– Они не знали, что со мной, – объяснила Даша. – Волновались ужасно.
– Даш, слушай, мне надо бежать. Мы сегодня завал разгребаем, – извиняющимся тоном сказала Света и встала с дивана. – Я к тебе вечером заскочу, если хочешь.
– Да, конечно, приходи! – приветливо откликнулась Даша.
Света торопливо ушла, а Даша, тут же помрачнев, достала из кармана свой блокнот и поставила вопросительные знаки напротив имен Ромы и Вики. Немного поколебавшись, добавила знак и напротив имени Андрея.
Закрыв блокнот, она задумчиво посмотрела перед собой. Стоя на верхних ступенях лестницы, за ней наблюдал Вадим Уваров. Мгновение он пристальным взглядом смотрел на блокнот, а потом поднялся по лестнице и так и ушел, не замеченный Дашей.
* * *
После того как машина вернулась от блокпоста, Лариса первым делом обработала царапины на шее Лизы. После этого она пригласила в медкабинет Раевского. Он присел на стул, и Лариса достала небольшой пластмассовый прибор со сменной иглой и индикатором. Это был тестер для определения наличия в крови вируса.
Лариса аккуратно проколола тестером подушечку пальца Раевского. Повисла напряженная пауза – оба они смотрели на индикатор в ожидании результата. Искоса взглянув на напряженное лицо Раевского, Лариса усмехнулась:
– Товарищ майор понимает, что, если результат теста окажется положительным, ему придется жить в больничном блоке?
Они посмотрели друг другу в глаза. У обоих на лицах было очень недружелюбное выражение. В этот момент на индикаторе загорелся зеленый огонек. Раевский не сдержал облегченного вздоха.
– Поздравляю, – холодно сказала Лариса, пожав плечами. – Вы здоровы, – она убрала прибор в чехольчик и неприязненно добавила, бросив на Раевского быстрый взгляд: – Вам, как всегда, везет.
– Никак не можешь забыть?.. – неожиданно мягко спросил Раевский, взяв Ларису за руку.
– Слава богу, прошлое осталось в прошлом, – ответила Лариса, убрав его руку со своей и добавив с холодной усмешкой: – Мы просто вынуждены какое‑то время работать вместе – не более того.
– Я всего лишь хотел, чтобы между нами не осталось недоговоренностей, – с досадой произнес Раевский.
– А их и не осталось. Мы обо всем договорились, и довольно давно, – остудила его Лариса и кивком указала на дверь: – Не смею вас больше задерживать.
Раевский нехотя пошел к выходу, но на пороге задержался, обернулся и с ожиданием посмотрел на Ларису. Та закрыла дверь прямо перед его носом. После чего села за стол и задумалась, с грустью глядя перед собой.
* * *
В это время на кухне Мария руководила работой бригады школьников. Слава Харитонов и Света Тимофеева оттирали плиту, два других школьника мыли пол. Слава устало распрямился, бросил мочалку в раковину:
– Скреби не скреби, сокровищ фараона не найдешь, – заявил он.
– Понятно, – усмехнулась Мария. – Ищешь непыльную работенку? Идем.
Слава с готовностью пошел следом за ней. А Мария подвела его к задней двери, где стояли три огромных пакета с мусором.
– Разбирай, – сказала она, щедрым жестом показывая на мусор. – Бумагу и картон отдельно, пластик и жесть отдельно и отдельно пищевые отходы.
Харитонов с отвращением засунул руки в пакет, все, глядя на него, посмеивались. В этот момент на кухню вошел взволнованный завхоз:
– Маша… там Володя, – он на секунду замолчал, испуганно глядя на Марию. – Я видел, как Лариса Андреевна отвела его в больничный блок. И закрыла его там, – закончил он совсем уж упавшим голосом.
Мария побледнела, на ее лице появился ужас. Она сорвалась с места и бегом бросилась из кухни.
Подбежав к двери в больничный блок, она заглянула в окошко и увидела Володю. Он сидел на кровати, низко опустив голову. Мария смотрела на него, глотая слезы. Мужчина, словно почувствовав ее взгляд, поднял голову, встретился с ней взглядом и подошел к окошку.
– Маша, не плачь… – с нежностью произнес он. – Я сам так решил.
– Зачем?.. – с неизбывной тоской в голосе спросила Мария. – У тебя же есть еще время! Мы могли быть вместе еще несколько дней!
– Кто‑то должен присматривать за этим ненормальным, – ответил Володя, нахмурившись, и кивнул на Куриленко, неподвижно лежащего на одной из кроватей. – Его нельзя оставлять наедине с детьми.
– Почему ты мне сам не сказал? – с грустью спросила Мария.
– Боялся, что ты меня остановишь, – признался Володя. – Что не смогу уйти от тебя…
Мария, не отрываясь, смотрела на него. По ее лицу текли слезы. Володя прислонил к стеклу ладонь, Мария с другой стороны тоже прижала свою ладонь, улыбаясь сквозь слезы.
* * *
Рома умывался в душевой – набирал в ладони воду из‑под крана и ополаскивал лицо. Подняв голову, он посмотрел в зеркало и увидел в отражении Вадима, который стоял, прислонившись к дверному косяку, и пристально смотрел на Рому.
Парень дернулся от неожиданности, обернулся, испуганно глядя на Вадима, но попытался взять себя в руки:
– Вадим Юрьевич… Извините, я вас сразу не заметил и даже испугался…
– Правда? – холодно спросил Вадим. – Это хорошо. А то я уж было подумал, что ты совсем страх потерял.
– Неважно, – превозмогая ужас, сказал Рома. – Я на вас больше не работаю.
– И напрасно, – вкрадчиво заявил Вадим, приближаясь к Роме. – Даша отлично все помнит. Просто она не знает, кто именно из вас ее толкнул. – Понизив голос, он многозначительно пояснил: – Но скоро она узнает. Она задает вопросы о том дне и пишет ответы в блокнотик.
Рома побледнел, услышав это. В его глазах снова появился страх. Вадим, наблюдая за его реакцией, закрыл сливное отверстие раковины пробкой и включил воду. Раковина стала наполняться.
– Что вы от меня хотите? – угрюмо спросил Рома, глядя в пол.
Внезапно Вадим схватил его за волосы и опустил его голову в наполненную водой раковину. Прижал, не давая вырваться. Рома начал захлебываться, пуская пузыри. Вадим рывком поднял его голову и отшвырнул парня к стене, тот осел на пол.
– Хочу, чтобы ты понял, – жестко сказал Вадим. – Ты закончишь работать на нас, только когда я сам скажу тебе об этом.
Вадим вытер руки полотенцем, аккуратно сложил его и положил на край раковины. Кинув на Рому насмешливый взгляд, он вышел, прикрыв за собой дверь. А Рома остался сидеть у стены, тяжело дыша. С мокрых волос на одежду стекала вода, но он даже не пытался ее вытереть. В его глазах застыла безысходность.
* * *
Разбор завалов в подземелье шел полным ходом. По составленному расписанию одна группа преподавателей сменяла другую, иногда им помогали старшеклассники. На этот раз вместе с Павлом в подземелье спустился Вадим.
Они разбирали завал вдвоем: Вадим ломом раскачивал крупные камни, поднимал их и небрежно швырял в тачку Павла, уже и без того переполненную камнями. Последний брошенный им камень скатился с тачки и упал, чуть не задев ногу Павла.
– Можно поаккуратней?! – возмутился Павел.
– Что, ножку зашиб? – со злобной насмешкой сказал Вадим. – Ничего, Лена ночью поцелует, погладит, и все пройдет.
Павел со злостью посмотрел на него, но сдержался и не ответил. Вместо этого он молча откатил тачку в сторону, вывалил камни и возвратился к завалу. Вадим швырнул в пустую тачку первый камень.
– После Морозова ты ей, наверное, ягненочком кажешься, – посмотрев на Павла, усмехнулся Вадим. – Петр Алексеич был любитель жестких отношений. А ты, я смотрю, ей слова поперек сказать не можешь.
– Слушай, ты… – вырвалось у Павла, он подскочил к Вадиму и схватил его за грудки. – Заткни рот и работай!
Вадим резким движением освободился, оттолкнув от себя Павла и, демонстрируя лом в руках, пригрозил:
– Не советую кричать на человека с ломом в руке. Вдруг отскочит невзначай и бац по голове…
Между ними повисла напряженная пауза. Павел смотрел на Вадима, едва сдерживая бешенство. А Вадим смотрел на него насмешливо, явно его провоцируя. Казалось, они вот‑вот бросятся друг на друга, но в этот момент из темного коридора к завалу вышла Елена.
Мужчины удивленно смотрели на нее, ее появление явно было сюрпризом для них обоих. На ней был темный спортивный костюм, который Елене очень шел. Вадим восхищенно присвистнул и произнес, заигрывая:
– Елена Сергеевна, вы выбрали себе не ту профессию. Вам надо физкультуру преподавать – в спортивном костюме вы ослепительны.
– Зачем ты пришла? – хмуро спросил Павел.
– Работать, – смущенно ответила Елена. – Думаю, я вам пригожусь.
– Конечно, – с улыбкой поддержал ее Вадим. – Можете подбирать мелкие камни.
– Лена, иди к себе, – с досадой откликнулся Павел. – Мы сами прекрасно справимся.
– Паша, посмотри вокруг, – возмущенно сказала Елена. – Вы каждой паре рук должны радоваться. И неважно, мужские они или женские!
– Ладно, – сдался Павел, тяжело вздохнув. – Только бери камни поменьше.
Вадим кинул камень в тачку и выразительно ухмыльнулся: то, что Елена одержала в этом споре верх, доказывало, что Павел подкаблучник. Заметив эту ухмылку, Павел кинул на Вадима уничтожающий взгляд, но сдержался и промолчал. Дальше они продолжили работать уже втроем.
* * *
Вечером дверь в комнату Даши приоткрылась, и в нее заглянул Рома. Убедившись, что комната пуста, он вошел внутрь и начал ее обыскивать, не включая свет. Он заглянул в шкаф, пошарил на полках, проверил ящики стола. Движения его были суматошны, он прислушивался к каждому шороху.
Не обнаружив того, что ищет, он посмотрел на кровать. Резким движением поднял матрас – но и под ним ничего не было. Положив матрас обратно, он поправил покрывало и криво лежавшую подушку. Из‑под нее на пол выскользнул маленький Дашин блокнот, который она так опрометчиво оставила в комнате без присмотра.
Рома осторожно поднял блокнот и открыл его напротив окна, чтобы в свете фонарей разглядеть, что в нем написано. На первой странице он увидел вопрос «Кто?», в столбике имен под ним напротив каждого стояло по два вопросительных знака, только напротив имен Макса и Лизы – по одному.
Побледнев, Рома вновь и вновь пробегал глазами по списку:
– Кто?.. – с ужасом произнес он вслух.
Это слово многократным эхом отдалось у него в ушах. Он прекрасно помнил, что случилось в тот вечер, когда он, испугавшись разоблачения со стороны друзей, вытолкнул Дашу из окна. Как трусливо спрятал ее тело в лодочном сарае. И как поднял кирпич, когда обнаружилось, что она жива, собираясь…
Впрочем, уже неважно, что он собирался сделать и что сделал. Прошлое должно было оставаться в прошлом. Он уже сто раз раскаялся в содеянном, но теперь из‑за Даши все могло раскрыться. Рома в панике смотрел на блокнот, понимая, что Даша легко может его вычислить, поверив чьему‑то случайному воспоминанию.
* * *
В это время младшие школьники уже спали. В больничном блоке на своих кроватях сопели во сне Матвей и другие зараженные дети. Володя обходил их, заботливо поправляя одеяла. Почувствовав на себе взгляд, он обернулся и увидел смотрящего на него в упор Куриленко.
Тот лежал на своей кровати. Одежда была помята, волосы взъерошены, под глазом виднелся кровоподтек. Транквилизаторы, которыми его накачали, прежде чем привести в школу и поместить в изолятор, еще действовали, поэтому вид у него был несколько потерянный.
– Где это мы? – слабым голосом спросил он Володю.
– В больничном блоке, – спокойно ответил тот.
Куриленко мгновение непонимающе смотрел на него, затем огляделся. Заметив больничные койки и решетки на окнах, он все вспомнил. В ту же секунду лицо его стало злым.
– Сволочи! Все‑таки заперли! – повысив голос, злобно сказал он, вскочив с кровати.
– Давай‑ка потише, – с угрозой произнес Володя, преграждая ему путь. – Тут дети спят.
– Да плевал я и на них, и на тебя! – громко сказал Куриленко, отталкивая Володю. – Вы больные, а я здоров!
Дети начали ворочаться в своих кроватях, кое‑кто из них даже приподнялся, с удивлением глядя на Куриленко заспанными глазами. А тот бросился к двери и замолотил по ней кулаками.
– Эй! Выпустите меня!
Проходившая мимо Женя, услышав шум и ругань, сбегала в медицинский кабинет за Ларисой. Та торопливо набрала в шприц успокоительное, и вместе с Женей они поспешили к изолятору.
Заломив Куриленко руку за спину, Володя оттащил его от двери и прижал лицом к стене. В это время Лариса, заглянув в окно на двери, надела респираторную маску и вставила в замок ключ.
– Запрешь за мной дверь на ключ и откроешь только по моему распоряжению, поняла? – обратилась она к Жене.
– Да, – ответила та.
Как только Лариса вошла в изолятор, Женя захлопнула за ней дверь и заперла ее, а сама прильнула к окошку, наблюдая за происходящим внутри.
Лариса быстро подошла к Куриленко, которого Володя все так же удерживал у стены, заломив руку за спину. Она быстро сделала ему в плечо укол успокоительного и шагнула назад.
– Можете отпустить его, – обратилась она к Володе. – Через минуту он отключится.
Володя отпустил Куриленко. Тот медленно развернулся, потирая руку. Внезапно он увидел Женю в окне, встретился с ней глазами. На лице девушки появилось выражение ужаса, она тут же отшатнулась.
Куриленко на мгновение замер, пораженный, а затем хищно ухмыльнулся. Володя, заметив его реакцию, оглянулся на дверь, но в окне уже никого не было. В этот момент глаза Куриленко закатились, и он обмяк. Володя подхватил его и оттащил на кровать.
* * *
Стояла уже ночь, а Павел, Елена и Вадим все еще продолжали разбирать завал. На их лицах была написана усталость, после нескольких часов работы они уже порядком утомились.
В результате их труда в завале был вырыт небольшой тоннель три‑четыре метра глубиной. Павел повез на тачке очередную порцию камней, Вадим стал осматривать насыпь. Елена присела отдохнуть, прислонившись к стенке.
– Ломом дальше не получится, – сказал Вадим, обернувшись к вернувшемуся с пустой тачкой Павлу. – Нужна кирка.
Павел согласно кивнул и обернулся в поисках кирки, но ее нигде не было видно.
– Я ее у входа оставил, – с досадой поморщившись, вспомнил Павел. – Ладно, сейчас принесу. Отдохните пока.
Едва Павел ушел, Елена поднялась и снова пошла к завалу. Вытащив большой камень, подала его Вадиму. Тот отшвырнул камень в тачку. Елена потянулась за другим, начала расшатывать его.
– Елена Сергеевна, знаете что, давайте без фанатизма, – предложил Вадим, с беспокойством оглядывая тоннель. – Что‑то мне не нравится эта стена…
В этот момент Елене удалось вытащить камень из стены, и стена рухнула. Вадим схватил Елену за плечи, успев лишь запоздало крикнуть:
– Осторожно!
Елену частично завалило камнями. Один очень крупный придавил ей ногу, она вскрикнула от боли. Вадим протиснулся мимо нее в глубину тоннеля и попытался оттащить камень с ее ног. Елена застонала.
Подбежавший к завалу на шум Павел с киркой в руке увидел лишь, как произошел повторный обвал. Под его взглядом Вадим и Елена скрылись под грудой камней.
Павел кинулся к завалу и попытался оттащить покрывавшие их камни, но ни один из них даже не сдвинулся с места. Они тесно прилегали один к другому, как удачно собранный пазл.
– Лена! Отзовись! – в отчаянии закричал Павел. – Ты жива, Лена?!
Он прислушался, но ответом ему была глухая тишина. Павел в отчаянии ударил киркой по камням, раз, другой… Камни не поддавались. Тоннель был плотно завален.
* * *
В этот поздний час в коридорах школы уже почти никого не было. У дальней лестницы рядом с учебным коридором Леша разложил на диванчике чертеж здания. Со стороны холла к лестнице подошла Вика. Леша вскинул голову:
– Привет!
Вика улыбнулась против воли в ответ на его приветливую открытую улыбку и с любопытством спросила, кивнув на чертеж:
– Это план школы?
– Военная тайна, – с наигранной важностью ответил парень.
Вика наклонилась и, прищурившись, стала изучать Лешины пометки. Он наблюдал за ней, улыбаясь. Наконец Вика выпрямилась и кинула на него торжествующий взгляд.
– Ты проверяешь несущие конструкции здания! – заявила она.
– Ого! – с шутливым уважением отреагировал Леша.
– Здание может обрушиться, да? – догадалась девушка. – Из‑за взрыва?
– Не дергайся, – улыбнулся парень и постучал кулаком по стене. – Эта усадьба простоит еще лет двести, – он сделал шаг назад и, споткнувшись о ведро с водой, оставленное после мытья полов школьниками, опрокинул его. – Вот черт! – Он растерянно смотрел на растекшуюся по полу лужу. – И что теперь делать? – растерянно спросил Леша.
– Вытирать, – посоветовала Вика, вздохнув. – Сама она не высохнет.
Парень подобрал с пола брошенную детьми швабру и развернулся, собираясь протереть лужу… но она исчезла. После нее остались только крохотные лужицы, как от растаявшего снега с ботинок.
– Не понял, – растерянно произнес Леша. – А куда вся вода подевалась?
– Ну‑ка, ну‑ка… – заинтересованно сказала Вика и попыталась отодвинуть диван. – Леша, помоги…
Вместе они отодвинули диван и обнаружили, что вода стекает в щель под деревянной панелью в нише, закрывающей пространство под лестницей. Леша провел руками по стене – по ней шла трещина, такие он уже видел в библиотеке.
Трещина уходила за деревянную панель. Уголок панели немножко отходил в сторону. Леша вставил в зазор карандаш и оттянул угол сильнее. Панель чуть поддалась, и Леша присвистнул от удивления.
– Что там? – спросила сгорающая от любопытства Вика из‑за его спины.
Леша дернул сильнее, и панель отделилась от стены. За ней оказался большой пролом, который открыл взглядам ребят ход, ведущий куда‑то в темноту. Леша и Вика пораженно переглянулись и осторожно вошли в пролом.
Вика достала из кармана маленький фонарь, включила его и посветила вперед. В конце хода виднелось какое‑то помещение. Леша и Вика направились туда, осторожно переступая через камни, наваленные на полу.
Первым в помещение вошел парень, следом за ним девушка. Лучик фонаря метался по каменным стенам, выхватывая высеченные на них непонятные символы, знаки, буквы. Потолок оказался сводчатым, а сама комната – шестиугольной. Она заворожила ребят своей мрачной средневековой красотой. На их лицах было написано потрясение.
Глава 5
Шестиугольная комната
Виктор и Раевский быстро шли по подземелью. Вид у них был очень встревоженный. Виктор освещал дорогу большим фонарем, дворник шел позади них и нес лопаты и грабли – все, что нашлось в подсобке для разбора завала. Конечно, такой инвентарь обещал только усложнить работу, но выбора не было, да и времени на ожидание помощи со стороны военных тоже.
– Лена!.. Вадим!.. – донесся до них приглушенный голос Павла. – Вы меня слышите?!
Они подошли к завалу, дворник поставил у стены лопаты и грабли. Мимо них быстро прошел Воронцов с тачкой, вывалил в сторону камни. Павел стоял у завала, приложив руки рупором к камням, голос у него уже сорвался от крика, но он продолжал звать, до боли напрягая связки:
– Лена!.. Отзовись!
– Паша, не кричи так громко, – встревоженно попросил Виктор.
– Если я буду шептать, они меня не услышат, – со злостью ответил Павел.
– Крик может вызвать еще один обвал, – терпеливо объяснил Виктор.
Павел окинул его мрачным взглядом. Вид у него был очень уставший: взъерошенные мокрые волосы, осунувшееся лицо. Павел держался из последних сил, но старался не думать об этом. Под завалом была Елена, и он боялся даже предполагать, в каком она состоянии.
Распределив обязанности, начали разбор завала. Виктор и Павел вынимали камни и кидали в тачку, дворник отвозил ее, высыпал камни в стороне. Раевский вместе с Кириллом укрепляли высвобожденную стену брусом и досками.
– Паш, надо взять тайм‑аут, – предложил Виктор, когда дворник в очередной раз увез полную камнями тачку. – Так мы долго не протянем.
– Это был последний брус, досок тоже больше нет, – внес свою лепту Раевский. – А с неукрепленными стенами работать нельзя.
– Мы сможем заказать брус и доски через вашего лейтенанта? – озадаченно спросил Виктор.
– Думаю, да, – уверенно ответил Раевский.
– Если они откажутся – я своими руками вырублю чертов лес вокруг школы, – воскликнул Павел, сверля глазами Раевского.
– Паш, перестань, – вмешался Виктор. – Мы получим брус от военных. А если не получим, я лично пойду рубить деревья вместе с тобой.
– Идите куда хотите, – хмуро, сквозь зубы ответил Павел. – А я остаюсь здесь.
Он отвернулся от всех и продолжил разбирать завал. Остальные переглянулись и ушли, оставив на месте инструменты и фонарь. Павел продолжал работать на износ, вытаскивая из завала камни, кидая их в тачку.
В этот момент в нескольких метрах от него в небольшом гроте под завалом пришел в себя Вадим. На его левом виске кровоточила рана. Он со стоном приподнялся на локтях, затем порылся в кармане и, вынув зажигалку, зажег ее. Осмотрев пространство, он чертыхнулся, поняв, что их завалило.
Увидев рядом безжизненную Елену, Вадим взял ее за руку. Слабое пламя от зажигалки освещало ее бледное лицо, покрытое пылью после обвала. Мужчина с тревогой положил пальцы на ее запястье, проверяя пульс.
Поставив зажигалку на один из камней, в ее неровном свете Вадим начал освобождать ноги Елены от придавивших их камней. Осторожно сложив их в стороне, он осмотрел ноги женщины. На правой ноге ниже колена была видна рана и запекшаяся кровь.
Вадим вынул ремень из брюк и перетянул им ногу Елены выше раны. Женщина пришла в себя и, морщась от боли, тихо застонала. Вадим удержал ее от движений руками за плечи и, перехватив ее напряженный взгляд, объяснил:
– У вас рваная рана, я наложил жгут. – Он стянул с себя футболку и, криво усмехнувшись, произнес: – Извините…
Он разорвал футболку на полосы и умело перевязал ногу Елены. Футболка сразу же пропиталась кровью. Елена приподняла голову и осмотрелась, пытаясь сообразить, где они находятся.
– Где мы? – слабым голосом произнесла она, затем спросила со страхом: – Нас завалило?
– Да, – с сожалением сказал Вадим. – И самим нам эти камни не сдвинуть, – глядя на испуганное лицо женщины, он ободряюще добавил: – Не волнуйтесь, дня через три‑четыре нас отроют, так что с голоду не умрем. Главное, чтобы кислороду хватило, – он с сомнением окинул взглядом тесное пространство.
– Тогда, может, выключить зажигалку, – предложила Елена. – Чтобы огонь не съел кислород.
Вадим пристально посмотрел на ее испуганное лицо и с щелчком закрыл зажигалку. Они погрузились в кромешную темноту.
* * *
Ребята один за другим спустились по ступенькам в шестиугольную комнату. Первыми шли Вика с Лешей, показывая остальным путь, Вика освещала его большим фонарем. За ними шли Максим, Андрей и Лиза, перешагивая через камни и обломки кирпичей, выхваченным из полумрака лучами карманных фонариков. Замыкал группу Рома, неся в руках, как и Вика, большой фонарь.
Войдя в комнату, все пораженно остановились. Вика и Рома повесили большие фонари на старые металлические скобы на стенах, комната осветилась неровным светом, от которого по стенам заплясали таинственные тени. Словно приход ребят разбудил дремавших в комнате призраков, и они заметались по углам, разыскивая выход и наталкиваясь друг на друга.
Ребята разбрелись, осматривая комнату. Ее стены были украшены различными символами. Среди них угадывались руны, алхимические знаки, древнеславянские символы, знаки зодиака, а также изображения животных и растений – стилизованные ящерицы, совы, лилии…
Поверх стен шли выбитые на камне изречения на латыни. На трех стенах повторялся каменный круг с крошечной лилией и выбитой надписью на латинском языке. Ребята подходили к стенам, рассматривали надписи и рисунки, подсвечивая себе фонариками.
– Ничего себе… – потрясенно произнес Андрей.
– Я же говорила, это надо увидеть собственными глазами, – заметила в ответ Вика.
– Тут еще круче, чем в ритуальном зале, – признал Рома, проводя ладонью по символам. – Только свастики не хватает.
– Вот они, их тут полно, – отозвался Максим, разглядывая противоположную стену. – Только они какие‑то странные.
– Мне кажется, это не свастики, – сказала Лиза, нахмурившись и присматриваясь к символам, обнаруженным Максимом. – В смысле – не фашистские свастики.
И действительно, символы, которые были выбиты на стене, очень сильно напоминали свастику, но в то же время отличались от нее. Это были древнеславянские свастики, с которыми ребята прежде, в ходе своего расследования, еще не сталкивались. Так, например, концы одного из крестов были загнуты внутрь, а другой вместо четырех лучей имел восемь.
– А чьи еще? – возразил ей Максим, заметив рядом еще один символ. – Вот и «Гемини»!
– Им что, под часовней мало места? – возмутился Рома.
– Под часовней у них был типа конференц‑зал… – предположила Вика. – А это похоже на помещение для каких‑то мистических ритуалов.
Андрей подошел к стене, на которой был круг с латинской надписью над ним, и изо всех сил надавил на него обеими руками.
– Уверен, где‑то здесь должна быть дверь, – сказал он, заметив удивленные взгляды друзей, обративших внимание на его действие.
– Что это значит? – кивнул Рома на латинскую надпись над каменным кругом.
– Оmnia mutantur nihil interit… – задумчиво прочитала Вика фразу. – Ну, вся фраза означает примерно, что все может меняться, но ничто не исчезает навсегда.
– Понятно, – усмехнулся Максим. – Наши немецкие друзья предупреждают, что исчезать не собираются.
– Тут точно должен быть выход, – упрямо сказал Андрей, поочередно нажимая на все стены. – Или проход на нижний уровень! Немцы просто так ничего не делали…
– На плане подземелья этой комнаты вообще нет, – возразил Леша, до этого старавшийся не вмешиваться в разговор ребят и с гораздо большим, чем они, изумлением изучавший стены комнаты.
– Ну и что? – сердито отозвался Андрей. – Нижнего уровня там тоже нет.
– Надо как следует ее простучать, – решительно предложил Максим.
– Самим что‑то делать слишком опасно, – заявил Леша неожиданно для всех. – Расскажем Виктору Николаевичу – пусть он принимает решение!
Леша вышел из комнаты, не дожидаясь остальных. Все растерянно переглянулись, Андрей первым кинулся вслед за ним, собираясь его остановить, Вика побежала за ребятами. Максим выключил висящие на стенах большие фонари.
Макс и Лиза вышли, надеясь догнать Лешу, Андрея и Вику. Рома, выходящий последним из комнаты, с тревогой оглянулся, словно почувствовав чье‑то присутствие. Никого не разглядев, он поспешил за остальными. В комнате воцарилась тишина. Некоторые буквы в темноте светились таинственным, тревожным светом. Призраки замерли по углам, словно часовые на своем посту.
* * *
В это время Володя в изоляторе, проснувшись, спустил ноги с кровати, потер заспанное лицо. Он посмотрел на часы, затем огляделся – все дети еще спали. Лишь кровать Куриленко была пуста.
Володя бесшумно встал, выглянул из‑за угла и увидел сидевшего на корточках Куриленко, который ковырял согнутым гвоздем замок. Володя подошел к нему, вырвал из рук гвоздь и кинул его на пол.
– Отойди от двери! – жестко приказал он.
– Ты достал меня! – озлобленно крикнул Куриленко, вскочил на ноги и толкнул Володю в грудь. Тот пошатнулся, и Куриленко замахнулся для удара, однако Володя успел перехватить его руку и заломить ее за спину.
– Ты меня тоже достал, – спокойно ответил Володя. – Если не прекратишь, сломаю тебе руку.
Он повел Куриленко к кровати, толкнул, и тот упал на неубранное одеяло. Дети, проснувшись от громких голосов, наблюдали за ними со своих кроватей. Куриленко молчал, потирая руку и злобно глядя на Володю.
– Можете еще поспать, – успокаивающе сказал Володя, обернувшись к детям.
Сам он уже чувствовал, что не уснет. Да и ребята ворочались, некоторые уже вставали с кроватей. Куриленко следил за Володей ненавидящим взглядом.
Вскоре в изолятор пришла Лариса. Осмотрев зараженных, прослушав их фонендоскопом и выдав каждому по ампуле с антидотом, она присела на кровать к Володе.
– Как там внизу? – вполголоса спросил Володя, принимая из ее рук ампулу.
– Разбирают, но все идет очень медленно, – ответила Лариса.
– Черт! А я тут штаны просиживаю! – с огорчением сказал он.
– Там хватает мужчин, а тут только на вас надежда, – произнесла Лариса и оглянулась на Куриленко, лежащего на своей кровати в одежде и обуви, закинув руки за голову. Володя тоже посмотрел на него. Заметив их взгляды, Куриленко скривился:
– Чего уставились? Я вам не витрина!
Володя встал, вместе с Ларисой подошел к Куриленко, та протянула ему ампулу:
– Возьмите лекарство.
– Мало того, что вы меня тут заперли и избиваете, еще и отравить решили? – истерично воскликнул Куриленко и ударил женщину ладонью по руке, ампула выпала и покатилась по полу.