Судьба сказала свое слово. 14 глава

* * *

Драко Малфой шел по коридору «Хогвартс–экспресса» и упорно молчал. Блез несколько раз попыталась наладить диалог… Не вышло. Девушка по опыту знала, что если Малфой не хочет что-то рассказы­вать, то все расспросы по информативности будут равны интервьюи­рованию стены. Блез устало вздохнула, и остаток пути они провели в молчании.
Войдя в купе, Драко остановился посередине и стал смотреть в окно, слегка покачиваясь в такт движению поезда. Блез присела на сиденье и принялась изучать его напряженную спину.
«Когда же это закончится?» – в отчаянии подумала девушка.
Драко обернулся, словно почувствовав ее мысли, и ровным голосом произнес:
– Брэнд затеял драку в вагоне. Его предупредили, что это не должно повториться. Он не послушался. Я объяснил ему, что он неправ.
Блез вздохнула и откинулась на спинку сидения, устремив взгляд в окно:
–Даже не буду спрашивать, каким образом ты ему это объяснил. Я не видела, чтобы он плакал с момента гибели его матери.
– Блез, он был неправ, – упрямо повторил Драко.
Не мог же он признаться в том, что этот избалованный мальчишка жутко напомнил ему себя самого в одиннадцать лет. С чего началась его поездка в Хогвартс? Правильно. Со ссоры с Поттером. Но тогда он про­тянул этому всеобщему любимцу руку дружбы. Ему никто не объяснял, как это делается, у него никогда не было друзей, которых он сам себе выбирал. Только дети из чистокровных семей, с которыми он общался с рождения. И тут появился Поттер. Драко бессознательно предложил ему дружбу. Хотя уже тогда за словами отца о том, что Гарри Поттера необходимо уважать, слышал совсем другое. Тогда он уже чувствовал: это – враг. Но почему-то протянул руку. Это был первый неосознанный протест. Не его же в том вина, что, впитав снобизм и презрение к ни­щете с детства, он оскорбил этого рыжего придурка. По правде говоря, Драко вообще считал ниже своего достоинства даже думать об Уизли. Но так получилось, что стал яростно ненавидеть Рона, потому что не мог понять, чем этот нескладный голодранец лучше него, единственно­го потомка чистокровной семьи.
Драко устало опустился на сиденье вагона и, опершись локтем об оконную раму, прислонился губами к сжатому кулаку.
Шесть лет назад Гарри Поттер швырнул предложенную дружбу ему в лицо. Драко зло усмехнулся. Тогда он впервые сделал выбор в этой борьбе: за или против всеобщего любимца. Драко стал против. С каж­дым годом, он ненавидел его все больше, потому что у чертова Поттера было все, чего не было у самого Драко. Он никогда не признается в этом вслух. Вот только себе Драко с раннего детства привык говорить только правду. Ложь самому себе – это слабость. Со слабостями Драко Малфой старался бороться всегда.
Отец очень обрадовался ненависти сына к гриффиндорцу и стара­тельно разжигал ее, исподтишка указывая Драко на его ошибки и ставя в пример чертова Мальчика-Который-Выжил. Особенно, это касалось квиддича. За пять лет игры против Поттера Драко ни разу не выиграл ни одного поединка. Юноша сощурился. Он ненавидел проигрывать, не всегда мог сдержать себя. На пятом курсе его провокация вылилась в дисквалификацию Поттера. Это было подло, но как приятно. Вопросы морали не сильно беспокоили юного Малфоя. Он ненавидел.
А потом Драко начал понимать, что не хочет идти по тому пути, кото­рый рисует для него отец как единственную альтернативу. Он не хотел. Юноша был уверен в том, что родился не рабом, а господином. Он не собирался пресмыкаться и выполнять идиотские приказы выжившего из ума земноводного. И чем больше утверждался в своем решении Дра­ко Малфой, тем больше он… ненавидел Гарри Поттера. Ну, должен же быть кто-то крайним! Поттер был самой удачной кандидатурой. Если бы он протянул руку в этом самом поезде шесть лет назад… Все было бы по-другому. Как? Драко не знал. Но все было бы не так. Это точно. Дружба…
Мысли перескочили на Гермиону Грейнджер. Сказали бы ему не­делю назад, что он будет размышлять об этой заучке, он бы авадой в ответ швырнулся. Ну или круцио на худой конец. А сейчас… Мысль заставила усмехнуться.
В прагматичном уме Драко Малфоя никак не желала укладываться такая безрассудная привязанность. Эта странная девушка, не подумав ни минуты, ринулась в чертово логово за другом. Неужели дружба мо­жет быть такой? Быстрая ревизия списка ближайших знакомых привела к неутешительному итогу: за ним никто так бы не бросился. В чем сек­рет? Может, это не дружба, может, они спят вместе? Испорченное ми­ровоззрение попыталось подсунуть свой вариант. Драко почти купился, только… Он тоже спит с Блез. Бросилась бы она за ним неизвестно куда? Драко повернул голову и посмотрел на красивую слизеринку, чи­тающую какой-то журнал. Нежные рыжие прядки струились по щеке. Блез как раз в этот момент подняла изящную руку и заправила волосы за ухо. Идеальная девушка. Каждый жест, каждый взгляд – все проду­мано до мелочей. Идеальная жена. Она, пожалуй, единственная, кому бы он мог что-нибудь доверить. Что-то не очень важное. Потому что образ идеальной жены никак не вязался с образом идеального боевого товарища. Мысли опять переметнулись к темноволосой гриффиндорке. Смешно. Драко отвернулся к окну. Она так страстно его ненавидела и так искренне предлагала оказать первую помощь. Это тоже не уклады­валось в голове и потому запомнилось.
Кстати, судя по ее поведению, Дамблдор исполнил обещание. Драко не очень сильно приглядывался, но отметил, что она ведет себя, как обычно. Нервничает, но, может, из-за инцидента с первокурсниками. Наблюдает за ним, когда считает, что он не видит. Ну и что с того? Она этим шесть лет занимается. Драко всегда чувствовал на себе ее взгляд. Врага нужно знать в лицо. Грейнджер его изучала. Так бесхитростно, что иногда становилось смешно. Сегодня, когда он проходил мимо, обо­няния достиг запах ее легких духов. В его комнате этот запах все еще ощущался. Блез всю душу вытрясла, когда обнаружила, что у Нарциссы совсем другие духи. Драко нахмурился. Ему совсем не понравился ход мыслей.
Юноша откинулся на спинку кресла и вспомнил тот безумный день. Шок, когда он, вызванный на день раньше из лагеря, злой на весь мир, появился у себя в комнате. Он никого не предупредил о прибытии. Хо­тел побыть один, подумать. Ага! Получилось. Сейчас.
В его спальне, за его кроватью на полу уютно расположилась… Гер­миона Грейнджер. В первый момент Драко решил, что у него что-то с головой. А потом ее отчаянное желание что-то доказать, объяснить, уговорить. Смехотворные попытки ринуться спасать Поттера.
Дальше все происходило, как в кошмаре. Гениальный план Великого Земноводного по увеличению численности семьи Драко… Юноша пере­дернулся от отвращения. Полет в Хогвартс, разговор с Дамблдором. В те минуты он отчаянно злился на Грейнджер. Ее бесхитростные слова вперемешку с гневными обвинениями сбивали с толку.
А потом он, Дамблдор, Снейп и десяток отборных авроров перенес­лись на небольшую поляну в полукилометре от родового замка Малфо­ев. Ближе было опасно.
Драко, крепко сжимая метлу, которую прихватил с собой, реши­тельно смотрел в глаза Дамблдору, мечтая передать решимость во взгляде своему отчаянно колотящемуся сердцу. Опять уговоры Дамбл­дора. И его ответ. Только Поттер. И все.
Он, как и обещал, нарисовал план подземелья и сообщил о том, что отправляется в замок, проверить, кто где. Ему совсем не хотелось, чтобы рядом с Поттером находился Люциус или этот… Хотя на этого было как раз наплевать. Мелькнула шальная мысль. Пусть и Люциус... но Драко Малфой задушил ее в корне. Что-то, впитанное с детства, не давало этой мечте расправить крылья.
Кто-то из авроров проворчал что-то на счет ловушки. Драко даже не стал оглядываться на говорившего. Снейп и Дамблдор поверили. На остальное было наплевать.
– Я отправлюсь камином, вернусь по воздуху, – коротко сказал он и повернулся уходить.
– Почему не сразу по воздуху? – раздался голос из группы авроров.
– Хочу перестраховаться.
– Идиотизм какой-то. Сделали из ребенка параноика, – откликнулся тот же голос.
Драко бросил в сторону говорившего убийственный взгляд, а больше никак не отреагировал на «ребенка».
– Удачи, Драко, – Дамблдор положил руку на плечо. Драко удивленно обернулся. В его жизни практически не было таких странных проявле­ний чувств, и юноша слегка растерялся. Он кивнул и тихо ответил:
– И вам.
– Я провожу тебя немного, – вызвался Снейп.
Драко не возражал. Он… боялся того, что могло произойти. Снейп, который всегда относился к нему хорошо, был, пожалуй, лучшей ком­панией. Они быстро пошли в сторону замка.
– Как Нарцисса? – внезапно спросил Снейп и, увидев недоуменный взгляд юноши, добавил. – Я полагаю, она вернулась в замок. Ведь не для Поттера же ты это делаешь, в самом деле.
– Не для Поттера. Это уж точно, – усмехнулся Драко. – С Нарцис­сой все в порядке. Спасибо.
– Но это связано с ней?
Драко молча кивнул, Снейп больше ничего не спросил. Они дошли до кромки леса, и Драко оглянулся:
– Дальше я пойду один.
Снейп крепко сжал его плечо и проговорил:
– Я буду очень ждать тебя, Драко. Будь осторожен.
Юноша кивнул.
– Ты принял правильное решение, – внезапно сказал Снейп. – Нар­цисса единственная женщина из ныне живущих, которая стоит того, чтобы рисковать из-за нее своей головой.
Снейп сделал шаг назад, и Драко, развернувшись, быстро пошел к транспортировочной будке с камином, приютившейся у внешних стен.
Его озадачили слова Снейпа. «Единственная». Драко замечал, что Снейп общался с его матерью. Но слишком мало внимания юноша уде­лял Нарцисса прежде, поэтому и просмотрел что-то важное. «Единс­твенная из ныне живущих». Это – вообще шарада. Размышлять над изысками мыслей своего декана времени не было, поэтому Драко при­слонил метлу к стене и подошел к камину. Несколько минут он старал­ся успокоиться… Получалось неважно.
Щепотка порошка, назвать свою комнату. И все… Вот только что-то смутно беспокоило. Слишком просто, слишком гладко. В жизни так не бывает.
То, что что-то не так, Драко почувствовал за мгновение до прибы­тья в комнату. Он недооценил своего отца. Естественно, что взамен силового поля тот должен был наложить дополнительную защиту на замок. Почему Драко не подумал об этом раньше? Составитель пла­нов, мать твою! Только в Гриффиндор с такими мозгами прямая до­рога. Надеялся, что его комнату обойдут стороной? Сейчас! С нее наверняка начинали!
Изящно и извращенно. Любой, кто попытается проникнуть в дом через камин, будет гостеприимно встречен режущим заклятием. Оно было наложено как раз на уровне лица. Тонко, что уж говорить. Толь­ко шестое чувство и реакция ловца сохранили последнему отпрыску Малфоев лицо вообще и зрение в частности. Драко в самый последний момент успел сгруппироваться и прикрыть голову руками. Вспышка боли – и такой родной и мягкий ковер на полу принял его в свои объятия. Пару минут Драко неподвижно лежал, зажмурившись и прислушиваясь к организму в попытке понять, что, кроме рук, пострадало. В комнате было тихо. Значит, это милое заклятие не подкрепили сигнализацией. Да и зачем она, если человеку голову откромсает? Славненько. Драко медленно открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу, свернувшись калачиком. Со стороны, наверное, смешно и трогательно, вот только лужа крови портила картину. Юноша перевел взгляд на свои руки. С внешней стороны запястья на каждой руке шли по четыре глубоких раны. Хорошо еще с внешней. Без помощи волшебной палочки он вряд ли бы смог остановить кровотечение, которое было бы раз в пять силь­ней, чем сейчас. Драко развел руки в стороны и сел на пол. Так. Дейс­твуем дальше.
Пара секунд ушла на то, чтобы открыть Нарциссу.
Бледное лицо, испуганный взгляд. Она ничего не сказала, ни о чем не спросила. Просто бросилась в ванную комнату и появилась из нее с той же пресловутой миской и какими-то склянками.
Драко снова опустился на пол и наблюдал, как его мать быстро и ловко обрабатывает раны и накладывает тугие повязки. Такое впе­чатление, как будто эта аристократичная женщина была рождена сестрой милосердия.
– Спасибо, – проговорил Драко и, поднявшись, позвонил в колоколь­чик.
Нарцисса проследила за ним удивленным взглядом, но снова ничего не спросила.
Через пару минут появился домовой эльф. Тот же самый. «Вот у парня-то крышу сорвет», – подумал Драко, спрашивая эльфа о том, где находится отец и Темный Лорд.
– В библиотеке. И просили не беспокоить, сэр.
«Класс. То, что нужно». Теперь действуем быстро. Отправить эльфа подальше, приказать, чтобы молчал. Вызвать метлу. Ах, как удачно силовое поле не работает. А то хана любимой метле последней модели».
– Драко, может, объяснишь, что происходит? – наконец не выдер­жала Нарцисса.
– Все в порядке, мам. Ничего не происходит.
– Как ты полетишь с такими руками?
– На метле, – Драко резко подмигнул матери и оседлал появившуюся метлу.
Быстро, бесшумно, легко. Драко Малфой, стараясь не обращать внимания на боль в руках и горячую кровь, пропитавшую повязки, стре­мительно приближался к группе людей.
Он ловко спрыгнул на землю. Все взгляды обратились к нему.
– Порядок. В подземелье три тролля. Больше никого. У вас мало вре­мени, – скороговоркой проговорил он, глядя на Дамблдора.
Дамблдор кивнул и обернулся к остальным. Драко воспользовался моментом, наклонился и сорвал пучок травы.
Дамблдор произносил напутственную речь. Драко не слушал. Он старательно оттирал кровь с рукоятки метлы, потому что уже чуть не соскользнул при приземлении, а еще лететь обратно.
– Драко, – подал голос Снейп, – что с тобой?
Юноша вскинул голову. Увлекшись занятием, он не заметил, что Дамблдор закончил напутствие, и все присутствующие смотрят на него. Ночь выдалась на удивление звездной и ясной. В отблесках лунно­го света светловолосый юноша усердно оттирал собственную кровь с древка своей же метлы. Спокойно, хладнокровно, не жалуясь.
– Дурдом! – охарактеризовал увиденную картину все тот же ав­рор.
Драко равнодушно пожал плечами, глядя на Снейпа. Отвечать было глупо.
Снейп странно посмотрел на него, но больше ничего не сказал. Го­лос подал Дамблдор:
– Лети, Драко.
Юноша кивнул и, забравшись на метлу, оттолкнулся от земли.
А потом было благополучное возвращение в комнату. Недовольный взгляд Нарциссы и срывание окровавленных бинтов. Вся процедура ока­зания первой помощи заново.
Драко Малфой сидел на полу и напряженно вслушивался в темноту, словно ожидая чего-то. Время шло, все было тихо. Но Драко точно знал, что именно в этот момент в подземелье его замка лучшие авроры проводят операцию по спасению чертовой надежды волшебного мира. А отец с Лордом сидят в библиотеке. Просили не беспокоить? Вот мы по-тихому и разобрались. Драко нервно усмехнулся.
Через час стало ясно, что все закончилось. Замок по-прежнему был погружен в темноту и тишину. Никто не ожидал ничего подобного. Вот все и было спокойно.
– Тебе нужно поспать, – тихо сказала Нарцисса, сидевшая у пись­менного стола и листавшая какую-то книгу. Причем делавшая это так быстро, что гибли все надежды на то, что она читает. Она тоже смутно ожидала чего-то. Время шло, ничего не происходило, и, увидев, что сын расслабился, она решила, что опасность миновала.
Юноша поднял голову на ее голос. Он сидел на кровати и изучал пок­рывало.
– Что, прости?
– Пять утра. Тебе нужно поспать.
Нарцисса решительно встала и приблизилась к кровати сына. Юно­ша, решив не спорить, устало вытянулся на покрывале.
Нарцисса присела рядом и дотронулась до его холодных пальцев.
– Разжечь огонь посильнее? Ты замерз.
– Нет. Не нужно. Все хорошо, – Драко слегка улыбнулся. – Тебе тоже не мешало бы отдохнуть.
Нарцисса улыбнулась в ответ и покачала головой.
– Поспи, я посижу с тобой.
Она протянула руку и убрала со лба сына легкие светлые прядки.
– Ты раньше никогда этого не делала. В смысле, не сидела у моей постели.
–Делала, – грустно усмехнулась Нарцисса, – просто ты этого не помнишь. Сначала ты был слишком маленький, а потом… в те редкие моменты был без сознания.
– Да уж, – Драко повторил усмешку матери, – веселый я сынок. Не­проблемный.
– Спи! – Нарцисса погладила его по щеке.
Драко послушно закрыл глаза и через пару минут провалился в глубо­кий сон без сновидений. Этот кошмарный день закончился. Нарцисса посидела еще какое-то время. Она смотрела на спящего сына и вспо­минала слова, сказанные старостой Гриффиндора, Ремусом Люпином, почти двадцать лет назад:
«Твой ребенок будет удивительным созданием… в нем будет искра, и он перевернет этот глупый мир с ног на голову».
Ремус Люпин оказался прав. Тогда Нарцисса этого не понимала, а сейчас… Во сне он такой безмятежный, спокойный, совсем юный. Просто красивый молоденький мальчик. В жизни он совсем не такой. Прав был Люпин. Драко действительно необыкновенный. Нарцисса на­гнулась и легко поцеловала сына в лоб, вызвав у того сонную улыбу. Женщина встала и вернулась в комнату за гобеленом.
Время продолжало свой стремительный бег.

Рождественский бал.

Будет больно потом. Ну и что! Ну и пусть!
Ерунда, что нависла угроза!
Я сейчас никого, ничего не боюсь,
И эти от счастья слезы.

Неземной красоты я касаюсь рукой,
Не жалею, что только однажды.
Пусть единственный раз, но сегодня ты мой,
Остальное все просто неважно.

Я сегодня сумела все звезды достать.
Ты мне крылья даруешь – я верю.
Мы с тобой научили друг друга летать.
И я ни о чем не жалею!

Время продолжало свой стремительный бег.
Момент истины. Последний шанс.
Нарцисса Блэк в сотый раз посмотрелась в зеркало. Сегодня ей совершенно не нравилось, как она выглядит. Со стороны можно было подумать, что эта красавица нарочно пытается нарваться на комплименты соседок по комнате, которые в этот момент с плохо скрываемой завистью смотрели на нее. Со стороны могло показаться… Вся беда в том, что Нарцисса совершенно не обращала внимания на завистливые взгляды. Ее сейчас больше занимал самый главный вопрос всей жизни. Понравится ли она ему? Раньше она была уверена на все сто процентов, что он не посмотрит ни на кого, кроме нее. Но чем ближе становился заветный момент, тем сильнее нервничала шестнадцатилетняя девушка.
– Идешь? – окликнула ее Белинда. – Люциус, поди, заждался. Хватит вертеться перед зеркалом. Раз уж он решил на тебе жениться, то ты понравишься ему в любом виде. Логично?
Нарцисса обернулась и посмотрела на Белинду, отметив про себя, что той идет темно-синий цвет. «Логично?» В их с Люциусом помолвке ничего логичного не было, нет и не будет, хотя… Возможно, именно логика чистокровных семей – это единственное, что присутствует в их отношениях. Чувствами здесь, во всяком случае, и не пахнет.
Нарцисса улыбнулась и вслед за Белиндой направилась к выходу, по пути разглаживая нежно-голубую мантию, надетую поверх невесомого платья такого же цвета. Она действительно выглядела потрясающе. Но все равно нервничала. Спускаясь в гостиную Слизерина, девушка чувствовала, как дрожат губы. Еще не хватало, чтобы Люциус заметил…
Люциус ждал внизу. Он стоял спиной к лестнице и беседовал с Фредом Забини. Рядом топтались Крэбб и Гойл. Нарцисса глубоко вздохнула и начала медленно спускаться. Опасения по поводу внешнего вида слегка развеяла реакция Фреда. Он замер на полуслове и потрясенно уставился на белокурую нимфу, спускающуюся вниз. Казалось, что девушка не касается земли ногами: так невесом и легок был ее наряд. Фред сглотнул. Его странное поведение заставило Люциуса обернуться. Сказать, что Люциус был поражен, значит не сказать ничего. Он замер и расширившимися от удивления глазами следил за приближением этого чуда.
Отец определенно не ошибся. Нарцисса сможет стать идеальной женой. Его гордостью и визитной карточкой. Вон как Фред обалдел. То ли еще будет. Все знакомые удавятся от зависти. Она – его. Только его. И сегодня старалась так выглядеть только для него. Люциус не допускал другой мысли. Она же не самоубийца. Правильно?
– Ты потрясающе выглядишь, – проговорил он, глядя в глаза девушке. Затем он взял ее за руку и потянул вниз с последней ступеньки.
– Спасибо, – тихо ответила Нарцисса, – ты тоже.
Она почти не соврала. Люциус был, безусловно, красив. Вот только ее это совсем не трогало.
Люциус обвел взглядом гостиную и с видом триумфатора прижался губами к ее губам. Нарцисса напряглась. Ей были неприятны подобные проявления чувств на людях. Хотя если бы это был другой человек... Ей бы было все равно. Но сейчас… Поцелуй был легким и невесомым, на счастье девушки.
Когда неожиданная пытка закончилась, Нарцисса обвела взглядом гостиную и уже собиралась обернуться в сторону Фреда, как вдруг... В дальнем конце комнаты в кресле у камина сидел Северус Снейп и… читал книгу. Глаза Нарциссы полезли на лоб. Этого еще не хватало. Он что, не собирается идти?
– Прости, – Нарцисса осторожно высвободилась из объятий будущего мужа. – Я подойду к Снейпу на минутку?
Она так доверительно посмотрела в глаза Люциусу, что у того даже не возникло никаких подозрений. Когда ее загоняли в угол, она умела быть изобретательной.
– Только недолго. А то нам уже пора.
– Да-да. Я на секундочку.
Нарцисса быстро пересекла гостиную и возникла перед увлекшимся книгой юношей. Он даже ухом не повел.
– Северус! – негромко позвала девушка.
Он вздрогнул и поднял голову. Затем замер и выдохнул.
– Привет, – пробормотал он, – ты потрясающе красивая.
– Спасибо, – улыбнулась Нарцисса.
Простые слова Снейпа порадовали больше, чем представление, разыгранное Люциусом.
– Ты почему до сих пор не переоделся?
– Мне что-то не хочется идти, – заюлил парень, подтверждая самые страшные опасения.
– Даже не думай об этом, – прошипела Нарцисса.
– Но я… – Снейп тщетно попытался раствориться в спинке кресла. Нарцисса, уперев руки в бока, нависла над ним.
– Милая! – послышался голос Люциуса. Похоже, он терял терпение.
– Уже иду, – ангельским голосом откликнулась девушка и тут же рассерженной гусыней прошипела Снейпу. – Ты не имеешь права не идти. У тебя десять минут. Если ты не появишься в зале. Я… Я… Я пройду курс повышения квалификации у компании Поттера. Ясно? Ты сам рад не будешь, что на всех предметах сидишь со мной. Я…
– Я понял, – сдавленно проговорил Снейп. – Но тебе-то это зачем?
– Мне очень нужна помощь, – тихим голосом проговорила Нарцисса.
И слепое отчаяние, которое прозвучало в этих простых словах, убедило больше, чем все предыдущие угрозы. Снейп несколько недель давал себе слово даже не показываться в главном зале в этот день. Хотя нарядная мантия ждала своего часа, и, вроде, все было готово. Не с кем пойти. Он никому не нужен. Он совсем один. Оказалось, нужен. Этой удивительно красивой девушке. Неважно, что совсем не так, как он того хотел бы. Главное, что нужен. Нужен! За несколько секунд так тщательно подготовленная линия поведения рассыпалась в пыль.
Снейп кивнул.
– Спасибо, – на красивом лице наконец-то появилась искренняя улыбка. Нарцисса быстро развернулась и, звонко стуча каблучками, направилась к Люциусу.

* * *

В главном зале было многолюдно и шумно. Играла приятная музыка, горели свечи. Красиво, радостно? Нет. Нарциссу ничего не радовало. Она с замиранием сердца оглядела зал. Блин. Все в нарядных мантиях, с затейливыми прическами. Никого не узнаешь.
Когда Люциус потянул ее танцевать, девушка не сопротивлялась. Она послушно положила руки ему на плечи и позволила повести себя по залу. Люциус танцевал превосходно. Интересно, есть что-то, что он делает плохо? Все идеально продумано, все такое неживое. Нарцисса даже не подумала о том, что это первый ее танец с будущим мужем. Ей было не до этого. Она старательно высматривала его в разномастной толпе студентов.
Эванс. Неужели Эванс? Ни за что не узнала бы. Естественно, с Поттером. Нарцисса посмотрела вокруг. Сириуса не было. Да что же это такое! Она почувствовала, что плечи Люциуса напряглись под ее ладонями. Нарцисса осторожно оглянулась и увидела причину…
Люциус Малфой естественно не мог терпеть такого поведения своей невесты. Танцуя с ним, она должна думать только о нем. Она вообще всегда должна думать только о нем и не должна вертеть головой по сторонам, словно в поисках кого-то. Он непременно поставил бы ее на место. Вот только ничего этого Люциус не видел, потому что сам активно занимался тем же. Он напряженно вертел головой в поисках… Сердце замерло, и все тело напряглось от желания обнять… прижать… убить. Последнее относилось не к ней, а к этому заморышу, которому она сейчас улыбалась. Хороший он? Гриффиндорец не может быть хорошим. «Хороший гриффиндорец – мертвый гриффиндорец!» – зло подумал Люциус, хотя, в принципе, был не слишком кровожаден от природы.
Почему он танцует с ней? Как она может ему улыбаться? А ведь еще год назад на Рождественском балу она так счастливо смеялась.
Ее удивительная ямочка на левой щечке сияла только для него. А потом Люциус, робея и отчаянно боясь отказа, предложил погулять. Незаметно добрались до его комнаты. Он все идеально спланировал. Фрида разгадала его задумку, но совсем не рассердилась. Наоборот. Она задорно рассмеялась над его коварным планом, а потом спросила:
– Почему ты просто не пригласил меня к себе?
– Я побоялся! – честно ответил он.
– Люциус Малфой на такое способен?
Вместо ответа он ее поцеловал. Тогда они первый раз были вместе.
Люциус зажмурился, вспоминая свои ощущения в тот момент. Такого он не испытывал ни с одной девушкой. Отчаянно колотящееся сердце, дрожащие руки, неловкие фразы. Позже он понял, что это можно охарактеризовать простым словом «счастье». Вот только понял слишком поздно.
Танец закончился. Люциус, как в тумане, проводил Нарциссу до уголка, в котором находились ее подруги. Она что-то спросила, он что-то ответил. Сердце отчаянно тянулось туда, где сверкала удивительная ямочка на левой щечке.
С трудом понимая, что он собирается делать, Люциус Малфой направился в противоположный конец зала. Люпин уже куда-то делся, а Фрида стояла в окружении подруг из Когтеврана. Они весело о чем-то переговаривались. С его приближением веселье исчезло. Фрида заметила его и перестала улыбаться.
– Мы пойдем, пожалуй, – проговорила рыжая девочка.
Подружки рассосались, кто куда. Фрида осталась стоять. Это обнадеживало? Нет. Стало еще страшней. Он не знал, что может сказать. Мысли перепутались, осталось только желание стоять и смотреть, смотреть на нее до самой смерти. Потому что жизнь без нее оказалась невыносима.
– Привет, – подала голос Фрида.
Люциус просто кивнул. Он не был уверен в своем голосе. Он оглянулся вокруг. Так получилось, что они остались одни в этом углу зала. Все остальные, разбившись по парам, танцевали. Пригласить Фриду Люциус не мог. Проклятый этикет! Проклятые предрассудки! Проклятые традиции! Он посмотрел ей в глаза и подумал, что через минуту здесь может появиться чертов Люпин. Что тогда? Затевать драку? Позорить семью? Уходить? Смешно, но ни одного, ни другого, ни третьего Люциус сделать не мог. Особенно уйти без нее. И вдруг слова сами собой помимо его воли полились неуправляемым потоком. Они наталкивались друг на друга, сшибались, сбивали. Но весь этот сумбур шел от сердца, которое в семье Малфоев иметь было не положено, но вот у Люциуса оно как-то оказалось. Видимо, по недосмотру.
– Фрида. Я… не знаю. Я не могу… Это оказалось совсем не так. Намного труднее, чем я думал. Я тоже не могу спать. Каждую ночь я схожу с ума от того, что не могу открыть твою дверь. Я устал. Я не знаю, что мне делась. А завтра… Завтра наступит конец света, а я так и не смогу перед этим увидеть твою улыбку. Я не могу так. Я…
Фрида накрыла его губы ладошкой, заставив вздрогнуть и оторвать взгляд от собственных ботинок, которым он все это говорил. Перед ним так близко оказались ее глаза, глаза цвета Надежды. Так близко. Они подозрительно блестели. А еще в них было что-то необъяснимое.
– Молчи, – тихо сказала Фрида и потянула его за руку к боковому выходу из зала. Люциус оторопело позволил себя увести. Мозг отказывался понимать происходящее. Но больше всего на свете хотелось отдаться на волю победителя. Ведь он проиграл в этой борьбе со своим глупым сердцем. Он оказался слабым и беспомощным. Теплая ладошка уверенно тянула его за собой.
– Заперто, – сообщила Фрида, оглянувшись. – Давай уйдем через главный выход?
Он кивнул.
– Только, я думаю, тебе лучше предупредить Нарциссу, – решительно сказала она, – ведь поиски привлекут лишнее внимание.
Люциус снова кивнул.
– Выходи первым и жди меня в «коридоре с оленем».
Она отпустила его руку и сделала шаг в сторону.
– Обещай, что придешь! – он схватил ее за руку.
В ответ Фрида улыбнулась. Он понял, что сегодня она не обманет. Сегодня момент истины. Последний шанс.
Он быстро пересек зал и нашел Нарциссу в том же углу, где оставил ее вечность назад. Она о чем-то переговаривалась с… Северусом Снейпом. Вот это новость. Он-то каким боком попал на бал? Ведь еще вчера не собирался. Хотя… плевать.
– Нарцисса, – тронул Люциус ее плечо.
Девушка испуганно вздрогнула и обернулась.
Будь Люциус в другом состоянии, непременно обратил бы на это внимание. Но сейчас… Даже если бы у нее вместо головы оказалась гигантская тыква, он бы принял это за продвинутый макияж. Он ничего не видел перед собой.
– Я неважно себя чувствую. Пойду прилягу. Не нужно со мной сидеть. Оставайся здесь.
Он выговорил все это скороговоркой, потому что как можно быстрее хотел исчезнуть из этого ненавистного зала.
– Хорошо, – спокойно сказала Нарцисса.
– Северус, присмотри, чтобы ее никто не обидел, – обратился Люциус к шестикурснику.
Словно не он несколько дней назад обвинял того в проведении слишком большого количества времени со своей невестой. Сейчас Люциус готов был оставить Нарциссу на попечение кого угодно. Даже Сириуса Блэка. Ну, кроме Сириуса Блэка.
Люциус развернулся и быстрым шагом вышел из зала, в дверях столкнувшись с Фредом Забини. Если бы он не так торопился, то непременно извинился бы перед Фредом.
Фред проводил Люциуса странным взглядом. Ему совершенно не нравилось то, что происходило вокруг. Юноша вышел в коридор и остановился у стены. И точно. Через несколько минут из дверей главного зала выскользнула Фрида. Юноша схватил сестру за руку и оттащил к стене.
– Ты куда собралась? – требовательно спросил он.
Строгий тон в разговоре с ней ему никогда не давался. Но сейчас могло случиться что-то страшное. Он чувствовал.
– Фред, миленький, – прошептала Фрида, крепко обняв его за шею, – не останавливай меня. Пожалуйста! Все равно не сможешь! Я не могу без него.
– Фрида, – простонал брат, проводя рукой по ее густым волосам, – что ты с собой делаешь? Ведь завтра он…
Фрида резко отпрянула и, зажав ему рот ладошкой, лихорадочно проговорила:
– Я все знаю. Я все понимаю. Ну и пусть будет завтра. Вот завтра и ругай меня или жалей. Не знаю. Почти наверняка я завтра умру. Но это все завтра. А завтра так далеко. Есть сегодня. Не удерживай меня. Последний раз.
Она метнулась и поцеловала его в щеку. Фред сильно прижал ее к себе:
– Сумасшедшая! Сумасшедшая!
– Я знаю, – прошептала она и, резко отпрянув, попросила. – Пожелай мне удачи.
И не дожидаясь ответа, бросилась в соседний коридор.
Фред запустил пальцы в волосы. Он не знал, что делать. Он не мог ее остановить. Но как же тяжело было смотреть, как собственная сестра, самый близкий человек, так опрометчиво бросается в ад, а Люциус Малфой услужливо открывает перед ней его врата. Фред никогда не понимал привязанности сестры. Старался принять, но даже это не получалось. Слишком удивительным человеком она была. Люциус не заслуживал ее. Ее никто в мире не заслуживал. Фред вспомнил о Нарциссе, и сердце замерло. Она осталась одна. Шанс? Год назад не получилось. Может сейчас? Он все еще не оставлял надежды покорить эту девушку. Она почти невеста. Ну и что? Жизнь иногда дает шанс.