Доктор Фредриксон широко улыбнулся, но только про себя, при мысли:
«Прямо гора с плеч! Похоже, они заглотили наживку. А это означает, что Сюзанна будет очень довольна мной, а я буду доволен ею, когда она осчастливит меня. Какая невероятная находка! Я собираюсь получить свою награду и отымею ее по полной программе, как только эти двое выйдут за дверь.
Но, естественно, он оставил эти мысли при себе. Вслух же он сказал:
— Я считаю, что вы сделали правильный выбор. Однако, прежде чем соглашаться, позвольте мне вас предупредить насчет пары вещей. Во-первых, вы вдвоём должны принять на себя долгосрочные обязательства. Если уровень сексуальной стимуляции Алана вернётся к прежним уровням, вполне вероятно, что также его уровни гормонов снизятся. Это одна из областей, которая еще до конца не изучена, так как очень немногие молодые люди испытывают данную проблему и подвергались такому методу лечению. Мы будем наблюдать за всем, и со временем, начнём понижать частоту стимуляции наблюдая, снижается ли уровень его гормонов.
Но с другой стороны, может оказаться, что ему предстоит заниматься этим в течении многих лет. Так что пока я ничего не могу сказать наверняка.
Чуть помедлив, он продолжил:
— Во-вторых, исследований этого состояния и самого лечения проведено было не так много, но из того, что нам стало известно, как правило, очень мало чего против этого есть эффективного.
Другими словами, усреднение только до четырех стимуляций в день вряд ли даст вообще какой-либо положительный эффект. Мы начнём с шести раз, и увидим, достаточно ли этого. Алану потребуется также дальнейшие обследования, чтобы оценить весь прогресс.
Но в среднем его лечение, должно составлять шесть раз с незначительными отклонениями от предложенной схемы. Если он не будет успевать управиться в один день, ему придется попытаться восполнить в следующем.
Сьюзен и Алан неуверенно кивнули.
Доктор добавил:
— И наконец, в-третьих, обращаюсь к тебе Алан, вопреки распространенному мнению, в мастурбации для тебя ничего нет плохого, от этого ты не ослепнешь, несмотря на то, что тебя так учили.
Мама с сыном вдвоём нервно улыбнулись на это.
Сьюзен могла согласиться, что в онанизме ничего нет плохого, с медицинской точки зрения, если так говорит врач, но по-прежнему переживала, что это является грехом.
— По сути, недавние исследования показали, что частая мастурбация снижает риск развития рака предстательной железы в пожилом возрасте. Но, учитывая частоту стимуляции, если он решит мастурбировать шесть раз в день ежедневно, это может привести к следующим проблемам с его пенисом: к раздражению и растягиванию кожи, полипам и даже деформации члена. Я настоятельно рекомендую: во-первых, чтобы он каждый раз использовал „Кью Джелли“ или какую-то подобную смазку, и во-вторых, по крайней мере, половину стимуляций, чтобы делал ему кто-то другой.
Другими словами, по крайней мере, три из его шести раз в день, ему должна стимулировать пенис рукой женщина, или даже ещё лучше оральным путём. Рот создаст надлежащий уровень трения и смазки без такого грубого насилия над кожей. Конечно, половой акт также был бы идеальным решением, что не окажет вредного воздействия на пенис, независимо от того, как часто он это будет практиковать. В конце концов, это и есть истинное предназначение пениса, а вагина итак выделяет смазку естественным путём.
— Боже мой, — воскликнула Сьюзен, — это просто ужасно!
Ее шок был вызван комбинацией рассказа, о повреждении пениса, и что у Алана нет подружки для этого, которая могла бы ему помочь, и собственно, в целом, вся эта идея с мастурбацией.
Другие вещи, о которых только что упомянул доктор, просто ещё не дошли до её сознания.
Одна ее часть могла принять, что рассказы о мастурбации, вызывающие слепоту, были, вероятно, мифами, но она все еще твёрдо придерживалась мысли, что мастурбация неправильна, что в ней есть что-то плохое, а главное считается определенно грехом.
Этот разговор об опасных полипах только что ещё больше подтверждал с медицинской точки зрения её опасения. Она также хорошо понимала, что у её сына нет подружки, и что вряд ли она скоро у него она вообще будет.
— Что же нам делать, доктор? — спросила она, умоляющим голосом. — Я не думаю, что Алан каким-то образом сможет найти девушку, которая смогла бы ему в этом помочь.
— Я уверен, что вы сможете придумать что-нибудь подходяще, — сказал доктор с уверенностью.
Он подумал о Сюзанне — в конце концов, она разъяснила ему, что это и есть цель всей истории.
Его ложь должна была создать видимость респектабельности, которая позволила бы ей соблазнить сына своей подруги под видом оказания ему медицинской помощи.
Она знала, что Сьюзен тогда не стала бы возражать.
Поэтому доктор отметил:
— Присмотритесь, может бы вы найдёте кого-нибудь, кто захочет вам помочь. Возможно, вам даже придётся кого-нибудь нанять, если ничего не выйдет. Ну, или, в крайнем случае, если вы не сможете найти выход, вы в любой момент сможете отказаться от этой идеи лечения, и вместо этого разрешить начать принимать ему таблетки.
Он продолжал:
— Но, я только не хочу, чтобы это прозвучало грубо… но знаете ли, во всем, чтобы вы ни делали, проявляйте крайнюю деликатность, кому всё это будете рассказывать. Я бы постеснялся даже рассказывать об этом необычном случае своим коллегам.
Его случай настолько нетипичен, что едва ли не выглядит, как какая-то фантастическая городская легенда. Не мне ли знать, как профессионалу, что многие не в силах удержаться рассказать другим об исключительных случаях.
К примеру, если у доктора есть пациент с чем-то очень необычным, скажем со сто-фунтовой опухолью, и как он только кому-то расскажет, даже, скажем, парочке людей, в строжайшей тайне, как другие спешат поделиться „тайной‚с остальными.
Собственно говоря, именно так и расходятся сплетни. Иногда даже такие историйки могут всплывать в газете.
Если всё это станет известно всем, думаю, даже не стоит упоминать, о безжалостных одноклассниках Алана, которые примутся издеваться над ним, насмехаясь с его лечения.
Так что, если вы решите нанять профессионала, удостоверьтесь сперва, что он не расскажет ни одной живой душе.
Алан не мог понять, всё это на самом деле для него очень хорошо или плохо.
‚Мне кажется, что такие частые мастурбации, которые я должен буду совершать каждый день, только лишат удовольствия от всего процесса, и превратятся в рутину. К тому же, в скором времени, мне вряд ли удастся найти девушку, которая хоть немного бы меня выручила.
Да ещё всё это давление всей этой необходимой процедуры, только усложнит поиски девушки. Насколько же это абсурдно бы выглядело, если задать вопрос девушке:
‚Прости, ты не могла бы удовлетворять меня, скажем, шесть раз в день? Просто мне доктор прописал. Никто не согласится на это, даже и на три раза в день.‘
Тем временем беспокойство Сьюзен усиливалось.
Она думала:
‚Нет, я ни в коем случае не доверю такой страшный секрет незнакомцу, и не превращу Тигреночка в настоящую городскую легенду посмешищ.
Я не собираюсь никому такого рассказывать! Это ведь тогда будет означать, что у него не останется другого шанса, кроме того как мастурбировать и уродовать член. Ах, Боже!‘
Внезапно перед ней встала новая и даже более тревожная мысль, когда она вспомнила, что он откровенно признался, что он итак уже мастурбирует каждый день.
— Доктор, как мы узнаем, что его, хм, интимная часть не деформируется от его действий? Высоконравственная и правильная мать, не могла даже заставить себя произнести слова ‚пенис‘ и ‚мастурбировать‘.
— Никак, — ответил доктор, высказывая мысли вслух больше, чем того требовалось.
‚Чёрт возьми, как всё растолковать, чтобы всё эта шарада выглядела, как можно правдоподобнее?‘ — подумал он про себя.
И скрепя сердце, ответил:
— Полагаю, нам нужно будет сейчас изучить пенис Алана, что послужило бы нам исходной линией, с чем впоследствии сравнивать. Алан, пожалуйста, переоденься в больничный халат, и садись в кресло и поставь ноги на вот эти подставки.
На Алане все еще до сих пор была его повседневная одежда, поскольку первоначальная цель посещения доктора заключалась лишь в том, чтобы обсудить результаты его анализов.
Он переоделся, затем устроился на диагностическом стуле, задрав ноги на держатели, словно при гинекологическом осмотре.
Доктор надел пару перчаток, размышляя больше над тем, что ему собственно делать дальше.
Глава 3. Часть 2. Ничего не бойся!
Доктор надел пару перчаток и задумался над тем, что ему собственно сейчас предстоит сделать. Он осознавал, что ему придется исследовать пенис Алана, но как и любой нормальный мужчина, которому и в голову не приходило делать нечто подобное с его обычными пациентами, которые обращались по поводу слуха, обоняния или горла, он не испытывал ни малейшего желания проводить эту процедуру.
По сути, как и любой гетеросексуален, он не мог не быть гомофобом в душе. Сейчас он старался найти выход из сложившегося дурацкого положения.
Алан сидел в гинекологическом кресле, красный как свёкла от смущения, пока доктор с не меньшей неловкостью натягивал свои перчатки.
Больничная рубашка распахивалась, выставляя напоказ зад Алана. При этом она была такая короткая, что его гениталии были полностью открыты, учитывая, что его ноги были задраны вверх.
Алан откинул назад голову, чтобы ни с кем не встречаться взглядом. Он не знал, что было более нестерпимым — то, что его половые органы разглядывала его мать, или другой мужик.
Сьюзан стоически отводила взгляд.
Доктор склонился над пахом Алана. Затем махнул в сторону Сьюзан, приглашая ее приблизиться.
— Подойдите и присядьте, вам нужно увидеть эти красноречивые признаки. Может, подвинете поближе вон те два стула?
Сьюзан схватила два стула и уселась на один из них подальше от сына, оставив второй для врача. Затем оба нагнулись взглянуть на пенис Алана.
Сьюзан притворялась, что следует указаниям доктора, но на самом деле, ее глаза были зажмурены.
Она просто не могла заставить себя смотреть на пенис сына, пусть даже он не находился в возбужденном состоянии. Она была более чем уверена, что это можно приравнять к смертному греху.
Пенис Алана был дряблым и съежившимся к кончику из-за чувства унижения и смущения, от которых он не знал, куда деваться.
Врач явно был недоволен.
«Черт побери, чтобы его нормально осмотреть, он должен быть в возбужденном состоянии. И только так можно будет измерить его и оценить, низкий ли уровень гормонов замедлил его рост.
Он снова обратился к парню:
— Э-э-э, Алан, нам нужно, чтобы у тебя был стояк, иначе мы не сможем его осмотреть, как следует. Ты можешь заставить себя возбудиться?
Алан был в таком ужасе от самой этой мысли, что не смог даже четко сформулировать ответ.
Врач повернулся к Сьюзан и только сейчас увидел, что она зажмурилась.
— Миссис Пламмер, как вы на это смотрите? Вы можете помочь ему с этой проблемой?
Поняв, что теперь не отвертеться, она была вынуждена открыть глаза и посмотреть на пах сына. ее глаза расширились.
Несмотря на жалкий вид пениса, сам его вид приводил ее в дичайшее смущение.
Доктор Фредриксон сделал жест, явно предлагающий ей взяться за орган и привести его в более боевую готовность.
Сьюзанна и представить себе не могла, что ей придется просто даже сидеть на стуле так близко и таращиться на гениталии сына.
А уж дотрагиваться до него было пределом немыслимого!
В их доме нагота не приветствовалась даже в минимально приемлемых формах. Она не видела своего сына нагишом с малолетства. Так же и она не позволяла себе излишние вольности в одежде в его присутствии за все время пока он рос.
Мельком взглянув на орган сына, она почувствовала комок в горле от шока и смущения, сердце у нее колотилось, как сумасшедшее. Она повернулась к врачу, якобы, чтобы выслушать, что он скажет.
— Я вас понимаю, но уверяю вас, что это совершенно обоснованно в медицинском отношении. Необходимо проверить его пенис на наличие отклонений, и я не думаю, что необходимо назначать специальный прием исключительно для этой цели. Как ваш новый терапевт, я не против заняться этим случаем, но так как я никогда не делал такого прежде, то разумнее для всех будет, если Вы до него дотронетесь и прощупаете. Как если бы вы проводили регулярные ощупывания вашей груди дома-на предмет обнаружения раковой опухоли.
Сьюзен сидела в шоке.
— Нет, доктор, простите, но я совершенно не могу на это согласиться.
Ее руки дрожали от одной только мысли об этом. На лице застыло выражение ужаса.
Врач уже понимал, что все его увещевания ни к чему не приведут.
— Так, ладно, дайте-ка подумать…Конечно же, Аками. Здесь она нам и пригодится. Если вы не против, мы пригласим медсестру. Она покажет, как это делать. Я не хотел, разумеется, привлекать еще чье-то внимание к проблеме Алана, но я не вижу другого выхода.
«Какое облегчение», -подумала Сьюзан. — Я готова, конечно, на что угодно ради здоровья сына, но только не это.
— Да, я думаю, это отличное решение, — последовал ее ответ.
Доктор вышел из комнаты, чтобы поискать медсестру.
Тем временем Сьюзан сжала руку сына в знак поддержки.
— Держись, тигреночек. Не волнуйся, все наладится.
Она смотрела ему в глаза, не отрываясь, с облегчением понимая, что больше нет необходимости глядеть на его пенис.
Алан наконец ответил на ее взгляд и улыбнулся.
Несмотря на то, что ее рука дрожала, ее решимость придала ему силы стерпеть еще немного весь этот унизительный кошмар.
— И не бойся, — продолжала она. — Я никому не позволю об этом узнать. Все пройдет отлично.- Правда, ей в голову тут же закралась мысль, что Сюзанна могла бы помочь в данной ситуации, но вот осмелится ли она открыться ей?
К счастью, Алану были неведомы ее мысли, поэтому он неуверенно, но понимающе кивнул в ответ на ее слова.
Сьюзен снова сжала его ладонь, и, не удержавшись, ещё разок, бросив взгляд на пенис. Все же любопытство взяло над ней верх.
«Бог ты мой! Он у него даже больше, чем у его отца.»
Однако, тут же отогнав эту совсем не материнскую мысль, она отвернулась.
В этот момент открылась дверь и вошла медсестра.
От ее внимания не укрылось, как Сьюзан пялилась на пах сына, хотя та постаралась перевести взгляд в сторону как можно быстрее.
Аками наградила ее понимающим взглядом.
У Сьюзан чуть сердце не остановилось, так ее ужаснула мысль, что медсестра сейчас как-нибудь это прокомментирует.
Но та лишь продолжала улыбаться и не проронила ни слова.
Возвышаясь над матерью с сыном, она оценила происходящую ситуацию.
Алан уже тоже увидел стоящую в дверях медсестру и почувствовал, что влюбляется.
Или как минимум наполняется вожделением.
Она выглядела более сформировавшейся и сексуальной, чем девчонки в школе.
Алан понимал, что у него нет шансов на взаимность, и она вряд ли удостоит его вниманием, но поделать с этим уже ничего не мог.
