За столом в учительской собрались преподаватели. Атмосфера была напряженная. Стараясь держать себя в руках перед школьниками, в кругу коллег по работе учителя позволили себе выпустить беспокойство на волю, и теперь сидели взволнованные, испуганные бесперспективностью сложившейся ситуации.
– Мы по‑прежнему не можем ни с кем связаться, – устало оповестил всех Виктор. – Телефоны не работают, Интернет тоже, а военные вряд ли пойдут нам в этом навстречу.
– Все помещения проветрили, – с порога отчиталась Мария, входя в учительскую и усаживаясь на свободный стул, – полы вымыли с хлоркой, тряпки сожгли на заднем дворе.
– Неужели вирус настолько сильный? – с недоверием спросила Елена.
– Это не просто вирус, это биологическое оружие, созданное для уничтожения людей, – вступил в разговор Кирилл. – Нам срочно нужна вакцина.
– Ну… может быть, военные в скором времени нам ее передадут, – простодушно предположила Елена.
– Я не уверен, что у военных есть вакцина или антидот, – с сомнением ответил ей Виктор.
– Ну так пусть возьмут пробы воздуха и синтезируют нужное нам лекарство, – упрямо продолжала Елена. – Пока еще никто не заболел.
В открывшуюся дверь вошла Анна. Вид у нее был совершенно убитый. Она быстро прошла во главу стола. Взоры всех собравшихся обратились к ней.
– В моем классе зараженный, – упавшим голосом сообщила она. – Матвей Рощин.
У Павла из рук выпал карандаш. Все напряженно переглянулись. Расстроенный Виктор опустил глаза.
– Ну все, отсчет пошел, – угрюмо констатировал Павел. – У нас есть максимум сорок восемь часов, чтобы достать лекарство. После этого мальчик умрет.
– Не только для него, – с болью откликнулась Мария. – Максим и его друзья тоже больны.
На лицах присутствующих отразилось изумление. Бесстрастно эту новость восприняли только Павел и Анна, которым это уже было известно. Виктор нахмурился – его худшие опасения подтвердились.
– Это другой штамм, они не заразны, – произнес он. – Но без лекарства они, как и Матвей, проживут не более двух суток.
– На нижнем уровне подземелья был достаточный запас вакцины, – осенило Павла, он вопросительно посмотрел на Виктора.
– Если вакцина осталась, нам нужно ее достать! – решительно заявил Виктор и обратился напоследок к Марии: – Маша, скажи Галине Васильевне, что нужно организовать изолятор в одном из классов. Боюсь, с каждым днем зараженных будет все больше…
Мария согласно кивнула. Она первая направилась к выходу, чтобы выполнить поручение Виктора, стараясь активной деятельностью приглушить в себе тревогу за сына, жить которому, возможно, оставалось не больше двух дней.
Павел и Кирилл вышли вслед за ней, решив осмотреть завал в подземелье и попытаться найти проход на его нижний уровень. Взяв фонари, они проникли в подземелье через камин.
Лучи фонарей, скользящих по стенам коридора, пробивались сквозь легкую занавесь тумана, который создавала еще не успевшая осесть после взрыва пыль. Под ноги Кирилла и Павла то и дело попадались обломки кирпичей. В спертом воздухе витал запах гари.
Павел уверенно шел первым, пока не наткнулся на груду камней – завал образовался как раз в том месте, где прежде был лифт на нижний уровень. Павел поставил фонарь на пол и осторожно потрогал камни рукой, те легко поддались.
– Еле держатся. Плюнь – и все осыплется, – сделал он вывод.
– У нас нет выбора, – ответил Кирилл, тоже ставя на пол свой фонарь. – Лифт – за этим завалом. Там Вера, Володя, родители Андрея… вакцина и антидот, – и, с безрассудным отчаянием схватившись за ближайший камень, находившийся на уровне его груди, Кирилл потянул его на себя.
Павел не успел его остановить – камни тут же начали осыпаться. Большой камень на самом верху завала зашатался. Павел едва успел рывком оттащить Кирилла, как сверху с насыпи сорвались еще несколько камней и упали к ногам мужчин, едва их не задев.
– Кирилл, так нельзя, – укоризненно сказал Павел. – Надо укрепить стены и свод коридора.
Павел, взяв фонарь, пошел прочь. Кирилл, угрюмо глядя на камни у своих ног, тоже взялся за свой фонарь, но вдруг замер, прислушиваясь.
– Стой! – тревожно окликнул он Павла. – Ты ничего не слышишь?
Павел вернулся, они напряженно прислушались вдвоем. До них донесся чей‑то слабый стон. Неуверенно посмотрев на Кирилла, Павел показал рукой в сторону:
– Кажется, оттуда.
Они прошли чуть дальше по коридору. В одном из ближайших боковых коридоров был еще один небольшой завал – холм высотой чуть ниже человеческого роста, в основном из мелких камней. Приглушенные стоны доносились из‑под него.
Павел обвел пространство фонарем, в его слабом свете он разглядел видневшуюся из‑под завала часть рукава. Кирилл, поставив свой фонарь, тут же бросился раскапывать тело, лихорадочно откидывая камни.
Павел присоединился к нему, и вскоре из‑под завала показались брюки и ботинки. Наконец они освободили потерпевшего целиком. При виде спасенного ими человека Кирилл выпрямился, на его лице было написано отвращение.
– Уваров… – мрачно произнес он.
Вадим Уваров лежал без сознания. На первый взгляд, он был цел, только на руках и лице кое‑где виднелись синяки и ссадины. Павел с Кириллом угрюмо стояли над ним, не зная, какое принять решение. Вадим Уваров был их опасным врагом – сильным, умным, жестоким. Судьба словно потешалась над ними, преподнося такой подарок в лице первого спасенного человека. Наклонившись, Павел на всякий случай проверил его пульс и понуро поднялся: Вадим был жив.
* * *
Под временный изолятор для зараженных, как и просил Виктор, выделили один из классов. Анна подвела к нему Матвея за руку и открыла перед ним дверь. Подняв голову, Матвей вопросительно посмотрел на учительницу. Анна, стараясь не расплакаться, через силу ему улыбнулась и погладила по голове, кивком приглашая войти.
Матвей, взяв из ее рук альбом для рисования и коробку с карандашами, прошел в класс. Из помещения вынесли парты и стол, постаравшись превратить его в детскую спальню. Рядками стояли аккуратно заправленные кровати, Матвей сел на одну из них.
На пластиковом розовом столе, ближайшем к нему, стоял перевернутый кверху ножками синий стул. На соседнем столе стул вообще лежал на боку – сотрудники школы в спешке не успели расставить стулья по местам.
На стене все еще висели учебные пособия – алфавит, примеры по сложению и вычитанию, – напоминая о прежнем, привычном укладе жизни. Матвей тяжело вздохнул и опустил руки. На пол с его коленей соскользнула коробка, все карандаши выкатились из нее, но Матвей этого даже не заметил.
Он сидел, разглядывая рисунки своих одноклассников, прикрепленные к стене напротив: вот кто‑то нарисовал первые весенние цветы, а кто‑то – свой дом, а над ним солнышко, а вот кто‑то изобразил свою маму. Однако без детей в классе рисунки выглядели безжизненными, словно засохшие листья в гербарии.
Матвей припомнил, как мальчишки рассказывали, что дома их оставляли в комнате одних в наказание за разбросанные игрушки или сломанные вещи. Он был тихий, примерный мальчик, всегда слушался Анну Михайловну, ни с кем не ссорился, выполнял все уроки. За что же его наказали?..
Она присела на кровать рядом с Матвеем. Бледная, с кровью на губах, Она понимающе смотрела на мальчика, но ничем не могла его подбодрить – ни взять его за руку, ни поднять с пола рассыпавшиеся карандаши. Теперь и этот малыш был обречен стать узником, таким же, как все Они…
* * *
Между тем не только Матвей поменял свою комнату. Даша тоже переселилась в другую, на первом этаже, объясняя свой переезд тем, что ей на коляске неудобно будет всякий раз подниматься на второй этаж, даже с чужой помощью.
В комнате, рассчитанной на троих жильцов, две лишние кровати были убраны, вместо них поставили стол. Даша сидела в инвалидной коляске у окна, равнодушная ко всему. За ее спиной Вика расставляла по полкам книги, а Женя прикрепляла постеры на стену.
– Ну что, по‑моему, симпатично получилось, – беспечно заявила Женя, улыбаясь, но вдруг наморщила носик и заявила: – Только запах какой‑то неприятный, – достав из кармана флакончик духов, она несколько раз прыснула в воздух и довольно спросила: – Вот, другое дело! Правда, Даш?
Вика неодобрительно посмотрела на нее. Даша развернулась на каталке, собираясь что‑то ответить, но в эту минуту в комнату вошел Андрей, втаскивая стул.
– Как тебе новые Дашины апартаменты? – радостно улыбаясь ему, спросила Женя и довольно оглядела комнату. – Надо еще на окна шторы повесить. Андрей, поможешь мне?
Даша молча смотрела на них. Парень не нашел что ответить и поставив стул недалеко от входа, мялся на месте, скованно улыбаясь. Вика, заметив Дашин взгляд, обратилась к Жене:
– Может, ты сходишь за постельным бельем? А я покрывало принесу. Пойдем? – Она обняла рукой Женю, почти силком уводя ее из комнаты. На Женином лице отразилось непонимание и обида.
Андрей подошел к Даше, присел возле коляски на корточки. Даша снова развернулась к окну. Прядь волос упала ей на лицо, но она этого даже не заметила.
– Ты очень грустная, – заботливо произнес Андрей и с нежностью поправил ее волосы. – Я несколько раз срывался поехать к тебе… Но Морозов пас нас тут как Цербер…
– Понимаю, – безучастно откликнулась Даша.
– Сначала он даже не сказал нам, жива ли ты…
– Вы думали, я умерла? – спросила девушка, поворачиваясь к нему.
– Морозов пытался убедить нас в этом… Но мы узнали, что ты жива. Если бы ты знала, как я был счастлив! – искренне признался он. – И ребята тоже.
Андрей помолчал, ожидая, что Даша что‑нибудь скажет в ответ, однако она молчала, внимательно следя за его лицом.
– Ты вспомнила тот день? – с беспокойством спросил парень. – Что с тобой случилось?
Даша медленно отрицательно покачала головой:
– Нет. У меня амнезия. Посттравматическая.
– Мы очень переживали за тебя, – с любовью глядя ей в глаза, сказал Андрей. Даша смягчилась:
– Мне сказали, твои родители остались на нижнем уровне?
– Да. И Надя с ними, – его голос дрогнул. – Виктор только Игорька успел забрать.
– Мне очень жаль, – с сочувствием произнесла девушка и положила ладонь на его руку. Парень взял ее ладонь, прижал к губам.
– Я так рад, что ты здесь, со мной… Не представляю, если бы я и тебя потерял…
Казалось, еще секунда, и они поцелуются, но в этот момент нелегкая принесла Рому. Он ворвался без стука, бесцеремонно огляделся и громко заявил:
– А что, тут миленько! Занавесочек только не хватает.
Заметив, что Андрей с Дашей внимательно смотрят на него, он попытался принять естественный и беззаботный вид, через силу коротко зевнул и сказал:
– Там, это… всех на общее собрание зовут. Типа срочно.
Андрей взялся за ручки коляски, пытаясь развернуть ее к двери, но Даша запротестовала:
– Я не пойду, устала. Потом расскажешь мне, что там было.
Андрей послушно ушел, кинув на Дашу тревожный взгляд, Рома вышел вслед за ним. Даша ударила кулаком по своим парализованным ногам. Она смотрела в окно на школьный двор, там весенний ветерок легко, словно нежно гладя теплой ладонью, прошелся по зеленым гривам деревьев, и без умолку, звонко щебетали птицы…
Даша смотрела на школьный двор, а видела черную пропасть распахнутого настежь окна над своей головой, белую штору у себя в руках. Свои пальцы, судорожно вцепившиеся в нее. Слышала свист морозного ветра и свое тяжелое дыхание.
А тот, кто вытолкнул ее в окно, прятался за шторой. Даша видела его темный силуэт. Глаза слезились от страха и морозного воздуха, силуэт предателя расплывался, ей никак не удавалось сфокусировать взгляд.
Штора треснула, порвалась, и Даша с криком полетела вниз. Она слышала звук, с которым упала на снег – словно камень о камень ударился, в ушах загудело, по позвоночнику искрой пробежала боль. Больше она ничего не помнила. Темнота.
Сидя в инвалидной коляске, девушка вытерла слезы и, настороженно оглянувшись на дверь, достала из‑под бордового пледа, покрывавшего ее ноги, блокнот с ручкой. На первом же листе сверху крупно был написан вопрос: «Кто?», далее в столбик шли имена ее друзей: «Вика», «Лиза», «Рома», «Максим», «Андрей».
Напротив имени «Вика» уже стоял вопросительный знак. Даша взяла ручку и, помедлив, поставила такой же знак вопроса напротив имени «Андрей». С сомнением поджав губы, она еще несколько секунд смотрела на имена, затем закрыла блокнот, спрятала его под плед и снова замерла, мрачно глядя в окно.
* * *
Пока Кирилл и Павел оценивали в подземелье масштабы завала, Виктор направился на переговоры с военными. Немного не дойдя до поворота лесной тропы, на которой их в прошлый раз так бесцеремонно развернули в обратную дорогу, он с удивлением обнаружил, что на этот раз его путь преграждает проволочное заграждение и шлагбаум.
За ограждением вовсю кипела работа. Солдаты в камуфляже действовали слаженно, как муравьи: протягивали вдоль зоны оцепления колючую проволоку, раскладывали за деревьями камуфляжные палатки. Возле шлагбаума стоял Раевский. Заметив Виктора, он остановил его сдержанным жестом метров за пять до заграждения.
– Виктор Николаевич, неужели я неясно выразился? – спросил Раевский. – Пока мы тут стоим, никто не покинет зараженную территорию.
– Заболевший – маленький мальчик, – сдерживая ярость, ответил Виктор. – В школе нет необходимых лекарств, нет ни врача, ни даже медсестры!
– Врача вам пришлют в ближайшие дни, – пообещал Раевский.
– Счет идет на часы, ребенок может погибнуть! – начал горячиться Виктор. – Ему нужна срочная госпитализация! Хотя бы передайте врачам образец его крови, это поможет создать вакцину! – Достав из кармана небольшой пластиковый контейнер, он продемонстрировал его Раевскому, положил на середину дороги и отошел на несколько шагов назад.
К контейнеру тут же подошел военный в камуфляже и респираторной маске, подобрал его и положил его в стерильный пакет. Оставив на месте контейнера четыре рации, он ушел за заграждение.
– Это рации, – пояснил Раевский. – Поддерживайте с нами постоянную связь.
– Майор, нам нужно подкрепление, – попросил Виктор. – Под завалами остались люди. Мы должны вытащить их оттуда!
– Мы не можем посылать людей на зараженную территорию, – с непроницаемым лицом ответил Раевский. – Риск заражения слишком велик, – заметив, как болезненно скривилось лицо Виктора, он смягчился и добавил: – Поймите, мы вам не враги. Мы просто обязаны обеспечить вам полную изоляцию…
Виктор посмотрел на него с досадой, понимая, что дальше вести разговор не имеет смысла, развернулся и пошел прочь. За всем этим разговором и медленно уходящим прочь Виктором с рациями в руках, а затем и за тянущими вокруг зараженной зоны колючую проволоку солдатами наблюдал через бинокль Володя.
На его лице все еще были заметны следы побоев, нанесенных ему Вадимом Уваровым незадолго до взрыва в подземелье. На скуле красовалась алая ссадина, на левом крыле носа – глубокая царапина. Оценив обстановку, Володя убрал бинокль и, приняв решение, скрылся в гуще леса.
* * *
Когда Тася без стука вошла в комнату Алисы, глаза ее широко открылись от изумления – а ее было очень сложно чем‑то удивить! – потому что Алиса сидела на подоконнике в одной майке и трусиках, а окно было распахнуто. Свежий весенний воздух врывался в окно, и Алиса глубоко и часто им дышала.
Следом за Тасей в комнату вошел Леша, с ее чемоданом в руках. В бежевых брюках, белоснежной рубашке и черном стильном пиджаке, он казался просто неотразимым.
– Закаляешься? Молодец, – с обаятельной улыбкой похвалил Алису Леша. – Извини, что помешали. Принимай новую соседку! Мне сказали, Надя уехала на каникулы.
– Нет! Она в гостях у доброго волшебника, – возразила Алиса. – Она скоро вернется, – и, закрыв окно, слезла с подоконника. Затем, подойдя к плюхнувшейся на Надину кровать Тасе, схватила ее за руку и стащила с кровати.
– Ее сюда не пустят, – не согласился Леша, покачав головой. – В школе карантин.
– Все равно, – упрямо ответила Алиса. – Не хочу, чтобы Тася здесь жила! Она хвастушка! – Алиса ткнула рукой в сторону девочки, расхаживающей по комнате и бесцеремонно разглядывающей игрушки, плакаты, книжки.
– Вообще‑то это Анна Михайловна попросила Тасю сюда перебраться, – объяснил Леша, затем наклонился к Алисе и, заговорщически понизив голос, спросил: – Разве тебе не страшно спать ночью одной? Вдвоем‑то веселее.
Алиса с сомнением посмотрела на Тасю, которая в этот момент, взяв со стола картонную основу для складывания пазлов, кокетливо ею обмахивалась, словно веером, но, заметив недовольный Алисин взгляд исподлобья, тут же вернула ее на стол и дружелюбно ей улыбнулась.
– А ты не будешь дразниться и хвастаться? – недоверчиво спросила Алиса.
– Не буду – если ты перестанешь кривляться и обзываться, – немедленно откликнулась Тася.
Увидев, что мирные переговоры между девочками вступили в последнюю фазу, Леша решил, что его дипломатическое вмешательство больше не требуется, подмигнул Тасе и вышел из комнаты.
* * *
В это время Слава Харитонов снова поссорился со своей подругой Светой Тимофеевой. Она ревновала Славу к Лизе и не желала слушать его оправдания.
Оставшись после ссоры на галерее, расстроенный Слава стоял, опершись руками на перила, и мрачно смотрел вниз, в библиотеку. Когда дверь открылась и вошел Андрей в темной рабочей одежде, в большим фонарем в руках и завернутым в брезент свертком, Слава насторожился.
Андрей вел себя подозрительно: он окинул взглядом библиотеку и, убедившись, что в ней никого нет, подошел к камину и нажал на розетку. Едва заслонка отъехала в сторону, парень проник через камин в подземелье.
Слава задумался, а затем, приняв решение, вышел из библиотеки и направился на поиски друзей Андрея. Пройдясь по школе, он заметил Лизу и Макса, мило воркующих у дверей Лизиной комнаты.
Не только девушка Славы, Света, оказалась ревнивой. Макс тоже ревновал Лизу к Славе, да и вообще он ему не доверял. Поэтому, когда Харитонов подошел к ним и бестактно начал пялиться на Лизу, Максим разозлился и язвительно заметил:
– Шел бы ты спать, Харитонов. Все хорошие мальчики давно уже в постельках.
– Неужели? – насмешливо сказал Слава. – Тогда твой дружок Авдеев странную себе кроватку выбрал… очень каменистую – Заметив, как напрягся Максим, Слава добавил подробностей: – С фонарем в зубах полез в камин минут десять назад.
Максим сорвался с места и побежал по коридору в сторону библиотеки, Лиза тут же бросилась вслед за ним. Харитонов недоуменно пожал плечами: он не ожидал от них такой реакции, думал, они просто удивятся, как и он. Ну что ж, все это в очередной раз доказывало, что они всего лишь психи. Харитонов хмыкнул и пошел к себе.
Между тем Андрей, не подозревая, что его тайное посещение подземелья раскрыто, уже подошел к завалу. Установив фонарь, он решительно огляделся и достал из брезентового свертка рабочие рукавицы и небольшой ломик. Надев рукавицы, он вставил ломик в щель между камнями и обломками цемента и с силой нажал. Щель расширилась.
Подхватив один из камней, Андрей откинул его в сторону и снова нажал на ломик, продолжая расшатывать камни. Несколько крупных камней покачнулись, Андрей убрал их в сторону, затем, вынув из свертка небольшую саперную лопату, отгреб от завала мелкие камни и песок.
Вновь вогнав ломик между камнями, парень услышал за своей спиной торопливые шаги. Он даже не успел обернуться, как подбежавший Максим схватил его за руку и резко отдернул от завала. Стараясь говорить тихо, чтобы не вызвать обвала, Максим обеспокоенно спросил:
– Андрей, ты о чем вообще думаешь?!
– О своей семье! – раздраженно ответил Андрей, вырывая руку.
– Совсем на голову больной?! Не слышал, что тут все на соплях держится? – воскликнул Макс, не сдержавшись.
– Я должен спасти родителей и Надю, – упрямо заявил Андрей. – И спасу! Всем остальным на них наплевать… – Он снова потянулся к ломику, торчавшему между камней.
– Андрюх, отойди по‑хорошему, – тихо попросил Макс.
– А то что? – взорвался парень. – Ударишь меня? Ну давай, перенимай эстафету от своего отца!
Максим на мгновение замер, он не ожидал услышать эти слова от Андрея, затем взял себя в руки и с силой оттолкнул его от себя. Но Андрей успел в последние секунды схватиться за ломик и выдернул его. Видя, как большой камень над головой Андрея пошатнулся, Максим успел снова схватить друга за руку и оттолкнуть в сторону.
Отлетев к стене, Андрей упал. В шоке он наблюдал за тем, как Максим, не сумевший удержаться на ногах, сам упал на насыпь, а скативший сверху огромный валун придавил его, а вслед за ним сверху осыпалось еще несколько камней. После обвала цементная пыль еще несколько секунд, словно занавесь, скрывала Максима.
На грохот к завалу подбежал Воронцов – о том, что ребята ушли в подземелье, его предупредила Лиза, случайно столкнувшаяся с ним перед библиотекой. Картина, которую он застал, была ужасна: из‑под груды камней, частично заваливших Максима, виднелось его неподвижное лицо. На лбу виднелась кровь, щеки были покрыты ссадинами, глаза оставались закрытыми.
Воронцов подал руку Андрею, помогая ему подняться. Наглотавшийся пыли парень прокашлялся и только тогда увидел неподвижно лежавшего Максима. В панике посмотрев на Кирилла, Андрей заметил на его лице такое же потрясение, какое сам испытал в эти секунды.
Кирилл первым стряхнул с себя оцепенение и кинулся оттаскивать с Максима камни. Андрей пришел ему на помощь. Вместе они довольно быстро освободили его тело от завала и оттащили в сторону. На лице Максима были кровоточащие ссадины, вся одежда была в пыли.
– Макс!.. Макс, очнись, – прошептал Андрей, уже готовый поверить в то, что стал причиной смерти друга.
– Пульс есть, – уверенно сказал Кирилл, взяв руку Макса и нащупав слабое биение, затем гневно обернулся на Андрея: – О чем ты только думал?!
– Моим родителям и сестре нужна помощь… – уже в который раз упрямо повторил парень.
– Да, здорово ты им помог, – сердито оборвал его Кирилл. – Устроил новый завал, да еще и друга чуть не угробил.
Андрей не нашелся что возразить и в отчаянии смотрел на лежащего без сознания Максима, а тот вдруг пошевелился, закашлялся и открыл глаза, глядя вокруг мутным взглядом.
– Башка трещит – жесть… – наконец хрипловатым голосом произнес он.
– Руки‑ноги целы? – обеспокоенно спросил Кирилл. – Идти можешь?
Андрей и Кирилл протянули руки Максиму, тот схватился за них, встал на ноги. Оглянувшись на завал позади себя, он присвистнул:
– Ух ты… похоже, нам прибавилось работенки.
Андрей виновато отвел глаза. Все трое пошли к выходу, пригибая головы, чтобы не удариться об упавшую сверху и под острым углом опиравшуюся о стену металлическую балку.
Они отошли уже достаточно далеко, и не могли слышать, как из небольшого проема сбоку у стены, образовавшегося в результате нового обвала, послышался шорох и вслед за ним слабый мужской голос, зовущий на помощь:
– Помогите!.. Кто‑нибудь… Пожалуйста…
В это время наверху в библиотеке рядом с камином стояла Лиза. Она прислушивалась, но из подземелья не доносилось ни звука. В отчаянии она наклонилась к проходу в камине и изо всех сил крикнула:
– Максим!
Спустя время, показавшееся Лизе вечностью, из подземелья послышался приближающийся звук шагов. Первым из камина вылез Максим, отряхиваясь от пыли, за ним Андрей и Кирилл Воронцов.
– Макс, ты ранен? – испуганно спросила Лиза, дотрагиваясь до кровоточащей ссадины на его лице.
– Ой, да ладно, – с деланым спокойствием отмахнулся Максим. – Почесалось – расчесал.
В библиотеку ворвался Виктор со спешащей за ним Викой. Он остановился как вкопанный, увидев, в каком состоянии выбрались из подземелья ребята с Кириллом. На лице Вики, наоборот, было написано облегчение от того, что все они оказались живы.
– Внизу был очередной обвал. Максим едва не погиб, – опередил его вопросы Кирилл.
Лицо Виктора окаменело. Он смерил взглядом Максима, заметил ссадины на лбу и под левым глазом и сердито сказал ему:
– Я, кажется, русским языком сказал – не сметь приближаться к подземелью!
– Макс не виноват, – нехотя признался Андрей, не глядя на Виктора. – Он пошел за мной.
– Если у тебя есть идеи, как быстро разобрать завал, чтобы не вызвать еще больших разрушений, я готов их выслушать, – терпеливо произнес Виктор.
– Нет у меня никаких идей, – злобно ответил Андрей. – И времени тоже нет! – Его голос, от бессилия что‑либо сделать, сорвался на крик: – Без лекарства я через два дня умру. Кто тогда спасет мою семью?!
Андрей быстро вышел из библиотеки. Виктор хмуро смотрел ему вслед. Кирилл переглянулся с ребятами: Андрей был прав, Виктор только и делал, что раздавал им обещания, пытаясь успокоить. Пора было предпринимать какие‑то решительные действия, иначе время будет упущено.
Глава 2
Посторонний
Над ночным лесом взошла луна. Она слабо освещала забор оцепления с колючей проволокой. Сидя возле него, Володя время от времени взглядывал на огни лагеря военных, пытаясь перекусить проволоку с помощью кусачек. Внезапно справа от него раздался шорох, и Володя замер.
Вдоль проволочного ограждения на расстоянии нескольких метров друг от друга шли трое военных. Они совершали свой обычный обход, неся автоматы наперевес. Солдаты внимательно смотрели по сторонам, прислушиваясь, как и Володя, к посторонним звукам.
Володя, услышав приближающиеся шаги, вскоре увидел и самих солдат. Он поднялся с корточек и стал медленно отступать назад, в сторону леса, но под его ногой хрустнула ветка. Солдаты напряженно уставились в сторону Володи, но в темноте, да еще и из‑за кустов не сумели его разглядеть.
– Кто здесь? – требовательно спросил главный из них – Бессонов. – Медленно выходи с поднятыми руками!
Поскольку ничего не происходило, он сделал знак солдатам, и те бесшумно стали приближаться к Володе. А тот напряженно смотрел на кусты, разделявшие его с военными. Когда ветки кустов начали колыхаться, Володя резко сорвался с места и побежал в лес.
– Посторонний в квадрате А‑два, общая тревога! – сообщил Бессонов по рации, в то время как солдаты устремились в погоню за Володей, ориентируясь на звуки ломающихся под его ногами веток.
Володя долго бежал по лесу. Позади него завывала сирена. На секунду он приостановился, прислушиваясь: звуков погони за ним не было, ему удалось оторваться от преследователей. Он вздохнул с облегчением и развернулся, собираясь бежать дальше, но, к его изумлению, перед ним оказался солдат, уставивший на него дуло автомата.
Замерев, Володя осторожно покосился по сторонам и только собирался кинуться в кусты, как солдат предупреждающе покачал головой – ясно было, что ему не составило труда разгадать планы Володи.
– Даже не думай, – с угрозой произнес солдат.
Володя обреченно вздохнул. Сзади к нему подоспели отставшие во время погони Бессонов и двое солдат, окружили его. Бессонов подошел к Володе вплотную, внимательно его оглядывая.
– Ты кто такой? – спросил он.
– А вы кто такие? – дерзко, вопросом на вопрос ответил Володя.
– Отведите его лагерь, – приказал Бессонов солдатам.
Схватив Володю за руки, военные решительно подтолкнули его в сторону лагеря, давая понять, что сопротивление в данном случае совершенно бесполезно. Володя вынужден был подчиниться, на его лице застыло выражение напряжения и недовольства.
Рассвет, а затем и утро Володя встретил в просторной военной палатке, сидя на складном стуле в наручниках. Сбежать не представлялось никакой возможности: вместе с ним в палатке, стоя по обеим сторонам от него, постоянно дежурили пара солдат.
За время, пока он здесь находился, Володя успел беглым взглядом, чтобы не выдавать свое профессиональное любопытство, осмотреть палатку: напротив него стоял широкий стол с компьютером, к стене палатки был прикреплен календарь.
– Мужики, ну где главный‑то? – с простодушным видом окликнул Володя военных. – У меня времени в обрез, рабочий день начался.
Солдаты переглянулись, но ничего не ответили. В палатку вошел Раевский. Солдаты тут же вытянулись по струнке, отдали ему честь.
– Вольно! – скомандовал Раевский и взглянул на Володю. Окинув его проницательным взглядом, Раевский обратился к солдатам: – Кто такой?
– Владимир Шевцов, шеф‑повар школы «Логос», – отрапортовал один из солдат и протянул Раевскому изъятый у Володи паспорт.
Раевский сел за стол, раскрыл паспорт, сравнил фотографию с лицом Володи, спрятал документ в карман.
– Что вы делали ночью у ограждения? – сухо спросил он.
– На работу шел, – недоуменно ответил Володя, а затем выдал скороговоркой приготовленное заранее оправдание: – Я только из отпуска, на автобус опоздал, пришлось на попутках добираться, – он замолчал, напряженно ожидая новых наводящих вопросов, которые легко могли разбить в пух и прах его легенду, но их не последовало, тогда он сам спросил, делая вид, что раздражается: – Да что происходит, в конце концов? В школе новая система безопасности?