Закрытость от мира и открытость миру.

Наше время - время скептиче­ского отношения к интернатам. Мы привыкаем, к безусловной приоритетности семейного очага для развития ребёнка. Закрытые воспитательные учреждения все чаще воспринимаем как вынужденное зло, как следствие несовершенства общества. Интернатоцентризм Стругацких ("Полдень XXII» века", "Трудно быть богом", "Далекая радуга", "Жук, в муравейнике», «Гадкие лебеди», «Отягощенные злом», «Волны гасят ве­тер"...) выглядят как-то старо и даже дико.

Но вглядимся, вглядимся. Ведь странные учреждения – интернаты Стругацких. У каждого ребёнка свой учитель и свой врач. Можно уйти, убежать из интерната на весь день, и никаких серьез­ных последствий.

С порядком в интернате весьма сомнительно: видите ли на кровати днем лежать не рекомендуется(!), а сломавшему систему светорегуляции всего-то "судьба чи­нить". И какая-то семейственность: у старших лицеистов друзья - гюдопечные младшие.

Пространство воспитанников интернатов - это парк, это лес, это мастерская, это пруд, это город – больницы, учреждения, библиотеки.

Вообще-то личный и исторический источник интернатоцентризма Стругацких понятен. Суворов­ское училище в жизни Аркадия Натановича (Здесь у меня ошибка: А.Стругацкий не учился в Суворовском училище. С.Д.), увлечение интерна­тами как школами будущего в об­ществе в утопичные шестидеся­тые годы.

Кстати, описание комфорта ин­терната в ранних вещах Стругац­ких (комната на четырех да ещё душевая!); вызывает теперь груст­ную улыбку.

Но, может быть, там, за преде­лами нашего XX века, найдено диалектическое решение проблемы острова и мира, понята необходимость как закрытости от мира (остров, интернат) так и открытости ми­ру как условия развития человека, встающего на плечи цивилизации, чтобы свершить еще один шаг в небо.

Гордое преодоление.

Образы детства Стругацких - на первый взгляд парадоксальны и не совпадают друг с другом.

Первое, исходное, - детство как не свобода от се­рости, вожделений, энтузиазма.

"Они торговали на перекрестках, толпились под фонарями, углова­тые, прокуренные, оставляя на тротуарах россыпи плевков, окур­ков, бумажек от конфет. Нервные и нарочито меланхоличные. Жаж­дущие, поминутно озирающиеся, сутуловатые. Они ужасно не хоте­ли походить на остальной мир и в то же время старательно подражали друг другу и двум – трём киногероям... Наверное, в 15 лет из всех благ мира истинна привлека- тельным кажется только одно - ощущений собственной значительности и способность вызы­вать всеобщее восхищение или, по крайней мере, привлекать внимание. Все остальное представляется невыносимо скучным и за­нудным, и в том числе, а может быть, и в особенности, те пути достижения желаемого, которые предлагает - усталый и раздражен­ный мир взрослых..." ("Хищные вещи века»).

Подростком владеет почти инстинктивное желание самоутвер­диться, пишут Стругацкие, - выделиться, стать самостоятель­ной и совершенно особенной лич­ностью. Но свой главный талант, как правило, обнаружить сам, без посторонней помощи он неспособен»… Вот и "хватает то, что ближе лежит». Не в силах обнаружить в себе талант, дар, способность, подросток заменяет его «каким-нибудь блестящим ярко раскрашенным «протезом».

Да, детство – время проблем. Пренебрежение общества духовным миром подростка ведёт к детской преступности.

Но если общество, мир, учи­тель способны откликнуться на нужды подростка, если позволят в 14-16 лет звучать ему для себя гордо» - раскрывается мир заме­чательных ребят пролога "Трудно быть богом». Мир образованных, творческих, социально ориентированных, доброжелательных, чувствительных к отношёниям, правдивых и верных.

Но Стругацкие не были бы Стругацкими, если бы не вносили в образы детства и юности неправильности, случаи, особенные, тревожные ситуации. И самое значительное здесь – «Флора», феномен молодежной контркультуры XXI века. Такая притягатель­ная, но вызывающая насторожен­ность и протест "Флора».

"Никто никому не мешает. По­кой. Дружба. Нет принуждения и обязанности. Принятие всего. Вера в твою правильность, Выслушивающий всё со вниманием. Делай, что хочешь делать. Говори, что думаешь. Не желай многого... Можно взять то, что не нужно дру­гим...» - проповедует лидер "Фло­ры" ("Отягощенные злом").

Аркадий Натанович о своей юности: "хотел быть похожим одновременно на капитана Немо и Дон Кихота. Один был таинственным. Другой - добрым. Но, глав­ное, оба стремились к справедли­вости". "Флора"? Нуси?

Границы влияния.

Можно ли ограничивать чело­века без его участия, без его во­ли, даже в его интересах? Можно, считают Стругацкие, но только при условии честного доверия - это аксиома педагогики ХХII века.

А если глобально о, всех людях того века – мудрая система Банк Всемирной Информации выдаёт только ту информацию о человеке, которую он сам сообщает в Банк. И только специалисты с особым допуском, с особым разрешением могут узнать то, что человек о себе не сообщал. А ещё жёстче допуск к тайнам личности – информации, о которой сам человек о себе не знает.

Границы возможностей влиять.

Земля учителей.

Жилин, герой повести Стругацких "Стажеры" уходил в рейс, чувствовал, что на Земле остается какое-то необы­чайно важное дело, самое важное для людей... важнее всей осталь­ной Вселенной, важнее самых за­мечательных творений рук человеческих. На Земле дети... И Жилин чувствовал, что мо­жет помочь хотя бы некоторым из них. Научить не кланяться автори­тетам. Научить, что любить и пла­кать от любви - не стыдно. Научить доверять движениям души своего, близкого. Научить, что дело не в том, как на тебя влияют другие, а в том, как ты влияешь на других.

Иван Жилин возвращается на Землю и становится профессио­нальным воспитателем. Но миры Стругацких - это множество разных и тонких непедагогических педагогов. Ласковая к детям, безопасная Земля - это педагогизированный мир, для которого не утопия мысль учителей XXI века Криницкого и Миловановича ("Хищ­ные вещи века"), что задача вос­питания - привести в соответст­вие разнообразие потенций вну­треннего мира растущего чело­века с богатством внешнего ми­ра.

Педагогированный мир - это, мир, в котором признано право на свободу и поддержку чувства до­стоинства, настрой не на запрет, а на диалог.

Педагогизированный мир - это мир, в котором педагоги сопро­вождают человека всю жизнь с самого рождения.

И начинается он с серьезных программ и средств отбора детей с задатками, которые с опреде­ленной вероятностью могут развернуться в педагогические та­ланты. Начинается с государст­венной системы педагогических лицеев, которые появляются в повести "Отягощенные злом*.

Когда меня спрашивают об идеале будущего нашего мире, нашего отечества, я отделываюсь формулой: социаль­но ориентированный рынок плюс педагогизация всей страны. Вот так - "плюс педагогизация". И в этом меня поддерживают книги и мысли замечательных педагоги­ческих дилетантов двадцатого ве­ка Аркадия и Бориса Стругацких.