После некоторого молчания королевна спросила:
– Почему вы не хотите понять, что я не могу оставить своего отца? Он будет так одинок без меня.
– Он будет одинок, потому что вы безжалостно суровы. Ваш отец вдов уже много лет. Естественно, что ему хочется счастья. Он дал клятву вашей матушке не жениться, пока вы не выйдете замуж, покинете его замок и не будете вынуждены жить под одной крышей с мачехой. Ведь это так?
– Так, – подтвердила королевна.
– Но ваша матушка была добрее вас. Она не просила короля не жениться после того, когда вы выйдете замуж.
Добрая и умная, она понимала, как тяжело человеку не иметь близкого друга, жены. А вы этого не понимали и не хотели, чтобы ваш отец был согрет любовью близкого человека.
– Но он дал клятву не жениться! – воскликнула королевна.
– А ваша мать у него этой клятвы и не просила. Почему же вы добиваетесь сделать несчастным своего отца, меня и себя?
Сбитая с толку Мария молчала, потом сказала:
– Я была не права. Пусть мой отец женится.
– Наконец-то! – с облегчением воскликнул король.
– А не скажите ли вы, откуда вам всё это известно? – спросила Мария.
– Один из врачей, который лечил вашу матушку-королеву и стоял у её постели в последний час её жизни, впоследствии побывал в нашей столице и лечил моего отца. Он и рассказал мне всё. Дорогая, любимая, вы ведь простите мне мой дерзкий поступок?
– Нет, – сказала королевна, – не прощу. Отвезите меня к моему отцу. Вы...
– Ради всего святого! – воскликнул король, – замолчите. Вас отвезут в ваше королевство вместе со всеми этими золотыми побрякушками.
С этими словами он выхватил из ножен острый клинок:
– Если я не стану вашим мужем, мне незачем жить.
Он взметнул клинок, намереваясь вонзить его себе в грудь.
– Остановитесь! – отчаянно крикнула королевна, схватив его за руку. – Не смейте этого делать!
Король опустил клинок и посмотрел на неё глазами, полными слёз.
– Неужели вы так любите меня, что из-за моего отказа...
– Да. Я так люблю вас. Но я не могу вас неволить. Я выполню ваш приказ. Отвезу вас к вашему отцу. Но помните, в тот момент, когда вы ступите на свою землю, меня уже не будет в живых. Итак, отдать приказ вернуться кораблю в ваш порт?
– Нет, – ответила Мария. – Я останусь с вами. Никто меня так не любил, как вы. Сказать по правде, я часто мечтала, чтобы меня похитил благородный рыцарь. Я была не права. Как же не ответить на такую любовь?
– Любимая! – восторженно воскликнул король, целуя ей руки. – Вы никогда не пожалеете об этом решении. Как я счастлив! Вы будете счастливы со мной, как были счастливы мои родители, которые любили друг друга всю их совместную жизнь. Я всё объясню вашему отцу...
– Не думаю, что отец огорчится, узнав, что я выхожу замуж за короля большого государства, – перебила его Мария. – Он даст своё отцовское благословение. Я попрошу у него прощения, что уехала со своим женихом тайком. Скажу, что хотела преподнести ему сюрприз. Пусть он знает, что я по-прежнему люблю его. Скажу, что я ничего не имею против...
– Я тоже попрошу его простить меня, – подхватил король, – я перебил вас, любимая...
– Я скажу ему, – повторила Мария, – что ничего не имею против его женитьбы!
– Это прекрасно! – восхитился король. – Мы все будем счастливы!
Томас вышел на палубу, но, увидев, что король обнял Марию и они оба смеются от радости, скрылся. Вечерело. Король отвёл Марию в богато убранную каюту, пожелал ей спокойной ночи и хороших снов и удалился. Он долго ворочался на свой постели, не мог заснуть. Потом усталость от всего пережитого взяла своё и он спокойно уснул.
Томас, счастливый оттого, что его любимый король женится на красавице королевне, уснуть не мог. Ночь была жаркой. Ему стало душно в своей каюте. Он оделся, взял свою флейту и вышел на палубу подышать свежим морским воздухом. Чтобы не разбудить никого своей игрой, он играл очень тихо свои любимые песни и мелодии. И вдруг он услышал тихое карканье вороны.
– Не может быть, – подумал Томас, – откуда в открытом море могут появиться вороны?
Он перестал играть. Карканье снова донеслось до него. Он взглянул вверх и к своему удивлению увидел трёх ворон, сидящих на снастях корабля.
Ещё больше удивился и испугался Томас, когда услышал, что одна ворона, нет, не каркнула, а сказала человеческим голосом.
– Наш король везёт свою будущую королеву.
Томас замер и решил, что это ему просто почудилось, но тут же услышал карканье другой вороны.
– Ну и что из этого? – сказала она. – Он на ней не женится.
– Почему ты так думаешь? – спросила третья ворона.
– Да потому, – ответила вторая ворона, – что я это знаю. Вот увидишь, только они сойдут с корабля, как к королю подбежит лошадь. Король захочет похвастаться перед невестой, показать, какой он лихой наездник, вскочит на лошадь, а она поднимется в воздухе и исчезнет вместе с королём.
– Какое несчастье! – воскликнула первая ворона. – Неужели нет никакого спасения.
– Есть, – ответила третья ворона, – только надежды на него почти нет. Если на эту лошадь раньше короля вскочит кто-нибудь другой, выхватит пистолет и убьёт лошадь, – то король будет спасён. Но ведь об этом никто не знает.
– А что случится с человеком, – спросила первая ворона, – который опередит короля?
– Если он расскажет об этом королю, то окаменеет от пят до колен.
– Это ещё что! – сказала третья ворона. – Я знаю больше, чем ты. Даже если лошадь и будет убита, то молодой король всё равно не женится на своей невесте.
– Почему? – закричали две вороны.
– А потому, что свадебная рубашка короля, которую он наденет, на самом деле шита не серебром и золотом, как ему покажется, а сделана из смолы и серы и он в ней сгорит. Это уж постарались его враги. У какого короля нет врагов-завистников!
– Это ужасно! – воскликнула первая ворона. – Неужели нет средства спасти короля.
– Средство есть, – ответила третья ворона, – если кто-нибудь выхватит из его рук рубашку и кинет её в горящий камин, то король будет спасён. Только кто знает об этом и скажет королю, тот окаменеет до самого сердца.
Вороны немного помолчали, а затем вторая ворона сказала:
– Но самое страшное, что грозит королю, знаю только я.
– Так расскажи нам, – попросили обе вороны.
– Даже если сгорит рубашка, свадьбе всё равно не бывать. Хотя нет. Они обвенчаются. Будет пышная свадьба. Много знатных гостей, поздравления, веселья, танцы, но...
– Что это ещё за «но»?! – закричала третья ворона. – Ведь свадьба уже состоялась.
– Это так, – ответила ворона, – но когда король и королева начнут танцевать, королева вдруг побледнеет и упадёт.
– Она умрёт? – закричали вороны.
– Да, умрёт, – ответила третья ворона.
– Подожди, подожди! – закричала первая ворона. – Не может быть, чтобы не было спасения для юной королевы! Мне жаль её и нашего короля. Что это за свадьба, если она закончится так ужасно!
– Спасение, конечно, есть, – ответила третья ворона, – если кто-нибудь высосет три капли крови из правой руки королевы – она оживёт.
– А он, спаситель? Что будет с ним? – спросила первая ворона.
– А он окаменеет от пят до головы. – Вороны каркнули и улетели.
Томас долго не мог понять, слышал ли он всё это или невзначай задремал, и ему приснился страшный сон. Но он запомнил всё, о чём слышал от ворон, и решил никому об этом не рассказывать.
– Что ты так загрустил, мой верный Томас? – спросил его утром король, заметив, что старик стал молчалив и задумчив. – Разве ты не радуешься моему счастью. Ведь ты так мечтал о том, чтобы я женился. Вот и желание отца исполнилось, и в нашем государстве появится прекрасная королева. Мне кажется, что ты чем-то озабочен.
– Нет, нет, мой король, – поспешил успокоить его Томас.
Королевна Мария, выйдя на палубу, позвала короля, и он бросился к ней.
«Как они счастливы, как они прекрасны оба, – подумал Томас. – Ни за что не дам им погибнуть. Может быть, вороны просто болтали, что придёт в их глупые птичьи головы... А может быть, они знают то, что человеку недоступно знать».
Только подплыл корабль к берегу, только король, королева и Томас ступили на землю, к причалу подбежала молодая резвая лошадь.
– Сейчас ты увидишь, моя дорогая, – сказал король, – как я умею скакать на лошади!
И он подошёл к лошади, но не успел вдеть ногу в стремя, как подбежавший за ним Томас оттолкнул его и сам вскочил на лошадь, выхватил пистолет и выстрелил лошади в ухо. Лошадь упала.
– Ты сошёл с ума! – сердито закричал король. – Что с тобой, Томас?
Томас не отвечал. Томас не отвечал никому, ни королю, ни потрясённой его диким поступком невесте. Он упорно молчал.
– Убить такую прекрасную лошадь!
– Так грубо оттолкнуть самого короля! – возмущались встречавшие у причала короля его советники.
– Я арестую его, ваше величество, – сказал важный вельможа, возглавляющий полицию.
– Нет, – ответил король, – не трогайте Томаса. Это самый верный мой человек. Мы не знаем, зачем он так поступил, но я верю, что, кроме добра, он мне ничего не желает.
Окружавшие короля и его невесту люди удивлённо метались и вдруг все онемели, не веря своим глазам. Убитая Томасом лошадь поднялась в воздух и вскоре растаяла и исчезла.
Когда все понемногу успокоились, они сели в кареты и приехали во дворец.
В огромном зале горел камин, который зажгла в ожидании короля его домоправительница. На большом круглом столе, стоящем посреди зала, лежало золотое блюдо, а на нём красовалась свадебная рубашка короля. Она была соткана из золотых и серебряных нитей и вся сияла.
– Какая прекрасная рубашка! – воскликнула королевна Мария. – Ты наденешь её в день свадьбы? – спросила она короля.
– Да, моя дорогая. Сейчас я её принесу. Полюбуйся, какая тонкая работа.
Король подошёл к столу и протянул руку, чтобы взять рубашку, но Томас бросился к нему, оттолкнул его от стола, схватил рукой в перчатке рубашку и бросил её в камин. Огонь вспыхнул и рубашка сгорела. Королевна испуганно вскрикнула:
– Нет, он всё-таки сошёл с ума!
– Сжечь свадебную рубашку короля!
– Он опасен! Он угрожает жизни короля!
Такие возгласы раздались в зале.
– Я все же арестую его, – сказал вельможа, управляющей полицией.
– Лучше я отправлю его в сумасшедший дом, – решил королевский врач.
– Нет, – ответил король, – не трогайте его, – мы не знаем, почему он так поступает, может быть, он знает что-то неведомое нам. Вы же видите, как горит эта рубашка, с неё течёт горящая смола. Может быть, нам только казалось, что она соткана из золотых и серебряных нитей. Здесь что-то не так. Разве вы забыли, как исчезла в воздухе убитая Томасом лошадь?
– Томас сошёл с ума, боюсь, как бы он не свёл с ума самого короля, – прошептал врач на ухо вельможе.
– Забудем всё это, – предложил король, – приглашаю всех присутствующих на свою свадьбу. Прошу после венчания в церкви всем явиться в этот зал.
Давно так не веселились в королевском дворце, как веселились на свадьбе короля. Все любовались этой молодой, красивой, счастливой парой, желали им счастья, здоровья и долгой жизни. Королева весело кружилась в объятиях своего мужа в вальсе. Но вдруг она внезапно побледнела и бездыханной упала на пол. Король так растерялся, что не успел её поднять. К королеве подбежал Томас, поднял её на руки и унес в спальню.
Изумлённый его поступком король помчался за ним. Каково же было его удивление и гнев, когда он увидел, что Томас перочинным ножом слегка порезал правую руку королевы выше локтя и, высосав несколько капель крови, выплюнул их на пол. Королева же встала с постели и удивлённо оглянулась вокруг, от её бледности не осталось и следа. Король был так возмущён и разгневан поступком Томаса, что не стал защищать его от вельможи, ведающего полицией. Почти в беспамятстве тот прокричал:
– Отведите его в темницу и предайте суду!
Томаса схватили и увели. На другой день суд присудил его за оскорбление королевы и короля к смертной казни через повешение.
Стоя на помосте, в тот момент, когда палач хотел накинуть Томасу петлю на шею, он отвел его руку и сказал:
– По закону осуждённый на смерть имеет право сказать последнее слово.
– Закон есть закон, – ответил король, – разрешаю тебе, говори.
– Несправедливо ты осудил меня, государь, – с горечью произнёс Томас, – я всегда был верен тебе, так же как был верен твоему отцу. Слушай же, почему я поступал так, что меня могли посчитать сумасшедшим. – И он рассказал о том, что услышал от трёх ворон.
– Я два раза спас короля и один раз его жену, нашу королеву.
– Томас, дорогой мой, верный мой Томас, как я мог поддаться чувству мести! Как я мог разувериться в твоей верности! – сокрушался король. – Сведите его с помоста, я хочу его обнять.
Слуги кинулись к помосту, чтобы свести с него Томаса, но он упал мёртвым и к ужасу людей окаменел. Король зарыдал.
– Никогда, никогда я не прощу себе, что приказал казнить верного Томаса, который спас жизнь мне и королеве.
Это горе короля омрачило его жизнь. Он велел поставить окаменевшего Томаса в тронном зале, где праздновалась его свадьба и каждый раз, когда ему случалось приходить в этот зал, он бросал горестный взгляд на каменную статую и горько вздыхал. Королева, жалея его, умоляла перенести каменного Томаса куда-нибудь подальше, чтобы он не попадался на глаза королю, но на все её просьбы она получала отказ.
Прошло шесть лет.
В королевской семье рос наследник. Красивый, весёлый пятилетний мальчик. Родители души в нём не чаяли. Однажды, играя, он забежал в тронный зал и увидел окаменевшего Томаса.
– Это кто? – спросил он у вошедшего в зал короля.
– Это... это памятник верному моему слуге, – печально ответил король.
– А почему он стоит здесь, а не на кладбище у его могилы, – спросил мальчик.
Король не ответил. Он подошёл поближе к статуе и прошептал:
– Простишь ли ты меня, мой верный Томас. Я готов сделать всё, что ты не пожелаешь, только бы вернуть тебе жизнь.
И к своему изумлению он услышал шёпот, каменные уста Томаса шевелились.
– Если ты и вправду хочешь оживить меня, мой король, то положи обе руки на голову своего сына и скажи: «Я обращаю своего наследника сына в камень и этим возвращаю жизнь Томасу».
Король в ужасе отшатнулся от статуи. Превратить своего сына в статую!
В зал вошла королева:
– Что с тобой? – испуганно спросила она, поражённая бледностью короля.
Он рассказал ей о том, что услышал от каменного Томаса.
– Это тебе померещилось, – успокаивала его королева, – пора, наконец, забыть эту грустную историю, которая так отравляет нашу жизнь.
– Нашу жизнь, – тихо повторил король, – а была бы у нас с тобой эта жизнь, если бы, жертвуя собой, Томас не рисковал своей жизнью? И имеем ли мы право не исполнить его просьбу?
Королева задумалась:
– Ты прав, мой друг, ты прав дорогой. – Цена за его спасение безмерно дорога, но мы с тобой обязаны нашими жизнями ему.
Король подозвал сына. Королева не смогла сдержать слёз. Король положил руки на кудрявую головку мальчика и дрожащим голосом произнёс:
– Я обращаю своего наследника сына в камень и этим возвращаю жизнь верному Томасу.
Король почувствовал, что его руки лежат не на шелковистых кудрях ребёнка, а на холодном камне. Мальчик превратился в статую. Королева вскрикнула и потеряла сознание. А статуя Томаса ожила.
– Спасибо, мой король, – сказал Томас, – не горюйте, всё будет хорошо.
Томас подошёл к маленькой каменной статуе, положил руки на её голову и сказал:
– Проснитесь, ваше высочество.
И статуя тут же исчезла. Живой и весёлый мальчик стоял возле отца, а Томас хлопотал возле королевы, он смочил ей виски холодной водой, она открыла глаза и увидела, что сын её жив и здоров, протерла глаза и удивлённо спросила:
– Что это со мной было? Мне показалось, что...
– Это тебе только показалось, дорогая, – поспешно перебил её король, – я так счастлив! Наш верный Томас жив и опять с нами. Вот теперь мы будем по-настоящему счастливы.
– Я ещё послужу вашему сыну, – сказал Томас и обнял наследника престола.
Волшебная лампа
(по мотивам сказки «Аладдин и волшебная лампа»)
Ай, ай, ай, как бедно живёт вдова портного Гассана! Всё, что можно было продать, уже продано. В доме у Фатьмы и её сына Аладдина остались только две лежанки, стол и две табуретки.
Фатьма стирает чужое грязное белье, моет полы в чужих домах, ухаживает за больными. И за всё это она получает так мало денег, что часто приходится и ей, и её сыну Аладдину ложиться спать голодными.
Правда, была у Фатьмы одна драгоценная вещь – золотой браслет, подаренный ей мужем, когда она родила ему сына. Долго крепилась Фатьма, но всё же наступил роковой день, когда она продала браслет за восемь золотых монет.
– Сынок, – вздыхая, сказала Фатьма, – все твои рубашки износились, да и вырос ты из них. Да и башмаки твои никуда не годятся. Я дам тебе четыре золотые монеты, сходи на рынок. За две монеты купи себе прочную обувь, за одну монету – новую рубашку, а последнюю монету истрать на мясо, овощи, молоко и лепёшки. Наступает день твоего рождения. Тебе исполняется тринадцать лет. Отпразднуем его, сынок.
Аладдин поблагодарил мать, взял монеты, корзинку и пошёл на рынок. Он купит новую рубашку и хорошие башмаки! Мальчишки перестанут называть его оборванцем. Он уже был недалеко от рынка, как услышал отчаянный щенячий визг, оглянувшись вокруг, он увидел трёх мальчишек, которые запихивали в мешок крупного щенка. Щенок визжал и сопротивлялся, как мог.
– Что вы делаете! – возмущённо закричал Аладдин, подбегая к озорникам. – Зачем вы мучаете щенка?
– Мы его не мучаем, – ответил один из них, – мы должны его утопить.
– Зачем? – возмутился Аладдин. – Чем он провинился?
– Он-то ничем не провинился, но его хозяин обещал нам дать по монете, если мы его утопим.
– Отдайте его мне, – попросил Аладдин, – я дам вам три монеты.
Озорники переглянулись.
– Четыре, – потребовал самый высокий из них. Четыре или щенок полетит в речку.
Аладдину очень не хотелось отдавать монеты, но щенок так жалобно повизгивал, что он не выдержал и отдал мальчишкам четыре монеты и взял щенка. Тот доверчиво прижался к его груди и лизнул ему руку.
– Прощай, дурачок! – крикнули, убегая, мальчишки.
Фатьма очень удивилась столь скорому возвращению сына.
Увидев, что он вернулся с пустой корзинкой, держа в руках щенка, бедная женщина закричала:
– О, горе мне! Зачем ты принёс щенка? Чем мы будем его кормить? Где ты его подобрал?
– Я его не подобрал, – смущённо ответил Аладдин. – Я его купил.
– Что? Купил? – отчаянно крикнула Фатьма. – Ты сошёл с ума! – А почему ты не купил рубашку, башмаки и продукты? Я же дала тебе четыре монеты! Где они?
– Я... я... отдал их за щенка, – испуганно пролепетал Аладдин.
Бедная Фатьма упала на колени и горько зарыдала.
– За что? За что Аллах наказал меня! – кричала она, ломая руки.
– Прости меня, мама, – плакал Аладдин, – я бы не купил щенка, но ведь мальчишки хотели его утопить. Мне было так жаль его...
– А тебе не было жаль золотого браслета, единственного подарка твоего отца?
– Ещё раз прошу, прости меня, – чуть не плача взмолился Аладдин, – твой браслет только вещь, а ведь щенок-то живой.
Фатьма умолкла и, тяжело вздыхая, посмотрела на сына, к груди которого испуганно прижимался дрожащий щенок.
«Какое доброе сердце у моего мальчика,» – подумала Фатьма: – Ладно, что сделано, то сделано, – сказала она сыну, – но пусть этот поступок послужит тебе уроком. Вот, возьми последние три монеты, сходи на рынок и купи мяса, риса, лепёшек. Что останется, принесёшь мне. Лучше бы сама пошла, но мне надо выстирать кучу грязного белья. Вот тебе три монеты.
Аладдин поцеловал мать, взял корзинку и снова отправился на рынок. Когда он дошёл до того места, где накануне встретил мальчишек, то снова увидел их, на этот раз эти маленькие негодяи тащили в речку, отчаянно мяукающего котёнка.
– Что вы делаете! – закричал Аладдин, отпустите котёнка!
– А, это опять ты! Как же мы его отпустим, если нам обещали пять монет, чтобы мы его утопили! Но если тебе его жаль, гони пять монет и котёнок твой.
– Но у меня нет пяти монет, – огорчённо сказал Аладдин, – у меня всего три.
Мальчишки посовещались.
– Ладно, – сказал один из них, – давай свои три монеты.
Аладдин отдал свои монеты, взял котёнка, который доверчиво прижался к нему.
– А ну-ка, верните деньги парню! – вдруг раздался сердитый мужской голос и тяжёлая рука легла на лечо Аладдина.
Мальчишки разбежались во все стороны. Аладдин испуганно обернулся. Позади него стоял высокий пожилой мужчина в белом дорогом бурнусе. Голову незнакомца украшала чалма из белоснежного шёлка.
– Не огорчайся, Аладдин, – ласково сказал незнакомец, – эти негодяи выманили у тебя утром четыре монеты за щенка, они хотели его утопить, – я не успел помочь тебе, но ты не огорчайся, зато сейчас я тебе помогу. Возьми десять золотых монет, отдашь их маме. А сейчас мы сходим с тобой на рынок, купим всё, о чем просила тебя Фатьма, а потом...
– Добрый господин, – робко перебил его Аладдин, – спасибо вам большое, но скажите, пожалуйста, откуда вы знаете, что меня зовут Аладдин, а мою мать – Фатьма?
– Знаю потому, что ты, Аладдин – мой племянник, а мама твоя Фатьма – вдова моего покойного брата Гассана.
– Папа никогда не рассказывал о вас.
– Да. И это неудивительно. Я покинул родину и отчий дом, когда твой отец был совсем маленьким. С тех пор мы с ним не встречались. Я много путешествовал по свету и недавно случайно узнал, что мой брат Гассан умер. Я решил приехать в ваш город, повидать Фатьму и тебя, помочь вам, чем смогу. А узнал я тебя потому, что ты очень похож на своего отца.
– Ну, а теперь, когда я всё тебе объяснил, пойдём на рынок.
– Ах, дядя! – воскликнул Аладдин, как хорошо, что вы хотите нам помочь. Мама очень много работает, я ещё мало могу ей помочь. Она хочет, чтобы я стал портным, как мой отец, но я...
– А ты этого не хочешь, – улыбнулся дядя. Мы постараемся найти для тебя лучшее и более доходное занятие.
Разговаривая, дядя и племянник подошли к рынку. Дядя куда-то спешил, поэтому они быстро купили всё, что просила Фатьма, и с полной корзиной, которую понёс дядя, подошли к дому Фатьмы.
Дядя поставил корзину у порога и сказал:
– Ты прости меня, Аладдин, но сейчас я не могу зайти к вам. Я ведь приехал сюда не только затем, чтобы повидать вас. У меня тут есть важные торговые дела. Но завтра мы с тобой встретимся, к десяти утра подойди к лавке Ахмеда, который торгует обувью, и жди меня. Я приду, и мы купим в этой лавке хорошую обувь для тебя, затем купим тебе хорошую одежду, захвати с собой корзину для фруктов, сладостей, щербета, а затем уж пойдём к тебе домой. Золотые монеты отдай матери. С этими словами дядя удалился, а Аладдин, держа в одной руке котёнка, а в другой корзину, толкнул ногой дверь и вошёл в дом.
Увидя сына с котёнком в руках, Фатьма горестно закричала:
– Мало тебе собаки, ты ещё и кошку приволок! Хочешь моей смерти? Кто тебе дал эту кошку?
– Никто не давал, матушка. Я заплатил за неё три монеты. Мальчишки собирались её утопить!
– Аллах наказал нас! – прошептала Фатьма, – мой сын сошёл с ума!
– Да нет же! Успокойся, матушка, вот, возьми – и Аладдин подал матери десять золотых монет.
– Какой позор! – в ужасе воскликнула Фатьма. – Мой сын стал вором!
– Стыдно тебе, матушка, так плохо думать о своём сыне, – упрекнул её обиженный Аладдин, перестань ломать руки и выслушай меня.
И он рассказал матери о том, как встретился со своим дядей. который дал ему десять золотых монет и обещал помочь им.
– Откуда у тебя взялся дядя? – недоверчиво сказала Фатьма.
– Он сказал, что мой отец – его младший брат.
– Брат Гассана? Но я знаю, что у твоего отца не было брата. Тут что-то не так... Почему же этот твой неизвестно откуда взявшийся дядя не пришёл с тобой в наш дом?
– Он не смог. У него сегодня важные торговые дела, но завтра утром мы встретимся с ним на рынке, он обещал купить мне новые сапожки. И я приведу его к нам.
– Все это удивительно, – задумчиво сказала Фатьма.
– Матушка, дядя поможет мне найти хорошую работу, и я стану помогать тебе, вот увидишь, как весело мы с тобой заживём! Мне даже захотелось спеть тебе песенку, чтобы ты развеселилась.
– Ну что ж, пой, мой мальчик, если тебе захотелось повеселить свою несчастную мать, и Аладдин запел песню, которая сама собой сочинялась у него:
Говорят, что Аладдин бездельник,
Но теперь безделию конец,
В нашем доме много будет денег.
Жаль, не дожил бедный мой отец.
Мне бобов не надо и задаром,
Я халвы с орехами хочу,
Я куплю атласа на шальвары,
На халат тебе куплю парчу.
Шаль цветную, платья, душегрейки,
Скоро сможет сын тебе дарить.
Перестанем мы считать копейки,
Корку хлеба черствую делить.
– Ой, не рано ли ты размечтался, сынок? – покачала головой Фатьма.
– Не набрасывай тени на мою радость, – попросил её Аладдин. А сейчас вытащи из корзинки всё, что купил нам дядя, и свари обед. Очень кушать хочется. Не обижай мою собачку и мою кошечку. Я хочу, чтобы они тоже были счастливы.
Впервые после смерти Гассана Фатьма и Аладдин так вкусно и сытно пообедали.
На следующее утро Аладдин отправился на базар и стал у лавки Ахмеда ожидать дядю.
Хотя было ещё раннее утро, но жизнь на восточном базаре била ключом. Чем только не торговали в своих лавках купцы! Как громко расхваливали они свои товары: «Пёстрые, яркие халаты, мягкие домашние туфли с загнутыми носками, пёстрые ткани, посуда», – всего не перечтёшь. Разносчики носили на головах лотки, наполненные лепёшками, фруктами, халвой и рахат-лукумом. Маленькие ослики, нагруженные товаром, время от времени пронзительно кричали. Важно шествовали верблюды, от крика продавцов можно было оглохнуть.
– Дыни! Дыни! Сахарные самые вкусные дыни!
– А вот щербет! Самый сладкий, самый вкусный.
А продавец винограда расхваливал свой товар в стихах.
Он пел:
Славен чудный наш Багдад,
Вкусен сочный виноград,
Всем купить побольше надо
Винограда, винограда!
Аладдин вертел головой во все стороны, ища глазами своего дядю.
– Халаты! Халаты! Шёлковые, полосатые, в цветах, дёшево и красиво, – кричал продавец.
Аладдин так засмотрелся на халаты, что не заметил, как к нему подошёл дядя.
– Не хочешь ли халвы, Аладдин? – ласково спросил он у мальчика.
– О, дядюшка! – обрадовался Аладдин. – Доброе утро, дядя, я хочу...
– Зови меня дядя Мограб, я спросил тебя, не хочешь ли ты халвы или лучше угостить тебя рахат-лукумом?
– Я не знаю, дядя Мограб, – растерянно ответил Аладдин, – я люблю и рахат-лукум, и халву... Но я так давно не ел халву... Лучше купите халву...
– Конечно лучше халву! – закричал продавец халвы. – Купите мальчику халвы, она вкусней рахат-лукума.
Продавец рахат-лукума возмутился и громко закричал:
Видали такого приятеля?
Перебивает у меня покупателя.
От Багдада до Эрзрума
Не найти вкусней рахат-лукума.
– Не ссорьтесь, – приказал Мограб, я куплю и халву и рахат-лукум.
– Спасибо, дядя Мограб, – обрадовался Аладдин.
– Ешь, – сказал Мограб, – когда всё съешь, зайдём в лавку и купим тебе сапожки.
В это время на базаре появился дурачок Рахмет. Он въехал на осле, сидя лицом к хвосту.
– Далеко ли ты собрался ехать, Рахмет? – спросил его, смеясь, Аладдин.
– Я не отвечаю на непочтительное обращение, – важно ответил дурачок. – Ты забыл сказать «почтеннейший и уважаемый поэт Рахмет».
Аладдин и продавцы рассмеялись, а Мограб даже не улыбнулся.
– О, достопочтенный Рахмет, – насмешливо сказал продавец халатов, – куда ты направляешь свои стопы?
– Во дворец Калифа, – ответил Рахмет. – Его дочь – прекрасная Будур, влюблена в меня без памяти. Еду просить её в жёны.
Продавцы и покупатели рынка дружно расхохотались.
Не обращая на них внимания, Рахмет продолжал:
– Я сочинил для неё прекрасную песню.
– Спой, спой, Рахмет! – закричали и продавцы и покупатели.
– Ну, если вы так просите... – важно произнёс Рахмет.
– Пойдём, Аладдин, – строго сказал Мограб, – нас ждёт купец, который обещал мне устроить тебя.
– О, дядя Мограб, давайте послушаем Рахмета, он так забавно поёт.
Мограб скрипнул зубами и согласился. Рахмет запел:
На прекрасную принцессу
Взор печальный устремив,
Горько, горько воздыхает,
Старый, мудрый наш Калиф,
Триста юношей знатнейших,
Не прогнать же их взашей?
Но никто из них принцессе
Не пришёлся по душе.
Этот хром, этот крив,
Этот просто некрасив.
Этот глуп, этот прост,
У того длиннющий нос.
Ох, разборчива принцесса!
Ох, капризам нет конца!