Вообще уровень возврата при почтовых опросах обычно низок (в России от 25 до 50%), а те, кто ответил, отличаются высоким образовательным уровнем. Вот почему попытка американского журнала «Literary Digest» на основе нескольких миллионов анкет, разосланных по почте, предсказать в 30-х годах результаты президентских выборов, закончилась большим конфузом, в то время как фирме Гэллапа, использовавшей научные методы построения выборки, удалось сделать точный прогноз на основе опроса 2,5 тыс. респондентов. Можно также высказать ряд претензий к процедуре построения выборки в исследованиях 60-х годов, которое нельзя считать в полном смысле слова репрезентативным.
Мы не ставим задачу описать научные методы проведения опросов общественного мнения во всей полноте (для этого лучше обратиться к специальным публикациям), однако проиллюстрируем некоторые из них. Основное правило научных опросов общественного мнения состоит в том, что отбор респондентов должен быть случайным и на него, в идеале, не должны влиять ни желание (или нежелание) респондентов участвовать в опросе, ни пристрастия или удобство интервьюеров. Например, до войны фирма Гэллапа использовала так называемый «квотный метод», при котором каждому интервьюеру поручалось опросить определенное количество респондентов определенных пола, возраста и расы. Впоследствии фирма вынуждена была отказаться от данного метода, так как он давал ненадежные результаты. Оказалось, что определенная степень свободы, данная интервьюерам при отборе респондентов, делала этот отбор не случайным, хотя социально-демографические характеристики итоговой выборки практически ничем не отличались от соответствующих параметров населения США. Оказалось, что многие интервьюеры избегали ветхих зданий, не хотели подниматься на верхние этажи и, когда опрашивали цветных респондентов, выбирали, как правило, наиболее образованных. Это привело к недобору бедных и малообразованных респондентов, мнение которых существенно отличалось от мнения их более преуспевающих соотечественников. Данный пример еще раз подтверждает важность «золотого правила опросов общественного мнения»— жесткого соблюдения процедуры случайного отбора. Сейчас в США опросы общественного мнения чаще всего проводятся по телефону, так как в отличие от России он есть практически в каждой семье. И выяснилось, что если бы интервьюеры в 1980 г. ограничились опросом только тех включенных в выборку респондентов, до кого им удавалось дозвониться с первой попытки, то прогноз исхода выборов был бы ошибочным—в пользу Картера, а не Рейгана, как было в действительности.5 Выяснилось также, что наиболее занятые, мобильные и непоседливые американцы в тот год предпочли Рейгана, «домоседы» — Картера.
|
|
Кстати, многократные попытки установить контакт очень важны при опросе молодежи. Многие молодые люди, как известно, не проводят много времени дома. Итак, после того, как социолог выбрал «мишень» для своего опроса (например, студенты младших курсов высших учебных заведений Петербурга) или, выражаясь научным языком, определил генеральную совокупность, он должен так построить выборку, чтобы вероятность попасть в нее была одинаковой для всех студентов млад-шекурсников города. Для этого он должен сначала составить список всех учебных заведений, а затем определить процедуру случайного отбора. Например, можно получить хорошую выборку, опросив всех студентов-младшекурсников, родившихся в первые десять дней какого-нибудь месяца (месяц выбирается произвольно, например, бросаются две игральные кости, и сумма выпавших очков определяет номер месяца). Такой отбор будет случайным, а научных оснований полагать, что взгляды и мнения людей, родившихся в разные месяцы, имеют какие-то систематические отличия, нет (если, конечно, не считать наукой астрологию).
|
|
В хорошо организованных опросах обычно у дается проинтервьюировать около 70% респондентов. Это вполне приемлемо, если отказы не происходили по каким-то систематическим причинам и объяснялись различными случайными обстоятельствами.
Несмотря на то, что в последнее время в России основные процедурные требования к опросам выполнялись, большой проблемой остается недостаточно представленное в опросах сельское население. Это было одной из причин неточных прогнозов последних выборов. Вообще предвыборные и другие, относящиеся к выборам, опросы представляют для социологов бесценный материал, так как это— единственная возможность проверить точность опросов общественного мнения. Как правило, такие опросы достаточно точны, особенно если они проводятся незадолго до выборов. Так, например, среднее отклонение от реальных результатов выборов прогнозов фирмы Гэллап в период с 1950 по 1985 г. составило 1,4%.6
Бывает так, что достаточно большая часть избирателей принимает решение в последний момент. Для России, где многопартийная система еще не сложилась, а многие люди голосуют ориентируясь не на партийную принадлежность, а на личную привлекательность кандидатов, такая ситуация особенно характерна.
|
|
Есть и другие, более тонкие проблемы. Например, «спираль молчания»— психологический феномен, открытый германским социологом Элизабет Ноэль Нойман.7 Дело в том, что многие люди, оказываясь в меньшинстве, например, симпатизируя кандидату, который по всем прогнозам должен проиграть выборы или является экстремистом, чувствуют себя неуютно. Во время интервью, находясь лицом к лицу с другим человеком— интервьюером, они предпочитают не высказывать свою подлинную точку зрения, а во время реального голосования, когда нет свидетелей, есть только бюллетень, они голосуют за того, кто хотя и не популярен, но для них привлекателен. «Спираль молчания» может быть еще одним объяснением того, почему при голосовании сторонников В. Жириновского в 1993 г. оказалось значительно больше, чем было выявлено в предвыборных опросах общественного мнения.
Качество информации. Качество информации, полученной в результате массового опроса, в значительной степени зависит от качества интервью, непосредственного контакта интервьюера с респондентом. Интервьюер должен уметь установить «рабочий контакт» в респондентом, разъяснить ему важность именно его (респондента) мнения, объяснить респонденту, каким образом он попал в выборку, характер использования информации (в деперсонализированной форме, после обработки на ЭВМ и т.п.), гарантии анонимности. Разъяснить ему цели исследования и очень четко объяснить способ заполнения анкеты (если это анкетный опрос). В случае отказа респондента участвовать в опросе следует попытаться убедить его, но не быть слишком навязчивым. В этом случае используются запасные адреса (номера телефонов).
Конечно, интервьюер не должен отклоняться от процедуры, предписанной исследователем, например, как это нередко случается в практике опросов вместо личного интервью составлять анкету респонденту, а затем забирать ее. Все серьезные социологические агенства (полстеры) применяют различные способы контроля за работой интервьюеров: повторные визиты к респонденту, проверки качества заполнения анкет и т. п.8
При проведении опроса необходимо выдерживать спокойный, ровный, но заинтересованный стиль общения с респондентом. Личные особенности интервьюера: темперамент, манера поведения не должны оказывать давления на респондента. Одновременно должны учитываться особенности респондента. Типичные р е спонденты:— активный: разговорчивый, стремится рассмотреть вопрос в более широком контексте, переменить тему беседы, навязать свои проблемы; необходимо сдержанно, но последовательно возвращать его к теме интервью;
— пассивный: дает односложные, часто неопределенные отве-213
ты, нуждается в постоянном стимулировании, подталкивании;
— замкнутый: по какой-либо причине стремится минимизировать контакт; требуются значительные усилия для работы с ним, в крайнем случае необходимо прекратить интервью;
— осторожный: слишком высокий уровень самоконтроля, «как бы чего не вышло»; следует разъяснить ему смысл и цели исследования, убедить;
— экспрессивный: эмоции «забивают» смысл ответов, реальная позиция респондента может выглядеть экстремистской;
— увлекающийся: многословный, стремится развить тему разговора, отнимает много времени;
— рассеянный: требует постоянного усилия со стороны интервьюера по фокусированию на вопросах-интервью;
— торопливый: стремится слишком быстро отвечать на поставленные вопросы, при этом неизбежны смысловые ошибки в ответах; необходимо повторить вопрос, уточнить его, предложить оценить правильность первоначального ответа;
— «бюрократ»: стремится отвечать формально, несодержательно, поскорее отделаться от интервьюера; необходимо акцентировать содержание вопроса. Молодым людям чаще, чем лицам старшего возраста, свойственно поддержание некоторой дистанции в общении с интервьюером. Преодоление этой дистанции необходимо для обеспечения более полной адекватности высказываемого мнения.
Итак, одну группу причин расхождения данных опросов общественного мнения с действительностью составляет несовершенство измерительной процедуры: недостаточно репрезентативная выборка, неудачная формулировка вопросов и неумение интервьюера установить контакт с респондентом. Другая, не менее важная, группа причин—характер самих мнений респондентов, которые нередко носят весьма поверхностный характер и изменяются чуть ли не каждые полчаса. У людей очень часто нет готового мнения по многим вопросам и они импровизируют. Такие мнения весьма поверхностны. Исследователь в этом случае создает ситуацию, образно описанную Джоном Мюллером, который советует трезво относится к опросам общественного мнения: «Интервью во время опроса общественного мнения— довольно странная социальная ситуация. Респондента на пороге его дома или в гостиной атакует при помощи серии вопросов на самые разные темы человек, ему совершенно незнакомый (обычно это достаточно хорошо образованная женщина старше 30 лет), который тщательно записывает каждый его ответ. Немногие люди привычны к тому, что каждое их высказывание записывается, и это льстит их самолюбию. И, отдавая себе отчет в том, что их высказывания будут сохранены на "века", они не хотят выглядеть неподготовленными. Поэтому неудивительно, что порой респонденты с важным видом рассуждают на темы, совершенно им не знакомые, о которых они просто никогда не задумывались».9
Случается, социолог фиксирует непродуманные мнения и то, что Филипп Конверс называл «не-аттитьюдами» или «псевдо-аттитьюдами».10 «Не-аттитьюды»—это оценки и мнения, которые не стабильны, часто ситуативны, не связаны с другими аттитьюдами и не влияют на поведение. Конверс предложил это понятие анализируя данные первых панельных (в этом случае одним и тем же респондентам несколько раз задают одни и те же вопросы в продолжении нескольких лет) исследований. Оказалось, что по многим политическим проблемам только меньшинство (около трети) опрошенных имело стабильное мнение. Большинство же меняло мнения в практически случайном порядке. Были и исключения—когда задавались вопросы, связанные с политическими решениями, которые могут «ударить по бумажнику», т. е. затрагивались непосредственные материальные интересы людей. В этом случае мнения (аттитьюды) были более стабильны.
Понятие «не-аттитьюдов» оказалось продуктивным. Есть немало исследований, показавших, что многие респонденты берут свои суждения практически «с потолка», особенно, если у них спрашивают об отношении к неоднозначным проблемам. Даже незначительные изменения в формулировке вопросов, формате ответных шкал, порядке следования вопросов в анкете, вызывают сдвиг, составляющий 15-20%. Один из классических примеров такого рода: вопрос из американского исследования, проведенного в 70-х годах. В нем спрашивалось, следует ли предоставить советским журналистам право свободного перемещения по территории США? Только около 37% опрошенных полагали, что следует.11 Во втором варианте анкеты перед этим вопросом был поставлен другой вопрос: «Должны ли американские журналисты получить свободное передвижение по территории СССР?» В этом случае уже 73% респондентов—почти вдвое больше—высказались за свободу передвижения для советских журналистов.
Авторы исследования справедливо полагали, что во втором случае сопоставление двух вопросов побуждало респондентов задуматься в справедливости (или «честной игре»), а это очень сильная социальная норма. Размещение вопросов в анкете, как показывает данный пример, отнюдь не простое дело, оно требует профессионализма. Тем более следует избегать таких очевидных, но тем не менее нередких ошибок, как использование «заряженных»—содержащих сильный эмоциональный, оценочный компонент — вопросов, что-нибудь вроде: «Все прогрессивное человечество предпочитает пить квас (или Херши), а Ваше мнение?» Конечно, мы немного утрируем, но сходные казусы встречались в реальных ситуациях. При формулировке вопросов следует избегать «внушающего эффекта». Например, давно известно, что большинству людей проще соглашаться, чем не соглашаться, и, кроме того, многие респонденты подсознательно пытаются выбрать такой ответ, которого, по их представлению, от них ожидает интервьюер, не говоря уже о тенденции выбирать социально-одобряемые ответы. Поэтому очень важно формулировать вопросы так, чтобы все варианты ответов были равноправными и приемлемыми, например, не следует начинать вопрос с фразы: «Большинство людей одобряет (или полагает), что... », даже если последующее утверждение и соответствует действительности. Гораздо лучше нейтральные суждения типа:
«Некоторые люди считают, что... ». При этой формулировке представителям меньшинства значительно легче высказать свою подлинную точку зрения.
Особенно внимательно следует относиться к выбору формата и формулировки вопроса, если они затрагивают сенситивные темы, такие, например, как этнические и национальные стереотипы. Социологи НИИКСИ оправданно использовали открытый вопрос, когда исследовали отношение студентов к представителям различных национальностей. «Подсказки» в данном случае не уместны, так как они могут быть оскорбительны для той или иной национальности. Некоторые студенты использовали, например, в своих ответах такие оскорбительные эпитеты, как «спекулянты», «наглецы» и т. п. Мы считаем неэтичным тиражировать подобного рода высказывания в тексте анкеты и может быть не стоило упоминать об этом, если бы в тексте одной из анкет, использованной рижскими социологами, в репертуаре подсказок для ответа на вопрос об отношении к одному из меньшинств не появилось: «Они грязные свиньи»?!12
Да, часть населения в любой стране имеет предубеждения и проявляет расовую и национальную нетерпимость. Это явление необходимо исследовать, а вот «активизировать» его нельзя.
Очевидно, хотя это и не всегда, к сожалению, соблюдается, что интервьюер должен обращаться к респонденту на родном языке респондента, и если анкета переводится с другого языка то перевод должен быть грамотным. К сожалению, это не всегда выполняется. Так, в одной из анкет для «русскоязычного населения» был включен вопрос: «Ваш род?» вместо «Ваш пол?».
Стоит ли использовать молодежный жаргон («слэнг») при опросах? Наше мнение—лучше этого избежать, если можно обойтись литературным языком. Конечно использование слэнга допустимо, если в обычном языке нет термина для какого-либо нового явления в молодежной среде, но незачем спрашивать:
«Как и с кем вы тусуетесь?», если только выборка не состоит исключительно из «системных» (хиппи). И тон анкеты, и манера поведения интервьюера должны быть заинтересованными, но отнюдь не панибратскими.
Могут ли исследователи, публикуя результаты опросов, манипулировать общественным мнением? Теоретически—да, любая информация, и опросы не исключение, может быть использована для этой цели. На практике же эффект публикации результатов опросов весьма ограничен. Дело в том, что внимательная публика, обращающая внимание на данные опросов, имеет стабильные предпочтения, которые изменить не легко. Малоинформированная публика, хотя и меняет свое мнение сравнительно легко, игнорирует данные опросов, как и другие типы информации. Вообще в странах с устоявшейся политической системой (например, в США), доля населения, могущая изменить свое мнение под влиянием даже массированной пропагандистской кампании, не превышает 5-10%.13 Вероятно, в России, находящейся в середине переходного периода, эта цифра несколько выше. Важно учесть, что данная, внушаемая часть публики склонна менять свою точку зрения многократно:
она, с энтузиазмом восприняв утром призывы радикалов, с не меньшим энтузиазмом будет вечером аплодировать консерваторам. Пожалуй, наиболее реальный эффект данных опросов— это сдвиг симпатий в сторону «жизнеспособных кандидатов». Предположим, в избирательном округе несколько кандидатов и те, кто симпатизировал кандидату А., узнают, что у него нет шансов на победу, так как он набрал всего 5% избирателей. В этом случае информированные сторонники кандидата А., скорее всего, проголосуют за наиболее близкого к нему кандидата Б., чтобы не тратить свои голоса впустую. Это, конечно, может изменить результаты выборов, но, по нашему мнению, подобный эффект— благо, а не зло.
Представляется немаловажным специально оговорить опасность, вытекающую из кажущейся очевидности и доступности феноменов общественного мнения непосредственному пониманию. Исследователь общественного мнения сталкивается обычно с изучением проблем, которые лежат как бы на поверхности общественного сознания, очевидны, интуитивно ясны. И здесь вполне уместно привести высказывание Макса Вебера, предупреждавшего об опасности дилетантизма, поверхностности в исследовании проблем, порожденных масштабностью и одновременно кажущейся простотой: «Не подлежит сомнению, что человек, обозревающий какой-либо отрезок того бесконечного движения, которому подвластны судьбы людей, ощущает оглушительные удары рока. Но ему следовало бы воздержаться от своих ничтожных комментариев: они здесь так же неуместны, как выражение восторга при виде моря или гор, разве что человек чувствует себя способным воплотить свои ощущения в произведения искусства или выразить их в пророческом обращении к людям. Во всех остальных случаях бесконечные толки об "интуиции" означают обычно не что иное, как неспособность ощущать должную дистанцию по отношению к объекту, а это достойно такого же осуждения, как аналогичная позиция по отношению к человеку».14
Предостережение М. Вебера относится к любому из нас, тем более к тому, кто взял на себя смелость тем или иным образом комментировать происходящие события. Следует сохранять ту дистанцию почтительности к «объекту», которая могла бы предотвратить поспешные и необоснованные выводы.
Это имеет особое значение в исследовании общественного мнения младших возрастных групп. Молодое поколение может избирать такие формы самовыражения, которые бывают просто не понятны исследователю, а если и понятны, то отторгаются им как социальное отклонение, даже уродство, то, что необходимо подавить, блокировать. Недооценивается также распространенность нетрадиционных взглядов в молодежной среде. Сегодня молодые поколения осваивают новые социально-экономические реалии общества как естественную для себя и единственно возможную социальную среду. Если старшим поколениям реформирование российского общества представляется своего рода переломом, даже катастрофой, то для молодого человека это естественная социальная среда, единственная, которую он знает. Отсюда возможно непонимание и взаимное отчуждение молодежи и старших возрастных групп. Общественное мнение как позитивный фактор оказывает положительное воспитательное воздействие на молодежь, помогая ей усваивать существующие в обществе духовные ценности, формировать общепринятые нормы поведения.
В то же время не следует забывать, что общественное мнение может нести в себе и резко отрицательные тенденции, популяризировать и навязывать примеры безнравственного образа жизни, распространять недостоверную информацию.
Известный социолог В. А. Шляпентох, живущий ныне в США, в статье «Предвыборные опросы 1993 г. в России» убедительно вскрыл ошибки организаторов опросов и прогнозов относительно выборов ряда ведущих социологов, в том числе и ВЦИОМ, и сделал вывод, что «забота российских социологов о методологических и методических проблемах, очевидно, пришла в упадок».
В целом качество выборки в российских опросах вызывает серьезное беспокойство. Слишком много опросов базируется на анализе мнения в больших городах.15
Добавим, что в общественном мнении такие опросы получили название «исследований вокруг Садового Кольца в Москве». досрочное окончание празднования так называемого «нового политического года» в декабре 1993 г. на центральном телевидении—наглядный тому пример. Значительно меньше ошибок допустили социологи перед выборами в Думу 17 декабря 1995 г.
Итак, достоверность и научная ценность полученной информации связаны не только с обоснованностью социологического исследования, но и с характером обобщения, уровнем анализа материала. Нередко субъективизм и волюнтаризм исследователей, их недобросовестность приводят к односторонним выводам. Не следует также забывать об опасности стереотипиза-ции и «догматизации» полученных данных, когда информация о молодежи, относящаяся к определенному периоду и региону, переносится на последующие этапы. Такая «застывшая» информация приводит к искажению реального положения дел, не отражает новые тенденции, изменения в облике и позициях молодежи. Поэтому к социологическим данным нужно подходить исторически, видеть динамичный характер происходящих перемен.
Примечания
lШecтaкoв П.М. Рабочие на мануфактуре «Товарищество Эмиль Циндель» в Москве. М., 1900.
2 Болдуин Д.М. Духовное развитие личности с социологической и этической точек зрения. М., 1913; Р ы бн и ко в Н.А. 1) Идеалы гимназисток. М., 1916. 2) Идеалы современного ребенка. М., 1923; С м и р н о в В. Е. Рабочий подросток. М., 1924; Залкинд А. Б. Революция и молодежь. М., 1925; Какова же наша молодежь / Отв. ред. С.И.Гусев; Рубинштейн М.М. Юность по дневникам и автобиографическим записям. М., 1928; К а б о Е.О. Очерки рабочего быта. М., 1929; Б е резин В., Мясищев В. и др. Рабочая молодежь как она есть. М.;Л., 1930.
3 Грушин Б., Чикин В.Исповедь поколения. М., 1962. С. 13.
4Cм.: Лисовский В.Т. Эскиз к портрету: Жизненные планы, интересы и стремления советской молодежи. М., 1969.
5 MilЬurnM.A. Persuation and PolitiosPublic Opinion. Brodes/Cole. 1991, P. 47.
6 См.: G a Hup Opinion Index, New York, 1985.
7 Noelle-Neumann E. The Spiral of Silence: Public Opinion—Our Social Skin. Chicago, 1984.
8 Еrikson R.S. American Public Opinion: Its Origin, Content and Impact. New York, 1988.
9 Мueller J. War, Presidents, and Public Opinion. New York. 1973.
10 С о n v e r s e P. E. The Nature of Belief System in Mass Publics//Ideology and Discontent / Ed. D. Apter. New York, 1964.
11 Zailer J.R. The Nature and Origins of Mass Opinion. Cambridge, 1973. P. 32.
12 Литвинова И. Что русские, что негры—студентам в Риге все едино // Известия 1994. 16 февр.
13 См. напр.: Price V. Public Opinion. New York, 1992. Р. 65.
14 Вебер М. Избр. произведения. М., 1990. С.58.
15 См.: Шляпентох В.Э. Предвыборные опросы 1993 г. в России. (Критический анализ) // Социс. 1995. №9-10.
глава VII
ЛЮБОВЬ, СЕКС И СЕМЬЯ КАК
ОБЪЕКТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
§ 1. Социокультурная типология любви
и сексуальности
Любовь можно рассматривать с позиций искусства и науки. Искусство представляет любовь как явление единичное и поэтому имеет возможность глубоко, взволнованно и, главное, образно показать переживания героев. Именно литература всегда исследовала человеческие чувства.
В любви нет стандартов, нет ничего тоньше и деликатнее интимных человеческих отношений и ничего загадочнее. Поэтому порой кажется, что любовь—удел избранных. Такой взгляд высказывает Назанский в диалоге с Ромашовым в повести А. И. Куприна «Поединок»: «Природа, как и во всем, распорядилась гениально. То-то и дело, что для поручика Дица вслед за любовью идет брезгливость и пресыщение, а для Данте вся любовь—прелесть, очарование, весна! Нет, нет, не думайте: я говорю о любви в самом прямом, телесном смысле. Но она—удел избранных. Вот вам пример: все люди обладают музыкальным слухом, но у миллионов он, как у рыбы трески или как у штабс-капитана Васильченки, а один из этого миллиона— Бетховен. Так во всем: в поэзии, в художестве, в мудрости... И любовь, говорю я вам, имеет свои вершины, доступные лишь единицам из миллионов».1
Рождение любовного чувства—тайна. Искусство в какой-то мере приподнимает завесу над нем, что происходит в душе любящего. «В какой-то мере»—потому что каждое чувство индивидуально, уникально.
Наука подходит к любви как к социальному чувству, т. е. она выясняет то общее, что характеризует отношения между полами.
Теории эротико- сексуальных отношений между мужчиной и женциной. Известный американский социолог Энтони Г идденс, видимо, не случайно начинает свой учебник «Социологии»... с любви.Да, да, с нее. После краткого обращения к студентам и нескольких слов о том, как пользоваться книгой, автор открывает первую главу первой части «Введение в социологию»—фрагментом «Любовь и брак». Как это ни странно, но ответ на вопрос: «О чем рассказывает социология?» связывается с ответом на другой конкретный вопрос: «Почему люди любят и женятся?» Ответу на этот вопрос и посвящен сюжет «Любовь и брак». В нем Гидденс рассматривает понятия любви и брака, дает краткую историю вопроса от первобытной эпохи и средневековья до наших дней.
Почему вдруг в самом начале учебника социолог заговорил о любви?—задает вопрос в предисловии к учебнику проф. Г. Е. Зборовский. Да потому, что он учитывает возраст своей аудитории. Любовь как социальный феномен ближе и понятнее студенческой молодежи, чем что-либо другое. Быть может, это самое сильное и целостное отношение, которое она успела перенять на своем пока еще очень небольшом социальном опыте. Но в нем аккумулирован весь спектр общественных отношений. Любовь, семья, брак—не это ли исходная клеточка социальных связей?
Гидденсу важно было начать разговор с примера таких отношений, которые особенно близки и понятны студенчеству, чтобы от их анализа перейти к широкому обобщению. Ведь автор определяет социологию как «учение о человеческой социальной жизни, группах и обществах», а на приведенном примере очень удобно показать восприятие мира, социальных процессов, межличностных отношений, человеческого поведения.2
Любовь каждого поколения отражает в себе черты и времени, и психологии людей, несет на себе отпечаток условий жизни и нравственно-эстетических принципов, сложившихся в данном обществе.
Любовь—это отношение. Любить—значит по-особому относится к любимому человеку.
В этике и философии любовь понимается «как такое отношение между людьми, когда один человек рассматривает другого как близкого, родственного самому себе и тем или иным об>ра-зом отождествляет себя с ним: испытывает потребность к объединению и сближению; отождествляет с ним свои собственные интересы и устремления; добровольно физически и духовно отдает себя другому и стремится взаимно обладать им».3
Любовь предполагает взаимность, страсть, моральную ответственность за благополучие другого человека.
Справедливо говорят, что истинная любовь всегда действенная, жизнеутверждающая, а не разрушающая. Иначе это не любовь, а подделка. Настоящая любовь—это высший взлет духовности. Не случайно в ходе социологических опросов подавляющее большинство юношей и девушек называют любовь одной из высших жизненных ценностей.
В 1990 г. по методике, разработанной лейпцигскими социологами, нами был проведен выборочный опрос 1 492 студентов Москвы, Ленинграда, Нижнего Новгорода, Рязани, Риги и Елгавы. Анкета открывалась вопросом: «Уверены ли Вы, что сегодня еще существует так называемая "большая любовь"»? Ответили утвердительно 84% опрошенных. Девушки были настроены несколько более оптимистично (85%), чем юноши (81%).Следующий вопрос уточнял: «Может ли, по Вашему мнению, эта " большая любовь" просуществовать всю жизнь?» Сказали «да» 57% (63 и 55%).* На вопрос: «Пережили Вы сами такую любовь?» лишь каждый третий респондент—33%—дал утвердительный ответ (40 и 32%).4
Во время встречи со студентами Томского педагогического института социологи попросили закончить фразу: «Впервые любить—это значит... ». Вот некоторые из ответов: «Понять себя, открыть мир, проявить свой характер в полной мере, выяснить, на что ты способен в самом плохом и в самом хорошем смысле», «... начать полнокровную жизнь»; «... испытать самые сильные и чистые чувства»; «... впервые почувствовать, что жизнь-все-таки прекрасна, это значит—улыбнуться сквозь слезы»; «... стать самым счастливым человеком на свете, ведь первая любовь—это самое светлое чувство»; «... как бы еще раз родиться, смотреть на мир другими глазами, впервые увидеть, что все окружающие тебя люди родны и дороги. И какая необыкновенная, замечательная девчонка, в которую в первый раз был влюблен... »;«... это значит думать только о предмете любви, заботиться о нем, стараться доставлять ему больше радости (положительных эмоций), но в ответ требовать того же. Любить с открытыми глазами, голову не терять»; «... открывать впервые в чужом для себя человеке хорошие, положительные качества»; «... окунуться в мир прекрасного, стать добрее Духом и чище мыслями, любить и понимать мир».