Гайлет мигнула.
– Что?
– Я хотел сообщить, что сюзерен велел мне идти сюда и заниматься вместе с тобой. Ведь партнеры должны хорошо знать друг друга, особенно когда они вместе представляют расу.
Гайлет громко вдохнула.
– Ты?.. – Голова у нее закружилась. – Я тебе не верю!
Железная Хватка пожал плечами.
– Чему ты удивляешься? Мой генетический результат один из самых высоких… кроме двух-трех мелочей, на которые вообще не стоило обращать внимания.
В это Гайлет легко могла поверить. Железная Хватка умен и изобретателен, а его необычная сила Советом возвышения может рассматриваться только как дополнительное преимущество. Но иногда платить за это приходится слишком дорого.
– Это значит, что твои пороки еще хуже, чем я предполагала.
Шен откинулся назад и расхохотался.
– По человеческим меркам, ты, возможно, и права, – согласился он. – По их стандартам большинство проби подпускать к шимми и детям не следует!
Но жизнь не стоит на месте. И теперь у меня есть возможность создать новый стиль.
Гайлет ощутила холодок страха. До нее начало доходить, куда клонит Железная Хватка.
– Ты лжец.
– Признаюсь, mea culpa[15]. – Он сделал вид, что бьет себя в грудь. – Но я не лгу. Меня и нескольких моих приятелей подвергли проверке. Видишь ли, после того как твой маменькин сынок и любимчик учителей сбежал с нашей Сильвией, произошли некоторые изменения.
Гайлет хотелось плюнуть.
– Фибен на порядок выше тебя, ты, атавистическая ошибка! Сюзерен Праведности никогда не заменит его тобой!
Железная Хватка поднял палец и улыбнулся.
– Ага. Вот здесь мы не понимаем друг друга. Видишь ли, мы с тобой говорим о разных птицах.
– Разных… – Гайлет ахнула, руками схватилась за горло. – О Гудолл!
– Поняла, – сказал он, кивая. – Ты уме умная маленькая обезьянка.
Гайлет упала на стул. Ей показалось, что сердце у нее разрывается.
«Мы все были пешками, – подумала она. – Бедный Фибен!» Она поняла, почему Фибена не привели назад в тот же вечер, когда он сбежал с Сильвией, или на следующий день, или еще позже. Гайлет должна была считать, что «бегство» – еще один сложный тест на разумность.
Но это не так. Все организовано одним или двумя предводителями губру, возможно, чтобы ослабить позицию сюзерена Праведности. И лучшего способа, чем лишить его одного из отобранных им «представителей расы», трудно придумать. В краже невозможно никого обвинить, потому что тело пропадет бесследно.
Конечно, губру придется продолжить подготовку к церемонии – слишком поздно отзывать приглашения. Но каждый из троих сюзеренов ждет от церемонии разных последствий.
«Фибен…»
– Итак, профессор? С чего начнем? Можешь начинать меня учить, как полагается белой карте.
Гайлет закрыла глаза и покачала головой.
– Уходи, – сказала она. – Пожалуйста, уходи.
Звучало еще много слов, саркастических замечаний, но она ничего не слышала за цепенящей завесой боли. И когда поняла, что он ушел, не стала сдерживать слезы. Зарылась головой в мягкую ткань, как в руки матери, и заплакала.
Глава 75
ГАЛАКТЫ
Остальные двое танцевали на пьедестале, раздуваясь и воркуя. Их песня преисполнена гармонии.
Спускайся, спускайся,
Вниз, спускайся вниз!
Спускайся со своего насеста.
Присоединяйся к нам, присоединяйся к нам,
К нам, присоединяйся к нам!
Придите с нами к консенсусу!
Сюзерен Праведности дрожал, подавляя изменения. Сюзерен Стоимости и Бережливости оставил надежду занять высшее положение, теперь он поддерживает сюзерена Луча и Когтя в его требовании верховенства.
Соображения осторожности отступали на второй план. Сюзерен Стоимости и Бережливости обретает мужской пол. Близко Слияние.
Двое из троих договорились. Но чтобы окончательно достичь цели, и сексуальной, и политической, им необходимо спустить сюзерена Праведности с насеста. Они должны заставить его ступить на поверхность Гарта.
Сюзерен Праведности сражался, он выкрикивал тщательно продуманные возражения, чтобы спутать ритм их танца, чтобы своими официальными заявлениями опровергнуть их аргументы.
Подлинное Слияние достигается не так. На настоящий консенсус это насилие не похоже.
Не для того Повелители Насестов возлагали столько надежд на триумвират. Им необходима политика. Мудрость. Остальные двое как будто забыли об этом. Они хотят легких путей и завершения церемонии возвышения.
Хотят нарушить кодекс и начать азартную игру.
Если бы остался в живых первый сюзерен Стоимости и Бережливости!
Священник оплакивал его. Только тогда понимаешь ценность другого, когда он уходит от нас.
Спускайся, спускайся вниз,
Вниз со своего насеста.
Подчинение двум объединившимся голосам, конечно, вопрос только времени. Эти голоса пробивают стену чести и решительности, которой обнес себя священник, проникают в царство гормонов и инстинкта. Слияние пока сдерживается только непокорным упрямством одного члена триумвирата, но долго так продолжаться не может.
Спускайся и присоединись к нам.
Соединись с нами в консенсусе!
Сюзерен Праведности дрожал, но держался. Но сколько еще сможет продержаться, он не знал.
Глава 76
– ПЕЩЕРЫ– Кленни! – радостно закричал Роберт. Увидев ее верхом на лошади за поворотом тропы, он чуть не выронил снаряд, который они с шимпом выносили из пещеры.
– Эй, внимательней с этой штукой, ты… капитан! – поправился в последнюю секунду один из капралов Пратачулторна. За последние недели морские пехотинцы стали обращаться с Робертом с большим уважением, но иногда выказывали свое пренебрежение ко всему, что не относится к регулярной армии.
На помощь Роберту прибежал другой шимп и легко перехватил у него снаряд. Его лицо выражало крайнее неодобрение, что человек поднимает тяжести.
Роберт не отреагировал на оба оскорбления. Он побежал по тропе и ухватился за повод коня Атаклены, а вторую руку протянул к ней.
– Кленни, как я рад… – Голос его на мгновение дрогнул. Она схватила его за руку, и он постарался подавить свое замешательство… – рад, что ты наконец приехала.
Улыбка Атаклены показалась незнакомой, а в ее ауре появилась печаль, какой он никогда раньше не кеннировал.
– Конечно, приехала, Роберт. – Она улыбнулась. – Разве ты в этом сомневался?
Он помог ей спешиться. Контролируя себя внешне, внутри она вся дрожала. «Любимая, ты изменилась». Словно услышав его мысль, она протянула руку и коснулась его лица.
– Есть несколько идей, общих и для галактических цивилизаций, и для твоей, Роберт. В обоих обществах мудрецы сравнивают жизнь с колесом.
– С колесом?
– Да. – Глаза ее сверкнули. – Оно вращается, движется вперед. И одновременно остается тем же самым.
С чувством облегчения он снова ощутил ее. За изменениями скрывается прежняя Атаклена.
– Мне тебя не хватало, – сказал он.
– А мне тебя. – Она улыбнулась. – А теперь расскажи мне о майоре и его планах.
Роберт расхаживал по маленькой кладовке, забитой до висящих над головой сталактитов припасами.
– Я могу спорить с ним, пытаться переубедить. Дьявольщина, он не возражает даже, если я кричу на него, когда мы наедине. Но после обсуждения я должен подпрыгнуть на два метра, если он скажет: «Прыгай!» – Роберт покачал головой. – И я не могу чинить ему препятствия, Кленни. Не заставляй меня нарушать присягу.
Роберт явно разрывался между противоположными побуждениями. Атаклена чувствовала, как он напряжен.
Фибен Болджер, все еще с рукой на перевязи, молча наблюдал за их спором.
Атаклена покачала головой.
– Роберт, я уже объяснила тебе, что план майора Пратачулторна приведет к гибели.
– Тогда скажи ему сама!
Конечно, она пыталась. Сегодня же за обедом. Пратачулторн вежливо и снисходительно выслушал ее соображения о возможных последствиях нападения на церемониальную площадку губру. Но когда она закончила, он задал только один вопрос: «Будет ли нападение считаться направленным против законного врага землян или против самого Института возвышения?»
– После прибытия делегации Института площадка становится его собственностью, – ответила Атаклена. – И нападение приведет к катастрофическим последствиям для человечества.
– А до этого? – насмешливо спросил он.
Атаклена вновь раздраженно покачала головой.
– До этого площадка принадлежит губру. Но это не военная установка!
Она построена для того, что можно назвать священной целью. Праведность действия, без соблюдения всех правил его совершения…
Она продолжала еще какое-то время, пока не поняла, что возражения бесполезны. Пратачулторн пообещал учесть ее мнение и прекратил разговор.
Все знали, что думает морской офицер о советах «детей ити».
– Мы пошлем сообщение Меган, – предложил Роберт.
– Я думаю, ты уже сделал это, – ответила Атаклена.
Он нахмурился, подтверждая ее догадку. Конечно, обращаться через голову Пратачулторна – это верх неприличия. Как минимум, посчитают, что избалованный мальчишка зовет маму на помощь. Возможно, Роберта даже отдадут под трибунал.
То, что он это сделал, доказывает, что Роберт боится не за себя. Он не хочет открыто выступить против своего командира из верности присяге.
И он прав. Атаклена уважала его честь.
«Но у меня такого долга нет», – подумала она. Фибен, до сих пор молчавший, встретился с ней взглядом и выразительно закатил глаза.
Относительно Роберта их мнения совпадали.
– Я уже сказал майору, что разрушение церемониальной площадки на самом деле на руку врагу. Ведь она построена для гартлингов. Пытаясь заменить гартлингов нами, шимпами, они принимают крайние меры, чтобы оправдать свои затраты. А что, если площадка застрахована? Мы ее взрываем, они обвиняют нас и получают страховку.
– Майор Пратачулторн упоминал об этой твоей идее, – сказала Атаклена Фибену. – Я нахожу ее остроумной, но, боюсь, у него другое мнение.
– То есть он считает это дурацкой выдумкой…
Фибен замолчал: снаружи послышались шаги.
– Тук-тук, – произнес женский голос из-за занавески. – Можно войти?
– Пожалуйста, лейтенант Маккью, – ответила Атаклена. – Мы уже почти закончили. – Смуглая женщина вошла и села на ящик рядом с Робертом. Он слегка улыбнулся ей, но тут же снова посмотрел на свои руки. Мышцы рук бугрились, он сжимал и разжимал кулаки.
Атаклену пронзила боль, когда Маккью положила Роберту на колени руку и обратилась к нему.
– Его милость созывает еще одно военное совещание, прежде чем мы ляжем спать. – Она повернулась к Атаклене и улыбнулась. Наклонила голову.
– Если хотите, можете присутствовать. Вы наш дорогой гость, Атаклена.
Атаклена вспомнила, что недавно была хозяйкой этой пещеры и командовала армией. «Нельзя, чтобы это повлияло на меня», – напомнила она себе. Важно лишь, чтобы эти существа как можно меньше навредили себе в ближайшие дни.
И, если представится возможность, она хотела бы также разыграть шутку, которую сама еще не очень понимает, но недавно оценила.
– Нет, спасибо, лейтенант. Я поздороваюсь кое с кем из своих друзей-шимпов, а потом лягу спать. День выдался долгий и трудный.
Роберт, выходя со своей возлюбленной-женщиной, оглянулся на Атаклену.
Над его головой словно нависло метафорическое облако, испуская молнии. «Я не знала, что ты можешь создавать такие глифы», – удивилась Атаклена.
Казалось, каждый день узнаешь что-нибудь новое. Следуя за людьми, Фибен расстроенно улыбнулся Атаклене. На самом ли деле она уловила заговорщицкое подмигивание?
Когда они ушли, Атаклена принялась рыться в своей сумке. «Меня не связывает их долг, – напомнила она себе. – И их законы тоже».
В пещерах может быть очень темно, особенно если выключена единственная лампа в коридоре. Зрение здесь не преимущество, зато корона тимбрими очень полезна.
Атаклена создала несколько простых, но оригинальных глифов. Первый из них имел только одну цель: он устремился вперед, углублялся в ответвления, отыскивая дорогу в темноте. Холодная жесткая материя его обжигает, и поэтому по его поведению легко проследить, где проходят стены и препятствия. Маленький клочок ничего искусно обходил их.
Второй глиф вращался над головой, позволяя убедиться, что никто не подозревает о ее присутствии на нижних уровнях, помещения которых отведены офицерам-людям.
Лидия и Роберт ушли патрулировать. В этой части пещеры оставалась только одна аура. Атаклена осторожно приближалась к ней.
Третий глиф набирал силы, ожидая своей очереди. Медленно и неслышно ступала Атаклена по слежавшимся экскрементам тысяч поколений летающих насекомоподобных существ, которые жили здесь, пока земляне не прогнали их своим шумом. Атаклена дышала ровно, считая про себя в человеческой манере, чтобы дисциплинировать мысли.
Еще несколько дней назад она и не попыталась бы поддерживать одновременно три бдительных глифа. Теперь это удавалось ей легко и естественно, словно она проделывала подобное уже сотни раз.
Она отобрала это умение у отца, используя технику, о которой почти не говорят тимбрими и которую еще реже применяют.
«Сначала я стала партизаном, назначала свидания человеку, а теперь это. Мои одноклассники были бы поражены».
Она подумала, сохранилось ли у отца что-нибудь из умений, которые она так грубо отняла у него.
«Отец, вы с матерью давно организовали это. Ты подготовил меня, а я об этом даже не знала. Неужели ты уже тогда предвидел, что когда-нибудь это станет необходимо?»
Она печально подумала, что отобрала больше, чем мог отдать Утакалтинг. «И даже этого недостаточно». Остаются зияющие пробелы. Сердцем она чувствовала, что дело, касающееся планет и видов, не может быть завершено без участия ее отца.
Глиф-разведчик повис перед занавеской. Атаклена подошла. Даже коснувшись занавески пальцами, она не смогла ее увидеть. Разведчик растворился в щупальцах ее короны.
Она медленно отвела ткань и прокралась в маленькое помещение.
Глиф-наблюдатель подсказал, что внутри никто ее не заметил. Она кеннировала только спокойный ритм человеческого сна.
Конечно, майор Пратачулторн не храпел, но сон его был чутким и бдительным. Атаклена притронулась к краям всегда присутствующего пси-щита, который ограждает мысли, сны и профессиональные секреты майора.
«Их военные хороши и становятся все лучше», – подумала она. Многие годы тимбрими напряженно работают, чтобы волчата стали настоящими галактическими воинами. Но и сами тимбрими часто поражаются удивительным приемам и идеям, которые никогда не могли бы появиться у расы, выросшей под влиянием галактической культуры.
И только земная морская пехота никогда не привлекала советников-чужаков. Это настоящие волчата, и, конечно, они анахронизм.
Глиф з'счутан осторожно приблизился к спящему человеку, опустился, и Атаклена увидела его метафорически как шар из жидкого металла. Он коснулся пси-щита Пратачулторна и золотыми быстрыми струйками растекся по нему, покрывая его золотистым свечением.
Атаклена с облегчением вздохнула и извлекла из кармана стеклянную ампулу. Подошла ближе, осторожно наклонилась над койкой, и, когда поднесла ампулу с анестезирующим газом к лицу человека, пальцы ее дрогнули.
– Я бы не советовал этого делать, – небрежно сказал Пратачулторн.
Атаклена ахнула. Прежде чем она смогла пошевелиться, он сжал ее запястья. В тусклом свете она видела только белки его глаз. И хотя он не спал, пси-щит оставался прежним: от него исходили волны глубокого сна. И Атаклена поняла, что это была хорошо продуманная уловка.
– Вы, ити, всегда нас недооцениваете. Даже остряки-самоучки тимбрими никак не поймут нас.
Потоком устремились гир-гормоны. Атаклена попыталась высвободиться, но это было так же бесполезно, как пытаться разорвать стальные наручники. Она царапалась, но он просто удерживал свои мозолистые руки подальше от ее пальцев. Когда она попробовала откатиться в сторону, он умело прижал ее руки, используя их как рычаги, чтобы удержать ее на коленях. Она громко застонала. Ампула с газом выпала из расслабленной руки.
– Видите ли, – сказал Пратачулторн дружелюбно, – некоторые из нас считают любой компромисс ошибкой. Чего мы достигнем, пытаясь стать хорошими галактическими гражданами? – усмехнулся он. – Даже если это получится, мы превратимся в ужасных существ, напрочь лишенных всего человеческого. Но у нас нет даже такого выбора. Нам никогда не позволят стать равноправными гражданами. Место уже занято. Исход предрешен. Мы ведь оба это знаем, не правда ли?
Атаклена тяжело дышала. Она уже давно поняла тщетность своих попыток, но гир-реакция заставляла ее сопротивляться с невероятной силой человека. Быстрота реакций ничто в сравнении с его рефлексами и подготовкой.
– Понимаете, у нас есть свои тайны, – продолжал Пратачулторн. – Кое-что мы не поверяем нашим друзьям-тимбрими и даже большинству людей.
Хотите узнать, что это за тайны?
Атаклена не могла набрать в грудь воздуха, чтобы ответить. В глазах Пратачулторна горела хищная, звериная ярость.
– Ну, если бы я открыл вам их, ваш смертный приговор был бы подписан, – сказал он. – А к этому я еще не готов, поэтому расскажу вам о том, что ваш народ уже знает.
Он мгновенно перехватил ее запястья одной рукой, а второй нашел ее горло.
– Видите ли, нас, морских пехотинцев, учат обезоруживать и даже убивать ити из дружеских рас. Хотите знать, сколько времени мне потребуется, чтобы лишить вас сознания, мисс? Считайте!
Атаклена боролась и вырывалась, но рука сильно сжала ей горло. Словно издалека она услышала Пратачулторна:
– Эта вселенная – проклятое место.
Она ни за что бы не подумала, что может стать еще темнее, но кромешная тьма поглотила все вокруг. Атаклена подумала, сможет ли когда-нибудь проснуться. «Прости, отец». Ей казалось, что это ее последняя мысль.
То, что она не потеряла сознание окончательно, очень удивило ее.
Болезненное давление на горло чуть ослабло. Атаклена вдохнула и постаралась понять, что происходит. Она слышала тяжелое дыхание майора, но почему-то его хватка ослабела.
Перегревшаяся корона не помогала. И когда Пратачулторн неожиданно разжал руки, Атаклена, без сил упала на пол.
Человек дышал очень тяжело. Слышались натужные звуки, перевернулась койка, разбился графин с водой, и еще что-то, похоже, накопитель информации.
Атаклена что-то нащупала под рукой. Ампула, поняла она. Но что происходит с Пратачулторном?
Борясь с энзимным истощением, она поползла куда-то, пока не наткнулась на сломанный накопитель. Случайно пальцы ее нажали кнопку, и экран прибора слабо засветился.
И в этом свете Атаклена увидела застывшую картину: мужчина напрягает все силы, чтобы освободиться, перекатываются мощные мышцы, сухожилия натянуты, а сзади его удерживают две длинные коричневые руки.
Пратачулторн лягался и шипел, бросался то вправо, то влево, но все его попытки были напрасны. Атаклена увидела из-за плеча человека карие глаза. Она колебалась лишь мгновение, потом поспешила с ампулой.
Теперь у Пратачулторна не было пси-щита. Его ненависть открыта для кеннинга. Он отчаянно забился, когда она поднесла ампулу к его носу.
– Он задерживает дыхание, – пробормотал неошимпанзе, когда облачко голубого пара повисло перед носом майора и начало медленно опускаться.
– Все в порядке, – ответила Атаклена. Она достала из кармана еще десять ампул. Увидев их, Пратачулторн слегка вдохнул, удвоил силы в последнем рывке, но все это только приближало неизбежное. Потребовалось пять минут, и даже тогда Атаклена заподозрила, что он имитирует асфиксию, прежде чем почувствовал наркотик.
– Ну и парень, – сказал Фибен, наконец выпустив майора. – До чего же сильны эти морские пехотинцы. – Он вздрогнул и упал рядом с потерявшим сознание человеком.
Атаклена обессиленно села на пол.
– Спасибо, Фибен, – негромко сказала она.
Он пожал плечами.
– Черт возьми, что такое нападение на патрона? Не измена, а ежедневное занятие.
Она указала на перевязь Фибена.
– А, это? – Фибен улыбнулся. – Наверное, мне хотелось побольше сочувствия. Пожалуйста, никому не говорите, ладно?
Потом, став серьезным, взглянул на Пратачулторна.
– Я, конечно, не специалист, но этим поступком никаких очков у Совета возвышения я не заработал.
Он посмотрел на Атаклену, потом слегка улыбнулся. А она ничего не могла с собой поделать. Вопреки всему, происшествие показалось ей смешным.
Она обнаружила, что смеется – вначале негромко, потом все сильней и сильней. И это почему-то ее совсем не удивило.
Дело еще не закончено. Атаклена устало шла за Фибеном, который нес одурманенного человека по тусклым коридорам. Когда они проходили на цыпочках мимо дремлющего капрала, Атаклена раскинула щупальца и успокоила его сон. Тот что-то забормотал и повернулся на койке. Вдвойне осторожная, Атаклена убедилась, что у него нет пси-щита, что он действительно спит.
Фибен тяжело отдувался. Атаклена провела его через старую осыпь в боковой коридор, явно неизвестный военным. По крайней мере он не обозначен на карте, которую она сегодня видела.
Фибен взмок, поднимаясь по крутому откосу. Ему наверняка очень хотелось облегчить душу ругательствами, но он воздерживался от эмоций, пока они не выбрались во влажную тихую ночь.
– Насмешки и мутации! – вздохнул он, наконец опустив свой груз. – Нам повезло, что Пратачулторн невысокого роста. Представляю, что бы я делал, если бы его руки и ноги волочились по земле.
Он принюхался. Луны не видно, но ближайшие утесы затянуты слегка светящимся туманом. Фибен снова посмотрел на Атаклену.
– Что дальше, шеф? Через несколько часов тут будет осиное гнездо, особенно когда вернутся Роберт и лейтенант Маккью. Хотите, я схожу за Тихо и отвезу этот дурной образчик к вашим земным клиентам? Это означало бы дезертирство, но какого дьявола? Я никогда не был хорошим солдатом.
Атаклена покачала головой. Она поискала с помощью короны и нашла нужные следы.
– Нет, Фибен. Я не могу просить тебя об этом. К тому же у тебя другая задача. Ты сбежал из Порт-Хелении, чтобы предупредить нас о предложении губру. Теперь ты должен вернуться туда и сыграть свою роль.
Фибен нахмурился.
– Вы уверены? Я вам не нужен?
Атаклена закрыла рукой рот и испустила негромкий крик ночной птицы.
Снизу со склона послышался слабый ответ. Атаклена повернулась к Фибену.
– Конечно, нужен. Ты нам всем нужен, но больше всего ты нужен там, у моря. К тому же я чувствую, что ты хочешь вернуться.
Фибен потянул себя за большие пальцы.
– Я, должно быть, спятил.
Атаклена улыбнулась.
– Нет. Просто это показывает, что сюзерен Праведности сделал хороший выбор… хотя, возможно, он предпочел бы, чтобы ты больше уважал своих патронов. Фибен напрягся, потом как будто понял ее иронию и улыбнулся.
Раздались негромкие удары лошадиных копыт на тропе внизу.
– Ну, ладно, – сказал он, наклоняясь и поднимая вялое тело майора Пратачулторна. – Пошли, папа. На этот раз я буду нежен, как со своей теткой-девственницей. – Он чмокнул морского пехотинца в щеку и посмотрел на Атаклену.
– Так лучше, мэм?
Что-то унаследованное у отца заставило ее усталые щупальца встопорщиться.
– Да, Фибен. – Она рассмеялась. – Гораздо лучше.
Вернувшись на рассвете и не найдя своего законного командира, Лидия и Роберт почувствовали некоторые подозрения. Оставшиеся морские пехотинцы поглядывали на Атаклену с открытым недоверием. Несколько шимпов прибрались в комнате майора Пратачулторна, ликвидировав все следы борьбы, прежде чем туда зашли люди, но тот факт, что Пратачулторн исчез без всякой записки или следа, они скрыть не могли.
На время расследования Роберт даже велел Атаклене не выходить из комнаты и поставил у дверей морского пехотинца. Облегчение, которое он испытал от того, что нападение на площадку для церемонии откладывается, мгновенно исчезло под давлением чувства долга. Лейтенант Маккью находилась на грани истерики. Внешне она сохраняла спокойствие, и только Атаклена чувствовала внутренний дискомфорт и смятение земной женщины.
Они ничего не могли сделать. Разослали поисковые группы. Встретили шимпов Атаклены, которые на лошадях возвращались из убежища горилл. Но Пратачулторна к тому времени с ними уже не было. Он находился высоко над землей, его передавали от одного лесного гиганта к другому; теперь он пришел в себя и кипел от гнева, но оставался совершенно беспомощным и спеленутым, как мумия.
Еще один случай, когда люди расплачиваются за свой «либерализм». Они воспитали своих клиентов как индивидуумов и хороших граждан, и поэтому шимпы смогли осознать необходимость заключения одного человека для блага остальных. По-своему Пратачулторн сам подвел их к этому покровительственному отношению, когда не воспринимал их мнение всерьез.
Тем не менее Атаклена знала, что с морским пехотинцем будут обращаться бережно и осторожно.
В этот вечер Роберт собрал новый военный совет. Не вполне определенно выраженный домашний арест Атаклены отменили, и она смогла участвовать.
Присутствовали Фибен и лейтенанты-шимпы, а также офицеры морской пехоты.
Ни Лидия, ни Роберт не заговаривали о плане Пратачулторна. Тактично предполагалось, что майор не хотел бы, чтобы план воплощался без него.
– Может, он решил сам что-то разведать или проинспектировать посты и вернется к вечеру или завтра, – совершенно невинно предположила Элейн Су.
– Вполне вероятно. Однако будем рассчитывать на худшее. – Роберт избегал смотреть на Атаклену. – На всякий случай отправим сообщение в убежище. Я полагаю, потребуется около десяти дней для получения нового приказа Совета и появления замены.
Он, очевидно, считал, что Меган Онигл никогда не назначит его старшим.
– Я хочу вернуться в Порт-Хелению, – просто сказал Фибен. – Там я окажусь в центре событий. Да и Гайлет во мне нуждается.
– Почему ты считаешь, что губру примут тебя назад после побега? – спросила Лидия Маккью. – Они могут просто расстрелять тебя.
Фибен пожал плечами.
– Если встречусь не с тем губру, вероятно, так со мной и поступят.
Последовала долгая пауза. Тогда Роберт поинтересовался, есть ли другие предложения, и люди, и шимпы промолчали. Когда здесь руководил Пратачулторн, направляя ход событий и обсуждения, его непререкаемый авторитет не оставлял места сомнениям. Теперь им снова предстоит справляться с ситуацией. Они – крошечная армия с весьма ограниченными возможностями, а враг собирается пустить в действие средства, которым они не только не могут помешать, но даже не понимают их.
Атаклена ждала, пока атмосфера не наполнилась мрачным напряжением, и тогда произнесла четыре слова:
– Нам нужен мой отец.
К ее удивлению, и Роберт, и Лидия кивнули. Даже если со временем придут указания от правительства в изгнании, они тоже будут неясными и противоречивыми. Очевидно, хороший совет им пригодится, особенно насчет галактической дипломатии.
«По крайней мере эта Маккью не разделяет ксенофобии Пратачулторна», – подумала Атаклена. И нехотя одобрила то, что кеннировала в ауре Лидии.
– Роберт сказал мне, что вы уверены: Утакалтинг жив, – сказала Лидия.
– Это хорошо. Но где он? Как нам его найти?
Атаклена наклонилась вперед. Корона ее оставалась неподвижной.
– Я знаю, где он.
– Знаешь? – Роберт мигнул. – Но… – Голос его стих, и он коснулся ее своим внутренним чувством – впервые с позавчерашнего дня. Атаклена отразила его попытку, видя, что он держит Лидию за руку. Но тут же, чувствуя себя глупо, уступила.
Роберт тяжело опустился на место и выдохнул, несколько раз моргнул и вымолвил только: «О!»
Лидия переводила взгляд от Атаклены к Роберту и обратно. На короткое мгновение она ощутила нечто вроде зависти.
«Он тоже по-своему принадлежит мне», – подумала Атаклена. В этот момент она соединялась с Робертом.
– …Н'та'хуу, Утакалтинг, – сказал Роберт на гал-семь. – Нам нужно что-то предпринять, и побыстрее.
Глава 77
ФИБЕН И СИЛЬВИЯ
Она ждала его, когда он повел Тихо по тропе из долины пещер.
Терпеливо сидела под большой сосной, рядом с крутым поворотом, и заговорила, когда он оказался поблизости.
– Ты думал улизнуть, не попрощавшись? – спросила Сильвия. Руками она обхватила колени, обтянутые длинной юбкой.
Он привязал лошадь к дереву и сел рядом с ней.
– Нет, – сказал Фибен. – Я знал, что мне не может так повезти.
Она искоса взглянула на него и увидела, что он улыбается. Сильвия фыркнула и посмотрела в каньон, откуда медленно поднимался туман. Утро будет ясным и безоблачным.
– Я знала, что ты вернешься.
– Я должен, Сильвия. Это…
Она прервала его.
– Знаю. Ответственность. Тебе нужно вернуться к Гайлет. Ты ей нужен, Фибен.
Он кивнул. Фибен прекрасно помнил, что он все еще в долгу у Сильвии.
– Когда я собирался, пришла доктор Су. Я…
– Ты заполнил пробирку, которую она тебе дала. Знаю. – Сильвия наклонила голову. – Спасибо. Я считаю, что мне хорошо заплатили.