– Говорят, она любит заглянуть в рюмочку, – смеясь, заметила вторая дама.
– Но многие утверждают, что она вертится перед зеркалом, примеряя новые наряды. Она ещё мечтает понравиться кому-нибудь, – живо сказала третья дама.
– Не смейте дразнить меня, дамы, – жалобно простонала принцесса, немного помолчала и промолвила: – Как хорошо было бы заставить кастрюльку спеть о том, что делается по утрам на кухне главного судьи. Говорят, что он чудовищно скуп и ссорится с женой из-за каждого лишнего яйца!
– И заставляет её стирать белье, чтобы не тратиться на прачку! – подхватила шестая дама.
– Вот почему у неё всегда такие красные руки! – воскликнула принцесса.
– Но интереснее всего было бы узнать... – начала пятая дама, но принцесса перебила её:
– Ах, замолчите вы все! Можно ли отказаться от такого чуда? Уж лучше выйти замуж за свинопаса и заполучить это чудо, чем всю жизнь терзаться невыполнимым желанием его иметь!
В парке зазвучала торжественная музыка, заставившая принцессу и её дам умолкнуть.
Вошёл гофмейстер и торжественно провозгласил:
– Их королевские величества король и королева!
Слуги внесли два больших трона и один поменьше.
В парк величаво вошли король и королева. Дамы низко поклонились им.
Король и королева сели на свои троны. Принцесса, оставив своих дам, присоединилась к родителям и села рядом с ними.
– Мы решили, – сказал король, – сегодняшний приём гостей провести в парке. В тронном зале невыносимо жарко. Здесь, на свежем воздухе, лучше.
Пришедшие вместе с королевской четой кавалеры присоединились к дамам, а шут, как всегда, сел на ступеньке трона, у ног короля.
Дождавшись, когда все займут свои места, гофмейстер громко провозгласил:
– Их сиятельства индийский и персидский принцы со своей свитой.
– Неужели они приехали свататься? – шёпотом спросила королеву принцесса.
– Естественно, – так же шёпотом ответила та, – иначе что бы им тут надо было!
– Опять! – с досадой сказала принцесса. – Когда же это кончится?
– Когда мы выдадим тебя замуж за какого-нибудь принца, – тихо ответила королева.
В парке появились индийский принц со своей свитой и персидский принц со своей, не менее многочисленной.
Подойдя к тронам короля и королевы, оба принца низко поклонились им.
– Дочь моя, – сказал король, выслушав приветствия обоих принцев, – персидский шах и индийский раджа, услышав о вашей красоте, уме и прекрасном воспитании, прислали своих наследных принцев, чтобы... ну... и вообще...
Король наклонился к шуту и тихо спросил его:
– А зачем они их прислали?
– Чтобы почтительнейше просить руки вашей дочери, – тихо ответил шут.
– Удивительно, как они торопятся выпихнуть меня замуж, – тихо прошипела принцесса. Королева толкнула её локтём, принцесса вздрогнула и громко сказала: – Приветствую вас, благородные принцы!
Сын раджи восторженно посмотрел на принцессу, поклонился ей и нараспев заговорил:
– Как птица на быстрых крыльях летит слух о вашей красоте, о вашем уме и ангельском характере, ваше высочество! Созерцая божественные черты вашего лица, я, недостойный, убеждаюсь, что слишком бледны все описания, что клевещут на вас ваши портреты.
– Как мне всё это надоело! – тихо сказала принцесса и зевнула. – Всё одно и то же!
Испуганная её словами гофмейстерина что-то быстро прошептала принцессе на ухо. Та встряхнула головой и громко сказала:
– Благодарю вас, благородный принц!
– Чтобы позабавить вас, – продолжал сын раджи, – о, неоценимая, которой суждено стать самой прелестной жемчужиной в короне нашего царства, я привёз с собой факира.
– Что такое факир? – тихо спросила принцесса гофмейстерину. – С чем его едят?
– О Боже! – также тихо ответила гофмейстерина. – Я вам потом объясню. А вы лучше помолчите, принцесса, вам это идёт.
Сын персидского шаха, ревниво оглядев своего соперника и не дав ему продолжить свою речь, торопливо заговорил:
– О, принцесса! Благоуханный цветок моего сердца! Свет моих зрачков! Прелестная гурия, подобная полной луне в шестнадцатый день.
– Почему в шестнадцатый, а не в двадцатый? – тихо спросила принцесса.
– Ради Бога, молчите, – шепнула гофмейстерина.
– О, обладающая красотой, – заливался сын персидского шаха, – заставляющей чернеть от зависти розы и неметь от восторга уста поэтов. Среди богатых даров, которые я повергну к вашим маленьким ножкам, подобным лепесткам лилии, есть и забава. Я привёз, чтобы развлечь вас и ваших царственных родителей, персидского чудодея.
Гофмейстерина что-то шепнула принцессе на ухо. Та хоть и качнула упрямо головой, но всё же сказала:
– Благодарю вас, благородные принцы!
– Факир и чудодей! – воскликнул король. – Это забавно! Ничего так не люблю, как фокусы!
– Но, друг мой, – прошептала королева, едва сдерживая своё возмущение, – королю неприлично любить фокусы! Это простонародное зрелище!
– Ах, ваше величество! – воскликнул шут. – Поэтому вы так любите меня. Ведь я не человек, а фокус! Я всегда не тот, за кого меня принимают!
– Почему бы нам не заняться фокусами? – спросил король, не обратив никакого внимания на замечание королевы и выходку шута.
– Я от души рад позабавить такое избранное общество! – воскликнул сын раджи. – Итак, с вашего позволения, ваше величество...
Он хлопнул в ладоши, и из его свиты вышел голый по пояс факир в чалме. Слуги принца внесли и поставили на землю большой сундук.
– Вам неприлично смотреть на голого мужчину, принцесса, – сказала гофмейстерина. – Отвернитесь.
– Пустяки! – отмахнулась от неё принцесса. – Он же полуголый!
– Отвернитесь или прикройте лицо веером, – настаивала гофмейстерина.
– Очень надо! – дерзко ответила принцесса. – Вам не нравится – отвернитесь сами!
– О, вы получите хорошую награду, сударыня, – зловеще сказала гофмейстерине королева!
– За что? – замирая от страха, спросила несчастная старуха.
– За образцовое воспитание нашей дочери, которое мы, к сожалению, вам доверили, – со злобой прошипела королева.
Факир тем временем откинул крышку сундука и влез в него. Сын раджи закрыл сундук.
– Как думает избранное общество, где находится факир? – торжественно спросил сын раджи.
Все дружно крикнули:
– В сундуке!
– Вы тоже так думаете, ваше величество? – обратился к королю индийский принц.
– Ну а где же ещё? – снисходительно отвечал король. – Конечно, в сундуке, если он туда залез.
– Прошу вас, – обратился принц к шуту, – будьте так любезны, откиньте крышку сундука.
Шут проворно подбежал к сундуку и открыл крышку. Все, заглянув в сундук, ахнули. Он был пуст.
– Не может быть! – воскликнула принцесса.
– Вот это фокус! – восторгался король.
– Непостижимое явление! – удивлялась королева.
– Уж не надел ли этот факир шапку-невидимку? – предположил гофмейстер.
– Куда же всё-таки девался факир? – спросила принцесса. Сын раджи загадочно улыбнулся ей и сказал:
– Это тайна чёрной магии, ваше величество!
Затем он хлопнул в ладоши. Двое его слуг подошли к сундуку и попытались его поднять, но не смогли и, едва приподняв, опустили его на землю.
– Это ещё что такое? – удивился король. – Два таких здоровенных парня не могут поднять пустой сундук! В чём дело?
– Не знаю, ваше величество, – пожал плечами индийский принц. – Не будете ли вы так любезны, ваше величество, простите мою дерзость, самому поднять крышку сундука?
Король, несмотря на попытку королевы удержать его, подошёл к сундуку и откинул крышку сундука. Снова все ахнули. И на этот раз ещё громче. Из сундука вышел факир, но уже не полуголый, а одетый в прекрасный костюм. Он вылез из сундука и, держа в одной руке целый букет разноцветных шёлковых платочков, подошёл к королеве и вручил ей самый красивый платок. Затем платочек был подарен принцессе. Одарив мать и дочь, факир обошёл всех придворных и каждой даме подарил по платочку. Затем он низко поклонился и присоединился к свите индийского принца. Слуги унесли пустой сундук.
– Это всё мне здорово понравилось! – громогласно признался король.
– Но как все же факир снова очутился в сундуке, да ещё и в новом костюме? – спросила принцесса.
Индийский принц поклонился ей и с таинственным видом ответил:
– А вот это уже тайна белой магии, ваше величество.
Сын персидского шаха, которого совсем не обрадовал успех соперника, поклонился королевской чете и спросил:
– Не угодно ли вашим королевским величествам и всему избранному обществу позабавиться зрелищем чудодейств персидского мага?
– Угодно, любезный принц, – милостиво разрешил король.
– В таком случае да будут отверсты ваши глаза и уши! – торжественно сказал персидский принц и дважды хлопнул в ладоши.
Раздались звуки музыки, и перед избранным обществом появился маг. Это был старик, облачённый в белую шёлковую хламиду, расшитую золотыми звёздами. На голове у него был большой белый колпак. В руках он держал расписной цветочный горшок, наполненный землёй. Затем он обошёл всех присутствующих, начиная с короля, и показал всем лежащее на ладони небольшое зёрнышко. После этого он опустил это зёрнышко в горшок, сделал руками несколько странных жестов и произнёс на незнакомом языке заклинание.
И вот из горшка показался маленький зелёный стебелёк. К удивлению всех, стебелёк начал быстро расти, затем на нём появились листья и вырос большой бутон.
И тут маг заговорил на всем понятном языке:
Волшебной силою полно,
Расти, чудесное зерно,
Тянись, зелёный стебелёк,
Цвети, невиданный цветок!
Тебе приказывает маг
Ещё алее быть, чем мак,
Той, что прекраснее зари,
Сорви цветок и подари.
Поверь, любим ты будешь той,
Что всех затмила красотой.
Цветок мой, чудо сотвори!
Сорви его и подари.
Бутон раскрылся и превратился в большой, невиданной красоты алый цветок. Дивный его аромат разлился по царскому парку.
Сын персидского шаха сорвал цветок, подошёл к принцессе и, став перед ней на одно колено, преподнёс ей чудо-цветок! Маг взял горшок и ушёл.
– Как это благородно! Как это деликатно выбрать для фокуса цветок, – сказала королева. – А вот нам нечем удивить чужеземцев. Это досадно!
– Что-то надо придумать, – решил король. – Не можем же мы допустить, чтобы эти принцы осуждали нас!
– О, как вы правы, ваше величество, – осмелилась вступить в разговор гофмейстерина, – это может подорвать авторитет нашего двора.
– Мало того, – промолвил гофмейстер, – это может отразиться на внешней политике.
– Чего стоит правительство, если в этой стране никто не умеет показывать фокусы, – лицемерно вздохнул шут. – Нет у нас чудодеев, магов и фокусников, проморгали! Не учли! Но не надо огорчаться, ваше величество. Я мог бы вас выручить!
– Ой, шут, врёшь! – усомнился король.
– Не сносить мне шутовского колпака, если у принцессы нет волшебной флейты! Велите ей сыграть. Клянусь, то, что вы увидите, будет похлеще магов и полуголых факиров.
– Правда? – оживился король. – Дочь моя, приказываю вам сыграть на вашей волшебной флейте, чтобы удивить наших гостей.
– Боюсь, что это чересчур удивит их, – с усмешкой ответила принцесса.
– Слушайтесь отца, дочь моя, – приказала королева.
– Хорошо, – согласилась принцесса, – я сыграю, но с условием, что мне будет предоставлено право самой выбрать себе жениха.
– Ого! – воскликнул шут.
– Это все плоды вашего воспитания, – прошипела королева гофмейстерине.
– Не смейте и думать об этом, дочь моя! – крикнул возмущённый король.
– Тогда вы не услышите волшебную музыку моей флейты. И ничем не удивите благородных принцев, – спокойно ответила наследница престола.
– Соглашайтесь, ваше величество, – зашептал шут королю на ухо. – Вы ничем не рискуете. Она выберет или того, или другого принца. Они стоят друг друга. А ведь других-то не предвидится...
– Ты прав, – оживился король. – Дочь моя, мы обещаем королевским нашим словом предоставить вам право самой выбрать себе жениха.
– О! – воскликнула принцесса и приказала первой даме принести флейту, вручив ей золотой ключик от шкатулки, в которой хранилась флейта.
Первая дама ушла за флейтой, а шут подошёл к гофмейстерине и расшаркался перед нею:
– Госпожа гофмейстерина! Я танцую с вами, чтобы вам было на кого падать!
– О, как я вас... – начала гофмейстерина, но шут её перебил.
– Я вас тоже обожаю, моя несравненная! – закричал он на весь зал, вызвав смех у придворных. – Пусть все знают об этом!
– Не-на-вижу! – сказала сквозь зубы гофмейстерина и умоляюще посмотрела на королеву. Та ответила ей презрительным взглядом. Первая дама вернулась и отдала принцессе флейту.
Принцесса начала играть. Все стали улыбаться и приплясывать, потом пары закружились в танце. Пляска всё ускорялась и ускорялась. Против своей воли заплясали и королева, и король. Изнемогшая гофмейстерина упала на руки шуту, и он закружил её во все ускоряющемся темпе. Выражая крайнее возмущение, подпрыгивали в танце индийский и персидский принцы. Они что-то выкрикивали на своих языках, но изнемогшие танцоры их не слушали.
– Перестаньте плясать! – возмущённо кричала королева своему мужу. – Вы нарушаете этикет!
– Мои ноги не слушаются меня, – чуть не плача, оправдывался король.
– Велите арестовать свои ноги, – насмешливо посоветовал ему шут.
– Дочь моя! Прекратите играть! – приказывал король.
Но принцесса не слушала. Ей было весело смотреть на всех этих изнемогавших от усталости людей.
– Сейчас же перестаньте! – потребовала, чуть не падая, королева.
– Всё! – весело сказала принцесса и перестала играть.
Задыхающийся от бешеной пляски сын индийского раджи, шатаясь, подошёл к упавшему на трон королю.
– Я возмущён, – задыхаясь, выговорил он. – В нашей стране подобные оскорбления лиц королевского рода смываются кровью. Я не уверен, что мой отец – его величество раджа – не объявит вашему королевству войну!
– А если война вам будет объявлена, – подхватил сын персидского шаха, – то я не уверен, что мой отец – его величество шах – не будет воевать на стороне оскорбленного государства.
– А за сим, – подхватил сын раджи, – примите уверения в совершеннейшем к вам почтении...
–...любви и уважении, – закончил его обращение к королю сын персидского шаха.
Сын раджи направился к выходу. Уходя, он, начиная с королевы и принцессы, вырвал из рук дам шёлковые платочки, подаренные им факиром, и гордо удалился. Сын персидского шаха последовал за ним. Свиты обоих принцев торопливо покинули тронный зал. Воцарившееся тревожное молчание нарушила принцесса.
– Ну что? – спросила она. – Удивила я их, дорогие родители?
– Даже слишком, – сурово ответил король.
– Они потрясены, – мрачно сообщила королева.
– Сбиты с толку, – прошептала гофмейстерина.
– Однако они грозили войной, – испуганно сказал король.
– А воевать нам ой-ой как не надо, – сокрушался шут, – казна пустехонька, как мой карман.
– Пожалуй, лучше уладить дело миром, – вслух подумал король.
– О да, ваше величество. Это мудро, – горячо откликнулся камергер. – Народ ни за что не захочет войны.
– А какое дело народу? – спросила королева. – Народ обязан любить и почитать своих королей и воевать по их приказу. Если будет нужна война, кто станет считаться с народом?
– Как мудра наша королева, – льстиво пролепетала гофмейстерина.
– Мы это обсудим, – сказал король, – а пока предлагаю всем пойти и утешиться хорошим угощением.
– Отлично, – вставая, сказала королева. – Не стоит перед едой портить аппетит. Это дурно влияет на пищеварение.
И все покинули парк. Все? Нет, не все. Принцесса не только не последовала за всеми, не только осталась в парке, но и удержала возле себя всех своих придворных дам.
– Бегите! Бегите скорей, – заторопила она первую и вторую придворных дам. – Бегите на кухню и приведите этого гадкого мужика. Передайте ему, чтобы он хотя бы умылся получше.
– Слушаемся, ваше высочество, – ответили дамы и покинули парк.
– Может быть, всё-таки лучше отказаться от этой затеи, – робко начала третья придворная дама.
– Не смейте меня отговаривать! – приказала принцесса. – Скоро! Скоро я буду знать обо всём, что творится в соседних домах. Тайн для меня не будет! Ведь это так увлекательно узнать о людях именно то, что они тщательно скрывают. А вот и они!
В парк вошли обе дамы и Хрустальд с кастрюлькой в руках.
– Ваше высочество, по вашему повелению... – начала было первая дама, но Хрустальд её перебил.
– Вы изволили звать меня, ваше высочество? – почтительно спросил Хрустальд.
– Я слышала много небылиц о твоей кастрюльке, – небрежно сказала принцесса, – и хотела бы...
– Убедиться, не ложь ли это?
– Вот именно.
– Сейчас я разожгу костёр, – сказал Хрустальд.
Он собрал сухой валежник, который не успел вынести садовник, положил на него сухую траву, зажег её спичкой, и через несколько минут в королевском парке запылал маленький костёр.
– Мне нужна вода, – сказал Хрустальд.
– А духи можно? – спросила принцесса.
– Ещё лучше! – усмехнулся Хрустальд. – По всему парку пойдёт аромат.
Принцесса достала из своей сумочки флакончик и вылила в кастрюльку духи. То же самое сделали все её придворные дамы.
– Что угодно узнать принцессе о своих друзьях или врагах? – спросил Хрустальд, когда в кастрюльке забулькали закипевшие духи.
– Ваше высочество, спросите о главном судье, он... – попросила первая дама.
– Ах, нет, лучше о гофмейстере, – перебила её вторая дама.
– Не мешайте мне! – прикрикнула на них принцесса. – Я желаю знать, что чувствует сейчас принц Христиан после того, как я выгнала его из тронного зала.
– Слушаюсь, ваше высочество, – спокойно ответил Хрустальд. – Пой, моя кастрюлька.
Послышалась негромкая музыка, и из кастрюльки полилась тихая, но мелодичная песня:
Когда принцессы гнев утих,
Охваченный испугом,
Седлать коней велел жених
Своим покорным слугам.
Любовь заочная – обман,
И в ней не жди успеха,
Ах, как ошибся Христиан,
Что свататься приехал.
– Ну и женишок! – рассмеялась принцесса. – Жалкий трус! Вели своей кастрюльке спеть про моего другого жениха – принца Олафа.
– Извольте, принцесса, – улыбнулся ей Хрустальд. – Что тебе известно, моя умница, о принце Олафе? Пожалуйста, спой её высочеству принцессе.
И кастрюлька послушно запела:
Опасен, дик принцессы нрав,
Глупа и своевольна.
И, убедившись в том, Олаф,
Сказал себе: «Довольно!
Я сердцем робок, нравом тих,
Мне здесь совсем не место.
Я ей, конечно, не жених,
Она мне не невеста!»
К себе на родину попав,
Довольный сам собою,
Поклонник, бывший ваш Олаф,
Утешился с другою.
– Ах он изменник! – возмутилась принцесса. – Впрочем, не всё ли мне равно. Я и его прогнала. Жаль только, что куклу его украли. Скажи своей кастрюльке, пусть споёт, что поделывает этот чудак принц Хрустальд. Ну и подарочек он мне приготовил! Вы помните, дамы? Какой-то жалкий куст обыкновенных роз.
Дамы посмеялись, услышав, как принцесса отозвалась о чудаке-принце Хрустальде, а он спел сам короткую песенку:
Кастрюлька, сплетница моя,
Будь очень осторожна
И спой нам, правды не тая,
О том, что только можно.
И кастрюлька запела:
Хрустальд? Домой он не спешит,
От вас он недалёко.
Он вам, принцесса, отомстит,
И, может быть, жестоко!
– Отомстит! – воскликнула принцесса. – Руки у него коротки! Ещё не родился человек, который посмел бы мстить мне – наследной принцессе. Лжёт твоя кастрюлька!
– А может быть, Хрустальд только мечтает вам отомстить, принцесса, – тихо сказал Хрустальд.
– Мало ли кто о чём мечтает, – ответила ему принцесса. – Я вот тоже мечтаю иметь твою волшебную кастрюльку.
– Ну что же! Стоит вам сказать одно маленькое слово, и кастрюлька ваша. Ну, решайтесь же! – вкрадчиво произнёс Хрустальд.
– Легко ли? – вздохнула принцесса.
– А вы вглядитесь в меня получше. Многие говорят, что я недурен собой...
– Ты? Да как ты смеешь! – воскликнула принцесса и всё же внимательно посмотрела на Хрустальда и неуверенно проговорила: – Впрочем... постой... а ты и вправду не урод. А? Что вы скажете, дамы?
– Я давно заметила, что он просто красавчик, – томно пропела первая дама.
– Эти синие, как небо, глаза! – мечтательно пролепетала вторая дама.
– А волосы! Эти золотые завитки! – восторженно вскрикнула третья.
– Да... да... – рассеянно отозвалась принцесса, – сама вижу. Не слепая. Если ещё одеть его получше... Я, кажется, сдаюсь. И к тому же я имею право выбора. Ах, как это кстати! Ну хватит сомневаться. Я согласна выйти за тебя замуж. Ой, стой, погоди... Нет, ничего... Это я так... Я решилась. Я удостаиваю тебя этой великой чести!
Король вышел на балкон, с которого был виден весь парк, долго всматривался, не понимая, с кем беседует его дочь, окружённая придворными дамами, а когда услышал её слова, обомлел от ужаса и так растерялся, что не смог выговорить ни одного слова. Он перегнулся через балкон и стал прислушиваться.
– О, принцесса! – с напускным пафосом произнёс Хрустальд. – Вы меня осчастливили!
С этими словами он стал на колени, взял протянутую ему руку принцессы, поднёс её к губам, но не поцеловал.
Шут вышел на балкон и, видя, что король наблюдает за происходящим в парке, последовал его примеру.
Король с изумлением и гневом наблюдал за этой сценой. До него донёсся голос дочери.
– В чём дело? Почему вы не поцеловали моей руки? – гневно спросила принцесса. Дамы испуганно переглядывались.
– Пять поцелуев в задаток! – ответил, вставая, Хрустальд.
– Ах, господи! – с досадой воскликнула принцесса. – Нельзя же быть таким мелочным!
– Поцелуи принцессы – не мелочь, – возразил Хрустальд, – а великое счастье. И к тому же так было условлено. Значит, надо держать своё слово.
Принцесса глубоко вздохнула и заколебалась. Дамы шёпотом уговаривали её. Всем им страсть как хотелось отвоевать волшебную кастрюльку у свинаря, ведь она сулила им столько развлечений.
– Ну хорошо! – с досадой сказала принцесса. – Целуй, но только поскорей. Дамы, окружите нас, прикройте...
Дамы так же, как это уже было на королевской кухне, окружили принцессу и Хрустальда.
– Нет уж, – сказал Хрустальд, – по уговору вы должны целовать меня, а не я вас.
– Ваше величество, держитесь, – сказал шут.
Принцесса стала целовать Хрустальда, а дамы – считать поцелуи.
– Что это? – спросил король у шута. – Кого это целует моя дочь?
– Кухонного мужика, – ответил шут.
– Что? Я тебя спросил, кого целует моя дочь?
– Свинаря, ваше величество, – ответил шут.
Король снял с ноги башмак и бросил его вниз. Башмак угодил Хрустальду по голове. Дамы в ужасе разбежались. Ушёл и Хрустальд. Принцесса, взяв в руки кастрюльку, подняла голову и увидела на балконе разгневанного отца.
– Вы, кажется, видели дурной сон после обеда, ваше величество? – спросила принцесса.
– Я видел дурной сон наяву! – гневно закричал король. – Как вы посмели, негодница!
– Ваше величество, отец, – дерзко за явила принцесса, – я воспользовалась правом самой выбрать себе жениха и выхожу замуж за... этого... юношу. Моё решение окончательное и вашему запрету не подлежит.
– Очнитесь! Опомнитесь, дочь моя! За кухонного мужика! Вы в своём ли уме? За свинаря? Отвергнув пять благородных наследных принцев, выйти замуж за мужика, – кричал с балкона король. – Очнитесь!
– Не очнусь! Не опомнюсь! – топая ногами, кричала принцесса.
Обессилев, король упал на руки шута. Корона с его головы свалилась. Шут надел на его голову свой колпак.
– Обожаю весёлые помолвки! – смеялся шут.
А не забыли ли мы о весёлых поварятах? Где они? Что делают?
Да вот же они. Как всегда, сидят на маленьких табуреточках и занимаются своим делом: Ватрушка ощипывает цыплят, Гороховый Стручок чистит овощи.
– А где наш кухонный мужик? Что-то я давно его не вижу, – сказал Ватрушка.
– Я видел, как он куда-то уходил со своей волшебной кастрюлькой, – ответил Гороховый Стручок.
– А я видел его, когда он вернулся без кастрюльки. Будет обидно, если он её потерял или, что ещё хуже, продал, – заметил Ватрушка. – Наверно, он рубит дрова.
– Не горюй о кастрюльке, – утешал товарища Гороховый Стручок. – Мы с тобой умеем сочинять песни не хуже её. Споём.
Гороховый Стручок запел, а Ватрушка стал ему вторить:
Принц Христиан, который был
Учтивости образчик,
Свои надежды возложил
На музыкальный ящик.
Он был уверен, тра-ля-ля,
Что всё устроил славно,
Что покорил он короля,
А дочку и подавно!
Ах, я, души моей царица,
Вам в ножки кланяюсь, моля
Со мною в танце покружиться
Гоп тра-ля-ля, гоп тра-ля-ля.
Но вдруг нежданно замолчал
Наш ящик музыкальный,
Жених испуганный сбежал.
Какой конец печальный!
– Ну что, Ватрушка, чем наши песни хуже кастрюлькиных? – спросил Гороховый Стручок. – Давай теперь споём про принца Олафа.
И они запели:
Была затея неплоха
У молодого жениха:
Горел желанием он жарким
Невесте угодить подарком.
Но, как мечтал он, не случилось,
В груди у куклы, сердце билось.
Ведь где обман, там и беда,
Исчезла кукла без следа.
Теперь без горя и забот
На кухне девушка живёт.
– Тс-с! Об этом никому ни слова! Это только мы с тобой знаем, – сказал Ватрушка.
– Ага, – обиделся Гороховый Стручок. – Ты умеешь хранить тайну, а я, значит, нет?
– Тихо, – прошептал Ватрушка, – я слышу шаги. Это, наверное, идёт она. Не знаешь, почему она последние дни всё время плачет?
– Понятия не имею, – сознался Гороховый Стручок. – Да, это она идёт, а за нею и свинарь. Давай спрячемся в кладовку, приоткроем дверь и подслушаем, о чём они будут говорить.
Сказано – сделано. Едва успели поварята юркнуть в кладовку, как в комнату вошёл Хрустальд. Он осмотрелся вокруг и пробормотал:
– Никого нет. Ни повара, ни поварят, ни Катринки. Повар, наверное, отправился к королю узнать, какое меню закажет ему его величество, Катринка... не знаю где. А куда подевались поварята? Бросили работу... Вот и цыплята недощипаны, и овощи недочищены... Мальчишки!
В кухню вошла Катринка с лейкой в руках.
– Здравствуйте, сударь, – грустно приветствовала она Хрустальда.
– Здравствуй, милая! – ласково ответил Хрустальд и взял её за руку.
Катринка осторожно выдернула руку и опустила голову.
– Скоро мне придётся сказать вам «прощайте, сударь».
– Не думаешь ли ты, – возразил Хрустальд, – что, став мужем принцессы, я откажусь от старых друзей, от тебя, Катринка?
– Так всегда бывает, – грустно ответила Катринка и направилась к двери.
– Куда ты? – остановил её Хрустальд. – Я ещё не насмотрелся на тебя.
– Сегодня жаркий день. Я спешу полить мою розу.
– Какую розу? – взволнованно спросил Хрустальд. – Разве ты разводишь цветы?
– Нет, – вздохнула Катринка, – но я подобрала разбитый горшок с розовым кустом у королевских покоев. И мне стало жаль, что погибает такая чудесная роза. Я пересадила её на клумбу, поливаю. Она быстро разрослась в большой куст. Право, мне надо о ком-нибудь заботиться, чувствовать себя нужной кому-то, хотя бы кусту роз. А я её полюбила, как верную подружку. Не смейтесь, сударь. У Катринки нет никого на свете.
– Я и не думал смеяться, – ответил глубоко тронутый её рассказом Хрустальд.
– Когда я прихожу к своей розе, вдыхаю её аромат, то забываю о всех своих горестях... Мне становится так легко и радостно, словно я самая счастливая девушка на свете...
– Ну что же ты замолчала? – тихо спросил Хрустальд. – Говори, говори...
– Эх, сударь, – с горечью ответила Катринка. – Я уже всё сказала. Завтра я срежу несколько самых красивых роз и преподнесу их вашей милости – счастливому жениху.
– Прошу тебя, – порывисто сказал Хрустальд, – не делай этого!
– Вы не хотите принять от меня такого скромного подарка? Ведь завтра ваша помолвка с принцессой!
– Помолвка! – с горечью сказал Хрустальд. – Если бы ты знала, Катринка!
– Всё я знаю, сударь, да не легче мне от этого. Будьте счастливы!
С этими словами она ушла.
– Так вот для кого я вырастил свою волшебную розу, – задумчиво сказал Хрустальд. – Пойду расскажу всё Ионасу. Что посоветует мне этот мудрый старик?
Хрустальд покинул кухню, а из кладовки вышли наши проказники поварята.
– До слёз жаль бедняжку, – всхлипнул Ватрушка.
– И как это удалось свинарю добиться руки принцессы? – удивился Гороховый Стручок. – Здесь какая-то тайна. И мы с тобой должны её разгадать.
– Ах, бедняжка Катринка, – снова всхлипнул Ватрушка, – до слёз её жалко.