— Альва? — позвал посредник.
— Да, мой хороший?
— Можно нам что-нибудь повеселее?
— Вин всегда…
— Я знаю, но у нас гость. Может, твои любимые «Небесные просторы»?
— О, правда? Конечно!
Стены вдруг пропали, как и орган с потолком. Эллис оказался на лугу среди весенних цветов, под бескрайним небом, которое подпирали далёкие горы. Солнце клонилось к земле, а над горизонтом клубились огромные грозовые тучи. Мощный мраморный стол сменился простым деревянным для пикника с красно-белой клетчатой скатертью, обычными чашками и плетёной корзинкой. Эллис замер, ничего не понимая. Разум подсказывал, что он остался в столовой, а Пакс всего лишь сменил её убранство: так же легко, как Эллис мог приглушить свет у себя дома. Но его обманывали не только глаза: он ощущал лёгкий ветерок, чуял жаркий запах травы и слышал вдали стрёкот цикад.
— Мы до сих пор у вас дома? Посредник улыбался.
— Да. Просто у нас с Вином немного разные вкусы. Они любят всё посолиднее да посерьёзнее.
По столу пронеслась тень, испугав Эллиса. Он поднял взгляд и увидел в небе орла.
— Ох. Просто крышу сносит.
Пакс недоумённо задрал голову, и Эллис рассмеялся.
— Нет, я имел в виду, это здорово…
— Сленг двадцатого века, Пакс, — пояснила Альва, и Эллис вдруг осознал, что она очень похожа на его тётушку Вирджинию. — «Сносит крышу» означает восхищение, как знакомые тебе слова «магнитно» или «жарит».
— Правда? — с сомнением спросил Пакс, а затем повернулся и пошёл прочь по лугу, бросив через плечо: — Сейчас принесу еду и найду Вина.
Эллис сел на скамью перед столом. Оглянулся, но посредника уже и след простыл. Он остался один на неведомом лугу.
Куда ни посмотри, до самого горизонта тянулись зелёные просторы. Эллис будто попал в фильм Джона Форда или на рабочий стол «Windows» и только и мог, что таращиться по сторонам. Большую часть своей жизни он провёл в Мичигане, вблизи Детройта, на привязи у работы. Не считая учёбы в МТИ, Эллис был вдали от дома только однажды — когда провёл медовый месяц в мексиканском Канкуне. Он всегда собирался посмотреть мир, но откладывал, пока не нажал на кнопку машины времени. Да и тогда всё равно остался в Детройте. Зато теперь, если верить Паксу, очутился под Парижем. Хотя разве это важно? Примостившись за столом для пикника, Эллис понимал, что домой ему никогда не вернуться.
|
|
Ногу защекотала длинная травинка. Он сорвал и растёр между пальцев сочный росток. Поднеся их к лицу, он учуял летний запах скошенной травы. «Быть такого не может».
— Вин себя неважно чувствует. — Пакс с подносом шёл через высокие заросли, а ветер хлопал полами его сюртука.
«Ага, как же». Эллис старался не делать поспешных выводов, но Вин ему уже не нравился.
— Значит, только мы вдвоём?
Пакс кивнул и поставил на стол две тарелки со спагетти под белым соусом с мелко нарезанными овощами. Эллис подождал, станет ли его сотрапезник молиться. Да, этому обычаю и в XXI веке уже не многие следовали, но кто знает?
Пакс приступил к еде без промедления. Эллис опустил взгляд и прошептал:
«Спасибо». Не за обед и даже не за то, что чудом пережил путешествие во времени, а просто из благодарности, что Бог его не бросил, когда был нужен больше всего. Может, только для того он и существует — чтобы было кого взять за руку. Впрочем, ещё вчера Эллис думал, что умрёт от голода, и чудес последних двух дней хватило бы сполна, чтобы пробудить в нём веру. И к тому же… в этом дивном новом мире Бог был его единственным знакомым.
|
|
— Так что там с убийством? — спросил Эллис
— Ча позаботился, чтобы тело убрали, — ответил Пакс. — А я почти до самого утра успокаивал студентов, чтобы увиденное их не травмировало. Полностью они, конечно, не отошли, но ничего серьёзного им уже не грозит.
— Ого. Что, люди теперь такие впечатлительные?
— Может, в ваше время, Эллис Роджерс, убийства были чем-то обыденным, но у нас их вообще нет. За безопасностью тоже строго следят, так что и несчастные случаи теперь
— большая редкость. Мы не знакомы со смертью.
— Да, вы об этом говорили. Но как такое возможно? А как же болезни и старость? Пакс втянул ртом длинную макаронину и потянулся за красной клетчатой салфеткой.
— ИСВ уже много веков как вылечил все болезни. На старение, конечно, ушло больше времени. В прошлых цепях его только замедлили, но в этой убрали совсем.
— В каких цепях?
— А, ну да… вам знакома генетика? ДНК?
— Только понаслышке. Несколько лет назад учёные закончили проект «Геном человека». Впервые расшифровали ДНК, но, когда я сюда отправился, только начали изучать результаты.
— Ага, ясно. Можно сказать, что цепочка элементов ДНК — это как рецепт. В ваши дни все, если я правильно понимаю, немного друг от друга отличались, да?
Эллис кивнул.
— Как снежинки.
— Так вот, в середине XXII века ИСВ начал понемногу менять цепи генов, чтобы справиться с эпидемиями. То ли все старые лекарства отказали, то ли болезни стали сильнее — не знаю. В общем, Институт стал менять цепь ДНК, чтобы защитить людей от болезней, и, конечно, многие были против: и производители лекарств, и те, кто не хотел, чтобы ДНК вообще трогали — их можно понять, это не шутка. Но в итоге после столетий трудов ИСВ создал идеальную цепь. Вот она, перед вами, — улыбнулся Пакс, не вставая махнул рукой и склонил голову. — Болезни теперь — всего лишь кошмар из далёкого прошлого, как и старость.
|
|
— То есть вы не… а сколько вам?
— Мне? Всего триста шестьдесят. Я ещё дитя. Часть Случайного поколения. — Пока Эллис пытался разгадать его слова, посредник отправил в рот порцию макарон. Затем вздохнул и взял чашку. — Вы ещё cтолького не знаете. Я думал, Альва не поленится и…
Вдруг порыв ветра сдул с него шляпу.
— Очень по-взрослому, Альва.
Он подобрал котелок и, придерживая его рукой на голове, сел обратно за стол.
— Но разве это не проблема, если никто больше не умирает? В смысле, как же перенаселение? — объяснился Эллис.
— Да, в середине XXIII века был демографический кризис. Эллис кивнул, вспоминая фильм «Зелёный сойлент».
— Но не перенаселение, а вымирание. Это случилось ещё до того, как ИСВ устранил болезни и смерть. Понимаете, как вышло: люди умирали, а детей каждый год рождалось всё меньше и меньше — настоящий повод для паники. Все были счастливы, довольны жизнью и не видели нужды заводить детей. Мало у кого был хоть один ребёнок, у остальных не было вовсе. И с каждым поколением население Земли убывало. Тогда за дело взялся ИСВ и восполнил недостачу.
— Начал штамповать людей? Пакс удивился его словам.
— Создавать, из цепей ДНК.
— И верующие так просто с этим согласились?
А этот вопрос явно застал посредника врасплох. На его лице боролись сомнение и замешательство: видно, он задумался, а не прикидывается ли Эллис.
— Верующих тогда уже не осталось. Все религии ещё за сотни лет до того исчезли. По-моему, последняя церковь была где-то в Мексике, но с тех пор уже столько времени прошло…
— Значит, в Бога больше никто не верит?
— Конечно, нет, — бросил Пакс, как нечто само собой разумеющееся. И тут же ужаснулся: — Ой… простите. — Он отложил вилку и коснулся руки Эллиса. — Я не хотел вас так обидеть. Надо было сообразить, я… — Он виновато скривился.
— Да ничего страшного, правда.
— Как я только мог…
— Всё в порядке. Не бойтесь, я и раньше атеистов встречал. Что вы там про население говорили?
Успокоившись, посредник вернулся к миньятте.
— Так… Ну поскольку новые цепи не стареют, мы вскоре достигли идеального числа. Одна беда — несчастные случаи. Мы не умираем от болезней, но от случайностей никто не застрахован, и они порой освобождают место для новых людей. Таких как я. Отсюда и название «Случайное поколение». Я и остальные из этой цепи должны жить вечно: вот почему эти убийства так ужасны. Смерть для нас — страшная трагедия.
— Мы её тоже не жаловали, — заверил его Эллис. — Войн, у вас, наверное, тоже нет? Пакс округлил глаза и отвернулся в сторону, будто Эллис сказал бранное слово.
— Извините. Я не хотел…
— ИСВ ещё в первой цепи удалил Y-хромосому, а с ней и агрессию. Насилие почти всегда происходило по её вине. Таких конфликтов уже много веков не было. — Посредник поморщился и картинно передёрнулся.
— Y-хромосома… вы говорите о мужчинах. Люди с Y-хромосомой — это мужчины.
— Я читал про разные полы, — признал Пакс. — Видел реставрации грамм. Это всё было так… сложно. И опасно. Какой неудобный способ размножения. Дарвинизм — случайный выбор генов — давал непредсказуемые результаты. Всё отдавалось на волю случаю. То же самое, что наугад вводить координаты и вслепую прыгать через порталы. Поразительно, что столько времени ушло, пока мы не взяли в руки собственное выживание. Не представляю, о чём только люди в прошлом думали.
— Вы в курсе, что я мужчина? Пакс смущённо поджал губы.
— Я подозревал.
— Так что, теперь все — женщины?
— Нет. Полов больше нет. Поэтому мы и используем «они», когда говорим о других. Каждый из нас — просто человек. Все ненужные придатки удалили, как аппендикс. У вас ведь были аппендиксы, верно?
Эллис кивнул.
— ИСВ обрезал все лишние генетические ветви, потому что они притягивали к себе болезни и осложнения. К тому же с ними было бы просто нелепо ходить.
— Волосы тоже? — Эллис провёл рукой по голове.
Пакс ответил кивком и снова потупил глаза, будто Эллис сунул палец в нос.
— Значит, и секса у вас тоже нет? Понятно, детей вы не рожаете, но вообще, для удовольствия? Знаете, «оргазм» называлось.
Посредник смотрел на него с широкой улыбкой.
— Что?
— Я только сейчас понял: вы же никогда не пробовали Услад.
— Чего не пробовал? Пакс рассмеялся.
— Вы знаете, что боль и удовольствие создаются в мозгу? Если чего-то коснуться, нервы посылают сигнал, мозг его обрабатывает и говорит, что чувствовать. А услады предлагают мозгу готовые чувства. Это целое искусство, люди придумывают новые, удивительные наслаждения. Есть даже классическое направление: оргазм, опьянение, наркотики — всё, что было в прошлом. Я пробовал некоторые. Опьянение мне не понравилось: просто голова кружилась, ничего приятного. Оргазм неплох, но уж слишком короткий. Неужели он всего несколько секунд длился? Если так, вас ждёт много нового.
Эллис вспомнил «Спящего» с Вуди Алленом и решил сменить тему, пока посредник не предложил ему испробовать на себе этот «оргазмотрон».
— Так а почему вы пришли на место преступления? Откуда вы о нём узнали?
— Меня вызвал профессор, который проводил экскурсию. Труп увидели десять человек. После такого потрясения кому-то да понадобилась бы моя помощь. Ча отправился вместе со мной: это у нас уже в обычае. Потом вы открыли глаза… Ну а кто подходит для первого контакта лучше, чем посредник?
— У вас есть версия, кто убийца?
— Мы даже не знаем, кто их жертва. — Пакс снова улыбнулся и коснулся руки Эллиса
— мягко и нежно. — Вы, кстати, невероятно нам помогли, ещё раз спасибо. Большой Совет думает, что убийства — это недовольство проектом «Роя». Он вызвал немало толков, как и тревоги. Вы, наверное, догадываетесь, у меня есть свои опасения. — Посредник с усмешкой провёл рукой по борту сюртука, однако Эллис и не подозревал, что тот имел в виду. — Но мне сложно представить, чтобы страх перед Роем толкнул кого- нибудь на такой отчаянный шаг.
— Что это за проект «Роя»?
— Да, в общем, ещё ничего. Просто одно исследование в ИСВ. Его ведут уже сотни лет, но до сих пор впустую, поэтому глупо думать, что из-за него кто-то пойдёт на убийство. Мы теперь по-другому устроены. Гнев не толкает нас на такие поступки, как в ваше время. Мы можем разозлиться, покричать, поплакать и обняться — обычно именно в таком порядке, — но мы не дерёмся и никогда не убиваем.
— Видно, нашлось исключение. Пакс задумчиво кивнул.
У Эллиса было ещё с полсотни вопросов. Что это за Большой совет? Как они создают людей? Что означает «ИСВ»? Почему они под землёй? Что такое Полый мир? Эллис
понял, что превратился в трёхлетнего малыша, который сводит взрослых с ума бесконечными расспросами. У посредника их тоже, должно быть, немало. Только сейчас Эллис осознал, что со своим безудержным любопытством напрочь забыл о вежливости.
— Пакс, я хочу поблагодарить вас за заботу. — Он намотал на вилку спагетти — надо же, две тысячи лет прошло, а лучше способа так и не придумали. — Если б не вы, я бы, наверное, умер.
Пакс улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами, которые пристыдили бы любую фотомодель двадцать первого века.
— Как я мог отказать первому путешественнику во времени?
— А вы уверены, что я первый? — спросил Эллис. — Ведь, если у меня получилось, наверное, и у других должно было. Я думал, у вас путешествия во времени — обычное дело.
Пакс пожал плечами.
— Альва?
— Сейчас проверю, милый. Одну секунду. — Через пару минут она вернулась. Хотя, как сообразил Эллис, она вряд ли куда-то уходила. — Увы, нет. Про путешествия во времени ничего, если не считать фантастических фильмов и книг.
— Странно, — удивился он. — В принципе, не так-то сложно было.
— Возможно, вы себя недооцениваете.
— Ну может.
— Так или иначе, вы здесь. Других людей из прошлого у нас никогда не было. Значит, возникает вопрос, — заключил Пакс, — какие у вас планы? Мне объявить о вас всему миру или пока не стоит?
Об этом Эллис как-то не подумал. Он просто ожидал, что приедут люди в чёрных очках и на чёрных джипах увезут его в какой-нибудь штаб или лабораторию.
— Я решил, что вы уже рассказали. Вам же нужно было отчитаться перед начальством? Вы на госслужбе, верно?
Пакс растерялся, и, пока он думал, Эллис наконец попробовал спагетти. И поразился. Сложно было даже разобрать весь букет вкусов. Он точно распробовал помидоры с луком, но остальное оставалось для него загадкой. Чудесной загадкой.
— Как вкусно! — вырвалось у него.
— Ха! Так-то! Я же говорила, что вам понравится, — прогремел над лугом глас Божий — то есть Альвин.
— Можете считать себя их другом, — похвалил его Пакс.
— У помидоров вкус прямо… — Эллис не мог найти слов, — как у настоящих помидоров, из моего детства.
— А что, у них изменился вкус? — удивился Пакс.
— Ещё как! Намодифицировали гены… Хотели, чтобы овощи и фрукты были как на подбор, большие, крепкие и заразы не боялись: так и перевозить, и продавать легче, но вкус совсем испортили. Помидор откусишь — всё равно что картон жуёшь.
— У нас с Дарителями такого не бывает. Вкус для дизайнеров — самое главное.
Кулинария — это тоже искусство.
— К слову об искусстве, я не хотел обидеть Вина. — На самом деле Эллис ничуть не переживал за этого франта и только рад был, что остался с Паксом наедине. Но Вин… друг Пакса? Любовник? — Вы с ним… м-м… — Он понятия не имел, как спросить, и в итоге выбрал нейтральное: — сожители?
Пакс замер с вилкой в воздухе, тоже, видно, смутившись.
— Мы живём здесь, вместе. Да. — Он опустил вилку и стал возить макаронами по тарелке.
— В каком смысле «вместе»? Вы пара?
— Пара? Я вас не понимаю.
— Ну, в мои дни многие, кто жил вместе, обычно заключали брак. Мою жену звали Пегги, мы с ней провели вместе тридцать пять лет. Но были и те, кто жил друг с другом до свадьбы, и некоторые это осуждали. Ещё хуже относились к тому, чтобы два человека одного пола жили вместе по любви. Поэтому они иногда говорили: «мы просто сожители», ведь в этом ничего такого нет, всего лишь два человека по-соседски делят дом. Когда я отправился в будущее, многие выступали за однополые браки, и… вот я и хотел узнать, может, вы с Вином супруги?
— Нет, Эллис Роджерс. Браков больше не существует. А у нас с Вином… необычные отношения. Люди больше не живут вместе. У каждого свой дом, и два человека его никогда не делят — если конечно, не приходят в гости.
— Почему? Люди что, больше не встречаются, не влюбляются?
— Влюбляются, но ведь всем нужно бывать наедине: чтобы поработать, подумать, отдохнуть. До другого человека всегда рукой подать — только портал открой. Полый мир как большой дом, где у каждого своя комната или кабинет, буквально за дверью. А всё остальное — общая площадь. Неужели в ваши дни люди никогда не оставались одни?
Эллис тут же вспомнил свой гараж. Он проводил в нём больше времени, чем с Пегги. Ещё на ум пришёл какой-то нелепый факт, дескать, по статистике супруги проводят вместе не больше семнадцати минут в день.
— Люди часто видятся. Но мы с Вином… тут… всё сложно.
Эллис чувствовал, что упускает что-то из виду. Посредник явно сказал больше, чем он услышал. Эллис с трудом понимал Пакса, даже когда тот не пытался ничего скрыть. Гадать смысла не было, но можно обратиться к прошлому. Ладно, мужчин и женщин больше нет, но вряд ли сами отношения сильно изменились. Возможно, Пакс похож на типичную доверчивую девицу, которая живёт со взрослым мужчиной и считает его настоящим идеалом? С каким восхищением он отзывался о профессии Вина — может, художники сейчас недурно зарабатывают? Пакс явно старался тому угодить.
— Так это… — Эллис хотел сказать «его дом», потому что ещё не привык к этому странному нейтральному «их», да и Вин больше походил на мужчину. — Это дом Вина?
— Наш общий.
— Но раньше тут жил Вин? И взял вас к себе? Поэтому вам надо спрашивать разрешения…
— Нет-нет, это мой дом. — Пакс усмехнулся. — Вин бы не стерпел такого Гласа, как Альва.
— Правда ваш? Просто гигантский.
— В Полом мире размеры никогда не ограничивали. В этом плюс жизни под землёй.
— У вас очень славный дом.
— Спасибо, — просиял Пакс. — Вин, конечно, сильно помог.
— А… так Вин заплатил за него? Или посредники хорошо зарабатывают?
— Что зарабатывают?
— Деньги.
— А что это?
— Как это что?
— Альва? — позвал Пакс. — Можешь объяснить, что такое «деньги»?
— Деньги — старинное слово, означает любые товары договорённого образца и ценности, которые можно обменять на прочие товары и услуги.
Пакс ошарашенно моргнул.
— А можно попроще?
— Если хочешь что-то чужое, ты даёшь взамен то, что есть у тебя. Это тебе понятно?
— Не очень.
— Деньги использовали до изобретения Дарителей. Так было проще согласиться, как оценивать вещи. Торговля сводилась к простым подсчётам: хочешь один предмет — дай десять других. Исторически деньгами служили ракушки, соль, металлы и ценные бумаги, пока в XXI веке в практику не вошла цифровая валюта. Конечно, в конце XXIII века, с приходом Трёх чудес, денежную торговлю упразднили, оттого и твоё удивление. Вас в Бингаме что, ничему не учили?
— А, подожди. — Пакс призадумался. — Их ещё из золота делали, да? И серебра?
Такие маленькие кружочки. Я видел как-то в музее.
Эллис кивнул.
— Монеты.
— Да, точно. Ох, знал бы я, что с вами познакомлюсь, внимательней слушал бы лекции по древней истории. Кто же знал, что она мне пригодится? — Пакс покачал головой. — Нет, у нас больше нет денег.
— Нет денег? — К тарелке Эллиса подлетела муха и он отогнал её, гадая про себя, настоящая она или нет, и если так, то зачем её добавили? Реализм — это здорово, но всё хорошо в меру. — Как это у вас больше нет денег? А если вам что-нибудь нужно?
Эллис надеялся расплатиться за лекарства или операцию серьгами своей бабушки, но начал сомневаться, что их примут. Конечно, он забегал вперёд. Ещё не факт, что ему вообще помогут. Пускай они — генетически модифицированные люди — больше не умирают, но могут они что-нибудь сделать для уже больного? Вдруг медицину упразднили, как и деньги?
— Я не…
— Извини, Пакс? — перебила его Альва.
— Альва, Эллис Роджерс не закончил. Некрасиво…
— Это срочно. Пакс всполошился.
— Пожалуйста, не говори, что ещё кого-то убили.
— Нет. Сообщение с белым кодом.
— Белым? — в ужасе переспросил посредник. — Ох, ядро, зачем я понадобился геоманту?
— Будем слушать или спорить?
— Включай.
Под небом загремел чей-то голос, точно как у Пакса, но более строгий и уверенный:
— Пакс. Я сказал Гласу отправить тебе эту запись, если кто-нибудь украдёт мою личность и обманом проникнет в мой дом. Пожалуйста, срочно отправляйся ко мне и поговори с моим Гласом, чтобы узнать больше. Абернати разрешит тебе открыть портал. Но я должен предупредить: во-первых, самозванец, который присвоил мою личность, сейчас у меня дома. Во-вторых, будь осторожен, потому что они уже убили меня. Гео-24.
Глава 6 Вовремя успеть
Строго говоря, один раз Эллис уже путешествовал через портал, но едва ли в сознательном состоянии. Он вызвался пойти с Паксом, притворившись, что ему скучно и не хочется оставаться дома с Вином. Себе он ещё сказал, что интересно будет ближе взглянуть на Полый мир и узнать, что же случилось с геомантом. Он мог привести много причин — и не соврал бы. Но главная — столь необычная и невероятная, особенно в такой ситуации, — была в том, что слова геоманта явно сулили опасность, а Пакс ничуть не походил на супергероя. Как и сам Эллис, конечно, зато у него был пистолет и Y- хромосома, чтобы им воспользоваться.
Пакс слегка замешкался, но затем кивнул и достал что-то из кармана. Эллис подумал, что карманные часы: золотые и на цепочке. Посредник повозился с ними пару секунд, и воздух прорвала мерцающая дыра.
Альва произнесла:
— Пакс, будь осторожен!
И в один миг Эллис прошёл в другую комнату, точно через дверь. Обернувшись, он увидел «Небесные просторы», зеленую поляну и пустой столик с двумя тарелками. Затем всё исчезло: портал сомкнулся, как изображение на экране кинескопа.
Они с Паксом стояли по центру квадратной гостиной, выполненной в традициях фэн- шуя. Белый ковёр, два белых дивана и белый кофейный столик точно посередине, а на нём пирамидкой три обтёсанных камня разной породы. Вдоль пола и потолка светились две узкие полоски, хотя нужды в них не было: комнату и без того заливало солнце. За решётчатыми застеклёнными дверьми рос настоящий китайский сад, но внутри белизну комнаты разбавляло лишь деревце бонсай на столике. Здесь было холоднее, чем в столовой, и в груди у Эллиса зашевелился кашель.
— Прошу прощения! Что вы тут забыли? Кто вы и как сюда попали? — Говоривший вышел из дальней арки, возле дверей в сад. Он, как и первая пара, которую встретил Эллис, был совершенно гол, не считая изящного кулона на шее, и ничем не отличался от прочих, кроме шрама на плече и двух недостающих пальцев на правой руке.
— Я Пакс-43246018, посредник сектора Трингент. А вы кто?
Пройдя портал, Пакс не сделал больше ни шага, и Эллис последовал его примеру. Тем более, гостиная была просто крошечной, особенно по сравнению с комнатой отдыха Пакса. Похоже, геоманты живут скромнее посредников и художников.
— Я кто? Гео-24. Кто же ещё? Вы у меня дома!
— Он — убийца, — сказал Эллис, не отводя глаз от обрубков на руке. — Это его я видел в музее.
Грудь что-то сдавило. Стало тяжело дышать.
Пакс взволнованно смотрел на трёхпалого. Тот не унимался:
— В каком музее? О чём вы говорите? Что это вообще за… зверь с вами?
— Это Эллис Роджерс, — ответил посредник, не отводя взгляда. — Мы расследуем убийство, которое случилось вчера на Северо-Американской плите. Я знаю, что вы не Гео-
24. Так объясните, кто же вы на самом деле?
— Я Гео-24! Что за нахальство!
— Посмотрите на правую руку, — указал Эллис, медленно дыша через нос, пытаясь успокоить нарастающий кашель. — Это тот самый трёхпалый мясник, который кромсал жертве плечо, когда я их увидел.
— Глас Гео-24, ты меня слышишь? — спросил Пакс.
— Да, слушаю вас, — отозвался низкий мужской баритон с лёгким британским акцентом, похожий на голос Кристофера Ли. Как и дома у Пакса, звук шёл со всех сторон.
— Ты можешь опознать этого человека?
— Нет, поэтому я вас и вызвал. Гео-24 поручил игнорировать показания личностного чипа и задать три вопроса на моё усмотрение, ответить на которые смогут только они сами. Когда этот человек пришёл, они были опознаны как Гео-24, и я задал три вопроса. Они ответили неверно. Следуя указаниям, я отправил вам записанное сообщение.
— Что за глупости? — вскинулся лже-Гео. — Моему Гласу явно ремонт нужен. Ты меня уже перед всеми лжецом заклеймил, а, Глас?
— Пакс-43246018, обратите внимание, что у Гео-24 были в наличии все пальцы на руках и самозванец даже не знает, как меня зовут.
Слева в углу Эллис заметил ещё один квадратный столик, а на нём — что-то округлое. Возможно, в другом доме он бы и не обратил внимания, но в такой спартанской обстановке даже единственная крошка на полу резала бы глаз. А на столике лежал предмет куда больше и значительнее — строительная каска.
— А я не хочу называть тебя по имени. Ты меня рассердил, — парировал трёхпалый подозреваемый. — Ну что? Отвечай.
— Поскольку вы не Гео-24, я не обязан считаться с вашими требованиями. Однако нет: я, в соответствии с указаниями, сообщил обо всём только Паксу-43246018.
— Ясно, — прорычал самозванец. — Уже хоть что-то.
Зажимая рот ладонью и сквозь пальцы всасывая воздух, Эллис сделал три шага и взял каску. Внутри он обнаружил защитные очки и перчатки.
— Пакс, — выдавил он. — Смотрите, — и поднял очки. Пакс кивнул. У него затряслась губа.
— Ты убил Гео-24? — Голос, почти шёпот, дрожал от потрясения: не вопрос — мучительный укор. И до боли знакомый взгляд, с которым Эллис прожил почти двадцать лет. Который видел каждый день в глазах жены после смерти Айзли. — Ты скажешь, кто ты на самом деле?
— С чего это я должен?..
Тут Пакс рванулся вперёд и сорвал с шеи собеседника украшение.
— Я пока что не могу тебя отпустить, — объяснил посредник, спешно отходя назад.
Кипя от злости, самозванец пронзил его долгим взглядом, затем тяжело вздохнул и нырнул в соседний проём. Эллис шагнул было за ним.
— Нет, стойте! — вскрикнул Пакс.
— Он ведь может удрать! Здесь же есть дверь или другой этот ваш айпорт?
Полосы вдоль пола и потолка вдруг выключились. Остались только лучи фальшсолнца, скользившие через дверную решётку.
— Пакс? Пакс? Что случилось?
— Это нехорошо, — едва выговорил тот. — Вряд ли…
Шаркая босыми ногами по ковру — тихо, громче, совсем близко — убийца вернулся.
Три пальца сжимали огромный нож для рубки мяса.
И в этот миг Эллиса одолел кашель. Дерущий грудь, скребущий по внутренностям, от желудка до горла. За одним спазмом, точно камнепад, последовали другие и согнули его пополам, толчками сотрясая всё тело.
Никто не обратил на него внимания.
— Нет! Не надо! — крикнул Пакс идущему к нему убийце. — Вот! Вот! Забирай! —
Он отступил назад и бросил айпорт, попав трёхпалому в грудь.
— Поздно спохватился, — ответил тот.
Эллис пытался сжать зубы и подчинить себе тело, но кашель уже поставил его на колени. Перед глазами всё расплывалось. Казалось, будто наружу рвётся запертый в груди демон, и Эллис мог только беспомощно смотреть, как трёхпалый приближается к Паксу.
Может, их лица создал один набор генов, но Эллис чётко видел, что перед ним два разных человека. Трёхпалый надвигался с кровожадным оскалом, словно акула, завидевшая тонущего пловца.
«Чёрта с два нет у них агрессии!»
Пакс попятился, на ходу пытаясь вытащить свои часы-портал, точно герой типичного фильма ужасов, потерявший ключи от машины, но налетел на угол столика и упал на спину.
Трёхпалый обогнул стол и встал над посредником. Кашель наконец стих до хрипа. Эллис выхватил пистолет.
— Стой! — гаркнул он, сжимая кольт ладонями: один большой палец на основании другого, руки вытянуты и слегка согнуты в локтях — всё, как его учили. — Ни с места, подонок!
Слева от него раскрылся портал.
— Уходи, Эллис Роджерс! Беги!
Трёхпалый замер на секунду, но тут же забыл про Эллиса.
«У них нет пистолетов. Они не знают, что это!»
Объяснять было некогда. Вспоминая урок на стрельбище, Эллис задержал дыхание,
— слава богу кашель прошёл! — и мягко сдавил спусковой крючок.
«Чёрт! Предохранитель!»
Пакс закричал и поднял ладони, закрываясь от ножа.
Эллис щёлкнул предохранителем и нажал на крючок. С одного шага не промахнёшься.