Человек — часть природы, и, несмотря на это обстоятельство, он во многих отношениях качественно отличается не только от неорганической природы, но также и от мира животных. Греческий философ Аристотель определял человека как социальное животное, и в этом он, конечно, был прав; человек всегда — член общества, он всегда живет в обществе. Но этот признак недостаточно характеризует человека. Маркс
соглашается с определением Франклина: «человек — животное, делающее орудия».
Животное не делает орудий. Человек же делает орудия и применяет их в процессе труда, при воздействии на природу. «Предмет, которым рабочий овладевает непосредственно,— мы оставляем в стороне захват готовых средств существования, например, плодов, причем только органы тела рабочего и служат средством труда, — есть не предмет труда, а средство труда. Итак, предмет, данный человеку самой природой, становится органом его деятельности, органом, который он присоединяет к органам своего тела, удлиняя, таким образом, вопреки библии, естественные размеры последнего. Являясь первоначальной кладовой пищи человека, земля является также и первоначальным арсеналом его средств труда. Она доставляет ему, например, камень, которым он пользуется для того, чтобы метать, производить трение, давить, резать и т. д.»
И дальше:
«В пещерах древнейшего человека мы находим каменные орудия и каменное оружие. Наряду с обработанным камнем, деревом, костями и раковинами главную роль как средство труда на первых ступенях человеческой истории играют прирученные, следовательно, уже измененные посредством труда, выращенные человеком животные. Употребление и создание средств труда, хотя и свойственные в зародышевой форме некоторым видам животных, составляют специфически характерную черту человеческого процесса труда, и потому Франклин определяет человека как «а toolniaking animal, как животное, делаю щ ее орудия»[2].
В процессе труда, применяя орудия труда для воздействия на природу, человек противопоставляет себя природе. Человек перерабатывает, преобразовывает материал природы, предметы и явления с целью придать им такой вид, такую форму, чтобы с их помощью удовлетворить свои потребности. Для того, чтобы существовать, есть, пить, иметь одежду и жилище, человек должен производить, то-есть воздействовать на природу с целью ее преобразования. «Труд, — пишет Маркс, — есть, прежде всего процесс совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек собственной своей деятельностью обусловливает, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы.
Для того, чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы, руки и ноги, голову и пальцы. Действуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет и свою
собственную природу. Он развивает дремлющие в последнем способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти»[3].
В процессе труда человек создает новые предметы и явления из материала природы; в природе есть все, чем человек может удовлетворить свои потребности, но это «все», в огромном большинстве случаев, требует преобразования: предметами и явлениями природы человек, в большинстве случаев, не может непосредственно удовлетворить свои потребности. Земля дает хлеб, но она требует обработки; в реках есть энергия, но человек не может пользоваться непосредственно этой формой энергии, он должен в процессе труда преобразовать ее, придать ей форму, которой он может удовлетворить свои потребности.
Процесс труда — тот основной признак, которым человек отличается от животных; процесс труда сделал человека; строение человеческого организма — результат длительного исторического процесса труда.
Человек производит материальные блага, добывает средства к жизни; но человек производит материальные блага не в одиночку. Процесс труда протекает всегда в обществе: человек — социальное существо и его производство также всегда носит общественный характер. «Люди ведут борьбу с природой и используют природу для производства материальных благ не изолированно друг от друга, не в качестве оторванных друг от друга одиночек, а сообща, группами, обществами. Поэтому производство есть всегда и при всех условиях общественное производство»[4].
Процесс производства всегда находится в состоянии изменения и развития. Изменяются орудия производства: человек начинает с грубых каменных орудий, переходит к луку и стрелам, приручает животных; переходит от каменных орудий к металлическим орудиям и соответственно с этим к земледелию и так доходит до современной системы сложных машин. Эти изменения в способе производства неизбежно вызывают «изменение всего общественного строя, общественных идей, политических взглядов, политических учреждений, — вызывают перестройку всего общественного и политического уклада. Н а различных ступенях развития люди пользуются различными способами производства, или, говоря грубее, — ведут различный образ жизни. При первобытной общине существует один способ производства, при рабстве существует другой способ производства, при феодализме — третий способ производства и т. д.»[5]
Таким образом, процесс производства есть исторический, процесс и исторически обусловлен. В процессе производства люди преобразовывают не только природу, но и общество. Процесс производства — общественно-исторический процесс. Процесс производства, в котором подразумевается основа и сущность исторического процесса, есть процесс практики. Под практикой понимается, именно, процесс общественного производства, процесс исторического преобразования природы и общества.
Таким образом, отношение человека к природе, в первую очередь, практическое. В процессе практики человек улучшает орудия труда, все более целесообразно и плодотворно воздействует на природу. С изменением и развитием орудий труда изменяется и развивается весь процесс производства в целом, изменяется и развивается и сам человек; изменяются и развиваются производственные навыки людей, развивается и познание человеком действительности.
Познание человеком действительности не оторвано от практики; наоборот, практика и теория находятся в глубокой связи, единстве. И. В. Сталин, характеризуя марксистско-ленинскую философию, пишет: «Значит, связь науки и практической деятельности, связь теории и практики, их единство должно стать путеводной звездой партии пролетариата»[6]. Марксистское мировоззрение возникло и развивалось на основе критической переработки всего того положительного, что было создано человечеством в продолжении его 2500-летней истории. Но это, конечно, не значит, что марксизм является простым продолжением и развитием того, что было создано в домарксовской философии и науке. Марксистско-ленинская философия качественно отлична от всей домарксовской философии. Для наших целей достаточно отметить два основных пункта, которыми существенно отличается марксистско-ленинская философия от всех философских теорий.
1) Марксистско-ленинская философия не представляет собой философию одиночек или отдельных маленьких школ, что было характерным для домарксовской философии и остается характерным для современных буржуазных философских направлений; марксистско-ленинская философия — философия масс. Философии одиночек и отдельных маленьких школ не под силу было преобразование действительности, — да она и не ставила, как правило, такой задачи перед собой, — она только пыталась объяснить действительность. Марксистско-ленинская философия, как философия масс, стремится на основе познания и объяснения действительности преобразовать действительность, преобразовать и природу, и общественные отношения. С этим связан и второй пункт. 2) Марксистско-ленинская философия вносит практику в теорию познания; она рассматривает процесс познания в его диалектической связи с человеческой практической деятельностью. Практика не только основа познания, но и мерило ценности познания, а также и цель познания. Момент практики был совершенно чужд домарксовской философии: если некоторые идеалисты и говорили о практике, то эта практика понималась как деятельность мышления, то есть сущность этой практики на самом деле понималась как теория. Что касается материалистов до Маркса, они не дошли до понимания роли практики в процессе познания. Маркс в своих тезисах о философии Фейербаха писал, о старом материализме: «Главный недостаток всего предшествовавшего материализма — включая и фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта или в форме созерцания, а не как человеческая деятельность, практика»[7].
Практика — это производственная деятельность людей; производственная деятельность людей в классовом обществе включает и взаимоотношение классов, классовую борьбу, и поэтому и борьбу партий.
На основе практики приобретает человек знания о природе и обществе; научные теории, идеи возникают и развиваются на основе практики. Нет «чистой» науки, чистой теории, абсолютно оторванной от практики. Всякое подлинное знание служит человеческой практике и так называемое «чистое знание», оторванное от практики, представляет собой чистую схоластику. «Новые общественные идеи и теории возникают лишь после того, как развитие материальной жизни общества поставило перед обществом новые задачи»[8]. Только на основе практики возникает теория.
На первый взгляд может показаться, что науки, научные теории не так уж тесно связаны с практической деятельностью людей; но изучение их происхождения и развития убеждает нас в том, что именно практическая, производственная деятельность людей обусловила их возникновение и развитие.
Так, например, геометрия возникла на основе практической деятельности людей — на основе земледелия, в связи с половодьем Нила и необходимостью проведения каналов, распределения участков земли, вообще из потребности обмера земельных участков; механика — на основе употребления орудий труда и развивалась на основе развития промышленности, а потом и военного дела. Развитие астрономии также обусловлено, с одной стороны, развитием земледелия, для которого нужен точный учет времени года, а с другой, — развитием торговых сношений, для которых особенно важное значение имеет развитие мореходства и установление торговых путей. В основе возникновения теории Дарвина лежит животноводство, а в основе теории Мичурина—Лысенко— потребность дальнейшего развития нашего социалистического сельского хозяйства. Теория научного коммунизма, созданная Марксом и Энгельсом, была обусловлена революционной практикой рабочего класса.
«Если, как вы утверждаете, — писал Энгельс к Штаркенбургу, — техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то она продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов. Вся гидростатика (Торичелли и т. д.) вызвана была к жизни потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI и XVII веках. Об электричестве мы стали знать кое-что разумное только с тех
пор, когда открыта была техническая применимость его»[9].
Человек — в первую очередь практик; он воздействует на природу, преобразовывает явления природы, чтобы удовлетворить свои потребности, чтобы иметь пищу, одежду, дом, тепло и т. д. В процессе воздействия на природу человек познает свойства явлений и предметов; выделяет те явления и те свойства явлений, которые нужны ему для удовлетворения его потребностей. Так постепенно человечество накапливает знания о действительности и, вооруженное этими знаниями, более успешно и более целесообразно воздействует на нее, чтобы преобразовать ее. Корни познания в практике.
В начале процесс познания, так сказать, вплетен в процесс практики. В процессе развития, на основе возникновения классового общества, умственный труд выделяется от физического, познание часто уже не связано непосредственное практикой. Возникает иллюзия о независимости науки от практики; но история развития науки показывает, что новые теории, новые идеи «возникают лишь после того, как развитие материальной жизни общества поставило перед обществом новые задачи»[10].
Проблема истины
Правда, практика обусловливает наше знание, но отсюда, конечно, не вытекает, что познание, наука, научные идеи и теории не имеют значения для развития общества. Этими теориями и идеями, приобретенными знаниями мы руководствуемся в нашей практике. Марксистско-ленинская теория возникла на основе определенной практики, и именно этой теорией руководствовалась большевистская партия при построении социалистического общества,, ею руководствовалась она в Великой Отечественной войне, ею руководствуется она сейчас при построении коммунистического общества. Истинные теории и идеи облегчают развитие общества, его продвижение вперед, помогают практической деятельности людей; ложные теории и идеи тормозят развитие общества, его продвижение вперед.
И. В. Сталин пишет: «Общественные идеи и теории бывают различные. Есть старые идеи и теории, отжившие свой век и служащие интересам отживающих сил общества. Их значение состоит в том, что они тормозят развитие общества, его продвижение вперед. Бывают новые, передовые идеи и теории, служащие интересам передовых сил общества. Их значение состоит в том, что они облегчают развитие общества, его продвижение вперед, причем они приобретают тем большее значение, чем точнее они отражают потребности развития материальной жизни общества». [11]
Теперь возникает вопрос относительно самого познания, относительно истины. Что такое познание, что такое метина, каким путем познает человек действительность, какими средствами достигает он истины.
Человек — часть природы, но в процессе познания человек противостоит природе, действительности; человек является познающим, а действительность — познаваемой. Объективная действительность существует независимо от человеческого сознания; предметы и явления этой действительности, действуя на органы чувств, вызывают ощущения; сознание перерабатывает их в представления, понятия и т. д. Если эти ощущения, представления, понятия отражают предметы и явления действительности, мы говорим, что у нас есть знание о них, мы их познали, в этом случае наши представления, понятия являются истинными. По определению Ленина, истина есть отражение действительности в нашем сознании.
Истина не предмет объективного мира, она не существует независимо от сознания, она — отражение, «образ» существующей действительности в сознании человека. Конечно, и истина является «предметом» действительности, то есть она тоже нечто существующее, но ее характерная черта — существовать как отражение предметов и явлений в сознании. С другой стороны, истина не зависит, не обусловлена сознанием людей: если истина — отражение объективной действительности, то ясно, что она зависит не от психики людей, а определена объективной действительностью. У человека могут быть многообразные представления, но не все они являются истинными. Только те представления (ощущения, восприятия, понятия и т. д.) истинны, которые определены объектом, которые являются более или менее адекватным отражением действительности.
В. И. Ленин, критикуя Богданова, ставит вопрос: «существует ли объективная истина, т. е. может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества?»[12]. На этот вопрос Ленин отвечает утвердительно. Марксистско-ленинская теория познания признает существование объективной истины не в том смысле, что, якобы, истина существует вне и независимо от сознания. Истина — в сознании, как отражение реальной действительности; но самоотражение, то есть с о д е р ж а н и е наших представлений, понятий и т. д. не завысит от человека, а обусловлено реальными предметами.
Истина относительна, она изменяется, развивается с развитием человеческой практики и познания; она ограничена рамками эпохи. Но всякая относительная истина заключает в себе зерна, частицы абсолютной истины. Из суммы относительных истин строится абсолютная истина. Каждый шаг нашего познания относителен; и с помощью этих относительных истин наше познание асимптотически приближается к абсолютной истине.
Познание человеком действительности — процесс бесконечный. Вместе с развитием человечества развивается и познание им действительности; развивается и истина как отражение действительности. Отражение это делается все более глубоким, все более полным, адекватным, все более приближается к действительности. Этот процесс отражения, процесс познания сложный, противоречивый. «Познание, — говорит Ленин, — есть отражение человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формирования, образования понятий, законов». [13]
И еще: «Отражение природы в мысли человека надо понимать не «мертво», не «абстрактно», не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их». [14]
До сих пор мы имели в виду действительность, существующую вне и независимо от сознания. Однако и наше сознание является частью действительности. Предметом познания является не только объективная действительность, но и явления сознания. Преобразования требует не только объективная действительность, в переделке нуждается и наше сознание. Наше сознание также является объектом познания — наши переживания, ощущения, восприятия, представления, понятия и т. д. Их познание также происходит путем отражения. И сама истина тоже ведь явление действительности, она ведь также является объектом определенного познания.
Конечно, если вопрос касается познания истины как предмета изучения, то мы не можем ограничиться вопросом об объективной действительности; объективная действительность отражается в нашем сознании в виде истины; но существует наука о самом познании, об истине — теория познания. Марксистско-ленинская диалектика — учение не только об общих законах развития природы и общества, но, поскольку она представляет собой и науку о мышлении, она в то ж е время есть и теория познания.