Игорь сам удивился, как мысли у него перескочили уже на другое. Следовало сначала все же определиться с решением, а сложные отношения с Женей могли подождать.
«Так, — подумал он. — Но если их отсюда гонят, а я расставаться с ними не хочу, тогда надо нам всем вместе куда-нибудь с Ганзы уходить. Вот только куда?»
Вольный город Тушино — вдруг вспомнилось ему. Про это место говорил Саид, и еще от кого-то он о нем слышал. Ах, да, та хорошенькая анархистка, Крыся, тоже упоминала Тушино. А что, возможно, это выход! Там их никто не знает, там они могли бы жить спокойно. Кажется, Крыся рассказывала, что там нет таких строгих порядков, как на Ганзе. На окраинах всегда как-то полегче, там проще затеряться от внимательных глаз. А для Громова это очень даже актуально — его будут искать фашисты, и красные тоже будут искать, когда узнают, что он уцелел. А они наверняка узнают — уж Элли постарается. Как только поймет, что ей тут ничего не обломится, — тут же сдаст и тем, и другим. «Поэтому Полис тоже отпадает, — облегченно подумал Игорь, как бы оправдываясь сам перед собой. — Там, скорее всего, тоже полно шпионов».
Он стал прикидывать, как им добираться до Тушинской. Сначала по кольцу до Краснопресненской на дрезине, а оттуда — через Баррикадную и Улицу 1905 года. Может быть, там он своими глазами увидит Нюту — победительницу зверя. Интересно ведь — столько слышал о ней. Ну, а дальше узнают дорогу. Говорят, там народ как-то приспособился обходить по поверхности заваленные туннели к Полежаевской.
«Вот и ладно, — подумал он. — Завтра обрадую своим решением ганзейского начальника, а сейчас самое время поговорить с Мариной».
Женщина отлучилась и сейчас как раз возвращалась с тремя дымящимися кружками чая в руках. Чай здесь был какой-то особенно вкусный, его все еще поставляли с ВДНХ, несмотря на тревожную обстановку. Но цены на него постоянно взвинчивали, распуская слухи, что ВДНХ не сегодня завтра падет под натиском черных и тогда достать ч у дной заварки будет уже неоткуда.
Марина вручила одну кружку Громову, другую — Профессору.
— Я говорил сегодня с начальником станции, — начал Игорь. Марина кивнула. — Он, оказывается, помнит вас с Профессором. Сказал, чтоб завтра же оба выметались отсюда.
Марина молча глядела на него. Невозможно было понять, о чем она думает. Потом женщина кивнула:
— Что ж, собраться недолго…
— Куда думаешь идти? — спросил Игорь.
— Где-нибудь приткнемся, — беспечно ответила Марина. — Нам не привыкать. Оставишь нам немного патронов на первое время?
— А разве я говорил, что остаюсь? — притворно удивился Игорь.
Марина уставилась на него. Затем шутливо толкнула в бок, едва не расплескав кипяток в кружке. Громов притворно сморщился, охнул, и они рассмеялись.
— Что, все еще болит? — спросила она. И чуть погодя, заглядывая в глаза: — Ты правда уверен, что хочешь уйти с нами? Тебя-то наверное не станут отсюда гнать. Это только мы тебе мешаем тут устроиться.
— Вы мне не мешаете, — заспорил Игорь. — И чего-то меня не тянет тут устраиваться. При ближайшем рассмотрении мне здесь далеко не все понравилось. Поэтому у меня конкретное предложение: как насчет того, чтобы отправиться в вольный город Тушино?
— Это далеко, — вздохнула Марина. — Но можно, наверное, дойти. Почему бы и нет?
Она задумалась. Потом снова поглядела на него:
— Но ты точно уверен?
— Ну конечно, — стараясь казаться беспечным, ответил он. — А то кто же мне еще будет так интересно рассказывать про Изумрудный город?
Марина прыснула и снова ткнула его в бок.
— Ну, тогда заметано, — подытожил Игорь. — Завтра с утра на дрезину и — покатим с ветерком!
Он понимал, что трудностей впереди будет еще много. Но главное, самое трудное решение было принято.
— Надо Жене сказать. Думаю, она обрадуется. На дрезине прокатится, станции новые посмотрит… Кстати, где она?
У Марины сползла с лица улыбка:
— Когда я уходила за чаем, она была здесь.
— Наверное, отошла куда-нибудь, — предположил Игорь, хотя его кольнуло нехорошее предчувствие. Он постарался не давать воли дурным мыслям. Ну что может случиться с девочкой здесь, на хорошо охраняемой станции?
«Все, что угодно, и ты прекрасно это знаешь», — ответил внутренний голос.
Они обошли всю станцию, рассматривая людей, пытаясь заглядывать в палатки. Жени нигде не было. Если только ее не удерживали где-нибудь силой в укромном уголке.
Девочка бесследно пропала.
Глава 12
КУДА ИСЧЕЗЛА ЖЕНЯ
Появлению Нюты и Кирилла на станции Улица 1905 года обрадовались многие. Вэл, Мура, еще множество знакомых и незнакомых собрались вокруг, забросали вопросами. Возле Муры стоял, обняв ее за плечи, высокий худой мужчина со Спартака, Олег, который чудом нашел ее спустя двадцать лет после Катастрофы. Но Нюта отметила про себя, что Мура вовсе не выглядит счастливой. Тому, что она опять в черном платье, Нюта не удивилась — это был ее любимый цвет. Но Мура всегда очень заботилась о своей внешности. А теперь ее красивые черные волосы, обычно распущенные, были словно наспех перехвачены обрывком ленты. И в покрасневших утомленных глазах таилась тревога.
Гадалка Кора тоже стояла рядом в своем вечном балахоне, при каждом движении позвякивали многочисленные браслеты. Она выглядела словно бы еще более удивленной, чем обычно.
И Нюта поняла — на станции что-то происходит. Опять повисла мрачная, гнетущая тишина, как тогда, когда ждали нападения зверя. Даже колонны темно-розового мрамора, даже бронзовые изображения факелов с задуваемым ветром пламенем, казалось, излучали тревогу. Видно не судьба была этой станции жить спокойно.
Комендант Илья Иванович еще больше похудел, военная форма висела на нем, как на вешалке. Он ласково потрепал Нюту по плечу, но выглядел при этом рассеянным и печальным. Устало потер рукой бритую голову.
— Ну, отдыхайте, потом потолкуем, — напутствовал он вновь прибывших и пошел осматривать станцию.
— Почему в лазарете бардак? — обратился он к человеку с уродливым рубцом на щеке. — Я заглянул — ни черта найти нельзя. Привести в порядок немедленно!
Человек с тоской поглядел на него.
— Какая разница? — устало поинтересовался он. — Все равно скоро придут фашисты и всех перебьют.
— Молчать! — крикнул комендант. — Что за упаднические настроения? Отставить панику! Выполняй приказ. Иначе — в карцер. Там будет время подумать.
— Почему Илья Иваныч озабоченный такой? — спросила Нюта Муру. Та печально покачала головой:
— Пойдем ко мне. Лучше там поговорим.
В палатке, прихлебывая чай, она рассказала Нюте, что в последнее время на станции творится что-то странное. Не так давно поймали шпиона из Рейха, тот был ранен при захвате и вскоре умер, но перед смертью пригрозил, что скоро придут сюда их основные силы и расправятся с жителями станции. Иваныч принял это близко к сердцу и теперь проявляет бдительность, как никогда. И еще тот фашист обмолвился, что ищут они здесь какого-то мальчишку. Какого и зачем, никто не понял, но этот мальчишка фашистам так нужен, что они готовы всю станцию зачистить, если потребуется. А тут еще Кора со своими предсказаниями. Она уверяет, что на днях может случиться что-то страшное. И это связано с одним человеком, которому лучше не задерживаться у них на станции, когда он здесь появится. Из-за него многие могут погибнуть. А человек тот, между прочим, уже в пути. У гадалки пытались узнать что-нибудь более конкретное, но она, как всегда, не говорит. Только повторяет упрямо: «Я так вижу. А почему — не спрашивайте меня, сама не знаю. Остальное от меня скрыто».
— Ты же знаешь Кору — она всегда дает такие туманные ответы, — сказал заглянувший в палатку Вэл. За ним неуверенно протиснулась Маша. Она все так же куталась в бесформенную изодранную кофту, казалось, ее вовсе не волновали такие мелочи, как одежда. Темные волосы тусклыми прядями свисали вдоль впалых щек, в глазах стояло отчаяние. Мура жестом предложила ей сесть на покрывало. Протянула Вэлу свою кружку с чаем, он хлебнул и поморщился — не тот теперь чай, невкусный. Мужчина как будто не изменился — все так же обтягивала мускулистую фигуру черная футболка и драные джинсы сидели как влитые. Полуседые волосы были собраны в хвост, в больших глазах чуть навыкате по-прежнему мерцала ехидная искорка. Если бы здесь был человек образованный — хотя бы Профессор, который в этот момент спал на Проспекте Мира — он нашел бы, что в лице Вэла есть что-то от фавна. Правда, сегодня это был усталый фавн, склонный к меланхолии.
Нюта невольно покрепче сжала висящий на груди амулет.
— Что это у тебя? — рассеянно спросил Вэл.
— Большой палец Алики-заступницы.
— А, ну да, конечно. Безотказное средство от всех бед с точки зрения большинства женщин. Сильнее него ничего нет, ну разве что череп крысы-альбиноса, пойманной в полнолуние. Но не хотел бы я иметь дело с женщиной, у которой на шее вместо украшения болтается крысиный череп. Неужели ты веришь во все эти сказки?
— Мне подруга подарила, — как бы оправдываясь, сказала Нюта. — Иногда все-таки бывает неуютно, хочется во что-нибудь верить.
— Ну да, а торговцы этим пользуются. Я тебя уверяю, они давно уже поставили дело на поток. И наверняка на одной станции тебе покажут череп святой в возрасте пятнадцать лет, на другой — череп святой, когда ей было двадцать, и так далее.
— То есть, ты думаешь, что моя реликвия поддельная? — спросила Нюта.
— Господи, как трудно иногда разговаривать с женщинами! Да ведь дело не в том, поддельная она или нет. Разумный человек вообще не поверит, что чьи-нибудь кости, волосы и прочие мощи способны творить чудеса. А представь себе — ты просишь святую о чем-то, у тебя есть ее указательный палец. Зато у твоего врага есть ее сушеное ухо, и он обращается к ней с прямо противоположной просьбой. Что она должна делать? Какая часть тела круче? Ну, теперь-то ты видишь, что все это абсурд? Да и вообще, все это предание основано на абсолютно бездоказательных фактах. Ну, допустим, какая-то женщина действительно убежала в туннель с младенцем от преследователей. И после этого, через какое-то время, нашли там скелет и решили, что это ее кости. А скелет мог быть чей угодно. К примеру, челнок какой-нибудь заплутал, или бродяга бездомный, или мало ли, кто еще. А женщина-то как раз вполне могла остаться в живых. Тогда вся история с пальцами и прочими мощами вообще теряет смысл. В итоге у тебя есть неизвестно чья кость, и ты надеешься с ее помощью совершить чудо?
— То есть ты не веришь в святую? — уточнила Нюта. — Получается, что если она выжила, значит, она не святая?
— И даже если она таки не выжила, а у тебя — действительно ее палец, с какой стати ее останки должны стать чудотворными? А если выжила, то непонятно — откуда тогда все эти кости? Подумай сама.
— А я верю в святую, — произнесла вдруг Маша, ни к кому конкретно не обращаясь. — Только не уверена, что ей есть до нас дело. И кстати, тот фашист, которого поймали недавно, перед смертью сказал еще, что святая теперь будет за них…
* * *
Игорь бродил по станции Проспект Мира, прислушиваясь к разговорам. Бродил и простить себе не мог, что отлучился так надолго. Марина тоже не прекращала поиски. Но все равно, когда они встречались, именно Громов виновато отводил глаза.
Потом Марина подошла и сообщила, что недавно случилось странное событие: часовых на посту у входа в туннель, ведущий к Комсомольской, обнаружили спящими. Их тут же сменили и постарались, чтобы никто ничего не узнал о досадном происшествии. Но об этом уже рассказывали по секрету у ближайшего костра — значит, скоро вся станция будет знать. Только непонятно, имеет ли это отношение к исчезновению девочки.
На Марину жалко было смотреть — лицо осунулось, глаза тревожно блестели. Она бродила по станции, как неприкаянная. Игорь подумал: если Женя не найдется до завтра, положение станет вообще аховым. Ведь их отсюда будут выгонять! Тогда, видно, придется ему делать вид, что он согласен на предложение начальника, чтобы задержаться на станции еще. Хотя он прекрасно понимал — с каждой минутой уменьшается вероятность того, что Женю удастся найти. Или что найти ее удастся живой. Сама девочка вряд ли ушла бы от Марины — она была слишком пуглива. Скорее всего, ее похитили. В голову Игоря лезли самые черные предположения, но он изо всех сил старался выглядеть бодрым.
— Я осмотрел уже всю станцию, — сказал он Марине. — Это все без толку. Надо пойти посмотреть и в туннеле. В том самом, где нашли спящих охранников. Раз на станции Жени нет, уйти она могла только туда. Ведь ее пропуск у меня, ее бы просто не выпустили. Она могла проскользнуть, когда охранникам было не до какой-то там девчонки…
«Или ее могли увести», — мысленно добавил он про себя. Мало ли кому и зачем могла понадобиться девочка-подросток? В метро у определенных людей был спрос и на такой товар. Но озвучивать свою идею вслух Игорь не стал — в глазах Марины и без того читались самые страшные предположения.
— Я с тобой, — тут же сказала она.
К счастью, когда Громов предъявил охранникам пропуск, автомат ему выдали без заминки. А у Марины имелся нож — неважное, но все же оружие…
Освещение в туннеле было тусклое, а тишина стояла такая, что становилось жутко. Игорь чувствовал всю бесполезность этих поисков. Тот, кто увел девочку, наверняка уже далеко. И все же он освещал фонариком пространство перед собой, внимательно глядя под ноги. В какой-то момент ему померещилось распластанное у стены худенькое детское тельце. Громов посветил и шумно перевел дыхание. Показалось. Тряпье какое-то лежит. Марина внимательно взглянула на него, словно пыталась прочесть его мысли.
Сам Игорь уже не верил в эту затею и продолжал идти вперед лишь для того, чтобы хоть что-то делать. Чтобы не видеть укоряющего взгляда Марины. Впрочем, он его чувствовал даже спиной. Хотя в чем он-то виноват? Ведь с девочкой оставалась она. Но Громов тут же отогнал эти мысли. Никто не виноват. Беда может случиться с кем угодно в любой момент.
Они шли по неосвещенному участку, и Игорю все сильнее становилось не по себе. Тишина в туннеле стояла такая, что они слышали лишь звук собственных шагов. Игорю казалось, что он понемногу растворяется в этой тишине и в темноте. Еще немного — и туннель засосет его, он перестанет существовать. В ушах начинался странный шум, как тогда, в туннеле к Сухаревской. «Господи, хоть бы кто-нибудь попался! — тоскливо подумал он. — Друг или враг, неважно, главное — чтобы живое существо».
И вдруг из глубины туннеля послышались шаги. Игорь тут же сделал знак Марине стоять тихо, а сам выключил фонарь и тоже замер. Шаги приближались. Тяжелая поступь, шумное дыхание уставшего человека. Игорь не торопился, подпуская идущего поближе. Но тот первым почувствовал чужое присутствие.
— Кто здесь? — послышался хриплый голос.
Игорь молчал, пытаясь собраться с мыслями. Как их обнаружили? Может, удастся затаиться, прижаться к стене, пропустить неизвестного? В его планы сейчас вовсе не входило ввязываться в драку. Но тут вспыхнул свет, и неизвестный крикнул:
— Если не скажете, кто такие, стреляю на счет три!
И сзади — голос Жени, отчаянный, испуганный:
— Не на-а-адо!
В этот момент сухо щелкнул выстрел.
На Игоря посыпалась какая-то труха. Он кинулся вперед и скрутил стрелявшего — тот даже не сопротивлялся. Громов быстро отобрал пистолет и скрутил неизвестному руки своим ремнем. Торопливо осмотрел сидевшую рядом на шпалах Женю — вроде цела. Обернулся к Марине.
— Ты не ранена?
Та покачала головой, всхлипывая и обнимая Женю.
— Чего он от тебя хотел? Он ничего не сделал с тобой? — быстро спросил девочку Игорь.
— Нет, нет, все хорошо, — торопливо пробормотала Женя. — Она меня обратно вела, она мне помогла.
Она? Игорь посветил на связанного, который молча пыхтел, пытаясь освободиться. Пышные темные волосы с проседью. Женщина, хоть и одетая по-мужски.
— Пошли на станцию, — сказал он. — Там разберемся.
Игорь помог женщине подняться, но развязывать пока не стал. Ведь она пыталась в них стрелять. Хотя, на счастье, стрелок из нее оказался никудышный — сам Громов с такого расстояния ни в жизнь бы не промазал.
Игорь освободил незнакомку уже возле самого поста. К его удивлению, пропуск у женщины был, так что обратно на станцию они прошли беспрепятственно.
— Пойдем с нами, — сказала женщине Женя. Игорь не возражал — надо же было выяснить, что случилось. Они подошли к палатке, где лежали их вещи, и Игорь послал ахающего Профессора за чаем.
Женщина, обжигаясь, прихлебывала кипяток. Смотрела исподлобья, настороженно.
— Ну, для начала, как тебя зовут? — спросил Игорь. Женщина молчала. За нее ответила Женя:
— Ее Диной зовут. Она мне помогла. Вывела обратно.
— А ты-то куда подевалась? — набросился на нее Громов.
Из бессвязного рассказа девочки он понял не так уж много. Вроде бы она увидела странного человека, который вел за собой девушку. Та спотыкалась и вообще еле шла — как будто ей нездоровилось или ее одурманили. Человек подошел к часовым, но они не обратили на него внимания. Жене показалось даже, что они дремлют на посту. Это было так странно. А человек поднял девушку на руки и понес в туннель. И Женя, подумав, пошла следом, сама не зная почему. Ей хотелось узнать, зачем он увел эту девушку, хотя человек вовсе не казался ей злым или опасным, наоборот, излучал какое-то спокойствие. Словно бы он знал, как надо, и все делал правильно.
Она не сразу догнала человека, потому что он даже с ношей двигался довольно быстро. А когда подошла ближе, он вдруг обернулся. Словно почувствовал, что за ним кто-то идет. Спросил, в чем дело. В ответ Женя спросила про девушку, и человек объяснил, что зла ей причинять не собирается. Наоборот, девушка серьезно больна, и он хочет ей помочь, потому что такие болезни почти никто не умеет лечить. И Женя поверила — такое располагающее было у него лицо. Человек спросил, что же теперь с Женей делать — она уже отошла от станции на некоторое расстояние. Ему не хочется бросать девочку тут одну, но и проводить ее обратно он не может — ему надо в первую очередь позаботиться о больной. Но тут появилась эта женщина, Дина, и сказала, что она сама отведет Женю обратно на станцию. Человек посмотрел на Дину, но спорить с ней не стал — уж очень решительно Дина говорила. И Дина повела ее обратно — вот и все.
— Ты цела? С тобой ничего плохого не сделали? — в который уже раз переспрашивал Игорь. Женя качала головой — нет, нет, все в порядке. Странная Дина молча пила чай.
— Пусть она останется с нами, — попросила Женя.
— Да, конечно, — рассеянно кивнул Игорь. Дина ему не очень нравилась, было в ней что-то беспокойное. Он чувствовал ее напряжение. Интересно, что у нее на уме? Но, судя по всему, странная женщина уходить от них вовсе не собиралась. Впрочем, Игоря сейчас беспокоило другое.
— Интересно, что это был за тип? — вслух подумал он. И попросил Женю описать мужчину.
Сообщить она сумела не очень много. Лучше всего ей запомнились небольшая бородка и усы незнакомца. И еще — что лицо у него было спокойное и безмятежное. Потому-то девочка сразу и прониклась к нему доверием. Игорь вспомнил, что уже видел похожего типа на станции. Его интересовали два момента: почему часовые беспрепятственно пропустили бородача и что за странный сон их сморил? Да, и почему человек, уносивший куда-то больную девушку, старался не привлекать внимания, а девушка не сопротивлялась? Может, ее предварительно одурманили? Может, Женя столкнулась с торговцем живым товаром и сама не понимает, что была на волосок от гибели? Ей, как нежелательному свидетелю, могли просто голову проломить и бросить там же, в туннеле. Или увести и продать куда-нибудь в рабство. Игорь посоветовался с Профессором.
— Может быть, и работорговцы, — пробормотал тот, — но мне тут другое в голову пришло. Слышал я, странные вещи творятся в метро. Существует некая организация, тайная, но могущественная.
— Какая организация? — спросил Игорь.
— Тсс! — сказал Профессор. Оглянулся на всякий случай по сторонам и, понизив голос, спросил: — Вам не приходилось слышать о Санитарах?
— О санитарах? А кто это? — простодушно переспросила Женя.
Сидевший неподалеку мужчина услышал. Сначала пристально уставился на Женю, а затем диким взглядом обвел колонны, словно опасаясь возле каждой из них увидеть по санитару.
— Это врачи-убийцы, что ли? — спросил Игорь.
— Никто не знает, — загадочно сказал Профессор. — Говорят, что в метро распространяется эпидемия странной болезни, очень опасной. А Санитары взяли на себя задачу предотвратить ее. Они борются за чистоту метро, отыскивают и уничтожают людей с признаками болезни. Потому их боятся и ненавидят. Но эта организация так законспирирована, что выследить Санитаров очень трудно. К тому же говорят, что они — люди не простые и обладают сверхъестественными способностями. Вот этот тип с бородой, например, умеет усыплять людей.
— Тогда откуда вообще о них известно? — с сомнением спросил Игорь. — Может, это все просто досужие домыслы?
— Да? А отчего же заснули часовые на посту? Ладно бы один, а то оба сразу…
— Не будем говорить о том, чего не знаем, — вмешалась вдруг в разговор Марина. — Может, они убивают, а может, наоборот, спасают. Люди разное говорят. Но тот мужчина не сделал Жене никакого зла.
— Может, просто не успел, — буркнул Игорь.
…Уже сквозь сон он слышал, как странная Дина о чем-то разговаривает с Женей.
«Девчонке спать давно пора», — подумал Игорь, но замечание делать не решился. Он даже не решился всыпать ей как следует за то, что ушла без спросу. По-хорошему, следовало бы, но ведь Женя и так ненавидит и боится его. «Надо будет обязательно с ней поговорить. Может, потому она и хотела уйти?» — с горечью подумал он. И странная Дина его беспокоила, ее реакции были непредсказуемы. — «Ничего, завтра они с этой станции уйдут…»
* * *
Игорь проснулся рано — на станции почти все еще спали. Сначала он не мог понять, что его разбудило. Потом включил фонарик и увидел, что Женя тоже не спит. Но, встретив его взгляд, девочка тут же закрыла глаза.
— Не притворяйся, — шепотом сказал он. — Давай отойдем куда-нибудь, чтоб людей не будить. Мне нужно с тобой поговорить.
Женя затравленно посмотрела на него, но покорно поднялась, поправила тряпицу на голове и, осторожно перебравшись через спящих, вылезла из палатки. Игорь последовал за ней. В углу станции уже возилась стряпуха, тихонько гремя мисками и ведрами, да часовые, нахохлившись, несли вахту. Кроме них, лишь двое или трое жителей были на ногах — с озабоченным видом пробежал куда-то вестовой, один из военных, усевшись на стул возле колонны, задумчиво чертил в своем блокноте схемы. Он проводил внимательным взглядом Игоря и Женю. Наконец они нашли местечко на путевой платформе, подальше от любопытных глаз.
— Объясни мне, — начал Игорь, — какого черта ты потащилась за этим типом вчера? Ты понимала, как это опасно? Как мы будем волноваться?
— Вообще-то ты мне не отец, чтоб за меня волноваться, — сжавшись, как затравленный зверек, ответила девочка. И, кажется, даже съежилась в ожидании удара. У Игоря и вправду дернулась рука — закатить ей оплеуху. Но он, хоть и с трудом, сдержался. Она только ребенок. И он не знает, через что ей пришлось уже пройти.
— Допустим. А тебя не волнует, что он мог тебя убить? Ты бы хоть про Марину подумала, если на себя наплевать.
— Он не мог.
— Откуда ты знаешь?
— Я почувствовала. Я не могу объяснить. Я смотрела на него — и мне становилось спокойно. Может, он мог бы меня спасти. Зачем только эта тетка привела меня обратно?
— От кого тебя надо спасать? От нас, что ли?
Девочка не ответила. Судорожно вцепилась в свою выцветшую косынку и молчала.
— Значит, так, — сказал Игорь. — Еще раз попробуешь отмочить что-нибудь в этом духе, и я так тебе всыплю, что неделю сидеть не сможешь.
И тут девочка вдруг начала смеяться. Игорь вовсе не ожидал такой реакции. Сначала она тихонько хихикала, но ее смех постепенно становился все громче, в нем появились истерические нотки. «Еще не хватало, чтоб люди сюда сбежались! — подумал он. — Да у нее же истерика начинается». В панике он залепил-таки Жене оплеуху. Ему показалось — вполсилы, но голова у нее мотнулась, в глазах появилось изумление, а потом Женя тихонько заплакала.
— Ну полно, брось, — совсем растерялся Игорь. — Ведь я не хочу плохого, пойми. Я только хочу помочь.
— Ты не можешь помочь. Никто не может, — всхлипывая, обреченно ответила Женя. — Меня все равно убьют — чуть раньше, чуть позже, какая разница?
— Да что ты вбила глупости себе в голову? Кто тебя убьет?
Но она не отвечала, только плакала. Игорь погладил ее по волосам.
— Ну пожалуйста, давай договоримся. Ты больше не убегай, а я уж как-нибудь сумею тебя защитить. — И он демонстративно сжал кулак. Женя грустно улыбнулась. — Ну что, договорились? — спросил Игорь, увидев, что девочка вроде приходит в себя.
— Хорошо, — чуть слышно сказала она.
— Ну вот и славно! — заключил Игорь. — Пойдем тогда к нашим. А то проснутся и будут нас искать.
Он первым направился обратно. И не видел взгляда Жени — отчаянного, беспомощного, безнадежного.
Вскоре появилась Эля. Игорь сидел возле палатки и чистил сапоги, когда она окликнула его и отозвала в сторону.
— Ну как, говорил с начальником. Остаешься?
Игорь прикинул — не соврать ли, чтоб выиграть время?
Но потом решил лучше сразу все прояснить. Кто ее знает, что Элли натворит в гневе, когда узнает о его уходе? Лучше ее заранее поставить перед фактом. Заодно можно посмотреть, какие козыри она приберегает. В том, что она попытается на него воздействовать, манипулировать им, Громов не сомневался. Вот только чтобы им манипулировать, надо было знать его слабые места. А он никому их не показывал.
— Я не останусь, Элли, — сказал он.
— Ты с ума сошел?! — взвизгнула она.
— Это мое дело, — холодно ответил Игорь. — Моя жизнь, мое решение.
— Значит, хочешь остаться с этой шлюхой? Да я только словечко шепну — и ее не то что выгонят, а расстреляют!
«Значит, и правда Элли постаралась», — подумал Громов. Впрочем, он и не сомневался. То, что она сейчас молола, конечно, было блефом чистой воды. Вряд ли к ней так уж прислушивались на Ганзе. Но надо было поставить девицу на место.
— Только попробуй, Элли, — почти ласково сказал Игорь. — Только попробуй вякнуть хоть что-нибудь еще — и я сверну тебе шею вот этими руками.
— Как ты можешь так разговаривать с девушкой? — взвизгнула та. — Ублюдок!
— Когда девушка начинает играть в грязные игры, она теряет право на уважение, — пояснил Игорь.
— Неужели ты действительно сможешь! А как же наше прошлое, наша дружба?
— Какая дружба, Элли? Разве тебе знакомо такое понятие? Ты всю жизнь только и знала, что издеваться над слабыми и пресмыкаться перед сильными. Если бы я был слабее тебя, мне не поздоровилось бы тоже. Но к счастью, я сильнее. И в память о прошлом, Элли, я сверну твою куриную шейку сразу, чтоб ты не мучилась и умерла быстро.
Эля даже не нашлась, что сказать. Бледная от унижения, она силилась найти какой-нибудь достойный ответ, но ничего членораздельного Игорь так и не услышал. Зато перед глазами вдруг мелькнуло видение: Эля, скорчившись, лежит в каком-то грязном углу — с посиневшим лицом и с неестественно вывернутой шеей. Образ был настолько отчетливым, что Игорь вздрогнул. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, и заметившая это девица попятилась.
— Уходи, не доводи до греха, — с трудом произнес Громов.
— Да ты просто сумасшедший! У тебя крыша поехала! — процедила Эля, на всякий случай отойдя подальше. Ее щеки окрасились неровным румянцем, лицо некрасиво искривилось, словно она сейчас заплачет. Игорь с трудом перевел дыхание. Неужели он в самом деле сходит с ума?
— Раз ты так волнуешься — значит, я тебе не безразлична! Брось свою шлюху, и приятелей ее, бомжей, тоже брось. Их все равно выгонят отсюда не сегодня завтра. Оставайся со мной, я все для тебя сделаю!
— Не переживай, Элли, — почти ласково сказал Игорь. — Ты скоро и сама поймешь — я теперь тебе не пара. Недостаточно хорош для такой выдающейся особы: инвалид, карьере моей конец, якшаюсь со всяким отребьем. Как же мы с такими рожами возьмем, да и припремся к Элис? К пай-девочке Элис! Некрасиво выйдет. Совсем не шикарно. Ах, я и забыл — теперь тебя надо называть Эльзой! А твоих новых друзей, наверное, зовут Ганс, Фриц и Пауль?
Эля молчала. Лицо ее из багрового стало зеленоватым. Игорь пожал плечами и ушел, не оглядываясь. Хлопот и так хватало. Он предчувствовал, что разобраться с Диной тоже будет не так уж просто.
* * *
Когда Игорь вернулся к своим, Дина уже стояла, готовая к выходу.
— Собирайся, пойдем, — приказала она Жене.
— Что-то я не понял, — протянул Игорь. Дина покосилась на него исподлобья и тронула Женю за плечо:
— Пойдем скорее.
— Я не могу с тобой уйти, — помотала головой девочка. — Я с Мариной пойду. Спасибо, что привела меня к ней. Хочешь, оставайся с нами.
«Только этого не хватало», — с досадой подумал Игорь. Но в планы странной женщины такой поворот событий, видимо, тоже не входил. Она угрюмо посмотрела на Марину. Игорь напрягся. Он не понимал, что происходит.