Возьмем, товарищи, козла,
Чей внешний вид весьма противен,
Его концепция гнила
И общий вектор негативен.
Теперь пойдем возьмем бобра,
Но – чтоб не рухнула плотина.
Его наружность пусть мокра,
Но сущность в целом позитивна.
Картины мировой разлом
Меж их проходит полюсами,
И мы в борьбе бобра с козлом
Должны свой выбор сделать сами.
Враскосяк
Пусть не тщатся русофобы,
Не постичь им нашу суть.
У России путь особый -
Из варяг да в греки путь.
Рюрик, тот что нами правил
В достославные года,
Впечатление оставил
У потомков навсегда.
Наглотавшись мухоморов,
Ибо зелья он не пил,
Проявлял державный норов,
Государственность крепил.
Всем в стране всего хватало,
Жизнью был доволен всяк,
А как Рюрика не стало,
Все поперло враскосяк.
Чтобы нынешнего века
Дотянуть нам до конца,
Не послать ли к братьям-грекам
За подмогою гонца?
Нам без импортной опеки
Не исправить общий крен,
А варяги или греки -
Не один ли, в общем, хрен.
Депутатская прощальная
Здесь с умным видом лысину скребя,
Четыре года я сидел подряд,
Как неохота выезжать мне из тебя
Охотный ряд, Охотный ряд.
Четыре года жил я, не тужил
И министерский получал оклад.
Ну, ты, в натуре, мне и удружил,
Охотный ряд, Охотный ряд.
Прощайте ж, тачки с номерами спец,
И спецбуфет, и праздничный наряд,
Слезайте, граждане, приехали, конец,
Охотный ряд, Охотный ряд.
За день до выборов
Закон велит сомкнуть уста,
Хоть просятся слова наружу,
Моя задача непроста -
Шаг в сторону – и сядешь в лужу.
Того я помню хорошо,
На нем я крепко фраернулся,
Я с ним в разведку бы пошел,
|
|
Чтоб он оттуда не вернулся.
А тот, ну типа, ну такой,
Весь из себя такой, короче,
Ему давно бы на покой,
А он опять лицом хлопочет..
А этот грозен и мордаст,
И все горюет о народе.
Я удивляюсь каждый раз -
С таким лицом – и на свободе.
Я лично выбрал бы того,
Хоть все в него швыряют комья,
Мужик он вроде ничего,
Ну, сами знаете, о ком я.
Его идеи мне милы,
Принципиальность всем известна.
А в общем, все они – козлы!
И мы не лучше, если честно.
Закончен творческий простой
Закончен творческий простой,
И вновь, друзья, я с вами вместе,
Российский правдоруб простой,
Невольник НТВ и чести.
Мое разящее перо
К борьбе по-прежнему готово,
Все так же метко и остро
Мое решающее слово.
Защитник павших и сирот,
Бельмо в глазу бездушной власти,
Я всей душою за народ,
Поскольку сам народ отчасти.
Я весь ему принадлежу -
И в этом высшая награда.
На нем стоял, на нем сижу,
На нем и лягу, если надо.
Из хорватского дневника
Сказать по правде, никогда симпатии
Я к братии двуногой не питал,
Но прошлым летом, будучи в Хорватии,
К хорватам это чувство испытал.
Открытые, беспечные, наивные,
Простые, как дубовая кора?
Я полюбил их песни заунывные
И медленные танцы у костра.
Они едят душистые корения
И лакомятся медом диких пчел?
Я им читал свои стихотворения
И это, кстати говоря, прочел.
Исполненный высокого служения,
Я, бремя белых тяжкое неся,
Дал им азы таблицы умножения,
При том, что мне она известна вся.
А на прощанье лидеру их племени,
Чтоб родины поднять авторитет,
|
|
Торжественно вручил я бюстик Ленина,
А он мне – банку „Гиннесса“ в ответ.
Из хорватского дневника II
На полу стоит кроватка,
Маленькие шишечки,
А на ней лежит хорватка,
Маленькие сисечки.
Как это исстари ведется
Как это исстари ведется
И в жизни происходит сплошь,
Он незаметно подкрадется,
Когда его совсем не ждешь.
И ты узришь в дверном проеме
Его суровые черты
Во всем пугающем объеме
Их абсолютной полноты.
„Коммерсант“ сегодня – не просто газета,
„Коммерсант“ сегодня – не просто газета,
„Коммерсант“ – это ужас сплотивший нас.
Я всю свою звонкую силу поэта
Тебе отдаю, атакуемый класс.
Кинут властью, раздавлен дефолтом,
На „Фольксваген гольф“ поменявший джип,
Серпом – по яйцам, по пальцам – молотом
Сполна получивший, ты, верю, – жив!
Тебе ли быть истории шлаком?
Не ты ли удачу держал за грудь?
Путь твой, отмеченный твердым знаком,
Сегодня единственно верный путь.
Шагай же вперед, generation P,
Как завещал великий Пелевин,
Дружбу свою с газетой крепи,
Читай „Коммерсант“ без унынья и лени.
Хочу, чтоб ты из широких штанин,
Из рук отцов приняв эстафету,
Не шприц доставал бы, не кокаин,
А газету. Причем, не любую – но эту!
Лежишь бессонными ночами
Лежишь бессонными ночами
И вспоминаешь со стыдом,
Как пил вчера со сволочами
И приглашал мерзавцев в дом.
А завтра те же мизерабли,
Хоть повод вроде не даешь,
Тебе протягивают грабли,
И, что ж вы думаете? Жмешь.