Виктор пришел в себя, лежа на бетонном полу в подземелье. Осмотревшись, он понял, что заперт в клетке – в одной из тех клеток, что он уже видел в детстве, спасаясь бегством от преследователей.
Он поднял руку, ощупал голову, на пальцах осталась кровь. На виске у него кровоточила рана. Ощупав прутья, подергав дверцу, он понял, что помощи ждать неоткуда: дверца была окутана цепью и заперта на замок.
Виктор метался в клетке, как ручной зверек. Она довольно улыбнулась: они все, попадая в клетки, становились Ее ручными зверками. Захочет – замучит до смерти, захочет – выпустит на волю.
Увидев кровь на его виске, Она хищно облизнулась. На какой-то миг Ей даже показалось, что она чувствует ее тепло. Но нет, это оказалась Ее собственная кровь, холодная, мертвая, с горьковатым привкусом лекарства…
* * *
Рома с Максимом в эти минуты в своей комнате собирали вещи в сумки. Максим укладывал только необходимую одежду, а Рома бросал в свою сумку все подряд: тетради, учебники, даже гантели. Андрей и Даша сидели на кровати, Вика мрачно смотрела на улицу.
– Сейчас приедет Катаев. Отдадим ему все, что нашли в лаборатории… – сказал Андрей.
– …и накроется наша любимая школа медным тазом, как раньше детдом, – закончил за него Максим.
– Я все равно не верю, что Виктор Николаевич с ними, – упрямо сказала Вика. – Он не такой человек.
– В любом случае пусть пока посидит в клетке, – злорадно откликнулся Андрей. – Вот приедет Катаев, заберет доказательства – тогда, может, и выпустим его.
– А ты почту проверял? – встревожилась Даша. – Вдруг от него что-нибудь пришло.
Андрей включил ноутбук. На мониторе в окне видеосвязи напротив контакта «Катаев» мигало напоминание – «1 новое сообщение». Это была запись с веб-камеры: Катаев сидел за столом, вид у него был измученный, под глазами чернели круги, лицо было бледное, на лбу выступила испарина. Запекшимися губами, покашливая, он говорил: «Андрей… Извини, что-то я совсем расклеился… Не смогу приехать. В больницу меня вроде кладут. – Он сильно закашлялся, поднеся ко рту платок. Когда он отнял его, на платке ясно были видны пятна крови. – Не то воспаление легких… Не то туберкулез… Созвонимся, когда выйду из больницы. И Виктору Николаевичу передайте, что меня не будет. Я его предупреждал о приезде…»
– Блин… у него кровь изо рта… – потрясенно заметил Рома.
– Когда он отправил сообщение? – спросил Максим.
– Вчера, – ответил Андрей, проверив дату сообщения.
– По ходу, он уже труп, – заключил Рома.
– Наверняка они у Катаева забрали все документы, – догадался Андрей. – Надо обыскать комнату Виктора, вдруг что-нибудь найдем.
Все ребята согласно кивнули и, не мешкая, отправились в комнату Виктора. Вика встала у двери, Макс обыскивал шкаф, Даша перебирала бумаги на столе, Андрей рылся в тумбочке у кровати, Рома на полках. Андрей, достав из ящика связку ключей, пораженно воскликнул:
– Офигеть! Ключи от нашей квартиры. А мне сказал, что родители ее продали за долги.
Максим, обыскивая комод, случайно нажал на фанерное дно, дощечка сдвинулась, под ней обнаружилось потайное отделение. Максим пошарил рукой и достал ДВД-диск и мини-кассету для видеокамеры. Кассету тут же вставили в камеру Ромы. На экране все увидели подводный пейзаж, затонувшую яхту «Дидона и Эней».
– Он и к этому руку приложил! – пораженно сказал Андрей. – Вот сволочь! Мало я ему вчера врезал.
Ребята поспешно вышли из комнаты, прихватив с собой ДВД-диск, чтобы просмотреть его в спальне старших мальчиков. Они угрюмо следовали по коридору, а мимо них суетливо пробегали счастливые ученики, весело обсуждающие свои планы в преддверии зимних праздников.
* * *
Как и все остальные, Алиса собирала свои вещи. Посовещавшись с Надей, они решили не расставаться на время каникул. Заручившись поддержкой Мити, друзья придумали хитрый план и немедленно приступили к его исполнению, спрятав Алису в большой розовый чемодан.
Они спустили чемодан в холл, но, уже стоя у подножия лестницы, вспомнили, что оставили хомяка одного, и решили взять его на каникулы с собой – чтобы ему не было скучно. Оставив чемодан с сидящей внутри него Алисой, Митя с Надей бросились за баночкой с хомяком вверх по лестнице.
Проходящая мимо Галина распорядилась поставить обнаруженный ею чемодан к остальным вещам. Завхоз тут же выполнил ее поручение. Вернувшиеся с банкой, внутри которой сидел хомяк, Митя с Надей, не найдя на месте чемодан, пришли в настоящий ужас.
* * *
Выйдя в холл из кабинета Морозова, Никита легко нашел Анну, которая помогала младшим школьникам собирать вещи в дорогу домой.
– Я нашел запас ампул, – сказал он ей торжествующе. – Их хватит на два месяца. Теперь мы сможем сбежать отсюда.
– А что будет потом? Через два месяца? – попыталась образумить его Анна, с сомнением покачав головой.
– Найдем других врачей, другую лабораторию! – воскликнул Никита. – Сварим цистерну этой дряни, чтобы на всю жизнь хватило! – Он взял Анну за плечи, посмотрел в глаза и решительно сказал: – Сестренка, надо ехать, поверь мне!
Анна пошла у него на поводу и направилась в свою комнату собирать вещи. Она закидывала в чемодан все подряд, без разбору, рассчитывая больше никогда сюда не возвращаться. В ее комнату без стука вошел Войтевич:
– Куда-то собираешься? – с подозрением спросил он, глядя на чемодан.
– Я просто убираю ненужные вещи, – солгала Анна.
– В шесть встреча в часовне, – предупредил Войтевич. – Проследи, чтобы Авдеев с компанией нас не побеспокоили.
Еще раз кинув колючий взгляд из-под стекол очков на чемодан, он вышел. Анна задумалась и, на время отложив сборы, покинула комнату.
* * *
Лиза, как и все, шла по коридору по направлению к выходу, вслед за собой она хмуро тащила чемодан. Из-за угла на нее вылетел Рома.
– Уезжаешь? – удивился он. – Опять Макс что-то отколол?
– Понимаешь, я все время вижу призрак его приемной матери, – решив поделиться, призналась Лиза.
– Пойдем, – решительно заявил Рома, взяв из ее рук чемодан. Лизе ничего не оставалось, как последовать за ним.
Когда они вошли в комнату старших мальчиков, там все уже были в сборе: сидели за столом перед ноутбуком, собираясь просмотреть диск, найденный в комнате Виктора.
– Думаешь, там опыты над Соней и Мишей? – тревожно спросила Даша.
– А вдруг там… Олег? – срывающимся от волнения голосом предположила Вика.
– Давай, Вик, – нетерпеливо потребовал Андрей.
Вика запустила диск. На экране появилась комната Виктора. Виктор сидел перед камерой и, глядя в нее, говорил, обращаясь к Андрею: «Андрей… Надя. Если вы смотрите эту запись, значит меня с вами больше нет. Я болен и, честно говоря, уже устал бороться. Я хочу рассказать вам правду. Меня зовут Игорь Исаев. Я – ваш дядя, родной брат вашей мамы. Я скрывал это, потому что только так мог защитить вас… и Иру, мою сестру. В последний раз я видел ее, когда ей было шесть лет. Надя, – сказал он сквозь слезы, – ты так на нее похожа. Нас разделили. И я пообещал ей, что однажды мы встретимся. Здесь, в этом приюте. Поэтому я открыл здесь школу. Когда исчезли ваши родители, я пытался заботиться о вас… Выкупил вашу квартиру, чтобы у вас был дом, в который вы могли вернуться. Родные мои, я люблю вас. Пусть все у вас будет хорошо».
– Мой дядя, – пораженно произнес Андрей, с болью глядя на экран ноутбука. Сорвавшись с места, ребята едва ли не бегом устремились в подземелье. Они ворвались в комнату с клетками, однако Виктора там уже не было…
– Как я мог быть таким идиотом?! – занервничал Андрей, злясь на самого себя. – Сам отдал его в руки этим уродам!
– Давайте попробуем его найти! – взволнованно предложила Вика.
Ребята кинулись на поиски Виктора, разделившись на две группы: половина из них отправилась искать Виктора в лесу, остальные – в школе.
Максим, Лиза и Рома обошли все окрестности, но нигде не нашли Виктора. Ребята устали и запыхались, выйдя на берег озера.
– А у твоих друганов-привидений нельзя спросить? – по привычке решил сорвать свою злость на ближнем Макс, обращаясь к Лизе.
Лиза хотела что-то ответить, но, повернувшись к озеру, увидела, что на льду у его противоположного берега стоит Валентина и с болью и тоской смотрит на Максима.
– Здесь только один призрак – твоя приемная мать, – честно ответила Лиза.
– Достали меня твои бредни! – бросил Максим, окончательно разозлившись, и быстро пошел прочь от озера, в ту сторону, откуда они только что пришли. Рома кинулся за ним:
– Ну что ты психуешь?! – спросил он, пытаясь остановить друга. – Юльке ты тоже не верил и тоже говорил – издевается, – напомнил ему Рома, встал на пути. – У Лизы Юлькино сердце. С Соней и Мишей она нас не обманула, – с нажимом сказал Рома. – Она просто хочет тебе помочь.
Макс задумчиво слушал слова друга. А Лиза в этот момент шла через озеро к смотрящему на нее призраку Валентины. Валентина, едва Лиза подошла слишком близко, посмотрела себе под ноги и исчезла, обрушившись на лед призрачным потоком воды.
Лиза кинулась к тому месту, где только что видела призрак, стала разгребать снег. В показавшемся под ним льду она увидела вмерзший ключ. Лиза кое-как отковыряла его, слыша потрескивание льда озера, ее с силой дернул за руку подоспевший Макс.
– Тебе жить надоело? – задыхаясь от быстрой ходьбы, спросил он.
– Вот, – просто ответила Лиза и сунула ему в руки ключ, – она передала тебе это.
Максим с недоумением посмотрел на ключ у себя в руках, а затем поспешил за Лизой, пересекающей озеро в обратном направлении.
* * *
Лиля и Денис, в отличие от большинства других детей, не собирали свои вещи: Лилин папа находился в это время в экспедиции и должен был вернуться из нее только весной, а Денис передумал разыскивать своего деда Крылова. Стоя возле школы и не желая признавать, что Крылов – нацистский преступник, Лиля выдвинула предположение, что он был завербован в качестве разведчика. Денис, увидев попавшегося им на глаза Войтевича, вспомнил, что в бумагах, найденных ими в землянке, было написано, что Войтевич – его предполагаемый сообщник.
– Посмотрим, куда он идет? – предложил Денис. – Вдруг он выведет нас на деда.
И ребята, словно сами были заправскими разведчиками, последовали за Войтевичем в лес, стараясь не попадаться ему на глаза. Так, перебежками, они проследили за ним до большой поляны. Спрятавшись за упавшим деревом, дети во все глаза смотрели, как в большой прямоугольный люк какие-то люди под руководством Войтевича и Алексея Славина на тросах с блоками спускали большие ящики, в углу каждого стоял большой логотип «INGRID».
Внезапно за спинами детей раздался скрип снега. Те обернулись с испугом: над ними нависал агент лаборатории, его злобное выражение лица не предвещало им ничего хорошего.
* * *
Володя на кухне, руководя готовкой еды для оставшихся в школе учеников и сотрудников школы, отойдя в сторону от других поваров, набрал номер Князя.
– Есть новости? Чья это кровь? – вполголоса спросил он.
– Кровь принадлежит человеку с сильнейшей генной мутацией, – озадаченно ответил Князь. – В нашем случае это человек с идеальной иммунной системой, почти полубог. Такому человеку не страшны никакие болячки, его не возьмет ни один вирус, даже СПИД.
– Кто-то пробует создать супермена? – невесело пошутил Володя. – Вы знаете, чья это кровь?
– Нет. Это придется выяснить тебе, – ответил Князь и повесил трубку.
Володя недоуменно посмотрел на мобильник. В этот момент на кухню зашла Анна и сделала ему еле заметный жест, прося отойти в сторонку.
– Сегодня соберутся в шесть, в зале под часовней, – торопливо прошептала она.
– Кто там будет? – тихо спросил Володя.
– Беспокоятся, чтобы им не помешали, – ответила Анна. – Значит, будет кто-то важный, – выдвинула она логичное предположение и развернулась, чтобы уйти.
– Аня! – окликнул ее Володя. – Спасибо тебе за помощь. Ты… хороший человек.
На улице Никита положил большой розовый чемодан в багажник машины, сел за руль. К нему через считаные минуты присоединилась Анна. Никита вывел машину за территорию школы и понесся по дороге на огромной скорости. Когда колеса машины попадало в выбоины, ее сильно подбрасывало, и Анна нервничала. Отъехав подальше, Никита остановил машину, решив перестраховаться и проверить, все ли в порядке с колесом.
Анна потянулась к заднему сиденью, открыла чемоданчик с ампулами, взглянуть, целы ли они после такой встряски, и с ужасом обнаружила, что там всего две ампулы. Выйдя из машины, она накинулась на Никиту:
– Тут всего две ампулы. Это на них ты собрался жить два месяца?! – возмущенно спросила она и достала из багажника свой рюкзак. – Никита, у меня будет ребенок, – едва сдерживая слезы, призналась Анна. – Мне нужна твоя помощь.
– Конечно, Аня, я помогу тебе, – твердо сказал Никита, приняв решение. – Они больше ничего не смогут нам сделать, – уверенно произнес он и направился к машине, сел за руль, хлопнул дверью. Анна, радуясь, что все обошлось, дернула ручку двери со стороны пассажирского сиденья – дверь не открылась.
– Никита! – испуганно крикнула Анна.
Машина тронулась с места и понеслась, набирая скорость.
– Никита, не смей! – беспомощно кричала Анна вслед.
Машина на полной скорости перевернулась и взорвалась. Анна разрыдалась, закрыв лицо ладонями. Но и сквозь сжатые пальцы она различала пламя, пожиравшее тело ее брата, запертое в перевернутой машине.
* * *
Тамара в эти трагические мгновения в своем кабинете как раз закончила обрабатывать Виктору рану на голове, однако он был не на шутку взбешен:
– Кто тебе сказал, что я заперт в клетке? Откуда ты вообще знаешь о подземелье?
– Тебе надо уходить отсюда, – устало сказала Тамара вместо ответа. – Бери Андрея и Надю и бегите, пока не поздно! О лекарстве не беспокойся – я принесу ампулы в твою комнату.
– Почему ты помогаешь мне? – внимательно глядя ей в глаза, спросил Виктор.
– Такой умный… и такой глупый, – ласково глядя на него, с нежностью сказала Тамара. – Я люблю тебя.
Они прильнули друг к другу губами и после поцелуя долго стояли, просто обнявшись. По лицу Тамары текли слезы. Виктор печально отстранился от нее и вышел из кабинета, направившись в комнату старших мальчиков. Он вошел в нее, на секунды опередив Андрея.
Обыскав с друзьями всю школу, Андрей обреченно вошел в свою комнату. Он был убежден, что Виктор погиб и что в его смерти виноват именно он. Какого было его изумление, когда он увидел, что на его кровати сидит Виктор! Правда, в грязной одежде, с исцарапанным лицом и пластырем на виске, но все же живой!
Они кинулись навстречу друг к другу и крепко обнялись. Отстранившись, они посмотрели друг на друга. На лице Андрея отражались смешанные чувства – вины и радости одновременно. Взгляд Виктора был теплым, внимательным. Виктор объяснил своему племяннику, что из школы нужно немедленно уезжать, поскольку у сотрудников «INGRID» полно образцов его крови и рано или поздно кто-нибудь, сделав анализ, обнаружит их родство.
– Ждите с Надей меня на старой детской площадке в лесу, – попросил Виктор, взглянув на часы.
Андрей кивнул, крепко обнял Виктора и пошел предупредить о своем отъезде ребят и собрать вещи сестры. Виктор с тревогой посмотрел ему вслед, опасаясь за него и Надю.
* * *
В это время в лесу, держа за шкирку перепуганных Лилю и Дениса, агент лаборатории подвел их к Войтевичу и Славину. Рядом с ними два других агента уже заканчивали крепить на блоках с тросами последний ящик с оборудованием.
– Молодые люди, – строго сказал Войтевич, недобро глядя на детей, – вы разве не знаете, что ученикам запрещено покидать территорию школы?
– Мы просто искали моего дедушку, – глядя исподлобья, ответил Денис. – Его зовут Мартин фон Клаусс, он работает на нашу разведку.
Войтевич и Славин переглянулись. Славин сказал вполголоса, чтобы ребятам не было слышно:
– В мальчике настоящая арийская кровь.
– А у нее самый высокий IQ за все годы расследований, – произнес Войтевич, кивнув на Лилю. – Что, если попробовать? – спросил он, глядя на ящик с оборудованием.
Войтевич сделал знак агентам: детей тотчас повели в операционную. Сняв с них верхнюю одежду, их подвели к высоким каталкам, уложили и пристегнули ремнями.
Открыв чемодан у изголовья каталок, на которых лежали дети, Славин достал из него два металлических шлема со множеством ведущих от них трубок, надел шлемы на головы детей.
– Не бойтесь, больно не будет, – усмехнулся он, видя их вытаращенные от ужаса глаза. – Во всяком случае, надеюсь, что мозг выдержит. Просто забудете пару месяцев своей жизни.
Он включил несколько рычажков на электронном приборе, к которому присоединил шлемы, трубки на шлемах тотчас окрасились в синий цвет, по лицам ребят пробежала судорога, словно их ударили электрошоком, их глаза закрылись.
Славин внимательно посмотрел на них, выключил свет в лаборатории и вышел. Спустя мгновение глаза детей широко распахнулись, в полной темноте излучая прорезавший ее сияющий белый свет.
* * *
Ближе в шести часам вечера Володя осторожно вошел в ритуальный зал, держа в руках фонарик и пистолет. Достав из рюкзака несколько микрофонов-жучков, он прикрепил их к стульям, за флагом со свастикой, под столом… Когда он вылез из-под столешницы и выпрямился, в висок ему уткнулось дуло пистолета, направленного на него Войтевичем.
– Кто бы мог подумать, что это ты доставил нам столько неприятностей, – если бы не пистолет, можно было подумать, что Войтевич хвалит Володю. – Оружие на стол. Поаккуратнее, – приказал он, после чего, взяв со стола пистолет, выложенный Володей, отошел на пару шагов, дав тому возможность выпрямиться. – Князев давно у нас в разработке, – разоткровенничался Войтевич, почувствовав себя в относительной безопасности. – Операция уже началась, так что минут через двадцать от твоего Князева мало что останется.
– Бросай оружие! – Вера появилась, словно тень, и уже стояла, направив пистолет на Войтевича.
– Стреляй, – невозмутимо ответил Войтевич. – Но он умрет первым. Рискнешь?
Вера медленно, без резких движений, положила пистолет на стол, сделала шаг назад, Войтевич тут же отвел свой пистолет от Володи и выстрелил в нее. Вера вскрикнула, оседая на пол, Володя бросился на Войтевича. Во время борьбы он сумел выбить у него из рук пистолет. Схватив со стола масляную лампу, он попытался ударить ею Войтевича, но лишь облил его маслом погасшей лампы.
Войтевич увернулся от удара и случайно задел при этом горящую лампу, одежда на нем, пропитавшись маслом, мгновенно вспыхнула, пламя объяло его целиком. Войтевич метнулся в сторону, но наткнулся на флаг со свастикой и запутался в нем. Флаг обрушился, Войтевич катался по полу, стараясь сбить пламя, но лишь больше запутывался в ткани. Володя с ужасом посмотрел на горящий кокон, обошел его и подскочил к Вере: кровь хлестала из ее бедра.
– Звони Князю, – сказала Вера слабеющим голосом. – Мы не успеем…
Володя перетянул ее ногу повыше раны своим ремнем, схватил телефон окровавленными руками, набрал номер Князя и крикнул в трубку:
– Они вас нашли! Быстро уходите!
Взвалив на плечи Веру, он вытащил ее на себе из ритуального зала. Когда Володя выходил из часовни, Вера потеряла сознание.
В это время Князь осторожно выглянул из окна: во дворе сидела Ирина, качая коляску с Игорьком. Князь набрал по рации своих охранников – ни один из них не отозвался. Он помрачнел, вышел из дома, держа наготове пистолет, осторожно осмотрелся, сделал знак Ирине. Та сразу все поняла, взяла ребенка из коляски и быстро подошла к Князю.
Они побежали вдоль дома, за углом переступили через труп одного из охранников. Князь выглянул из-за угла – в ту же секунду раздались выстрелы, пули ударили в сантиметрах от его лица.
Тогда они кинулись к деревьям, Князь отстреливался на ходу. Ирина бросилась к распахнутым ворота, прижимая к себе ребенка.
– Куда?! Назад! – кричал ей вслед Князь, но Ирина уже миновала ворота и приблизилась к одной из стоявших там машин. Распахнув дверцу со стороны водителя, она увидела его с дыркой от пули во лбу.
Преодолев страх, Ирина рывком вытащила мертвого водителя, тот вывалился из машины на снег. Ирина села на его место, положила ребенка на сиденье рядом с собой и, заведя машину, быстро уехала.
* * *
Перед тем как отправиться на встречу в часовню, Морозов вошел в свой кабинет, брови его удивленно вздернулись: за его столом сидела Елена, разбирая бумаги.
– У меня для тебя сюрприз, – сдержанно сказала она и протянула ему лист бумаги, на котором было напечатано: «Прошу уволить меня по собственному желанию». – Твое заявление об уходе, – прокомментировала Елена. – Я больше не нахожусь в декретном отпуске, поэтому в состоянии сама выполнять обязанности директора. Если ты не подпишешь это прямо сейчас, я сообщу в Департамент образования, что должность директора школы занимает человек с судимостью. А еще я вызову сюда отдел опеки. Если тебя снова лишат родительских прав, ты вряд ли обрадуешься?
Ее последний выпад был для Морозова как удар ниже пояса, и он, стиснув зубы, подписал заявление и покинул кабинет, отныне вновь принадлежащий Елене.
Она облегченно вздохнула после его ухода, поскольку до последнего не была уверена, что ей так легко дастся победа. Разобрав наскоро бумаги, Елена и сама вышла из кабинета по своим делам. В кабинет проскользнул Максим.
Он вставил в замок сейфа ключ, переданный ему, по словам Лизы, призраком его приемной матери, и замок открылся. Макс достал из сейфа Морозова папки с бумагами, положил их на стол, нашел среди них тонкую папку с маленькой наклейкой в углу: «М.Вершинина».
Максим раскрыл папку. Поверх остальных бумаг лежала старая медицинская папка, перед пораженным взглядом Максима мелькали слова «Вершинина Мария», «16 лет», «первая беременность»…
В это время ребята уже стояли возле школы, одетые, готовые к побегу. Через считаные минуты к ним подошел Макс, взял Лизу за руку и отвел в сторону.
– Ты была права, во всем… а я, по ходу, просто придурок, – искренне сказал он. – Прости. Я… благодарен тебе.
– Ты умеешь просить прощение? – иронично спросила Лиза. – Это что-то новенькое… – она не успела договорить: Макс закрыл ей рот поцелуем.
Морозова отозвал в школу взволнованный завхоз, и ребята кинулись прятаться в багажном отделении автобуса. Макс с Лизой отсоединились от них – Макс решил отвезти Лизу на мотоцикле Толика.
Андрей захлопнул за ребятами дверцы и едва успел отойти за угол, как к автобусу уже спешили со всех ног завхоз, Морозов, Воронцов и Митя с Надей. Выскочивший из автобуса водитель открыл по их требованию багажное отделение.
Завхоз с Воронцовым на глазах изумленного Андрея принялись вытаскивать оттуда сумки, рюкзаки, чемоданы… Морозов заглянул внутрь, обнаружил там спрятавшихся ребят и приказал им немедленно вылезти наружу.
Андрей подскочил к Наде, лицо ее было залито слезами. Сквозь всхлипывания она объяснила брату, что они разыскивают чемодан с Алисой. Андрей обернулся: Алису как раз выпустили из ее заточения – целой и невредимой. Правда, порядком перепуганной.
Морозов между тем отчитывал выстроившихся перед ним ребят:
– Надеюсь, на каникулах вы, наконец, потратите излишки дурной энергии и с начала четверти будете вести себя нормально.
И Морозов спокойно пошел по своим делам. Ребята переглядывались, не понимая, что это может значить. Он не отругал их, не пригрозил, не наказал, главное! Всего лишь отчитал, как нашкодивших первоклашек.
* * *
В лаборатории Лиля с Денисом по-прежнему лежали на каталках в надетых на них шлемах. Глаза их были закрыты, когда вошедший человек снял с них шлемы, отстегнул ремни, удерживающие их на каталках, и одного за другим вынес из лаборатории и перенес в землянку гнома.
Положив их на широкую лежанку, Павел положил им на лоб по мокрому компрессу, однако лица ребят оставались неподвижны. Сняв черный спецназовский костюм и шапочку с прорезями для глаз и рта, в которые он облачался, когда пробирался в подземелье по заданию Князя, Павел выложил на стол пистолет и задумчиво посмотрел на него, вспоминая, как познакомился с Князем.
Павел понуро опустил голову, вспомнив ту жуткую ночь, когда он, напившись вдрызг, решил проследить за Морозовым, чтобы вывести его на чистую воду и доказать Елене, что Петр вовсе не такой любящий отец и благородный защитник детей, каким он случайно предстал перед всеми благодаря промашке Павла, когда тот во время урока физкультуры применил болевой прием и увлекся…
Проследив за Морозовым до старого кладбища, он с ужасом увидел из-за дерева, как тот вместе с Войтевичем выкопали гроб и извлекли из него покойника. Весь хмель Павла как рукой сняло, он попятился и наступил на сухую ветку, выдав свое присутствие. Морозов вскинулся, увидел Павла и бросился вслед за ним.
Дальнейшие события завертелись быстрее, чем детская карусель. Морозов знал, как расправляться со своими врагами: он подкинул в багажник к Павлу труп, и Павла упрятали за решетку по подозрению в убийстве. А в один прекрасный день Павла вывели из камеры подкупленные Морозовым полицейские и повели вниз по лестнице.
Павел давно занимался спортом и был вполне крепко сложен, но полицейские, куда-то ведущие его, были и выше его ростом и шире в плечах. Один из них, брюнет с бородой типа «эспаньолки», шел впереди Павла, второй, белобрысый, с плоским, бесстрастным лицом, поторапливал его сзади толчками.
– Парни, а мы куда идем-то? – удивленно спросил Павел и тут же едва не упал – его сильно пихнул в спину белобрысый, а второй, подхватив, с силой ударил под дых. – Что вы делаете? – задыхаясь от боли, прошептал Павел.
– Что надо, то и делаем, – скупо ответил белобрысый полицейский, подведя Павла к перилам.
– Что… – опять прошептал Павел, но не успел задать вопрос до конца, почувствовав, что его, крепко прижав к перилам, пытаются перекинуть через них в лестничный пролет. – Нет! – испуганно крикнул Павел, пытаясь уцепиться за перила руками. – Нет! Ааа… Нееет… – разнесся его крик, постепенно затихая.
Его тело с глухим звуком ударилось об пол первого этажа. Убедившись, что Павел лежит неподвижно, да еще и в изломанной позе, полицейские так и оставили его, считая погибшим. Инсценировка самоубийства, заказанная Морозовым, прошла на славу.
Очнулся он на больничной койке с забинтованной головой. Обе руки его и ноги были в гипсе. Павел с трудом открыл глаза, пытаясь сфокусировать зрение. Наконец расплывчатая фигура перед ним сформировалась в подтянутого пожилого мужчину в накинутом поверх делового костюма больничном халате.
– Вы кто?.. – хрипловатым голосом спросил Павел. – Я в тюрьме?..
– Меня зовут Борис Константинович Князев, – представился незнакомец. – Ты не в тюрьме, и, надеюсь, больше туда никогда не вернешься. Тебя не существует, – загадочно сообщил он. – Ты умер – для всех, – он качнул головой, приподняв бровь, отчего на лбу его тотчас образовались глубокие морщины. – Самоубийство. Ты покончил с собой, прыгнув в лестничный проем.
– Я не прыгнул… Меня столкнули! – возразил Павел сдавленным голосом, вновь переживая те секунды короткого и бесполезного сопротивления двум полицейским.
– Я знаю, – успокоил его Князь. – Кто-то заплатил большие деньги, чтобы инсценировать суицид. Но ты выжил. Правда, кроме меня, об этом никто не знает и не должен знать.
На том разговор и закончился. Князь пожелал тогда Павлу скорейшего выздоровления и вышел из палаты, оставив его в полном недоумении гадать о своем будущем, которое, видимо, целиком теперь было в руках этого человека, оставившего после себя больше загадок, чем ответов на мучившие Павла вопросы.
* * *
Ирина Исаева, вырвавшись из засады у дома Князя, напрямую поехала к школе «Логос». Остановив машину на ее дворе, она бросилась разыскивать своих детей и в опустевшем коридоре школы столкнулась с Еленой.
– Вы кого-нибудь ищете? – окликнула ее Елена, подходя ближе. Ирина с тревогой оглянулась на нее. Подойдя близко, Елена увидела ребенка. Она всмотрелась в его лицо внимательно и в шоке спросила прерывающимся голосом:
– Игорек?.. Это же… мой ребенок!!
В тот же миг Ирина услышала возглас Андрея, донесшийся откуда-то со школьного двора: «Надя, подожди!» – и резко дернулась на звук его голоса. Отступая от Елены, она крепко прижала Игорька в себе. Елена не сводила глаз с ребенка, которого оплакивала, считая погибшим. Ирина развернулась и кинулась бежать.
* * *
Торопясь увезти из школы племянников, Виктор в своей комнате уже собрал сумку, последними положил в нее загранпаспорта Андрея и Нади, когда в его комнату зашел Вадим Уваров.
– Уезжаешь? – спросил Уваров, с деланым удивлением глядя на сумку.
– Все-таки решил отдохнуть, – с улыбкой пояснил Виктор.