Вспомнил Саймона.
– Ощущение такое, словно только что умер твой лучший в мире друг, – мягко сказал он и взял ее за руку.
Она вцепилась в его руку, но на лице ее появилась гримаса облегчения.
– Пси-излучатели. И это… это все? – Она раскрыла глаза. – Дешевки эти птицы!
Фибен расхохотался. Сильвия медленно улыбнулась и свободной рукой прикрыла рот.
Они смеялись, стоя под дождем посреди реки печали. Смеялись до слез, и когда наконец перестали течь слезы, медленно, под дождем, по-прежнему держась за руки, дошли до ограды.
– Теперь, когда я скажу «толкай», – толкай!
– Я готова, Фибен. – Сильвия пригнулась под ним, расставила ноги, прижалась плечом к одной из планок, держась руками за другие.
Стоя над ней, Фибен принял такую же позу и уперся ногами в грязную землю. Несколько раз глубоко вдохнул.
– Толкай!
Они навалились вместе. Планки отстояли на несколько сантиметров друг от друга. Напрягаясь, Фибен чувствовал, как расширяется пространство между ними. «Эволюция никогда не проходит даром», – думал Фибен, прикладывая все силы.
Миллион лет назад люди проходили через муки самовозвышения, получая самостоятельно то, что, как утверждают галакты, можно получить только от других: способность думать и стремиться к звездам.
Тем временем, однако, предки Фибена тоже не ленились, они накапливали силу! Фибен сосредоточился на этой мысли, на лбу его выступил пот. Спина Сильвии дрожала, она тоже давила изо всех сил.
Пластилитовые планки скрипели.
– Ах! – Сильвия поскользнулась – и отлетела назад.
Фибен от толчка развернулся, и упругая планка, выпрямившись, отбросила его на Сильвию.
Минуту-две они просто лежали, тяжело дыша. Наконец Сильвия заговорила.
– Пожалуйста, милый… не сегодня. У меня болит голова.
Фибен расхохотался. Скатился с нее и лег на спину. Юмор им необходим.
Это лучшая защита от непрерывного давления пси-шаров. Паника все время держится на краю сознания, а смех удерживает ее, не давая распространяться.
Они помогли друг другу встать и осмотрели ограду. Щель заметно расширилась, сейчас она не меньше десяти сантиметров. Но этого все равно недостаточно. И Фибен чувствовал, что время их подгоняет. Им нужно не менее трех часов, чтобы затемно добраться до холмов. По крайней мере если они переберутся, буря им на руку. Они с Сильвией снова подготовились, встали на место. Опять пошел дождь, все ближе заблестели молнии. Загремел гром, задрожали деревья, задребезжали ставни в домах.
«Сомнительное преимущество», – подумал Фибен. Конечно, дождь мешает сканерам губру, но одновременно делает скользким искусственный материал изгороди. Трудно за него ухватиться. Да и грязь мешает.
– Готова? – спросил он.
– Конечно, если будешь держать эту штуку подальше от моего лица, – ответила Сильвия. – Она отвлекает.
– Но ведь ты сама попросила Гайлет, милая, чтобы она поделилась с тобой этой штукой. К тому же ты ее видела и раньше, на громовом холме.
– Да. – Она улыбнулась. – Но это не совсем то же самое.
– Ну, ладно, заткнись и толкай, – проворчал Фибен. Они снова навалились изо всех сил.
«Поддается! Поддается!» Он услышал, как выдохнула Сильвия, его собственные мышцы угрожали порваться.
Планка затрещала, выгнулась, снова затрещала.
На этот раз поскользнулся Фибен, выпустив упругий пружинящий материал. Снова они, тяжело дыша, упали в грязь.
Дождь разошелся не на шутку, Фибен промокнул глаза и посмотрел на отверстие. «Сантиметров двенадцать. Ифни! Мало».
Он чувствовал, как проникает в сознание и лишает силы воли пси-излучение. Он знал, что это излучение отнимает у них с Сильвией силы, подталкивает к покорности. С огромным трудом встал и прислонился к упрямой изгороди.
«Дьявольщина, мы старались. Хоть в этом нам не откажешь. Мы почти добились своего. Если бы только…»
– Нет! – неожиданно крикнул он. – Нет! Я не отступлю! – Он бросился к щели, пытался протиснуться, сражался с непокорным отверстием. Где-то в темном царстве прямо ударила молния, осветив поля и лес, а за ними – манящие предгорья Мулун.
Загремел гром, изгородь задрожала. Планки стиснули Фибена, и он закричал от боли. Когда они отпустили, он, полуживой от боли, упал рядом с Сильвией. Но через мгновение снова вскочил. Еще одна электрическая нить соединила землю с мерцающими облаками. Фибен заколотил по земле. Грязь и булыжники разлетелись во все стороны. Гром швырнул их назад, в лицо Фибену.
Речи не существовало. Не стало слов. Та его часть, которая знала, что они существуют, отшатнулась в шоке, и контроль перешел к другим, более древним частям сознания.
Оставались только буря, ветер и дождь, молнии и гром.
Фибен ударил себя в грудь, оскалил зубы под жалящим дождем. Буря пела Фибену, отражалась в земле и дрожащем воздухе, а он ответил ей криком.
Его крик – не изнеженная человеческая музыка и не поэзия сонных фантомов китов и дельфинов. Нет, эту музыку он ощущал мозгом костей. Она приподняла Фибена, как тряпичную куклу, и швырнула в грязь. Он поднялся, отплевываясь и крича.
Он поймал на себе взгляд Сильвии. Она колотила руками по земле, глядя на него широко раскрытыми глазами, возбужденная. Это заставило его еще громче ударять себя в грудь, еще громче кричать. Он знал теперь, что не ослаб! Швыряя камни в воздух, он бросал вызов буре, призывал на себя ее молнии!
И они послушно пришли. Яркий свет заполнил пространство, зарядил его, волосы Фибена встали дыбом, искрились. Беззвучный удар пришелся ему в спину, словно рука гиганта прижала его к стене.
Фибен закричал, ударившись об ограду. И, прежде чем потерял сознание, отчетливо ощутил запах паленой шерсти.
Глава 66
ГАЙЛЕТ
В темноте под звуки дождя, стучащего о плитки крыши, она неожиданно открыла глаза. Встала, завернувшись в одеяло, и подошла к окну.
Снаружи над Порт-Хеленией лютовала, знаменуя приход осени, буря.
Темные тучи гневно и угрожающе гремели.
На востоке ничего не видно, но Гайлет прижалась щекой к прохладному стеклу и смотрела туда.
В комнате приятно тепло, но она закрыла глаза и вздрогнула от неожиданного холода.
Глава 67
ФИБЕН
Глаза… глаза… глаза повсюду. Дрожат и танцуют, мерцают в темноте, насмехаются над ним.
Появился слон – продирается сквозь джунгли, буянит, глаза покраснели от гнева. Он пытается бежать, но слон хватает его, подбрасывает хоботом, и несет, стискивая ребра.
Он хочет попросить зверя съесть его или растоптать… только чтобы все кончилось! Но немного погодя привыкает. Боль притупляется, тело ноет, а путешествие становится размеренным…
Первое, что он почувствовал, придя в себя: дождь почему-то не падает на лицо.
Он лежит на спине, на чем-то вроде травы. Ненастье не затихает. Он ощущает влагу на ногах и теле, но ни одна капля не падала ему на нос или в рот.
Фибен открыл глаза, чтобы посмотреть, в чем дело… и, кстати, понять, почему он еще жив. На фоне облаков смутно вырисовывается силуэт. Невдалеке ударила молния, на мгновение осветив его. На Фибена озабоченно смотрела Сильвия.
Его голова лежит у нее на коленях.
Фибен попытался заговорить.
– Где… – Но послышался только хрип. Голос как будто исчез. Фибен смутно вспомнил, как кричал, вопил в небо. Должно быть, поэтому болит горло.
– Мы снаружи, – сказала Сильвия, чуть погромче, чтобы перекрыть звуки дождя. Фибен мигнул. «Снаружи?» Сморщившись, он поднял голову и осмотрелся.
Трудно было что-то увидеть в такую погоду. Но он сумел разглядеть контуры деревьев и невысоких холмов. Повернулся налево. Безошибочно узнавалась Порт-Хеления, особенно извивающаяся цепочка огоньков на ограде губру.
– Но… но как мы сюда попали?
– Я тебя принесла, – просто ответила она. – После того как ты разорвал стену, ты не мог идти.
– Разорвал стену?..
Она кивнула. Глаза Сильвии сверкали.
– Я считала, что видела раньше танцы грома, Фибен Болджер. Но твой побил все рекорды, клянусь. Если доживу до девяноста и у меня будет сто почтительных внуков, я и тогда не смогу рассказать так, чтобы поверили.
Он смутно припоминал свой гнев, ярость от того, что свобода так близко и в то же время далека. Теперь ему стыдно вспоминать, как в нем победил зверь.
«А еще белая карта!» – фыркнул Фибен, думая, как глупо поступил сюзерен Праведности, выбрав его представителем.
– Должно быть, временно потерял самоконтроль.
Сильвия коснулась его левого плеча. Он сморщился и посмотрел туда – сильный ожог. Странно, он болит не так, как синяки и царапины.
– Ты смеялся над бурей, Фибен, – почтительным тоном сказала Сильвия.
– Дерзил, требовал, чтобы она пришла к тебе. А когда она пришла… ты заставил ее исполнить твое желание.
Фибен закрыл глаза. «Гудолл! Какая чушь!»
Но все же где-то глубоко внутри он чувствовал себя польщенным. Как будто все произошло так, как описала Сильвия!
Фибен содрогнулся.
– Помоги мне сесть.
На несколько мгновений он потерял координацию, горизонт наклонился, перед глазами все расплывалось. Но Сильвия усадила его, и мир перестал раскачиваться. Фибен жестом попросил помочь ему встать.
– Ты должен отдохнуть, Фибен.
– Когда доберемся до Мулуна, – ответил он. – Скоро рассвет, а буря не продлится вечно. Пошли, я буду опираться на тебя.
Она положила его здоровую руку себе на плечо, поддерживая его. И он сумел встать.
– Знаешь, – сказал он. – Ты сильная маленькая шимми. Хм. Перенесла меня сюда?
Она кивнула, глядя на него все с тем же блеском в глазах. Фибен улыбнулся.
– Хорошо, – сказал он. – Очень хорошо.
Они пошли, спотыкаясь, к лесистым холмам на востоке.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
МСТИТЕЛИ
Давным-давно, когда правил Посейдон и корабли людей были хрупки, как сухой трут, неудача постигла фракийский торговый корабль, он в начале зимы попал в бурю и разбился. Все моряки утонули, остался в живых только талисман корабля – обезьяна.
И тут, как решили судьбы, когда обезьяна в последний раз глотнула воздух, появился дельфин. Зная, что между людьми и дельфинами большая любовь, обезьяна закричала «Спаси меня! Ради моих бедных детей в Афинах!» Быстрый, как молния, дельфин подставил спину.
– Ты очень необычная, маленькая и уродливая для человека, – сказал дельфин, когда обезьяна ухватилась за него.
– Люди считают меня очень красивой, – ответила обезьяна, закашлявшись и крепко держась за дельфина, который повернул к суше.
– Ты говоришь, что ты из Афин? – спросило осторожное морское существо.
– Конечно. Я бы не стала говорить, если бы это было не так, – заявила обезьяна.
– А знаешь ли ты Пирей? – спросил подозрительный дельфин.
Обезьяна оказалась находчивой.
– О, да! – воскликнула она. – Пирей мой лучший друг! Я только на прошлой неделе разговаривала с ним!
Дельфин гневно подпрыгнул и сбросил обезьяну в море, где она и утонула.
Мораль: когда выдаешь себя за другого, постарайся придерживаться фактов.
М.Н.Плано
Глава 68
ГАЛАКТЫ
Изображение на голографическом экране дрожало. Ничего удивительного.
Оно приходило за многие парсеки через свернутое пространство в пункте перехода Пурмин. Картинка прыгала и иногда теряла четкость.
Но смысл послания совершенно ясен сюзерену Праведности.
Толпа разнообразных существ находится перед пьедесталом сюзерена.
Большинство он узнавал с первого взгляда. Вот пила, низкорослые, пушистые, с короткими руками. А вот высокий нескладный з'танг, он стоит перед паукообразным серентини. Лениво светится би-гле, свернувшись рядом с существом, которое сюзерен сразу не узнал. Возможно, клиент, а может быть, домашнее животное.
К отчаянию сюзерена, в делегацию входили синтианин и человек.
Человек!
И невозможно жаловаться. Логично включить в число официальных наблюдателей человека, так как планета отдана по лицензии людям, если, конечно, найдется подходящий претендент. Но сюзерен был уверен, что в распоряжении Института возвышения в этом секторе такого нет!
Видимо, это еще один признак того, что политическая ситуация в пяти галактиках ухудшилась. С родины от Повелителей Насестов поступают сообщения о серьезных неудачах между спиральными рукавами. Сражения терпят неудачу. Союзники оказываются ненадежными. На некогда выгодных торговых путях, закрытых из-за блокады Земли, теперь доминируют боевые флоты соро и танду.
Наступают тяжелые времена для великого и могучего клана гуксу-губру.
Все теперь зависит от некоторых мощных кланов, пока еще сохраняющих нейтралитет. Но если произойдет нечто такое, что позволит заключить с ними союз, триумф достанется праведным.
С другой стороны крыла, будет катастрофой, если эти нейтралы примкнут к противникам великого клана!
Именно этими соображениями руководствовался сюзерен Праведности, когда выдвинул идею захвата Гарта. Внешне экспедиция была нацелена на захват заложников, чтобы вынудить Верховное Командование Земли поделиться своими тайнами. Но психологические прогнозы показывали, что это маловероятно. Волчата очень упрямы.
Нет, поддержку плана сюзерена Повелителями Насестов обеспечили посулы добыть честь и славу клану, одержать решительную победу и тем самым привлечь на свою сторону колеблющихся. И вначале все шло так хорошо!
Первый сюзерен Стоимости и Бережливости…
Священник издал глубокую траурную ноту. Он не понимал раньше, какого мудреца они потеряли, как умел старый чиновник оттенить яркие способности своих молодых коллег своим здравым смыслом и надежностью.
«Какой консенсус, какое единство, какую политику могли бы мы получить!»
А теперь, вдобавок к постоянным раздорам во все еще не достигшем единства триумвирате, недавние дурные новости: землянин в составе делегации Института возвышения. О последствиях этого думать страшно.
И даже не это еще самое плохое! Сюзерен в отчаянии смотрел, как землянин выступил вперед в качестве главы делегации. Он заговорил на отчетливом галактическом-семь.
– Приветствую триумвират сил гуксу-губру, оккупирующих в настоящий момент лицензионную планету под названием Гарт от имени Каф'Квин*3, Верховного Высшего Экзаменатора Института возвышения. Это послание отправлено вам быстрейшим доступным способом, чтобы вы могли подготовиться к нашему прибытию. Состояние гиперпространства и пунктов перехода таково, что мы почти наверняка сможем присутствовать на предлагаемой церемонии и вовремя предложить соответствующие тесты на разумность в том месте и в то время, какие назначены вами.
– Вы также извещаетесь, что галактический Институт возвышения с большим сомнением идет навстречу вашей необычной просьбе – из-за спешки и ограниченной информации.
– Церемонии возвышения – радостные события, особенно в такие тревожные времена. На них празднуется продолжение и постоянное возобновление галактической культуры во имя наших почитаемых Прародителей.
Клиенты – это надежда и будущее нашей цивилизации, и именно в таких ритуалах мы демонстрируем свою ответственность, честь и любовь.
– Мы встречаем это событие, преисполненные любопытства к тем чудесам, которые клан гуксу-губру намерен показать пяти галактикам.
Сцена исчезла, оставив сюзерена в задумчивости.
Конечно, слишком поздно отозвать приглашения и отменить церемонию.
Даже остальные сюзерены понимают это. Шунт должен быть завершен, и они должны приготовиться к приему почетных гостей. Поступить иначе – означает нанести невосполнимый ущерб делу губру.
Сюзерен исполнил танец гнева и раздражения, изрыгая короткие резкие проклятия.
Будь проклят этот дьявольский шутник-тимбрими! Задним числом сама мысль о гартлингах, туземных предразумных существах, переживших катастрофу буруралли, кажется нелепой. Но цепочка фальшивых свидетельств выглядела такой убедительной, сулила такие огромные возможности!
Сюзерен Праведности начинал эту экспедицию, будучи первым из предводителей. Его высокое положение в Слиянии казалось непоколебимым, особенно после безвременной гибели первого сюзерена Стоимости и Бережливости.
Но все изменилось, когда лопнул миф о гартлингах и стало ясно, что сюзерена Праведности просто одурачили. Неспособность найти доказательства ошибок людей в восстановлении Гарта и воспитании клиентов означала, что сюзерен по-прежнему не может вступить на почву этой планеты. Это, в свою очередь, задерживает выработку необходимых для Слияния гормонов. Все эти факторы – серьезные неприятности, ставящие под сомнение саму возможность Слияния.
Восстание неошимпанзе помогло военным выдвинуться на первый план.
Теперь сюзерен Луча и Когтя быстро и неудержимо завоевывает авторитет.
Приближение Слияния наполняло сюзерена Праведности дурными предчувствиями. Такие события должны быть торжественными и высокодуховными даже для проигравших. Слияние – это время обновления и сексуального становления расы и одновременно – кристаллизация политики, консенсус для правильных действий.
Но на этот раз, однако, консенсуса почти нет. Что-то в этом Слиянии изначально неверно.
Единственное, в чем трое сюзеренов достигли единодушия, – строящийся гиперпространственный шунт необходимо использовать для церемонии возвышения. Поступить иначе в данный момент равносильно самоубийству. Но во всем остальном мнения сюзеренов расходятся. Их непрерывные споры отражаются на состоянии всей экспедиции. Религиозные солдаты Когтя ссорятся со своими товарищами. Чиновники, военные в отставке, поддерживают расточительство своих бывших товарищей и глухо ропщут, получив приказ своего сюзерена. Даже среди священников вместо былого единодушия часто возникают споры.
Верховный священник недавно обнаружил, к чему приводит деление на фракции: к настоящему предательству! Иначе каким образом пропали два представителя расы шимпанзе?
Теперь сюзерен Стоимости и Бережливости настаивает на том, что он будет выбирать нового представителя-самца. Несомненно, именно главный чиновник виновен в «бегстве» Фибена Болджера! И столь же очевидно, что теперь этот шимп – прах и пепел.
Конечно, невозможно обвинить в этом никого из сюзеренов-соперников. Приблизился слуга-кваку, поклонился и протянул в клюве информационный куб.
В помещении стемнело, и сюзерен Праведности глазами видеокамеры увидел дождь и темноту. Он невольно вздрогнул от отвращения к омерзительному тусклому и сырому городу волчат.
Камера приблизилась и показала панорамой грязную тропу в глухом переулке… сломанную клетку из дерева и проволоки, в которой земляне держали своих ручных птиц… груду мокрой одежды рядом с закрытой на замок фабрикой… следы, ведущие по грязному полю к изогнутой и разорванной ограде… еще отпечатки за оградой, уходящие в туман, в степь.
Прежде чем следователи завершили доклад, сюзерену все стало ясно.
Самец-шимп сумел уйти от подготовленной для него ловушки! Он умудрился действительно сбежать!
Сюзерен исполнил на своем насесте ряд древних жеманных па.
Ущерб, вред, урон
Нашей программе огромен.
Но он не есть, не должен быть
Невосполнимым!
По сигналу сюзерена появились слуги-кваку. Первый приказ сюзерена был прост.
Мы должны усилить, углубить, усугубить нашу преданность, нашу настойчивость.
Сообщите самке, что мы согласны, мы изъявляем готовность, мы принимаем ее просьбу.
Она может посетить Библиотеку.
Слуга поклонился, и все остальные кваку пропели:
Зууун!
Глава 69