Статейный список миссии Ф. А. Головина публикуется впервые. Долгие годы этот важнейший памятник дипломатической истории был недоступен для широкого круга научной общественности.
Впервые краткая аннотация статейного списка была сделана Н. Н. Бантыш-Каменским в начале XIX в. и опубликована в его книге «Дипломатическое собрание дел между Российским государством с 1619 по 1792 год», вышедшей в 1882 г. 1 До издания книги Н. Н. Бантыш-Каменского еще более краткий пересказ содержания статейного списка был приведен в биографии Ф. А. Головина, написанной Д. Н. Бантыш-Каменским, который пользовался при этом указанной выше неопубликованной работой своего отца 2.
Значительно большее распространение получил текст договора, заключенного в 1689 г. Ф. А. Головиным с маньчжурскими представителями и известного под названием Нерчинского. Он был опубликован в латинском варианте в 1736 г. как приложение к запискам французского иезуита Ф. Жербийона 3. В России текст Нерчинского договора стал известен несколько позднее 4.
Текст статейного списка Ф. А. Головина привлекал к себе внимание советских историков, из работ которых следует выделить книги П. Т. Яковлевой и Н. П. Шастиной 5. Первая из них использовала данные статейного списка при исследовании русско-китайских, вторая — русско-монгольских отношений. Однако обе работы далеко не исчерпывают содержание источника, который дает богатый материал для исследования как в области истории сношений России с Цинской [56] империей в один из наиболее важных периодов, так и в ряде других областей — истории Сибири, русского Дальнего Востока, Монголии и т. д.
В отличие от многих документов раннего периода русско-китайских отношений, подлинники которых до нас не дошли, для статейного списка Ф. А. Головина мы располагаем не только не вызывающим сомнения подлинником, но и двумя его более поздними заверенными копиями. Все три документа отложились в материалах Посольского приказа, ведавшего внешней политикой Русского государства в XVII в., и в настоящее время хранятся в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА) в фонде № 62 (Сношения России с Китаем).
|
|
Подлинником статейного списка является текст его в книге 10 этого фонда, которая имеет скрепу по листам и в конце текста дьяка Семена Корницкого, участвовавшего в посольстве, и справу посольского подьячего Семена Василькова. Кроме того, он был определен как «аригинальная книга статейного списка» в 1725 г. при снятии с него копии 6.
Этому чистовому экземпляру, поданному в 1691 г. Ф. А. Головиным в Посольский приказ, несомненно предшествовал черновой несохранившийся экземпляр. На то, что черновой дневник посольства велся на всем протяжении действий посольства в походной канцелярии (так называемом разрядном шатре) Ф. А. Головина, мы имеем прямые указания источников. Так, в ходе посольства в Москву в Посольский и Сибирский приказы неоднократно направлялись «выписки из статейного списка» 7, текст которых полностью совпадает с соответствующими им частями текста в книге 10. О наличии черновика косвенно свидетельствуют бессмысленные пропуски и явные описки подлинника, несомненно являющиеся результатом механической работы переписчиков.
Текст подлинного чистового экземпляра написан на голландской бумаге крупного формата (в десять). Бумага имеет водяные знаки с изображением головы шута и герба г. Амстердама 8. Подобная бумага употреблялась в Оружейной палате в 1689 г. Текст написан несколькими почерками (более 10). Очевидно, работа по переписке статейного списка начисто выполнялась уже после возвращения посольства в Москву и велась в спешном порядке. По-видимому, к ней были привлечены кроме подьячих — непосредственных участников посольства (Семена Василькова, Алексея Климанова, Ивана Молчанова) и другие переписчики. Из почерков подьячих — участников посольства явно прослеживается только почерк С. Василькова, которым написаны последние листы текста. Есть основания предполагать, что в написании чистового экземпляра принимали участие подьячие разных приказов. Так, например, на стр. 841/847 внизу имеется приписка «Ветлицкому», т. е. данные листы должны были быть переданы для переписки или считки Семену Ветлицкому, который был в это время подьячим приказа Галицкой четверти 9.
|
|
Одним и тем же лицом переписывались значительные части текста (например, листы с 1/3 по 264/269, с 265/270 по 396/401 и т. д.). Переписка текста велась одновременно. Как правило, каждый подьячий получал для переписки определенную часть тетрадей, так как смена почерков происходит обычно в начале новой тетради (лл. 735/741, 780/786, 1105/1101 и др.). При соединении текстов, написанных разными почерками, на последнем листе нередко наблюдается искусственное растягивание или сжатие текста, что являлось следствием стремления [57] переписчика к тому, чтобы в рукописи не создавалось ненужных пробелов (лл. 832/838 об. и др.). При таких соединениях, однако, не обходилось и без ошибок. Например, на лл. 498/505-499/506 об. полностью повторен текст, уже написанный другим почерком на лл. 488/494-490/497. Ошибка была замечена при брошюровке и частично устранена, о чем свидетельствуют следы еще одного листа, находившегося между листами 497/504 и 498/505 и впоследствии вырванного. Случаи, когда новый почерк начинается с середины листа, т. е. когда один переписчик передавал другому недописанный текст, являются исключением (лл. 1035/1031, 1157/1151, 1260/1254).
|
|
Спешкой изготовления чистового экземпляра отчасти объясняется большое количество пропусков и описок, которые частично проверяются сравнением текста статейного списка с остальным документальным наследием миссии Ф. А. Головина. Наиболее характерны пропуски чисел. Только незначительная часть ошибок была выправлена при окончательной вычитке рукописи подьячим С. Васильковым и при просмотре ее дьяком С. Корницким. Рукой последнего сделана правка всего текста, возможно также, что им самим были переписаны отдельные листы, явно вклеенные позднее брошюровки взамен вырванных (3/5, 605/612, 1041/1037, 1050/1046, 1120/1116, 1133/1129, 1137/1132, 1179/1173, 1183/1177, 1193/1187, 1196/1190, 1199/1193, 1204/1198).
Кроме того, в тексте уже после его переписки было внесено объяснение непонятных китайских, главным образом географических, терминов, причем на полях указывалось соответствующее им русское название. Все примечания этого рода сделаны одним почерком по всей рукописи.
Рукопись подлинного статейного списка, кроме архивной цифровой, имеет современную ее написанию буквенную нумерацию листов. Эта нумерация не совпадает с архивной в связи с тем, что, во-первых, перед текстом статейного списка вшито несколько листов с текстом XVIII в., пронумерованных валовой архивной нумерацией; во-вторых, в первоначальной буквенной нумерации имеется ряд ошибок. Наличие этих ошибок отмечалось еще канцеляристами Коллегии иностранных дел в 1725 г., когда было обнаружено, что «в подписании на листах российским исчислением неисправна, понеже написано теми числы с верхняго листа до последняго 1261 лист, а оных по щету явилось 1252 листа, которые и свидетельствовали. И имеетца описка, и имянно, 221-й, 222-й, 290-й листы написаны числами 10 листов, а имянно, надлежало по листу 869-м читать 870-й, а численно 880-м, да не намечено 1135-го да 1145-го листов» 10.
Кроме нумерации листов в книге имелась черновая нумерация тетрадей двух типов. К первому типу относится общая буквенная нумерация, проставлявшаяся внизу первого листа каждой тетради. Всего в книге 157 тетрадей, большинство из которых восьми листов, реже — шести (обычно там, где имеются следы изъятия листов). По всей вероятности, нумерация тетрадей предшествовала проведению валовой нумерации листов и играла подсобную роль при переписке и брошюровке книги. Впоследствии большая часть нумеров тетрадей была обрезана переплетчиками. Сохранилась она полностью или частично только с 33-й по 155-ю тетрадь (лл. 249/254-1201/1195).
Кроме общей нумерации тетрадей имеются следы частичной их нумерации внизу на оборотной стороне каждой тетради. Она охватывает только 10 тетрадей, по-видимому одного переписчика (лл. 180-252), и произведена при помощи точек, начиная с одной и кончая десятью. В других местах текста подобной нумерации не встречается или не сохранилось. [58]
Наряду с подлинным чистовым экземпляром статейного списка мы располагаем, как говорилось выше, списком с него конца XVII в. и копией начала XVIII в.
Список XVII в. был изготовлен в 1689 г. При этом его изготовление не было связано с вопросами русско-китайских отношений. В памяти из Сибирского приказа в Посольский приказ от 7 декабря 1697 г. сообщалось о разрешении царя Петра I на передачу главе Сибирского приказа А. А. Виниусу подлинного статейного списка Ф. А. Головина в связи с тем, что «в том статейном списке многие дела описаны, которые для справки в Сибирском приказе и для обсылки с тамошними мунгальскими и калмыцкими и протчими прилеглыми народами, также и для ево, великого государя, указов сибирских городов к порубежным воеводам, как им впредь поступать, ведать надобно». В заключение давалось обязательство при первой необходимости вернуть документ в Посольский приказ 11. В статейном списке Ф. А. Головина действительно отражены многие стороны жизни русской Даурии, и интерес Сибирского приказа к нему вполне естественен. Вместе с тем не исключено, что запрос этот отражал и личные интересы А. А. Виниуса — одного из образованнейших людей своего времени, автора ряда географических работ и карты Сибири. Известно также, что А. А. Виниус являлся деятельным корреспондентом амстердамского бургомистра Н. Витсена и поставлял ему разнообразные сведения для его книги «Северная и Восточная Татария», в том числе и сведения о русско-китайских отношениях 12.
Судейская коллегия Посольского приказа не согласилась выдать подлинник. Было решено «послать с того статейного подлинного списка из Посольского приказу в Сибирский приказ список за дьячьей приписью с памятью и отдать с роспискою. А подлинный тот статейный список в Сибирский приказ не отсылать» 13. Изготовление списка растянулось почти на год. Только в ноябре 1698 г. он был переслан в Сибирский приказ, где был принят подьячим Иваном Петелиным 14. Впоследствии этот список был возвращен из Сибирского приказа в Посольский, в фонде которого хранится в настоящее время 15.
Список является точной копией подлинника. Написан в книге того же формата. Имеет скрепу дьяка Посольского приказа Бориса Михайлова и справу подьячего Ивана Губина 16.
История создания копии XVIII в. 17 связана с подготовкой в Цинскую империю посольства С. В. Рагузинского. Осенью 1725 г. подлинный статейный список Ф. А. Головина был увезен послом из Петербурга (где он находился в то время в архиве Коллегии иностранных дел) в Москву. Здесь, в Московской конторе Коллегии иностранных дел, и была изготовлена копия с него 18. При этом изготовлена в предельно краткий срок: подлинник поступил в контору 1 декабря 1725 г., а 13 декабря того же года копия была уже готова. Для этого подлинник был расплетен и роздан нескольким переписчикам.
Копия написана на бумаге того же формата, что и подлинник, но значительно убористее. Она состоит всего из 102 тетрадей (771 листа), [59] имеет цифровую нумерацию в правом верхнем углу листа и нумерацию тетрадей внизу каждого первого листа тетради. Скреплена по листам и в конце текста подписью секретаря Московской конторы Коллегии иностранных дел И. Тимофеева, считана канцеляристом Иваном Небогатовым. На книге сделана запись о выдаче ее непосредственно С. В. Рагузинскому 13 декабря 1725 г. 19. Копия находилась у С. В. Рагузинского в течение всего времени его дипломатической миссии и была возвращена в архив Коллегии иностранных дел только после его возвращения в Россию в 1727 г. Этой же копией 1725 г. воспользовался в середине XIX в. Азиатский департамент Министерства иностранных дел для составления подробной выписки о нерчинских переговорах для Н. Н. Муравьева, ведшего переговоры с цинскими чиновниками.
Сравнение всех трех текстов свидетельствует об их полной идентичности, за исключением незначительных описок и небольших пропусков в копийных экземплярах.
Статейный список Ф. А. Головина по своей форме принадлежит к статейным спискам позднего типа 20 и является громоздким соединением подневных записей событий с текстами документов, получаемых и отправляемых послом. Эта особенность как бы превратила сам статейный список в своеобразный сборник документов.
Дневниковые записи событий, как правило, очень короткие. Подробны они только в той части, где описаны дипломатические переговоры с маньчжурскими представителями и монгольскими послами. Наиболее кратка и небрежна запись событий, происшедших после заключения Нерчинского договора.
Для того чтобы составить представление о том, насколько полно и верно освещает статейный список все стороны миссии Головина, остановимся кратко на характеристике остальной связанной с ней документации.
Наибольший интерес в этом отношении представляет рукописное наследие самого Ф. А. Головина и его походной канцелярии — разрядного шатра. По мнению Н. Н. Оглоблина, разрядный шатер Головина начал действовать в Удинске, передвигаясь затем вслед за послом 21. С этим, однако, нельзя согласиться, так как сохранилось значительное количество дел разрядного шатра, относящихся к июлю — сентябрю 1687 г., т. е. ко времени пребывания посла и его свиты в Иркутске 22. Скорее всего разрядный шатер начал действовать непосредственно после выезда посла из Москвы, постепенно пополняясь в своем составе. Несомненным толчком к его формированию как учреждения послужило присоединение к посольству дьяка С. Корницкого, приехавшего в Тобольск 16 мая 1686 г. Во всяком случае, глухие упоминания о существовании разрядного шатра встречаются еще в документах, составленных во время пребывания основного состава посольства в Тобольске, когда в его число вошло четыре человека денщиков из полка Скрипицына 23.
В окончательном виде штат этой своеобразной канцелярии состоял из возглавлявшего ее дьяка С. Корницкого и подьячих, ведших всю переписку посла и сводную финансовую отчетность. Из числа последних известны упоминавшиеся выше посланные с послом подьячие московских [60] приказов С. Васильков, А. Климанов и И. Молчанов. Вскоре к ним присоединились посланные из Сибирского приказа и самовольно оставленные Головиным подьячие приказа Казанского дворца Панкрат Бабаев и Василий Осипов 24. Однако и это оказалось недостаточным, и разрядный шатер значительно расширился за счет личного состава сибирских приказных изб. Так, в 1687 г. Ф. А. Головин потребовал высылки из Енисейска в Рыбинск, где он находился, енисейского подьячего Петра Шапкина 25, в 1688 г. из Нерчинска был вызван толмач Г. X. Куча и т. д. 26
Созданная в разрядном шатре система делопроизводства копировала порядок ведения дел в государственных учреждениях. Создавалась она, по-видимому, при личном участии Ф. А. Головина. Инициативный документ (челобитная или отписка), полученный в разрядном шатре, вызывал составление обширных выписок, для чего широко использовались дела приказных изб, затребованные для этого в шатер 27. Впоследствии, после окончания деятельности посольства многие сибирские приказные избы жаловались на отсутствие дел, увезенных с собой Головиным. Решения посла по делам оформлялись дьячьей пометой. Любопытно, что полученный Головиным в ходе посольства опыт постановки делопроизводственной части был использован им в дальнейшем при организации «Великого посольства» 28.
Большой состав походного шатра был вызван широкой компетенцией посольства, так как посол и военачальник Ф. А. Головин получил в Москве небывало широкие полномочия — дипломатические, административные и военные. Сношения с цинскими представителями, монгольскими и калмыцкими князьями, укрепление пограничных острогов, обеспечение деньгами, продовольствием и боеприпасами служилых людей посланного с послом полка, вопросы внутреннего укрепления Иркутского и Нерчинского воеводств — вот очень примерный перечень дел, которыми ведал разрядный шатер. В его же обязанность входило, вероятно, и ведение чернового статейного списка посольства, так как трудно допустить, что столь громоздкий документ, требовавший постоянного внимания и длительной переписки, мог составляться непосредственно послом или посольским дьяком.
Материалы разрядного шатра дошли до нас в составе двух фондов, хранящихся в ЦГАДА: Сибирского приказа и Иркутской приказной избы 29. Насколько можно судить, в фонде Иркутской приказной избы находятся документы почти за все время действия разрядного шатра Ф. А. Головина в Даурии. По-видимому, посол в 1690 г. на обратном пути в Москву оставил в Иркутске часть документов своей канцелярии, а другую часть он привез с собою и сдал в Сибирский приказ. В фонде Иркутской приказной избы дела разрядного шатра выделены в самостоятельную структурную часть 30, хотя следует отметить, что выделение это проведено недостаточно последовательно и документы разрядного стола встречаются и в других частях фонда.
Материалы иркутской части разрядного шатра Головина очень [61] близки по содержанию к материалам Иркутской приказной избы. В них входят документы главным образом судебного и административного характера. Основное место в них занимают документы о выдаче жалованья служилым людям как посольского полка, так и нерчинских и даурских острогов (челобитные, выписки, пометы, отписи в получении и т. д.). Значительное количество документов относится к поставкам продовольствия, транспортировке людей и вооружения. Известная часть документов связана с отношениями с местным населением и соседними народами — бурятами, монголами и др.
Также близка к ней по содержанию и та часть разрядного шатра, которая отложилась в составе ф. Сибирского приказа. Однако можно проследить и определенную разницу в содержании обеих частей. Так, в Сибирский приказ поступили в основном материалы финансовой отчетности, а также важнейшие из подлинных грамот, посылавшихся из Сибирского приказа Ф. А. Головину. Так, например, в иркутской части шатра Головина имеется в списках ряд подобных грамот (в том числе о разведке залежей серебра), о подлинниках которых сказано в приписке: «а подлинные великих государей грамоты взяты с окольничим и воеводою» 31. Подлинники же этих грамот находим в материалах Сибирского приказа, куда они были сданы потом вместе с другими материалами.
При просмотре обеих сохранившихся частей разрядного шатра невольно напрашивается вывод, что они не исчерпывают всех сторон деятельности миссии. Так, в них почти не освещены вопросы основной линии миссии Головина, а именно переговоров с цинскими представителями. Нет таких решающих документов, как подлинные грамоты Посольского приказа по пограничным вопросам и т. д. Остается предположить, что эта часть делопроизводства, которая несомненно должна была быть привезена в Москву, или была сдана в Посольский приказ, или осталась на руках у Ф. А. Головина. Последнее наиболее вероятно, так как в материалах Посольского приказа, достаточно хорошо сохранившихся за эти годы, нет никаких следов документов разрядного шатра.
Кроме материалов разрядного шатра письменное наследие миссии Головина представлено подлинными отписками посла, посылавшимися в ходе посольства в Посольский и Сибирский приказы, руководившие его деятельностью. Первый из них ведал в основном дипломатической стороной его деятельности, второй — военной и административной. Однако компетенция приказов не была четко определена, нередко одним и тем же вопросом занимались оба приказа, поэтому отписки по наиболее важным вопросам писались в двух почти одинаковых экземплярах и посылались одновременно в оба приказа. Большинство подлинных отписок Ф. А. Головина сохранилось и находится в материалах Посольского и Сибирского приказов. Там же сохранились отпуски грамот, которые приказы посылали Ф. А. Головину и которые определяли в значительной мере его действия. Кроме того, в материалах Посольского приказа (ф. Сношения России с Китаем) под № 9 хранится копийная книга, в которую в списках вошла переписка разрядного шатра с Посольским приказом и которая позволяет восстановить утраченные подлинные документы.
Сравнивая весь комплекс сохранившихся отписок Ф. А. Головина в центр с текстом статейного списка, можно сделать вывод, что в статейный список вошли главным образом дипломатическая их часть, а также документы, касающиеся наиболее важных вопросов административно-военного характера. Огромное количество отписок по вопросам выдачи [62] жалованья, перемещения личного состава посольства, мелким следственным делам и т. д. в статейный список включено не было. Характерно, что для включения были отобраны главным образом отписки, посылаемые в Посольский приказ, и грамоты, получаемые из него. Переписка с Сибирским приказом в документе отражена значительно слабее.
Наблюдается некоторая неравномерность отражения в статейном списке переписки посла с центром. Наиболее полно она вошла в начальную часть списка, относящуюся к пути посольства в Даурию. Здесь мы находим тексты отписок, имевших второстепенное значение. Впоследствии число их значительно сократилось. Наиболее скупо включались в текст документы за последний период действия посольства, особенно же за время возвращения посольства из Даурии в Москву, для которого опущен ряд отписок чрезвычайно важного характера.
Следует отметить большую объективность составителей в отборе текстов тех или иных отписок при включении их в статейный список. Случаи преднамеренного опущения значительных для характеристики деятельности посольства документов очень редки. Из их числа можно указать только пропуск нескольких отписок о сношениях с отдельными монгольскими и табунгутскими тайшами, первоначально принявшими русское подданство, но впоследствии откочевавшими за пределы русских владений 32. По-видимому, в данном случае послу не хотелось лишний раз привлекать внимание правительства к этой частной неудаче его посольства.
Тексты отписок Ф. А. Головина в Посольский и Сибирский приказы включались в статейный список, как правило, полностью вплоть до начального обращения и заключительной фразы о том, в какой из приказов они должны быть поданы. Однако были случаи и сокращений, некоторые из них были сделаны чисто механически, т. е. это были случайные пропуски писцов при переписке, другие же — несомненно преднамеренно. Так, умышленно опущены все места отписок, которые в той или иной степени были связаны с обвинением посла в медлительности и несвоевременном прибытии к месту переговоров 33.
Отчетный характер имеют разного рода записи, посылавшиеся послом в Посольский приказ в виде дополнительных материалов. Среди них особенно важна «Подневная запись» переговоров русских посланцев с монгольскими и маньчжурскими представителями, которая велась с 16 сентября 1687 г. по 6 августа 1699 г. 34 Запись почти дословно повторяет текст статейного списка за этот период, хотя встречаются и некоторые сокращения и разночтения. По-видимому, и статейный список и «Подневная запись» имеют один первоисточник — черновой дневник посольства.
Наряду с официальной перепиской с приказами Ф. А. Головин вел личную переписку с судьей Посольского приказа и главой правительства царевны Софьи В. В. Голицыным. К сожалению, сама переписка не сохранилась, мы располагаем только выпиской, сделанной в Посольском приказе в 1687 г. из «цыдулек» Головина Голицыну по вопросу о положении в монгольских улусах 35. Переписка эта никак не отражена в статейном списке.
В меньшей степени, чем отписки, включены в статейный список тексты грамот, которые были получены Ф. А. Головиным из Москвы. Вопреки посольскому обыкновению не приводится даже текстов наказных [63] памятей, данных послу при его отправлении Посольским и Сибирским приказами 36. Полностью включены в статейный список только наиболее важные грамоты, касающиеся ведения дипломатических переговоров. Другие же грамоты приводятся в виде пересказа или просто упоминается факт их получения. Как уже говорилось, часть подлинных грамот сохранилась в материалах разрядного шатра. Полнее сохранились отпуска этих грамот в материалах Сибирского и особенно Посольского приказов 37.
Значительное место в тексте статейного списка занимает переписка посла с местными воеводами и должностными лицами. Из нее наиболее полно воспроизводятся отписки нерчинского воеводы И. Е. Власова, являвшегося одновременно вторым послом (многие из них представлены полностью), и грамотки, посылаемые ему Ф. А. Головиным. При воспроизведении других документов составитель статейного списка прибегал к сокращениям и пересказам. Как правило, пересказывались документы, исходившие от служилых людей невысокого ранга, или документы маловажные по содержанию. Иногда опускались лишние, с точки зрения посла, подробности. Наибольшей переработке такого рода подвергались красочные и выразительные отписки албазинского казачьего головы А. Бейтона, из которых для статейного списка выбиралась только сухая фактическая справка, ценнейшие же, с нашей точки зрения, подробности положения осажденного в Албазине гарнизона и мольбы о помощи и поддержке полностью опускались.
Кроме отписок, непосредственно адресованных Ф. А. Головину, в статейный список вошли некоторые отписки и грамотки, которыми сносились между собой представители местной администрации, а также разного рода документальные приложения к ним — допросные речи, сказки, челобитные и т. д. Наиболее часты случаи приведения текстов или пересказов отписок А. Бейтона, присланных нерчинскому воеводе и пересланных последним для сведения Головину.
Подлинники и отпуска всех этих документов также частично сохранились, в том числе подлинные грамоты Ф. А. Головина нерчинскому и иркутскому воеводам в фондах соответствующих приказных изб 38, отпуска их — в материалах разрядного шатра Головина; подлинные отписки воевод Ф. А. Головину в том же разрядном шатре, отпуска же их — в материалах приказных изб 39; подлинники отписок А. Бейтона И. Е. Власову — в ф. Нерчинской приказной избы 40, отпуска — в ф. Якутской приказной избы, списки — в разрядном шатре Головина, копии XVIII в. — в «Портфелях Миллера» 41.
Кроме перечисленных выше материалов в фондах Посольского и Сибирского приказов имеется большое количество документов, непосредственно связанных с организацией и руководством хозяйственной частью посольства — снабжением его людьми, деньгами, продовольствием и т. д. [64]
Немало материалов подобного рода имеется и в упоминавшихся выше, фондах приказных изб. В большинстве своем они или вовсе не отражены в статейном списке, или нашли в нем только косвенное отражение.
Сравнение сохранившихся материалов с текстом статейного списка позволяет сделать вывод о том, что он с предельной полнотой освещает основное направление деятельности посольства — подготовку и ход дипломатических переговоров с маньчжурскими представителями, сложную политическую обстановку, сложившуюся в это время на Дальнем Востоке, оборону русских пограничных городов от нападений маньчжурских и монгольских отрядов. Административно-организационные моменты деятельности послов освещены менее последовательно — подробнее для начального периода и менее подробно для конечного.
Эта неравномерность в освещении событий посольской жизни наложила свой отпечаток и на структурную особенность документа в целом. Нередко одни и те же сведения или даже документы повторяются несколько раз. Так, например, текст сказок албазинских служилых людей полностью последовательно приводится в отписках А. Бейтона И. Е. Власову, И. Е. Власова Ф. А. Головину и, наконец, в отписке Ф. А. Головина в Посольский и Сибирский приказы.
Большое количество документов, отраженных в статейном списке, ставит вопрос о выяснении точности воспроизведения в нем текстов первичных документов. Сличение этих текстов свидетельствует о большом количестве в них разночтений, иногда довольно существенных. Анализируя указанные разночтения, можно выделить следующие причины их появления.
Наиболее часто встречается разнобой в написании дат в подлинных отписках Ф. А. Головина и в воспроизводящих их частях статейного списка. По-видимому, он явился результатом некоторых особенностей делопроизводства разрядного шатра. Как свидетельствуют палеографические особенности подлинных отписок, ряд дат в них (особенно те из них, которые в момент составления статейного списка относились к прошедшему времени) при написании их основного текста оставлялся ненаписанным и позднее уточнялся обращением к свидетелям или другим документам. Поэтому в тексте подлинных отписок нередко встречаются даты, вписанные другими чернилами, чем основной текст, или незаполненные пропуски в тех местах, где должно было стоять число. Вписанное в подлинную отписку число не всегда переносилось на оставшийся в разрядном шатре отпуск документа, где на месте даты по-прежнему оставался пробел. Вопрос о восстановлении пропущенного числа вставал вторично уже при составлении черновика, а возможно, только при создании белового окончательного варианта статейного списка, т. е. через значительный промежуток времени. В таких условиях вторичное установление дат легко приводило к ошибкам и разночтениям. Таким образом, даты, приводимые в подлинных отписках, представляются более заслуживающими доверия, чем не совпадающие с ними даты статейного списка. Есть случаи, когда разночтения в датах между текстами отписок и статейного списка были вызваны попыткой составителей статейного списка провести единообразие в датировке одного и того же факта, упоминавшегося в разных местах (например, в датировке отправления Г. Лоншакова в Китай) 42.
Другая группа разночтений при передаче в статейном списке текстов отписок Ф. А. Головина связана с той стилистической правкой, которой они подвергались при включении в статейный список. Как правило, эта [65] правка почти не касалась содержания отписок и сводилась к перестановке местами отдельных частей текстов, изменению порядка слов, уточнению имен собственных и географических названий. При этом встречаются и купюры, допущенные составителями при передаче текста отдельных отписок. Иногда они носят характер механических пропусков, реже находим преднамеренные пропуски отдельных мест. Например, при передаче текста нескольких документов были преднамеренно и последовательно опущены места, так или иначе связанные с излишней задержкой посла на пути к границе. Подобные купюры были связаны с предъявленным Ф. А. Головину после его возвращения в Москву обвинением в медлительности 43. Пропуски текста имеются и при передаче отписок И. Е. Власова и А. Бейтона. Однако необходимо отметить, что общее число их незначительно.
Встречаются разночтения и в написании некоторых имен собственных и географических названий. Как правило, они более правильно даются не в отписках, а в статейном списке, так как уточняются в нем более поздними сведениями.
* * *
Все указанные выше особенности текста статейного списка Ф. А. Головина были учтены при подготовке его к изданию. Текст передается в соответствии с «Правилами издания исторических документов в СССР» (М., 1969) и с учетом тех частных приемов, которые были приняты при издании I тома данной серии. Документ публикуется полностью. Опущено с оговоркой в подстрочных примечаниях только небольшое количество буквальных повторений, явившихся результатом ошибок в работе переписчиков.
Важность документа обусловила особо бережное отношение к его стилистическим и грамматическим особенностям. Так, сохранено без исправлений характерное для всего текста своеобразное согласование окончаний единственного и множественного числа, типа: «писано... отписка такова», «объявил... подьячие Никифор Венюков и Иван Фаворов», «кутухта и хан приказал розыскать» и т. д.
Вместе с тем наличие в тексте большого количества разного рода ошибок, описок и пропусков вызвало необходимость в их устранении. Для этого была проделана следующая работа по выверке текста. Во-первых, проведена сверка включенных в статейный список документов с их сохранившимися подлинниками или в случае отсутствия подлинников отпусками. Во-вторых, проверена правильность сообщенных сведений, особенно в их цифровой части, с данными других документов. В-третьих, выявлены несомненные описки переписчиков.
Полученные в результате проверки данные были по-разному использованы при подготовке текста статейного списка к изданию. При восстановлении механических пропусков пропущенное слово или группа слов вводилась в публикуемый текст в квадратных скобках с оговоркой в подстрочных примечаниях о том, на каком основании восстановлено, и с точной ссылкой на соответствующий источник. Не оговорены только восстановленные в квадратных скобках однобуквенные предлоги и союзы («с», «к», «в», «и» и др.), которые в практике XVII в. обычно опускались в тех случаях, если стояли перед словами, начинающимися с тех же букв (например, «из» вместо «и из»).
В тех случаях, когда на основании других данных была установлена [66] явная ошибка в тексте статейного списка, то при публикации в нем в квадратных скобках дано правильное написание, сведения же об ошибке и основаниях для ее исправления приводятся в подстрочных примечаниях. В тех же случаях, когда при имеющемся разночтении трудно установить правильный вариант или оно носит сознательный характер, в тексте статейного списка оставляется бывшее в нем написание, а в подстрочных примечаниях помещается ссылка на другое чтение. В подстрочных примечаниях оговариваются и пропуски цифр составителями и переписчиками статейного списка, восстановить которые по другим документам не удалось. Эти пропуски в публикации отмечены отточием.
Для некоторых приведенных в составе статейного списка документов, представленных переводами с маньчжурского или монгольского языков и имеющих более поздние и совершенные переводы, в подстрочных примечаниях даются наиболее существенные разночтения, встречающиеся в разных переводах.
В тех случаях, когда составители встречались с несомненными механическими описками, производилось исправление их в тексте с оговоркой в подстрочных примечаниях. Если же исправление описки, не несомненно, то в подстрочных примечаниях дано указание на возможные варианты чтения.
При передаче собственных имен и географических названий, в написании которых на всем протяжении текста статейного списка встречаются значительные изменения, сохраняются в неизменном виде все написания подлинника, правильная же транскрипция дается в указателях и комментариях к нему. Только в исключительных случаях оговариваются в подстрочных примечаниях особенности слитного или раздельного написания имен собственных.
В подстрочных примечаниях помещен перевод имеющихся в тексте статейного списка дат китайского календаря, а также в текстах приложений — григорианского календаря. Таким образом, вся датировка источников переводится на юлианский календарь.
Обозначение годов, даваемое в тексте статейного списка по принятому в Русском государстве вплоть до начала XVIII в. летосчислению «от сотворения мира» и отсчету месяцев, начиная с сентября, на современное летосчисление не переводится. Для облегчения пользования текстом ниже дается переводная таблица для наиболее часто встречающихся годов:
(или 194) г. — с 1 сентября 1685 г. по 31 августа 1686 г.