В конце концов, всего несколько дней назад Кэтрин считала себя чрезвычайно скромной в своем поведении и в сексуальном отношении по сравнению с ее одноклассниками. Но теперь ее долгожданная жажда к брату всплыла на поверхность. Кроме того, она чувствовала, что ей придется более стремительно, в противном случае, она проиграет Сьюзен и Сюзанне.
Она понятия не имела, что Сюзанна действительно поощряла Алана преследовать обеих женщин Пламмер. Даже если бы она смогла услышать, как Сюзанна говорит такие вещи, она предположила бы, что это просто разговор, чтобы возбудить Алана, потому что она не могла представить, чтобы какая-либо женщина добровольно делила своего мужчину с другими женщинами.
Но что её больше беспокоило это Сьюзен. Она не сомневалась, что ее мать никогда не позволит ей коснуться пениса Алана, а тем более пососать его. Она предположила, что Сьюзен будет в ужасе даже от мысли, что между ее детьми происходит что-то сексуальное. Поэтому она верила, что все, что произошло между Аланом и ней, должно остаться темной тайной.
Тем не менее, Кэтрин поняла, что она может использовать лицемерное отношение Сюзанны для собственной выгоды.
Зная, что Алану бесполезно возражать, потому что Сьюзен сидела так близко, она вытащила его стояк из плавок и схватила его обеими руками. Она триумфально и жадно посмотрела на него, на что он ответил беспокойным и беспомощным взглядом. Она начала гладить его под водой, скрывая все движения в предплечьях, чтобы мать, глядя на ее плечи, не подумала, что что-то идет не так.
Сюзанна увидела их лица и заподозрила что-то неладное. Алан смотрел в сторону, поэтому она не могла прочитать его выражение, но у Кэтрин было любопытно-торжествующий, как и испуганный взгляд на лице.
|
|
Сюзанна была преисполнена любопытством, поэтому она объявила:
— Думаю, я тоже искупаюсь.
Кэтрин покорно засунула стояк Алана в его плавки прежде, чем Сюзанна смогла бы что-то увидеть, а затем снова была вынуждена оказаться на втором плане, перед одной из из полногрудых матерей.
На этот раз это был вид Сюзанны, плывущей по воде, который захватил внимание Алана. Поскольку Сюзанна редко плавала, намного реже, чем просто лежала у бассейна из-за ее чрезвычайно светлой кожи, это было для него редким зрелищем.
Вскоре после этого он поспешил обратно в свою комнату, чтобы помастурбировать использую новый набор эротических образов и идей, грохочущих в его голове. Он весь день фантазировал о том, что может произойти дома, но реальная жизнь снова превзошла его ожидания.
Он был так возбужден, что практически выстрелил раньше, чем начал.
Чуть позже он быстро заснул, как обычно делал днем.
Он думал, что возбуждение закончилось, но это было не так. К его удивлению, вскоре после того, как он проснулся, Сьюзен вошла в его комнату, все еще одетая в свое бикини. Она широко раскрыла руки и сказала:
— Мой любимый сын, еще раз обними свою мать.
Обычно он спал в обнаженном виде, но он уже проснулся и только что успел надеть футболку и шорты, поэтому он встал и подошел к ней.
Она обхватила его и сжала в крепких объятиях, как будто он собирался отправиться в долгий путь.
— Я так сильно тебя люблю, Тигренок, — ворковала она, а ее голос был наполнен возбуждением.
Его член напрягся, когда он почувствовал, как ее мягкая кожа коснулась его, и он почувствовал ее приятный женственный аромат.
|
|
Его эрекция, похоже, была зажата в его шортах таким образом, что это не позволяло ей надавить на нее слишком заметно, но он не мог избежать удовольствия от того, как её соски и большие сиськи прижимались к нему. Она уже была очень возбуждена, поэтому ее твердые соски практически кололи ему в грудь. Ее сиськи были такими мягкими и такими большими, как будто они расплылись по всей его груди.
Она слегка отстранилась и сказала:
— Я просто хотела обнять тебя. Ты не думаешь, что что-то не так с маленьким проявлением привязанности между матерью и сыном, правда?
— Нет, мам, — ответил он, — Мне это начинает нравиться. Я заметил, что мы никогда не обнимались и не целовались по-дружески, как это делают другие семьи. По крайней мере, до сих пор. Я имею в виду, что даже что мы с сестрёнкой редко когда-либо касались друг друга.
Она с восторгом пошевелила руками, заставляя ее соски двигаться по его грудьи, еще больше упираясь в него.
— О, хорошо! Я так рада, что Сюзанна помогла мне немного раскрыться и позволила нам стать ближе.
Теперь ее губы находились всего в двух или трех дюймах от него. Поскольку он был всего на два дюйма выше его необычно высокой матери, он чувствовал, что все, что ему нужно было сделать, это немного наклониться вперед, и их губы прикоснулись бы. В его голове прозвучало слово «ближе», когда он внезапно представил их, откинувшихся на кровать, жадно целуя друг друга забыв обо всем.
Он чувствовал ее дыхание и запах, и заметил, что это было любопытное сочетание мяты и алкоголя.
|
|
«Ага!», подумал он, «Она, должно быть, выпила. Ей не нужно много, чтобы опьянеть, несмотря на ее размеры. Это всё объясняет. Черт! Ей нужно пить чаще.»
Но даже несмотря на то, что ему понравились ее прикосновения, он застыл от страха от идеи поцеловать её.
Теперь объятие было похоже на ловушку, из которой он не мог сбежать, и его тело буквально стало скованным.
Дело не в том, что он не хотел этого делать, но он никогда не целовал девушку раньше, и он беспокоился об этом, не говоря уже о том, что она была его матерью.
Внезапно она поцеловала его в нос, а затем прямо в губы. Но их губы не больше, чем просто прикасались друг друга, прежде чем она отстранилась и вообще рассоединила объятие.
Он облегченно вздохнул.
На самом деле это был не настоящий поцелуй, а больше похоже на поддразнивание по сравнению с тем, что может быть поцелуем. Идея исполнить фантазию с ней и на самом деле сделать что-то романтичное было слишком сложно для него, чтобы он так неожиданно принял это решение. Он подумал:
«До тех пор, пока это без языка, в этом нет ничего незаконного или кровосмесительного. Некоторые люди просто касаются губ. Ничего страшного, не так ли?»
Она подошла к двери, остановилась и сказала:
— Тигренок, я с удовольствием буду обнимать тебя и целовать с этого момента. Знаешь, как в каждой любяще семье. Мы ведь так любим друг друга, верно? Поэтому мы не должны бояться показывать это. И это может помочь тебе с твоим делом.
— Так и будет, мам. Я обожаю нашу семью. Ты лучшая.
Он заметил, что она отвернулась, но при этом украдкой оглянулась через плечо на него. Но то, что действительно привлекло его внимание, было тем, как она открыта «двигала» своим бикини в своей промежности.
Она ответила:
— Тигренок, ты делаешь меня такой счастливой. Я так горжусь тобой.
Пока она говорила это, ее пальцы натягивали бикини, сначала засовывая ткань между её булок, а затем вытаскивала и расправляла ее на заднице. Затем она повторила движение, как будто мастурбируя.
Она весело хихикнула, как маленькая школьница.
Затем она сказала:
— Но не оставайся здесь в одиночестве. Мы все еще веселимся у бассейна. Что мне нужно сделать, чтобы заставить тебя вернуться вниз и присоединиться к нам? Не думаю, что ты пожалеешь.
Она выгнула спину так, что ее массивные сиськи резко выступили вперед.
Он увидел одну из ее гор плоти со стороны, которую она показывала ему. В то же время она потянула ткань бикини на ее заднице так, что на секунду показалось, что ее задница полностью обнажилась
Она снова хихикнула, затем ушла, не дожидаясь его ответа.
Алан решил, что останется в своей комнате и помастурбирует вспоминая то, что только что «показала» ему мама.
У него было так много сексуальных образов, на которые он мог мастурбировать, что едва мог сдержаться и посмаковать их всех.
Но он не мог перебороть свое сексуальное любопытство.
Ему было интересно, что он ещё может увидеть в бассейне, поэтому он снова надел свои плавки и спустился вниз.
Когда Сьюзен отправилась вниз, она подумала:
«Что это все было? Я просто пошла туда, чтобы сказать ему спуститься вниз, чтобы он мог взглянуть на наш сюрприз, и, каким-то образом, я практически начала приставать к нему! Ну, по крайней мере, это была хорошая визуальная стимуляция, которая поможет ему. И я, на самом деле, не сделала ничего греховного. Хотя прикосновение к губам подобным образом более чем немного ненадлежащее. Ох, Боже, мне действительно нужно, как можно лучше держать себя в руках.