Теперь Эдвард протянул руку и схватил ее за запястье. Он прижал губы к тыльной стороне ее ладони и отпустил ее.
Она вернулась в спальню, закрыла дверь за собой. Положила пакеты на кровать и начала их распаковывать.
В первом пакете она нашла женскую одежду, всю ее размера. Эдвард купил классическую черную юбку-карандаш, черные прямые брюки Theory, белую хлопковую рубашку с французскими манжетами и шелковую синюю блузку Santorini. Пара чулок сеточкой, гольфы, и черные ботильоны с острыми носами довершали ансамбль. Это была как небольшая, ценная коллекция одного дизайнера.
Что бы не показаться неблагодарной, она была бы рада и паре джинсов и футболке с длинными рукавами и паре сникерсов.
Во втором пакете она нашла нижнее белье. Эдвард купил элегантный и очевидно дорогой фиолетовый шелковый халат и соответствующую ночную рубашку, длинной до лодыжек и гофрированный v-образный вырез. Белла была одновременно удивлена и порадована скромностью и изысканностью рубашки, и поистине, она будет чувствовать себя комфортно, одевая такую в постель с Эдвардом, даже на этом этапе их отношений.
На дне пакета она нашла пару фиолетовых сатиновых комнатных туфель на невысоком тонком каблуке. Белла предположила, что они угроза для здоровья, замаскированная под сексуальные домашние туфли. Ясно, что у Эдварда был пунктик на счет каблуков… на всех видах женской обуви.
В третьем и последнем пакете было белье. Белла покраснела, когда развернула три кружевных лифчика, с соответствующими трусиками каждый, все от La Perla. Одна пара была цвета шампанского, одна пара — голубого, третья пара — бледно-розового. Все трусики были кружевными шортиками.
Белла еще сильнее покраснела, когда представила как Эдвард шерстит полки с непристойным и дорогим бельем, выбирая экземпляры, которые были красивыми и элегантными, и покупая именно нужный размер.
О Боги всех по-настоящему щедрых парней, спасибо, что отбили у него охоту от покупки действительно провокационного белья.
Она была поражена. Она была удивлена. Но все было такое красивое, такое деликатное, такое идеальное.
Он может не любить меня, но он заботится о том, чтобы сделать меня счастливой.
Схватив белье цвета шампанского, белую рубашку и черные брюки, она вошла в ванну Эдварда и приняла душ. Ее ждала уже не только лавандового цвета губка для душа (уже не новая), но и удивительным образом ее марка шампуня, кондиционера и геля для душа. Эдвард, с его одержимостью, подумал обо всем.
Она с гордостью одела свой новый халат и обернула волосы полотенцем, когда услышала стук в дверь.
- Входи.
Эдвард заглянул в комнату.
- Ты уверена? - Он посмотрел на ее мокрые волосы, и затем его глаза окинули ее струящийся фиолетовый халат вниз к босым ступням, потом обратно вверх, задерживаясь на голой шее.
- Я одета, все вполне прилично.
Эдвард шагнул к ней, его глаза были темными и голодными. — Ты совершенно непристойно выглядишь. Никто не может выглядить так соблазнительно.
У Беллы отвисла челюсть.
Он прислонился к туалетному столику и положил руки в карманы.
- Прости, - сказал он.
- Ты тоже меня прости.
- Я слишком сильно среагировал.
- Так же как и я.
- Давай помиримся.
- Пожалуйста, - попросила она.
Эдвард усмехнулся, взял полотенце у нее из рук и положил рядом с собой на столешницу. Он притянул ее к себе в объятья и крепко обнял. — Тебе нравится одежда? - Он нерешительно провел рукой по шелку.
- Она прекрасна.
- Я отправлю остальное обратно.
- Нет. Мне нравится. Мне вдвойне она нравится, так как ты это выбрал. Спасибо.
Он прижался к ней губами, пока ее губы не раскрылись и затем подарил ей долгий, жгучий поцелуй, прежде чем отстраниться.
- Я бы выбрал джинсы, но Бри, мой персональный консультант, убедила меня, что очень трудно купить джинсы, которые точно подойдут другому человеку. Но если ты предпочитаешь ность что-то более комфортное, я отведу тебя и мы купим что-то другое.
Белла покачала головой. — У меня уже есть пара джинс.
Он кивнул. — Ты должна знать, что я выбрал все, за исключением нижнего белья. Его выбрала Бри. — Он увидел удивление на ее лице и поспешил объяснить. — Я не хотел смущать тебя.
- Спасибо, - пробормотала она, несколько удивленная.
- Изабелла, мне нужно кое-что тебе объяснить. — Его глаза стали серьезными, и Белла почувствовала холодок, пробежавшийся по коже.
Она вздрогнула.
- Мой отец соблазнил мою мать, использовал ее как шлюху, и бросил ее. Меня огорчает то, что ты думаешь, что я отношусь к тебе так же. Конечно, учитывая мой прошлый опыт, это неудивительно.
- Эдвард, я так не думаю. Меня просто смущает то, что ты думаешь, будто я настолько сломлена, что нуждаюсь, чтобы за мной присматривали.
Он внимательно на нее посмотрел. — Я хочу за тобой присматривать, но вовсе не по этой причине. Конечно ты можешь позаботиться о себе сама. Ты делаешь это с малых лет. И ты делаешь это хорошо. Но теперь ты не одинока. Теперь у тебя есть я.
Правда? Подумала Изабелла.
- Я хочу баловать тебя и делать экстравагантные жесты, потому что я забочусь о тебе.
Он чуть-чуть переместил свой вес. — Я не могу высказать всего, что чувствую. Все что я могу сделать, это показать тебе. Поэтому, когда ты не позволяешь мне… - Он пожал плечами, в его взгляде была боль.
- Я никогда не думала об этом с этой точки зрения.
- Каждый раз, когда я делаю что-то для тебя, это я пытаюсь показать то, что не могу сказать словами. — Он провел пальцем по изгибу ее скулы. — Не лишай меня этого. Пожалуйста, Изабелла. — Его большие глаза словно умоляли ее.
Белла ответила ему тем, что приподнялась на цыпочки и сильнее прижалась к его груди, обнимая его за шею, завладевая его губами. Это был голодный, обещающий, требовательный и отдающий поцелуй. И Эдвард дал его ей. Напряжение его челюсти, когда он полностью сосредоточился на поцелуе, на прекрасных губах и полных ощущениях.
Когда они отстранились, оба тяжело дышали.
Эдвард опустил подбородок на ее плечо.
- Спасибо, - прошептал он.
- Для меня сложно зависеть от кого-либо другого.
- Я знаю.
- Мне будет легче, если ты включишь меня в свои планы, а не будешь принимать решения за меня. Я бы чувствовала себя больше твоим партнером. Но мы не партнеры. — Ее щеки покраснели.
Он снова ее поцеловал. — Я хочу, чтобы мы были партнерами, Изабелла. То что ты просишь, справедливо. Меня просто иногда заносит.
Белла кивнула ему в грудь, и он прочистил горло, Белла отошла назад, чтобы видеть его глаза.
- За год до его смерти, у отца случился приступ совестливости, и он добавил меня в свое завещание. Должно быть, он думал, что давая мне такую же долю в его имуществе, как и законным детям, он может прикрыть все свои грехи.
- Мне так жаль, Эдвард.
- Мне не нужны были деньги. Но из-за инвестиций, которые он мне оставил, сейчас у меня денег больше, чем когда он умер. Не важно как быстро я их трачу, я никогда не смогу избавиться от него. Поэтому тебе не нужно думать сколько стоит та или иная вещь. Стоимость несущественна.
- Почему ты принял наследство?
Он отпустил ее, чтобы потереть глаза за стеклами очков.
- Карлайл и Эсми заложили свой дом, чтобы оплатить мои ошибки. Я задолжал деньги за наркотики, некоторые опасные люди преследовали меня, и были еще кое-какие вещи…
- Я не знала.
- Чарли знал.
- Чарли? Как?
- Карлайл был полон решимости спасти меня. Он заставил меня рассказать, в какие неприятности я влип, и он собирался пойти ко всем людям, которым я должен был деньги и заплатить им. К счастью, он сначала позвонил Чарли.
- Я никогда не знала об этом.
- Еще секреты. — Эдвард нахмурился. — Карлайл был таким наивным. Он не понимал, что они могли убить его и все равно забрать все деньги. Чарли договорился с несколькими друзьями, чтобы с деньгами Карлайла они позаботились обо всем. Когда я вышел из клиники, я позвонил адвокату отца в Чикаго и сказал, что беру наследство. Я заплатил залог за дом, но стыд навсегда остался со мной. Карлайла могли убить из-за меня.
Белла прижалась щекой к его груди. — Ты его сын, Эдвард. Конечно, он хотел спасти тебя. Он любит тебя.
- Блудный сын, - пробормотал Эдвард.
- Я хочу, чтобы ты чувствовала здесь себя комфортно, Изабелла. Я освободил одну из полок моего комода и освободил пространство в гардеробной для твоей одежды. Я бы хотел, чтобы ты оставила у меня несколько своих вещей, чтобы ты могла приходить и уходить когда угодно. И я дам тебе запасной ключ.
- Ты хочешь, чтобы я оставила здесь одежду?
- Я бы предпочел, чтобы ты себя здесь оставила, но согласен и на одежду, - проворчал он, глаза его все еще были темными.
Белла потянулась, чтобы поцеловать Эдварда в надутые губы.
- Я оставлю здесь некоторые из твоих подарков и в следующий раз, когда буду здесь, они будут ждать меня.
Он улыбнулся, затем его улыбка трансформировалась в ухмылку.
- Раз уж мы говорим о том, чтобы оставить здесь некоторые вещи, может, ты позволишь оставить здесь несколько твоих снимков?
- Ты хочешь сделать несколько моих фотографий как эти?
- Почему нет? Ты потрясающая, Изабелла.
Ее кожа пылала.
- Я не думаю, что готова разрешить тебе сделать мои эротические фотографии.
Он нахмурился.
- Я думал о серии черо-белых фотографий твоего профиля, шеи, лица… - Он начал выводить круги на ее спине, нежным движением стараясь убедить ее в своей привязанности.
- Почему?
- Потому что я хочу смотреть на тебя, даже когда тебя здесь нет. Квартира пуста без тебя.
Она поджала губы, задумавшись.
- Это тебя беспокоит? - Он нежно ласкал ее линию подбородка.
- Нет. Ты можешь сделать мою фотографию. Но я предпочитаю быть полностью одетой.
- Я не думаю, что мое сердце выдержит вид твоей наготы — ты слишком соблазнительна.
Она ему улыбнулась, и он засмеялся.
- Могу я у тебя кое-что спросить, Эдвард?
- Конечно.
- Когда ты поедешь домой на День Благодарения, ты останешься у Карлайла или в гостинице?
- Я только что обсуждал это с ним? Я останусь дома с остальными. Почему?
- Элис сказала, что ты оставался в гостинице, когда приезжал.
Он пожал плечами. — Да.
-Почему?
Он глубоко вздохнул.
- Потому что я был единственным одиноким человеком в доме полным влюбленных. Я был белой вороной в семье и Эммет не давал мне это забыть.
- Ты никогда не приводил девушку домой?
- Никогда.
- Ты никогда никого не хотел привести домой?
- Никого, до тебя. — Он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее снова. — И будь моя воля, ты была бы первой девушкой, с которой я делил бы постель. К сожалению, я не думаю, что это произойдет в эту поездку. Если только я не украду тебя через окно когда стемнеет.
Белла хихикнула, но втайне была очень, очень довольна.
- Карлайл напомнил мне, что я должен купить авиабилеты. Почему бы тебе не позволить мне приготовиться, а деньги мы потратим позже?
- Я сама могу купить себе билет.
- Конечно, можешь. Но я хочу, чтобы наши места были рядом. Нам придется поехать в аэропорт после моего семинара, это означает, что мы должны взять билеты на последний рейс до Торонто, примерно около девяти вечера.
- Это поздно.
- Я собирался зарезервировать номер в гостинице в Сиэтле на ночь в среду, так как приедем поздно ночью. Если только ты не хочешь поехать в Форкс сразу же.
Белла покачала головой. — Я буду слишком усталой, чтобы помочь тебе вести машину, и это был бы такой длинный день.
- Я мог бы забронировать две комнаты или… ты могла бы остаться со мной. — Эдвард пристально смотрел на нее, изучая.
- Я бы хотела остаться с тобой, - улыбнулась она.
- Хорошо. Я позабочусь о бронировании номера и аренде автомобиля.
- А как насчет Элис и Джаспера? Разве мы не долны поехать с ними?
- Они подъедут в среду после работы. И Элис дала мне указания, что на моей совести будет доставить тебя до Форкса в сохранности. Она ожидает от меня, что я буду твоим шофером и мальчиком на побегушках. — Он самодовольно ей подмигнул.
- Она знает, не так ли?
- Элис всегда знает больше, чем говорит. — Он улыбнулся Белле. — Не беспокойся об Элис. Я все улажу с ней.
- Я не об Элис беспокоюсь, - пробормотала Белла.
- Тебе ни о чем не надо беспокоиться. Мы просто два старых друга семьи, которые снова встретились в городе далеко от дома. Для меня это будет даже сложнее, чем для тебя.
- Почему?
- Потому что я буду в одной комнате с тобой и не смогу коснуться тебя.
Она посмотрела вниз на свои босые ноги и стеснительно улыбнулась.
Эдвард посмотрел на ее руку в своей и начал поглаживать ее.
- Когда у тебя день рождения?
- Я не праздную его.
- Почему?
- Просто не праздную, - сказала она оборонительно.
-Ну, я хотел бы отпраздновать его с тобой. Не лишай меня этого, Изабелла. — Зеленые глаза Эдварда излучали более расстройство, чем раздражение.
Белла вспомнила их спор по поводу одежды и решила, что не хочет еще одной ссоры с Эдвардом так скоро.
- Тринадцатого сентября. Ты пропустил его.
- Нет, не пропустил. — Он обнял ее и потерся своей щекой о ее щеку.
- Ты свободна в следующую субботу? Мы можем его отпраздновать.
- Что мы будем делать?
- Мне нужно сделать кое-какие приготовления, и мы пойдем на прогулку.
- Я не думаю, что для нас хорошая идея пойти вместе куда-нибудь, на публике.
Эдвард нахмурился. — Позволь мне беспокоиться об этом. Теперь ты принимаешь мое приглашение или нет? - Он опустил руку вниз и начал щекотить ее бок.
- Я с благодарностью принимаю приглашение. Пожалуйста, прекрати щекотить меня.
Эдвард проигнорировал ее просьбу и начал слегка щекотить ее, пока она не рухнула ему на руки, визжа от смеха.
Он любил слушать ее смех.
Когда она наконец восстановила дыхание, то начала извиняться.
- Прости, что задела твои чувства. Это не оправдание, но вчера был тяжелый день и к тому же это гормональное.
Гормональное? Подумал Эдвард. Что это значит?
Оооо…
Он посмотрел на нее с беспокойством. — Ты хорошо себя чувствуешь?
- Я в порядке. Я не очень хорошо себя чувствовала несколько дней назад. Но я уверена, ты не хочешь слышать об этом.
- Ты можешь отметить на своем календаре, чтобы знать, когда избегать меня. То есть, если что-то… - Она замолчала.
- Я не буду тебя избегать, - сказал он натянуто. — Я хочу тебя, всю — а не по частям. И конечно все будет продолжаться.
Я надеюсь.
Глава 19. часть 2.
Откровение Беллы поставило Эдварда в интересную ситуацию. Не то чтобы он забыл свою человеческую биологию. Это был его стиль жизни, и это никогда не было проблемой. Женщины с гормональными перепадами, или женщины с их циклами, не часто посещали Вестибюль в поисках секса. И прошло много времени с тех пор когда у него была одна и та же женщина в постели дважды. И даже тогда они не обсуждали такие интимные темы.
Он не возражал обсуждать такие интимные темы с Беллой. Он хотел иметь возможность читать ее настроения, даже если она сентиментальна или вспыльчива. И эта мысль вызвала одновременно и изумлени, и удовольствие.
- Я должен дать тебе одеться. Но есть еще одна вещь, которую нам стоит обсудить. — Эдвард серьезно на нее посмотрел, и Белла занервничала.
- Я говорил со своим адвокатом.
Она кивнула.
- Он посоветовал мне держаться от тебя подальше. Он сказал, что университет придерживается политики абсолютной нетерпимости близких отношений студентов и преподавателей.
- Что это значит?
- Это означает, что мы оба в опасности, пока мы вместе, и ты в моем классе. Тебя могут исключить при определенных условиях.
Белла закрыла глаза и стон сорвался с ее губ.
Почему весь мир сговорился против нас?
- Мы знали, что политику нетерпимости никто не отменял, и мы знали, что это дело серьезное. Нам просто нужно сохранить статус-кво и продолжать сдерживаться еще пару недель. Как только Кэтрин даст оценку твоей диссертации четвертого декабря, мы будем свободны видеть друг друга.
- Я боюсь.
Эдвард протянул руку, чтобы поласкать ее щеку. — Чего ты боишься?
- Если кто-то увидит нас вместе или заподозрит что-то, они могут подать жалобу. Анджела хочет тебя и ненавидит меня. Питеру не нравится как ты ко мне относишься, поэтому он будет стремиться утверждать, что ты изводишь меня. И профессор Сингер… - Белла вздрогнула. Она не хотела даже предполагать о чем думала профессор Сингер.
- Я не позволю им исключить тебя. Чего бы мне это ни стоило. До этого не дойдет.
Белла пыталась протестовать, но ее протест был прерван его губами, которые бормотали слова успокоения ей в губы, так как. он пытался продемонстрировать ей, как сильно он о ней заботится, без слов.
-
Они провели вместе прекрасный день. Они смеялись, целовались и провели часы за разговорами. Эдвард играл на рояле и даже пел немного, после долгих уговоров. Он сделал несколько фотографий Беллы в нескольких случайных позах, пока смущение не взяло над ней верх, и он был вынужден убрать камеру.
После ужина они танцевали перед камином. Эдвард сделал сборку из нескольких страстных песен Стинга, но Белла не могла сосредоточиться на музыке. Ее голова была как в тумане, и так было всегда, когда он целовал ее. Она должна быда концентрироваться на дыхании каждый раз, в противном случае она будет настолько погружена в движение их губ, что потеряет сознание.
Его руки были в ее волосах, путаясь и лаская волосы на затылке. Потом они двинулись к ее плечам и медленно стали выводить круги. Затем они скатились по рукам к ее талии, и мягко, дразня, медленно двигались вверх по ее бокам к груди.
Затем две сильные руки обхватили ее грудь, мягко двигаясь и массируя их.
Белла отпрянула.
Эдвард держал руки на том же месте и открыл глаза. Он выглядел озадаченным на первый взгляд.
Ее грудь взымалась, и он мог чувствовать как сильно бьется ее серде под его пальцами.
- Изабелла? - прошептал он.
Она покачала головой, ее кожа раскраснелась, и рот открылся. Она не разорвала зрительный контакт и подошла ближе.
Эдвард немного передвинул руки, чтобы просто оценить ее реакцию.
Она на секунду закрыла глаза, затем открыла их, и он увидел что-то совершенно иное в их карей глубине — сильное возбуждение.
Не его собственное повышенное возбуждение, а вид внезапного и сильного возбуждения Беллы резко оглушил его, в том числе и эмоционально. Она никогда раньше так не смотрела на него, с трепетом и воодушевлением, как будто никто раньше к ней там не прикасался.
Сердце Эдварда грохотало в груди от этой мысли.
Он жестом показал ей подойти, чтобы поцеловать его и обрушил на нее свои губы, даря ласки ее груди более настойчиво, чувствуя большими пальцами бугорки, которые начали проступать под ее рубашкой.
Белла с трудом дышала от удовольствия, и это побуждало его действовать дальше. Вскоре он уже стонал ей в рот и их тела сильнее прижались друг к другу.
Еще! Его тело приказывало ему. Ближе. Быстрее. Крепче. Еще. Еще.Еще.
- Ах, - простонал он, освобождаясь от ее губ и отодвигая руки на безопасное место за лопатками.
Белла прижалась щекой к его груди, ловя ртом воздух. Глаза закрыты, она начала раскачиваться на ногах и наклонилась в сторону, приближаясь к полу.
Эдвард протянул руку и поймал ее за талию, поставил ее на ноги.
- Ты в порядке?
Она кивнула. — Просто легкое головокружение.
- Нехватка кислорода сделела это с тобой, - сказал он с полуулыбкой.
- И твои пальцы, - прошептала она.
Он положил ее в свое красное кресло у огня.
- Мне нужно принять душ.
Она кивнула и попыталась отдышаться.
Когда Эдвард на какое-то время ушел, она задавалась вопросом, что могло с ним случиться. Она удивлялась, почему так внезапно ему потребовался второй душ. И когда ответ на ее немой вопрос до нее наконец дошел, она покраснела и улыбнулась себе.
-
Выходные Беллы у Эдварда были пожалуй самыми счастливыми в ее жизни. Она несла эти воспоминания как талисман всю неделю; сквозь его семинар в среду и настойчивые попытки Анджелы унизить и смутить ее и сквозь сделанные из лучших побуждений, но нежелательные попытки Питера подать жалобу на профессора Сингер.
Неделя Эдварда была адской неделей.
Для него было сложно не смотреть на Изабеллу на семинаре, и это напряжение сделало его раздражительным и вспыльчивым. Анджела испытывала его терпение, выпрашивая дополнительные встречи, на которых они могли (предположительно) обсудить ее план диссертации. Он отклонил все ее просьбы взмахом руки, что только заставило ее удвоить усилия.
И Джейн…
Джейн прислала электронное письмо Эдварду, в котором написала следующее:
Эдвард,
рада видеть тебя снова.
Мне не хватало наших маленьких бесед.
Твоя лекция была технически хороша, но я разочарована
что ты представишь что-то такое консервативное,
когда ты всегда любил приключения.
Возможно, профессор слишком много протестует…
Ты должен принять совю истинную природу
и пройти небольшое обучение.
Я могу дать тебе то, что ты желаешь.
Джейн.
Он был очень осторожным, чтобы не ответить на письмо или не удалить его. Вместо этого он сделал именно то, что сделал со своей предыдущей перепиской — он распечатал ее, положил в файл и поместил в шкафчик для храниения документов. Он не хотел выдвигать обвинение против нее, так как их первоначальная заинтересованность была обоюдной. Но он был не против того, чтобы угрожать ей её же собственными словами, если возникнет такая необходимость. Он только надеялся, что ее увлечение им будет продолжаться, и она забудет про Изабеллу.
В попытке отвлечь себя Эдвард проводил большую часть свободного времени на неделе либо готовясь ко дню рождения Беллы или фехтуя в фехтовальном клубе в Hart House. В любом случае, это был более здоровый выбор, чем его предыдущие методы выпускания пара.
Каждую ночь он ложился в кровать и смотрел в потолок, думая об Изабелле и хотел, чтобы ее теплое маленькое тело было преплетено с его. Он начал испытывать трудности со сном без нее и никакое снятие напряжения (в любой форме) не устраняло эти трудности. Или этот голод.
Прошло много времени с тех пор как он был на официальном свидании — со времен Гарварда наверное. Он проклинал себя за предыдущие глупости и думал что его хищный образ жизни в Вестибюле был адекватной или предпочтительной заменой. Ему не хватало секса, это правда. Иногда он спрашивал себя, способен ли он соблюдать режим целомудрия. Но он не скучал по одиночеству, когда приходил домой один из чьей-то квартиры и смывал следы со своего тела как будто это следы инфекционного заболевания. Он не скучал по отвращению к себе, которое чувствовал, когда размышлял о прошлых победах, победах над женщинами, которых никогда бы не познакомил с Эсми.
Изабелла была другой. С ней он хотел страсти и возбуждения, а также нежности и общения. И осознание этого нового чувства, одновременно пугало и волновало его.
-
В субботу днем Белла жадно читала и перечитывала его email, который раскрыл некоторые детали празднования ее дня рождения.
С днем роджения, дорогая.
Пожалуйста, окажи мне честь и удостой меня своим присутствием
в Королевском Музее Онтарио в эту субботу в шесть вечера.
Встретимся у входа на Bloor Street.
Я буду в костюме и галстуке с невероятно широкой улыбкой,
когда ты войдешь в дверь.
Я предвкушаю удовольствие от твоей компании с большим нетерпением.
Я скучаю по тебе.
С любовью, твой Эдвард.
Она охотно это выполнила, одела синее платье Санторини, которое купила Элис, черные чулки и туфли Christian Louboutin. Было слишком далеко (и слишком болезненно) идти в этих туфлях от ее квартиры до музея, поэтому она взяла такси. Ее глаза сияли, щеки горели волнением.
Я иду на свидание с Эдвардом. На первое настоящее свидание.
И почти не имело значение, что он настаивал на праздновании ее дня рождения; мысль, чтобы заполучить Эдварда на романтический вечер, отогнала все опасения в сторону. Она скучала по нему тоже, несмотря на их тайные смс, электронные письма и вечерние телефонные звонки.
Музей в последнее время претерпел существенную реставрацию и кристаллическая скульптура в форме корпуса большого корабля выступала из исходной каменной стены. Белле не нравилось совмещение современного и старомодного искусства; она предпочитала либо одно, либо другое. Но, возможно, она была в меньшинстве.
Когда она подошла ко входу, то поняла, что музей был закрыт; а объявление говорило, что он закрыт на тридцать минут. Тем не менее, она подошла к двери, и была удивлена, что ее сразу заметил охранник.
- Мисс Свон? - спросил он.
- Да.
- Вас ждут в магазине подарков.
Белла поблагодарила охранника и затем медленно пошла мимо полок с артефактами, игрушками и безделушками.
Высокий мужчина, безукоризненно одетый в синий костюм в тонкую полоску, стоял спиной к ней. Как только она увидела его фигуру, его широкие плечи, непослушные медные волосы, ее сердце выпрыгнуло из груди.
Неужели всегда будет так? Неужели я всегда буду задыхаться и чувствовать слабость в коленях, когда вижу его?
Она медленно подошла к нему, и когда он не обернулся, она покашляла.
- Профессор Мейсен, я полагаю.
Он быстро повернулся и ахнул.
- Ты великолепна. — Он прижался к ней губами слишком восторженно, и затем помог ей и снять пальто.
- Повернись, - сказал он заплетающимся языком.
Белла медленно повернулась по кругу.
- Ты потрясающая. — Он притянул ее к себе в объятья и поцеловал сильнее, потянул ее губу своими и нежно исследовал ее рот.
Она в смущении отступила. — Эдвард.
Он загадочно на нее посмотрел. — Мы будем много чего делать этим вечером. В нашем распоряжении весь музей. Но сначала…
Он протянул руку, чтобы взять маленькую коробочку, которая лежала на столе неподалеку.
Он протянул ее Белле. В коробке была большая, белая орхидея.
- Мне?
- Я пропустил твой выпускной. Можно?
Она кивнула.
Эдвард взял орхидею и грамотно прикрепил ее к запястью розовой атласной лентой, завязав ее замысловатым узлом.
- Это прекрасно, Эдвард. Спаибо.
Она легко поцеловала его.
- Пойдем.
Она охотно пошла за ним, но он тут же понял свою ошибку и остановился. — Будь так любезна.
Она лучезарно ему улыбнулась.
Они вошли в огромное открытое пространство, где был расположен маленький импровизированный бар.
Эдвард подвел ее к бару.
- Как ты организовал это? - прошептала она.
- Я быд одним из спонсоров флоринтийской выставки. Я попросил организовать частный просмотр, и они с радостью согласились. — Он одарил ее полуулыбкой, от которой Белла растеклась лужей по полу, как Амели.
Бармен широко улыбнулся паре. — Мисс? - спросил он.
- Вы знаете, как сделать Flirtini?
- Конечно, мисс.
Брови Эдварда поползли вверх от удивления, и он наклонился и прошептал на ухо, -Интересное название для напитка. Анонс надвигающегося очарования?
Она рассмеялась.
- Малиновая водка, сок клюквы и ананаса. Одна моя подруга в Сиэтле открыла его для меня. Хотя сама предпочитает Cosmopolitans. (лимонная водка, ликер «Куантро», сок лайма и клюквенный сок — прим.перев.)
Он усмехнулся и покачал головой.
- Сэр? - спросил бармен, протягивая Белле коктейль, украшенный небольшим ломтиком ананаса.
- Тоник с лаймом, пожалуйста.
Белла посмотрела на него. — Ты не пьешь?
- Есть бутылка специального вина, которая ждет нас у меня дома. Я подожду ее. - Он улыбнулся ей. - Кроме того, твое присутствие опьяняет меня.
Белла подождала, когда Эдвард получит свой напиток, и затем они провозгласили тост в честь друг друга.
- Ты можешь взять свой — как его там — flirtini с собой. Мы здесь только гости.
- Я могу пить этот коктейль всю ночь. Он очень крепкий.
- У нас все время мира, Изабелла. Весь вечер в твоем распоряжении. — Он повел ее через холл к лифту. — Выставка находится на нижнем этаже.
Когда они вошли в лифт, Эдвард повернулся к ней.
- Я говорил тебе, как скучал всю эту неделю? Кажется, дни тянулись вечность.
- Я тоже по тебе скучала, - сказала она застенчиво.
- Ты прекрасно выглядишь. Лицо, платье, обувь. — Он смотрел вниз, оценивая высокие каблуки. — Ты мечта.
Она покраснела и опустила глаза. — Спасибо.
- Потребуется весь мой самоконтроль, чтобы не похитить тебя с этой викторианской выставки мебели, и не заняться любовью с тобой на одной из четырех выставочных кроватей.
Брови Беллы поползли вверх, и она хихикнула, удивляясь, какую реакцию вызовет эта демонстрация.
Эдвард выдохнул с облегчением, потому что его неосторожное замечание не заставило ее отступить от него. Он должен быть более осторожным.
Он принимал активное участие не только в финансировании выставки флорентийских сокровищ, но также и в выборе произведений. Когда они бродили по комнатам, он кратко рассказывал о наиболее впечатляющих экспонатах. Но в основном они просто гуляли рука об руку, как влюбленная пара на прогулке, останавливаясь время от времени для объятий или поцелуя в зависимости от настроения.
Белла допила свой коктейль немного раньше положенного, и Эдвард услужливо нашел место куда поставить их бокалы. Он был рад, что их руки наконец освободились.
Она была магнитом для него, непреодолимой тягой. Он погладил ее шею, щеку, ключицу, прижался губами к рукам, губам, горлу. Она мало-помалу губила, обезоруживала его, и когда она улыбалась или смеялась, он думал, что загорится. Теперь она была его неистрибимой привычкой.
Они провели еще какое-то время любуясь картиной Фра Филиппо Липпи «Мадонна с младенцем и двумя ангелами», которой они оба восхищались.
Эдвард стоял за ее спиной, обвив руками ее талию.
- Тебе она нравится? - прошептал он ей на ухо, опершись подбородком на ее плечо.
- Очень. Мне всегда нравилось умиротворение на лице Богородицы.
- Мне тоже, - сказал Эдвард и провел губами от ее скулы обратно к мочке уха, легонько ткнулся в нее носом. — Твое умиротворение очень обольстительно.
Белла закатила глаза, - М-м-м-м, - простонала она громко.
Эдвард усмехнулся и повторил свое движение, присоединив к нему язык, слегка двигая кончиком по поверхности кожи.
Только шепот, только обещание, такие легкие, что она думала будто это его губы.
- Тебе это доставляет удовольствие?
Она ответила ему, подняв руку и запустив ее в его волосы. Она нежно ласкала их. Это было поощрение, в котором он нуждался.
Он повернул ее и прижал к себе, двигаясь руками по спине и ниже.
- Ты истинное произведение искусства, - пробормотал он ей в шею. — Ты шедевр. С днем рождения, Изабелла.
Она осторожно потянула его ухо губами и мягко его поцеловала. Он приблизил свои губы к ее и крепко поцеловал, без слов умоляя ее открыться ему. И тогда их языки медленно двигались вместе.
Он был нетороплив. И были только они вдвоем в почти пустом музее.
Он целовал ее губы и щеки, ведя ее в угол комнаты, нерешительно прислонил ее спиной к стене.
Его глаза были задумчивыми. — Все в порядке?
Она кивнула, затаив дыхание.
- Если ты захочешь остановиться, просто скажи мне. Я не зайду слишком далеко… но ты нужна мне.
Она улыбнулась, закинула руки ему на шею и притянула его ближе.
Он легко прижал ее к стене, а затем крепче прижался к ней сам. Каждый мускул и изгиб его тела повторяли и идеально подходили ее изгибам и мягкости тела. Она прекрасно друг другу подходили, как будто были созданы друг для друга.
Его руки путешествовали по ее спине вниз к бедрам, нерешительно.
В ответ она сильнее прижадась к нему бедрами. И все это время их языки и губы исследовали друг друга и не могли насытиться.
Его длинные, тонкие пальцы скользнули по ее спине вниз, нащупали два округлых, аппетитных изгиба. Он нерешительно их сжал, и улыбнулся, когда она застонала.
- Ты совершенство. Вся целиком и по частям. Но это… - Он улыбнулся и начал целовать ее с новой силой.
- Вы хотите сказать вам нравиться мой зад, профессор?
Эдвард отстранился, чтобы увидеть ее глаза. — Не называй меня так. — Он почти зарычал.
- Почему бы и нет? - передразнила она.
- Потому что я не хочу думать о том, что я сейчас нарушаю все правила.
Ее улыбка исчезла, и Эдвард мгновенно почувствовал сожаление.
- И я никогда бы не называл красоту нижней части твоей спины задницей — это слишком элегантный объект для этого. Я создал бы новое слово, чтобы описать все ее великолепие.
Теперь Белла смеялась, и он сжал ее двумя руками достаточно сильно.
Профессор Мейсен любитель задниц.
Ее пальцы предпочитали ее волосы, гладили и вплетались, прижимали его лицо к ее.
Она чувствовала своей грудью как бьется его сердце Она задыхалась, но ей было все равно.
Она любила его.
Он был таким милым с ней.
В это мгновение она бы отдала ему все и плевать на последствия. Какие последствия? Ее разум не мог даже назвать их.
Его пальцы стали двигаться, поглаживая изгибы и сжимая легонько плоть. Затем его правая рука скользнула вниз к бедру, поднимая ее ногу. Она закинула ноги ему на бедра и сжала их вокруг него.
Это было почти танго у стены.
Белла достаточно долго не могла прекратить целоваться, чтобы обдумать как она освоила искусство баланса, или дыхания через рот Эдварда.
Теперь он мог двигаться. Его бедра подались вперед, вплотную прижимаясь к ее бедрам, а руки поддерживали ее снизу. Она чувствовала его твердую плоть, восхитительное давление и робкие фрикции. Она набралась смелости и переместила руки из волос на плечи, потом змеей обвила руки вокруг талии и далее вниз к его собственным восхитительным изгибам. К изгибам, которыми она не раз восхищалась. Изгибы были упругие и крепкие под ее робкими пальцами. Она крепче прижала его к себе, поощряя его.
Он и не нуждался в поощрении.
Его пальцы бегали вверх и вниз по ее чулкам, лаская ее бедра.
Это был рай.
Сильное желание, затрудненное дыхание, трение, поцелуи, ощущение.
Он не встретил сопротивления, ни тени сомнения, ни дрожи, ни страха.
Она приняла его.
Она хотела его.
Ее тело было мягким и теплым и таким восприимчивым.
- Белла, я… мы… должны остановиться. — Без предупреждения он отошел назад.
Ее глаза были закрыты, а губы красные и распухшие.
Он жаждал ее губ сейчас еще сильнее.
Он