По прибытии наших послов нас посетил один из тайчжи, или принц крови ханов Халхи. Приблизившись к нам, он спешился и, подойдя совсем близко, стал на колени и спросил о здоровье императора. Поднявшись, он приветствовал наших послов, прикоснувшись своими руками к их рукам, после чего сел на лошадь и уехал. Он казался старым. Лицо его было белым и плоским; с ним было мало свиты, если не считать трех или четырех его сыновей или близких родственников. Они были одеты в шелковые куртки, однако в целом одеты они были очень плохо и представляли собой жалкое зрелище.
Вечером он прислал послам в подарок трех коней, трех верблюдов, шесть быков и 150 овец. Послы приняли только быков и овец и заплатили за них вдвое кусками шелка и материи, чаем и табаком — это единственно, что ценят татары, не знающие серебра или других редкостей.
Нам сказали, что этот тайчжи покинул земли, лежащие к северу, так как испугался москвитян, с которыми татары не ладят, а также и потому, что он боится элеутов 8, которые в минувшем году разорили Халхасское королевство и заставили хана укрыться в землях китайского императора, где он находится и по сей день.
Как нам сказали, у этого тайчжи есть примерно тысяча подданных или, вернее, рабов. Они стояли лагерем недалеко от нас; они бедны и ведут самое плачевное существование; летом они питаются молоком верблюдов, лошадей, коров, овец и коз, примешивая к нему немного самого дешевого чая, доставляемого из Китая, на который они меняют свой скот.
Зимой, когда скот не дает молока, они пьют лишь этот дурной чай. Они берут на день две ложечки чая, прибавляют к нему кусочек мяса величиной с куриное яйцо, а мясо это предварительно высушено на солнце или на огне. Едят они мясо и диких и домашних животных. Из кислого молока они гонят также нечто вроде очень крепкого и отвратительного на вкус самогона. Татарская знать и более богатые люди упиваются им.
Носят они длинные одеяния, большей частью холщовые, зимой же подбиваемые овчиной или другим мехом, и часто летом и зимой они носят один лишь меховой халат. При этом они целыми днями бездельничают, так как вся их задача — это пасти скот круглый год, что значит предоставить его самому себе днем и ночью. Осенью они иногда охотятся на желтых коз на открытых местах, в лесах же на других животных, остальное время проводят в своих жалких палатках в полной праздности, без игр, без книг, без всякого занятия, только пьют, когда есть самогон, и спят.
Весь день погода была переменная: то шел дождь, то прояснялось. Нам сказали, что накануне была гроза и громом убило одного человека и двух быков.
10 июля (30 июня.) мы провели в лагере, так как интенданты попросили послов дать им день, чтобы запастись быками и баранами и выменять у татар за несколько кусков шелка, чая или табака утомленных верблюдов и коней на более свежих. Послы велели также оставить наиболее утомленных коней и верблюдов на откорм здесь на хорошей траве и чистой воде, с тем чтобы на обратном пути забрать их.
Почти весь день было ясно, дул свежий южный и юго-западный ветер.
11 июля (1 июля.) мы прошли 51 ли прямо на север. Местность была ровная и удобная для похода, всюду были травы, правда не очень хорошие, так как в этот год в этой части Татарии, так же как в северных провинциях Китая, была засуха. Лишь в начале этого месяца стали выпадать дожди и расти трава.
Мы расположились лагерем в месте, называемом Чорчи Кебур. Здесь был небольшой пруд или. скорее, большая лужа, где скопилась дождевая вода. Был также источник, но вода в нем имела скверный запах, и ее нельзя было пить сырой, пока она не отстоялась. Мы вырыли несколько колодцев; в них вода была хорошей.
В этот день по прибытии в лагерь я высчитал, что полуденная высота солнца равна 65 градусам и 15 или 30 минутам. Я взял ее двумя четвертями круга [квадрантами], больший — радиусом в 1 фут — дал 65 градусов 15 минут, меньший — 65 градусов 30 минут.
Погода была весь день ясной и теплой. Дул легкий юго-восточный ветер.
12 июля (2 июля.) мы прошли 78 ли прямо на север по совершенно открытой местности, то ровной, то холмистой, почти повсюду песок был плотно утрамбован, что облегчало продвижение. Кое-где попадались кормовые травы. Пройдя немногим более 40 ли, мы достигли двух болотистых водоемов, где и решили заночевать. Однако же вода оказалась совсем плохой, и наши послы решили продолжать путь. Мы заночевали в месте, называемом Холостайпулак, на небольших холмах, под которыми был обильный источник свежей холодной воды. Он орошал долину, раскинувшуюся у подножия этих холмов, которая была покрыта прекрасными лугами. Погода была еще очень теплой примерно до двух часов, когда поднялся ветерок с юга. К вечеру небо заволокло тучами. [739]
Охота облавой
13 июля (3 июля.) мы прошли 33 ли на север. Местность напоминала вчерашнюю, то есть была неровной и слегка холмистой. Почти повсюду были более или менее сносные травы. Мы передвигались и одновременно охотились. Послы приказали кавалерии всех восьми знамен встать по рангу с командирами во главе и образовать большой полумесяц; этот полумесяц, постепенно смыкаясь, должен был окружить дичь. Когда мы прибыли на место, где нам предстояло ночевать, края полукруга оказались сомкнутыми и в образовавшийся круг попали зайцы и желтые козы, не считая тех, что были убиты по дороге, когда пытались вырваться отсюда.
Когда круг полностью замкнулся, всадники спешились и побежали за дичью. Если животные пытались выбежать из круга, их убивали. Не хотелось упускать стадо желтых коз, и по ним беспрерывно стреляли из луков. Все же большая часть животных, пользуясь быстрым бегом, ускользнула, тем более что не было лошадей для погони. Нам удалось убить 50 или 60 животных, но это были главным образом ягнята этого года; удалось убить также двух молодых волков.
Дикий мул
Кроме того, удалось убить несколько зайцев и небольшого дикого мула, которого монголы называли чиктей; он был похож на жеребенка мула возрастом в несколько месяцев: большие уши, длинные ноги, тонкий корпус, длинная голова. Этот вид мулов размножается. Шерсть у них пепельно-серого цвета, копыта и ноги, как у мулов. Это была самка, и ее убили, когда она пыталась прорваться через круг к своей матери и многим другим диким мулам, которых вначале старались замкнуть в круг, но которые убежали (а бегают они так же быстро, как и желтые козы). Послы раздали всех желтых коз солдатам восьми знамен. Таким образом мы дошли до нашей стоянки, что была расположена у источника с очень хорошей водой в месте, именуемом Хоупту.
Утром было еще облачно, но затем небо прояснилось. Было очень жарко до полудня, потом поднялся южный ветер, который дул уже весь остаток дня.
14 июля (4 июля.) мы проделали 68 ли на север по такой же местности, как и вчера, — неровной, холмистой и покрытой повсюду луговой травой; видели множество желтых коз, в низине их собралось несколько тысяч, но наши люди не погнались за ними, так как они были слишком далеко, да и время было позднее и лошади уже устали. Мы заночевали в месте, называемом Эрден Толохей. Там было два водоема. Так как дождей последние дни выпало много, воды было более чем достаточно, чтобы напоить наших животных; у подножия же холма, где мы остановились, было выкопано несколько колодцев, откуда нам доставляли воду для употребления.
По прибытии на это место один халхаский тайчжи, проживающий довольно далеко к востоку, приехал с визитом к нашим послам с намерением преподнести им лошадей, быков, овец, но наши послы отказались принять какие бы то ни было подарки.
У этого тайчжи вид был немного лучше, чем у приезжавших до него; он был одет в красную камку, а на сопровождавших его были зеленые халаты, у одних шелковые, у других холщовые.
Через короткое время после того, как мы остановились на ночлег, конные люди привели маленького дикого мула; он еще был жив, хотя был ранен в переднюю ногу. У меня было достаточно времени рассмотреть его как следует, и я убедился, что он был точно таким, каким я его ранее описал; опять же это была самка примерно той же масти.
Погода была ясной и очень теплой весь день. Лишь к полудню подул легкий южный ветер.
15 июля (5 июля.) мы прошли 62 ли, половину пути на север, а затем на северо-северо-запад по примерно такой же местности, что и раньше, по-прежнему изобилующей желтыми козами. Мы видели вдали много тысяч их на одной из равнин, в глубине которой было большое болото. Наши послы решили окружить их, но во время скачки они ускользнули и удалось убить лишь нескольких. Мы заночевали в месте, называемом Кеду, или Конду, вблизи болота, которое якобы образовалось от источника. Но вода в нем не была свежей и чистой, хотя и не имела неприятного привкуса.
Утром было холодновато, так как солнце часто пряталось в облаках и до восьми часов утра дул свежий северо-восточный ветер, а потом подул западный ветерок. Большую часть ночи шел дождь. [740]