НЕРЧИНСКИЙ ДОГОВОР 28 АВГУСТА 1689 ГОДА

(См. примечание первое к стр. 645.)

ПЕРЕВОД С МАНЬЧЖУРСКОГО

Посланные по указу премудрого китайского императора для установления границ вельможи — главноначальствующий над императорскими телохранителями, первого старшего класса свитский генерал Сонготу; первого старшего класса свитский генерал и корпусный командир, чиновник первого класса, дядя императора со стороны матери Тунгуве-ган; корпусной командир Лантань; корпусной командир Баньдарша; охраняющий Сахалянь-ула и другие места, командующий войсками Сабсу; начальник знамени Мала; советник Трибунала внешних сношений Уньда и посланный по указу Белого царя Русского государства для установления границ великий посол, окольничий и наместник брянский Федор Алексеевич Головин и другие при личной встрече в 28 год Элхэ-тайфинь, год Желтой змеи, в 24 день 7 луны (28 августа 1689 г.), собравшись в местности, называемой Нерчинск (Здесь и далее в договоре: Нибчу.), для того, чтобы обуздать тех, занимающихся охотой подлых людей обоих государств, которые самовольно переходят границу, охотятся, убивают друг друга, совершают насилия, занимаясь гнусными делами; чтобы точно установить границу Китайского и Российского государств, а также, чтобы, законы соединив, осуществить вечный мир, в результате совещания постановили:

Одна статья

(В подлинном тексте нет порядковой нумерации статей.)

Сделать границей реку Горбицу (Здесь в договоре: Гербичи.), находящуюся близ реки Чорной, именуемой Урум, и впадающей с севера в Сахалянь-улу. Следуя все время по склонам достигающего моря каменистого Большого Хингана, на котором истоки этой реки, все реки и речушки, впадающие в Сахалянь-улу с южных склонов хребта, сделать подвластными Срединному государству, все другие реки и речушки на северной стороне хребта сделать подвластными Русскому государству; только земли, реки и речушки, находящиеся к югу от реки Уди и к северу от установленного [в качестве границы] Хинганского хребта, временно сделать промежуточными.

После того, как послы вернутся в свои государства, точно изучив земли, будут посланы послы для переговоров или грамоты и неутвержденные земли затем снова утвердятся.

Одна статья

Установить границей реку Аргунь, впадающую в Сахалянь-улу. Южный берег сделать подвластным Срединному государству, северный берег утвердить владением Русского государства. Находящиеся в настоящее время на южном берегу близ устья реки Мэйрелкэ русские строения построить на северном берегу. [650]

Одна статья

Город, построенный в настоящее время Русским государством в теперешней местности Якса, полностью разрушить, сравняв с землей. Русских людей, живущих в местах Яксы, и все их имущество перевести обратно во владения Белого царя.

Одна статья

Решительно воспретить охотникам обоих государств переходить границы, установленные настоящим [договором]. Если один-два беспутных человека, самовольно перейдя границу, будут охотиться и разбойничать, то, схватив их, препроводить к чиновникам, управляющим теми местами, а местные чиновники, быстро разобравшись в тяжести проступка, совершенного этими пришедшими людьми, подвергнут [их] строгому наказанию. Если, кроме того, свыше 10 — 15 [человек], соединившись в шайку и взяв воинское оружие, будут охотиться, убивать людей, заниматься насилием и грабежом, то, непременно представив доклады государям, тотчас предать смертной казни. Хотя один или несколько человек совершат что-либо по ошибке, желательно, чтобы оба государства, по-прежнему живя в мире, не начинали войну.

Одна статья

Не подвергать обсуждению прежде имевшие место различные старые дела. Живущих ныне в Срединном государстве русских людей и китайских подданных, находящихся в Русском государстве, оставить там же на жительство.

Одна статья

Оба государства, следуя вечному миру, постановили, что отныне и впредь каждый человек, приезжающий в ту или другую страну, если у него есть проезжая грамота, может вести торговлю.

Одна статья

Со дня клятвы на посольском съезде взаимно не принимать скрывающихся беглецов, схватывать их и выдавать обратно.

Одна статья

Вельможи двух государств встретились и прекратили пограничные ссоры и войны, установили согласие и вечный мир, который впредь не должен нарушаться. Вслед за этим, написав каждому по документу и приложив к ним казенные печати, обменяться ими. Затем, написав на письменности Срединного государства, на письменности Российского государства и на письменности Латинского государства, высечь на камне и поставить на границе двух государств как знак на вечные времена.

Правления Элхэ-тайфинь 28 год, 7 луна 24-е (* 28 августа 1689 г.).

Подписи: Сонготу, Дунгуве-ган, Лантань, Бандарша, Сабсу, Унда, Мала.

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПЛАНЫУСМИРЕНИЯ РУССКИХ

(ПИНДИН ЛОЧА ФАНЛЮЭ) ¹

ГЛАВА ПЕРВАЯ

День гэн-инь восьмой луны 21 года правления Канси. — Отправлен фудутун ² Лантань разведать положение русских

(6 сентября 1682 г. Здесь и далее перевод дат китайского лунного календаря на общеевропейское летосчисление сделан по таблицам и методике, предложенной Сюе Чжун-санем и Оуян И, авторами труда «Лянцяньнянь чжун си дуйчжао бяо. A Sino-Western Calendar for two thousand years 1—2000» (Пекин, 1956, 6. 438 стр.). При этом даты указываются по юлианскому календарю.)

Русские являются подданными государства Олосы ³. Русское государство находится в отдалении, на крайнем северо-западе, и с древнейших времен не имело сношений с Китаем. Русские в основном все грубые, алчные и некультурные. Тех, которые поселились на границах недалеко от Хэйлунцзяна ⁴, дауры ⁵ и солоны ⁶ прозвали «лоча». Они бесчинствовали, убивали и грабили, принимали перебежчиков с нашей стороны, [постоянно] причиняя зло на границах.

В 9 год (1652 г.) эры правления Шуньчжи чжанцзин ⁷ Хайсэ из гарнизона Нингуты ⁸ во главе войск напал на них и имел сражение у селения Учжала ⁹, но потерпел неудачу. В 12 году (1655 г.) шаншу дутун ¹⁰ Минъандали был отправлен во главе войск из столицы, чтобы покарать их. Он достиг Хумара ¹¹ напал на крепость, многих порубил и взял в плен (? — Г. М.), [но вынужден был] отвести войска назад из-за нехватки продовольствия. В 14 году (1657 г.) поставленный на защиту Нингуты анбан-чжанцзин ¹² Шархуда нанес удар в местности Шанцзяньухэй ¹³. В 15 году (1658 г.) он снова разбил их между реками Сунхуацзян ¹⁴ и Куэрханьцзян ¹⁵. В 16 году (1659 г.) Шархуда умер. Его сын Бахай занял его место и вскоре получил чин цзянцзюня ¹⁶. В 17 году (1660 г.) Бахай нанес им сильное поражение у селения Гуфатаньцунь ¹⁷. Но во всех этих сражениях наши войска не могли полностью уничтожить русских. Поэтому русские продолжали появляться в этих местах.

Когда наступил 15 род (1676 г.), чаханьхан ¹⁸ Олосы прислал посланника Николая [Спафария] с товарищами, принесшего в качестве дани различные предметы. Ввиду этого император, желая проявить великодушное отношение к отдаленным народам, любезно встретил прибывшего посла, а также пожаловал ему милостивую грамоту, в которой приказал вернуть наших перебежчиков и строго запретить русским беспокоить [661] границы, разрешал торговлю и дружественные отношения. После этого [от русского царя] так и не было получено ответного донесения, русские же, рассчитывая на отдаленность, напротив, приходили к реке Зее (Здесь и далее в китайском источнике: Цзинцили-ула.), строили здесь свои жилища и занимали местность.

Император повторно приказал далисы цин ¹⁹ Минъаю с товарищами отвезти им грамоту с приказом, чтобы они вернулись обратно, но они не отступили, укрывшись в Албазине ²⁰. И вокруг него пашут и сеют, ловят рыбу и охотятся. Они много раз тревожили и грабили местное население — солонов, хэчжэнь ²¹, фэйяка ²² и цилэр ²³, которое находилось в постоянном беспокойстве.

Император, разрабатывая планы [дальнейших действий], обратился [к советникам] со следующими словами: «Если вы не накажете [их] с помощью военной силы, то разве [они] поймут, что такое наказание и страх? [Они] и впредь будут совершать набеги». И в связи с этим он принял решение о походе и искоренении их.

Сначала был послан фудутун Лантань и гун ²⁴ Пэнчунь с товарищами во главе войска [в места проживания] дауров и солонов под видом охоты на оленей, а в действительности для того, чтобы разведать положение русских. Перед отправлением Лантаня с товарищами в путь император дал им аудиенцию, на которой изволил указать следующее:

«Русские, подчиненные государства Олосы, вторглись в пределы нашего (? — Г. М.) Хэйлунцзяна, тревожат звероловов, убивают население. Прежде уже посылались войска их покарать, но уничтожить их не смогли. Прошло несколько лет, и ныне стало известно, что русские далеко продвинулись в районы Буреи и Амгуни (В китайском источнике: Нюмань и Хэнхунь.), достигли мест, где живут охотники хэчжэнь и фэйяка, постоянно убивают и грабят их. Вас в этой поездке приказано сопровождать кроме посылаемого из столицы цаньлина ²⁵ шивэя [с его полком] также Биликэту и другим пяти тайцзи ²⁶ во главе сотни корциньских воинов, а также 80 воинам из Нингуты.

Прибыв в места солонов и дауров, пошлите нарочного в Нерчинск (Здесь и далее в китайском источнике: Нибучу или Нибучао.) и доложите, что вы явились сюда для охоты на оленей. А сами вместе с тем тщательно наблюдайте за расстоянием, идите охотясь, по суше вдоль берега Амура кратчайшим путем к городу Албазину. Тщательно разведайте расположение его и обстановку. Думаю, что русские ни в коем случае не решатся напасть на вас. В случае, если они захотят преподнести вам продовольствие, вы примите его и со своей стороны тоже отдарите их. Если же паче чаяния русские нападут на вас, вы ни в коем случае с ними в бой не вступайте, а отведите своих людей назад. Ибо у меня есть особый план.

Когда будете возвращаться, вам надлежит тщательно следить за водным путем для плавания судов от Хэйлунцзяна до Эсули ²⁷. А когда прибудите к Эсули, то отсюда ведет прямой путь к Нингуте (? — Г. М.) и нужно будет выделить нескольких участвующих в походе командиров полков и наших телохранителей, чтобы они совместно с Сабсу нашли этот путь. Указ завершен».

Император пожаловал Лантаню и Пэнчуню платье со своего плеча, лук и стрелы; их спутников тоже по достоинству вознаградил.

День у-цзы двенадцатой луны (2 января 1683 г.). Приказано начальнику Налогового приказа Исанъа отправиться в Нингуту наблюдать за строительством военных судов

В это время нингутаский и прочих мест цзянцзюнь Бахай прислал донесение, в котором сообщал, что некоторые нингутаские военные суда имеют повреждения, и просил выслать материалы, необходимые для ремонта и строительства [новых судов].

Приказ общественных работ обсудил и принял решение: «Поступить согласно просимому».

Император указал: «Ремонт и строительство новых судов имеют чрезвычайно важное значение. [Приказываю] начальнику Налогового приказа Исанъа отправиться туда для наблюдения за этим делом».

День гэн-цзы (14 января 1683 г.). Приказано цзянцзюню Бахаю отправиться с войсками в Айхунь и Хумару

Когда Лантань и другие донесли императору о положении русских, император дал Государственному совету следующий указ: [662]

«По донесению Лантаня с товарищами захватить русских крайне легко, для этого достаточно [лишь] послать 3 тысячи воинов. Мы полагаем, что это правильно, но посылать войска — не доброе дело. Нападение нужно до времени отложить. [Следует] перебросить 1500 воинов из Гирина (Здесь и далее в китайском источнике: Ула.) и Нингуты и начать строительство военных судов, послать пушки хунъипао ²⁸ и ружья, а также — инструкторов. В двух местах — в Хэйлунцзяне и Хумаре — построить деревянные крепости, которые будут противостоять [русским]. Действия начать в удобный момент. Нужный для войска провиант брать во всех 10 корциньских знаменах, а также в казенных поселениях сибо ²⁹ и Гирина. Отсюда можно будет получить около 12 тыс. даней ³⁰, которых хватит для выдачи на 3 года. К тому же, как только наше войско прибудет, воины должны сразу же начать заниматься земледелием, с тем чтобы не было нехватки продовольствия. Крепость Айхунь будет построена неподалеку от солонских деревень, и до нее можно добраться, проделав путь с пятью ночевками. Между этими пунктами следует построить одну почтовую станцию. После того как наше войско прибудет к реке Зее, потребовать от солонов снабжать его быками и баранами, этим они сделают большое и полезное дело. Таким образом, русским более не удастся принимать к себе наших перебежчиков, а перебежчики с их стороны будут переходить к нам. В таком случае, [русские] долгое время не продержатся.

Вам надлежит тщательно обсудить все это и представить доклад».

В докладе Государственного совета сообщалось: «Ввиду того что русские с давних пор занимают наши пограничные территории, принимают наших перебежчиков и сеют смуту, следовало бы немедленно истребить их. Но ваше величество, движимо ко всему живому чувством любви, позволяет им умереть естественной смертью. В высочайшем указе предусмотрено все, и его целиком следует исполнить. Кроме того, как просил Лантань, находим нужным построить 56 судов, а перемещение войска произвести заранее. Когда суда будут готовы и будет достаточно провианта, следует приказать войску выступить. Ввиду того что в настоящее время в казенных поселениях Гирина ощущается недостаток в хлебе, из Налогового приказа и Лифаньюаня ³¹ нужно командировать по одному чиновнику в места жительства племен сибо и гуаэрча ³², чтобы закупить у них хлеб. Почтительно ожидаем высочайшего указа о назначении сановников для командования войском».

Когда доклад поступил, император приказал: «Нингутаскому и прочих мест цзянцзюню Бахаю и фудутуну Сабсу возглавить войска и повести их в поход; остальное исполнить как предложено».

День гэн-сюй третьей луны 22 года правления Канси (25 марта 1683 г.). — Приказано построить суда для перевозки провианта к реке Сунхуацзян

Император приказал дасюэши ³³ Цзиоло Лэдэхуну и другим: «Перевозка провианта для войска, находящегося в Гирине, должна осуществляться следующим образом: по реке Ляохэ вверх по течению до селения Дэнсэтунь, затем, используя тягло монголов, по суше до Итуньмынь, а от Итуньмыня, перегрузив зерно на суда, сплавляться вниз по течению до Сунхуацзян. Это было бы чрезвычайно удобно. В селениях, находящихся под управлением цзолинов Дворцового управления ³⁴, хлеба достаточно. Следует заставить жителей этих поселений перевозить столько, сколько нужно, до пунктов на реке Ляохэ. Наряду с подготовкой судов для перевозки провианта заготовить бревна, чтобы использовать их для преодоления речных перекатов. Провиант должен находиться на хранении в Дэнсэтунь, Итуньмынь и в устье реки Итунь или в устье Эхэ, где нужно построить склады для приема доставленного зерна. На нашей территории сопровождать суда должны наши войска; за пределами наших границ конвоировать их должны монгольские воины. Каждое судно должно быть минимально загружено и иметь достаточно бурлаков, с тем чтобы суда могли продвигаться быстро. На волоке между двумя реками нужно приготовить для перевозки телеги.

Относительно форм и размеров судов, а также и средств, которые потребуются, вы должны посоветоваться с представителями Налогового приказа, Приказа общественных работ и Лифаньюаня, а также с Лантанем. Вам следует тщательно изучить местность, составить карты и все обсудить. Вы должны обсудить вопросы строительства грузовых судов на Итуньмынь для перевозки зерна на север до Сунхуацзян, постройки складов для хранения привезенного хлеба, а также вопрос, следует ли его передавать на хранение фудутуну, [оставленному в] Гирине. Обсудив, вы должны доложить».

Лэдэхун и другие [после обсуждения] доложили следующее:

«В устье реки Цзюйлюхэ надлежит построить 60 грузовых судов размером 3 чжана ³⁵ в длину и 1 чжан в ширину. На каждое судно грузить 100 даней зерна и иметь 6 человек матросов, которые должны быть набраны из местного населения и [663] предварительно пройти подготовку. С первого дня начала перевозок каждому матросу выдавать в месяц по одному ляну серебра. Зерно нужно перевозить к устью реки Цзюйлюхэ в селение Дэнсэтунь, где построить склады и хранить его. Управление работами по постройке складов и надзор за хранением поручается дачэню ³⁶ шэнцзинскому ³⁷ цзянцзюню и подчиненным ему чиновникам. Для сопровождения на нашей территории нужно посылать офицеров и воинов из мукденского гарнизона. От Дэнсэтунь до Итуньмынь телеги с провиантом должны сопровождать монгольские офицеры и воины, которым поручена перевозка зерна к месту [назначения]. Что касается посылаемых монгольских офицеров, воинов и тягла, то Лифаньюань должен особо подать доклад для высочайшего утверждения. Постройку складов для хранения зерна в местности Итуньмынь и строительство на Итуньхэ судов для перевозки зерна до Сунхуацзян поручить фудутуну Гирина. Таково наше суждение».

Ознакомившись с докладом, император решил, что сделанные предложения недостаточно всесторонне продуманы. И затем повелел послать ланчжуна ³⁸ Департамента хозяйственных (или строительных) дел Дворцового управления Фобао и шилана ³⁹ Налогового приказа Ичанъа, чтобы они отправили суда из Интая и Тунчжоу в пробный рейс (по Ляохэ]. Было также поручено шилану Гээрту из мукденского Приказа общественных работ проверить глубину фарватера Ляохэ от Цзюйлюхэ до Дэнсэтунь. А нингутаскому фудутуну Валиху и другим промерить глубину от Итунькоу до Итуньмынь, а также уровень воды в устье Ирмынь.

Вскоре Гээрту доложил, что по реке Ляохэ может пройти судно длиною в 3 чжана и просил утвердить строительство 60 судов такого размера. Валиху доложил, что по реке Итуньхэ может пройти судно длиною в 3 чжана и 5 чи ⁴⁰. В местности Гирин (Здесь и далее в китайском источнике: Цзялинь.) из заготовленного леса можно построить 100 судов. Из Итуньхэ зерно можно перевозить до реки Сунхуацзян, а в Итуньмынь и Итунькоу построить склады для его хранения.

Император наложил резолюцию: «Утвердить».

Другой императорский указ повелевал:

«В прошлом Сабсу по приезде докладывал, что они перевезли на место столько провианта, что его хватит до начала шестой луны следующего года (Июля 1684 г.). Остальной же провиант весь оставлен на месте. Тогда был дан указ, чтобы провиант, который потребуется [войскам] после шестой луны, был перевезен до места слияния Сунхуацзяна и Хэйлунцзяна. И ему было приказано выступить и забрать этот провиант. В настоящее время в Гирине следует построить 50 крупных судов для перевозки зерна, полученного от монголов и сибо и оставленного у Сабсу, или зерна, выданного в Мукдене. Перевозить зерно нужно, исходя из числа воинов. Воины из Гирина и Нингуты бедны; половина из них теперь выступила в поход. Если оставшихся воинов использовать в качестве бурлаков, то, пожалуй, они окажутся в еще более трудном положении. Лучшим решением было бы приказать восьми родам охотников из Гирина, подчиненным Ситэку, прекратить на один год охоту и использовать их в качестве бурлаков. Этим будут несколько облегчены обязанности воинов. Из Гирина к месту слияния Хэйлунцзяна и Сунхуацзяна можно доплыть по течению. Сабсу и другие прибывают сюда из своего лагеря тоже по течению. Протяженность этих водных путей почти одинакова. Весной будущего года, после того как вскроется река, зерно сразу же следует привезти к месту слияния двух рек. Приказать Сабсу и другим выделить соответствующее число офицеров и воинов, чтобы они выехали навстречу для получения этого провианта».

День у-чэнь [третьей луны 22 года Канси] (12 апреля 1683 г.). Приказано выдать войску из Гирина походный паек в половинном размере

Цзянцзюнь Бахай и другие обратились с просьбой о выдаче походного пайка офицерам и воинам, а также чиновникам, выступающим в поход из Гирина. Налоговый приказ обсудил [эту просьбу] и вынес решение: «Офицерам и воинам, каждому, было выдано дополнительное месячное довольствие. Выдавать ежемесячно [еще и] походный паек нецелесообразно».

Доклад был представлен императору. Получен приказ: «Выдать войскам походный паек в половинном размере».

День бин-цзы четвертой луны (20 апреля 1683 г.). — Шаншу Лифаньюаня Амухулан с товарищами отправлены в Учжумуцинь ⁴¹ и другие места

Император дал указ Государственному совету: «Ныне наше войско готово к перемещению на Хэйлунцзян. Следует воспользоваться этим и послать туда воинов из Учжумуцинь под видом охоты на оленей, чтобы рассеять подозрения русских. Нужно направить одного сановника к солонам для подготовки военного снаряжения, также будто бы для охоты на оленей.

Приказать шаншу Лифаньюаня Амухулану отправиться в Учжумуцинь, а адахахафаню ⁴² Мала — ксолонам». [664]

День цзи-мао (23 апреля 1683 г.). Приказано цзянцзюню Бахаю остаться для защиты Гирина, а фудутуну Сабсу переместиться с войском в Эсули

Ранее войску из Гирина и Нингуты было приказано отправиться в Айхунь и Хумару. Но еще до того как оно выступило в поход, шаншу Исанъа был отправлен в Нингуту для постройки судов. Император приказал ему передать Бахаю с товарищами приказ тщательно все обдумать и сообщить, где именно должно разместиться войско после своего прибытия на Хэйлунцзян.

В это время Бахай донес: «Айхунь и Хумара расположены далеко от Албазина, если наши войска будут размещены в двух местах, наши силы будут раздроблены. Сообщение же в этих местах нелегкое, и это создаст трудности для обороны. К тому же за Албазином находятся город Нерчинск и другие. Если русские водою и по суше неожиданно подвезут продовольствие и подкрепление для того, чтобы оказать помощь своим, то это еще более затруднит осуществление наших планов. Следует поспешить с выступлением, пока продовольствие у русских еще не заготовлено. К тому же русские убивают наших фэйяка, а уходя, оставляют оскорбительные письма.

После завершения строительства судов, в начале первой декады седьмой луны я рассчитываю прибыть к Албазину, лично возглавив войско, подойти к городу и объявить [русским] императорский указ о привлечении их на нашу сторону. В случае неуспеха следует разместить войска в местности Мокэдин и сразу же послать в Албазин офицеров и воинов с латником Иваном, который по высочайшему повелению возвратится к русским с указом и объявит им императорскую волю. Вместе с тем дал указание разведать положение русских. После этого нужно еще раз взвесить обстановку — следует ли начать наступление или подождать. Иван должен обо всем доложить.

Мы опасаемся, что лошади из Гирина из-за усталости не смогут быстро добраться до места. Поэтому в Мокэдине, расположенном поблизости от солонов, следует приготовить 500 отборных коней и направить их к устью реки Хумары для нашего войска».

Государственный совет обсудил доклад и предложил исполнить все так, как просил Бахай. Император указал: «Соображения о военном походе на русских весьма легковесны и примитивны. Войска из Гирина и Нингуты ранее не участвовали в военных действиях и поэтому незнакомы с воинской дисциплиной в бою. К тому же между офицерами и воинами цзянцзюня Бахая и фудутуна [Сабсу] отсутствует взаимное согласие. Бахаю — остаться на защите Гирина, а Сабсу и Валиху, получив звания фудутунов, поведут войска вперед. Нет необходимости присваивать им чин цзянцзюня. Что касается предложения, что в седьмой луне, когда войска прибудут на место, следует сразу же начать штурм города, то оно также неосуществимо. После прибытия на место и ознакомления с обстановкой нужно направить просьбу о разрешении [совершить нападение на город]. В это время из каждого столичного знамени необходимо будет выделить по 50 отборных и искусных воинов, прибавить к ним военных, которые прежде совершили проступки, назначить над ними полкового командира. Они сухим путем за 50 дней смогут добраться до места назначения. Наше войско сможет добиться успеха, если оно прибудет и совершит нападение на город зимой. Если нынешней зимой нам не удастся взять города, то это можно будет сделать летом следующего года. Нужно приказать войскам из Гирина и Нингуты остаться в этих местах или же отозвать их назад, а когда придет время — сообщить им о новом походе.

Лантань доносил о том, что лошадей из Монголии мы в скором времени получить не сможем; поэтому следует поручить Военному приказу отобрать 2 тысячи крепких лошадей из Придворного конюшенного управления, которые должны в течение седьмой луны этого года быть перегнаны на пастбища солонов. Здесь, после прибытия отборного дворцового войска, воины смогут оставить своих истощенных лошадей и пересесть на приготовленных свежих коней, чтобы двигаться дальше. Следует передать Лантаню и Пэнчуню, чтобы они снова детально все обдумали».

Вследствие этого члены Государственного совета доложили:

«В указе вашего величества отмечена самая суть дела и поэтому он должен неукоснительно выполняться. Вместе с тем и выраженная ранее высочайшая воля относительно необходимости временно отложить штурм города и осуществить его, когда наступит удобный момент, тоже полностью соответствует обстановке. Воинов из Албазина и Нингуты нет необходимости отправлять в Мокэдин. Разведка донесла, что в Эсули, расположенном между Айхунем и Хумарой, можно укрыть суда и к тому же имеются следы заброшенных пашен. Следует приказать войскам построить здесь деревянную крепость и в ней разместиться. После возвращения от русских Ивана нужно будет еще раз обсудить о посылке воинов из столицы и отводе назад гиринских и нингутаских войск.

Что касается оставления Бахая для защиты Гирина и назначения Сабсу и Валиху командующими войском в походе, а также заготовки лошадей у солонов, то нужно в точности следовать императорскому указу. На пути между Эсули и солонскими [665] селениями следует построить почтовый тракт с четырьмя станциями. Поручить сановнику из Лифаньюаня прибыть к солонам для наблюдения за этим строительством».

День цзя-сюй шестой луны (17 июня 1683 г.). — Отдано распоряжение Мала о порядке закупки быков, баранов и проч., необходимых для снабжения войска

Мала и другие в донесении предложили, чтобы все это было выменено на чай и ткани, но император указал:

«Высылать туда ткани и чай нет необходимости. Можно получить и доставить в те места по почте из Налогового приказа 4 тысячи лян серебра, которых будет достаточно для закупки всего необходимого. На эти деньги и приобрести быков, баранов и зерно для войска. При этом ни в коем случае не принуждать население, а производить обмен добровольно».

День цзя-шэнь седьмой луны (26 августа 1683 г.). — Приказано ласково обращаться с пленными русскими

Император указал Военному приказу: «Нам донесли, что чжанцзин Наньдай привез [в Пекин] двух [пленных] русских. Тем, в ведении которых они находятся, быть особенно внимательными к ним, оказывать им помощь. Регулярно снабжайте их едой и питьем, дабы они не терпели ни в чем недостатка, и таким образом мы продемонстрируем наше намерение проявить к ним снисхождение».

День у-сюй (9 сентября 1683 г.). Приказано Лифаньюаню составить грамоту и объявить русским императорский указ

Ранее Мала и другие донесли: «Русские пленные, захваченные цзунгуанем ⁴³ над солонами Бокэ, а также еще раньше захваченные 5 человек, согласно высочайшей воле, препровождены в столицу. Остальные 26 человек, вынужденные сдаться под натиском большого войска, находятся в местах солонов. Солоны проживают неподалеку от русских, и пленных не следует там оставлять на длительное время, нужно всех их под конвоем доставить [в столицу]».

Государственный совет обсудил этот вопрос и решил переслать пленных русских в столицу и передать Налоговому приказу. Двух человек, которых взял в плен Бокэ, Ивана и Михаилу Молодого, пожаловать одеждой и шапками, отослать к Сабсу и оттуда отпустить [в Албазин]. Просил отдать приказание Лифаньюаню составить грамоту и повелеть Ивану отвезти ее [русским]. Содержание этой грамоты должно быть следующим: «Ранее в Нерчинск посылался Мэнгэдэ и другие и была достигнута договоренность, что ни та ни другая сторона [в дальнейшем] не будет принимать перебежчиков, а бежавший в прежние годы Гантимур будет возвращен нам. Вы же нарушаете прежнюю договоренность, вторгаетесь в наши земли, тревожите дауров и солонов, сжигаете и грабите [селения] фэйяка и цилэр.

Поэтому ныне приказано военачальнику выступить с войсками и постоянно разместиться в Эсули гарнизоном. Если вы покинете наши границы, вернетесь на свои прежние земли, возвратите наших перебежчиков, тогда вопрос сам собой будет исчерпан. В противном случае мы тоже будем принимать перебежчиков с вашей стороны. А также непременно станем хватать и предавать казни ваших людей, которые будут к нам ездить».

На этот поступивший доклад [император наложил резолюцию]: «Исполнить».

День дин-чоу девятой луны (18 октября 1683 г.). — Приказано войску из Гирина и других мест постоянно стоять гарнизоном в Айхуне

Ранее фудутун Сабсу донес: «Если выступить в поход зимой, пушки и провиант для войск трудно подвозить; при глубоком снеге трудно будет действовать и войскам. Зиму [666] этого года можно простоять в Эсули, когда же в четвертой луне вскроются реки, сразу напасть на Албазин».

Государственный совет собрался для обсуждения обстановки, и было подано следующее донесение:

«Ранее вы, ваше величество, выразили намерение временно отложить наступление и ждать благоприятного момента. В связи с этим следует удовлетворить просьбу Сабсу о выступлении в поход в четвертой луне будущего года, и повторно к обсуждению этого вопроса не возвращаться».

Император указал: «Нашему войску уже отдан приказ постоянно стоять гарнизоном в Эсули. Осенью следующего года нужно послать туда 500 — 600 воинов из Гирина и Нингуты и 400 — 500 воинов из дауров вместе с их семьями. Было бы весьма полезно учредить в гарнизонах должности цзянцзюня, фудутунов, селинов, цзолинов и др. Если поручить перевозку на будущий год в Эсули зерна из всех мест сибо только одним охотникам, то она, конечно, сильно затянется. Так как Сабсу уже захватил с собой провиант, необходимый ему до шестой луны следующего года, а теперь опять не выступил в поход, то следует выделить из его войска соответствующее число матросов и отправить их сухим путем к сибо с тем, чтобы на будущий год, когда вскроются реки, они помогли охотникам.

Приказать Лантаню спешно отправиться на почтовых лошадях к Сабсу и тщательно обсудить с ним, можно ли все это исполнить».

Вскоре Сабсу доложил: «В Эсули в седьмой луне этого года уже был иней и выпал снег. Если семьям воинов из Гирина и Нингуты осенью следующего года приказать переехать сюда, то можно опасаться, что вследствие холодного климата и раннего инея хлебов собрать не удастся и людям нечего будет есть. Нужно, чтобы весною следующего года в Эсули прибыло 500 воинов из дауров, которые занялись бы здесь земледелием. Их же семьи следует переселять сюда только в зависимости от осеннего урожая. Более 3 тысяч воинов из Гирина и Нингуты следует разделить на три отряда и под командованием цзянцзюня, фудутуна и других поочередно сменять в гарнизонах».

Государственный совет решил: «Исполнить, как предложено».

Император же вновь указал: «Если поступить так, как предлагает Сабсу, и несколько раз менять воинов, для них это будет чрезвычайно трудно и это предложение не может проводиться в жизнь долгое время.

Пусть они построят в Айхуне крепость и разместятся там постоянно. Следует также заблаговременно заготовить пушки и боевые суда, построить в Хумаре крепостцу с земляными стенами. От Айхуня до Гирина учредить 10 почтовых станций, каждую из них должно обслуживать 50 ямщиков. В экстренных случаях следует пользоваться монгольскими лошадьми. Обычные сообщения надлежит пересылать через эти 10 станций.

Провиант для войска, поступающий водным путем, следует оставлять на хранение в Айхуне. Войска сюда уже прибыли и к тому же уже два года занимаются здесь сельским хозяйством. Для командования ими следует учредить должности цзянцзюня и фудутунов.

Если суда русских будут спускаться по Хэйлунцзяну, нашему флоту очень легко разбить их. К тому же земли Айхуня чрезвычайно обширны, и на них, как и на внутренней территории, следует учредить 10 почтовых станций. Это также облегчит устройство семей. Если все будет так тщательно рассчитано и выполнено, то русские окажутся в бедственном положении и вынуждены будут покориться.

Послать ланчжуна Эрсая из Лифаньюаня тщательно обсудить все это с Сабсу и доложить».

Когда пришло время, Сабсу доложил: «Указ вашего величества о размещении в Айхуне постоянного гарнизона и обо всех его обязанностях всесторонне освещает вопрос и должен неукоснительно исполняться. Однако если военные поселенцы, которые должны в будущем году переселиться [в Айхунь], будут заниматься и строительством крепости и возделыванием полей, то они не смогут успешно с этим справиться. Прошу выслать на помощь для строительства 500 человек воинов из Гирина и Нингуты. Когда работа будет окончена, они вернутся обратно».

Император указал: «Воинов из Гирина и Нингуты не перемещать; их не следует отсылать [в Айхунь]. Приказать фудутуну Мутаю во главе 600 мукденских воинов в третьей луне будущего года выступить в те места, захватив с собой все необходимое для строительства. Все остальное исполнить, как предложено прежде».

Военное ведомство представило список кандидатов на замещение должностей цзянцзюня и фудутунов.

Император в ответ на это приказал: «Назначить цзянцзюнем Айхуня и других мест Сабсу, а фудутунами — шилана Приказа церемонии Вэндая и столичного цензора по техническому отделению ⁴⁴ Яцина». [667]

День цзя-цзы десятой луны (4 декабря 1683 г.). — Приказано послать чиновников для разведывания мест, где предполагалось учредить почтовые станции

Налоговый приказ доложил: «От Айхуня до Гирина необходимо учредить 10 почтовых станций. Но местность, где следует построить эти станции, еще не изучена, поэтому трудно остановиться на выборе места. Необходимо в будущем году, когда в третьей луне стают снега, откомандировать сюда из Налогового приказа, Военного приказа и Лифаньюаня по одному чиновнику, а нингутаский цзянцзюнь должен послать сюда людей, знакомых с географическими условиями местности. Кроме того, нужно послать по два проводника из двух [монгольских] горлосских знамен и одного дурботского. Посланные должны тщательно измерить расстояния».

Император [наложил резолюцию]: «Утвердить».

Вскоре были отправлены ланчжун Налогового приказа Баоци, ланчжун Военного приказа Нэнтэ и ланчжун Лифаньюаня Эрсай.

День гуй-ю одиннадцатой луны (13 декабря 1683 г.). — Приказано прибавить судов для перевозки провианта в Айхунь