Автор Иванка
Эльфы бывают разные
Глеб
Первое, о чём подумал Глеб, увидев закинутого к нему в подсобку парня – из какого леса сбежал этот эльф. Невысокий, встрепанный, точно воробей, мальчуган злобно сверкнул миндалевидными серыми глазищами на двоих, впихнувших его в косяк едва ли не ногами, и перевёл горящий взгляд уже на него. Расправил плечи, выпрямил спину. Не сказать, чтоб такой уж низкий – среднего роста, на ладонь ниже его самого. Волосы необычные – сначала Глеб решил, что они растрепались, пока ребята волокли строптивца ему на поклон, но пригляделся и понял, что встрёпаны они сами по себе – вихрятся, но без вектора, потому такие непокорные на вид. Цвета куньего меха – не рыжие, но и не каштановые, словно действительно в карамели вымачивали, как однажды ляпнул Максим, обозвав его Карамелькой.
Макс как раз зашёл следом, привалился к косяку, сложил руки на груди, расслабленно закинул ногу за ногу, преграждая выход, и довольно оскалился другу.
Хм… И вот это и есть тот самый новичок, о котором приятель все уши прожужжал? Признаться, Глеб ожидал чего-то более… демонического, что ли? Школа в пригороде была небольшой – все ученики друг друга знали хотя бы в лицо, а уж слухи, витавшие вокруг новенького, неожиданно переведённого из дорогущей частной школы где-то за тридевять земель отсюда в местное захолустье, будоражили даже учителей. Особенно учителей.
Глеб сощурился. Не похож пацан на того, кто может вот так запросто пырнуть другого ножом… Однако, если это всё же так, интересно, сколько папочка выкинул, чтобы отмазать любимого сынульку от колонии?
Сероглазый молчал, рассматривая его с таким же спокойным любопытством. Ветровка порвана – несколько пуговиц просто с мясом вырваны, наверняка Виталик с Артёмом, хотя он и предупреждал, чтобы без насилия.
- Эй, Карамелька, ну, чего замер?- издевательски ухмыльнулся Макс.
Парень даже глаза в его сторону не скосил. Разве что костяшки пальцев в кулаках, сжавшихся ещё сильнее, побледнели. Макс пошёл бурыми пятнами.
- Что вам надо?- тихо, но без страха спросил он.
- На местное чудо-юдо полюбоваться,- оскалился Глеб. Подумал и опять сел на диван, специально для таких целей перенесённый из кочегарки во внешнюю пристройку у кабинета труда, которую раньше использовали под всякий хлам типа коробок и сломавшегося, негодного уже, оборудования. Потом пристройку облюбовала их компания, а кабинет труда всё равно с лета закрыли на капремонт и до сих пор никак не могли вернуть механизмы в работающее, доремонтное, состояние. Диван глухо скрипнул пружинами. Ну да, его в кочегарку не для сидения притаскивали, а чтоб спалить и не издеваться над отжившей своё мебелью, а Глеб припряг нескольких шестёрок и те более-менее его подлатали. И сюда на своих горбах тащили – тяжеленную, ещё совдеповских времён, махину.
- Полюбовался?- хмуро уточнил эльф. Глеб внутренне осклабился – даже кончики ушей, видные из-под волос, заострёны. Не сильно, и вообще всё это всего лишь игра теней в тёмном затхлом закутке, но всё же…
- Ну полюбовался.
- Что-то ещё?
- На колени встанешь?
Парень выгнул домиком бровь. Глеб ожидал от него всего – от «Пошёл к чертям, придурок» до «Только через мой труп». Вместо этого гад ехидно скривился, подался вперёд и протянул:
- Только если ты тоже встанешь.
Самым обидным оказался довольный, выедающий уши, смех развеселившегося Макса. Ну да, он предупреждал, каков этот паршивец, но этот чёртов эльфийский образ!!!
- На колени,- мрачно бросил Глеб. Может, сначала он и не собирался (собрался, чего уж перед собой-то оправдываться?), но хотел поунижать только словами… ну, для начала. Но этот весёлый бесстрашный выпад его отрезвил. Не хватало ещё этому сопляку слабину подпустить.
- Когда свист на горе раком станет.
Тем лучше…
- Виталь, Тём, зайдите-ка, а?- не повышая тона, позвал Глеб. Он был очень доволен их выучкой – сам тренировал. Пусть Макс ржёт, что они теперь на бульдогов похожи, зато зашли тут же. Молча, без лишних движений скрутили что-то вякнувшего эльфёнка, по молчаливому согласию заломили ему руки, заставляя согнуться, и спустя пару злых, но бессильных трепыханий, подтащили к Глебу. И ткнули злобно булькающего гордеца ему в носки туфель.
Непередаваемое чувство. Не сказать, чтоб Глеб так уж за что-то невзлюбил новенького, вообще сегодня в первый раз пришедшего в школу… нет, невзлюбил. Возненавидел. Ещё когда только услыхал от Макса, что он будет учиться здесь, в их школе. Может, и до этого ненавидел. Просто не видя, можно было представить, что его и вовсе не существует.
- Целуй.
Плевок на начищенную кожу. Вот крысёныш!
Глянул на парней. Те всё прекрасно поняли – приласкали с боков кулаками. Пацан согнулся, зыркнул волком из-под своих лохм. Тогда, наверно, Глеб и поверил, что этот тип может на глазах у всей школы провертеть в каком-нибудь бедолаге дыру. Ёлки-палки, вот это экземпляр!
Подцепил носком оплёванной туфли острый подбородок, заставляя глянуть себе в лицо. На заднем плане Макс просто таки давился из последних сил удерживаемым хохотом.
- Целуй…- мрачно повторил он.
Эльф пробуравил его злобным взглядом, склонил голову и наклонился к ноге… А в последний миг подался вперёд и что есть силы впился крепкими зубами в ногу!
- Ёпр!!!- завопил Глеб, пытаясь отодрать сбрендившего грызуна. Зубы у пацана были крепкими. Глебу даже в какой-то момент показалось, что тот прогрыз плотную ткань брюк и грызёт ужё непосредственно ногу.- Да отцепите его!!!
Ошалевшие Виталик с Артёмом больше мешались, чем помогали, бестолково ловя выскользнувшие из захвата руки.
Взбрыкнул ногой, отфутболивая парня к Максу. Тот хотел было подпихнуть пацана ногой под зад, но в последний момент мальчишка обернулся и Макс передумал. На его нижней губе медленно набрякала кровью подаренная Глебовой ногой рана. Брезгливо поморщился, стёр кровь кулаком и выскочил вон.
- Бля, умора!- зашёлся в гоготе Максим, переведя взгляд на потрепанного приятеля и его всё ещё точно пыльным мешком прибитых шестёрок.- Как он тебя! Гы-гы-гы! А я предупреждаааал!!!
Настроение было паршивое. Нога в месте укуса тупо ныла, отдаваясь прострелами боли, когда Глеб пытался на неё наступить. На Макса захотелось нацепить намордник, но тот всегда был достаточно сообразительным – глянул в потемневшее лицо приятеля и заткнулся сам.
- Ладно,- проворчал он.- Пошли тебя в медкабинет, что ли, отведём? А то бешенство, знаешь ли, заразно – ещё всадят в тебя сорок уколов, хы-хы-хы…
- На урок пора,- мрачно буркнул Глеб. Как раз прозвенел звонок, зазывающий на первый урок.
- Ах, ну да, ну да,- ехидно оскалился дружок.- Как же я мог забыть – честь и гордость школы…
- Заткнись, Климов,- беззлобно буркнул Глеб, прохромав на выход.
Саша
Ёлки-палки, а ведь как хорошо день начинался! Семейный завтрак наконец-то напоминал семейный завтрак, а не нудную лекцию на тему «Какой твой брат примерный мальчик и как ты должен брать с него пример», отец просто пожелал удачи, мама просто поцеловала в щёку перед выходом, брат… ну, брат на то и брат, чтобы его, сволочь, удавить хотелось. Саша, конечно, знал, что он ему жизнь отравлять начнёт, но не думал, что так быстро за это примется.
Мрачно скосил глаза на туалеты в конце коридора. Оттуда как раз выходили ребята. По-хорошему, надо бы пойти и отмыть кровь с лица, только он и так опоздал, пока ныкался по незнакомой школе, отыскивая кабинет. Да ещё и сумку свою где-то посеял – Макс, придурок, сорвал её с плеча и погодя всучил какой-то девице чахоточного вида, когда он отказался своим ходом топать к местному авторитету на поклон и его скрутили те двое верзил.
Придурки чёртовы! Новую куртку порвали, такое рукой не прикроешь – мать обязательно заметит и, конечно же, расстроится.
Ещё и этот… мелкий божок с раздутым самомнением. Пуп земли и сиська неба! Саша таких не любил. Саша таких презирал.
Парень напомнил ему удава, сытого, а потому ещё благодушно рассматривающего заячью тушку. Не сказать, чтоб он так уж испугался – разозлился больше, когда понял, что приволокли его не к зажравшейся груде мускулов, а к обычному недорослю, едва ли на год старше его, да к тому же не из богатеньких – одежда у Пупа была чистой и опрятной, но никак не новой. Даже удивительно, что Максим на него едва ли не молится, для него всегда существовало только два типа людей – высшая каста, к коим он причислял и себя, и прочие – быдло. Его дружок на мажора не походил, правда, чуть позже Саша наткнулся на стенд «Ими гордится наша школа» и на первом месте по успеваемости висел тот самый белобрысый хам; возможно, лучшего ученика школы Максим счёл достойным своего царского внимания. Да и характеры у них определённо одинаковые, на том, видать, и сошлись.
Вспомнил самодовольную рожу парня и бацнул кулаком в дверь с пластиковой табличкой «10-в». Дверь податливо открылась, явив его опешившему от такого приветствия классу и замершей у доски учительнице.
- Э… простите,- смутился Саша, проходя в класс.
Женщина нахмурилась, заметив потрепанную куртку и разбитую губу.
- Микольский?- понятливо уточнила она. Сашка внутренне напрягся. Блин-блин-блин, ну почему с ним всегда всё не так, как с остальными?! И так слава впереди него летит.
Кивнул, внутренне напрягшись – сейчас как выставит перед классом, чтоб рассмотрели дивную зверушку.
- Проходи, садись.
Саша удивлённо вскинул брови.
- Что, у тебя есть, что нам сказать?- слегка улыбнулась учительница. Всё она поняла – и его дурное настроение, и нежелание выступать в роли местного шута. Саша поспешно замотал головой и, не всматриваясь в обращённые к нему лица, прошёл к задним, пустующим, партам. Сел на боковом ряду, где парта прилегала к стене, так казалось уютнее и нужно следить только за одним боком. Тем более рядом ещё и окно, можно убивать время на нудных уроках.
- Значит так,- продолжила прерванный монолог учительница,- предлагаю сегодня поговорить о мудром и вечном, чего в вас отродясь не водилось…
Выдернутый из невесёлых мыслей непривычной речью, Саша оторвал голову от рук, на которые её умостил, лениво соображая, у кого бы попросить хотя бы огрызок карандаша и тетрадный лист.
- Но-но,- пригрозила учительница, когда в ответ на её предложение класс отозвался дружным недовольным бормотанием.- Хотите вы того или нет, а у вас очередное сочинение на морально-этическую тему. Собственно, о красоте.
- Ольга Николаевна, только же начало года,- пробасил шкафчик со среднего ряда, светловолосый веснушчатый тип, примечательный, в основном, тем, что оказался одним из тех двоих, кто тыкал его физиономией в туфли местному царьку.
- Артём, если хотя бы это сочинение ты напишешь сам, а не слямзишь у соседки по парте, я самолично побегу в министерство и заставлю их съесть их же учебные планы, которыми они давят нас, простых смертных, - усмехнулась учительница под нестройные смешки одноклассников.
Саша поймал на себе её весёлый взгляд и неожиданно понял, что если сейчас поднимет руку и скажет, что у него при себе ничего нет, его, скорее всего, вот так же беззлобно отругают, но не более. Учительница не была похожа на тех высосанных камбал, которые были в предыдущей школе, она была какая-то… живая.
- Да?- Ольга Николаевна заметила его метания. Класс тут же притих, все с любопытством уставились на новенького.
- У меня… я сумку потерял,- выдавил Саша.
- Это ту, которая у тебя на парте лежит?- подозрительно уточнила учительница.
- Э?- Саша перевёл взгляд на парту. За соседней партой, такой же полупустой, как теперь и его собственная, сидела смутно знакомая девчонка. Саша пригляделся – знакомые очки, бледное, словно после болезни осунувшееся, лицо, тёмная чёлка в тонкие косички забрана и вплетена в обычную косу. Матерь Божья, кто сейчас косы носит в десятом-то классе?
Подумал, но всё-таки скатал небольшой бумажный шарик и запустил в неё. Одноклассница вздрогнула, оторвалась от посасывания ручки, раздумывая над чистым черновиком, обернулась, настороженно глянула на парня.
- Спасибо,- одними губами просигналил Саша.
На бледном личике засветилась неуверенная, немножко неестественная улыбка. Правая щека отозвалась ямочкой.
- Не за что,- шепнула в ответ.
- Гляньте, Майка к новичку подкатывает!- хихикнула сидящая перед ней девчонка, куда более яркая внешне. Майя залилась румянцем и уткнулась в черновик. Девушка фыркнула и уставилась на Сашу уже сама. Саша отвернулся. Девица ему не понравилась. Не внешне – в лицо он даже не вглядывался, но его бесили подобные типы, обожающие унижать окружающих. Такие же, как тот урод, который расквасил ему губу.
На перемене активная одноклассница подошла сама, предварительно «случайно» зацепив книги с парты Майи, тут же целой стопкой гупнувшие на пол. Изящно махнула аккуратной головкой, разметав по плечам осветлённые волосы, и даже успела как-то заковыристо представиться, прежде, чем Саша молча поднялся и принялся помогать собирать разбросанные книги. Проигнорированная девица скрипнула зубами, обозвала его придурком и отлипла, удрав от смешков одноклассников куда-то в коридор.
- Зря ты так,- тихонько сказала Майя,- Алка может быть очень въедливой, если разозлится.
- Предлагаешь пойти и извиниться за то, что помогаю тебе?- Саша невозмутимо потянулся за откатившейся под соседнюю парту ручкой.
Майя неуверенно улыбнулась ему, но промолчала.
День прошёл сравнительно тихо. На втором уроке пришла классная руководительница, выволокла его к доске, громко всем представила и перепоручила старосте – перезнакомить с классом, вручить расписание, записать в библиотеке и тому подобная мелочь. Старостой оказалась Майя, чему Саша не удивился… да и не сказать, чтобы сильно расстроился – с тихой, без любопытства глядящей на него, одноклассницей ему было непривычно спокойно.
Одноклассники не слишком стремились с ним сблизиться, помня всякие странные слухи и видя угрюмое разбитое лицо. О нём говорили – это он знал, даже если не слышал; ловил взгляды, украдкой брошенные из разных углов, но это было куда лучше, чем слишком активные Аллы. Девица, к слову, вернулась в класс и теперь гордо его игнорировала, преувеличенно громко смеясь над шутками сидящего рядом парня.
День был нудным. Но и спокойным.
- Ну и долго ещё рассиживаться будешь, Карамелька?
Саша непроизвольно вздрогнул, поднял глаза на застрявшего в дверном проёме парня. Шумно собирающийся на выход класс притих. Кто-то из парней поднял руки в знак приветствия, девчонки в большинстве своём кокетливо захлопали ресницами. Всех их гость заметил и самодовольно ухмыльнулся.
- Шевелись давай,- глянул на помрачневшего Сашу и помрачнел сам.- Долго мне тебя ещё ждать?
- Ну и вали,- неласково окрысился Саша, раздражённо закидывая сумку на плечо.- Я помню, как домой добираться – не клинический идиот.
- Нет, клинический, раз сюда угодил. Давай-давай, шевелись…
- Вы знакомы?- Алла удивлённо наморщила вздёрнутый носик.
Остальные тоже удивлённо таращились на Сашу и Максима.
- Хуже,- искренне буркнул Саша,- мы братья…
Ловушка для мышки
Саша
Родной дом для Саши стал родным всего неделю назад. До этого он жил далеко отсюда, ближе к морю, и сюда почти никогда не приезжал, довольствуясь регулярными визитами родителей. Не сказать, чтоб разлука с семьёй его так уж угнетала – когда человек из года в год живёт один, он как-то к этому привыкает. Тем более, родители не желали ему плохого – просто местный климат Саше не подходил, и детство он провёл в больницах и диспансерах. Не такая уж астма страшная болезнь, скорей, раздражающая, но однажды когда ему было одиннадцать и он после очередного приступа приходил в себя в палате, отец принёс цветастую брошюрку частной школы-пансионата откуда-то из Краснодарского края и молча положил ему на тумбочку.
С тех пор Саша жил в частной школе, домой приезжал регулярно, но после того, как у него по приезде домой на выходные случился очередной приступ удушья, каникулы Саша тоже проводил в школе, выезжая оттуда разве что с другими ребятами на экскурсии.
А потом он бросился с ножом на однокурсника.
Он не был тихим забитым мальчишкой, который обязательно есть в каждом классе и которого обязательно хотя бы раз в жизни, да шпыняли все остальные, чтобы кинуться на обидчика. Он не был задирой и забиякой, чтобы ожидать от парня подобного. Саша был обычным парнем, возможно, немножко более сдержанным, чем большинство, чуть менее шумным, не таким вспыльчивым и нахрапистым; учился хорошо, ни с кем открыто не враждовал и в драке был замечен лишь однажды – собственно, когда бросился с ножом.
Ни куратору курса, ни психологу, ни директору, ни родителям Саша ничего не рассказал. Он вообще молчал и зыркал из-под чёлки серыми глазищами. Мать плакала, отец его ударил. Неделя под домашним арестом Сашу не сильно угнетала – он всё равно не знал, что делать в незнакомом месте, к тому же после морского воздуха Краснодарского края, пыль Подмосковья забивала едва-едва окрепшие лёгкие.
Не сказать, чтоб ему было так уж плохо. Или слишком хорошо. Саша… не знал, как ему было. Он вернулся домой и понял, что нелюбовь старшего брата никуда не делась. Максим его с детства задирал и изводил: ставил подножки, подкидывал пауков в постель или подсыпал соль в чай. Жаловаться было бесполезно – отец постоянно был занят на работе, домой приходил уставший и взгревал того, кто первым попадался под руку… Сашу. Потому что Максим всегда был проворным и отлично знал, когда нужно делать ноги. А ещё лучше провернуть всё так, чтобы Саша ещё и виноватым остался. Например, разозлить, а когда тот бросится, отскочить в сторону и позволить младшему брату вписаться в сервант. Помнится, тогда разбилась какая-то фарфоровая чашка, а Саша впервые попробовал на себе шнур от пылесоса. Матери он тоже не жаловался. Во-первых, она была слишком болезненной, чтобы её расстраивать, а во-вторых, именно из-за её любви Максим изводил брата.
Когда-то давно, кажется, всё было совсем по-другому. Максим в младшем братишке души не чаял. Во всяком случае, Саша смутно помнил, как тот дулся, если он не хотел с ним играть или не играл отданными ему игрушками. А потом Максим узнал, что его папа на самом деле не его папа, и всё изменилось.
Глупо всё это. Отец никого не выделял – ни родного сына, ни приёмного. А мать у них точно была одна. И всё же Максима точно подменили, даже фамилию настоящего отца теперь взял.
Потом Сашу отправили в частную школу и с братом он не виделся пять лет. Но оказалось, что за это время ничего не изменилось – отец по-прежнему уставал на работе и не желал вмешиваться в «детские разборки», мать тоже здоровее не стала, а последняя Сашина выходка её вообще в больницу отправила. Максим же стал ещё более прытким на гадости, да к тому же обзавёлся замечательным другом – таким же выдумщиком и садистом.
Прошла реабилитационная неделя, Саша пошёл в школу. Спокойная жизнь кончилась.
В первый день Саша почему-то ещё думал, что гадкая выходка брата с дружком будет первой и единственной. Вроде как – я здесь главный, а ты пыль под ногами и не забывай об этом. Но на следующий день всё повторилось – его опять заволокли в подсобку.
- Ба, какие люди,- довольно проворковал опять сидящий на диване парень. Отложил в сторону тетрадки с ручкой и воззрился на Сашу. Тот раздражённо стряхнул руки шестёрок.
Максим предпочитал не пачкаться и сам брата не тащил. Сегодня он вообще сидел на том же диване и курил. Нагло выпустил в лицо Саше облачко едкого дыма. Парень закашлялся.
-Что сегодня?- без тени раздражения, от чего Макс отчётливо заскрипел зубами, поинтересовался Саша. У Глеба. Брат остался в роли пустого места. Брат это понял.
- Ммм… Я слышал, ты тут мою приятельницу обидел?- лениво протянул Глеб, словно размышляя, а такая уж приятельница?
- Патлы крашеные, физиономия наштукатуренная?
Дружок усмехнулся. Не такая уж. Так, повод прицепиться.
- Не хорошо, Сашуль, не хорошо…
Саша сощурился. Всё-таки скосил глаза на Максима. Наверняка, гад, растрепал, что его коробит, когда имя перекручивают.
- Хорошо… Глебчик,- легко согласился он. Про себя злорадно ухмыльнулся – парня передёрнуло точно так же, как и его самого только что.- Тогда передай ей мои извинения. А заодно объясни, что у меня просто с собой презервативов не было, не хотел испачкаться. И вообще я чистеньких люблю, на таких пользованных как-то не поднимается…- и по дури ляпнул:
- В отличие от тебя…
Глеб вроде бы даже не шевельнулся. Но через мгновение Саша забарахтался в его хватке, точно попавшая в паутину муха. Сильные крепкие руки сцапали его за воротник, встряхнули так, что затрещала ткань.
Глеб оказался куда шире в плечах, чем Саша. И выше, хотя и не настолько, чтобы задирать голову, но всё же ноги оторвались от пола и пару раз взбрыкнули, пытаясь вернуться на твёрдую землю.
- Щурёныш,- процедил он, перекрутив уже «Шуру», не менее ненавистный выверт имени. Тоже Максимова находка – всю неделю, что Саша сидел дома во время адаптации, он экспериментировал с кличками и прозвищами, ища, как бы побольнее уколоть брата.
- Глебчик-хлебчик!- упрямо пропыхтел Саша. И впритык уставился в расширенные от злости глаза противника, две колючие ледышки. Как и большинство блондинов, Глеб был голубоглаз, но если у Сашиного отца, тоже чистого блондина, такие же голубые глаза были яркими и тёплыми, то у скрутившего его парня они были холодными, почти стальными, как осенний лёд на реке. Серый, холодный, но поймавший в ледяные оковы ещё ультрамариновое небо.
Глаза зло сощурились.
- Что вытаращился? Нравлюсь?
- Прости, не в моём вкусе, я же говорил, что чистеньких люблю…
Губы Глеба, слишком пухлые для парня, брезгливо скривились.
Его оттолкнули. Саша не удержался и упал. Подняться не успел – чужая рука властно зарылась в спутанные волосы и смыкнула голову, запрокидывая вверх. Боль оказалась такой резкой, что на глаза навернулись слёзы. Совсем немного, просто как защитная реакция – только в уголках глаз защипало. Саша зажмурился. Ещё не хватало, чтобы эти два недоумка себе что-то надумали.
- На меня посмотрел!- властно потребовал Глеб под сдержанное урчание Максима.
- Ты же был недоволен, что я вытаращился,- ещё сильнее зажмурился Саша.
- Живо глянул!
По ощущениям половина волос осталась в кулаке мучителя. Саша открыл глаза, слепо хлопнул ресницами, смаргивая цветные кляксы. Глеб склонился над ним, впившись в его лицо не менее пристально, чем он всего несколько секунд назад.
- Что вытаращился? Нравлюсь?- вернул ехидно.
И тут же тонкое, смутно знакомое лицо, брезгливо скривилось. Глеб гадливо оттолкнул его и отступил, точно боясь запачкаться.
- За что ты меня ненавидишь?- спокойно, будто это не его сейчас по полу вываляли, спросил Саша.
Глеб замер. Даже Максим перестал тихо кудахтать от веселья, тоже удивлённо воззрился на друга. А тот, ещё мгновение назад сжимающий побледневшие скулы с играющими на них желваками, внезапно расслабился, едко ухмыльнулся.
- Не в моём вкусе.
Глеб
Пацан оказался ещё гаже, чем он мог себе представить. Мелкий, вёрткий – хотелось подойти и раздавить. Может, потому что перевёлся в начале года, но в школу Саша вписался почти сразу, хотя не сказать, чтобы обзавёлся друзьями, просто как-то незаметно к нему стали относиться, как к своему. С ребятами он был приветлив, с учителями не задирался, и, тем не менее, он не был таким рубахой-парнем, как казался. Глеб это знал – Глеб за ним наблюдал. Саша был сам себе на уме. Он спокойно послал признанную красавицу Алку (ну да, Саша был не далёк от истины, когда предположил, что в постели у неё побывала уйма народу, но дело не в этом – Алку по умолчанию хотели ВСЕ) и так же спокойно снюхался с местным же синим чулком – Майей! Тихая, безответная… ботаник. Какого лешего этот недоэльф крутился рядом со старостой, да ещё и искренне её защищал, для Глеба оставалось тайной за семью печатями. Однажды он сам ради любопытства выловил девчонку после уроков и напрямую спросил, почему они с Сашей таскаются вместе. Майя даже ответить ничего не успела – откуда ни возьмись, появился её рыцарь и нагло заявил, что они встречаются. На предложение поцеловать девушку, пацан гадко ухмыльнулся и спросил, зачем оно Глебу надо? Уж ни фетиш ли – пялиться на целующихся, а потом, забившись в ванну, представлять себе чужие поцелуи. Гадкий, мерзкий пацан!!! Он делал всё, чтобы неприязнь к нему переросла в настоящую ненависть. Макс, недоумок, тайком порезал брату учебники, пока в классе никого не было, а ответный подарочек – дохлую крысу – в своей сумке обнаружил Глеб. И ведь не докажешь, что это именно этот гадёныш! А он ходит и скалится!
Вообще-то, братья были разными, как небо и земля. Вроде бы оба улыбчивые, общительные, но если действия Макса поддавались логике, то поведение Эльфа просчитать было невозможно. Глеб давно привык к тому, что общение должно приносить пользу. Например, Максим – подлый, ехидный, завистливый… но Президент школы. И сын влиятельного уважаемого человека, к тому же щедро спонсирующего ту самую школу. Ничего общего с Глебом, воспитанным только матерью и живущим в старенькой двухкомнатной квартирке. Максим жил в частном доме недалеко отсюда и, в отличие от его матери, сюда его семья переехала не потому, что в городе цены на жильё выше, а потому что больная супруга господина Микольского не уживается с выхлопными газами, да и младший сын унаследовал её болезненность… Кстати о младшеньком, а вот Саша кажется вообще чхать хотел на «элитность», если судить по той же Майке – она тоже жила в небольшой квартирёнке и тоже в неполной семье, правда, с отцом. Кроме мозгов и тихого характера ничем не выделялась, поэтому Глеб продолжал ломать голову, что же Эльфёнок рядом с ней позабыл. Встречаются? Ха-ха! Как бы Глеб не скрипел зубами, но даже на его взгляд, на физиономию пацан был достаточно смазлив, чтобы с первого взгляда приглянуться падкой на конфетные мордашки Алке, а если учесть, что девица отличалась приятно свободным нравом и никаких обязательств не требовала, то нужно быть полным придурком, чтобы хотя бы раз её не потискать. Наивным в плане секса Саша тоже не выглядел, чтобы увериться, что вот такая вот мышка – идеал для романтики, да и Глеб не раз успел проклясть тот день, когда сказал, что тот не в его вкусе – теперь каждый раз при встрече поганец выразительно облизывался, посылал украдкой воздушные поцелуйчики и вообще всячески его провоцировал. И всё же геем Саша не был. Глеб видел, как гадливо скривился парень, когда к нему попытался подкатить один школьный «голубь». Хм… ещё одного парня Глеб попросил уже самолично встретить щурёныша после школы. А потом угрюмо оплачивал ему гипс на средний палец, который Эльф вывернул «поклоннику». Откуда только силы в таком щуплом теле?! Глеб даже как-то сам попытался скрутить пацана, но тот увильнул от драки, как вода сквозь пальцы прошла – Саша старался не заедаться; очень странно для парня, который попытался прирезать однокурсника. Видимо, показывал он зубки только, когда его загоняли в угол.
Но вот как раз загнать его в угол оказалось нелегко. Его и из себя-то вывести оказалось жутко сложно – на каждую колкость парень отвечал подобной гадостью. Стоило Глебу вымазать клеем Сашин стул (да, по-детски, но тогда ничего умного ему в голову не взбрело), как в столовой ему достался чай с солью вместо сахара. Да он тогда чуть не подавился! А мимо проплыл этот остроухий и Глеб мог поклясться, что губы его скривила довольная ухмылка. В следующий раз Глеб на соревнованиях по баскетболу между десятыми и одиннадцатыми классами «случайно» влепил мячом Саше в живот (тоже не слишком остроумно; особенно дураком он себя почувствовал, когда «жертва» картинно завалилась в полуобморок и потребовала, чтобы «этот бугай» оттащил его в медкабинет. А по дороге тяпнул за плечо!). Плечо, кстати, уже неделю зудело и радовало глаз цветастым синяком…
Не сказать, чтоб он не хотел открутить кое-чью всклокоченную башку, но рядом вечно крутился Макс, который почему-то взъелся на родного брата и был свято уверен, что Глебу просто нравится травить парня. Да, Глебу нравилось, но не потому, что так хотелось Максиму, а ещё Глеб понимал, как это может выглядеть со стороны, поэтому предпочитал молча наблюдать.
Счёт к поганцу рос, Глеб мрачно лелеял планы мести, а потом наступило одно чудесное утро, когда его отправили в учительскую за журналом. И там же он обнаружил мрачного как грозовая туча Сашу, которого отчитывала математичка.
- Я знаю, что ты можешь лучше,- нудно, в своей манере, бубнила она.- Я же вижу, что у тебя есть способности. Только желания не хватает.
Саша стеклянным взглядом вперился в окно за спиной учительницы, поджав губы. Такой взгляд у него становился каждый раз, когда ему было что-то неприятно, а уйти не было возможности. Как в подсобке. Как на общешкольной линейке на день Учителя, когда директриса выволокла его и Максима перед всей школой и долго растекалась в благодарностях их отцу, в очередной раз что-то пожертвовавшему школе. Максим пах и цвёл, а вот Саша стоял именно так – спина прямая, взгляд стеклянный и приклеенная неестественная улыбка на губах.
- Простите, я постараюсь,- механически буркнул Саша и попытался улизнуть из кабинета.
Глеб выбросил вперёд руку и, не слишком соображая, что делает, цапнул его за рукав, тут же улыбнувшись учительнице. Эльфёныш ощерился, не решаясь броситься на него при свидетельнице. Хе-хе, вот и тебе зубки пообломать можно…
- Глеб?- математичка приподняла брови домиком. Глеб ей нравился, как и прочим учителям. Спокойный талантливый парень из неполной семьи, ответственный, обязательный, не курящий и вообще во всех смыслах положительный – Глеб очень постарался создать себе хорошую репутацию. Хотя бы ради таких моментов.
- Живо меня отпустил,- прошипел Эльф, и Глеб не отказал себе в удовольствии сжать до хруста в костях его запястье. Теперь парень шипел не от злости, а от боли. Глеб улыбнулся ещё солнечнее.
- Я могу помочь.
- Прости?- не поняла учительница.
- Говорю, я могу позаниматься с Сашей.
- Да сейчас!- вякнул обсуждаемый, за что ему ещё раз сжали руку. Пацан скорчился, дёрнулся, но под недоумевающим взглядом математички поник и сдался.
- Нет, сейчас не выйдет,- сдерживаясь, чтобы не подхихикнуть от злорадства, протянул Глеб.- Но я вполне могу преподать тебе урок-другой дома. Ну как?
Глянул в покрасневшее от злости лицо попавшейся в ловушку мышки и едва сдержался, чтобы не облизнуться, точно кот, предвкушающий сытый ужин из мышатинки.
И вдруг Саша отмер, скопировал его собственную сытую ухмылку.
- Согласен.
И со всей дури наступил на ногу, старательно вдавив пяткой когда-то оплёванный им же туфель.
И уже выбегая из учительской, паразит задорно сверкнул глазами в сторону согнувшегося в три погибели Глеба и счастливо оскалился.
Интересно, кто же угодил в мышеловку?..
3. Курить вредно, пить противно, а умирать здоровым…
Саша
Испортившееся в школе настроение дома упало вообще ниже нуля, потому что Саша на свою голову спросил у Максима, где живёт Глеб. Он был свято уверен, что брат уже в курсе новой выдумки дружка, но тот удивлённо моргнул и принялся вызванивать Глеба… дабы узнать его адрес. Странно как-то, Саша был уверен, что дружили они со средней школы, так почему же Максим до сих пор не удосужился побывать дома у лучшего друга?
Ответ пришёл, когда они с Максом вышли из такси (можно подумать, нельзя было явиться с меньшей помпой! Сюда и на маршрутке вполне доехать можно было – по объяснениям Глеба; а ещё лучше – вообще пешком прогуляться, ноги б не отпали, тем более по-над речкой, пусть и заросшей камышом – хороший ориентир, не заблудишься).
- Ох у тебя и развалина!- весело сообщил брат вышедшему их встретить Глебу. Парень недовольно воззрился на товарища. Возможно, Саше только показалось, но тот почему-то был недоволен присутствием Макса.
- Ну уж простите, что не хоромы,- слегка окрысился в ответ он, окинул мрачным взглядом Сашу, точно ожидая высказывания по поводу своей обшарпанной пятиэтажки ещё и от него. Саша промолчал. Ему старое облезлое здание с посыпавшейся по углам штукатуркой… понравилось. Такие многоэтажки есть везде и всюду – старые, неухоженные, вернее, ухоженные, но каждая квартирка следит только за своим отрезком пространства, поэтому пестрят стены этих панелек разноцветными заплатками выкрашенных с колером стен, а, бывает, нет денег или лень – и между зелёными и фиолетовыми квадратами пространства выедают глаз грязно-жёлтые межпанельные швы. Кто-то захотел выделиться и остеклил изначально открытый балкон – и выкрасил рамы в ядовито-зелёный или яркий красный цвет, кто-то про свой балкон вообще забыл и ржавеет тот под дождём и ветром, заставляя каждый раз вздрагивать идущих по дорожке от въедливого ржавого скрипа над головой. Во внутреннем дворике обязательно растут старые, за полвека, деревья, закрывающие тенью и дома, и дворик, и даже детскую площадку в самом его центре. И люди здесь тоже друг друга знают. Обязательно найдётся свой склочный старик и всем на свете недовольная бабка, молодая, замученная ребёнком, мамочка, забулдыга под кустом шиповника или шалопай-пятиклассник со свистуном в зубах и рогаткой в кармане. Все они обязательно грызутся между собой и всё же не могут жить друг без друга…
Когда-то давно, в своё самое первое лето в той школе, когда родители решили не забирать Сашу домой, его в гости пригласил сосед по комнате. Жил он недалеко, всего в десяти километрах, смены климата и ухудшения здоровья ему не грозило, поэтому уехать Саше разрешили. Там тоже была такая пятиэтажка, разве что ещё и плющом заросшая – старый куст упрямо плёлся по углу дома. Они любили лазить по нему, пока однажды Сашин друг не сорвался и едва не разбился. Им тогда обоим здорово влетело. Папа приятеля ещё и ремнём приложил. Обоим, чтоб неповадно было. Давно прошло то лето и друга у Саши уже тоже не было, но он до сих пор вспоминал об этой семье с теплом, с которым никогда не думал о собственной, вроде бы такой же большой и дружной.
Их собственный дом был большим, как хотел отец, и светлым, как требовала мать. И неуютным, как казалось Саше, холодным. Возможно, он просто слишком долго жил отдельно, но старая двухкомнатная квартира на пятом этаже, куда привёл их Глеб, показалась ему куда теплее и обжитее, чем хотя бы собственная здоровенная спальня. Мебель из хрупкой ненадёжной прессовки заботливо подклеена и приколочена, ничего нигде не отпадает и не отваливается. Саша вспомнил свою многострадальную тумбочку в общежитии – ручка в ней отпала уже к вечеру, когда новую мебель привезли со склада, а через день ящик с вещами вообще развалился на сегменты и они с соседом долго над нею колдовали, чтобы собрать воедино и не получить нагоняй от смотрительницы этажа. Дорожка в прихожей вытоптана, но не от старости, а потому что не самая качественная – самая обычная дорожка.
- Иди давай,- Максим грубо толкнул его в спину, прошёл сам. Не разуваясь.
Саша затормозил, не спеша, тем не менее, разуваться сам – просто не хотел проходить внутрь.
- М-да,- многозначительно высказался Максим.- Не сладко тебе тут, брат, не сладко.
Саша при слове «брат» дёрнулся, глянул на Глеба. Возможно, он ему немного позавидовал – его самого давно исключили из списка родни. Впрочем, он не страдал меланхолией и разучился цепляться за привязанности. Не нужен? До свидания.
- Долго там топтаться будешь?- раздражённо рявкнул на Сашу Глеб.
- А Карамелька нас боится,- мерзко хихикнул Максим.
Саша молча ощерился. Будь его воля, сидел бы он дома, но едва Максим заслышал, что предстоит веселье, как сам чуть от радости не закудахтал, даже собственноручно собрал сумку «для занятий». А по дороге остановил такси и купил в магазине несколько бутылок пива. После этого Саше вообще ехать куда-то расхотелось.
- Ну, чего рожу скорчил?- Максим как раз скинул с плеча Сашину сумку, до