Поскольку девиантным считается поведение, не соответствующее социальным нормам и ожиданиям, а нормы и ожидания различны не только в разных обществах и в разное время, но и у различных групп в одном и том же обществе в одно и то же время (правовые нормы и «воровской закон», нормы взрослых и молодежные нормы и т.п.), постольку понятие «общепринятой нормы» относительно, и, следовательно, относительно (реля-тивно) и девиантное поведение.2
Исходным для понимания отклонений служит понятие нормы. В теории организации сложилось наиболее общее представление о ней как пределе, мере допустимого для сохранения и развития системы. Лля физических и биологических систем— это допустимые пределы структурных и функциональных изменений, при которых обеспечивается сохранность объекта и не возникает препятствий для его развития. Это естественная (адаптивная) норма, отражающая объективные закономерности сохранения и изменения системы (например, для человека нормальна температура тела 4-36,6°, артериальное давление 120/70 мм ртутного столба).
Социальная норма определяет исторически сложившийся в конкретном обществе предел, меру, интерва'л допустимого (дозволенного или обязательного) поведения людей, социальных групп, организаций. В отличие от естественных норм физических биологических систем социальные нормы складываются как результат отражения в сознании и поступках людей объективных законов функционирования общества. Социальная норма может либо соответствовать этим закономерностям (и тогда она является «естественной»), либо отражать их неадекватно, будучи продуктом искаженного (религиозного, политизированного, мифологизированного) отражения объективных закономерностей. И тогда оказывается анормальной (противоестественной) сама норма, нормальны же отклонения от нее.
|
|
Поэтому, в частности, социальные отклонения могут иметь для общества двоякое значение. Одни из них—позитивные— служат средством прогрессивного развития системы, повышения уровня ее организованности, устраняя стандарты поведения. Это социальное творчество (научное, техническое, художественное и т.п.). Другие же—негативные—нарушают существование или развитие системы, дезорганизуют ее. Это так называемая социальная патология (преступность, пьянство, нар-котизм, проституция и т.п.). Правда, и «патология» нередко адаптивна, функциональна, в противном случае ее проявления элиминировались бы в процессе эволюционного отбора. Творчество всегда нарушение норм, правил, стандартов, иначе оно не было бы творчеством."
Границы между позитивным и негативным девиантным поведением подвижны во времени и пространстве социумов. Вообще организация и дезорганизация, хаос и порядок, «нормы» и «аномалия» («патология») дополнительны только в совокупности, они проявляются вместе, неразрывно и не могут существовать друг без друга. Вот почему иллюзорны, утопичны представления о возможности запретительно-репрессивными или иными мерами «уничтожить», «преодолеть», «искоренить» то или иное негативное социальное явление.
Сказанное не означает призыва к отказу от всяких норм и ответственности за их нарушения, а лишь к очень гибкой, мягкой, неспешной и продуманной многоальтернативной реакции общества и государства на социальные отклонения с неизменным выполнением требования «Не навреди!».
|
|
Исследования показывают, что отношение к аморальным поступкам и преступлениям нередко носит характер «скользящей морали». У многих молодых людей кражи, рэкет, спекуляция, незаконные валютные операции, проституция не считаются преступлениями. Отличительной чертой подростково-молодежной преступности стала в последние годы корыстная направленность.4
Криминальные последствия демонстрации по каналам средств массовой информации сцен жестокости и насилия, как показывают социологические исследования, тесно связаны с психологической склонностью детей, подростков и молодежи к подражанию особенно понравившимся кумирам. Регулярное созерцание супергероев, которым не страшны никакие драки и побоища, формирует нередко убежденность, что только с помощью силы можно добиться жизненного успеха. Причем девушки не намного отстают в проявлениях жестокости от юношей. Сейчас дети и подростки нередко оказываются перед выбором: кем стать—жертвой или преступником. Многие выбирают второй путь. Или их заставляют старшие.
Типичный «набор» преступлений несовершеннолетних — кражи, угоны автотранспорта, грабежи, разбои, хулиганство. Самое страшное, что преступления совершаются с невиданной жестокостью.
Репрезентативный опрос населения Петербурга, проведенный в декабре 1995 года (было опрошено 1052 респондента), показал, что 26% респондентов стали жертвами различных преступлений в прошедшем году. Среди преступлений растет доля женщин (умышленные убийства, тяжкие телесные повреждения, разбои, кражи, хулиганство); для несовершеннолетних и молодых характерны преступления, связанные с насилием (разбойные нападения, хулиганство).
|
|
За последние годы существенно растет латентность умышленных убийств, в частности, за счет стремительного роста числа "пропавших без вести", значительная часть которых убиты.
В 1993 г. впервые в Петербурге уровень смертности от убийств (27%) превысил уровень смертности от самоубийств (23,9%). Такое соотношение присуще только некоторым латиноамериканским государствам. Эта тенденция сохранилась и в 1994 году.5
Интересны итоги анкетного опроса 456 несовершеннолетних преступников, проведенного в декабре 1995 г. в следственном изоляторе (153 человека) и в Крлпинской воспитательно-трудовой колонии (303 человека). Респонденты очень добросовестно и старательно ответили на вопросы анкеты. Исследование показало, что осуждены (привлечены к уголовной ответственности) впервые—53,6% (55,0). В скобках приводятся ответы подследственных.
Имели отсрочку исполнения приговора—43,8% (27,5%). К сожалению доверие суда не остановило многих юношей от совершения повторных преступлений. Каких?
Из ответов следует, что на первом месте: кражи—61,2% (54,2%), на втором: разбои и грабежи—36,7% (28,1%), на третьем: хулиганство—11,2% (8,5%), на четвертом: изнасилования—5,4% (3,3%). Были названы и другие преступления— 14,3% (14,4%). Сумма ответов превышает 100 процентов, т.к. часть респондентов совершили не одно преступление.
В анкете спрашивалось: "Что толкнуло Вас на преступление?" Сложился стойкий стереотип, которые исходит из доброго отношения к людям и внедрен в наше сознание лучшими произведениями мировой литературы: на преступления человека толкает бедность, постоянное недоедание, чувство голода. Отчасти. Вот ответы наших респондентов. Испытывали на свободе чувство голода: всегда—0,7% (2,0%), часто—4,6% (3,9%), иногда—44,4% (36,6%), никогда—48,4% (56,9%). Такой результат объясним тем, что большинство этих молодых людей были на иждивении своих семей. И хотя 37 миллионов россиян живут у нас сейчас за чертой бедности, родители (большинство) изовсех сил стараются накормить, одеть и обуть своих чад. А чада делает первые шаги во взрослую жизнь. У них свои понятия о мире.
Но что все-таки толкнуло сегодня на преступления респондентов? Более половины—56,6% (55,6%) ответили просто собственная глупость. Вторая причина: плохие товарищи—17,8%. Были названы и такие причины: стечение обстоятельств—15,1% (24,2%), на преступление шел сознательно—14,6% (9,2%), другие причины— 11% (7,8%).
Еще раз обратим внимание, что на первом месте стоит "собственная глупость". Но разве преступления совершают только дураки? А, может быть, за "собственной глупостью" скрываются бездуховность существования, затянувшееся детство, моральная, духовная и социальная недоразвитость? Такой индивид живет одним днем, захвачен потоком жизни, его несет как щепку. Пока горя не хлебнет—не задумается.
На втором месте среди причин, толкнувших на преступления, названы плохие товарищи. Это опять попытка снять с себя личную ответственность.
Несколько лет назад по просьбе редакции газеты "Надежда" мы анализировали сочинения " Мама и я в этом большом и сложном мире". Их авторами были осужденные из Колпинской колонии. Многие написали в сочинениях: Мне дали отсрочку исполнения приговора. Из зала суда я вышел с ожидавшими меня дружками. "Обмыл". И снова оказался за решеткой".
Есть такое понятие как "психология толпы". "Я что?— говорит в таком случае молодой человек.—Я, как все". В толпе, в преступной группировке человек обычно обезличен и одинок, хотя ему на первых порах и кажется, что здесь его понимают. Однако чаще всего он слепо подчиняется командам вожака "стаи".
Многочисленные социологические исследования показали, что наиболее восприимчивым к различным видам отклонений оказался возраст 14-15 лет, когда еще не сложилось мировоззрение и подростки более подвержены влиянию окружающих и в особенности среды сверстников.6 Такие известные в педагогике «вредные привычки», как курение, сквернословие, употребление алкогольных напитков и других одурманивающих средств рассматриваются в подростковой среде как поведенческий стандарт.7
Специфика девиантного поведения молодежи. Девиант-ное поведение подростков (14-17 лет) и молодежи (18-29 лет) имеет общие для всех девиантных проявлений причины. Прежде всего это противоречие между относительно равномерно распространенными и растущими потребностями и существенно различными возможностями их удовлетворения, или, в терминологии Р. Мертона, несоответствие между социальными ценностями, устремлениями и социально организованными средствами их удовлетворения.8
Возможности человека определяются в основном его социальным статусом, местом, занимаемыми социальной структуре. Иначе говоря, источником девиантного поведения служит социальное неравенство, неравенство возможностей, доступных людям, принадлежащим к различным социальным группам (стратам).
Если этот так, то следует рассмотреть, как, специфически для подростков и молодежи проявляется социальное неравенство, противоречие между потребностями (ценностями, устремлениями) и возможностями их удовлетворения.
Во-первых, во всех обществах понятия «старший» и «младший» означают не только возрастные различия, но и статусные. «Понятие "старшинство" имеет не только описательное, но и ценностное, социально-статусное значение, обозначая некоторое неравенство или, по меньшей мере, асимметрию прав и обязанностей. Во всех языках понятие "младший" указывает не только на возраст, но и на зависимый, подчиненный статус».9 Так что различия возрастные оборачиваются социальным неравенством. И в российском общества дети, подростки, молодежь страдают не только от непонятости или же репрессивных мер «воспитания», но и от неравенства положения, неравенства шансов по сравнению со взрослыми получить соответствующее жилье, работу, вознаграждение за нее; сегодня молодые люди— первые кандидаты в безработные.
Во-вторых, противоречия между постоянно растущими потребностями людей и относительно неравными возможностями их удовлетворения приобретают применительно к молодежи особенно острый характер в силу противоречия между повышенным энергетическим потенциалом молодых, бурным развитием их физических, интеллектуальных, эмоциональных сил, желанием самоутвердиться в мире взрослых и недостаточной социальной зрелостью, недостаточным профессиональным и жизненным опытом, а следовательно, и сравнительно невысоким (неопределенным, маргинальным) социальным статусом.
В-третьих, применительно к молодым остро стоит проблема «канализирования» энергии, социальной активности в общественно одобряемом, допустимом направлении, ибо молодежь особенно нуждается в социальном признании и самоутверждении, а неудовлетворенная потребность в самоутверждении приводит к попыткам реализовать себя не только в творчестве, но и в негативных поступках, преступлениях («комплекс Герострата») или же приводит к «уходу» (алкоголь, наркотики, суи-цид)—как форме пассивного протеста.
Помимо общих причин девиантного поведения и их действия в молодежной среде можно назвать и некоторые факторы, определяющие большую вероятность реализации тех или иных форм отклонений. Так, неудовлетворенная потребность в самоутверждении относительно чаще приводит к насильственным преступлениям. Есть факторы, усиливающие тягу молодежи к алкоголю и объясняющие «выбор» именно этой формы девиантного поведения. Если алкоголь вообще облегчает общение между людьми, то для подростков и молодежи данное его свойство становится особенно значимым: в силу недостаточности социального опыта, робости, неискушенности в общении между полами, некоторые пытаются с помощью алкоголя приобрести большую уверенность в себе, преодолеть смущение, чувство (обоснованное или необоснованное) неполноценности и т. п. Посредством злоупотребления алкоголем подростки демонстрируют свою «взрослость», принадлежность к миру взрослых (так называемое «статусное» потребление алкоголя).
Если для одной части подростков и молодежи средством активного самоутверждения служат иногда преступления, то для других оказывается предпочтительнее «уход» от чуждого, непонимаемого мира в алкоголь, наркотики или же добровольный уход из жизни. Потребление алкоголя и наркотиков, суицидальное поведение—это формы ретризма, ухода—как результата неприятия (сознательного или несознательного) социальной действительности и неумения (нежелания) приспособиться к ней одобряемыми обществом способами.
Согласно концепции «двойной неудачи» американского социолога Р. Мертона, ретристские формы поведения возникают при наличии двух обстоятельства: 1) длительной неудачи в достижении разделяемых обществом целей легальными средствами и 2) неспособности прибегнуть к незаконным (преступным) способам достижения этих целей. «Двойная неудача» ведет как к индивидуальному ретризму, так и к формированию ретрист-ских субкультур.
Вообще сообщества с преобладанием норм, ценностей, образцов поведения, отличных от господствующих в обществе, образуют ценностно-нормативные субкультуры (преступную, ретристскую, подростковую, богемную и Др.)
Субкультура формируется в результате интеграции людей, чья деятельность и образ жизни противостоят (не соответствуют) господствующим в обществе, а потому им отвергаются.
Субкультурные сообщества тем более сплочены и отличны от господствующей культуры, чем более энергично и жестко ею отторгаются. Поэтому, например, группа наркоманов интегрирована больше, чем компания алкоголиков, но меньше, чем сообщество преступников или осужденных.
Подростки и молодежь чаще интегрированы в субкультурные группы, нежели взрослые, Это объясняется и естественным стремлением объединиться в условиях «заброшенности» и недружелюбия мира взрослых, и поисками столь значимых для молодежи дружеских и сексуальных контактов и привязанностей, и пониманием ровесников при непонимании взрослыми и т.п.
К формированию ретристских субкультур (сообщества пьяниц и алкоголиков, наркоманов, хиппи) приводит: 1) личная неустроенность и неудовлетворенность (как результат противоречий социально-экономического развития, социальных условий бытия); 2) неспособность или неприятие активных форм самоутверждения, преодоления конфликтных ситуаций, фрустрации («двойная неудача»); 3) потребность в общении, в референтной группе («выбирается не алкоголь, а компания»); 4) интеграция неформальных групп как следствие давления социального контроля.
Многие подростково-молодежные группы социально нейтральны или признаются обществом. Другие же носят выраженный антиобщественный характер.10
Примерная типология обгединений с девиантным поведением и антиобщественным сознанием следующая:
1. Случайная группа—например, затевающие драки на дискотеках, стадионах и в других местах, однако имеющая свои неписанные групповые нормы и ценности. Причем вхождение в случайную группу воспринимается как сигнал об освобождении от социального контроля, как возможность «отпустить тормоза». Кроме этого, хорошо известно, что действия, совершенные индивидом в толпе, кажутся ему анонимными, как бы не личными действиями.
2. Ретристская группа (под ретризмом в социологии и психологии понимается стремление к уходу от действительности, от жизненных трудностей. Крайний вариант ухода от действительности—это суицид). Обычное занятие ретристских групп—бесцельное времяпрепровождение, сомнительные развлечения, токсикомания и наркомания.
3. Агре ссивная группа— основана на наиболее примитивных представлениях об иерархии ценностей и минимуме культуры. Она дошла из глубокой древности до наших дней практически в неизменном виде. Характерными особенностями агрессивной группы являются жесткая иерархическая структура, сильное групповое давление на ее участников, серьезные санкции за нарушение групповых норм, психологической основой которых является резкое противопоставление: «мы—они».
Для криминогенных групп особенно характерными чертами являются внушаемость и конформизм. Выходят члены «стай», как правило, из конфликтных семей. А отсюда—примитивный уровень мышления.
В группировке подросток проходит своеобразную школу ложного коллективизма, риска, романтики, подлости и жестокости. Здесь его поддерживают материально, убеждают, что он «все может». Такие «стаи» обоснованно называют молодежными бандами.
У нас довольно длительное время массовые драки подростков, их жестокость и вандализм наивно считали «мальчишескими» шалостями, принимали за этакую молодецкую забаву, которой будто бы издавна «славилась» Русь. В результате жестко организованные уголовниками группировки называли группами «трудных подростков», которые «сегодня подерутся, а завтра помирятся». Но сегодня нередко эти драки не случайные, а назначенные, причем сами лидеры в них не участвуют.
Подросток в своем сложном и жестоком мире куда меньше защищен, чем в годы детства. Поэтому, не принимая зачастую стиля отношений в группировке, он вынужден быть в ней. Иначе он—изгой. Ибо для подростка самое важное—это общение, чувство «мы», осознание своего «Я».
Сама. подростковая среда очень агрессивна. Отношения нередко строятся на нечистоплотности, унижении слабых, а то и откровенной жестокости. Ненужные семье и школе дети становятся изгоями общества, терроризируют окружающих, грабят и насилуют.
Социологи, криминологи и психологи типологизировали членов группировок и выделили следующее:
1. «Аутсайдер»— человек, попавший в жизненный тупик, неудачник, не нашедший признания в формальной группе или организации, не имеющий возможностей для самореализации.
2. «Маргинал»— одинокая личность, утратившая индивидуальные социальные связи, постоянно испытывающая социальный и психологический дискомфорт и нередко пытающаяся самоутвердиться путем безнравственного поведения.
3. «Конформист»— человек, легко поддающийся влиянию авторитетов, хорошо адаптирующийся в новой социальной микросреде, быстро и без особых усилий усваивающий групповые ценности и нормы.
4. «Приспособленец»— человек, принимающий групповые ценности и нормы лишь внешне, чтобы добиться признания и повышения своего статуса в группе, а за счет этого и престижа в обществе.
5. «Фанат»— человек, преданный ценностям и символам группы, неукоснительно соблюдающий принятые здесь нормы и отрицающий все, что идет вразрез с ее ценностями.
6. «Борец»— человек, для которого процесс борьбы за идею значит больше, чем сама идея, всегда готовый к активным действиям по защите групповых интересов, ее автономии и ценностей.
7. «Вождь»— человек, видящий свое признание в том, чтобы руководить людьми, претендующий на роль лидера в группе, проявляющий инициативу организатора и нередко действительно обладающий неплохими для этого способностями.
8. «Попутчик»— человек, случайно примкнувший к группе, не до конца определивший свои ценностные ориентации, руководствующийся больше солидарностью, нежели групповыми целями и нормами.
9. «Имитатор»— человек, для которого первостепенное значение имеют внешние атрибуты и символы объединения, составляющие для него предмет гордости, при этом он не слишком утруждает себя анализом групповых ценностей и целей.
10. «Скучающий»— человек, одним из мотивов вступления в группу которого является надежда более содержательно организовать свой досуг и найти среду для общения.
В криминогенных компаниях «модель поведения» убого-примитивная: слабый—пропадай, сильный—выживай. Под «силой» нередко понимается групповая расправа над одиночками, чем-то не угодившими их требованиям.
В подростковых компаниях очень часто высмеиваются такие качества, как чуткость, внимательность, отзывчивость и доброта, так как отрицаются общечеловеческие качества. Отсюда— жестокость, доходящая порой до садизма, развязность, гнусные оскорбления по адресу «чистеньких мальчиков и девочек», которые «сидят дома, читают книги и хорошо учатся».
Так утверждается беспрекословное подчинение «лидерам» и «вожакам» уличных компаний, навязывается стремление «быть ведомым».11 Отсутствие теплых эмоциональных контактов с родителями в семье может повлечь необратимые нарушения в психике ребенка, а в последующем—агрессивное поведение.12 Как заметил известный врач и педагог доктор Б. Спок, «преступники вырастают из детей, страдавших не от недостатка наказаний, а от недостатка любви».13 Многочисленные наблюдения за детьми и эксперименты с животными приводят исследователей к выводу, что наказание не только не устраняет агрессивность, но поощряет и усиливает ее. Криминологам и работникам правоохранительных органов хорошо известно, что подавляющее большинство лиц, совершивших насильственные преступления, в детстве подвергались унижениям, наказаниям, страдали от жесткого (а то и жестокого) обращения со стороны взрослых.
Избитые дети, как правило, не хотят возвращаться в семью. Кризисная служба не может обеспечить их убежищем. Ребята прячутся на квартирах знакомых, в приютах для беспризорников или бродяжничают. Очень часто их подбирают люди из криминальной среды.14
Как же бороться с родителями-садистами? Конечно, их можно лишить прав на ребенка. Но это долгий и мучительный процесс. Наши законы не предусматривают быстрой реакции на издевательство над детьми. В Уголовном кодексе есть ст. 113, карающая за истязание, но на практике она почти не применяется. Да и станет ли ребенок обращаться в суд с жалобой на собственных родителей, ведь его могут назвать Павликом Морозовым?!
Сказали, что их били в детстве 79% колонистов и 60% подследственных. На вопрос: «Если били, то кто?» ответили так: отец—62,4 (23,5%), мать—40,4% (24,8%), брат—10,3% (3,3%), сестра—6,4% (2,6%), другие родственники—6,8% (2,6), сверстники—38,0% (17,6%), воспитатели—7,7% (4,6%).
На вопрос: «Находится ли близкий Вам человек в заключении?» утвердительно ответили 55% колонистов и 47,7% подследственных. Это: мать—10,7% (4,6%), отец—7,7% (1,3%), отчим (мачеха)—4,8% (1,3%), брат (сестра)—25,0% (6,5%), другие родственники—8,3% (5,2%), друг (подруга) — 67,3% (35,3%).
По признанию опрошенных, впервые попробовали алкоголь в возрасте: до 10 лет—27,3% (17,7%), 11-13 лет—41% (36,6%), 14-16 лет—24,7% (34,0%). Не пробовали алкоголь лишь 1,6% (1,3%). На вопрос: «Кто Вам его предложил?» респонденты ответили так: друзья-54,3% (53,0%), родные—3,6% (9,8%), сам—30,3% (27,5%), другие—4,3% (4,6%).
На вопрос: «Допускаете ли Вы совершение преступления после отбытия наказания?» были даны следующие ответы: «Ла»— 8,2% (9,2%); «Скорее, да»—8,6% (3,3%); «Не знаю, как получится»—32,9% (32,7%); «Нет»—45,1% (51,6%). Хотелось бы верить, что это не просто слова.
Собираются после отбытия наказания: жить своим трудом, работать по своей профессии—47,7% (34,6%), организовать свое дело—18,4% (18,3%), продолжать учебу—21,7% (35,9%), работать в охране—2,0% (2,6%). Заниматься другими делами—18,4% (13,7%). Какими? Покажет будущее.
Планируют жить у родителей—77,3% (80,4%). Сказали, что у них нет родителей—5,9% (5,2%). Из общего числа опрошенных бродяжничали 9,5% колонистов и 4,6% подследственных.
Мы также спросили респондентов: «Чему Вы научились в заключении?». Ответы следующие: ценить семью—75,3% (60,8%), научились профессии—31,3% (1,3%), жестокости—25,0% (16,3%), умению прощать—30,3% (13,1%).
Считают себя жестокими людьми—10,2% колонистов и 7,2% подследственных.
Психологи установили, что если в отношениях родителей и детей мало любви, ребенок нередко растет агрессивным. Причем агрессия и враждебность направлены не только на самих родителей, но и против социального окружения, школы, товарищей.
Начальник отдела Генпрокуратуры Российской Федерации Г. Ф. Полозов привел такие цифры: «За два последних года от криминала пострадали свыше 40 тыс. несовершеннолетних. Они же, по результатам выборочных исследований, составляют 36% жертв половых преступлений. Но официальная статистика не отражает картины. Резко возросло число несовершеннолетних бродяг. Если по всей РСФСР в приемниках-распределителях содержалось 50 тыс. маленьких беглецов, то сейчас только в российских "накопителях" их около 40 тыс.».15
В семьях, занятых проблемами выживания, дети предоставлены сами себе.
Отношение к «меньшим братьям» — один из важнейших показателей действительного, хотя часто скрываемого, отношения к людям. Имеются результаты исследований, свидетельствующих об этом. Например, из 135 человек, привлеченных к уголовной ответственности за тяжкие насильственные преступления, 118, или 87,7%, в детстве мучали животных.16 На этой стадии (как и на последующей) чрезвычайно важна специализация по полу. Ее дефекты могут привести уже взрослого человека к различного рода отклонениям и девиантному поведению.
Примечания
l Cмeлзep Н.-Дж. Социология // Социологические исследования. 1992. №1. С. 132.
2Cм.: Akers R. Deviant Behaviour: A Social Learning Approach. Belmont, 1985; Higgins P., Butler R. Understanding Deviance. Me Graw—Hill Book Company, 1982; Palmer S., HumpheryY. Deviant Behaviour: Patterns, Source and Control. New York, 1990; ГилинскийЯ., Афанасьев В. Социология девиантного (отклоняющегося) поведения: Учебное пособие. СПб., 1993.
3 См.: Грязнов Б. С. Логика, рациональность, творчество. М., 1982. С. 241-251; ГилинскийЯ. И. Творчество: норма или отклонение? // Социологические исследования. 1990. №2. С.41-49; Ben-YehudaN. Positive and Negative Deviance: More Fuel for a Controversy // Deviant Behaviour. 1990. Vol.11. №3.
4 См.: Гилинский Я. Преступность в Санкт-Петербурге// Петербург начала 90-х: безумный, холодный, жестокий. 2-е изд./ Ред. К.Астафьева, М.Дмитриева. СПб., 1994. С. 84-88.
5 Афанасьев В., ГилинскийЯ. Девиантное поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. СПб., 1985. С. 25-43.
6 Криминология: Учебник/Под ред. В.В.Орехова. СПб., 1992.
7 Захарчук В. А. Нормы и отклонения в подростковой среде. Авто-реф. канд. дис. Тюмень, 1994. С. 15-79.
8 Мертон Р. Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования. 1992. №2, 3, 4.
9 Кон И. С. Ребенок и общество. М., 1988. С. 85.
10 Клауорд Р., Оулин Л. Дифференциация субкультуры // Социология преступности. М., 1966. С.334-354; Коэн А. Содержание делин-квентной субкультуры // Там же. С. 314 -321; Я б л о не к и и Л. Шайка де-линквентов как промежуточная группа // Там же. С. 355-366; Криминологи о неформальных молодежных объединениях / Отв. ред. И.И.Карпец. М.,1990.
11 Подробнее см.: Лисовский А.В., Лисовский В.Т. В поисках идеала. Диалог поколений. Мурманск, 1994. С. 149-155.
12 Холыст Б. Криминология: основные проблемы. М., 1980. С. 110— 111.
13 Литературная газета. 1968. №10. С. 11.
14 Засорин Олег. Кто защитит ребенка от насилия? // Смена. 1994. 2 дек.
15 Комсомольская правда. 1995. 12 июля.
16 Огонек. 1988. №21. С. 16.
§ 2. Некоторые формы негативного девиантного
поведения молодежи
Пьянство и алкоголизм. Следует различать потребление алкогольных напитков, присущее 95-97% населения России и не являющееся, с нашей точки зрения, отклонением и злоупотребление алкоголем, или пьянство, приводящее к противоправному поведению, нарушающее общественный порядок, а также алкоголизм (с 1979 г., по Международной классификации болезней, «синдром алкогольной зависимости»)—заболевание, проявляющееся в виде физической и психической зависимости от алкоголя и приводящее к социальной, психической и физической деградации личности, а также к алкогольным психозам.
К сожалению, а России отсутствуют достоверные сведения как об уровне алкоголизации населения, так и о возрастном составе лиц, злоупотребляющих алкоголем. Поэтому мы вынуждены прибегать к результатам различных исследований и мнений специалистов.
По данным Г. Заиграева, в России в 1992 г. имелось около 19 млн пьяниц, распространенность алкоголизма—2,9% взрослого населения, а пьянства—8,6%.1 Сейчас эти показатели резко возросли.
Потребление алкогольных напитков и злоупотребление ими наблюдаются в различных возрастных группах. Алкоголизм как болезнь развивается постепенно и поражает, в основном, лиц, достигших 30-40 лет и старше.