Открытие, сделанное Джерри, меня ошеломило. Обычная дотошность мужа в проведении научных экспериментов исключала возможность ошибки. Но открыть здесь, в заповеднике, новый вид млекопитающих?! Я терялась в догадках…
– Диего Санчес предостерегал, что на Терре могут возникнуть всякие непредсказуемые осложнения, – уныло проговорил Геров.
Он задел Джерри за больное место. Муж был активным сторонником образования Терры.
– На Земле все равно было невозможно восстановить первозданную природу, а расселяться всему человечеству по другим, и не самым приятным для проживания, планетам – не самый лучший выход, – довольно резко возразил Джерри.
Я укоризненно глянула на него, но ничего не сказала. Юрий тоже отмолчался. Этот спор идет со времен Объединения. Веские аргументы есть и у той и у другой стороны. Но Терра, благодаря решению большинства, причем большинства весьма авторитетного, давно существует, и в нашей ситуации не самое подходящее занятие разрешать давние, как мир, научные конфликты.
– Если мне не изменяет память, неподалеку от вашего кордона находится довольно крупное месторождение ирия? – подал голос Старадымов.
Джерри утвердительно кивнул головой:
– Да, одно из самых больших в мире…
– Так нет ли связи между ним и твоим сегодняшним открытием? – предположил Юрий.
Мы помолчали, обдумывая новую идею. Мне она, во всяком случае, показалась небезынтересной.
Ирий был обнаружен на Земле в конце двадцатого века. Отнесли его к группе редкоземельных металлов, встречался он крайне редко. Применения ирию долго не находили, но ученые словно чувствовали, сколько загадок таит это открытие. Неожиданно появились факты, подтверждающие невероятную, казалось бы, теорию Роландо Поло о космическом происхождении ирия, вернее его месторождений на Земле. А потом было ошеломляющее открытие Ольгерта Симонова. Именно ирий дал человечеству власть над пространством и временем. И кто знает, какие тайны он еще хранит!
– Почему ты молчишь, Джерри? – спросил Богомил.
– Извините, – тряхнул головой муж, – задумался.
– Перспективная идея? – улыбнулся Юрий.
– Нет, – отозвался Джеральд. – Ты прости, Юра, я о другом думал. Понимаешь, влияние ирия на живые существа изучалось довольно тщательно.
– И что же? – не утерпел Геров.
– Ничего, – развел руками Джерри, – ничего не выявлено. Только абсолютно чистый ирий, да и то в сочетании с целым рядом физических факторов, способен влиять на генотип живых существ. Условия, необходимые для этого, ни на Земле, ни на Терре попросту невозможны…
– И все же стоит, по‑моему, провести дополнительные исследования, – сказала я.
– Проведем, конечно, проведем, – покладисто согласился Джерри и… перевел разговор на другую тему.
Мы поняли его нежелание походя обсуждать проблему и молча согласились. Через несколько минут все дружно смеялись над невероятной историей, которую Юра вывез откуда‑то из «очень глубокого космоса». Джерри активно участвовал в разговоре, был, как и полагается хозяину, «душой компании», но… Я чувствовала, что он очень озадачен и, пожалуй, встревожен. Слишком часто Джерри вспоминал о своих мифических предках. Это для меня верный признак – муж или очень смущен, или, как говорится, находится «не в своей тарелке».
Богомил Геров
Уха с какими‑то невероятными и известными лишь Линекерам специями вызвала всеобщее восхищение. Старадымов даже рискнул расправиться с тремя порциями. Но я на такой отчаянный шаг пойти не мог. Во‑первых, возраст. А во‑вторых – вес. Джерри всячески пытался убедить, что это предрассудки, но я был стоек.
Можно ли назвать ночь тихой, если она полна неясных шорохов, движений, отдаленных криков ночных птиц, всплесков в реке? В распадке, лежа у засыпающего костра, я понял, что можно. Ночь была божественно тихой.
Поплотнее укутавшись в силовое поле, я включил обогрев костюма и, даже не давая себе приказа отдыхать, уплыл в сладкий таежный сон. Линекер и Старадымов еще продолжали переговариваться, но это нисколько не мешало.
Их голоса убаюкивали, скользя по верхушкам подсознания.
Трепетный утренний луч ласково скользнул по моим векам, и я понял, что пора вставать. Тайга была полна деловитой возни. Суетились на ветках птицы, в зарослях травы сновали какие‑то зверьки, шныряли по присыпанным хвоей камням муравьи.
– Ну ты и спишь, Богомил! – приветствовал меня Линекер.
Я покрутил головой. Ни Старадымова, ни Инги.
– Инга ушла на кордон, а Юра еще не вернулся с пробежки, – рассеял мое недоумение Джерри.
– Уже вернулся! – раздался веселый голос Старадымова, который одним прыжком вынырнул из зарослей.
– Купаться?! – бодро и призывно осведомился Джерри, энергично облачаясь в костюм Адама.
Юрий радостно кивнул и последовал его примеру.
Мои ребятишки тоже страстно обожают купание в ледяной воде, и, когда мне надоедает быть для них примером во всем, я наблюдаю за ними с берега и чувствую, как по телу, презирая искусственный обогрев одежды, бегают холодные мурашки. Сейчас я испытал такое же ощущение. Однако деваться было некуда, и я, изобразив восторг, отключил силовое поле, затем обогрев и скинул костюм.
Джерри и Старадымов уже вовсю кувыркались в воде, а я все бегал по берегу, имитируя разминку. На самом деле мне просто не хотелось лезть в этот ледник.
После купания появился зверский аппетит. Кое‑как напялив костюм, я устремился по тропинке к желанному уюту кордона. Юрий попытался меня обогнать, но я не уступал ему дороги и крикнул, оглянувшись:
– Чур мне первому в тарелку накладывают!
Запасы жизненных сил у Старадымова и Линекера явно превосходили мои.
Прибежав на кордон, они первым делом направились к мечущимся в клетках уникальным хищникам, один вид которых вызывал у меня далеко не положительные эмоции. Поэтому я с огромным желанием воспринял предложение выскочившего нам навстречу Сережи сразиться в шахматы.
Мы с ним так увлеклись, что не заметили, как проглотили поданный Ингой завтрак.
– Ну, как успехи? – услышал я над головой голос Линекера.
– Плохо, – не отрывая взгляда от доски, хмуро отозвался я. – Этот недоросль ведет на два очка.
Сережа довольно рассмеялся. Я покосился на Джерри, ожидая увидеть на его лице вполне естественное удовлетворение достижениями сына, как‑никак тот играл с гроссмейстером третьей категории, но Джерри, казалось, не слышал ответа. Егерь был крайне серьезен, что совсем не вязалось с тем, каким он был какой‑то час назад.
Юрий Старадымов
Резкий хлопок подбросил меня. Мозг обожгло: «Разгерметизация!» Еще не открыв глаз, я прыгнул в тот угол купола, где висел скафандр высшей защиты. «Как там остальные?!» – крутилось в голове, прежде чем до меня дошло, что я не на Криме, а хлопок – не звук пробитого увесистой каменюгой покрытия купола…
Скривив губы в саркастической улыбке, я опустился на одеяло, на котором провел ночь.
Утро было холодным. Обильная роса легла на стебли травы и листву кустарников. Звук, разбудивший меня, повторился.
Я поднял голову и на стволе могучей сосны увидел обыкновенного красноголового дятла.
Пока Инга готовила завтрак, мы с Линекером прошли к клетке с волками.
Звери не спали. Самец неутомимо бегал вдоль силовых линий, ограничивающих площадь клетки, волчица угрюмо лежала в углу.
– Красавцы… – я внимательно рассматривал пленников.
– Красавцы, – согласился Джерри. – Вот только откуда они взялись? – Эта мысль по‑прежнему не давала ему покоя.
– Сегодня попробуем выяснить, – отозвался я.
Но все получилось не так, как мы планировали. Ответа Главной Диспетчерской на сообщение о волках не было, и Джерри, продублировав запрос, стал собираться в тайгу.
В это время и запел сигнал вызова. Короткое сообщение, появившееся на экране дисплея, нас с Линекером удивило:
«Будьте готовы через час приему общей информации».
«Общие» по Терре дают нечасто, в случаях особо важных. Но Джерри очень не хотелось откладывать вылет: над вершинами гор на противоположном берегу Верхней Ангары клубились тучи, похоже было, что собирается дождь, и он боялся, что Бой не сможет взять след. Корректировать погоду на участке диспетчерская тоже вряд ли разрешит.
– Что будем делать? – я понимал состояние Джеральда.
– Нужно идти. И здесь быть тоже необходимо.
– Сигнал может принять и Инга.
– Но она не может принимать решений. Ты прекрасно знаешь, что «Общие» предназначены для охотников, спасателей, егерей и только потом для научных сотрудников.
– Если что‑нибудь экстренное, она проинформирует нас через браслет связи.
– Время потеряем… Выход только один. – Джерри помолчал. – Полечу я. А ты примешь информацию и либо догонишь меня, либо срочно отзовешь.
– Одному лететь слишком рискованно, зверюги произвели на меня сильное впечатление.
– Ну, риск невелик. Я вчера внимательно осмотрел поляну. Больше там волков не было.
– Одному рискованно, – повторил я. – Вот что… Поговорим с учителем. Возьмете мой бот.
– У Герова наверняка свои планы на день…
– Поговорим, – подвел я итог разговору. – Не брать же тебе в напарники Ингу…
Богомил Геров
Ситуация складывалась непривычная. Я еще не мог до конца уяснить происходящего, но то, что Старадымов пригнал для нашей поездки свой спасательный бот, кое о чем говорило.
Когда Линекер вручил мне ружье, я обратил внимание, как по его губам скользнула словно бы извиняющаяся улыбка, а глаза скосились куда‑то вбок.
Это меня немножко позабавило. Можно подумать, что я сплю и вижу, как бы побродить по лесу с парализатором. Конечно, пользоваться этой штукой приходилось, обучали. Но на Земле парализатор мне так же необходим, как Бою пятая нога.
Ружье пришлось взять, чтобы успокоить Джерри. Он, вероятно, решил, что я буду чувствовать себя увереннее с этим музейным экспонатом. А зря.
Вот уж из чего никогда не стрелял, так это из ружей. Имею о них чисто теоретическое представление. С равным успехом он мог вручить мне скалку.
Как будто у меня поднимется рука палить из ружья!
Тем не менее, чтобы придать себе вид воинственный и бесстрашный, я демонстративно уложил ствол на бортик и повел бот на небольшой высоте.
Джерри то терялся в чаще, то снова неожиданно показывался из‑за какого‑нибудь упавшего дерева. Хотя локатор исправно следил за каждым шагом Линекера и его верного друга, я напрягал зрение, боясь потерять их из виду. Как‑то спокойнее, когда видишь все собственными глазами. Моя рука чутко лежала на пульте. В случае чего я должен был мгновенно прикрыть их силовым полем.
Юрий Старадымов
Я направился к дому, но почувствовал сигнальное покалывание в кисти.
Взглянул на браслет связи. Горела рубиновая капелька экстренной.
– Слушаю, – отозвался я.
– Юра? – раздалось в ответ.
Это был голос Михаила Жамбаловича. Он всегда так спрашивал, по старинке, когда браслеты еще были не биотоковые, а номерные, что создавало массу неудобств. Биотоковые ввели во время моих скитаний по Дальнему космосу, и, вернувшись, я оценил их по достоинству. Стоило подумать о собеседнике, коснуться кнопочки – и вы могли услышать его голос. Только его, и никого иного. Тем не менее Намшиев всегда уточнял.
– Слушаю, Михаил Жамбалович.
– Ты на кордоне у Линекера?
– Да, – коротко ответил я, как всегда старался говорить с начальством.
– Он дома?
– Нет, в тайге.
– Та‑ак, – раздумчиво протянул Михаил Жамбалович.
– Что‑нибудь случилось? – я решился прервать затянувшееся молчание.
– Большой Мозг зафиксировал в этом районе пространственно‑временную аномалию. Объяснений никаких не выдал. Мы здесь в Диспетчерской тревожимся.
– Раньше подобное происходило? – быстро спросил я.
– В том‑то и дело, что нет. Хотя теоретически подобные явления возможны, ведь мы сами в 2080 м именно путем аномалии создали Терру…
– Может, какие‑нибудь вторичные или остаточные явления?
– Через восемьдесят лет? – переспросил Намшиев. – Не думаю… Мы связались с Землей, ученые предполагают, что по параметрам измерений гравитационного и магнитного полей это похоже на прорыв параллельности.
– Где это конкретно?
– Вот здесь, – ответил шеф заповедника, и над моим браслетом возникла галокарта района со светящейся кляксой аномалии.
Это рядом с квадратом, в котором, по словам Линекера, он наткнулся на волков. Сообщаю об этом Михаилу Жамбаловичу. Слышу, как он связывается с диспетчером, потом вздыхает:
– Джерри с учителем сейчас за пределами аномалии, но тем не менее мы отзовем их. Ты жди на кордоне.
– А что с волками? – спросил я.
– Машина пока не выдала никаких предположений. Случай уникальный. А в сочетании с тем, что я тебе раньше сказал, – тревожный. Сегодня к вам вылетит спецгруппа.
– Поэтому и «общую» объявили?
– Да, – коротко ответил Намшиев.
– Понял, – сказал я и по старой привычке добавил: – Конец.
Легко сказать – жди! Друзья бродят где‑то рядом с опасностью, а я – жди. Но приказ есть приказ. Покорно иду к дому.
Джеральд Линекер
Бой на сей раз без возражений забрался в грузовой отсек. Учитель опять сидел справа. Я вручил ему старинное пороховое ружье, и он очень решительно положил его перед собой. Давать Герову карабин‑парализатор я не рискнул, для пользования им нужно иметь опыт, которого у учителя не было.
Ружье для него самое подходящее оружие – грохот выстрела любого зверя ошеломит. То, что ружье заряжено холостыми патронами, говорить Герову я не стал.
Мы быстро нашли знакомую поляну с растерзанным лосем. Внимательный осмотр туши ничего интересного не дал. За ночь около нее побывало немало любителей полакомиться, но волков среди них не было. На всякий случай я снова пустил Боя по следу, но он уверенно прошел вчерашним путем к тому месту, где хищники подкараулили нас. Дальше начиналась невероятная чащоба, и Герову то и дело приходилось поднимать бот выше деревьев. В такие минуты он очень беспокоился и пристально вглядывался в окружающие нас дебри.
Выглядело это довольно забавно, похоже, учитель считал, что без его прикрытия мы с Боем останемся совершенно беззащитными. Разок я даже улыбнулся, но тут же опомнился и хорошенько выругал себя. Беспокоился‑то Геров обо мне, и еще неизвестно, как бы вел я себя, окажись на его месте.
Так прошло около часа, и я подумал, что скоро мы услышим голос Старадымова. Бой спокойно бежал впереди, со следа он не сбился ни разу. Я даже позволил себе чуть расслабиться и зафиксировал в памяти место, на котором росли лесные лилии с несколько необычной формой лепестков. Куда мы выйдем в результате этой гонки, я тоже примерно догадывался. К району месторождения ирия, и это работало на невероятную догадку Старадымова.
Скорее всего, волки прошли распадком между лысыми сопками, а значит, они перешли болото. Справа его берег после прошлогоднего пала стал совершенно непроходим, слева вьется узенькая тропочка, но тоже не очень верится, что они шли тем путем, – там дальше озеро, которое почему‑то предпочитают обходить и звери и птицы, даже рыба в нем не водится. Остается болото. Я недавно наметил вешками проход через него. Хотя волки вряд ли шли по моим рекомендациям, скорее полагались на чутье. А вот за болотом есть несколько вариантов их пути…
Продумать эти варианты я не успел. Бой вывел нас на берег болота.
Было совершенно ясно, что я не ошибся и волки пришли из‑за него.
Дождь так и не собрался, и яркое солнце хорошо освещало ровную поверхность топи. Видимость была отличная, и я ясно видел и редкие засохшие лиственницы, торчащие из болота, и даже расставленные мною вешки.
Вот только противоположный берег словно растворялся в струях прогретого солнцем воздуха.
Идти по болоту не хотелось, да и необходимости в этом никакой не было – следы Бой и на том берегу без труда найдет. Поэтому я, подсадив Боя в бот, занял место водителя. Места эти я знал хорошо и, подняв бот чуть выше, бросил его через болото.