Судьба сказала свое слово. 13 глава

* * *

Нарцисса попыталась вникнуть в вопрос Белинды.
– В чем ты пойдешь на бал?
– На бал? – переспросила Нарцисса.
– О Мерлин! Завтра бал, а она забыла. Ты с ума сошла? Идет на бал с одним из самых красивых парней в школе и не помнит об этом. Люциус ведь тебя пригласил?
Девушка автоматически кивнула, про себя подумав, что Люциус не счел нужным ее приглашать. По-видимому, их совместный поход и так предполагался, так что он не стал тратить силы и время. Бал! Завтра! Вот оно!
Нарцисса обернулась к Белинде:
– Да, платье у меня уже сшито. А ты с кем пойдешь? – она хотела увести разговор от своей персоны.
– Да у меня несколько предложений, так что я пока решаю. Кста­ти, видела, как Сириус Блэк сегодня впал в ступор, когда нас увидел? – Белинда хитро улыбнулась, вызвав недоумение Нарциссы. – Как же все-таки жалко, что он попал в Гриффиндор. Эх! А еще до сих пор не могу понять, что он нашел в этой курице, с которой таскается послед­ние несколько недель. Вот и на бал наверняка с ней пойдет.
Белинда снова вздохнула. Нарцисса посмотрела на нее и подумала, отчего она никогда не замечала интерес Белинды к Сириусу? Возмож­но, раньше Белинда это скрывала, обращая внимание на то, что Сириус и Нарцисса общаются. Сейчас же она явно расстраивалась по поводу похода Сириуса на бал с какой-то девушкой. Нарцисса снова улыбну­лись. Ей было плевать, с кем Сириус придет на бал. Она твердо реши­ла, что уйдет он с ней. Девушка не знала, как сможет это сделать, но в результате была уверена. Она сможет. Ради задуманного она многое сможет. Есть Северус и Люпин. Она что-нибудь придумает. Нарцисса оглянулась на Снейпа, который как раз в этот момент выходил из зала. Все-таки она не одна.

* * *

Северус Снейп брел по коридору в сторону слизеринского подзе­мелья за учебниками. Настроение было неважным. Завтра дурацкий школьный бал, а ему, как водится, не с кем пойти. Опять насмешки. Нет, лучше уж остаться в комнате и почитать или поспать. С этими мыслями он завернул за угол и увидел умильную сцену братания Сириуса Блэка и Ремуса Люпина. К Люпину лично Снейп никаких претензий не имел. Тот, наоборот, периодически выступал стопором Поттера и Блэка, не раз спасая Снейпа от еще большего унижения. Но кто же виноват, что он сейчас так трогательно обнимался с ненавистным гриффиндорцем? Упустить такую возможность слизеринец не мог.
Короткая вспышка, и руки Блэка и Люпина намертво приклеились друг к другу. Ребята дернулись в разные стороны, пытаясь понять, что же произошло. Люпин сообразил первым:
– Заклятие. Черт. Бродяга, не дергайся. Не поможет.
Блэк отчаянно озирался по сторонам и что-то яростно бормотал. Лю­пин фыркал от смеха.
Снейп вышел из тени, наслаждаясь триумфом:
– Трогательно, блин, – с чувством произнес он. – Прям рука не под­нимается лишить такого зрелища остальных.
Он мерзко ухмыльнулся и прошел мимо нервно смеющегося Люпи­на и отчаянно мечущегося Блэка.
– Снейп, это последний сознательный поступок в твоей жизни! –прорычал Блэк вдогонку.
«Испугал! Ты сначала освободись». Слизеринец быстро свернул за угол. Периферического зрения достигла вспышка света. Кто–то освобо­дил проклятых гриффиндорцев.
«Сердобольные, мать вашу! Что ж до спальни можно и пробежаться, а в школу чинно пойти в толпе однокурсников. Уроков сегодня совмес­тных, к счастью, нет».
С этими мыслями Снейп рванул с места, подгоняемый топотом ног из соседнего коридора.

* * *

Люциус Малфой медленным шагом брел по территории Хогвартса. Метель бросала в лицо холодные иголки снега, и ледяной ветер проду­вал до костей. Но семнадцатилетний юноша ничего этого не чувство­вал. Он снова и снова переживал короткую встречу перед завтраком. Фрида, такая красивая, такая нежная, такая далекая… Люциус остано­вился и поднял голову вверх. Небо бросило в лицо целую пригоршню снега. Серое равнодушное небо. Люциус вспомнил встречу с Блэком. Нужно было поставить Нарциссу на место, нельзя ей позволять не то что здороваться, даже смотреть в сторону этого выскочки. Вот только сил утром на это не хватило. Последние силы ушли на то, чтобы выгля­деть спокойным в ее присутствии.
Звон колокола заставил Люциуса вздрогнуть. Юноша оторвался от размышлений и осознал, что он вообще-то шел на травологию. Сегодня что-то перекроили в расписании. Он обратил на это внимание утром. Люциус направился к теплицам. Травология традиционно проводилась совместно с Пуффендуем. Можно расслабиться и даже над кем-нибудь поиздеваться. Не Гриффиндор, конечно, достойно не ответят, но порой хотелось похамить безнаказанно.
Люциус вошел в теплицу и заметил, что в подсобной комнате, где находилась спецодежда Слизерина, одиноко висит его роба. Не муд­рено. Все давно на занятии. Юноша надел брезентовую робу поверх школьной мантии и, нацепив на лицо обворожительную улыбку, кото­рая должна была искупить в глазах мадам Спраут его опоздание, шаг­нул в класс.
Как и ожидалось все прошло гладко. Немного пожурили, но даже не сняли баллы. Люциус умел быть очаровательным, когда хотел. Он еще раз улыбнулся преподавателю, шагнув к своему обычному месту у края огромного стола. Он посмотрел на стоящие перед учениками растения и попытался вникнуть в объяснения учителя. Отвлекло движение на­против. Люциус вскинул голову на пуффендуйцев и замер. Напротив него стоял Фред Забини с каким-то уж очень напряженным взглядом. Люциус оторопел. С какого перепугу Фред там, а не рядом с ним? Но переместив взгляд на соседа Фреда, Люциус сглотнул. Вратарь сборной Когтеврана с внимательным видом слушал объяснения мадам Спраут. Когтеврана? Люциус скользнул взглядом по ученикам напротив. Точно! Запоздало в памяти всплыли пометки в расписании. Перед ним стояли действительно когтевранцы, причем вперемешку со слизеринцами. По-видимому, кто как встал. Люциус нервно сглотнул и скосил глаза на своего соседа. Вот тебе и расслабился. Сердце рухнуло куда-то в район желудка, едва он увидел тонкие пальчики Фриды Забини, нервно высту­кивающие какой-то ритм на поверхности стола.
Люциус медленно обернулся и встретился с ее глазами:
– Привет, – глухо выдохнул он.
– Привет, – согласилась девушка.
– Что делаем?
– Собираемся отделять черенки от Полоскуньи Трехцветной, – про­светила Фрида.
– А-а, – протянул Люциус, ничего не вынеся из объяснения.
– А теперь разбейтесь на пары с соседом и возьмите по кадке с рас­тением. Все переходим в теплицу номер двенадцать, и там, на приготов­ленных рабочих местах, приступаем к заданию.
– Мы соседи? – спросил Люциус.
– По-видимому, – пожала плечами Фрида. – А это, вроде как, наша кадка.
Она показала на деревянную емкость с непрезентабельного вида растением.
Люциус кивнул и, забросив рюкзак за спину, поднял кадку. Сделав пару шагов в сторону выхода, он почувствовал, как лямка рюкзака со­скальзывает. Попытка закинуть ее обратно движением плеч потерпела фиаско.
– Постой, – раздался позади голос Фриды.
Люциус послушно остановился. Она догнала его и поправила спол­зающий рюкзак.
– Спасибо.
Она кивнула в ответ. Люциус притормозил в дверях, пропуская де­вушку вперед, и столкнулся с Фредом. Тот был, похоже, жутко недо­волен таким раскладом, но от возражений воздержался. И правильно сделал. Иначе Люциус не ручался за итог «беседы».
Войдя в теплицу номер двенадцать, он увидел Фриду в самом даль­нем конце помещения. Люциус пробрался к ней и опустил кадку на пол между двумя резиновыми ковриками, предназначенными для студен­тов. Фрида уже стояла на коленях и деловито раскладывала какие-то инструменты. Люциус отбросил рюкзак в сторону и опустился на коле­ни напротив.
Они начали работать в молчании. Причем Фрида ловко разгребала землю ручками в ярких перчатках, затем осторожно отрезала черенок от растения и складывала в подставленную Люциусом миску. Черенки все время норовили выпрыгнуть, и юноша старался как можно быстрее прикрыть миску своей ладонью в такой же перчатке.
– У тебя здорово получается, – проговорил он.
– Да уж. Травология мне всегда давалось легко.
– В отличие от меня.
– В отличие от тебя. Растения нужно любить. Тебе не хватает люб­ви.
– Ты права, – Люциус в упор посмотрел на нее. – Мне не хватает любви.
– Подай секатор, пожалуйста. Тот, что побольше.
Люциус протянул то, что она просила и, не удержавшись, сжал ее пальцы. Словно электрический разряд коснулся его руки даже через пе­чатки.
– Люциус, не надо, – попросила девушка.
– Почему? – хмуро спросил он.
– Просто не надо, и все.
– Как скажешь, – холодно ответил юноша.
– Не обижайся. Просто ты ведешь себя, как эгоист. Ты думаешь, для меня это все легко?
– А ты думаешь, это легко для меня? – Люциус яростно хлопнул миской об землю и придавил вылезающие черенки крышкой.
– Мистер Малфой, поосторожнее, – тут же окликнула мадам Спра­ут.
Фрида опустила глаза и продолжила работу:
– Знаешь, мне всегда казалось, что у нас ничего не закончится. А вот… – девушка нервно усмехнулась. – Ты не виноват. Просто нам луч­ше как-то смириться, и свыкнуться с этим, и прекратить изводить друг друга. Я не могу спокойно находиться в главном зале. У меня кусок в горло не лезет от твоего взгляда. Я не могу спать, потому что всегда думаю о том, что ты вот-вот откроешь мою дверь. А этого все не проис­ходит и не происходит... И тогда я понимаю, что этого не будет никогда. Все закончилось, понимаешь? Просто… закончилось.
Фрида говорила все это, глядя в пол. Люциус видел только ее пылаю­щую щеку, когда она отвернулась. Его сердце сжалось и невыносимо за­ныло. Он понял, что сейчас она уже не осознавала, что говорит это все ему. Складывалось впечатление, что Фрида Забини шепчет эти мучи­тельные слова для себя, убеждая, уговаривая отчаянно ноющее сердце.
Люциус наплевал на все и схватил ее за руку. Он стремительно ста­щил с себя и с нее эти дурацкие перчатки, переплел их пальцы. Элек­трический разряд заставил задохнуться. Как давно он не чувствовал тепло ее рук.
– Фрида, – отчаянный шепот. – Фрида! Фрида!
Он не мог ничего ответить ей. Она была права от первого до послед­него слова. Что бы он сейчас не сказал, все было бы ложью. Люциус от­чаянно хотел аппарировать в этот момент куда-нибудь на необитаемый остров и остаться там навсегда. Ведь в его руках сейчас было все, что ему нужно в жизни. На растение с дурацким названием упала крупная слезинка. Вторая горячая капля коснулась их переплетенных рук. Сер­дце сжалось.
– Не надо, – умоляюще прошептал Люциус.
Фрида выдернула руку и какое-то время лихорадочно работала. По­том наконец подняла голову. Ее глаза слегка покраснели. И больше ни­чего не выдавало расстройства.
– Ты уже пригласил Нарциссу на бал?
– Нет, – автоматически ответил Люциус.
Он смотрел в эти глаза, и ничего вокруг не было.
– Ты не слишком-то внимательный кавалер.
Она отвела взгляд, и Люциус попытался вникнуть в смысл беседы.
– Что ж поделать, какой есть. А ты с кем пойдешь?
Он постарался придать голосу беззаботность. Легко подхватил сека­тор, решив принять активное участие в работе.
– С Ремусом Люпином.
Секатор в руке вдруг обрел вес, и Люциус выронил его на землю, попав по пальцам руки, на которую опирался. Лезвие содрало кожу, и на костяшках пальцев появилась кровь.
– Осторожно! – воскликнула Фрида и, взяв его за руку, принялась произносить какие-то заклинания над ранками. Люциус отчужденно наблюдал за ее действиям.
– Почему гриффиндорец? – наконец задал он совершенно идиотский вопрос.
– Люциус, – Фрида остановила кровь и выпустила его руку. – Что за глупые предрассудки? Они такие же люди. Все мы просто люди, вне зависимости от цвета школьной формы.
– Он младше на год, – поделился наблюдением Люциус Малфой.
– И что? Он очень хороший.
Люциус поднял секатор с земли и начал кое-как кромсать несчаст­ное растение. Фрида никак не прокомментировала его работу. Остаток урока прошел в молчании. Выходя из теплицы, Люциус понял, что в очередной раз жизнь дала урок. Чертовы гриффиндорцы! Он сделает все, чтобы испортить жизнь Ремусу Люпину в школе или после нее. Не важно.
Главное – пережить ближайшие несколько часов и не сойти с ума.

Встреча.

Ты взамен мне оставишь сомненье
И уйдешь в свой неведомый край.
Мальчик-Демон, Тьмы воплощенье,
Я хочу тебя лучше узнать.

Я хочу все равно попытаться
Прикоснуться душою к тебе.
Мальчик-Демон, ты можешь остаться
Хоть на миг на грешной Земле?

Подожди! Не спеши в свое царство!
Мне так важно тебя понять.
Мальчик-Демон, прошу, останься!
Я боюсь тебя потерять.