— Ещё один звук, Поттер, и я сразу прекращаю.
В одну секунду в голове гриффиндорца пронёсся вихрь спутанных мыслей. “К чёрту всё, пусть делает... Что угодно. Я больше не могу... Только пусть сейчас не останавливается...” Гарри закусил губу, давая понять, что будет нем, как рыба. Драко удовлетворённо кивнул, и возбуждённый Гаррин член погрузился ему в рот. “О Боже мой... О Бо...”
Пальцы блондина сильно сжали его ягодицы, и Гарри едва не потерял сознание. В горячем влажном плену Малфоевского рта гриффиндорец растерял последний ум. Кажется, Драко даже не успел толком ничего сделать. Ноги у Гарри подогнулись, ему показалось, что он падает в обморок, но это был не обморок. И, кажется, прошло гораздо меньше минуты. Но вот сколько времени прошло после того, как к нему вернулось реальное восприятие мира, Гарри не знал. Он очнулся на ступеньках – задыхающийся, ослабевший, с горящими щеками. Драко сидел с ним рядом и изящно вытирал губы платком. Вид у слизеринца был такой, словно ничего не случилось.
— Отлегло? – без особого интереса спросил блондин, доставая сигареты.
Гарри потрясённо посмотрел на него и хрипло произнёс:
— Зачем ты это сделал?
Малфой лениво вытащил из пачки сигарету.
— Как тебе сказать... – он закурил. – Давно хотелось посмотреть, как ты выглядишь, когда кончаешь.
Гарри почувствовал себя так, словно ему на голову вылили ведро ледяной воды. Драко смерил его рассеянным взглядом и молча сунул ему в рот свою сигарету. Гарри машинально затянулся и закашлялся.
— Успокойся, что особенного? – Малфой поднялся и подобрал с пола свой рюкзак. – У тебя что, никогда не отсасывали?
Гарри снова подавился дымом.
— Поттер, ты ведь, кажется, уже не девственник. Что такого я сделал?
— Я думал...
Малфой смотрел на него как на недоразвитого.
— Ты думал? Надо же, а по тебе не скажешь, что ты способен думать в такие моменты. Ладно, Поттер, сидеть некогда, поднимайся и приводи себя в порядок.
Гарри медленно встал, держась за стену, и попробовал вернуть своей одежде нормальный вид. Правда, руки абсолютно не слушались, да и хвалёная координация, выработанная квиддичем, оставляла желать лучшего.
Драко некоторое время с кислым видом наблюдал за Гарриными неловкими манипуляциями, а потом резко оттолкнул его трясущиеся руки и начал сам заправлять рубашку ему в штаны. Гарри остолбенело таращился на Малфоя, пока тот поправлял на нём одежду.
— Драко.
Блондин посмотрел на него. Светло-серые глаза слизеринца напоминали две закрытые двери. А что творилось за этими дверями?
— И всё-таки мне казалось, что...
— Что?... – Малфой не сводил с него глаз.
— Что это не делают просто так. С теми, кто... Ну... К кому ничего не чувствуешь, — промямлил Гарри.
Блондин протянул руку и аккуратно убрал влажные волосы со лба гриффиндорца. Осторожно провёл указательным пальцем по Гарриному шраму. Потом немного наклонился вперёд и мягко прикоснулся губами к губам оцепеневшего Гарри. Но глаза Малфоя оставались застывшими и холодными, как лёд. Несмотря на все нежные прикосновения.
— А разве ты не понимаешь? – негромко спросил Драко, не отпуская его взгляда.
— Чего? – завороженно спросил Гарри.
— Мне нравится, когда ты совсем беспомощный. Стоишь вот так и смотришь на меня, как на Господа Бога. Знаешь, как приятно понимать, что я могу делать с тобой, что угодно, а ты мне всё позволишь?
— А с чего ты взял, что я позволю тебе больше, чем хочу сам? – Гарри изо всех сил старался понять, что же кроется за этим ледяным взглядом, но Драко его не пускал. “Здорово Люциус с ним поработал...”
Малфой погладил его по щеке и спросил с нежной улыбкой:
— Если я сейчас скажу тебе, что мы прогуляем зелья и пойдём в мою комнату трахаться, ты разве скажешь мне “нет”, Поттер?
Гарри покраснел. Он сам не понял, почему. Странно было краснеть сейчас, учитывая то, что он кончил (“О Господи!”) Малфою в рот.
— Твое разрешение мне не нужно, — тягучий голос блондина терялся в Гарриных спутанных волосах. – Ты можешь сколько угодно говорить “нет”. Я знаю, что тебе сегодня снилось. Я знаю, ты хочешь меня. Ведь ты хочешь меня?
Гарри завороженно смотрел в светлые глаза Драко и внезапно поймал себя на том, что кивает.
Бледно-розовые губы Малфоя вновь тронула лёгкая улыбка.
— Вот видишь.
Гарри показалось, что он вдруг очнулся от сна. С глаз как будто спала пелена.
— Что... Как ты сделал это? – потрясённо прошептал он.
— Что я сделал? – невинно поинтересовался Драко.
— Это... Ты использовал... Это был гипноз?
— Опомнись, Поттер, ты что, до сих пор в себя не пришёл? – Малфой пренебрежительно похлопал Гарри по щеке и внезапно резко сдёрнул его со ступеньки. – Шевелись, мы опоздали уже на полчаса.
Гарри молча подобрал с пола рюкзак и, пошатываясь, пошёл вслед за слизеринцем.
Глава 4.
За дверью класса зельеделия не раздавалось ни звука. Наверное, Снэйп просто тихо шлёпал Авадой всех входящих. Да, нужно было иметь определённое мужество, чтобы припереться на урок Снэйпа через полчаса после начала. Малфой знаком приказал Гарри стоять смирно и осторожно приоткрыл дверь, чтобы оценить обстановку. Не успел Гарри опомниться, как блондин схватил его за руку и молча потащил за собой. Они плюхнулись на ближайшую к двери скамейку – не идти же через весь класс на свои обычные места! В любом случае, Гарри не собирался садиться вместе со всеми. Уж лучше сидеть с Малфоем... Главное, что никто не будет пялиться ему в спину, а вертеться на уроках Снэйпа вряд ли кто-нибудь отважится.
Профессор стоял к классу спиной, дописывая длинный перечень компонентов. В подземелье царила такая тишина, что скрип перьев казался неправдоподобно громким. Да, Снэйп умел работать с аудиторией всех возрастов. Казалось бы, они уже взрослые и не должны бояться какого-то там учителя зелий, но, блин, гляди ж ты – все, как один, старательно пишут, боясь лишний раз вздохнуть.
Малфой быстро выудил из рюкзака тетрадь, вытряс перо и чернильницу и начал писать с таким видом, словно сидел тут с самого начала урока. Ну чисто – пай-мальчик. Гарри осторожно достал свои письменные принадлежности и тоже попробовал записывать, но в этот момент Снэйп медленно обернулся и посмотрел на класс. Гарри приготовился к самому ужасному, однако учитель даже не взглянул в их сторону. Не мог же он не заметить! Снэйп снова повернулся к аудитории спиной. Гарри трясущейся рукой обмакнул перо в чернильницу и кинулся записывать рецептуру неизвестного зелья в тетрадь.
Снэйп наконец отложил мел и уселся за свой стол. Заметно помолодевшее лицо преподавателя абсолютно ничего не выражало, но от этого Гарри совсем не становилось легче. “Лучше бы он что-нибудь сказал... Или сделал... Что угодно. Но просто сидеть и ждать...”
— Итак, господа учащиеся, сообщаю порядок ваших дальнейших действий. Сначала вы меня внимательно слушаете. Потом записываете под мою диктовку то, что я вам скажу. Потом я ещё раз всё повторю, и мы ещё раз разберём, кому что не ясно. В ваших же интересах следовать моим указаниям, если не хотите получить увечья и травмы. Помните, что вы расписались в своде правил по собственной безопасности и теперь сами несёте ответственность за свою жизнь. Может быть, хоть это научит вас усидчивости. Поттер и Малфой, — продолжил Снэйп на одной ноте, — подойдите ко мне и подпишите свои свитки.
Драко спокойно встал из-за стола и пошёл к учителю, и Гарри – хочешь не хочешь – пришлось последовать за блондином.
На них все пялились. Гарри смотрел в пол, но очень хорошо чувствовал на себе пронзительные взгляды обоих классов. А ещё взгляд Снэйпа. “Боже, пусть он хоть что-нибудь скажет... Я ведь должен знать, что меня ожидает!”
Профессор молча протянул им какие-то свитки.
Гарри принял свой пергамент и рискнул поднять на учителя глаза, но Снэйп смотрел на класс и не обращал на гриффиндорца ни малейшего внимания.
— Где нужно подписать? – чуть слышно спросил Гарри, вытянув из чернильницы перо.
— А прочесть не желаете? – Снэйп наконец-то удостоил его невыразительным взглядом. – Плохая привычка ставить подпись, не читая, — учитель указал на Малфоя, который с отрешённым видом просматривал текст.
— Я вам полностью доверяю, господин профессор, — одними губами отозвался Гарри.
— Передать не могу, какая честь для меня, мистер Поттер, — язвительно ответил Снэйп. – Но это вовсе не отменяет вашего наказания за опоздание на урок.
— Минус триста баллов с Гриффиндора, — хихикая, шепнул кто-то со слизеринского ряда, но к всеобщему удивлению профессор одарил побелевших гриффиндорцев холодным взглядом и негромко ответил:
— Ну зачем же... Не хватало ещё, чтобы все начали думать, будто я решил отыграться на Гриффиндоре из-за вашей идиотской выходки, Поттер. Я наказываю вас за опоздание и, полагаю, будет вполне справедливо, если наказание получите только вы, а не весь ваш факультет. Трудовое взыскание, Поттер. После урока решим, чем вы займётесь на благо родной школы.
— Да, сэр, — чуть слышно ответил Гарри.
— Отрадно слышать, что вы согласны, — холодно улыбнулся Снэйп и обратился к Малфою: — А вы, мистер Малфой, составите Поттеру компанию. Дабы у некоторых учащихся не было причин говорить, будто я подсуживаю Слизерину.
Драко молча поклонился.
— Идите на место, — приказал Снэйп, вставая.
Гарри медленно двинулся вслед за Малфоем. По классу пробежал ехидный смешок:
— Парта для избранных.
— Стол для уродов.
— Услышу ещё хоть слово, не относящееся к уроку, наложу немоту до вечера, — мягко сообщил Снэйп. – Второй раз не предупреждаю.
Оба класса немедленно притихли и замерли, как солдаты на параде. Снэйп был одним из немногих известных Гарри учителей, кто умел навести в аудитории порядок, не повышая голоса. Пожалуй, сейчас этому стоило порадоваться. Теперь вряд ли кто-нибудь осмелится над ними издеваться. По крайней мере, на зельях.
— Повторяю специально для опоздавших, — Снэйп одарил Гарри таким взглядом, словно их опоздание было исключительно Гарриной заслугой. – Сегодня мы начнём готовить полётную мазь. Слушайте внимательно. Полётная мазь с древнейших времён использовалась ведьмами для полётов на шабаш... Мисс Грэнжер, я ещё не говорил “пишите”, я пока всего лишь просил внимательно меня выслушать. С помощью полётной мази можно подняться в воздух без заклинаний и мётел. В этом семестре мы будем готовить сложные зелья, которым для полной готовности потребуется несколько дней и даже недель. Мы начнём с самого простого. Для полётной мази нам потребуется четыре дня. Мисс Грэнжер, отложите перо. И если вы ещё раз посмеете взять его раньше, чем я скажу “пишите”, вечером составите компанию Поттеру и Малфою.
Гарри пришлось признать, что ему приятно слушать, как достаётся Гермионе. Он пытался разбудить в себе совесть, но совесть не реагировала. Может быть, Гермиона и не виновата в том, что влюбилась в Рона, но всё равно хорошо, что Снэйп её зацепил. Он ведь всегда Гермиону терпеть не мог... Как, впрочем, и всех гриффиндорцев.
— Сегодня мы подготовим основу для полётной мази. Это самая важная часть работы. Если кто-то из вас сделает основу неправильно, то будет готовить её снова, — Снэйп выразительно посмотрел на Невилла, и тот под взглядом учителя чуть не залез под парту. – Основа должна настояться до пятницы. В пятницу мы закончим приготовление. Разумеется, закончат те, кто всё будет делать правильно. А теперь о порядке закладки компонентов...
Гарри попытался включить мозги в работу, но у него ничего не получалось. Мыслями он был на лестнице, ведущей в подземелье. А ещё его отвлекал Снэйп. Почему-то. Сам Снэйп отвлекал его от занятия по зельям!!! “Господи. Что с головой?” На профессора сейчас многие поглядывали с интересом, но ведь Гарри уже давно привык к изменившейся внешности учителя... Что же это? Ведь это просто Снэйп. “Просто Снэйп”. Гарри скользнул взглядом по фигуре профессора, наполовину скрытой чёрными складками мантии, и вспомнил, как классно он выглядел в джинсах и футболке. Классно? Да, именно, классно. Жаль, что учителя не могут одеваться попроще...
— Раз у вас больше нет вопросов, то сейчас мы всё это запишем. Да, мисс Грэнжер, я сказал “запишем”, можете взять перо. Итак, полётная мазь... — Снэйп прошёлся между рядами. – Имеет второе название “левитациум”... Впервые упомянута в труде Авраама Ливийского в десятом году нашей эры... Поттер, простите, что отрываю вас от дум, но все уже пишут.
Гарри вздрогнул и схватился за перо. “Чёрт возьми, да что же это я?! Где мои мозги? О, я могу сказать, где. Где-то в районе ширинки. И похоже, мне снова требуется разрядка... Как же я буду учиться в этом году?” Гарри что-то записывал, не понимая ни слова, и опомнился только когда Снэйп закончил диктовать.
— Ну, по-моему, всё разжёвано, яснее некуда. У кого-нибудь есть вопросы? Нет вопросов. Тогда приступайте, — Снэйп обратил свой взгляд на последнюю парту. – Поттер и Малфой, какая удача, что вас двое, будете работать в паре. Поттер, что с вами?
Гарри торопливо опустил глаза.
— Ничего, сэр.
— Партнёром не довольны? Не будете опаздывать в следующий раз, — сказал Снэйп, отправляясь в другой конец класса.
— Я всем доволен, — очень тихо ответил Гарри.
Драко смерил гриффиндорца каким-то странным взглядом и отвернулся к котлу.
В процессе урока Гарри сполна оценил пользу такого партнёра на зельеделии. У Драко Малфоя на самом деле был талант к зельям, даже без всяких личных симпатий со стороны Снэйпа. И это было весьма удачно, потому что Гарри сегодня был абсолютно не настроен на работу. Драко, видимо, хорошо понимал Гаррино состояние, поэтому не подпускал гриффиндорца к котлу ближе, чем на три шага, и с основой для зелья возился сам. Гарри, как зомби, стоял у рабочего стола и мысленно обещал слизеринцу отработать это занятие при первом же удобном случае.
В конце урока Снэйп у всех проверил заготовки и с видимым неудовольствием отметил, что все пары справились с заданием.
— Просто не знаю, на что это списать. Или я стал лучше объяснять, или эта мазь настолько примитивна, что её следует проходить в первом классе, — Снэйп обвёл разочарованным взглядом притихших от подобной похвалы студентов. – В любом случае, это аномальное явление. Поттер и Малфой.
Молодые люди как по команде поднялись.
— Сегодня после ужина будете мыть полы в Большом зале. Без магии, разумеется.
По классу пронёсся потрясённый вздох. Кто-то хихикнул, но холодный голос Снэйпа немедленно оборвал веселье:
— К пятнице всем подготовить полный конспект документальных данных об использовании полётной мази. Начиная с десятого года от Рождества Христова. Поттер и Малфой от домашнего задания освобождаются, — проговорил Снэйп и холодно добавил: — В связи с общественно полезными работами.
“Десять очков Снэйпу”, — подумал Гарри, искренне надеясь, что лицо у него не выражает того шока, который он сейчас испытывал.
— Урок окончен, все свободны, — Снэйп забрал со стола бумаги и быстро покинул класс.
Ученики никогда без крайней необходимости не задерживались в кабинете зелий, а после сегодняшнего занятия просто вылетели из аудитории бегом. Рон с Гермионой были единственными, кто подошёл к наказанным, но Гарри вежливо попросил его не ждать.
— Ты уверен? – обеспокоенно спросила Гермиона.
Рон покосился на Малфоя, неподвижно сидящего рядом с гриффидорцем, и неуверенно проговорил:
— Гарри... Может, тебе что-нибудь нужно?
— Ничего. Всё в порядке. Правда. Даже от домашнего задания освободили. Классно, — Гарри улыбнулся одноклассникам улыбкой, которая должна была означать, что у него в жизни всё просто сказочно. – Вы идите. Увидимся.
Ещё одна сияющая улыбка. Гриффиндорцы неуверенно переглянулись и пошли к выходу. Гарри молча проводил их взглядом, продолжая улыбаться. Он знал, что они обернутся в дверях.
“Фальшиво? Да. Но не менее фальшиво, чем их забота... Ведь им же наплевать на меня. Так зачем делать это? Из вежливости? Лучше уж совсем никак...”
Гарри и Драко остались вдвоём в пустом подземелье и некоторое время просто сидели молча.
О том, что творилось у слизеринца внутри, нельзя было сказать ничего определённого. Лицо Малфоя напоминало изящную фарфоровую маску, но несмотря на ледяное спокойствие слизеринца, Гарри хорошо понимал, что сейчас чувствует его высочество (пусть даже бывшее) в связи с этим бесчеловечным наказанием. Сам Гарри не жаловался. Наоборот. Он думал, что всё будет гораздо хуже. В конце концов, он это сполна заработал и был готов оправдать действия Снэйпа хоть перед всей школой. Но почему Снэйп дал Гарри в компаньоны своего ненаглядного Малфоя? Драко, словно прочитав Гаррины мысли, медленно произнёс:
— Не вызовешь близнецов для сенсационного репортажа? Думаю, это многим покажется весьма забавным.
— Ну… Ничего… – неуверенно проговорил Гарри. – Как-нибудь прорвёмся.
— Прорвёмся? Ну, конечно, Поттер. С тобой далеко прорвёшься. Ты это только что с успехом доказал, когда мы готовили основу для полётной мази.
От такой вопиющей нечестности Гарри мгновенно позабыл обо всех своих благородных побуждениях.
— Но это ты виноват!
— В чём же это я виноват? – хищно прищурился Малфой. – В том, что лестница не пришла вовремя?
— При чём тут лестница! Я говорю не об этом. Мы всё равно бы опоздали… Но я… Меня это… Я не… – Гарри смешался и покраснел.
— Поттер, а ты уверен, что уже не девственник? – вдруг издевательски улыбнулся Драко. – Знаешь, обычно не девственники на подобные вещи так не реагируют.
Гарри с трудом сдержался, чтобы не дать Малфою по шее, но всё же справился с собой и сказал, стараясь на него не смотреть:
— Ладно. Ты меня сильно выручил с этой мазью. Правда. Я отработаю за тебя наказание.
— Поттер, позволь я без тебя решу, что и как мне делать, ладно? — Драко одарил его холодным взглядом и вышел из класса.
~*~
Гарри с трудом переступил через порог своей комнаты и без сил повалился на кровать. “Что за день? Что вообще творится?” Жизнь летела под откос так стремительно, что Гарри просто не успевал фиксировать сваливающиеся на него события. Самым странным из вороха последних происшествий было непонятное поведение Малфоя. Слизеринец творил что-то непонятное. Это пугало и заморачивало. Гарри не знал, как себя с ним вести. Стоило слегка подстроиться к настроению Малфоя, как тот немедленно начинал язвить или вытворять невесть что... Странно было и то, что когда Драко... Ну... В общем... Он становился вдруг таким ласковым и осторожным...
Гарри торопливо перевернулся на живот и вжался бёдрами в скомканное одеяло. “...три, четыре, пять... Я не стану думать об этом. Я не поддамся этому безумию... Он меня просто загипнотизировал... На самом деле не я хочу... Тридцать три, тридцать...”
— Гарри Поттер, сэр!
Гарри вздрогнул и поднял голову. Перед кроватью на коленях стоял Добби. “Чёрт бы тебя побрал, приятель...”
— Слушай, ты не можешь предварительно стучать, нет? Меня твои внезапные появления до инфаркта доведут!
Добби бухнулся лбом в пол и в истерике заголосил:
— Господин должен пощадить своего раба!!! Добби исполнил приказ Гарри Поттера!
Гарри непонимающе уставился на эльфа.
— К-какой приказ?!
— Вино, сэр! – стукаясь об камень головой, прорыдал Добби.
— О... – Гарри вспомнил о своей вчерашней просьбе и несколько оживился. – А где оно?
— В шкафу, сэр! – обливаясь слезами, отозвался эльф.
Гарри слез с кровати, открыл дверцы шкафа и присвистнул. Бутылок было не меньше десяти... Судя по всему, принесены из винного погреба Хогвартса – все пробки были запечатаны школьным гербом.
— Отлично сработано, — потрясённо пробормотал Гарри. – Спасибо, Добби! Тебе за это не попадёт?
— Для ничтожного домового эльфа великая честь пострадать за Гарри Поттера! – прорыдал Добби. – Господину угодно ещё приказать?
— Нет, спасибо, — покачал головой Гарри. – Мне больше ничего не нужно.
— Если Господину что-то понадобится, ему надо только позвать Добби. Только позвать! – эльф стукнулся лбом об пол и испарился.
А Гарри торопливо распечатал вино и влил в себя несколько глотков. “Вот, вот оно, то, чего мне так не хватало!” Он достал сигарету, закурил и с облегчением почувствовал, как восстанавливается дыхание и успокаивается пульс. “Пожалуй, Хагриду пары бутылок хватит, его и с одной кружки пива развозит, а уж от вина и подавно... А мне... Мне предстоит трудный год”. Гарри отпил ещё. Главное, не перебрать. Если кто-нибудь из учителей поймает его пьяным, проблем не оберёшься. А ещё надо позаботиться о запасе курева. Нужно написать в Гринготтс, чтобы прислали денег. По Гарриным подсчётам, остатков родительских сбережений на сигареты ему должно было хватить.
Гарри наскоро накарябал письмо, приложил к нему ключ от хранилища и собрался было в Совиную башню, но вовремя вспомнил про Добби. “Просто позвать? Ну, попробуем просто позвать”.
Эльф появился в комнате через секунду. Гарри вручил ему письмо и отправил в совятню. “Чёрт возьми, даже как-то неудобно! Лишил папашу Малфоя такого слуги. Не удивительно, что он меня так не любит... Э-э-э... То есть, не любил”.
Гарри сделал ещё глоток вина и убрал бутылку. Хотя, конечно, соблазн напиться в хлам был велик. Но не сегодня. Сегодня ему предстоит великий вечер...
Гарри вытряс из рюкзака всё его содержимое, запихнул туда три бутылки и отправился к Хагриду.
Развести великана на разговор оказалось не намного легче, чем разговорить Рема. Увидев бутылки, привратник чуть в обморок не свалился. Гарри уже с трудом сдерживал раздражение, битых полчаса слушая причитания типа “Пить с учеником! Святое небо, Дамблдор меня выгонит из школы-то!” Но Гарри продержался до последнего и дождался-таки смены темы Хагридовых причитаний – великан начал подозрительно шмыгать носом и бормотать: “Вот, свезло, дожил-таки до того, что сынок Лили и Джеймса со мной выпить сможет!” “Ну, кому из нас больше свезло – вопрос спорный”, — подумал Гарри, разливая вино.
— Эх, парень, вот бы твои папка с мамкой глянули, какой у них мальчонка вырос! – Хагрид хлюпнул носом. – Вот она, жизнь-то... Как обернулось, а? Выпьем за родителей твоих, а, Гарри?
Гарри кивнул, быстро расправился со своей порцией, разлил по второй и достал сигареты:
— Я подымлю. Ты не против?
Хагрид всхлипнул:
— Не против... Ох, не думал я, что ты после всего со мной будешь вот так, запросто...
— Пей, Хагрид, — хрипло бросил Гарри, глотая дым. В голове приятно зашумело, и тело полностью расслабилось. И все последние события сразу перестали казаться ужасными. “Вот оно, опьянение... Наконец-то. В таком состоянии, пожалуй, вполне можно жить... Но мне, к сожалению, на сегодня хватит”.
Хагрид прикончил вино и покосился на вторую бутылку. Гарри налил ему ещё и заметил на щеках великана характерный багровый румянец. “Ну, пожалуй, самое время...”
— Расскажи мне, почему моя мама всё-таки не вышла замуж за Снэйпа? – в лоб спросил Гарри, и Хагрид выронил пустой кубок на пол.
— Мерлин великий, кто ж тебе такое-эдакое ляпнул?!
— Хагрид, я хочу знать, как это произошло, — непреклонно сказал Гарри. – Если я на самом деле для тебя хоть что-нибудь значу.
Лицо у Хагрида приняло такое несчастное выражение, что на секунду Гарри стало его жалко. Но только на секунду. Он желал знать правду и больше не мог щадить ничьи чувства.
— Да, в общем, чего... И рассказывать-то нечего... – Хагрид беспомощно развёл руками. – Наверняка в библиотеке вашей подшивочка “Прорицательской” за тот год цела. Там всё, как есть написано. А я что... Я и не знаю толком, что там произошло-то.
— Не ври, Хагрид, ты должен знать, как всё это случилось! – не выдержал Гарри. – Ты уже был здесь, когда они закончили школу! Расскажи мне!
Хагрид страдальчески вздохнул:
— Гарри, так ведь случилось это уже почитай через несколько годков после выпуска! Я сам из газеты узнал!
— Но Снэйп уже должен был тут работать! Хагрид, пожалуйста, расскажи мне, ты же знаешь... Мама что, любила Снэйпа?
Хагрид отвёл глаза:
— Снэйп-то сюда работать пришёл уж после того, как свадьба... э-э-э... того...
Гарри посмотрел на великана в упор.
— Не ври мне.
Хагрид стал тёмно-красного цвета.
— Гарри, да как же я могу-то... Не моё это было дело, я и не совался! К лицу это мужику?! А сплетни слушать – себя не уважать. Ни на грош в них правды нету!
Гарри недоверчиво посмотрел на Хагрида.
— Хорошо. Расскажи, что знаешь.
— Ну-у-у... Что тебе сказать-то... Эх, ладно, — великан махнул рукой. – Расскажу, да только навряд тебе это поможет. Снэйп когда здесь учился, только с Малфоем и общался. Всех остальных за людей не считал. Особо девчонок. Прям просто презирал их. Ещё шибче магглорожденных. Но потом как Малфой школу закончил... У них со Снэйпом пара годков что ли разница? Так вот после того, как Малфой ушёл, Снэйп начал с Лили... Ну... Дружить — не дружить, а общались они. Частенько уроки вместе делали... Врать не стану, очень хорошо друг с другом ладили.
— Так всё-таки?... – начал было Гарри, но Хагрид уже понял, о чём он хочет спросить.
— Я так думаю, она его просто жалела. У Лили сердечко было ангельское. Всё она за всех переживала... А со Снэйпом у ней ничего серьёзного не было. Она ж в то время с Джеймсом начала встречаться.
— А мой папа? Они из-за этого ругались со Снэйпом?
— Да они со Снэйпом сроду из-за неё не ругались, — удивлённо ответил Хагрид. — Они и не видались почти друг с дружкой. Ну, понимаешь – Гриффиндор и Слизерин, дело обычное... Ежели они не ладили, то вовсе не из-за Лили. Снэйп был лучшим учеником, Джеймс – капитаном квиддичной команды... И как бы Снэйп свой факультет не вытягивал, всё одно – Джеймс Слизерину вечно нос утирал, потому что ни единой игры не продул. И Кубок Школы завсегда гриффиндорцы получали. Снэйп ещё возмущался, что за правила такие – мол, за знания дают баллов меньше, чем за какие-то глупые спортивные соревнования. Но из-за Лили у них никогда споров не было. Джеймс помню, всё смеялся: “Если Снэйпу угодно сделать мою Лили дамой сердца, то я не возражаю”.
— Так что, Снэйп, получается, не пытался между ними встать? – чуть слышно спросил Гарри.
— В том-то и дело, что не пытался. Он вроде бы никогда Лили не навязывался, но в то же время постоянно где-нибудь поблизости ошивался. Словно как... Охранял её, что ли? А Лили всё переживала, что он из-за неё мучается.
— Снэйп мучился? – недоверчиво спросил Гарри.
— Ну, не знаю, как насчёт дел сердечных, но лупили его ваши гриффиндорские – не приведи Мерлин кому так попадать, — Хагрид отпил вина прямо из бутылки. – Сколько раз я сам их разнимал... Блэк, конечно, в самых первых рядах... Всё кричал, чтоб Снэйп отвязался от Лили со своими ухаживаниями.
— Ухаживаниями?! – Гарри посмотрел на Хагрида с подозрением – не перебрал ли тот?
— О, да кабы ты знал... Всё ж таки, как ни крути, а эти благородные и ухаживают по-благородному... Я такое только у магглов в кино и видал... Ты не подумай там чего, Снэйп к ней ближе, чем на два шага не подходил никогда. Но надо было видеть, как он с ней обращался. Как с ней говорил! А как смотрел!... Как на богиню! Странно это тебе покажется, Гарри, только я клянусь: Снэйп твою мамку... Эх, да любил он её, как ещё это понимать! А то с чего бы он себя так вёл? – Хагрид поднял на Гарри увлажнившийся взгляд. – Ведь всех остальных он просто ненавидел лютой ненавистью! Ну, разве что, кроме этого проклятого Малфоя...