Middle-Earth / Русский текст приводится по: Неоконченные предания Нуменора и Средиземья /Под ред. К. Р. Толкина./ Пер. с англ. ТТТ, 2017.
5. Толкин Дж.Р.Р. Сильмариллион / Пер. С. Лихачевой. М.: АСТ, 2015