Этот человек учится модифицировать, ослаблять и усиливать свои положительные и отрицательные реакции, он начинает обращать внимание на какие-то символы. Символы всегда рядом, но в сущностном состоянии человеку не до них. Что такое любовь? Это состояние, когда, увидев человека, вы забываете обо всем — и об остальном мире, и о себе, а в сознании остается лишь его образ, который заполняет вас целиком. Однако на любительском уровне проработки Томы вы в какой-то степени собой владеете. Переживание, внешний образ по-прежнему заполняет вас целиком, но вы можете смотреть налево, можете смотреть направо, и как-то корректировать свои проявления, выбирать разные модальности своего поведения.
На любительском уровне проработки Лилит у человека возникают правила согласования символов. Если на варварском уровне символов, как правило, немного и они совершенно произвольно друг с другом компонуются, человек об этом не задумывается и лепит их, как ему нравится, то на любительском уровне он понимает, что между этими символами есть определенные правила взаимодействия и компоновки, определенное соподчинение, как у слов в предложении есть грамматическое управление. Нельзя просто бормотать слова друг за другом, нужно строить фразу, соблюдая законы грамматики.
Здесь появляется понятие о системном подходе, возникают представления о разных символических системах с более или менее богатыми наборами символов, и человек начинает их уважать. Он смотрит снизу вверх на науку, уважает разные системы, схемы, классификации. У него происходит дифференциация символов, выяснение отношений между ними. Так ребенок учится собирать конструктор или составную картинку из кубиков, соединяя их так, чтобы рисунок на одном кубике подходил к рисунку на соседнем кубике
|
|
И эти символы уже начинают имитировать реальность. На варварском уровне проработки Лилит нет даже намека на то, что символы могут имитировать реальность — они лишь грубо вторгаются в нее. А здесь из символов строится как бы игрушечный мир. (В зависимости от того, где стоит Лилит, вы сразу же сможете понять, где человек будет заниматься этим строительством. Если она стоит в водной стихии, то у него это строительство будет происходить в первую очередь во внутреннем мире, а если она стоит в земном знаке, то, соответственно, во внешнем мире.)
И, наконец, профессиональный уровень.
На профессиональном уровне проработки Томы человек понимает, что его внутреннее реагирование чрезвычайно богато, это фактически реагирование целого мира, и он относится к нему с большим вниманием. У него большая способность варьировать, медитировать и очень разнообразно, тонко и сущностно переживать разные вещи — даже такие, которые, казалось бы, совершенно однозначны. Представьте себе какой-то штамп, например, жесткий шаблон мышления, или какой-то установившийся объект, который, казалось бы, незыблем, то есть являет собой в чистом виде однозначный символ, торжество Лилит. Однако когда этот символ попадает в восприятие человека с профессионально проработанной Томой, то оказывается, что это все не так: у этого символа обнаруживаются многочисленные вариации и степени свободы. Например, известный писатель Д. Сэлинджер использует такой прием: главный герой повести «Над пропастью во ржи» пересказывает фильм «Ромео и Джульетта». И с помощью этого пересказа прекрасно известного сюжета мы узнаем многое — естественно, не о Ромео и Джульетте, а о мальчике — герое книги. Так работает хорошо проработанная Тома.
|
|
У такого человека очень разнообразные, дифференцированные ощущения, он совершенно уникальным образом воспринимает любой объект. Иметь дело с таким человеком в некоторых отношениях очень сложно. Как говорят, все великие люди заняты одним объектом, а именно, собой. По-видимому, это тоже признак профессиональной проработки Томы, потому что творец перед тем, как выразить в понятных потребителю символах ту или иную реальность, ее прорабатывает и проживает внутри себя, и вот это и есть Тома на высоком уровне. У него действительно идут необычные и интересные ощущения, переживания, медитации, требующие большого внимания к себе.
Профессиональный уровень проработки Лилит дает владение хорошо разработанными символическими системами и способности к их разработке. Этот человек создает полные системы, где нет лишних символов, где символы хорошо друг с другом сочетаются и с ними удобно работать. Это может быть, профессиональный конструктор, создающий проект и чертежи большого, сложного объекта, например, космического корабля. Это требует знания и соблюдения совершенно определенных и детально разработанных правил (в нашем примере — изображения технического объекта на бумаге). Но перед этим будущая ракета расположится (символически) у него во внутреннем мире.
Здесь характерна большая тонкость и точность идентификации, то есть соотнесения реального объекта со знаком или символом, и нет иллюзии, что это сделать легко. Здесь идет очень тонкая диагностика: разработанная классификация накладывается на реальность, однако сам процесс этого наложения очень и очень непрост.
|
|
Карл Юнг, например, стал известен миру, когда написал книгу под названием «Психологические типы». Психологических типов там два: интроверт и экстраверт. И обозначены они на первой странице этой книги очень простыми и ясными фразами, а именно: «Интроверт — это человек, для которого внутренняя реальность важнее внешней, а внешняя для него — лишь повод для того, чтобы ее воспринять и затем внутри себя что-то с ней делать. А экстраверт — это человек, для которого важнее внешняя реальность, и он ей подчиняет внутреннюю». И после этого автор на протяжении четырехсот страниц объясняет, что такое на самом деле интраверт и экстраверт — я еще буду вам об этом рассказывать, и перескажу некоторые его примеры — вся эта книга, в сущности, посвящена изложению большого количества исторических примеров и обсуждению, кто был интровертом, а кто экстравертом, и что у них из этого получалось. И в заключение этой толстой книги, в которой он описал простейшую систему из двух, собственно говоря, символов, Юнг пишет, что не надо думать, что так уж легко, глядя на человека, определить, интроверт он или экстраверт: это дело тонкое, тут нужно долго думать и никогда не выносить окончательного диагноза. Вот это подход профессионала, ничего не скажешь!
Мировоззрение и мироощущение. Чем они отличаются? Это очень важно понять, потому что эти понятия во многом противоположны. Я в начале лекции сказал, что ось Тома — Лилит — это ось мировосприятия. Так вот, к Томе относится непосредственное эмпатическое мировосприятие, то есть мироощущение. А к Лилит относится мировоззрение: это набор символов, определенных схем, рамок, точно выверенных представлений, под которые человек подстраивает мир, когда он его видит. Вы вышли в лес, вдохнули воздух, почувствовали ветер, и вас наполнило ваше мироощущение. А мировосприятие активно, когда вы смотрите на мир глазами ученого, когда вы ходите, смотрите и говорите: это дуб, а это береза. А если у вас нет соответствующих понятий, то вы теряетесь и как бы пропускаете деревья мимо. На эту тему я могу вам рассказать историю из жизни.
Это еще было очень давно, где-то в 70-х годах, когда атмосфера в обществе была совершенно другая, и понятий «философия», «мировоззрение», «мировосприятие» как бы не существовало: была одна философия, марксистско-ленинская, которую, впрочем, в те времена мало кто воспринимал всерьез. У меня была знакомая, как я теперь понимаю, с очень сильной Лилит. Так вот, это была интересная барышня с богатым внутренним миром, с философскими запросами, и очень интересующаяся психологией. И она рассказала мне такую историю.
Ехала она в поезде дальнего следования и оказалась в одном купе с интересным молодым человеком. Ехали они долго и по пути почувствовали очень глубокую симпатию друг к другу. В общем, парная медитация пошла сверху вниз и дошла уже до физического тела практически вплотную. И тут барышня уже совсем было собралась соединиться с попутчиком в нежном объятии, как почувствовала, что что-то ей мешает. И, чуть-чуть послушав себя, она поняла, что именно ей мешает, и отнеслась к молодому человеку с таким вопросом: «Дорогой, не мог бы ты, перед тем, как мы продолжим наши объятия уже без одежды, изложить мне основы своего миросозерцания — а иначе я продолжать не могу». Он был ошарашен, но напрягся и, подумав некоторое время, изложил спутнице свое миросозерцание. Оно ее полностью устроило. Она сказала: «Все, дорогой, я готова». Но, как бы это сказать помягче, птица его любви не смогла расправить крылья, потому что вся его энергия пошла на изложение его мировоззрения.
Для меня эта история была полным торжеством концепции Фрейда о сублимации, иллюстрацией того, что сексуальная энергия в некоторых случаях поднимается вверх и превращается в более тонкие энергии. Но заметьте, что произошло с точки зрения нашего сюжета? Оба они находились в состоянии Томы, очень сущностном, ни о каких символах не думали. Но когда барышня спросила о миросозерцании, произошло резкое, грубое переключение с Томы на Лилит и энергегтика ситуации качественно и безвозвратно изменилась.
Динамика переключения. Тома переходит в Лилит, когда сущностное действие превращается в ритуал, в схему. Это нормальная процедура, которую можно назвать экономией психической энергии. Дело в том, что сущностные переживания нам (нашей психике) дорого стоят, и как только есть минимальная возможность ритуализации, схематизации, обрастания символами, это и происходит.
Вообще надо сказать, что мы очень сильно обеднили свою жизнь в ХIХ и тем более в ХХ веке (это упрек не к присутствующим, а к западной цивилизации в целом), когда пошла мода на ментальное моделирование, а ритуальное моделирование, то есть моделирование в действии, очень сильно сократилось. Раньше были в моде карнавалы, разнообразные ритуалы, как религиозные, так и светские. К. Юнг, кстати, очень высоко ценил католический религиозный ритуал, и писал, что протестанты очень многого лишились в связи с тем, что отменили религиозные ритуалы.
Тема ритуализации всегда возникает при передаче религиозного учения. Когда приходит пророк, он очень сущностен. Он несет с собой огромный сущностный заряд, он находится в первую очередь под Томой. Когда Христос говорил своим прямым (так сказать, прижизненным) ученикам: «Веруйте в меня», — эти слова означали совсем другое, чем слова: «Уверуйте в Иисуса», — когда их произносят Его последователи, миссионеры ХХ века. Тогда, в первом веке нашей эры, «уверуйте» было что-то совсем незначительное, как я это себе представляю: верующему требовалось обычное человеческое доверие, и этого было достаточно для того, чтобы харизма, благодать Сына Божьего на этого человека опускалась, и далее он уже постоянно находился в религиозном потоке. А когда пророк уходит, когда проходят многие поколения религиозной традиции, и верующие живут лишь воспоминаниями, то естественно, что происходит переход от сущностного восприятия к символическому, от Томы к Лилит. Все труднее становится подключиться к непосредственному источнику благодати, источнику религиозного переживания: для этого требуются все более и более разветвленные ритуалы. В принципе, ничего плохого в этом нет. Надо просто понимать, что когда ритуал действенен, пусть он будет даже сложен, он должен достигать определенной цели. Если такое понимание есть, то реально происходит проработка оси Тома — Лилит, о которой я собираюсь говорить.
С другой стороны, есть обратная динамика перехода: от Лилит — к Томе. Когда мы пристально вглядываемся в символы, какие-то вещи происходят с нами и сущностно. Тогда символ выступает в роли глазка в двери: пока мы ходим вокруг него и смотрим на него как на глазок, он нам не говорит ничего. Но в какой-то момент мы подходим к нему вплотную и смотрим сквозь него. И тогда он открывает нам новый мир.
Например, бывает любовь с первого взгляда, когда сразу включается Тома. А бывает (кстати, не так и редко) любовь далеко не с первого взгляда, а, например, с третьего, четвертого, десятого, когда люди постепенно притираются друг к другу. В старину был принят брак по благословению родителей. Молодые люди женятся и некоторое время живут, постепенно друг к другу привыкают, и к ним приходит любовь. Это процесс перехода от Лилит к Томе. И здесь тоже многое зависит от того, как человек настроен: склонен он видеть за символами, которые кажутся ему формальными, некоторую реальность, что-то за ними просматривать, или же нет. Например, астрология ко многим людям приходит сейчас именно в этой последовательности: от Лилит — к Томе. Сначала они о ней много слышат, но она для них ничего не значит, они в нее абсолютно не верят; потом они начинают строить первые гороскопы или попадают на успешную консультацию к астрологу (чаще, кстати, первое, чем второе) — и в какой-то момент бывают сущностно потрясены.
Когда человек начинает учить астрологию, то нередко сначала у него особого доверия к астрологическим символам нет, то есть непонятно, как это может быть, что из карты можно извлечь что-то существенное. Однако составляется первый гороскоп, затем второй, третий… У меня была знакомая, которая совершенно уверовала в астрологию, когда составила гороскоп своего мужа и обнаружила у него неаспектированный Марс. Это было для нее исключительно точно (она к тому времени уже знала, что такое неаспектированный Марс), поскольку она никогда не могла добиться от супруга никакого действия, и, более того, подозревала его в некоторой «голубизне», настолько он был мягкий и женственный. И когда она увидела, что у него в гороскопе неаспектированный Марс, все сопротивление, которое у нее было, сломалось, и она сказала: «Это великая наука!» У нее произошло переключение с Лилит на Тому (и, вероятно, она простила мужу большую часть его поведения).
Проработка оси Тома — Лилит. Мы с вами рассмотрели, очень схематично, проработку Лилит и Томы по отдельности. А теперь мы переходим к рассмотрению оси Тома — Лилит, потому что надо очень хорошо понимать, что это две части одного и того же объекта.
Я в свое время высказал гипотезу, что эта ось выделяет оккультистов. (Как эта ось может быть акцентирована в гороскопе? В первую очередь, планетами — стеллиум на Лилит или на Томе (или и там, и там); она может быть акцентирована другими аспектами, например, квадратами: планета стоит квадратом и к Лилит, и к Томе, что также очень острая ситуация и для планеты, и для оси.)
Со стороны Томы стоят мистики, которые эмпатически воспринимают тонкий мир, у которых очень высокий уровень интуитивности, которые общаются с существами из тонкого мира, вылетают в астрал, взаимодействуют с летающими тарелками и все такое прочее; у них, по современной терминологии, включаются «каналы» (меня иногда спрашивают на встречах с читателями: «А у вас есть канал?»).
Наоборот, со стороны Лилит находятся маги, воспринимающие тонкий мир на манер ученых: они ищут в нем законы, они ищут символы тонких объектов и определенным образом ими манипулируют, находясь при этом как бы вне мира своих манипуляций.
Надо сказать, что для новичка очень опасен как один уклон, так и другой. Если вы живете сущностно, под Томой, то вы через некоторое время, не имея опоры в виде каких-то символов, просто начинаете сходить с ума, перестаете различать значимые вещи, например, кто перед вами — зверь или человек. А если зверь, то какой именно: съедобен он для вас или вы для него. Иногда это актуально, а при сильной Томе ваши представления о мире могут приводить к совсем неадекватному поведению.
Если человек имеет акцент на Лилит, то есть на магических операциях, он забывает, что за этими символами всегда стоят сущности, и что нельзя безнаказанно ими манипулировать, нельзя безнаказанно и без последствий (для собственной психики, в первую очередь) взаимодействовать с этими символами. При всяком его (символа) упоминании и использовании из тонкого мира обязательно прилетает сущность, ему соответствующая, и начинается ее (очень сущностное!) взаимодействие с психикой человека, хотя бы на уровне подсознания — и крыша, как говорится, съезжает.
Я первый раз столкнулся с этим, когда в университете учился математике. Мой шеф, академик, нас серьезно предупреждал, что люди, которые сильно включаются в процесс математического обучения и творчества, в большей или меньшей степени сходят с ума, и что это надо обязательно как-то компенсировать. Он рекомендовал свой вариант защиты и переключения на Тому: занятия искусством. (Правда, по моим личным наблюдениям, это не очень помогает.)
Для первого уровня проработки оси Тома — Лилит характерно очень четкое разделение: мое — чужое. На что мы обижаемся? Мы обижаемся, когда нас воспринимают по Лилит, то есть когда в нас не видят индивидуальности, когда на нас смотрят, как на символ. У человека на первом уровне проработки оси Тома — Лилит есть очень четкое разделение мира: мое — Тома и чужое — Лилит. Все вы знакомы с людьми (и в какой-то степени сами, наверное, этим грешите), у которых все знакомые четко делятся на два круга: внутренний и внешний. Со знакомыми внутреннего круга этот человек добрый, мягкий, внимательный, он их воспринимает; к знакомым внешнего круга он, однако развернут совершенно по-другому и внутренне абсолютно к ним равнодушен. Они для него — символы, которыми он манипулирует, или они им манипулируют, но, по крайней мере, душевно он к ним закрыт. Знакомая картина? И довольно трудно попасть из его внешнего круга во внутренний — зато из внутреннего круга очень легко попасть во внешний. Одно неосторожно сказанное слово — и вы для него чужой человек, хотя вас, может быть, связывает довольно длительная программа. Это — пример низкого уровня проработки оси Тома — Лилит.
У этого человека вся жизнь делится на два вида состояний. Первое — это состояние полного включения, по поводу которого человек скажет: «Вот это жизнь! Я сейчас действительно живу!» Это Тома. И второе состояние — когда он полностью выключен, он не живет, он — винтик, марионетка в каком-то процессе, который к нему абсолютно равнодушен, и человек равнодушен к этому процессу — это Лилит. Такое разделение жизни на два вида состояний — характерный признак первого уровня проработки оси. Тогда Лилит и Тома не связаны друг с другом вообще никак: есть царство Лилит и есть царство Томы, и между ними нет ничего общего.
Для второго уровня проработки оси характерны попытки обмена между Томой и Лилит. Например, человек, будучи в сущностном состоянии, пытается его себе описывать, как-то его мыслить, и старается в общеупотребительных символах передать свои ощущения окружающим так, чтобы они могли хотя бы в общем представить себе, что с ним происходит. И хотя это у него происходит очень неуклюже, он все-таки ищет слова для выражения своих состояний.
Люди на первом уровне проработки оси обычно считают так: «Если человек свой, то ему ничего говорить не надо. Я его полностью и адекватно воспринимаю, ощущаю, и точно так же он полностью и адекватно воспринимает и ощущает меня, и любые слова здесь излишни». Реально это, конечно, не так, это иллюзия. Даже если вы человека воспринимаете очень сущностно, во-первых, вы воспринимаете его не целиком, а во-вторых, искаженно.
На втором уровне проработки оси человек начинает это как-то понимать, и стремится давать комментарии к своему поведению и психологическому самочувствию в понятных партнеру терминах. Чаще всего он при этом совершает над собой насилие, он понимает, что он говорит не те слова, но он все же надеется, что какую-то ясность они внесут.
Если у этого человека активна Лилит, и он как бы играет символами, то он старается смотреть на них все же чуть-чуть поглубже, он вносит в них сущностный элемент. Он понимает, например, что люди, которые для него находятся во внешнем круге, тоже живые, что у каждого из них есть свои личные пристрастия, что они не вполне марионетки. Он допускает возможность, что он когда-то войдет с ними в сущностный контакт, и чувствуя, что это может произойти, он к этому по-своему готовится, и у него появляется связь между внутренним и внешним кругами общения.
Это сказывается, в частности, в его словоупотреблении. У человека на первом уровне со словоупотреблением вообще большие сложности: одни слова для него чужие, другие — чересчур «свои». Слова, лично его не касающиеся, идущие под Лилит — для него чисто формальные понятия, к которым он никак не привязан. Наоборот, слова, касающиеся его лично, он нагружает очень интимным (и часто далеким от общепринятого) значением, предполагая, что близкие это значение априорно знают, ощущают и адекватно воспринимают. Поэтому всегда обращайте внимание на то, как человек говорит; у каждого человека есть особый акцент для Лилит и совершенно другой акцент для Томы.
Когда человек говорит под Лилит, у вас может возникнуть впечатление, что вы читаете передовую статью газеты, или доску объявлений, или газету «Из рук в руки»; здесь идет чистая, объективированная информация, нередко в большом темпе.
Акцент Томы совершенно иной. Здесь характерны долгие паузы, когда вы все ждете и ждете очередного слова, — но когда, наконец, оно приходит, то наполнено такой эмоцией, таким значением, что вы будете его переваривать еще час, и вам от этого будет хорошо (или плохо).
Для второго уровня проработки оси характерна первичная постановка проблемы искреннего и адекватного самовыражения. Этот человек думает: «Что я могу дать другому человеку, близкому, кому я доверяю, из своих переживаний?» Он еще не умеет себя адекватно выразить, но, по крайней мере, у него уже есть желание это сделать. Далекие, чужие для себя символы он старается как-то пережить, услышать свой внутренний отклик на них. Он формально знает, что этот символ для кого-то является сущностным, и старается его воспринять.
Я иногда веду беседы об астрологии и религии с разными людьми ментального плана — бывшими (и настоящими) учеными. И когда я слышу от них априорное отрицание Бога (или астрологии), я говорю: «Вы слишком легко это делаете. Когда отрицать понятие или доктрину легко? В том случае, когда они идут для вас под Черной Луной. Есть абстрактный символ, но он вам не нравится, или у вас есть логические соображения против него — и вы его не принимаете. Но как же так? Сколько существует человечество, столько существуют представления о Боге. У разных народов — разное, в разные времена — разные, но они же всегда были и у большей части человечества есть и сейчас! Поэтому отрицание Бога по сути своей — антиисторический подход! То же относится и к астрологии. Астрология — древнейшая наука, она существует, наверное, столько же, сколько существует хомо сапиенс, и как же можно так легко взять и перечеркнуть то, что всем нашим предкам было сущностно значимо. Представьте себе, что во всех сложных и ответственных случаях своей жизни человек шел к жрецу, шел в храм, и поклонялся своему Богу, просил у Него и у звезд совета и помощи. Это же был большой кусок его жизни! Вы хоть чуть-чуть представьте себе, что вы перечеркиваете своим атеизмом, что вы перечеркиваете своим отрицанием астрологии».
Если у человека не проработана ось Лилит — Тома, он этого рассуждения не поймет. Для него есть логическое понятие истины, есть абстрактный символ «правильное» и есть абстрактный символ «неправильное», а представление о том, что символ можно переживать, у него просто отсутствует.
Однако оно появляется на втором уровне проработки оси Тома— Лилит, и здесь возникает буферная зона между кругами сущностного и символического восприятия.
Я сейчас изображу это обстоятельство графически. В центре находится личность, то есть «я». Вокруг центра располагается кружок — это интимная зона, или зона Томы, то есть сфера сущностного восприятия и переживаний. На существенно большем расстоянии от центра, то есть от «я», находится кольцо — это зона Лилит, то есть символического восприятия.
На первом уровне проработки оси схема восприятия выглядит так: в центре маленький круг (зона Томы), а на известном расстоянии от него — широкое кольцо зоны Лилит, а между этими зонами — пустое пространство, то есть в каждый момент времени человек находится либо в зоне Лилит, либо в зоне Томы, и третьего варианта не существует (рис. 6.1 а).
На втором уровне внутренний круг расширяется, и внешнее кольцо тоже расширяется, но его внутренний радиус при этом уменьшается, так что возникает буферная зона смешанного восприятия — частично сущностного, но в то же время и частично оформленного в символах. Таким образом, на втором уровне проработки оси кольцо Лилит пересекается с кругом Томы (рис. 6.1 б).
Рис. 6.1. Схема восприятия:
а) первый уровень проработки оси;
б) второй уровень проработки оси.
Рассмотрим область пересечения кольца Лилит с кругом Томы, то есть буферную зону. В ней располагаются те символы, которые для человека обозначают понятия внешнего, «объективного» мира, но в то же время он их воспринимает лично, и это та часть его непосредственного эмпатического переживания, которое он может, пусть с грехом пополам, обозначить в общедоступных символах.
Интересно, что эта схема существенно отражается на социальном поведении человека и на окружающих его людях. Подумайте о себе, подумайте о ваших знакомых. Кто находится на первом уровне проработки оси, кто на втором? И где находитесь сами вы у другого человека — во внутренней зоне, в буферной зоне или во внешней зоне?
Психотерапевтам важно понимать эту разницу. Например, подумайте о том, что попасть к человеку в зону Томы — это далеко не безопасная вещь. Когда он вас сущностно воспринимает, он вас этой своей сущностью облепляет со всех сторон, и вы попадаете не только под колпак его психики, но и под колпак его ритма жизни, его карма начинает на вас интенсивно воздействовать. Поэтому многие люди, разговаривая с психотерапевтами, предпочитают определенное удаление, то есть они хотят попасть именно в буферную зону терапевта. Если он воспримет их совершенно формально, например, предложит тест, поставит какие-то галочки и выдаст рекомендации через компьютер, это будет означать, что он работает по Черной Луне. Если он полностью прижмет вас к сердцу и будет плакать вместе с вами, это значит, что он взаимодействует с вами под Томой. Однако большинству клиентов желателен промежуточный вариант: чтобы какой-то частичкой своего существа терапевт вас воспринял, но все-таки при этом был достаточно инструментален и достаточно отдален. Когда хирург, разрезав вам живот, увидит там что-то нехорошее и расплачется, вам от этого лучше не станет.
Итак, на втором уровне проработки оси в сущностном восприятии человека используются символы, и, хотя их еще немного, но они наполнены очень большим личным содержанием.
На третьем уровне проработки оси между зонами Лилит и Томы уже идет оживленный обмен. Здесь схему с кругом Томы и кольцом Лилит нарисовать нельзя. Все, что человек сущностно переживает, он в каких-то более или менее адекватных символах может объяснить, передать другому, и тот его как-то понимает. А те абстрактные символы, с которыми человек сталкивается, (не все, конечно, но те, что более ему близки), он стремится хотя бы частично прочувствовать, сделать так, чтобы они у него внутри сущностно прозвучали. И в этом смысле очень характерен процесс обучения.
Часто обучение заключается в том, что преподаватель дает какой-то символ, обозначает его словом или двумя, или вообще непонятно, как обозначает, и этим ограничивается. После этого все слушатели делятся на две категории: те, которым этого хватает, и те, которым этого мало. У первых (в момент обучения) активна Белая Луна, у вторых — Черная. Ученик с активной Лилит должен получить в момент обучения развернутое описание каждого нового символа, изучить его связи с известными ему символами, разложить все по полочкам и т. д. Ученик с активной Томой утомляется символическим многообразием и структурами: он предпочитает быстренько ухватить новый символ и, не теряя времени, перевести его на уровень сущностного постижения, наградить этот символ своим собственным значением, звучанием и т. д. Я как писатель хорошо знаю таких своих читателей. Когда с ними разговариваешь, то видно, как они читают: они раскрывают книгу на произвольном месте, берут произвольный абзац, и если он западает им в душу, долго с ним живут. А все остальное они не читают вовсе. Это не очень хороший способ обучения, но если у человека творческая натура, то он ходит по миру и всюду рвет приглянувшиеся ему цветочки с разных полей знания, и эти цветочки становятся для него источником вдохновения: он составляет из них букет или плетет венок. Если ему нравится такое поведение — ради Бога, но не надо называть это обучением. Это — другое.
Вот типичный пример. После встречи с читателями в уездном городе зовет меня местный эзотерик к себе домой, с гордостью показывает библиотеку, и там на какой-нибудь полочке рядком стоят мои книги, и я слышу от него такой текст: «Я очень вас уважаю. Я с большим интересом пришел на встречу с вами. Вот ваши книги, я их все покупаю, но я их никогда не читаю, это было бы для меня слишком сильным переживанием. У меня бы крыша сразу съехала. Я их держу в этом уголке своей библиотеки, и это энергетически самое сильное место в ней. Когда я мимо него прохожу, я всегда подзаряжаюсь».
Когда я первый раз такого рода сентенцию услышал, я просто не знал, как на нее реагировать, но потом решил, что это, наверное, все-таки комплимент.
Так вот, на третьем уровне проработки оси человек не стремится наделять чужие символы своей энергией. Он в них отчасти разбирается, он старается понять природу этого символа, наблюдает за его взаимодействием с другими символами, а после этого наделяет его сущностным значением.