Саша
Наверно, Саша никогда не был так счастлив, как в те дни. Он удрал из дома, жил у посторонних людей, бессовестно упав им на шею, по его вине в больницу попала мать, но человеческое сердце себялюбиво. Саша был в тепле, на него не кричали за разбитый стакан, его спрашивали, чего он хочет на обед или ужин, и ему устраивали головомойку, если он не съедал всё, что лежало на тарелке. И тётю Надю с Глебом совсем не интересовало, что он не голоден и вообще ест мало.
- Тебя надо откормить, - серьёзно заявил Глеб однажды за завтраком.
- Я тебе что, гусь? – мигом ощетинился Саша.
- Ты поросёнок! – неожиданно усмехнулся Глеб, потянулся через стол и смахнул со щеки каплю пюре. – Как так можно вообще?
Саша залился краской, бегло глянул на тётю Надю у плиты, но та ничего не заметила.
- Полудурок, - прошипел Глебу. Тот почему-то согласно кивнул.
Про драку в школе они дома не сказали – наврали, что лицо Глебу разбили мячом на баскетболе. Дома… Саша и забыл, как вкусно пахнет от этого слова. Здание в пяти остановках отсюда так и осталось холодным и неродным. В нём остались ненавидящий его брат и отец, для которого превыше всего оказалось положение в обществе. Через несколько дней после побега Саша злорадно отметил, что никто за ним идти не собирается – отец не подал в розыск (что бы сказали знакомые?!), и прийти за ним сюда, унизиться, не пожелал, хотя Максим наверняка сказал, где он теперь живёт. Тем лучше. Мама полежала в больнице до среды, но даже после этого Саша не решился вернуться домой. Наверно, он был жутким эгоистом, но здесь ему нравилось, и пока Таманины не гнали, он делал вид, что всё нормально. Глеб испытывал вину, он оказался обычным парнем, со своими тараканами; он обидел Сашу, и теперь тот этим бессовестно пользовался, позволяя себе навязаться, а тётя Надя вообще, кажется, относилась к гостю, как к ещё одному сыну. Поначалу это Сашу немного смущало – незнакомая женщина, да и с Глебом они на друзей не похожи, даже на приятелей, но порой Саше казалось, что она действительно видит в нём ещё одного сына. Однажды он даже в шутку об этом сказал Глебу, но того перекосило, и Саша благоразумно решил заткнуться, чтобы не огрести, как это с ним всегда случалось.
Прошла неделя. Выпал снег. Словно отрезал прошлую жизнь. Что-то изменилось – в Сашиной жизни, в нём самом. Он расслабился, перестал огрызаться – старался, во всяком случае, – а ещё у него прошла бессонница. Благодаря Глебу. Нет, кошмары мучить не перестали, он по-прежнему просыпался с дикими воплями, но после того, как его отпаивали водой и в спальне опять тух свет, он безбоязненно закрывал глаза. Наверно, потому, что Глеб заставлял его разворачиваться на кровати и спускать руку. И держал её до тех пор, пока Саша не засыпал, успокаиваясь от живого тепла. Вчера Глеб не выдержал и заснул первым. Но пальцев так и не разжал. Саше было неудобно – рука млела и ныла, а сам он не мог забиться от всех подальше, как привык, и всё же это помогло – за несколько дней у него исчезли извечные синяки под глазами, появился аппетит. Хотя, второе вполне могло появиться потому, что он просто разбил себе давно усохший желудок вкусной тёти Надиной стряпнёй. Исполнилась дурацкая мечта Глеба – даже Майя заметила, что он поправился, впрочем, Саша этому только обрадовался: теперь Глеб поостережётся таскать его на плече, точно барашка – любимый его фокус. В последний раз он проделал это в школе у всех на виду, когда парень в очередной раз собирался слинять со спаренных уроков по физкультуре. Со словами «Когда ж ты, наконец, перестанешь страдать ерундой?!» Глеб под восхищённые и перепуганные вздохи женской половины класса, и под глумливые смешки мужской, проволок сопротивляющегося Сашу на плече от самого класса до спортзала, где и сгрузил физруку.
А сегодня после уроков Майя позвала Сашу сходить в ветеринарию выбрать ей котёнка. Он согласился, но у школьных ворот наткнулся на Глеба. Тот, замёрзший и облепленный мокрым снегом, стоял у самого выхода, напряжённо вглядываясь в толпу. Рассорившись с Максом, Глеб теперь постоянно таскался следом за ним. Это нервировало, особенно если учесть слухи, поползшие по школе после драки. До Глеба же они либо не доходили, либо плевал он на них с высокой колокольни. Саша же воспитывался иначе. Он сцапал подружку за локоть и попытался оттащить подальше, чтобы его не заметили, но Глеб увидел. Нахмурился, подошёл к ребятам, недовольно покосился на Майю.
- Куда это вы намылились? – спросил у неё, точно обнаружил гнусного зачинщика.
- Вопрос навстречу: а почему ты никуда не намылился? – удивительно спокойно, будто не с мечущим молнии из глаз Глебом говорила, вопросила Майя. – У тебя сегодня пять уроков было, уже бы давно был дома.
- Я его ждал! – обличающий тычок пальцем в Сашу.
- А кто тебя просил? – вякнул Саша, но на него внимания не обратили. Глеб жалил взглядом Майю, Майя спокойно смотрела в ответ.
- А хочешь с нами? – неожиданно спросила она. Глеб на мгновение стал озадаченно-отрешённым.
- Хочу, - сказал и сам, кажется, испугался такой откровенности. Майя улыбнулась.
Удивительно, но втроём оказалось ничуть не хуже, чем вдвоём. Пусть Глеб больше молчал, но почему-то он совсем не портил общее расслабленное настроение и не раздражал своей молчаливостью. Он долго задумчиво рассматривал клетку с котятами и даже что-то спрашивал у девушки за стойкой. Та расцвела улыбкой, отвечая красивому клиенту. Саша заметил, как она оживилась, и помрачнел – уж больно Аллу напоминает – такая же улыбчивая, наштукатуренная и обесцвеченная. И красивая. И прямо в глаза бросается, что не против. Неприятное открытие. Как на этого гада красивые вестись-то могут?! Разве не видно, что он мрачный необщительный тип?!
Мрачный необщительный тип осмелел и попросил подержать одного из пушистых клубков на руках, от чего девушка пришла в неописуемый восторг.
- Редко встретишь мужчину кошатника, - восторженно пропела она, доставая котёнка. Тот обречённо мявкнул и притих, пригревшись между тёплых ладоней – лёжа в её и накрытый его. Саша досадливо отвернулся, но уши то не заткнёшь, поэтому весёлый щебет от клетки всё равно услышал.
- А вам какие нравятся – пушистые, гладкошёрстые?
- А у меня уже есть. Рыжий. Приблудный.
Придурок…
- Я к тебе! – Саша не дал Глебу даже открыть рот – схватил Майю за руку и поволок к её подъезду.
- Эй! – обескуражено успел крикнуть Глеб, когда они уже входили.
- Есть что-то, что я должна знать? – покорно спросила подружка, прижимая к груди выбранного котёнка, как на грех, рыжего, за что Саше он заранее не понравился.
- Май, вот скажи, если человек тебя бесит – очень сильно, но объяснить почему, нельзя – это почему?
- Потому что нравится, - серьёзно ответила девушка. Саша поперхнулся.
- Ты чего?! Нет! Я знаю – почему бесит! Я этого другим объяснить не могу.
- Хм… думаю, он тебя не настолько уж бесит, раз ты у них в квартире живёшь.
Саша нахохлился. По лестнице поднимались молча, но у двери он всё же не выдержал.
- Слушай, ну откуда ты такая спокойная? Ты же слышала, что про нас Алка трепалась в классе?
Алка, как и большинство девиц, влюблённая в разного рода сплетни, и их же на досуге сочиняющая (а заодно отшитая в своё время и Глебом, и Сашей), в первые же два дня разнесла по школе благую весть, отчего Саша переехал к Глебу. Слава Богу, особо никто не прислушивался и вообще ближе к концу четверти у всех были свои заботы, но она была недалека от истины, и Саша очень сильно хотел встретить мерзкую девицу в тёмной подворотне.
- Я даже слышала из-за чего конкретно подрались Максим и Глеб, и что? - ответила Майя.
Саша покраснел. Об этом разве что учителя не знали – здесь ученики были удивительно единодушны и плели несчастной Ольге Николаевне всякие басни, тем более всё равно никто так толком ничего и не понял.
- Из-за «чего», а не «кого», - сделала ударение девчонка. – Ты вообще спрашивал у Глеба, что там точно произошло? Вооот… А я спрашивала.
Саша поперхнулся.
- Ч-чего? Когда?!
- В тот же день, после уроков.
- И он ответил?
Майя хмыкнула.
- Иногда молчание красноречивее.
Саша сидел у подруги едва ли не до ночи. Впереди маячил разговор, вряд ли лёгкий, потому он и не торопился. С котёнком они так и не подружились и расцарапанную пушистым поганцем шею он воспринял как знак судьбы.
Домофон отозвался мгновенно, точно Глеб дежурил под дверью. Мать Глеба отсутствовала – ушла к тёте Тане и вряд ли собиралась сегодня вернуться, отчего Саше почему-то стало не по себе. С Глебом один на один он оставался разве что ночью, но тогда он сразу же закручивался в одеяло и отворачивался к стене, чтобы хотя бы создать видимость сна. Засыпал он очень не скоро, всегда дожидаясь, чтобы засопел Глеб. Да, потом он просыпался, Глеб заставлял его развернуться и взять за руку, но всё это было в темноте, тогда он не видел его лица, а Глеб не видел лица Саши.
- А чего ты так рано? – издевательски осведомился Глеб, прислонившись к косяку, пока Саша возился с обувью.
- Ты отлично знал, где я был, - шнурки на ботинках развязываться отказывались, тогда он по-простому стянул их, наступив носками на пятки.
Глеб хмыкнул и издевательски протянул:
- Ах, ну да, у своей девушки …
- Ты чего? – вытаращился Саша. Глеб стоял в дверях, натянутый и сердитый.
- Ты вообще знаешь, который час? - вкрадчиво уточнил парень.
- Ммм… одиннадцать?
- Половина двенадцатого, - ледяным тоном отрезал Глеб.
- Я выходил в одиннадцать.
- Зато сюда дошёл в половину!
- Ну прости, что спускался с четвёртого и поднимался на пятый не как метеор.
- А уйти пораньше не судьба?
- Блин, у меня что, комендантский час? – не выдержал и взорвался Саша. Стянул с себя куртку и прошлёпал в квартиру.
- Ты от девчонки уходишь по ночи! Какой комендантский час? Где твои мозги вообще?!
- Да всё нормально, я не мешал, у неё всё равно отец на дежур…
- Ты надо мной издеваешься?!!
Саша так и не успел зайти в ванную – Глеб рванул его за плечо, разворачивая к себе лицом. Глаза горят, нос раздувается.
- Хочешь, чтобы о ней слухи поползли? Ты знаешь, какие у нас бабки в подъездах языкастые?
- Слухи? – Саша рассерженно скинул с плеча ладонь. – Слухи?! Отлично, давай поговорим о слухах. Вся школа гудит – лучший ученик и Президент друг другу пятаки начистили. Ничего мне сказать не хочешь?
- А то ты не знаешь!
- Да, не знаю! Что такого должно было случиться, чтобы Макс слетел с катушек и набросился на тебя при свидетелях?
- Саш…
- Ну уж нет! Вы подрались. Из-за меня! Можно подумать, мне так весело, что родной брат теперь от меня по коридорам шарахается. Что ты ему сказал? Что мы переспали?
Щека Глеба нервно дёрнулась.
- О, - протянул парень, сощурясь, - то есть, больше всего тебя печалит именно родной брат?
- А почему бы и нет? Что плохого в том, чтобы переживать за родню?
- Ну ты… - почти задохнулся Глеб. – У тебя что, крыша на родственной почве поехала?
- Просто он мой брат, тебе не понять.
И тогда Глеб захохотал. Весело и зло одновременно. Саша непроизвольно отступил от психа, но тот сгрёб его в охапку и поволок в спальню. Саша не сопротивлялся. Он позволил шваркнуть себя на матрас, уже надутый и застеленный, готовый ко сну… Ну и ложился бы, а не его дожидался!
- Вся эта прелюдия была только для этого? – хладнокровно поинтересовался он, не делая попытки подняться. Сердце бешено колотилось, но сам Саша был спокоен и собран. Он это уже проходил. Он это проходил уже не раз. Совсем не страшно, если отключить мозги, то может быть даже приятно. Главное не думать – ни до, ни во время, ни после… – Ну и зря так старался, сказал бы, что хочешь. Я же говорил, что не против…
Лицо стоявшего над ним Глеба исказил звериный оскал.
- Интересный у тебя способ платы за крышу над головой.
- Какой есть, - не повёл и бровью Саша. А к чему строить из себя алтайскую девственницу – это действительно плата. Каждый платит, чем может или что есть, а у него ничего больше нет.
- То есть, ты даже не отгавкнешься в ответ?
- А смысл? Хочешь меня – бери.
- Хм… интересно, потребуй платы моя мать, ты бы и ей предложился? В конце концов, хозяйка она…
Саша закрыл глаза. Он устал. Он бесконечно устал. Хотя бы от перепалок с Глебом.
- Твоя мама тебя обожает, а ты ею и вертишь: как скажешь, так она и поступит, даже меня без вопросов приняла.
- Ошибаешься, - с непонятной злостью прошипел Глеб, опускаясь сверху на Сашу. Качнулся придавленный двойной ношей матрас. – Ты сильно ошибаешься.
- Может быть…
Пальцы Глеба скользнули под водолазку, прошлись по рёбрам. Саша не удержался и выгнулся от щекотки.
- Какой ты покорный, аж противно, - сплюнул Глеб.
- Предпочитаешь брать меня силой?
- Предпочитаю не спать со шлюхой!
Губы Саши скривились в кривой ухмылке.
- Что, не нравится, что ты у меня не первый?
- Дурак, я не об этом…
Но Сашу переклинило, не один Глеб мог беситься.
- Или переживаешь, что один не сможешь затмить двоих?
- Саш, заткнись…
Куда делось всё то хрупкое и тёплое, что между ними возникло после той драки? Они не стали друзьями – они никогда не смогли бы ими стать – но и ненависти между ними не осталось. Просто два человека, бредущих в одном направлении…
- А может, ты бесишься, потому что вообще на Макса запал? – наверно, он просто не расслышал глухое, едва сдерживаемое, клокотание в груди навалившегося сверху человека. Глеб как-то странно коротко рыкнул, размахнулся и залепил оплеуху, прикрывая поток слов.
- Запал, значит? – страшным шёпотом выдохнул он. – Запал? Ты вообще в курсе, что у твоего обожаемого Макса стояк на тебя?
- Не смешно!
- А кто смеётся? – в глазах Глеба засветилось что-то тусклое и нехорошее. Дыхание у Саши спёрло, и не только оттого, что на нём сидели. Щека горела от пощёчины и злости.
- Кретин, - прошипел он. – Хватит всех по себе ровнять! Если у тебя на меня поднялся, это не значит, что все такие же озабоченные извращенцы!
- Ха-ха, ну почему же? Те двое меня ничем не лучше…
- Заткнись!..
- …такие же извращенцы с поехавшей крышей.
- Глеб!..
- Знаешь нормальную реакцию парня на насильника подружки? Тебя бы побили. До полусмерти. Но уж никак не поимели, да ещё и так шикарно…
- ШИКАРНО??? – Саша завертелся ужом. В глазах потемнело, внутри опять раздулся тугой шар, забивший лёгкие. В груди сухо свистяще хрипело, хотелось вдохнуть, но не получалось даже вытолкнуть отработанный воздух. Жарко, душно. Сердце дёрнулось в вязком киселе подступающего приступа, тело стало деревенеть.
- Только попробуй, - донеслось сквозь астматическую колючую вату. Щеку обожгла вторая пощёчина. Короткий болевой шок привёл в чувство лучше всяких ингаляторов. Глеб навис над ним, процедил:
- Только попробуй удрать от меня в несознанку, - сжал сильными пальцами подбородок, оставляя на коже синяки, Саша зашипел от боли. – Хватит вечно удирать…
- От… чего?..
- От самого себя! Тебя изнасиловали, прекрати делать вид, что ничего не случилось!
- Я и не делаю – я не хочу, чтобы ты туда лез.
- Ты прячешь голову в песок!
- А ты тут же пристраиваешься сзади!
- Ну прости, что у меня крыша на тебе поехала! Можно подумать, я в восторге, что хочу парня!
- ТАК ТЫСОБИРАЕШЬСЯ МЕНЯ ТРАХАТЬ ИЛИ НЕТ?!
Оглушающая тишина окутала саваном. Тихо идут часы на стенке, скрипят снежинки по окну, стучат сердца, быстро и возбуждённо.
- Мне это слово не нравится, - буркнул Глеб. – Слишком… звериное.
Саша закрыл глаза. Внутри было горячо и больно, точно лопнувший воздушный шарик. Глеб не был белым и пушистым, но его когти царапнули больнее, чем он хотел. Глазастый… Лучше бы сделал вид, что ничего не замечает.
- Ну уж прости…
- Ну и чёрт с тобой.
Ещё раз качнулся матрас. Глеб склонился и прижался губами к его губам.
…А после всё изменилось.
Кошмарная реальность
Глеб
Просыпался Саша медленно, томно потягиваясь всем телом. Сквозь дрёму даже не заметил, как Глеб прижал его к себе, не давая согнуться привычным калачиком. Вообще-то, любовник из Саши вышел донельзя гадкий – ехидный, строптивый, стеснительный, туго заводящийся, а в придачу ко всему ещё и мгновенно вырубающийся после оргазма. Правда, в этот раз, перед тем, как шлёпнуться на него и засопеть, – ёлки-палки, а скольких Глебу мучений стоило сначала Сашу на себя посадить!!! – даже успел грозно предупредить:
- Только попробуй в меня…
Глеб умилился и… не успел вынуть… Хм… впрочем, Саша к тому времени уже облапил его грудь, ткнувшись вздёрнутым носом куда-то в шею. Глеб так и не рискнул отпустить его от себя, обняв покрепче, и на односпальном матрасе той ночью ему вполне хватило только половины.
Спал Саша без воплей и кошмаров, притулившись и мелко вздрагивая, если Глеб нечаянно задевал обнажённую кожу пальцами.
Но вот острые ресницы вздрогнули, серые сонные глаза солово уставились на Глеба, моргнули. Рыжеватые вихры закрыли припухшие после поцелуев губы, ещё сильнее притягивая к ним взгляд. Вот таким он Саше и предстал – жадно пялящимся на его рот и едва ли не облизывающимся. И с приветом от утренней эрекции…
Глаза, расслабленно-серые тут же налились злой синевой. Саша рванулся из рук, скатился с матраса, больно приложившись спиной о нетронутую сегодня кровать, зашипел, как рассерженный кот, только что хвост по ногам не бьёт.
Глеб уже видал его таким. И не раз. Если честно, почти каждый раз после того, как просыпался с Эльфёнком рядом, если только тот не удирал молча.
- Уууу, сволоооочь… - провыл на одной ноте остроухий.
- Почему на этот раз? Всё было взаимно, не надо заливать.
- Да ты меня до бессознания отделал!
- Кто тебе виноват, что ты после оргазма как сурок вырубаешься?
- Ты виноват! Пихал в меня свою дубину, у меня теперь ноги еле двигаются.
- Ну и славно, значит, я больше не схлопочу пяткой по челюсти в самый ответственный момент.
- А нефиг мои ноги себе на плечи закидывать и пытаться сломать меня пополам – я тебе не змея, чтобы так складываться!
- Прости, мне нравится посильнее…
- Не обязательно меня наизнанку выворачивать, чтобы кайф словить! Какого хрена надо было по самое не могу вбивать?!
- Тогда пустил бы со спины – и тебе было бы удобнее, и мне так нравится.
- Облезешь! Тоже мне жеребец нашёлся – со спины прыгать.
- Ну я и не настаиваю…
- Сволочь!
- Почему?
- Ты меня на себя затащил!!!
- Ммм… да тебе вроде бы понравилось…
- Нет!
- А стонал так, что соседи в стенку стучали.
- И именно поэтому надо было стучать им в ответ?!
- А давай мы сегодня обойдёмся без утренней ссоры? – мирно предложил парень, заталкивая поглубже тихую грусть о том, как было бы приятно убрать эрекцию с помощью шипящего перед ним мальчишки. Сам Саша как раз протряхнул лохматую голову, расставляя по местам спутанные со сна мысли. Обнажённый, напружинившийся, готовый в любой момент подскочить с пола и удрать от такого же раздетого и напряжённого Глеба – ну точно кот!
- Кис-кис, - не удержался Глеб. Саша ощерился.
- Придурок. – И тут же прислушался к себе и возмущённо завопил:
- Ты! Ты это всё-таки сделал?!!
Глеб поспешно припомнил все свои недавние грехи. Вспомнил.
- Ты в меня кончил! – прорычал Саша и прыгнул на не ожидавшего подлянки Глеба. Охнул: Саша, тощий-тощий, а откормился – дух выбил на раз. Умостился на животе, отбил тянущиеся к талии руки и сам протянул свои – к Глебовой шее.
Тот, может, и сопротивлялся бы, но Саша в пылу зацепил своей тощей тушкой его возбуждённый член. В паху заломило от желания.
- Чего молчишь, гад? – воинственно пропыхтел этот недоделанный остроухий, ещё и поёрзал, вынося остатки мозга. – Ааааа, чего творишь?!
Глеб обхватил мальчишку за узкую талию, сжимая до хруста в рёбрах, придавил к себе, чтобы не рыпнулся, выгнулся и потёрся головкой о Сашины ягодицы.
- Эй-эй, мы так не договаривались…
- К чёрту, - прорычал тихо. Подался вперёд, потёрся носом о пахнущую травой кожу. Ну откуда у него такой запах, ведь зима же? Поймал губами бледный сосок. Саша всхлипнул и прогнулся в пояснице. Осторожно, точно по перетянутым струнам, провёл ему пальцами по линии позвоночника.
- Твоя мама… - перепугано пролепетал Эльфёнок, отчаянно выкарабкиваясь из жарких объятий.
- Раньше девяти не появится – тётя Таня не отпустит.
- Глеб, я грязныыый… - проныл Саша.
Глеб отпустил набухший сосок и медленно протяжно лизнул, выдавив из Эльфёнка шипение.
- Хватит меня вечно облизывать, я тебе не леденец.
- Я тебя отмываю, - ухмыльнулся парень.
- Да ты спятил окончательно!
- Но тебе ведь нравится…
- И ничего мне не… ххааа…
Рука накрыла Сашин член, красноречиво выросший, стоило провести языком от рёбер к соскам. Пальцы второй нажали на упрямо сложившиеся надутым бантиком губы.
- Сань, лучше оближи сам.
- А инафе фто?
- Я сам оближу. И не пальцы.
- Пфидуфок!..
Внутри и без того было влажно от оставшегося семени. Растянутый ещё с ночи, Саша легко впустил в себя член, немного сжался, стоило головке зацепить внутри чуть припухший выступ. Глеб подался бёдрами вперёд, проталкиваясь. Знакомый жар туго обхватил ствол. Саша сам качнулся навстречу, принимая ещё глубже в себя, глухо застонал от первого же толчка.
- Иди ко мне…
Притянул Эльфёнка к себе и обнял, не переставая двигаться.
Тогда они были умиротворены. Наверно, как никогда до этого… Наверно, как никогда потом…
- Я никого не насиловал…
Глеб сонно глянул на лежащего рядом парня. Саша устроился на его руке, расслабленный, никуда не удирающий… и всё равно чужой и далёкий. Он смотрел сквозь Глеба, точно того и не было рядом.
Они оба успели заснуть и проснулись только спустя час – когда щёлкнул дверной замок. В спальню к сыну мама никогда не ходила без особой надобности, к тому же с тех пор, как у них поселился Саша, у Глеба завелась привычка закрываться изнутри. Возможно, он на что-то рассчитывал, давным-давно подсознательно присвоив себе мальчишку. В любом случае сегодня был выходной, и мать просто решила, что они спят – не стала стучаться будить к завтраку. Ну да, спали…
Глеб перебрал в пальцах ненавистную седую прядку у Сашиного виска, тот не возражал. Хотя, может, вообще не заметил.
А то он не знает, что Эльфёнок никого не насиловал! Саша просто забыл, а, может, никогда не связывал вместе, но Глеб, вообще-то, был в школе первым по оценкам, а здесь не только постоянная учёба (да и вообще не сильно Глеб любил засиживаться за книгами – делал это только по необходимости), просто у него от природы был гибкий быстрый ум. А здесь и к бабке не ходи – и так видно, что это вздорное чудо-юдо просто не может быть таким… таким, как сам Глеб.
- Но что-то ты натворил, да?
Саша взъерошился, но тут же поник, лёг обратно Глебу на руку, использованную вместо подушки.
- Майя однажды призналась мне в любви.
Глеб напрягся – ему не понравилось, как равнодушно, будто само собой разумеющееся, сообщил об этом Эльф.
- А ты?
- Она уже встречалась. С моим же лучшим другом. Сказала, что я ей всегда нравился, а с ним она начала, только чтобы я взревновал. Глупо.
- Ну, девушки часто поступают без всякой логики.
Саша цинично усмехнулся.
- О нет, она поступила очень логично. Я сказал, что не хочу, чтобы из-за меня они разругались и предложил остаться друзьями, кем мы и были… А она наглоталась таблеток.
- Саш…
- …её откачали, а когда потребовали объясниться, Майя сказала, что я её изнасиловал.
- Ты поэтому принимаешь тот случай как наказание? Ты сам себя наказываешь за эту идиотку?
- Она не идиотка.
- Она тебе нравится?
Саша проигнорировал жадный вопрос, поднялся и принялся выискивать разбросанную одежду.
- Она тебе нравится? – не угомонился Глеб.
- Я думал, что любил её. – Гибкая спина изогнулась, когда Саша натянул на тело водолазку. – Но стоило ей исчезнуть из моей жизни, как я забыл даже её лицо…
…Если Глеб чего-то и ждал, то чуда не случилось. Те ночь и утро не стали переломными, Саша остался шуганным и диким. Он по-прежнему держал дистанцию, не позволял поковыряться в своих мыслях и поступках. То, что он рассказал, не было доверием или желанием поплакаться – Саша просто объяснил, почему не хочет забывать прошлое или, скорее, почему относится к нему именно так. Точно настоящий кот, он гулял сам по себе, относясь к этому дому постольку поскольку. Он позволял гладить себя по шёрстке, но безжалостно рвал когтями, стоило Глебу попытаться посягнуть на его свободу – удирал под крылышко к своей чёртовой подружке!
- У тебя совесть есть? – пытался подобраться с другой стороны Глеб. – Может, ей иногда отдохнуть в тишине хочется, а ты с утра до вечера достаёшь девчонку в школе, а с вечера до ночи – дома.
- Она не против, я спрашивал.
- Так она тебе и скажет…
- Она – скажет, - уверенно заявлял Саша и сбегал к Майе, оставляя Глеба лезть на стену. Этот недоделанный Эльф! Этот чёртов приблудный кот! Глеб сходил с ума, пытаясь разгадать, что же творится в лохматой головке его остроухого чуда. Днём он ещё держал себя в руках, пытаясь сосредоточиться на заброшенной учёбе и кое-как подтянуть впервые появившиеся хвосты, но стоило им остаться одним в спальне, как крыша уезжала далеко и надолго. Он брал Сашу – страстно, яростно, иногда не давая тому даже раздеться. И Саша позволял, разве что принимался царапаться, если его неистовый любовник переходил черту и скрипы кровати могла услышать мать. Впрочем, она снова вышла на работу, поэтому либо отсутствовала, либо, уставшая, спала.
Первых несколько дней после подобного времяпрепровождения Саша ходил мрачный и разбитый. Шипел от прострелов в спине и вообще предпочитал лишний раз не двигаться – ноги не держали, но по вечерам сам защёлкивал дверь спальни.
- Хочешь? – едва заметная улыбка в уголке пухлых соблазнительных губ. Саша медленно приподнимет водолазку, обнажая плоский живот. И это крах для самообладания Глеба, который раз за разом обещает себе хотя бы завтра не сходить с ума и не вестись на провокации этой мелкой бестии.
Зачем оно Эльфу? Он не любит целоваться, ему не нравятся обнимания и когда Глеб всё же перевернул его на живот, смачно, до засосов, зацеловав и облизав спину, мальчишка орал едва ли не до хрипоты. В следующий раз он уже просто скрипел зубами, даже позволив себя так поласкать. Глеб приручал медленно, боясь спугнуть Эльфёнка, но тот давно перестал быть хрупким нежным созданием, примерив рожки и заострённый хвост. В школе Саша его игнорировал, дома же либо сбегал к Майе, либо бессовестно соблазнял – в квартиру он приходил только по вечерам, сделав уроки у подружки, словно специально для секса. Ежевечерний моцион, блин.
Саша напоминал радугу – постоянно маячил на горизонте, но стоило протянуть руку – тут же исчезал.
У Глеба из рук всё валилось, он по-прежнему жил как во сне, только теперь – в кошмаре.
Он ненавидел Сашу.
Он хотел Сашу.
Он на Саше зациклился.
Нет, поганец продолжал жутко выбешивать, но теперь его бесил не неизвестный мальчуган с отцовскими глазами, а конкретный эльф с замашками тролля.
- Всё-таки спать с парнями гадко! – однозначно заявило это чудовище однажды после того, как пришло в себя, обессиленное, потное, и, конечно, грязное.
- Половина спермы твоя, - заметил Глеб, стараясь не сильно громко скрипеть зубами от злости на неугомонного мальчишку. Сам он в это время пытался сконцентрироваться на алгебре. Дело шло туго. Во-первых, в три ночи думать сложно, во-вторых, после подобного замечания, вообще нереально; особенно обидно, если горят подранные кое-чьими же лапками плечи.
- Вот я и говорю – гадко, - мстительно повторил Саша.
- Вот с животными гадко! – вскипел Глеб.
- Ну почему же? – искреннее недоумение. – С тобой же я сплю.
Безнадёжно. Тролль. Самый натуральный…
А Саша продолжал забавляться, метя его кожу, точно свою территорию. В последний раз, паршивец оставил на шее засос. Да так провернул, что Глеб ничего не заметил и заявился в школу с подобным украшением. Алка тут же прицепилась, желая узнать имя соперницы – слухи, которые она распускала про них с Сашей, были просто её мелкой местью, ни во что подобное она не верила, и Глебу иногда ужасно хотелось её в этом плане разочаровать.
- Кто эта стерва? – ныла она, прилипнув, точно банный лист.
- Ал, ну отвянь? – устало попросил Глеб, пытаясь избавиться от навязчивой поклонницы у мужского туалета.
Тогда неугомонная девица повисла на шее и самовольно присосалась к его губам – прямо перед входом. Глеб рванулся, но отклеить чёртову девку не смог.
- Ёпс…
Тихий восхищённый присвист Саши за спиной почти разорвал барабанные перепонки.
- Это не то, что ты думаешь! – выдал Глеб самое банальное, что только могло прийти в голову. Особенно весело это выглядело, когда сбоку к нему липла дура Алка.
- Да пофиг, вообще-то, - равнодушно проговорил Эльф, протиснулся мимо застуканных на месте преступления ребят, и прошёл в туалет.
И потом он тоже ничем не выдал, что недоволен или вообще этот эпизод как-то повлиял на его мировосприятие. Поначалу Глеб переживал – несколько уроков ходил дёрганый и всё ждал, когда Саша придёт с ним ругаться. Потом убедил себя, что Эльфёнок на него сердится и избегает. Потом решил, что скандал будет дома. Но Саша как всегда предупредил, что уходит с Майей, напоследок привычно же обстрелял его снежками и, собственно, ушёл с Майей.
А вечером пришёл и единственное, что спросил, это:
- Хочешь?
- Ты что, больной? – взорвался доведенный до предела Глеб.
- Я – нет, - спокойно ответил Саша, - а вот твоей маме опять, кажется, плохо с утра было – от неё корвалолом пахло.
- От неё часто им пахнет, не переводи стрелки.
- Ну чего тебе? – Саша поднял усталые глаза на пышущего гневом парня.
- Ты мне ничего не хочешь сказать?
- Ммм?
- Про сегодня!
- Про Алку, что ли?
- Да!
- Ну… хм… по мне, так мог бы кого и получше найти, у нас в школе полным полно красивых дев…
- ИДИОТ!!! Я с ней на твоих глазах поцеловался!
- Не ори, - вкрадчиво попросил Саша. – Тётя Надя за стенкой спит. Ну поцеловался, и что? Мы с тобой друг другу ни в чём не клялись.
- Ну так давай поклянёмся! – запальчиво предложил Глеб. Ему было плевать, что выглядит он сейчас как полный придурок, и на то, что этот сволочной пацан его ломает (или уже сломал), ему тоже было плевать.
- Не дури, - обычно пухлые губы недовольно сжались, явив жёсткие волевые складки в уголках. Саша даже не задумался над предложением, подобное его действительно не интересовало. – Парень с парнем это противоестественно.
- Но ты же спишь со мной. И получаешь удовольствие.
- Удовольствие можно получить от чего угодно, но парень с парнем, как пара – это гадко.
Внутри всё ухнуло вниз и разбилось кучей хрустящих осколков. Интересно, это такая своеобразная месть своему насильнику? Заставить его поехать крышей, развернуться и уйти? Не уйти – остаться, но быть спокойным и равнодушным, а это ещё хуже. Нет, Саша говорил правильно, но… слишком бездушно, наверно. Хотя Глеб и сам ошалел от завернувшего куда-то не туда разговора.
- Ну так что, хочешь?
Опять ежевечернее болото, затягивающее, срывающее любые тормоза. Здесь не было и толики чувств – только желание и похоть. Вот это действительно противно.
Глеб посмотрел в томные серые глаза, Саша не злился, но и не светился счастьем, он просто хотел.
- Нет.
Эльфёнок разочаровано вздохнул, стянул свою обожаемую водолазку – просто стянул, просто водолазку, совсем не так сооблазняюще и напоказ, как делал это, когда хотел возбудить – натянул пижамные штаны и завернулся в одеяло.
Той ночью они впервые спали порознь.
Той ночью Саша опять закричал от кошмаров.
Той ночью до Глеба, наконец, дошло, почему Эльф так упрямо соблазнял его каждый вечер.