Внутриполитическая ситуация на Украине в контексте войны против республик Донбасса: первое полугодие 2018
Доклад подготовлен специалистами Центра евразийской интеграции
Рекомендательная часть доклада носит закрытый характер и предназначена для высшего руководства госструктур Российской Федерации
Текущая внутриполитическая обстановка.
Первое полугодие 2018го года для Украины не было переполненным значимыми политическими событиями. В то же время весной повысилась интенсивность внутриполитических конфликтов в связи с разворачивающимся электоральным дискурсом. На политическом событийном поле более-менее чётко вырисовываются следующие значимые реперные точки:
- газовый скандал и акция «Прикрути». Главным событием конца украинской зимы стал отказ «Газпрома» продолжать поставки газа без соответствующего дополнительного соглашения. В Украине это вызвало две волны реакции: возмущение значительной части населения и политической оппозиции, и патриотическое воодушевление официального политикума. Сам скандал продолжился в рамках судебного разбирательства «Газпрома» и «Нафтогаза» в Стокгольмском суде, которое стартовало громко раскрученным в украинских СМИ победным для «Нафтогаза» первичным решением, однако завершилось апелляцией, выигранной «Газпромом». Об этом итоге, как и об отказе суда принять иск «Нафтогаза» по снижению тарифов «Газпрома», сообщали почти исключительно лишь условно оппозиционные украинские СМИ. В целом газовый скандал был представлен в украинском информационном пространстве как значительная, если не эпохальная победа Киева над Москвой. Ещё более громким последствием скандала стала акция «Прикрути», в рамках которой президент Украины, а также политики и эксперты его пула, призвали население Украины снизить потребление газа до возможного минимума. В итоге организаторами акция была объявлена примером национального единения и огромным пи-ар успехом с точки зрения имиджа Украины на Западе. Населением и оппозиционным (как радикальной несистемной, так и легальной номинально-оппозиционной частью) пулом политиков и экспертов акция была оценена противоположным образом; согласно экспертным и массовым опросам, она была преимущественно воспринята как очередной провал официозной пропаганды, сочетающий глупость с пренебрежительным отношением к собственным гражданам.
- изменение статуса военной операции на Донбассе. 30 апреля Порошенко одновременно подписал указы о завершении (изменении формата) «антитеррористической операции» на территории Луганской и Донецкой областей и о начале «операции Объединенных сил по обеспечению национальной безопасности и обороны, отпора и сдерживания вооруженной агрессии Российской Федерации» на той же территории. Единственным реальным итогом изменения должна была стать легализация участия украинской армии в донбасском конфликте. Однако этот формальный эффект был смазан тем, что легализация спустя четыре года особого смысла не имеет: антиконституционный характер использования ВСУ в подавлении восставшего Донбасса к настоящему моменту уже был очевиден даже для поверхностных зарубежных наблюдателей. На уровне социального восприятия смена АТО на ООС и подавно ничего не дала: аббревиатура АТО инерционно и ретроспективно используется как населением, так и политикумом, а также СМИ; в массовом дискурсе по-прежнему в ходу производные от АТО – «атошники», «зона АТО»; значительный пласт законов и подзаконных актов, содержащий эти термины, также остаётся неизменным. Можно утверждать, что на внутреннем уровне это событие прошло либо незамеченным, либо вызвало скептическую реакцию, прежде всего, в экспертной среде: слишком прямолинейной показалась экспертам попытка задним числом замаскировать очевидное даже для неспециалистов нарушение множества законов, в которое была втянута украинская армия. Общий тон комментариев в связи с переименованием военной операции сводился к тому, что армию оправдать, может быть, и удастся, а вот её руководство, как и руководство страны, - вряд ли.
- дело Рубана – Савченко. В начале марта был арестован глава Центра освобождения пленных Владимир Рубан. Вопреки неоднозначности этой фигуры (Рубан выдавал себя и за «генерал-полковника», и за «представителя СБУ», и за главного переговорщика с украинской стороны), обвинения Рубана в подготовке масштабных терактов в центре Киева были восприняты крайне скептически как значительной частью экспертного сообщества, так и большинством населения. Несмотря на то, что Рубан и раньше вызывал в Киеве подозрения как в финансовых махинациях под видом освобождения и обмена пленных, так и в подыгрывании «противнику» (этому способствовали неоднократные выступления Рубана, критически оценивающие военные и политические действия Киева), и на то, что Рубан был задержан на границе с крупным грузом оружия, в его сговор с руководителями республик Донбасса поверили немногие: слишком масштабную картину готовящегося преступления нарисовали украинские силовики во главе с генеральным прокурором Луценко и главой СБУ Грицаком. В результате информационный повод с арестом Рубана уже через несколько дней давал совершенно не тот эффект, который мог бы устроить украинские власти: в экспертной и массовой среде, а также в информационном пространстве активно обсуждалась «очередная попытка Киева замаскировать провалы выдуманной победой». Информационная волна быстро сходила на нет, однако дело продолжилось арестом Надежды Савченко, экс-героиней, освобождённой из российского плена и прошедшей в парламент по списку «Блока Юлии Тимошенко». Её обвинили в соучастии с Рубаном и в самостоятельной подготовке (включавшей планирование, вербовку исполнителей и контроль исполнения) теракта в зале заседаний Верховной Рады. Савченко все обвинения отрицала, что не помешало лишить её депутатской неприкосновенности и арестовать в двадцатых числах марта. Расследование дела Рубана-Савченко не завершено, Рубан и Савченко находятся под арестом, в информационном пространстве дело практически не фигурирует и, вполне вероятно, «придерживается» к более интенсивной фазе предвыборной гонки. В то же время на первом этапе дело не произвело убедительного впечатления ни на экспертное сообщество, ни на население: на арест Рубана первые отреагировали скорее с недоумением, вторые – с безразличием. Арест же Савченко и вовсе превратил всю ситуацию в комическую благодаря подробностям преступных планов экс-героини, озвученным генеральным прокурором Луценко: миномётное обрушение купола Верховной Рады, уничтожение боевыми гранатами правительственной и президентской ложи, добивание выживших из автоматов прозвучали как неправдоподобные элементы сценария компьютерной игры. Среди комментариев первых дней преобладали язвительные рекомендации ввести в перечень средств нападения трансформеров и звёздную имперскую пехоту, а также активная поддержка намерений и целей, инкриминируемых Савченко.
- киевский и львовский погромы. В апреле в Киеве неонацистская организация С14 (Сич ) разгромила табор ромов (цыган) на киевской Лысой горе. Погром, осуществлённый в полном соответствии с нацистским отношением к бродячему народу, получил широкую, но неоднозначную огласку. В то время как ряд экспертов, общественных деятелей и журналистов осудили (не всегда последовательно) проявление этнической ненависти и безнаказанность организованной жестокости, ряд украинских телевизионных и электронных СМИ фактически оправдывали действия С14 антиобщественным поведением обитателей ромского табора. Привлечение к инциденту внимания зарубежных правозащитных и политических организаций привело к открытию уголовного дела, однако никто из участников и организаторов погрома не пострадал. В массовом сознании акция была воспринята как свидетельство абсолютной безнаказанности парамилитарных организаций ультранационалистического и неонацистского толка. Организация С14 активно задействована в борьбе украинских властей против внутренних врагов, обозначаемых как «сепаратисты» и «агенты Кремля», а в целом – как «антиукраинские элементы». О связи организации с СБУ неоднократно заявляли как лидеры организации, так и представители СБУ, осуществляющие совместные проекты с боевиками С14. По факту никаких последствий для организаторов и участников погрома не было зафиксировано. Напротив, в мае боевики С14 приняли «наблюдательное» участие в погроме торговой точки на киевской станции метро Лесная. Точка принадлежала выходцам с Кавказа, якобы избившим участника АТО. А в июне по образцу апрельского погрома ромского табора был разгромлен табор ромов во Львовской области. Однако в этот раз погром был на порядок менее «медийным» и более жестоким: напали ночью, с ножами, молотками, битами, ломами; в результате один житель табора был убит, трое (в том числе десятилетний ребёнок) ранены. Нападавшие оказались членами неонацистской организации «Трезвая и злая молодёжь» преимущественно старшего школьного возраста; организация создана и функционирует по тому же принципу, что и С14, Мизантропик Дивижн и прочие украинские неонацистские организации: идеологической основой является неонацизм, поверхностно замаскированный под украинский этнонационализм, используется нацистская и неонацистская символика, ассоциативные отсылки и подражание НСДАП (напр., ютуб-канал организации назывался «Лемберг (австрийское и немецкое название Львова)-Югенд». Всего в апреле-мае-июне было зафиксировано около десятка погромов в ромских (цыганских) таборах в Киевской, Львовской и Тернопольской областях; каждый раз погромы предварялись требованиями покинуть занятую местность и угрозами со стороны боевиков-неонацистов, политиков и местных властей. Ни один инцидент не расследовался как ксенофобское преступление, все квалифицированы как «локальные конфликты ». Все нападения сопровождались поджогами мест обитания ромов; в большинстве случаев, кроме последнего инцидента, на момент нападений в поселениях пребывали преимущественно женщины и дети.
Все погромы, кроме последнего, активно освещались в украинском информационном пространстве как различными СМИ, так и представителями С14: организация явно использовала эти, как и другие (о них ниже), информповоды для закрепления своего медиаприсутствия. Опираясь на негативное восприятие ромов (цыган) значительной частью украинского общества и на объективные противоречия между образом жизни таборных ромов и урбанистической культурой, С14 активно фиксировала за собой нишу борцов за здоровье нации против тех её врагов, которых игнорирует закон и силовики. Последний погром не попадал в пропагандисткую логику, поскольку привёл к гибели одной из жертв; кроме того, прямого участия С14 в нём не было, и, хотя нападение было прямо калькировано с предыдущих погромов, С14 даже противопоставляла свои «мероприятия» этому погрому, доказывая, что не имеет отношения к неонацистам (организацией даже подан иск к некоторым украинским СМИ, обозначившим её как «неонацистскую»). Расчёт на ксенофобию украинцев по отношению к ромам оправдался лишь отчасти: экспертное сообщество не приняло этот посыл, тогда как массовое сознание, преимущественно негативно оценивающее таборный образ жизни ромов, тем не менее, не приняло радикальную агрессию в качестве инструмента разрешения проблемы. Сказался, с одной стороны, трагический исход последнего инцидента (который, несмотря на попытки С14 отмежеваться, в массовом сознании входит в ту же цепь, что и предыдущие погромы), с другой стороны, устойчивый негативный ассоциативный ряд по отношению к погромам, существующий в массовом сознании украинцев. Несмотря на то, что массовые опросы показали не очень высокий уровень сочувствия ромам, сказалось также сформированное негативное отношение к С14 и другим парамилитарным организациям. Впрочем, некоторые эксперты высказали предположение, что избыточно агрессивная активность С14 имеет своей целью оттенить иные ультраправые организации (такие, как различные ячейки «Азова» или «Национального корпуса»), которые на фоне радикальных неонацистов могут попытаться закрепить за собой имидж «умеренных националистов», обладающий определённым электоральным потенциалом. В то же время С14 активно вытесняет с парамилитарного и паралегитимного поля борьбы с «украинофобами и сепаратистами» своих более известных коллег из «Национального корпуса», «Восточного корпуса» и прочих «Патриотов Украины»: напр., параллельно с погромами в мае боевики С14 захватили в Киеве бразильского добровольца Рафаэля Лусварги, участника донбасского сопротивления, ранее отпущенного на свободу одним из киевских судов после вынесения низшей инстанцией обвинительного приговора; в течение апреля-июля С14 нападала на ЛГБТ-прайд в Киеве, на съезд политической партии «Розумна сыла», на киевский торговый центр «Оушен плаза». Все акции широко представлялись в информационном пространстве, последняя рассматривается экспертами как заказная попытка снижения продажной стоимости ТЦ. В целом активизация С14 трактуется в контексте сегментации ультраправого политического пространства и оккупации его уличного среза с фиксацией за С14 статуса наиболее эффективного инструмента уличного влияния.
- инициативы Порошенко. Активность президента Порошенко в сфере публичной политики в принципе не была низкой в течение всех четырёх лет его правления. Однако в свете постоянных попыток реанимации скандалов с оффшорами президента и его так и не проданным бизнесом (концерн «Рошен», телеканал «5й») Порошенко был вынужден активизироваться, чтобы обеспечить своих пропагандистов материалом для позитивирования его имиджа. Наиболее яркими инициативами первого полугодия 2018го года стали создание единой поместной церкви и внесение изменений в Конституцию.
– создание единой поместной церкви – давняя идея, актуализированная ещё В. Ющенко и упоминавшаяся Порошенко и ранее, однако в апреле 2018го года раскрученная в украинском политическом дискурсе в невиданных масштабах. Порошенко инициировал обращение двух непризнанных украинских церквей (Киевского патриархата украинской православной и Украинской автокефальной православной церквей), обращение Верховной Рады и сам написал письмо Константинопольскому патриарху Варфоломею с просьбой предоставить украинской православной церкви автокефалию. С первого же момента инициатива активнейшим образом раскручивалась в СМИ и экспертном сообществе, политики президентского пула высказывались в пользу идеи автокефалии. Однако в итоге вся кампания завершилась без особого успеха для президента: с одной стороны, Константинополем вопрос об автокефалии не может быть решён быстро, так как предполагает согласие всех православных церквей Украины, которого сейчас нет, а патриарх не намерен необдуманными решениями фактически в пользу раскольников (УПЦ КП и УАПЦ) углублять раскол, к тому же не приемлет политического использования церковной жизни; с другой стороны, вопреки массированному информационному давлению на массовое сознание, тема единой поместной церкви не вызвала желаемого отклика у населения Украины. Незначительная часть экспертного сообщества присоединилась к пропрезидентскому политическому и журналистскому пулу, транслируя всяческую поддержку инициативы и строя безоговорочно позитивные прогнозы, согласно которым автокефалия будет предоставлена «единой поместной церкви» уже летом. Большинство экспертов высказываются в совершенно противоположном ключе, отмечая существенные просчёты всей кампании: 1) двумя годами ранее аналогичное обращение Верховной Рады получило вполне однозначный отрицательный ответ Константинополя; 2) президент поддерживает прошение двух непризнанных церквей, тем самым усугубляя раскол; 3) президент прямо заявил о «геополитическом» значении инициативы и подчеркнул, что рассматривает церковный вопрос как часть межгосударственной «гибридной» борьбы Украины и России, тем самым фактически признавшись в филетизме – канонически предосудительном, еретическом смешении церковного и национально-государственного интересов; 4) президент наследует В. Ющенко в самой неудачной части его деятельности: как известно, все без исключения гуманитарные инициативы Ющенко, в т.ч. и церковные, стали символом его почти полной беспомощности в политической сфере. Главным негативным эффектом стало безразличие к теме общественного мнения: опросы, спровоцированные громкой медийной раскруткой инициативы, показали, что даже среди религиозных граждан Украины почти половина совершенно безразлична к теме единой поместной церкви, а в масштабах всего населения равнодушных больше половины, в то время как число сторонников и противников приблизительно равно (необходимо учитывать абсолютную лояльность госвласти фирм, проводивших опросы) с чётко фиксируемой тенденцией регионального раскола: в поддержку автокефалии по-президентски высказываются в западных и (меньше) центральных областях, тогда как на востоке и на юге либо категорически не приемлют инициативу Порошенко, либо равнодушны к ней. По оценкам экспертов, инициатива завершилась заметным пи-ар-провалом ещё до принятия решения Константинопольским патриархатом: изначально президент и его пропагандисты утверждали, что в отношении создания единой поместной церкви существует принципиальное единство как в церковном и политическом мире, так и в обществе; результат опроверг эти утверждения.
- изменение Конституции. Ещё в марте 2018го года Порошенко актуализировал в политическом дискурсе тезис о необходимости конституционного закрепления евроатлантических устремлений Украины. По утверждению президента, если в преамбуле Конституции будет указано, что Украина имеет своей стратегической целью вступление в НАТО и Европейский Союз, то это позволит «зацементировать евроатлантический курс государства» и удержит все последующие правительства от попыток его изменить. Инициатива также получила массированную информационную поддержку: президентский пул сосредотачивался на том, что иного будущего, кроме евроатлантического, у Украины нет, а конституционное его закрепление усилит защиту Украины от попыток России втянуть страну в свою орбиту; в то же время функционеры НАТО и ЕС получат «чёткий сигнал» об устойчивости намерений Украины и будут реагировать на эти намерения более благосклонно.
Инициативу постигла почти та же судьба, что и затею с поместной церковью. Экспертное сообщество расценило актуализацию темы как очередной (и снова неудачный) электоральный пиар, общественное мнение, традиционно расколотое по интеграционным вопросам на три неравные части (приблизительно равное после 2014го года количество убеждённых сторонников и противников -25%-27% и почти 50% безразличных и неопределившихся), встретило инициативу с недоумением. Надо отметить, что пропагандистская активность развивалась в плоскости, параллельной общественному восприятию: никто из пропагандистов, равно как и сам президент, не пытался объяснить, почему ни одна из стран, вошедших в НАТО и ЕС за последние 10-15 лет, подобных изменений в конституцию не вносила, ограничиваясь принятием соответствующих законов; каким образом внесение изменений в конституции переломит совершенно однозначное и неоднократно выраженное нежелание как НАТО, так и ЕС принимать Украину в свой состав в обозримом будущем; наконец, почему именно эту задачу стране необходимо рассматривать как первоочередную. И экспертное сообщество, и население, в том числе и сторонники вступления, критически оценили эффективность подобной меры, поскольку известно, что для вступления как в ЕС, так и НАТО, необходимо прежде всего соответствие целому ряду стандартов в различных сферах, до которых Украине объективно очень далеко.
В то же время тематика евроатлантической интеграции традиционно является одной из наиболее востребованной в украинской электоральной борьбе ещё с 90-х годов. В этом смысле Порошенко продолжает линию реанимации привычных информационных поводов и пи-ар-конструктов, что безошибочно распознаётся всеми социальными агентами как элемент предвыборной борьбы. Вопреки иллюзии кардинальных изменений политического поля Украины фундаментальная зависимость электоральных процессов от информационно-пропагандистского давления сохраняется, а это подталкивает основных электоральных игроков обращаться к уже наработанным темам из опасений, что новые темы будет сложно актуализировать в аполитичном массовом сознании кризисного общества.
- убийство Бабченко. В конце мая СБУ провела спецоперацию по инсценировке убийства российского журналиста Аркадия Бабченко, проживавшего в Киеве. В течение суток тема убийства Бабченко массированно раскручивалась СМИ, а на следующий день глава СБУ предъявил публике живого Бабченко и сообщил о том, что проводилась спецоперация по противодействию российским спецслужбам. Последние якобы заказали убийство оппозиционного журналиста как «пробное» в целой серии (около трёх десятков) планировавшихся заказных убийств. СБУ задержала завербованного российскими спецслужбами гражданина Украины и инсценировала все дальнейшие события для сохранения жизни Бабченко. В спецоперации были задействованы собственно глава СБУ, генеральный прокурор, сам Бабченко и оперативники. МВД Украины не обладало информацией об операции. «Жертва» и организаторы спецоперации заявили о её полном успехе, обнародовали позднее два варианта списка потенциальных жертв и удостоились похвалы от президента Украины. Реакция экспертного сообщества, медиасферы, населения и внешних наблюдателей была совершенно иной. Абсолютное большинство экспертов оценили спецоперацию крайне негативно, сочтя её бессмысленным представлением; медиа-деятели, в том числе и многие друзья Бабченко, резко осудили как саму идею, так и её исполнение СБУ, а также участие в мероприятии самого Бабченко. Те эксперты, кто не высказал резкого осуждения, тем не менее отмечали невразумительность целей операции. Население восприняло событие как пропагандистскую акцию, не придав ей особого значения: сказался общий низкий уровень доверия к публичной деятельности СБУ, а также низкий уровень известности Бабченко у неспециализированной украинской публики. В то же время история получила негативные оценки со стороны международных правозащитных организаций, журналистских союзов, а также ОБСЕ. По итогу пи-ар-повод превратился в свою противоположность и привёл к заметным репутационным потерям Украины в глазах западного сообщества (СБУ в частности и украинскую власть в целом в Евросоюзе многие стали обвинять в производстве «фейк-ньюз»), тогда как внутри страны убийство Бабченко было воспринято как обыденное продолжение иррациональной публичной деятельности украинских силовиков и пропагандистов.
- отчёт и конференция ОБСЕ о свободе слова в Украине. Кейс с Бабченко отдельно упоминался на конференции ОБСЕ о свободе слова в Украине. Представитель ОБСЕ Арлем Дезир и в отчёте, и в своём докладе упомянул о трудностях в работе украинских журналистов в ЛДНР и Крыму, однако основное внимание уделил нарушениям свободы слова собственно в Украине. В частности, он сосредоточился на кейсах убийств Бузины, Веремия, Шеремета, аресте Вышинского, Коцабы, государственных атаках на «Вести», «Страну», «Схемы», «Интер», «РИА Новости Украина», нападениях на журналистов и депортациях журналистов, конфликте властей и НСЖУ, отдельно остановившись на законе об «отрицании агрессии РФ» и деле Бабченко, которые Дезир осудил особо. Конференция вызвала большой скандал в украинском политикуме; Комитет ВР Украины по вопросам свободы слова и информационной политики в специальном заявлении обвинил ОБСЕ в участии «в гибридной агрессии России против Украины» и осудил конференцию, на которой, по мнению депутатов, должны были выступать «специально приглашённые российские пропагандисты» (не специально приглашённых, а просто пожелавших присутствовать на конференции журналистов российских изданий не пустили на территорию Украины). В экспертном и журналистском сообществе реакция властей была расценена как углубление раскола между украинским государством и значительной частью украинских журналистов, как относящихся к условным «пророссийским» кругам, так и попросту критически настроенных по отношению к властям. Такая позиция была достаточно масштабно транслирована по различным информационным каналам, чтобы получить поддержку и среди населения. Наступление украинской власти на СМИ становится тем более очевидным, чем ближе выборы; в то же время постепенно усиливается и противодействие властям. Если в 15-м – 16-м году арестованным или подвергшимся нападению журналистам не на что было надеяться в смысле поддержки или защиты, то сегодня определённая часть электоральных противников президента и его пула раскручивают каждый кейс ограничения свободы слова. Во многом именно поэтому не получил поддержки законопроект о внесудебном блокировании любых интернет-источников, «угрожающим национальной безопасности в информационной сфере».
- доклад ООН об убийствах на Донбассе. Вышедший в марте 2018 года22йдоклад управления Верховного комиссара ООН по правам человека, в котором указывается, что безусловное большинство мирных жертв вооружённого насилия на Донбассе – это жертвы ВСУ, в украинском информационном пространстве проигнорировали провластные СМИ. В докладе были и другие важные и крайне невыгодные для украинской стороны пункты: незаконные аресты и пытки СБУ, незаконное сотрудничество СБУ с С14, «Национальным корпусом» и интернет-ресурсом «Миротворец», а также фактическое лишение избирательного права полутора миллионов переселенцев. Кроме оппозиционных ресурсов, о докладе сообщили только два украинских новостных агентства, сосредоточившиеся на количестве погибших и на якобы невозможности определить сторону, ответственную за большинство жертв среди гражданских. Власти Украины не отреагировали на доклад, демонстрируя, как и ранее (например, реакция на обвинения «Эмнести интернешнл», «Хьюман райтс уотч»), индифферентность к позиции международных организаций, не представляющих для Киева политического интереса.
- провал голосования за «президентский» Центризбирком. В начале июля 2018 года Верховная Рада провалила голосование по назначению нового состава Центризбиркома. Кандидатуры, которые выносились на голосование, представляют преимущественно президентский круг, за исключением трёх кандидатур от «Народного фронта» А. Яценюка. Тем не менее, голосование провалил именно «Народный фронт»: «против» голосовали «Батькивщина» Юлии Тимошенко и «Оппозиционный блок», а «Народный фронт» попросту не дал необходимые голоса. Это сделано для того, чтобы Порошенко не мог распустить Верховную Раду, объявив досрочные выборы: в следующий раз голосовать за обновление ЦИК будут только в сентябре, когда начнётся последнее полугодие полномочий Порошенко. Права роспуска парламента в этот период президент не имеет. «Народный фронт» досрочных выборов боится, поскольку не имеет ни малейших шансов пройти в новый состав парламента, а потому уклоняется от коалиционного голосования. В сочетании с расколом внутри президентской фракции (собственно между «Солидарностью» Порошенко и «УДАРом» Кличко) вторая линия коалиционного раскола выглядит симптоматичной. Тем более, что роспуск парламента может произойти автоматически, если из коалиции выйдет, например, всё тот же Блок Порошенко. Так или иначе, экспертное сообщество расценивает парламентский раскол как очевидный показатель старта электоральной борьбы, в которой действующему президенту со своими сторонниками придётся противостоять фактически всем остальным политическим силам. При этом противостоящие президенту политические силы обвиняют его в намерении сконструировать полноценную диктатуру, вначале переформатировав под себя ЦИК, а затем с его помощью сфальсифицировав и президентские, и досрочные парламентские выборы в свою пользу (аналогичное намерение усматривают и в попытке ввести внесудебное блокирование интернет-источников за «угрозу национальной безопасности»).
- заявление Тимошенко о сговоре Порошенко с руководством ЛДНР. Юлия Тимошенко, в данный момент – основная конкурентка Порошенко на предполагаемых выборах, - в своём выступлении на одном из телеканалов заявила, что ей стало известно о договорённостях Петра Порошенко с руководителями непризнанных республик Донбасса. Договорённости подразумевают исключительную интенсификацию боевых действий на Донбассе, которая позволит Порошенко ввести военное положение (как минимум на территориях Донбасса). Тимошенко убеждала слушателей в том, что на выборах у Порошенко при любых обстоятельствах нет никаких шансов на победу, и поэтому он любой же ценой стремится эти выборы не допустить. Военное положение действительно удобный инструмент, однако большая война для него не нужна, президент может ввести его на ограниченной территории, опираясь на закон о реинтеграции Донбасса и указ о проведении «операции объединённых сил» вместо «АТО». В экспертном сообществе заявление Тимошенко расценили как возвращение к эффективному имиджу «рубящей сплеча» электоральной противницы президента. В то же время значительной частью населения заявление было воспринято как констатация очевидности: образ Порошенко, готового пойти на любые преступления ради сохранения власти, в равной степени актуален и для «патриотической», и для «сепаратистской» части украинских граждан. И эксперты, и население интерпретируют заявление Тимошенко как переход к активной фазе предвыборной борьбы: от агитации к столкновению. Содержательно всерьёз заявление рассматривают только ультраправые, поскольку лишь они способны предположить не только готовность Порошенко сговариваться с руководством ЛДНР, но и куда менее реальную готовность руководителей ДНР и ЛНР сговариваться с Порошенко.
ИТАК, текущая украинская внутриполитическая ситуация в первом полугодии 2018 представлена: 1) провалом президентских инициатив: акции «Прикрути», создания единой поместной церкви, внесения изменений в Конституцию, обновления состава ЦИК; 2) номинальной заменой «АТО» операцией объединённых сил; 3) резкой активизацией неонацистских организаций; 4) атаками электоральных конкурентов на президента Порошенко; 5) рядом громких и бессмысленных операций СБУ (дело Савченко-Рубана, «убийство» Бабченко; 6) докладами ОБСЕ и ООН, критикующие украинскую власть
Фоном указанных реперных точек стали: 1) постепенное нарастание электоральной борьбы (с задействованием внешней рекламы, агитационных мероприятий и телепрограмм, пропагандистских интернет-волн); 2) активизация ультраправых организаций с одновременным их постепенным разграничением на «управляемых», т. е. ставящих политические задачи и сотрудничающих с политиками («Национальный корпус», «С14») и «неуправляемых», т.е. криминально-неонацистских («Мизантропик дивижн», «Сокол») – разграничение номинальное, но важное с точки зрения изменения риторики украинских правоохранителей в отношении «праворадикальной угрозы»; 3) нагнетание различными субъектами дискурса «просвещённой диктатуры», необходимой для выведения Украины из глубокого кризиса; 4) борьба претендентов на лидерство за покровительство и электоральные гарантии внешних акторов.
Украинская политическая ситуация в целом складывается из следующих компонентов: 1) старт электоральной гонки и представление электоральных проектов; 2) расколы и трансформация политических союзов; 3) позиционирование в отношении Донбасса; 4) позиционирование в отношении России; 5) позиционирование в отношении США; 6) политическая повестка регионов.