В этой главе рассматриваются две большие темы. Первая касается обстановки, в которой проводится исследование. Большая часть того, что уже было сказано по этому поводу, отвечало на вопрос «как?» — как грамотно спланировать исследование, как провести его с минимумом проблем и систематических ошибок. Но психолога, более чем остальных ученых, должен волновать вопрос «где?», от ответа на который, в свою очередь, может зависеть ответ на вопрос «как?». Психологическое исследование в отличие от исследований в других научных областях можно проводить в разной обстановке, начиная от жестко контролируемой искусственно созданной среды лаборатории и кончая повседневными естественными условиями детского сада, игровой площадки или супермаркета. Каждый вид условий имеет свои плюсы и минусы, а также определенную степень пригодности для изучения конкретной проблематики, что, естественно, и является причиной использования разных видов условий. Эти плюсы и минусы — первая большая тема этой главы.
Вторая большая тема касается целей, на достижение которых направлены исследования в области психологии развития. Список целей потенциально может содержать столько пунктов, сколько существует исследований, имеющих самостоятельные цели. Однако в общем цели исследования делятся на две большие категории, о которых мы говорили в главе 1, обсуждая мотивы проведения исследований в области психологии развития. Мы проводим исследован ия в интересах фундаментальной пауки — для развития знаний о развитии человека; а также в прикладных целях — для улучшения жизни детей и других незащищенных групп населения. Две эти задачи отнюдь не противоречат одна другой, не изменяются и базовые методологические принципы при переходе от фундаментальных к прикладным вопросам.
|
|
Тем не менее прикладное исследование связано с особыми трудностями, которые накладываются на трудности исследования вообще. Поэтому в разделе, посвященном целям, рассматриваются в основном разнообразные формы прикладных исследований в области психологии развития.
Условия проведения исследования
Существуют разные способы классификации условий проведения исследования. Система, которую я использую для первоначальной классификации, взята из статьи Росса Парке (Ross Parke, 1979) и в общем виде представлена в табл. 6.1. Первое разграничение, которое вводит Парке — это разграничение на полевые и лабораторные условия. Полевое исследование осуществляется в естественной для испытуемого среде — к примеру, в упоминавшихся ранее условиях игровой площадки или супермаркета. Лабораторное исследование проводится в специально созданных условиях, в условиях, которые могут резко отличаться от естественной для испытуемого среды, и в которые испытуемого ставят исключительно в целях исследования. Передвижная исследовательская лаборатория, размещенная в трейлере, где измеряется изменение частоты сердечных сокращений в ответ на определенные звуки, подаваемые в наушники, — наглядный пример лабораторных условий.
Таблица 6.1 Классификация условий проведения исследования
| Локус зависимой переменной | ||||||
| Лабораторные условия | Полевые условия | |||||
| Локус независимой переменной | Лабораторные условия | Полевые условия |
Источник: «International Designs», R. D. Parke. In R. B. Cairns (Ed.), The Analysis of Social Interactions; Methods, Issues, and Illustrations (p. 15-35), 1979, Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates.
|
|
В приведенных выше примерах граница между полевой и лабораторной обстановкой кажется довольно четкой. Однако часто она гораздо неопределеннее. Лабораторные условия могут в той или иной мере приближаться к условиям естественной среды, а полевые условия могут тут же потерять свою естественность при введении экспериментального контроля и процедур измерения. Поэтому различие между полевыми и лабораторными условиями правильнее рассматривать на континууме, а не как дихотомию. Кроме того, «естественность» — это не монолитный конструкт; существует ряд параметров, по которым может изменяться степень естественности условий. Парке рассматривает три таких параметра: неспецифическая физическая среда, стимульное поле и социальные агенты, присутствующие в ситуации. В связи с этой комплексностью дальнейшее использование терминов «полевые условия» и «лабораторные условия» следует рассматривать как упрощение, удобное при обсуждении методологии, однако искажающее более сложную реальность.
Второй фактор в системе классификации Парке имеет отношение к разграничению зависимой и независимой переменной. Независимой переменной можно манипулировать либо в лабораторных, либо в полевых условиях. Зависимую переменную можно измерять либо в лабораторных, либо в полевых условиях. Сочетание независимых и зависимых переменных с лабораторными и полевыми условиями дает четыре варианта исследовательского плана, представленных в клетках табл. 6.1.
|
|
Использование конкретного примера поможет сделать более понятным дальнейшее изложение. Рассмотрим уже знакомую нам проблематику: связь между насилием на телеэкране и агрессией. Приводит ли просмотр детьми агрессивных телепрограмм к повышению агрессии? Это интересный, тщательно изученный, но остающийся спорным вопрос. Поскольку его можно исследовать — и он действительно исследуется — с использованием каждого из четырех подходов, представленных в табл. 6.1, для наших целей он послужит подходящим примером. В дальнейшем, как в этой главе, так и в последующих, мы встретим и другие примеры. В действительности, основная проблема состоит в том, чтобы определить, какого рода вопросы можно изучать с применением каждого из этих четырех подходов.
План 1: «лаборатория-лаборатория»
Исследования, проводимые по этому плану, вероятно, более других соответствуют представлениям большинства людей о том, что такое «психологический эксперимент». Экспериментальные манипуляции производятся в контролируемых лабораторных условиях, эффект этих манипуляций оценивается в той же лаборатории. В случае изучения связи насилия на телеэкране и агрессии типичным является следующий порядок работы. Испытуемых произвольно делят на две группы: экспериментальную группу, которая будет смотреть телевизионные ролики с эпизодами насилия, и контрольную, которая будет смотреть телепрограммы нейтрального содержания. Детей из обеих групп по одному приводят в экспериментальную комнату и там показывают телесюжет, предназначенный для их группы. Чуть позже ребенку предоставляется возможность проявить агрессию в тех же лабораторных условиях. Более высокий уровень агрессии детей из экспериментальной группы по сравнению с уровнем агрессии детей из контрольной группы может рассматриваться как свидетельство роли телевидения в формировании определенной Модели поведения.
В рамках этой базовой парадигмы возможен ряд вариаций. В качестве примеров могут служить исследования Бандуры, Росс и Росс (Bandura, Ross, & Ross, 1963а), а также Либерт и Бэрона (Liebert & Baron, 1972) (последнее мы уже рассматривали в главе 4, говоря о принципах измерения). Телесюжеты, которые показывают детям, могут в большей или меньшей степени походить на те, что обычно транслируются по телевидению. В одних случаях их специально монтируют для исследования (Bandura et al., 1963a), в других — показывают эпизоды коммерческой телепродукции (Liebert & Baron, 1972). Агрессивные действия также отличаются по степени их приближенности к реальному агрессивному поведению. Иногда в качестве объекта агрессии выступает неодушевленный предмет (в исследовании Бандуры и его коллег — это кукла Бобо); а иногда — другой ребенок (Liebert & Baron, 1972). В одних случаях агрессивное поведение физически идентично реальным проявлениям агрессии (удары, пинки в исследовании Бандуры); в других — оно отличается от реального (нажатие на кнопку в исследовании Либерт и Бэрона). Наконец, агрессивные реакции различаются по тому, насколько легко их измерить. Реакция нажатия на кнопку в исследовании Либерт и Бэрона может фиксироваться автоматически; а для учета ударов и пинков обычно требуется наблюдатель, который выносит решения о наличии или отсутствии определенных действий и об их значении.
Исследование в контролируемых лабораторных условиях имеет два больших преимущества. Первое — это контроль независимой переменной. Изучая эффекты просмотра агрессивных телепрограмм, исследователь может выбирать, какие именно телесюжеты показывать детям, какие именно дети будут смотреть определенный телесюжет и каков именно будет контекст просмотра телесюжетов. Как уже было сказано, для получения четких выводов о причинно-следственных связях необходим как раз такого рода контроль. В итоге в исследовании типа «лаборатория—лаборатория» создаются наилучшие условия для максимизации внутренней валидности.
Второе преимущество лабораторного исследования связано с зависимой переменной. Но определению, зависимая переменная может свободно изменять свое значение и поэтому никогда не бывает под контролем исследователя. Однако зависимую переменную нужно измерить, и это измерение легче всего произвести в структурированной обстановке лаборатории. В лаборатории, к примеру, можно заснять на видеопленку агрессивное поведение, а затем использовать ее для воспроизведения и анализа— роскошь, зачастую недоступная на игровой площадке детского сада или в домашне}! обстановке. Можно также отказаться от услуг наблюдателя и работать с результатами по большей части автоматического регистрирования. Нажатие на кнопку в исследовании Либерт и Бэрона — пример автоматического фиксирования агрессивных действий; специальная кукла Бобо, фиксирующая каждый получаемый удар (Dcur&Parke, 1970), -еще один пример. Наконец, как мы вскоре увидим, некоторые зависимые переменные просто нельзя измерить нигде, кроме как в контролируемых лабораторных условиях.
Лабораторный подход имеет не только достоинства, но и недостатки. Если все достоинства можно объединить в категорию «контроль», то недостатки можно определить словом «искусственность». Лабораторная обстановка может в разной степени приближаться к реальным жизненным условиям, которые нас интересуют; однако она всегда в той или иной мере отличается от них, и подчас весьма значительно. Поэтому встает вопрос; можно ли переносить результаты, полученные в лаборатории, на естественную среду? Это проблема компромиссного выбора между внутренней и внешней валидностью, о которой говорилось в главе 2. Как мы тогда отметили, факторы, повышающие внутреннюю валидность, зачастую снижают внешнюю.
Рассмотрим проблему связи просмотра телепрограмм с эпизодами насилия и агрессии. Несмотря на то что в предоставлении возможности посмотреть телевизор нет ничего необычного, ситуация просмотра в лаборатории неизбежно отличается от ситуации просмотра дома. Начать с того, что ребенок находится вне дома, где он чаще всего смотрит телевизор. Кроме того, иная не только физическая, но и социальная обстановка. Обычно ребенок смотрит телевизор в компании братьев, сестер или друзей; теперь же он смотрит телевизор в одиночестве. Еще одно отличие — взрослый явно предлагает ребенку посмотреть некий конкретный телесюжет. Показ телематериалов взрослым человеком может расцениваться ребенком как одобрение того,.что происходит на экране, и как разрешение на подражание,
чего не бывает в домашней обстановке. Наконец, сеанс просмотра в лаборатории неизбежно краток, поэтому любые обобщения и выводы, касающиеся ситуации длительных, ежедневных просмотров, должны носить исключительно гипотетический характер.
Определенные ограничения налагаются и на зависимую переменную. Бить куклу Бобо — не то же самое, что бить другого ребенка, как и мнимое причинение боли невидимому ребенку, находящемуся в другой комнате. По крайней мере частично по этическим соображениям в качестве лабораторного критерия агрессии обычно используется псевдоагрессия — не столь ярко выраженная межличностная агрессия, как реальная и не столь часто вызывающая негативную реакцию у взрослых. Прогностпчны ли такие действия в отношении истинно агрессивного поведения в контексте значительно больших ограничений — спорный вопрос. Даже когда проблема этичности исследования не стоит, в лабораторных условиях трудно воссоздать сложное социальное поведение. Как мы увидим вновь в следующих главах, лабораторные аналоги поведения, интересующего специалистов в области психологии развития, часто довольно далеки от своих прототипов из реальной жизни. В некоторых случаях сама суть изучаемого вопроса исключает возможность лабораторного исследования. Если нас, к примеру, интересует агрессия дошкольников конкретно на игровой площадке и направленная именно на сверстников, то исследование в лабораторных условиях просто не входит и число возможных вариантов.
Кроме того, в лабораторных исследованиях особенно часто встают проблемы реактивности и установки на определенный ответ, о которых говорилось в предыдущей главе. В обстановке лаборатории ребенок может оробеть и замкнуться, может пытаться делать то, чего, как ему кажется, хочет от него взрослый, его вниманием может полностью завладеть загадочное оборудование и т. д. Действительно, как говорилось в главе 5, экспериментальные мероприятия можно завуалировать и тем самым свести к минимуму реактивность. Стоит также отметить, что лаборатории, используемые в большинстве исследований школьников, — это незанятые школьные кабинеты, которые нельзя назвать «лабораториями» в буквальном смысле этого слова, необычными, напичканными аппаратурой помещениями. Тем не менее факт остается фактом: дети попадают в непривычную обстановку, незнакомый взрослый создает условия, в которых они никогда не оказывались, и все эти отступления от естественного хода событий могут привести к разного рода систематическим ошибкам.
Мы не будем рассматривать по порядку все клетки табл. 6.1, а обратимся к той из них, которая более всего отличается от только что описанного случая — к исследовании! типа «полевые условия — полевые условия». Проанализировав классические лабораторные и полевые исследования, мы легко заполним оставшиеся клетки таблицы.
План 4: «полевые условия—полевые условия»
Теперь нас интересуют исследования, в которых и манипуляции с независимой переменной, и измерение зависимой переменной осуществляются в естественных условиях. Действительно, как отмечалось ранее, экспериментальные манипуляции и измерения неизбежно в той или иной мере нарушают «естественность» обстановки. Тем не.менее в этом случае в отличие от лабораторного исследования отправным пунктом является естественная среда. И если рассматривать обстановку проведения исследования на континууме от лабораторных к естественным условиям, то она, скорее всего, окажется ближе к естественной.
Примером изучения связи насилия на телеэкране и агрессии может служить исследование Фешбах и Сингер (Feshbach & Singer, 1971). Их испытуемыми были мальчики предподросткового и подросткового возраста, проживавшие в школьных общежитиях. Фешбах и Сингер имели возможность в течение шести недель контролировать режим просмотра телепрограмм своими испытуемыми. Одну половину мальчиков произвольно включили в группу с 6-недельным режимом просмотра агрессивных телепрограмм, а другую половину — в группу просмотра нейтральных телепрограмм. Таким образом, здесь манипуляции с просмотром телепередач проводились в естественной для испытуемых среде. Об эффекте режимов просмотра судили но рейтинговым оценкам естественной агрессии мальчиков за 6-недель-ный период. Эти оценки давали учителя и супервизоры. То есть зависимая переменная также находилась в рамках естественных условий.
Главное преимущество полевого исследования сосредоточено в слове «естественность». Более всего при изучении связи между насилием на телеэкране и агрессией нас интересует вопрос, воздействует ли агрессия, которую дети видят дома на телеэкране, на уровень их агрессии дома, в школе или на игровой площадке — где бы естественным путем они ни оказались. Как мы узнали, лабораторное исследование может дать только косвенный ответ на этот вопрос, поскольку в нем манипуляции с режимом просмотра телепрограмм производятся не в домашней обстановке, а уровень агрессии измеряется не в естественных условиях. В полевом же исследовании присутствуют именно те ситуации и именно то поведение, которое, собственно, и интересует исследователя. Это означает, что здесь внешняя валидность выше, чем в аналогичном лабораторном исследовании. Если мы действительно сможем осуществить необходимый контроль независимой переменной и если мы действительно сможем точно измерить зависимую переменную, то внешняя валидность также будет высока.
Недостатки полевого исследования зашифрованы в двух «если» предыдущего предложения. Некоторые манипуляции и измерения в естественных условиях произвести трудно, если вообще возможно. Задумайтесь на мгновенье о проблеме контролирования в течение длительного периода времени того, что смотрит по телевизору огромное количество детей. Теперь вас не удивит столь малое число полевых исследований, подобных исследованию Фешбах и Сингер, или то, что эти исследования проводятся в основном в закрытых учреждениях, например в школах-интернатах. Отражают ли результаты, полученные в таких условиях и на таких популяциях, картину более привычной домашней обстановки — спорный вопрос. Кроме того, экспериментальный контроль сам по себе вносит существенные изменения в среду. Редко у кого из детей просмотр телевизионных передач находится под абсолютным контролем взрослого, и внезапное наложение такого контроля связано с риском разнообразных эффектов реактивности и смешения. В исследовании Фешбах и Сингер, к примеру, были получены данные, свидетельствующие о том, что мальчики, которым показывали исключительно нейтральные телепрограммы, испытывали фрустрацию в связи с потерей возможности смотреть любимые передачи и но этой причине стали более агрессивными.
Следует отметить, что уровень значимости рассмотренных выше проблем в определенной мере зависит от типа независимой переменной. С некоторыми переменными производить естественные, не вызывающие эффекта реактивности манипуляции в полевых условиях легче, чем с просмотром телепрограмм. Не представляет труда при изучении зрительного внимания младенцев подвесить игрушки над кроваткой малыша (например, Weizmann, Cohen, & Pratt, 1971), или при изучении нравственного развития проконтролировать факторы ситуации, подталкивающие к мошенничеству в классной комнате (например, Hartshorne & May, 1928). С другой стороны, некоторыми переменными манипулировать даже сложнее, чем просмотром телепрограмм. Иногда практические и этические соображения делают экспериментальные манипуляции невозможными; методы воспитания — характерный и весьма важный пример. В других случаях исследователя интересует действие довольно специфических и жестко контролируемых стимулов, которые искусственны по своей сути — к примеру, монотонные звуки при изучении слуховой габитуации, образы, появляющиеся на доли секунд на экране тахистоскопа при изучении зрительного обнаружения, список слов при изучении кратковременной памяти. Иногда есть возможность поместить эти стимулы в естественную среду, однако это не имеет смысла: естественная среда тут же превращается в «неестественную», а другие факторы ситуации могут серьезно исказить результаты и вызвать смешение различий между испытуемыми. В таких случаях разумнее всего выбрать лабораторное изучение.
Вторая, общая для всех полевых исследований проблема касается второго из двух «если», о которых говорилось выше: точного измерения зависимой переменной. Рассмотрим в качестве примера слуховую габитуацию. Термин габитуация означает угасание ориентировочной реакции на стимул при его повторном действии. О таком привыкании, как правило, судят по изменению частоты сердечных сокращений при неоднократном предъявлении стимула. Очевидно, что частота сердечных сокращений — это не та зависимая переменная, которую можно измерить в полевых условиях. Даже если исследователю удастся принести в дом испытуемого электрокардиограф, все эти провода, электроды и т. п. сделают обстановку далекой от естественной. Тот же аргумент справедлив во всех ситуациях, когда зависимой переменной является физиологическая реакция.
Справедливость этого аргумента не ограничивается ситуацией измерения физиологических показателей. Целый ряд поведенческих реакций, интересных для специалистов в области психологии развития, вызвать и измерить в естественных условиях весьма затруднительно. В эту категорию входят и многие феномены, которые изучал Пиаже. Вполне вероятно, что представления о сохранении являются важнейшим компонентом мышления ребенка, и именно такова точка зрения Пиаже. Однако в естественном поведении представления ребенка о сохранении редко бывают выражены непосредственно и отчетливо; чтобы судить об их наличии или отсутствии необходим специальный тест, например тот, который иллюстрирует рис. 5.1. Действительно, как будет сказано в главе 11, есть определенный смысл максимально приблизить условия этого теста к естественным. Однако какие-то действия для выявления этих представлений все же необходимы и приближают исследование к лабораторному, если рассматривать континуум от лабораторных к полевым условиям.
Суть вышесказанного состоит в том, что некоторые реакции в буквальном (например, частота сердечных сокращений) или переносном (например, понимание принципа сохранения) смысле не подлежат наблюдению, и поэтому их нельзя измерить в естественных условиях. Л что если рассмотреть агрессию? Агрессия, в конечном счете, часто встречающаяся, явная, наблюдаемая и, по существу, социальная поведенческая реакция и, будучи таковой, с полным правом претендует на измерение в полевых условиях. И действительно, измерение агрессии в естественных условиях, как мы увидим, имеет ряд конкретных преимуществ перед попытками измерить агрессию в лаборатории. Однако актуальными остаются важнейшие проблемы — осуществимости и точности. Можно выделить два основных подхода к измерению социального поведения в полевых условиях: рейтинговые оценки поведения ребенка, которые дают те, кто хорошо знает (как в исследовании Феш-бах и Сипгер), и непосредственное наблюдение поведения. О методах наблюдения речь шла в главе 4, а в главе 12 методы наблюдения и рейтинговой оценки рассматриваются в контексте обсуждения частных аспектов социального развития. Тогда же станут понятными и сложности, связанные с обоими методами измерения. Пока же ограничусь тем, что еще раз подчеркну главное: какого бы рода ни было поведение, его точное измерение в полевых условиях весьма затруднительно.
План 2: «лаборатория—полевые условия»
В этом случае независимой переменной манипулируют в лаборатории, а зависимую переменную измеряют в полевых условиях. Примером изучения связи между насилием на телеэкране и агрессией может служить исследование, которое провели Эллис и Секира (Ellis & Sekyra, 1972). Первоклассников разделили натри группы в соответствии с тремя видами экспериментальных- ситуаций: просмотр агрессивного мультфильма в небольшом не используемом школьном кабинете; просмотр нейтрального мультфильма в том же кабинете; и отсутствие просмотра. Таким образом, независимой переменной манипулировали в лабораторных условиях. Затем детей наблюдали в их обычных классах и регистрировали все акты агрессии. То есть зависимую переменную измеряли в полевых условиях.
Достоинства таких исследований сочетают в себе достоинства манипуляций в лабораторных условиях и измерений в полевых условиях, о которых говорилось выше. Эти исследования позволяют совместить достаточный контроль независимой переменной с экологической валидностью измерения зависимой переменной. Таким образом, укрепляется уверенность в том, что полученный эффект можно отнести на счет экспериментальных манипуляций, а также вероятность того, что этот эффект имеет место в реальной жизни. Кроме того, сочетание лабораторных манипуляций с полевыми измерениями делает возможным пространственное и временное разделение независимой и зависимой переменных, что маловероятно в исследованиях типа «лаборатория—лаборатория» или «полевые условия — полевые условия». Это разделение само по себе расширяет возможности генерализации результатов, а также снижает вероятность реактивности и искажения ответов.
В упомянутом исследовании (Ellis & Sekyra, 1972), к примеру, факт измерения агрессии, не в том же месте, где происходил просмотр мультфильмов, и не в то же время, снижает риск того, что подражание было обусловлено непосредственными ситуационными сигналами или тем, что, по мнению ребенка, взрослый ожидал от него подражания.
О слабых сторонах плана «лаборатория—полевые условия» также говорилось при рассмотрении лабораторных и полевых исследований. При помещении независимой переменной в лабораторию появляется вероятность искусственности и невозможности генерализации; а помещение зависимой переменной в полевые условия делает проблематичным точное измерение. Кроме того, иногда совмещению в одном исследовании лабораторного и полевого компонентов препятствуют трудности практического характера. Как мы вскоре увидим, исследования типа «лаборатория — полевые условия» в действительности составляют лишь малую долю исследований в психологии развития.
План 3: «полевые условия—лаборатория»
Последний вариант — манипуляции с независимой переменной в полевых условиях при измерении зависимой переменной в лаборатории. Примером служит исследование Парке, Берковитц, Лайепс, Уэст и Себастиан (Parke, Berkowitz, Leyens, West, & Sebastian, 1977). Исследование Парке и его коллег имеет много общего с описанным ранее исследованием Фешбах и Сингер (Feshbach & Singer, 1971). Их испытуемыми были мальчики-подростки, половине из которых в их общежитиях в течение 5 дней показывали фильмы с эпизодами насилия, а другой половине показывали фильмы нейтрального содержания. Однако в этом случае одной из методик оценки эффекта просмотра был лабораторный тест, в котором испытуемому предоставлялась возможность воздействовать разрядами электрического тока на невидимого сверстника (прием, сходный с тем, который использовался в исследовании Либерт и Бэрона (Liebert & Baron, 1972)).Таким образом, для оценки эффекта манипуляций с просмотром телепрограмм в естественной среде использовались условия лаборатории.
Опять-таки, сильные и слабые стороны данного подхода следуют из общих замечаний, касающихся лабораторных и полевых исследований. Естественность условий, в которых находится независимая переменная, — это достоинство, равно как и точность, с которой можно измерить зависимую переменную. С другой стороны, попытка ввести экспериментальный контроль в естественную среду может обернуться некоторой потерей и естественности, и контроля. Результатом же измерения зависимой переменной в лабораторных условиях может быть точный, но искусственно полученный показатель, неопределенным образом связанный с агрессией в реальной жизни. И вновь при попытке соединить в одном исследовании лабораторные и полевые условия могут возникнуть практические трудности.
Анализ и оценка
В нашем обсуждении различных условий проведения исследования постоянно присутствуют две темы. Первая касается поиска компромисса между разнообразными целями, которые хотел бы достичь исследователь. Нам, конечно, хотелось бы
получать из исследования ясные выводы о причинно-следственных связях, выводы, которые можно было бы перенести на широкий диапазон ситуаций реальной жизни. Это предполагает, что мы жестко контролируем наши независимые переменные, точно измеряем наши зависимые переменные и имеем контекст исследования, достаточно близкий к естественному, чтобы позволить сделать широкие обобщения. Именно такого сочетания очень трудно добиться, поскольку методологические приемы, работающие на достижение одной цели, зачастую препятствуют достижению других целей.
Вторая тема является следствием первой. Поскольку нет такого подхода к исследованию некой проблемы, который был бы идеален, использование лишь одного подхода не бывает оправданным. Значительно больше информации дает применение в одном или в нескольких исследованиях разнообразных методов изучения. Такой комплексный подход, как мы уже знаем, называется методом конвергентных операций. Его смысл заключается в том, что слабые стороны любого метода исследования могут в той или иной мере компенсироваться сильными сторонами другого и что выводы, основанные на сопоставлении данных, полученных разными способами, более достоверны, чем выводы, основанные на данных, полученных с помощью лишь одного метода.
Применим данный аргумент к проблеме связи насилия на телеэкране и агрессии. Мы увидели, что каждый из методов изучения этого вопроса, взятый в отдельности, имеет ряд недостатков. Однако обнаружив (и в действительности это обнаружено), что использование всех описанных на предшествующих страницах подходов привело к единым результатам, — а именно, что просмотр телепрограмм с эпизодами насилия ведет к повышению агрессии, — мы смогли бы быть более спокойными за их валидность.
До этого момента, описывая условия проведения исследования, мы говорили в основном о том, что в принципе возможно. Обратимся теперь к реальным фактам и данным о частоте использования рассмотренных выше подходов на практике. Но прежде необходимо указать на некоторые сложности в самой классификации подходов, поскольку многие исследования нельзя однозначно или исключительно отнести к какой-то из четырех категорий, указанных в табл. 6.1.
Начнем с независимой переменной. Мы рассмотрели те условия, в которых производятся манипуляции с независимыми переменными. Однако в некоторых случаях характер переменной исключает возможность манипуляций. К таким переменным относят субъектные переменные, о которых шла речь в главе 2, — возраст, пол, раса, контролируемые и изучаемые через отбор испытуемых, а не через экспериментальные манипуляции. В подобных исследованиях зависимая переменная может оцениваться и в полевых, и в лабораторных условиях, однако в отношении независимой переменной разграничение на лабораторные и полевые условия уже неприменимо.
Рассмотрим теперь сложности, связанные с зависимой переменной, Если выбранным критерием агрессии является количество агрессивных воздействий на куклу Бобо в некой экспериментальной комнате, исследование однозначно попадает в категорию лабораторного. Если об агрессии судят по агрессивным воздействиям ребенка на других детей на игровой площадке детского сада, исследование
однозначно попадает в категорию полевого. Однако как расценивать ситуацию, когда об агрессии судят со слов человека, которому хорошо известно типичное поведение ребенка — то есть используют метод интервью или рейтинга? Рассматривая исследование Фешбах и Сингер (Feshbach & Singer, 1971), мы отнесли данный тип исследования к категории «полевых», обосновав это тем, что поведение оценивается в естественной среде, а не в структурированных условиях лаборатории. Однако у такого показателя, основанного на вербальных отчетах, отсутствует непосредственность и естественность, подразумеваемые под термином «полевое исследование*. По-видимому, он находится где-то между полевыми и лабораторными исследованиями: ближе к полевым в том смысле, что анализируется действительно естественное поведение; и ближе к лабораторным в том смысле, что операция измерения очевидна и направлена не прямо на фактическое поведение.
Последняя сложность касается разграничения независимых и зависимых переменных. В некоторых исследованиях оно отсутствует, поскольку исследование не предполагает ни манипуляций с экспериментальной переменной, ни выбора некоторой субъектной переменной. Цель исследования может состоять в описании, попытке открыть интересные феномены, котррые в дальнейшем могут изучаться экспериментально. Или же целью может быть оценка испытуемых по двум или более переменным и выявление отношений между этими показателями, то есть корреляционное исследование, которое рассматривалось в главе 3. В любом случае должно провериться измерение, в лабораторных, в полевых условиях или при использовании сочетания этих двух подходов.
В обзоре журнальных статей (см. табл. 1.3) учитывался тип условий, в которых проводилось исследование, и степень контроля переменных. В связи с описанными выше сложностями, а также с ограниченной выборкой исследований, из полученных цифр не следует делать далеко идущие выводы. Тем не менее некоторые результаты заслуживают внимания.
Из проанализированных исследований 34 % включали те или иные манипуляции с независимой переменной (интересно отметить, что это значительно меньше 70 % — показателя из обзора, представленного в первом издании этой книги). 60 % этих исследований включали ту или иную субъектную переменную; наиболее типичной переменной был возраст, за которым по частоте следовал пол. В 55% проанализированных исследований субъектные переменные были единственными независимыми переменными. Корреляционные исследования в чистом виде — то есть исследования, в которых не осуществлялись манипуляции с экспериментальной переменной и не подбиралась определенная субъектная переменная, — соответствовали 11 % статей. Кроме того, 37 % исследований с независимыми переменными включали тот или иной корреляционный компонент.
Что можно сказать о разграничении между лабораторными и полевыми условиями? Рассмотрим сначала исследования, в которых присутствуют некоторые манипуляции с независимой переменной. В 97 % этих случаев экспериментальные манипуляции производились в лабораторных условиях, оставляя лишь 3 % на манипуляции в полевых условиях. Если говорить об измерении результирующих переменных, в 48 % проанализированных исследований они проводились в лабораторных условиях, в 5 % все измерения проводились в полевых условиях, в 21 % все
измерения происходили при помощи интервью или опросников, а в 25 % использовалось сочетание разных подходов. Наконец, если обратиться к таблице 6.1, можно отметить, что план 1, «лаборатория—лаборатория», использовался наиболее часто — в 97 % исследований из тех, где независимая переменная подвергалась экспериментальным манипуляциям. План 4, «полевые условия — полевые условия», использовался в оставшихся 3%.
О чем говорят эти цифры? Данный обзор подтверждает уже сложившееся мнение о том, что висследованиях в области психологии развития имеется тенденция к использованию манипулятивных планов и лабораторных условий в ущерб натуралистическому и эксплоративному подходам. Такое особое внимание к лабораторным методам часто становится доводом для критики. Макколл (McCall, 1977), например, пишет, что «мы редко удерживаемся от экспериментального изучения настолько, чтобы, наблюдая поведение в естественных условиях, успеть сделать его систематическое описание» (р. 336). Бронфенбреннер (Bronfenbrenner, 1977) утверждает, что «большая часть современной психологии развития — это наука о нетипичном поведении ребенка в нетипичных ситуациях с незнакомыми взросльши в течение чрезвычайно коротких промежутков времени» (р. 513, курсив оригинала).