и направления исследований 23 глава

Что же произошло на самом деле? Завуч позвонила лени-ной маме и попросила обратить внимание на то, что дочь стала плохо учиться, допоздна находится на улице, и предупредила, что если Лена не изменит своего поведения, придется принимать меры. Мать накричала на дочку и не отпустила ее в тот вечер на свидание с другом—17-летним металлистом, бросившим учиться. Ночью Лена повесилась. В ходе расследования было установлено, что во время похорон одноклассницы, умершей от неизлечимой болезни, Лена сказала: «Как мало народу идет за гробом! Вот меня будет хоронить весь город».

Одним из основных психологических объяснений проблем, связанных со сверстниками, особенно противоположного пола, является чрезмерная зависимость от другого человека, что возникает обычно в качестве компенсации плохих отношений с родителями, из-за постоянных конфликтов и отсутствия контакта с ними. В этом случае часто бывает, что отношения с другом и подругой становятся столь значимыми и эмоционально необходимыми (по типу: «Я не могу жить без тебя»), что любое охлаждение в привязанности, а тем более измена, уход к другому, воспринимается как невосполнимая утрата, лишающая смысла дальнейшую жизнь. При этом иногда, при отсутствии поддержки близких и окружающих, происходят «ситуативные самоубийства»—импульсивные, неподготовленные и собственно не связанные с осознанным намерением лишить себя жизни.

Среди мотивов, объясняющих попытки самоубийства, сами подростки и эксперты-психологи указывают на различные способы таким образом оказать влияние на других людей: «Дать понять человеку, в каком ты отчаянии»—около 40% случаев, «заставить пожалеть человека, который плохо с тобой обращался»—около 30% случаев, «показать как ты любишь другого» и «выяснить, любит ли тебя действительно другой»—25%, «повлиять на другого, чтобы он изменил свое решение»—25%, и наконец, 18% случаев—«призыв, чтобы пришла помощь от другого» (мотивов может быть, естественно, у каждой жертвы суицида несколько). Бывают довольно прозаические причины Так, перед началом 1988 учебного года 16 японских школьников совершили самоубийства из-за страха получить плохие отметки.

Добровольный уход из жизни с точки зрения ортодоксальной религии считается неискупимым грехом. Самоубийцам отказывалось в христианском погребении, они карались позорным захоронением на перекрестке дорог, вне кладбища, а в правовом плане семья самоубийцы лишалась законного наследства. Люди же, совершившие неудачную попытку суицида, подвергались заключению и каторжным работам, как за убийство.

Ислам строго осуждает самовольное лишение себя жизни, и это явление редко встречается в странах, исповедующих мусульманскую религию (за исключением, пожалуй, самосожжения девушек и женщин).

В иудаизме также подчеркивалась ценность человеческой жизни для Бога, и поэтому ради сохранения жизни евреям разрешалось преступить все религиозные законы за исключением отказа от Бога, убийства и кровосмешения.

Христианство после волны самоубийств первых христиан-мучеников, стремившихся таким образом как можно скорее предстать перед лицом Всевышнего, также довольно скоро наложило запрет на добровольный уход из жизни.

Такие восточные религии, как брахманизм и буддизм, следуют иной доктрине: все, что привязывает человека к жизни, есть причина страдания, и поэтому они спокойно относятся к отречению от плоти. Самосожжение буддийских монахов как акт протеста против войн и других варварств современной цивилизации вполне укладывается в рамки этих религиозных форм.

Впрочем, массовые самоубийства предпринимались и в России при государственных нововведениях и реформах: пример тому—многочисленные самоубийства как протест против политики, проводимой Петром I. Недаром именно тогда в Военном и Морском Артикуле появилась довольно суровая запись для самоубийц: «Ежели кто себя убьет, то мертвое его тело, привязав к лошади, волоча по улицам, за ноги повесить, дабы, смотря на то, другие такого беззакония над собой чинить не отважились».¹⁴

Эти формы коллективного протеста были достаточно распространены, и даже по поводу нежелания участвовать в переписи населения конца XIX в. 25 человек дали закопать себя живыми в землю.

Современными исследователями установлено, что в целом в государствах, где влияние религии слабее и религиозные нормы, в частности, связанные с самоубийством мягче, процент суицидальных действий выше.

Дюркгейм считал, что истинными причинами самоубийств являются «большое общество», «коллективное бесчувствие», «социальная тоска»,¹⁵ общественная дезинтеграция, утрата общественных целей, в результате чего ослабляются социальные узы, привязывающие индивида к обществу, и следовательно, к жизни. Подталкивает людей к самоубийству также мораль упадка и отчаяния, разрушение привычной системы ценностей, утрата целей и идеалов. И многое зависит от того, кто в эту минуту придет на помощь. В Гамбурге еще в 1969 г. мы посетили центр по предотвращению самоубийств, где дежурят специалисты. Большинство телефонных звонков раздается поздно вечером и ночью.Им стараются помочь.

У нас длительное время к так называемым «горячим линиям» власти относились отрицательно. Несколько лет назад в ряде крупных городов страны появились Центры психологической помощи для подростков. И они часто оказывают ощутимую помощь. Однако не все считают так.

Некий Ватару Цуруми опубликовал в Японии «Руководство по самоубийству». Сей труд пережил 50 дополнительных тиражей и по общему количеству экземпляров достиг 850-тысячной отметки.

С присущей японцам дотошностью автор описал все пути и способы расставания с жизнью, ибо его кредо состоит в следующем: «Каждый может умереть тогда, когда он этого пожелает. При таком выборе жизнь кажется намного легче. Человек-хозяин своей судьбы. И если он хочет расстаться с жизнью, не стоит его останавливать».¹⁶

Нам представляется такая точка зрения (особенно применительно к несовершеннолетним) безнравственной. Ибо повышенное чувство справедливости, эмоциональность молодых, незакаленность в житейских бурях и невзгодах приводят подчас к экстремальным реакциям, включая суицидальные поступки в случаях, когда люди более зрелого возраста избирают иные формы поведения. Так, поводом к самоубийству может послужить плохая успеваемость, а то и отдельная несправедливая низкая оценка, несправедливые замечания, придирки со стороны преподавателей, руководителей, измена друга или любимого человека, безответное чувство и т. п.

Однако именно эмоциональность, импульсивность суицидальных поступков реже приводит к летальному исходу, так что подростково-молодежный «пик» наблюдается при суицидальных попытках, а не среди завершенных самоубийств.

Преступность. Преступность—очень сложное социальное явление, не имеющее «естественных» границ (в отличие от алкоголизма, наркотизма, самоубийств) и определяемое с помощью двух критериев: общественной опасности и наказуемости в законном порядке («.Nullum crimen sine lege»— нет преступления без указания о том в законе).

Однако первый критерий весьма неопределенен. Согласно второму критерию понятие преступности носит конвенционный характер. Методологические трудности определения преступности не нашли пока, с нашей точки зрения, удовлетворительного решения ни в отечественной, ни в зарубежной криминологии (науке о преступности).

В дальнейшем под преступностью мы подразумеваем массовое, статистически устойчивое социальное явление, одну из форм девиантного поведения, достигшего степени общественной опасности, определяемой законодателем в уголовном законе.

Социология преступности—«область социологии, занимающаяся исследованием различных социальных проблем преступности и определением на этой базе места данного сложного явления в обществе, причин, порождающих преступность, а также условий и факторов, деформирующих общественное сознание в отношении реальной картины отклоняющегося (антисоциального и асоциального) поведения людей. Эта область социологического знания включает также изучение и предложение учредительных мер и форм социального контроля, способствующих снижению преступности в обществе».¹⁷

Важную роль в исследовании социальных проблем преступности играет адекватное отражение причин, условий и факторов, ее порождающих в общественном сознании. Процесс осмысления данного феномена чаще сталкивается с разного рода социальными и социально-психологическими стереотипами и мифами о природе отклоняющегося поведения молодых людей, например, о соотношении биологических (генетических) и социальных (социально-экономических) причин девиантных поступков подростков и молодежи. Наибольшую опасность в осмыслении сущности молодежной преступности среди подрастающего поколения представляет собой ее мифологизация на общественном уровне, исходящая от официальных социальных институтов. В нашей стране мифологизация молодежной преступности имеет давнюю историю.

Первый миф, по мнению ученых-криминалистов (В. Лунеев и др.), идет еще от предположения В.Ленина, высказанного им в самый канун Октябрьской революции, об «отмирании» эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, при условии устранения коренных причин преступности— эксплуатации, нужды и нищеты. И хотя В.Ленин подчеркивал, что он не знает, как быстро и с какой постепенностью это будет происходить (а впоследствии вообще не возвращался к указанной проблеме), вопрос об «отмирании» преступности, в том числе и среди подростков и молодежи, стали считать аксиомой. Капиталистическая эксплуатация была искоренена, но детская и подростковая проституция, например, в Петрограде-Лениграде оставалась наиболее острой проблемой вплоть до конца 30-х годов.

В третьей Программе КПСС (1961 г.) была поставлена жесткая задача полностью искоренить преступность в нашей стране в уже обозримом будущем. Н. С. Хрущев собирался пожать руку последнему преступнику. Такую же утопическую мысль высказывал генерал Макашев, претендуя в 1991 г. на пост первого президента России. В его предвыборной кампании первым пунктом значилось полное искоренение преступности в стране в самое ближайшее время. Этот популистский по своей сути миф, или вера в панацею, живет обычно среди непрофессионалов: надо указать на какую-либо «архиважную » причину или предположить, что-нибудь экстраординарное, чтобы преступности не стало. Некоторые политики и по сей день включают в свои программные выступления такого рода мифические высказывания и предложения. Но преступность—не сама болезнь, а лишь симптом более глубоких социальных заболеваний общества и самой социальной психологии человека.

Второй миф, тесно связанный с первым, предполагает использование «основного рецепта», пользующегося и по сей день всенародным признанием. Это—ужесточение наказания. Одним из тяжелейших последствий сталинского тоталитарного режима является святая вера населения, разделяемая и часто используемая правоохранительными органами, в запреты и наказания как основные средства средства решения проблем преступности. Следует напомнить, что с 1966 г.—года первого усиления уголовной ответственности в постсталинский период, только ЦК КПСС было принято более 15 постановлений, направленных на ужесточение борьбы с преступностью, но никакой корреляции не наблюдалось. С ростом в 1988-1989 гг. преступности, а также наркомании, проституции и тому подобного вновь наметился крен в сторону усиления наказаний. Например, в 1993 г. в Уголовный Кодекс Российской Федерации было внесено измение—10 лет лишения свободы за угон автотранспорта. Как показала статистика угонов автомашин, никаких изменений, кроме роста этого вида преступлений, не произошло. Не следует забывать: уголовно-правовая наука требует соразмерности, и не натуральной, а опосредованной—в цивилизованных мерах наказания, что отмечалось на VIII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями.

Еще один миф, третий, связан с ролью Апреля 1985 г. Начавшуюся перестройку стали считать причиной роста преступности в нашей стране. Среднегодовые темпы роста преступности за 34 года равнялись 11,2%, а всего населения—1,2% (речь идет об органической связи темпов роста населения и роста преступности). Эта тенденция свидетельствует о том, что преступность стала расти задолго до перестройки. Этот факт сегодня очень важен для понимания роста преступности в контексте всей социальной динамики.

Четвертый миф, распространенный как в среде журналистов, так и среди определенной группы политиков (практически любого ранга), связан с той идеей, что рост преступности обусловлен неправым государством и социально-экономическими условиями. Это положение обычно формулируется так: «Вот построим правовое государство, перейдем на настоящую рыночную экономику, накормим людей, дадим возможность честно зарабатывать и... преступность будет сокращаться». В качестве примера приводят развитые страны, чем вводят в заблуждение общественное мнение. Сравнительные данные обычно не приводят. Посмотрим на ситуацию объективно.

Наиболее высокий уровень жизни—в США, Швеции, Японии, Швейцарии. В Соединенных Штатах—самая высокая преступность, во много раз превышающая все известные мировые показатели. Чуть меньше—в благополучной Швеции и«тихой» Швейцарии. Лишь в Японии, единственной из всех промышленно-развитых стран, показателям преступности удается удерживаться на относительно низкой ступени. Напрашивается вывод: преступность связана не с уровнем жизни и всякого рода «измами», а более глубинна и универсальна, чем результирующая любой из экономических или политических систем.

Бесспорно, намечаемая стратегия политического и экономического приближения России к развитым странам автоматически к сокращению преступности не приведет. Высокий уровень преступности и ее устойчивый рост в Северной Америке и Западной Европе есть вынужденная плата общества, по мнению западных ученых-криминалистов, за демократию и свободу: политическую, экономическую и социально-психологическую. Это гипотетическое предположение требует рассмотрения.

Судя по мировым тенденциям, преступность в нашей стране в ближайшее время может вырасти в несколько раз. Однако прогноз не является еще закономерностью. Он многовариантен и зависит от множества обстоятельств и факторов. Даже внутри страны разница коэффициентов преступности регионов и областей 12-кратного размера. Трудно вообразить такую ситуацию, при которой рост преступности к 2000 г. будет наблюдаться лишь в «отдельно взятой стране» России. Рост преступности, в том числе и среди несовершеннолетних и молодежи, будет наблюдаться как в целом среди промышленно-развитых стран, так и в нашей стране. Возможно темпы роста преступности в России будут несколько выше, чем в других промышленно-развитых странах, из-за имеющего сегодня место сильного социально-экономического и политического кризиса, активных миграционных потоков, включая рост числа беженцев и т. д. Даже улучшение жизни в отдельных регионах России еще не приведет к снижению преступности среди молодежи. Поэтому построение правового государства и улучшение экономических условий жизни не приведет автоматически к снижению преступности среди различных категорий населения, включая молодежь. Другой же взгляд на эту проблему есть не что иное, как ее мифологизация.

Иные формы девиантного поведения. Девиантные проявления вообще и среди молодежи в частности не ограничиваются рассмотренными формами.

Можно было бы говорить о «дедовщине» в армии, о вандализме, о нарушении нравственных и иных социальных норм, о проституции. Ясно, например, что среди проституток преобладают молодые женщины. По нашим данным, реальная доля несовершеннолетних выше, чем это удалось выявить в процессе вышеназванных исследований, и приближается к 20%. Впрочем, проституцией занимаются не только женщины, но и мужчины.

Не исключен прогноз, согласно которому несовершеннолетние все больше будут втягиваться (и уже втягиваются) в сферу организованной преступности; деятельность экстремистских группировок, подготовку терактов; дома и школы могут превратиться в зоны «боевых действий» с применением огнестрельного оружия.

Причины роста преступности несовершеннолетних. К причинам роста преступности среди несовершеннолетних следует отнести: бесконтрольность продажи спиртных напитков подросткам и даже детям, алкоголизм и насилие в семьях, коммерциализация центров досуга, видеотек, игровых залов, что толкает молодежь на совершение корыстных преступлений с целью заполучить деньги. Актуальной остается проблема занятости. Каждое третье преступление совершается нигде не работающими и не учащимися подростками. Оставшись вне стен учебного заведения и вне трудового коллектива, несовершеннолетние быстро находят «место работы» в криминальных структурах, чаще в сфере организованной преступности.

Важнейшим фактором эскалации «вала» преступности среди несовершеннолетних и молодежи в Петербурге является отсутствие эффективной единой (общегородской) программы профилактики детской и подростковой преступности, а также общая социально-экономическая и политическая нестабильность в стране, резкое снижение уровня жизни населения, ухудшение физического и психического состояния здоровья подрастающего поколения.¹⁸

Проф. Н. С. Слепцов считает, что «преступность и насилие становятся неотъемлемым компонентом социальной среды, которая окружает российскую молодежь. Переживая острый кризис семья перестает быть средством защиты от агрессивности окружающей среды. Насилие все более выступает как своеобразная ценность, жизненная стратегия, доминирующая модель поведения. И молодежь становится как жертвой структурного насилия, так и жертвой преступных экстремистских сил, сбиваясь на путь агрессивности, насилия, преступности».¹⁹

Летско-подростково-юношеская агрессия и жестокость приобретают вполне взрослые формы, проявляются яростно и бездумно. Сдерживающих факторов для них в условиях «нравственного Чернобыля» становится все меньше и меньше. Страшно оказаться вне группы, стать отверженным, важно быть, «как все». В результате в компании сверстников слабый играет роль сильного, скромный—циника, добрый—жестокого.

Но ведь именно так и воспитывается цинично-тщеславное поколение, ориентированное на отрицание ради отрицания, не признающее никаких авторитетов, ориентированное на сребролюбие, живущее лишь сегодняшним днем, готовое на все ради поставленных целей. Многих потрясает жестокость современных подростков, юношей и девушек. Но редко кто задается вопросом, почему они вырастают такими.

К сожалению, очень неполны данные об участии молодежи в таких преступлениях, как рэкет, захват заложников, заказные убийства, криминальный бизнес. Однако «молодежный» характер многих из этих преступлений не вызывает сомнений.

Состояние, уровень, динамика преступности в России широко обсуждаются средствами массовой информации и в специальной литературе, выпускаются статистические сборники. Однако, во-первых, статистикой отражаются лишь зарегистрированные преступления, фактическое же количество преступлений неизмеримо выше (по результатам выборочных региональных исследований, не менее чем в 10-15 раз, и, во-вторых, доля латентной (неучтенной) преступности подростков особенно велика, поскольку многие преступления, совершенные заведомо несовершеннолетними, не регистрируются или же потерпевшие не обращаются в органы милиции. В-третьих, возраст лиц, совершивших преступления, может быть установлен, лишь когда факт правонарушения доказан, поэтому подростки и молодые люди, совершившие преступления, не раскрытые на конец года, не попадают в статистический учет.

Информированность граждан о мотивах и способах совершения преступлений нередко учит не только тому, как совершать правонарушения, но и как обходить закон.

Примечания

¹ Заиграев Г.Г. Общество и алкоголь. М., 1992. С.108.

² Ролломан Р. А. Наркотики и наркомания// Энциклопедия социальной работы/ Пер. с англ. В 3 т. Т. 2. М., 1994. С. 101-102.

³ Емельянов Константин. В Петербурге 300 тысяч наркоманов, 60 процентов из них неизлечимы// Санкт-Петербургские ведомости. 1995. 25 марта.

⁴ Аргументы и факты. 1991. №46; Российская газета. 1993. 10 июля.

⁵ См.: Гилинский Я., Кочетков Э., Подколзин В. Проблема наркотиков в Санкт-Петербурге// Петербург начала 90-х: безумный, холодный, жестокий. 2-е изд./ Ред. К.Астафьева, М.Дмитриева. СПб., 1994. С.96-101.

⁶Xaлилeвa В.Н. Молодежный наркотизм// Молодежь в условиях социально-экономических реформ/ Научн. ред. В. Т. Лисовский. СПб., 1995.

⁷ Cм.: Бородкин Ю.С. Наркологическая война// Комсомольская правда. 1995. 12 мая.

⁸ Кох М. Чужойопыт—тоже опыт// Мир без наркотиков. (Международный правовой литературно-публицистический журнал). 1994. №1. С.23-24.

⁹ Фpaнкn В. Человек в поисках смысла. М., 1990. С. 22.

¹⁰ Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. Т. VIII. Вып. III. СПб., 1991. С. 57.

^llCм.: Сикорский И.А. Психическое состояние перед самоубийством. М., 1986; Хлопин Г. В. Самоубийства, покушения на самоубийства и несчастные случаи среди учащихся русских учебных заведений. СПб., 1906.

¹² Зазорина Татьяна. Зло за зло//Санкт-Петербургские ведомости. 1991. 2 нояб.

¹² Поляков Ю. Никого не ставьте в угол, тем более не загоняйте// Час пик. 1990. 26 марта.

¹⁴ Кони А.ф. Самоубийства в законе и жизни. М., 1923. С. 28.

¹⁵ Дюркгейм Э. Самоубийство. СПб., 1912. С.274. ⁶Пoтaпoв Павел. Как превратить нафталин в цианистый калий?// Комсомольская правда. 1995. 12 июля.

¹⁶ Краткий словарь по социологии. М., 1988. С.366.

Преступность впадает в детство// Молодежь. Цифры, факты. Мнения. 1995. №1. С. 99-100.

¹⁷ Цит. по: Васильева Е. Молодежь и насилие//Социс. 1995. №2. С. 153.

§ 3. Криминологические теории преступности

Американские криминологи С. Ларри и Дж. Сенна в книге «Юношеские правонарушения: Теория, практика и Закон» пишут, что многие люди привыкли смотреть на преступников и правонарушителей как на «больных», «умалишенных» или просто «других». Как только мы слышим о каком-либо страшном преступлении, мы думаем: «Человек, который это сделал, должно быть, сумасшедший!» Действительно, закон признает, что некоторые из правонарушителей не в своем уме и, соответственно, лишены способности понимать, контролировать свое поведение и отвечать за него.

Неудивительно, что многие эксперты по проблемам преступности считают, что причиной ненормального поведения молодежи является умственное и физическое строение самих преступников, которое может способствовать агрессивному, антисоциальному или ориентированному на конфликт поведению. Исследования показывают, что молодежь, которая вступает в постоянные конфликты со своими сверстниками, чаще использует физическую силу чтобы решить возникающие у нее проблемы. Неконтролируемое, импульсивное поведение нередко отталкивает общество от некоторых подростков, и скоро они оказываются в конфликте с законом. Существует несколько мутодов исследования психических и физических особенностей правонарушителей-подростков.

Позитивизм в социологии преступности молодежи. Позитивисты призывают к жестким методам исследования, которые включают контрольную группу или группу сравнения, произвольную выборку и т. д. Они уверены, что если задействовать соответствующие объективные методы исследования, человеческое поведение может быть точно описано и измерено. Позитивисты также убеждены, что человеческое поведение, часто контролируется экономическими, социальными, физическими и психологическими силами, не поддающимися человеческому контролю. Таким образом, позитивисты отвергают понятие «свободной воли», используемое теми, кто придерживается классической теории, и вместо этого концентрируют внимание на внешних силах, которые влияют на человеческое поведение.

Родоначальником позитивизма в криминологии считается Че-заре Ломброзо, опубликовавший в Италии в 1876 г. ставшую классической работу «Преступный человек». Будучи тюремным врачем в Турине, он обследовал значительное число заключенных, прибегая к антропологическим методам измерения и описания их внешности. Наблюдения привели его к выводу о том, что типичный преступник может быть распознан по определенным физическим признакам: скошенный лоб, удлиненные или невыразительные мочки ушей, чрезмерная волосистость или облысение, чрезмерная или притупленная чувствительность к боли и др.

Он разработал классификацию, оказавшую и продолжающую оказывать влияние на последующие попытки криминологов систематизировать преступников по группам: 1) прирожденные преступники; 2) душевно больные преступники; 3) преступники по страсти, к которым он относил и «политических маньяков»; 4) случайные преступники.

Ссылаясь на свои эмпирические исследования, Ломброзо полагал, что приблизительно треть заключенных составляют лица, обладающие атавистическими чертами, треть—пограничного биологического вида, и треть—случайные правонарушители, от которых не следует ожидать рецидива. Ломброзо привлек к себе внимание прежде всего тезисом о существовании типа прирожденного преступника, т. е. человека, преступность которого предопределяется его анатомическими особенностями, атавистическими или дегенеративными.

Теория «преступного атавизма» предполагает, что преступникам и правонарушителям присущи физические аномалии, которые делают их физически похожими на наших отдаленных предков. Эти остатки ранних ступеней человеческой эволюции выражаются в физических особенностях врожденных преступников: у них большие челюсти, крупные клыки, приплюснутый нос и лишние зубы (двойные ряды, как у змей).

Неудивительно, если следовать взглядам Ломброзо, что дети совершают много правонарушений—их «неприрученное» поведение атавистично по природе.

Ломброзо утверждал, что зародыши «нравственной ненормальности и преступности» обычно находят на ранних стадиях человеческой жизни и приводил в качестве примера склонность к гневу и ярости, желание отомстить, неспособность понять абстрактную идею справедливости и отсутствие любви к другим. У большинства эти черты исчезают со зрелостью. Для более атавистичных типов, однако, эти криминальные черты становятся основой их личности и поведения.

В качестве практических мер борьбы с преступностью Ломбразо предлагал своевременное обнаружение с помощью разработанныхим таблиц внешних признаков всех «врожденных» преступников до того, как они совершат преступление, и немедленное лечение тех из них, кто поддается лечению, а также пожизненное заключение или физическое уничтожение тех, кто ему не поддается.²

Однако дальнейшие тщательные обследования преступников, в том числе и в России, не подтвердили выводов Ломброзо. Так, паталогоанатом Д. Н.Зернов на основании специально проведенных проверочных исследований пришел к убеждению, что прирожденного преступника не существует, это не удалось подтвердить квалифицированными изысканиями в области анатомии. Зернов отмечал, что среди преступников встречаются люди с признаками дегенерации точно так же, как среди непреступных людей. Численность их, по всей вероятности, одинакова как среди преступников, так и непреступников, поэтому и средние числа получаются одинаковые.³

Несмотря на ошибочность положения Ломброзо о существовании разновидности прирожденных преступников, нельзя отрицать его вклад в развитие криминологии: он явился основоположником криминалистической идентификации. Ибо на первый план выдвинул изучение самого преступника.

В настоящее время генетическая обусловленность преступности связывается с аномалиями половых хромосом XY, в частности с наличием у ряда мужчин, являющихся психопатами, дополнительной хромосомы типа У, причем, если учесть, что этим мужчинам нередко присущ высокий уровень интеллектуальной дисфункции и необычная пугающая внешность, можно предположить, что они чаще бывают пойманы на месте преступления или признаны виновными, но совсем не обязательно чаще совершают преступления, чем люди с нормальным интеллектом и заурядной внешностью.⁴

Биологические теории. Биологические теории снимают вопрос о социальной характеристике отклонений в повелдении контретных лиц, освобождают их от ответственности.

Очевидно, что неблагоприятные изменения в популяции могут в конечном счете войти в причинный комплекс преступности, повлияв на динамику каких-то видов преступности (например, насильственной). Но ведь и значимые генные изменения, вероятно, сами обусловлены в том числе социальными факторами (экологическое неблагополучие, чрезмерная алкоголизация и наркотизация населения, радиационное воздействие, длительное нарушение медицинских норм питания). Не случайно делается вывод, что «нездоровье» молодого поколения перешло из сферы биологического в социальную, детерминируя жизнедеятельность целого поколения.

По мере развития криминологии авторы, изучавшие наследственность, все в большей мере считали своим долгом разъяснять опосредованный механизм ее влияния на нарушение человеком закона. Собственно склонность к преступлению в порядке наследственности не передается. Да этого и быть не может, поскольку сами законы не постоянны и их введение во многом зависит от воли законодателей. Однако тип темперамента, половозрастные характеристики, другие биопсихологические особенности, включая аномалии, безусловно, проявляются в человеческом поведении. Во взаимодействии с внешней средой, общественным окружением они обусловливают человеческое поведение и при определенных обстоятельствах могут стать одной из предпосылок преступления. Таким образом, биологическим путем могут наследоваться лишь отдельные предпосылки преступного поведения.