Сьюзен и Алан сели в машину и уехали подальше от кабинета доктора.
Им не верилось в то, что произошло.
В их головах проносилось много мыслей; какое-то время они хранили молчание.
Сьюзен в основном думала о том, о чём, вероятно, узнала Сюзанна. Она надеялась, что доктор умерил пыл и не рассказал, насколько долго прямо на её глазах медсестра поглаживала пенис её сына. А картинки того поглаживания так и всплывали в её мыслях. Она сознательно не думала о нём, как о пенисе сына как таковом. Просто она была настолько потрясена затеей массирования органа, что нельзя было пройти мимо.
Прошло слишком много времени с тех пор, как у Сьюзен был секс. Поскольку ей совсем не позволяло воспитание, а секс с мужем был скромным и не приносил удовольствия, она, по правде говоря, не так и часто думала о половом акте. Её муж бывал дома меньше чем месяц в году. Когда он всё-таки приезжал домой, в эту ночь они, вероятно, занимались сексом, а иногда вообще ничего не было. Секс всецело стал соблюдением формальностей, также как некоторые считают себя обязанными ходить в церковь раз или два в год на Пасху и Рождество. Их «интимные отношения» упирались в самый классический секс, какой только можно представить, с выключенным светом и только в миссионерской позе.
В отличие от лучшей подруги Сюзанны, Сьюзен действительно не хотела заводить романы. Несколько лет назад Сюзанна выбрала мужчину в качестве потенциального любовника для Сьюзен и начала подталкивать подругу вступить с ним в интимную связь, но Сьюзен посчитала, что не смогла бы этого допустить — её слишком строго воспитывали относительно измен в браке. Сюзанна тут же извинилась, сказав Сьюзен, что просто не желала видеть свою лучшую подругу ущемлённой и столь одинокой. Сьюзен приняла извинения, и их отношения пережили этот инцидент.
То, что произошло в кабинете доктора, пробудило первые, поистине сильные, сексуальные чувства, которые Сьюзен испытала за многие годы. Что касалось единственных возбуждающих эротических моментов, которые у неё были на протяжении последних лет, было то, когда Сюзанна в строжайшем секрете делилась интимными подробностями её любовных связей. Но это было не то же самое, что и смотреть вблизи на настоящий пенис.
Она была так озабочена этими проблемами, что едва задумывалась над разумным выходом — выбрать одно из «решений» доктора насчёт «проблемы» Алана, или же отказаться от всего. Она даже не рассматривала возможность, что доктор мог их разыгрывать. А ведь практически все они интуитивно поверили доктору, особенно когда его медсестра полностью согласилась с диагнозом и планом лечения.
Алан также не задавался вопросом о том, что произошло, поскольку был очень потрясён в сексуальном плане.
Всё, о чём он мог думать, была Аками. Он мгновенно влюбился в неё. Это было неудивительно, исходя из того, что он даже никогда ранее и не целовался в губы, а тут вдруг оказалось, что ему мастурбирует какая-то красотка.
«Боже мой! Это превосходит моё дикое воображение. Её взгляд казался очень проницательным и мудрым. Правда, я не мог разглядеть её тело через униформу, но готов поспорить, что с головы до пят она также прекрасна. Мне не терпится, когда уже настанет мой следующий приём! Лишь бы маме не обязательно было туда идти. Что ж, по крайней мере, мама не читает мне свою очередную лекцию о вреде секса».
Он посмотрел на мать.
«По правде говоря, она, кажется, потеряла самообладание. Возможно, позже она действительно меня отругает. Могу поспорить, она начнёт мне причитать, в частности, о моём сознании в мастурбации».
Снова и снова он думал:
«Не могу поверить, что ждать ещё целый месяц до того, как буду с ней снова! Интересно, что можно сделать, чтобы это случилось поскорее».
Он также чувствовал себя весьма смущённым и пристыженным от того, что только произошло. Он подумал о будущем положении дел
. Ему пришло в голову, что в запасе у него, возможно, были более неловкие ситуации.
К примеру, он должен найти того, кто каждый божий день будет помогать ему со стимуляцией органа.
Нежели чем принять эту затею захватывающей, он посчитал её угнетающей, поскольку предугадал один лишь отказ.
Главная причина, почему он никогда не целовал девушку, заключалась в том, что он всего-то был неравнодушен к одной девушке в школе.
Её звали Кристин Андерсен, и они были в меру хорошими знакомыми с тех пор, как ходили вместе на большинство занятий.
Но он вовсе не признался, что она ему интересна, и был убеждён, что ей он не интересен в романтическом плане. Она была очень красива и высокоинтеллигентна, до такой степени, что он убедился, что была слишком хороша для него.
(По сути, Алан также был неравнодушен к ещё одной женщине в школе, к одной из учительниц, но это уже другая история).
«Несомненно, мама будет настаивать, чтобы я тут же пригласил кого-то на свидание. Что же мне делать? Как выбраться из этого? Будет чудом, если Кристин вообще захочет пойти со мной. Мысль, что она как никогда согласится три и больше раз на день удовлетворять мои нужды в сексуальном плане, была напрочь смехотворной!»
Этот трудный вопрос заполнил большую часть его мыслей. Затея получить оргазм шесть или больше раз на день была настолько диковинной и нереальной, что Алан, и вправду, не мог понять её, не говоря уже об изучении её последствий.
Однако, его мать, по крайней мере, в одном отношении уже подумывала наперёд. Нежели чем отправиться прямо домой, она поехала в местный универмаг для взрослых. Когда они подъезжали, она, наконец, заговорила.
Сьюзен, пребывающая в смятении
— Тигрёнок, ты в порядке? Знаю, для тебя это, должно быть, довольно странный визит к доктору. Знаю, это было ради меня. Но я уверена, что доктор Фредриксон знает, что делает.
Пока она разговаривала с ним, то выглядела шокированной и к тому же обеспокоенной.
— Да, — ослабевшим голосом ответил он. Он также был всё ещё слегка потрясён.
— Да, так ты точно в порядке?
— Да — снова ответил он. — Это просто, не знаю, … так странно. Как-то, что медсестра, Аками, делала мне сегодня. Не знал, что такое делают в кабинетах докторов!
— И я не знала, — более сдержанно вымолвила мать. — Но если вот подумать, то что ещё можно сделать? Они вообще были обязаны проверить всю ту ситуацию с того момента, когда в твоё лечение входило… сам знаешь что. Тебе повезло, ведь тебе, как мужчине, не нужно ходить к гинекологу, поскольку докторам приходится делать иногда весьма интимные вещи нам, женщинам, тоже. А чаще всего, это делает мужчина-доктор. Всё же, к счастью, мне всегда удавалось этого избежать, слава Богу. Поэтому, наверное, это и есть мужская версия.
— Ну, да, — с некой тоской ответил он, по-прежнему думая о том, как всё это было здорово. Вдруг он осознал, что они заехали на парковку.
— Почему мы здесь остановились?
— Я просто подумала, тигрёнок, что тебе нужно будет возбудиться, — даже от этой фразы эта чопорная женщина залилась румянцем ещё больше. — Тебе могут понадобится… наглядные пособия, которые помогут в этом, поэтому я подумала, что мы сможем здесь что-то подобрать.
От этого она также покраснела.
Её отношение к сексу более чем передалось и ему, хотя их религиозные верования совсем различались: Сьюзен оставалась набожной христианкой, а Алана приходилось затаскивать в церковь.
Даже хотя он думал, что «равнодушен» к такого рода вещам, то порой его так легко было смутить.
Она взяла его за руку, прижав его к себе.
Они часто держались за руки, это было символом их близости и поддержки друг друга.
— Я знаю, это может быть для тебя слишком тяжело, сынок, но давай переступим через это, и вскоре мы вернемся к нормальной жизни, хорошо? Это явно то, что тебе пригодится, если не сейчас, то в скором будущем, так что давай покончим с этим. Ты выберешь журналы, а я поищу для тебя несколько видео. Хотя, нет, думаю, лучше сам себе их выбери. Мне слишком стыдно. Прости тут уж меня…
Он с любовь погладил её по спине и ответил:
— Эй, да это ведь круто! Ты пытаешься мне помочь, и я тебе очень благодарен.
Она улыбнулась, стараясь пересилить смущение.
— Приноси всё что выберешь, и я заплачу. Я буду ждать тебя у кассы.
Она продолжила:
— Раньше и под страхом смерти меня не затянуть, чтобы я пошла покупать эти материалы, но я сделаю всё возможное, чтобы тебе помочь, Тигреночек. Мне даже будет стыдно стоять прямо перед кассиром., но мы ведь должны помогать друг другу. И мы вместе преодолеем этот неловкий момент. Я уверена, что рано или поздно всё образуется. Да и Сюзанна знает обо всём, и я уверена, что она сделает всё возможное, чтобы тебе помочь.
Сьюзан и понятия не имела, как иронично звучало последнее утверждение.
Еще одна мысль пришла в голову Сьюзен, от чего она ещё больше распереживалась.
А как же мой Ангелочек?
Кэтрин, (Сьюзен прозвала её Ангелочком, а Сюзанна тоже её так называла) была не только сестрой Алана, но и его очень близким другом, а также училась в той же старшей школе, что и он. Поэтому была вероятность, что она скоро выяснит, что происходило, быстрее, чем бы им хотелось. Алан, Сьюзен, Сюзанна и Кэтрин все были близки настолько друг другу насколько это можно было представить. Дочка Сюзанны — Эми, обычно проводила всё свободное время с ними тоже.
Сюзан подумала, что Ангелочек узнает так или иначе. Без сомнения, ей станет жаль его и она захочет помочь, но вот только как?
Остается только надеяться и молиться что она не предложит ему помогать испытывать сексуальное удовлетворение.
Ни за что! Его мастурбация и так грех сама по себе, а это будет уж совсем немыслимо.
Я запрещу ему это, хотя мне и не верится, что она даже предложит ему такое.
Я поверить не могу, что вообще думаю о таком. Она же его сестра в конце концов - это просто омерзительно!
Хоть они оба усыновлены и генетически не родные друг другу..все равно это гадко.
Сьюзан была бесплодной, потому Алана и Кэтрин усыновили, когда им был всего год от роду.
Все вокруг отмечали, что хоть они и не приходились родными ни друг другу, ни своим родителям, они определенно имели физическое сходство.
Например, у них был одинаковые карие глаза и каштановые волосы.
Она отбросила подобные мысли и сказала:
— Пошли, давай сделаем это по-быстрому.
И они вошли в магазин.
Глава 9. Дело серьёзное.
Покупка порнографии прошла сравнительно мирно. Алан схватил то, что более или менее первым подвернулось под руку, так что они покинули магазин в рекордно короткий срок.Когда они вернулись домой, во время дороги снова в основном сохраняя молчание, то смогли застать Сюзанну с Кэтрин.Время близилось к ужину, поэтому Сюзанна не смогла задерживаться надолго — ей пришлось бы вернуться к себе, чтобы приготовить еду мужу и двум детям.Так уж выходило, что ужин был практически единственным моментом, когда все члены ее семьи собирались вместе.После ужина муж Эрик и двое детей, Брэд и Эми, разбегались по своим комнатам и возвращались к тому, чем занимались до него. Тогда же Сюзанна обычно перемещалась в дом Пламмеров. Часто приходила с ней и Эми, учитывая то, что Кэтрин с Эми чувствовали себя намного ближе, чем многие родные сестры.Сюзанна сидела в гостиной, с нетерпением поджидая возвращения Сьюзен и Алана. Когда двое прошли в дверь, даже не дождавшись их приветствия, Сюзанна произнесла:— Красавчик, теперь я понимаю, что ты подразумевал под «необычным лечением». Не могу в это поверить!— Привет, тетя Сюзи. Мне тоже не верится, — ответил Алан. Он был слишком смущен, чтобы встретиться с ней глазами.Все расселись и начали разговор.Сьюзен сказала, что будет лучше, если Кэтрин тоже присоединиться, поэтому отправилась на ее поиски.Сюзанна тем временем позвонила в ресторан и заказала для своей семьи еду на дом. Она догадалась, что процесс обсуждения затянется, раз уж Кэтрин будет в это вовлечена.Алан практически пребывал в шоке от того, что Кэтрин тоже расскажут его секрет, но промолчал. Во время своих размышлений он понял, что так или иначе она все равно скоро будет осведомлена, поэтому раскрыть все было бы предпочтительнее.
Кэтрин зашла в комнату в той же одежде, что носила в школе, которая выглядела больше строгой, официальной школьной формой интерната, нежели типичным нарядом студента средней общественной школы Южной Калифорнии.
То, с какой прямой спиной и сдержанностью появились она и остальная семья Пламмеров, выглядело почти комично.
Во благо Кэтрин ей рассказали историю с самого начала.
Сьюзен представила откорректированную версию случившегося, сделав упор на диагноз Алана и неожиданное лечение.
Из поспешного отчета, приведенного доктором Фредриксоном после ухода Сьюзен и Алана, Сюзанна знала куда больше, но ничем не выдала себя.
Алан внимательно вгляделся в сестру, чтобы расценить ее реакцию на трудности его «шести раз на день», но по поводу всего этого на лице у нее сохранилось непроницаемое выражение.
К концу разговора их кружок до странного развеселился.
Сюзанна, в частности, выдала несколько необычайно непристойных шуток о мастурбации, которые все сочли смешными.
К примеру, Сьюзен высказалась:
— Я не волнуюсь — я уверена, что у Тигреночка скоро появится подружка, которая поможет ему выйти из этой ситуации. В скором времени он будет отбивать их палкой.
Сюзанна сострила:
— Скоро он будет отбивать их в любом случае.
Сьюзен выкрикнула:
— Сюзанна! Я в шоке! — потому что так и было. Она ярко покраснела, но даже после сказанного не смогла не рассмеяться с остальными.
Сюзанне с трудом верилось, что она сказала это в присутствии очень чопорной Сьюзен. Но про себя подумала, что пора бы уже этому кружку сексуально раскрепощаться. Надо начать подрывать их устои, даже с помощью таких шуточек.
Естественно Алана огорчало любое упоминание о его потребностях в мастурбации.
Его посетила мысль, что их нервозность по поводу ситуации в целом улетучивалась с юмором. В комнате висело сильное напряжение — до такой степени, что почти все казалось забавным.
Когда их группа начала расходиться по комнатам, Кэтрин произнесла:
— Бро, нам известно, чем тебе сейчас придется заняться!
Что вызвало новый приступ смеха.
Алан стал пунцовым и помрачнел, но не дал им этого заметить.
Он тут же задумался:
«Вот интересно, какого было бы сестрёнке помочь мне с моим вопросом. Черт, не могу поверить, что об этом думаю! Все-таки она довольно милая. Черт, больше, чем просто милая — она нокаут! И по всем параметрам великолепная сестра, она определенно хорошо восприняла информацию. Но думать о ней таким образом неправильно. Даже просто за подобные мысли… узнав о них сестрёнка бы меня убила.
Алан с Кэтрин словно были близнецами, потому что родились всего лишь с разницей в один год. Эмоционально они тоже были близки, как многие близнецы.
Они слегка подтрунивали друг над другом, но играючи, и едва ли когда-либо дрались. Как и Алан, Кэтрин почти все годы попадала в класс для одаренных, но из-за возраста была на уровень ниже него.
Кэтрин в профиль в школьной одежде без пиджака, демонстрирующая под блузкой большую грудь и одетая в скромную юбку
В равной мере она была умной и красивой.
За исключением ангельского лица трудно было разобрать насколько она привлекательна вследствие абсурдно устаревшего стиля одежды, который она переняла от своей матери. Но под всем этим убранством находилось длинное, пышное, упругое тело.
Казалось, будто она унаследовала его от Сьюзен, несмотря на то, что была удочерена. По сравнению с одноклассниками она чувствовала себя уродливо высокой, хотя на самом деле ее тело не было нескладным.
Как и у матери, у нее были длинные, прямые, темно-каштановые волосы и карие глаза. Обладая добротной грудью, она не могла сравниться с сисяндрами Сюзанны и Сьюзен. Теперь уже ростом в пять футов и одиннадцать дюймов, как и мамам, на два дюйма ниже Алана, она казалось, что будет расти и дальше.
Но, как и многие девочки-подростки ее возраста, обладая неуверенностью, она на себя не надеялась. Хотя в школе она посещала класс для одаренных, оценки у нее были удовлетворительными, поскольку она не тратила на учебу много сил и времени.
Ее беспокоило, что она была недостаточно красива, потому как не так много парней просили ее погулять.
Ощущая из-за своего тела неловкость, она пыталась скрыть его. Ирония состояла в том, что это был замкнутый круг, так как мальчики в основном сторонились ее из-за скромной одежды и манеры поведения. Хотя сквозь ткань было заметно, что у нее подтянутое и пышное тело, мальчики предположили, что она своего рода помешана на религии и никогда не примет обратное.
Не так давно она начала перебарывать себя, чтобы отчасти сменить свой имидж. Ради того, чтобы слиться с «толпой», она вступила в группу поддержки.
Впрочем, произошло это совсем недавно — она пополнила чирлидерские ряды всего несколько недель назад, вначале учебного года, и только во время чирлидинга надевала что-то отдаленно откровенное.
Предпринятая стратегия сработала, потому что парни теперь заметили ее и начали приглашать куда чаще.
Однако она по-прежнему давала им отворот поворот, по большей части потому что искала кого-то похожего на ее «старшего брата» и большинство парней не подходило под заданные параметры.
Алану все труднее и труднее становилось не замечать ее тело, хотя он какое-то время честно пытался избегать этого. Против воли в его сознание продолжали проскальзывать мысли о ней.
Когда Алан поднялся наверх после собрания группы, он подумал: если бы Сис погладила мой член, это было бы так же умопомрачительно, как если бы это сделали тетя Сюзи или мама. Но этого никогда не произойдет.
Она так скромна и благородна, хотя вполне себе милашка. Наряды группы поддержки столь вопиюще откровенны! Да и она в хорошей форме, это точно. А эти ноги… Мне не следует так думать, даже в фантазиях.
«О, Боже мой — если на то пошло, я раздумываю над тем, чтобы мама или тетя Сюзи оказали мне помощь. Сестрёнка всегда дразнит меня по поводу того, что я чудак, по той или иной причине. Должно быть, я действительно ВЕДУ себя странно, раз у меня возникают подобные мысли. Мне необходимо перестать думать о непристойностях и немедленно!»
Он зашёл в свою комнату и обнаружил, что там уже лежали диски с порнографией и журналы, принесённые мамой.
Мама отправилась на кухню готовить поздний ужин, а тётя Сюзи ушла домой.
Он подумал:
«Дело серьёзное. Сегодня ночью я действительно должен подрочить, а завтра ещё шесть раз, а затем каждый день ещё шесть раз. Шесть чёртовых раз! Неудивительно, что мама приобрела для меня все эти порнографические материалы. В смысле, мне нравится это делать, но не думаю, что по сути мог когда-либо в своей жизни выдержать шесть раз на день! Надо полагать, я действительно какой-то равнодушный к половой жизни и лишённый гормонов чудак. Не думаю, что это сработает, но я должен попытаться».
Он просмотрел коробки от дисков и журналы. Он не мог наедине в своей комнате посмотреть видео, поскольку там не было ни телевизора, ни проигрывателя. Поэтому он лениво пролистал журналы, посчитав, насколько сильно изменилась его жизнь всего лишь за считанные часы.
В конце концов, он выключил свет и голым залез под одеяло — единственный способ, когда он мог подрочить — и начал думать об Аками.
Он знал, что со свежими воспоминаниями её рук, которые так нежно гладили его член, ему вовсе не нужны никакие порнографические фильмы или журналы.
Наконец он всё хорошо представил.
Он представил себя в своей кровати, что Аками была с ним.
Они голые лежали вместе, и она поглаживала его пенис. Но не было ничего, чтобы она действительно не смогла возбудить его.
Она вздохнула и произнесла:
— Бесполезно. Мы занимаемся этим уже несколько часов. Думаю, пришла пора пустить в ход тяжелую артиллерию.
— Неожиданно она несколько раз громко хлопнула в ладоши.
Несколько мгновений спустя вошли его мать с тетей Сюзи.
Обе были абсолютно голыми и совершенно не испытывали по этому поводу ни капли стыда. Собственно, стоя у двери, они приняли сексуальные позы.
Алан воскликнул:
— Мама! Тетя Сюзи! Какого черта?!
Обычно во время дрочки он старался не думать о Сьюзен и Сюзанне, но они были столь сексуальны и привлекательны, что частенько он нарушал принятое решение.
В данном случае две женщины совершенно неожиданно проникли в его фантазию про Аками, так что он не смог им противиться.
Прошествовав вперед, уверенно покачивая ягодицами, Сьюзен проговорила.
— Аками предупреждала нас, что до этого дойдет, что не преминуло случиться. Сынок, ты должен кончать шесть раз на день, а сегодня тебе все еще не хватает трех! Мы с Сюзанной любим тебя и не можем допустить подобного.
Сюзанна тоже подошла ближе, но ее походка была такой грациозной и сексуальной, что больше напоминала медленный танец.
Она поползла по кровати, позволив своим массивным дынькам болтаться внизу.
— Красавчик, не отвергай нашу помощь. Мы обе так сильно хотим тебе помочь!
Хотя Алан не старался слишком сильно фантазировать ни о матери, ни о тете Сюзи, было очевидно, что две пышногрудые мамочки не примут ответ «нет».
К тому же, со времени посещения доктора он был столь возбужден, что во сне не оказывал даже символического сопротивления.
Меньше чем через минуту Сьюзен и Сюзанна взялись рукой за возбужденный член Алана, и не осталось никаких сомнений в том, что у него стояк.
Аками сидела и наблюдала с довольной ухмылкой, как руки разных матерей гладят его вверх и вних с одной единственной целью.
— Видишь? Я знала, что тяжелая артиллерия сработает.
Сьюзен спросила:
— Тяжелая артиллерия? Это что-то вроде отсылки на нашу тяжелую грудь?
Аками хмыкнула.
— Ага.
Фантазия Алана после этого стала только ярче.
Сьюзен и Сюзанна по очереди делали ему минет, а затем вместе принялись лизать его.
Но вскоре Аками тоже вмешалась, что привело к полномасштабной оргии.
Алан все улыбался, когда пред ним предстала яркая картина, как три женщины становятся все более и более необузданными в постели.
В его фантазии Сьюзен отличалась от настоящей матери, у которой совершенно отсутствовали какие-либо моральные принципы в плане секса, и она обладала тем же сексуальным опытом и мастерством, что и выдуманная им Сюзанна.
Алан в эйфории водил рукой по возбужденной головке, представляя себя в эпицентре вымышленной оргии.
Мать была занята отсасыванием его члена, в то время как прямо рядом с ним страстно слились во француском поцелуе Аками с тетей Сюзи.
Он уже находился на грани эякуляции, когда услышал стук в дверь.
— Эй, братец, мама говорит пора ужинать.
Пришла Кэтрин!
Звук ее голоса быстро вырвал его из мира грез.
«Черт! Не-е-е-т! Там было так хорошо!»
Она постояла в ожидании ответа, но тут же не получив его, поинтересовалась:
— Бро, ты там?
— Да. — Выдавил он с разочарованной и покорной интонацией в голосе, по одному единственному слову она тотчас же поняла, чем он должно быть занимается.
— О. Ты занимаешься ЭТИМ. — Она хихикнула по ту сторону двери.
— Не смешно! — негодующе выдал он. Член стремительно увядал, и ему хотелось побыстрее отослать ее, прежде чем он упустит момент. — Пожалуйста, не наседай, мне сейчас и так нелегко, ладно?
— Хорошо. Извини, — сказала она уже серьезно.
— Я должен кое-что… закончить. Не могла бы ты сказать маме, что я подойду через несколько минут?
Она снова хихикнула, но потом поняла, что, вероятно, заставляет его чувствовать себя не в своей тарелке.
— Прости, что не могу помочь. Конечно же, я передам маме.
Ему пришлось снова взяться за член.
Воспоминания о том, как Аками дрочит ему перед наблюдавшей за ними Сьюзен, легко восстановили его эрекцию.
После чего он смог вернуться к своей живописной выдуманной оргии.
В конце концов, ему удалось кончить в одно из полотенец, которые он держал в своей комнате.
Он чувствовал вину от того, что Сьюзен с Сюзанной фигурировали в его фантазиях, но он был настолько заведен, что не смог остановиться.
Они были настолько сексуальны, что он уже далеко не в первый раз мастурбировал, думая о них, и знал, что далеко не в последний.
Он помыл руки и торопливо отправился ужинать.
Было довольно-таки странно сидеть и есть овощную запеканку с матерью и сестрой, каждая из которых, очевидно, осознавала, что за несколько минут до этого он только закончил дрочить. Его пугало, что они смогут почувствовать запах на его руках.
— Тигренок, — сказала его мать, — ты хочешь еще раз обсудить возникшую ситуацию?
— Нет, на один день разговоров мне хватит. Может, просто представим, что ночь наступила рано и поговорим об этом завтра. Фу-х-х-х.
Последовало неловкое молчание, которое, к счастью, прервала его сестра, рассказав о проведенном в школе дне.
Алан почувствовал большое облегчение и до конца трапезы почти не произнес ни слова.
Он вернулся в свою комнату и той ночью попытался несколько раз подрочить.
Каждый раз, думая об Аками, он достиг еще трех оргазмов. К тому времени, как он заснул, пенис был настолько изможден и не хотел отвечать, но из требуемых шести оставался еще один выстрел.
Он осознал, что ему придется распланировать день, каждый день, если он хочет достичь цели. Каждое утро мне придется мастурбировать сразу же после пробуждения, и еще раз, в идеале, перед школой.
Это безумие!
Он учился с восьми утра до трех часов дня, в часы которых он не предвидел сексуального облегчения.
Значит, еще четыре раза мне придется делать это днем и вечером по приходу домой.
Так много! Просто нет шансов, учитывая, что у меня даже нет девушки.
Обычно он возвращался домой и сразу же ложился вздремнуть, что говорило о том, что он сможет подрочить перед сном и еще раз после пробуждения.
Но все равно оставалась потребность повторить процедуру ночью два или три раза.
Если я проснусь ночью, мне необходимо будет еще раз помастурбировать, прежде чем я вернусь ко сну.
Так за несколько дней я накоплю «излишек», когда перейду в активность ниже среднего… Интересно… как скоро я устану от всех этих мастурбаций?
Я просто не в состоянии делать это каждый божий день.
Чёрт побери!
Глава 10. Расплата.
Пока Алан занимался дрочкой, Сюзанна находилась на другом конце города, думая о нем. Она пришла в гостиничный номер, чтобы выполнить свою часть сделки, заключенной с доктором Фредриксоном. Но даже в то время как он трахал ее, она все больше и больше думала об Алане.
«Парень не так уж и плох» - подумала она, пока доктор сотрясал её своим толчками.
«Сделка есть сделка, я просто обязана исполнить свою часть договора, он хорошо знает, что делать в постели. Даже год назад, я могла поиграть с ним несколько месяцев, прежде чем он мне не наскучил. Хотя мне уже скучно, после наших десяти минут нашего первого секса. Он просто не Алан и это плохо для моего милого»
- О, да! Вот так! – простонала она! – Сильнее!
Но внутренне она усмехалась, стараясь сдерживаться.
«Вот интересно, чтобы он подумал, если бы я кричала:
- Ску-уу-учно-о-о!
Хотя он немного похож, но уже на повзрослевшего Алана. И надо отдать должное – подобная стрижка, цвет волос. И физическое удовольствие есть. По крайней мере мне не придётся симулировать оргазм. Но я хочу свою Конфетку. Эти типы с загородных клубов – врачи, юристы, бизнесмены… они такие ненастоящие, всегда делают своих жен несчастными, потому что только любят себя. Я хочу заниматься любовью с кем-то, кого действительно люблю. Меня не интересует разница в возрасте. Или Алан или никто. Надеюсь, вам понравится, мистер. Это конец моих бесцельных интрижек. С этого момента, единственный человек, с которым я собираюсь трахать, это мой Алан… Беру свои слова обратно. Мы не собираемся трахаться, мы будем заниматься любовью. Я буду любить его всего. Тогда мы будем уже трахаться много… Хи-хи-хи. И раз он уже у меня есть, я никогда его не отпущу.
Доктор закричал:
- О, да! Детка! Ты такая тугая!
Сюзанна передразнила его про себя:
«О, да детка! Как банально… Будь там-то, сделай то-то. Скукотища!»
Но вслух она громко завизжала:
- Засаживай! Глубже!
Она закрыла глаза, и решила, что можно и потерпеть, если она представит себе, что это Алан сверху.
Она знала много сексуальных приёмчиков, чтобы усилить сексуальное удовольствие мужчины, но не использовала не одно из них.
Ей как-то не очень хотелось, чтобы доктор слишком увлекся ею.
Доктор Фредриксон несомненно чувствовал, что он много получил благодаря своей лжи.
Даже когда она была на автопилоте, с ней было отлично трахаться.
Она также была прекрасной актрисой.
Например, у Алана не было и малейшего намёка, что он её интересует.
С её стороны ни было, ни флирта, ни заигрываний. Она просто хотела сохранить в таком виде, пока не пришло время для следующего этапа её схемы.
Часть 2.